Текст книги "P.S Сводные (СИ)"
Автор книги: Виктория Вашингтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
21
– Что ты только что сказал? – напрягаюсь, потому что в происходящее никак не верится.
– Ты всё слышала, Сияна, – так же беспрекословно повторяет Демьян, не отводя от меня серьёзного взгляда. – Мне нужна твоя помощь. Притворись моей девушкой.
– Ты точно приложился где-то головой, – констатирую первое умозаключение, что приходит в голову. – Никогда в жизни.
– Сияна, – мягко произносит он, а я отчего-то не спешу уходить, будто сама хочу услышать то, что может меня переубедить. – Мне правда можешь помочь только ты.
В груди слегка ёкает, но в голове тут же всплывают воспоминания, какой головной болью мне вылилась прошлая помощь Шмелёву.
– Бред, – отрицательно махаю головой, скрещивая руки на груди.
– Может для начала хотя бы выслушаешь? – предлагает Демьян, отзеркаливая мою позу.
– Тут нечего слушать, – не хочу идти ни на какие компромиссы. Однозначно мне нужно минимально сталкиваться со Шмелёвым, а не изображать его девушку. Пускай ищет другую дурнушку.
– Давай договоримся? – безапелляционно предлагает он, никак не реагируя на мои множественные отказы. – Если я выиграю сегодняшний заезд, то ты меня выслушаешь. Идёт?
Долго вглядываюсь в его глаза, и он тоже не отводит взгляд.
– Ладно, – пожимаю плечами.
Сама не понимаю, почему соглашаюсь. От новости о его участии в заезде становится не по себе. Далеко не редкость, что такие гонки кончаются трагично, поэтому к горлу подступает ком. Моё согласие скорее как гарантия для самой себя, что после заезда мы с ним ещё обязательно поговорим. Залог того, что ничего страшного сегодня не случится.
– Спасибо, Сияна, – он тепло улыбается, подмигивает и возвращается к своей компании. – Значит, мы обязательно поговорим.
Вздрагиваю от слов, брошенных им напоследок – точно не сомневается в своей победе.
Конечно же, я остаюсь допоздна, хотя и не собиралась находиться здесь так долго. И всё время не нахожу себе места, сердце стучит в груди от волнения, а в голове рисуются устрашающие картинки, которые пытаюсь отогнать подальше.
Больше Демьян меня не трогает, находится в компании своих друзей, но я продолжаю вылавливать его фигуру взглядом.
– С тобой что-то не так, – констатирует Рома, который не отходит от меня ни на шаг.
– Всё отлично, – отвечаю без тени улыбки на губах.
Не знаю, как справиться с внутренним волнением – оно гложет и пожирает изнутри.
– Тоже хочу себе байк, – озвучивает свои мысли Ромка. – Обязательно поучаствую когда-нибудь в их заездах.
– Бред, – мгновенно воспламеняюсь я. – Зачем только нужна эта чертовщина? Только убиться можно.
В целом, раньше спокойно относилась к мотоциклам, но сейчас, видимо на фоне волнения, в голову лезут только самые ужасные исходы такого опасного увлечения.
– Знаешь, какие бабки получает победитель? – спрашивает он, будто уверен, что крупная сумма может меня переубедить.
– Вряд ли тебе нужны будут деньги, когда превратишься в мясную лепёшку.
Сама же в эту секунду думаю о том, какая мотивация у Шмелёва участвовать в заезде. Неужели, тоже деньги? Я бы не сказала, что он в них сильно нуждается.
С момента, как съехал от нас, он обеспечивает себя полностью сам. Ни единого раза не обратился за помощью к моему отцу, да и Софии постоянно привозит дорогущие подарки.
– Мотоциклы не равнозначны обязательному смертельному исходу, Сияна, – он хлопает меня по плечу. – Ты слишком категорична.
– Никогда не знаешь, какой заезд станет последним, – тихо парирую я, потому что с каждой секундой время скоропостижно приближается к началу, от которого по телу ползают противные мурашки.
– Почему ты так пессимистично настроена? – пытается ободрить меня. – Если мыслить глобально, то каждый день может стать последним. Вне зависимости от наличия мотоцикла и гонок.
Ромка полностью прав, но сейчас мне слишком сложно согласиться и принять это. Именно в это мгновение мотоциклы для меня что-то сродни самому страшному, что может быть на земле.
Когда объявляют о начале заезда, мир и вовсе идёт перед глазами кругом, и я чётко ощущаю подступившую к горлу тошноту, когда вылавливаю на линии старта фигуру Демьяна.
Отчего-то во мне живёт стальная уверенность, что сегодняшний день готовит для меня что-то страшное. То, что перевернёт абсолютно всё с ног на голову. И от дурного предчувствия никак не удаётся отделаться.
22
Сердце бьётся раненой птицей с того самом момента, как объявляют старт и мотоциклы нарушают тишину ночного города своим диким рёвом. Единственное, что стоит перед глазами – фигура Демьяна, стремительно мчащаяся вдаль.
– Ты так волнуешься. На тебя не похоже, – одёргивает меня Рома, и мне хочется тут же отойти подальше от него.
Кажется, будто необходимость вести диалог замедляет время, а мне наоборот дико хочется его ускорить, потому что, кажется, можно сойти с ума от волнения.
– Просто не люблю такое, – скрещиваю руки на груди, чтобы хоть куда-то их деть. Ладошки от волнения напрочь мокрые. Никогда раньше не замечала такого за собой.
– Если ты хочешь, мы можем уйти, – сразу отзывается он, а я понимаю, что зря это сказала.
Куда уходить? Я ведь себе места не найду, если не буду знать, что со Шмелёвым всё в полном порядке.
– Нет, не хочу, – отрицательно мотаю головой.
– Ладно, – Ромка пожимает плечами и молча остаётся рядом со мной.
Заезд заканчивается неожиданно, и я сама от себя не ожидаю такой реакции – кричу и прыгаю на месте от счастья, будто являюсь самой безумной фанаткой. Всё потому, что приехавшего первым узнаю безошибочно – Демьян собственной персоной. Жив и невредим. И, как и обещал мне, становится сегодняшним победителем.
– Не думал, что ты настолько болеешь за него, – Рома пытается скрыть, но его голос явно выражает недовольство – ему не понравилось то, что он увидел.
– Что ты имеешь ввиду? – бросаю на него глуповатый взгляд, будто и правда не понимаю, к чему он клонит. – Радуюсь, что всё закончилось без травм.
Собираюсь всё-таки выслушать Демьяна, как и обещала. Выслушать ведь совсем не значит соглашаться на что-то.
– Да? – недоверчиво смотрит на меня. – Ладно, проехали.
Едва он договаривает фразу, слышится шум от столкновения. Сердце тут же обрывается в груди, но как только понимаю, что Демьян по-прежнему находится на финишной линии, становится немного легче. Перевернулся кто-то другой.
– Погнали, Сияна, – Рома резко дёргает меня за плечо. Сильно, что сопротивляться точно не в моих силах.
– Зачем? Может там помощь нужна! – брыкаюсь, но Ромка не даёт опомниться и уже через минуту усаживает в свою машину.
– Тебя только там не хватало, – фыркает он, заботливо и быстро пристегивая мне ремень безопасности. – Через пару минут тут будет куча патрулей. Хочешь, чтобы тебя задержали как причастную к организации нелегальных гонок?
Перестаю вырываться. Он прав, отец с Кариной такое не заценят, да и София будет волноваться, если меня долго не будет дома.
Мы резко стартуем с места и, кажется, я уже могу выдохнуть спокойно.
По дороге Рома из-за моей просьбы звонит своему другу и узнает, что с парнем, который не справился с управлением, всё хорошо – отделался ушибами и ссадинами.
По идее, моё дурное предчувствие должно уже отступить, потому что через двадцать минут мы доедем до моего дома. Вот только этого не происходит. Наоборот. Волнение внутри ощущается с каждой секундой ещё напористей. Кажется, что ночь по-прежнему готовит для меня что-то страшное.
23
Ночной город, вопреки моим внутренним ощущениям, не предвещает ничего ужасного. Наоборот, кажется безумно влекущим и завораживающим. Фонари освещают бесчисленные аллеи, а деревья, с которых начинают опадать осенние листья, чаруют взгляд, будто происходит что-то особенное, а не обычная смена времени года.
Видимо, дело во мне – кажется, ещё с детства привыкла видеть волшебство там, где для других его нет. Нужно ведь уметь разглядеть красоту в повседневных мелочах, верно? Иначе, как из года в год продолжать верить в прекрасное?
Рома по пути домой рассказывает мне что-то на отвлеченные темы. Сразу понятно, что пытается отвлечь от случившегося на гонке. А я невольно раз за разом смотрю на экран своего мобильного телефона. Не могу перестать думать о том, что Демьян вот-вот позвонит и спросит, почему я не сдержала своё обещание. Интересно, что должна буду ему ответить? Сейчас, кажется, что буду держаться холодно и неприступно, чтобы даже не думал о том, что могла ждать этого звонка. Но вот тут же в голове всплывают воспоминания наших редких разговоров – чаще всего я веду себя совершенно иначе, чем планировалось.
Только все мысли и размышления оказываются бестолковыми, потому что с каждой следующей минутой экран остаётся чёрным, и никаких звонков мне не поступает.
– Ты сегодня совсем загадочная, – заявляет Ромка, когда машина мягко заезжает к бензоколонке и тормозит. – Посидишь или со мной сходишь? – спрашивает он, когда видит, что никого из персонала заправки на улице не видно.
– Посижу, – охотно соглашаюсь. На улице уже довольно прохладно из-за поднявшегося ветра.
– Ладно, – не глушит машину и делает музыку немного громче.
Дарю ему благодарную улыбку.
– Может, будешь кофе? – предлагает прежде, чем захлопнуть за собой водительскую дверь.
– Нет, спасибо, – отрицательно киваю головой, и его фигура постепенно удаляется, а после и вовсе скрывается за дверью магазина.
Продолжаю гипнотизировать взглядом свой телефон. Нет, ну как можно быть таким бесчувственным чурбаном? Снова взбудоражил всё внутри меня своим внезапным вниманием и сразу в кусты, будто ничего и не было.
Сердце волнительно сжимается от мысли, что с Демьяном могло что-то случиться. Всё-таки на место происшествия практически сразу приехали патрульные. Не могли ведь Шмелёва задержать?
Вихрь мыслей в голове прерывает детское надрывистое всхлипывание, которое чётко слышу через приоткрытое окно. Благодаря освещению от включенных фар, могу заметить ребёнка лет пяти недалеко от обочины и взрослого, крупного мужчину, который тащит куда-то упирающегося малыша.
Испуг тут же охватывает внутренности и тело своими стальными оковами.
Что происходит? И, самое главное, как п
Со стороны ситуация точно не обещает никакого хорошего исхода.
На автомате выскакиваю из машины и бегу к ребёнку. Против амбала, конечно, сделать ничего не смогу, но истошный крик мальчика раздирает изнутри и заставляет действовать.
Всё, что происходит в следующее мгновение, никак не хочет укладываться в голове.
Я практически успеваю добежать до ребёнка, которого по-прежнему тянет амбал, но в несколько секунд они будто растворяются в темноте. Мальчик резко перестаёт истерить, позволяет подхватить его на руки, и они стремительно удаляются в темноту.
Хочу рвануть за ними, пускай интуиция и кричит о том, что происходит что-то странное. Не успеваю, потому что в эту же секунду слышу рёв двигателя позади себя.
Машина стартует мгновенно и на скорости покидает территорию заправки, оставляя за собой лишь клубы пыли и запах выхлопных газов.
Нахожусь будто в прострации и не могу сложить два плюс два, потому что в голове полнейшая каша от обилия событий.
Лишь когда вижу выходящего из магазина Ромку, понимаю, что случилось минуту назад.
И от осознания хочется обессилено упасть на землю и разреветься.
Меня развели, как последнюю идиотку.
Амбал с ребёнком – часть заранее придуманного плана, чтобы отвлечь меня и заставить выбежать на улицу.
Ещё раз окидываю взглядом пустую заправку, в надежде, что это дурной сон. Но нет. Машины Ромы нет нигде. Все потому что именно она промчалась мимо меня несколько минут назад.
По моей вине угнали машину моего друга.
24
Немая пауза длится долго. В это время мы с Ромкой тупо таращимся друг на друга, надеясь, что это просто чья-то глупая шутка.
Он практически мгновенно понимает, что произошло – вижу осознание отчётливо мелькнувшее в его глазах. Что делать в такой ситуации? И представить не могу. Хочется лишь обессиленно опуститься на землю, потому что не знаю, что должна сделать дальше. Единственное, что ясно, как белый день – я влипла финансово. Настолько сильно, что страшно представить.
Ромка будто читает мои мысли и присаживается на корточки, впиваясь пальцами в свои волосы.
Грудь сдавливает приступом рвущегося наружу всхлипывания и мне едва удается его сдержать.
Ноги наливаются свинцом и каждый шаг даётся с огромным трудом, но всё же подхожу к другу и точно так же присаживаюсь возле него на корточки.
Хочу прикоснуться к его ладони, чтобы поддержать, но не могу найти в себе решимости.
– Ромка, прости, не знаю, как так получилось, – голос звучит сдавленно и виновато. – И подумать не могла, что меня могут нарочно выудить из машины. Там был ребёнок и мужик, который тащил его в сторону леса. Он так сильно кричал и плакал, а как только я побежала к ним, мгновенно растворились в темноте. А потом эта машина промчалась мимо... Ведь даже не сразу поняла, что она твоя.
Что здесь ещё можно сказать? Что мне очень жаль? Думаю, это и без того очевидно. Да и какая Роме должна быть разница до моего сочувствия?
– Давай сейчас же поедем в полицию, напишем заявление, – хватаюсь за первую решительную идею и подталкиваю нас к действию. – У меня двоюродный брат там работает. Позвоню и нас обязательно примут.
– Нельзя в полицию, Сияна, – невесело смотрит и, обдумывая, сжимает мою ладонь, внимательно вглядываясь в глаза.
– Почему? – его отказ вводит в ступор.
Разве полиция это не первое, что делают в таких ситуациях?
Конечно, если смотреть на всё в целом, то в нашем городе угон машин, к сожалению, далеко не редкость. У нас промышляет довольно ловкая шайка, на которую никто так и не смог выйти. Авто перекраивают сразу же, а после, видимо, вообще отгоняют подальше, чтобы никак не выдать следы.
Но ведь это совсем не повод сидеть, сложа руки? Может, та шайка не при делах, и мы попали на кого-то менее опытного.
– Нам обязательно нужно ехать прямо сейчас! – говорю увереннее, воодушевляясь собственными мыслями и сжимая его ладонь в ответ.
– Нет, Сия, – отрицательно кивает головой. – Тачка не моя. И судя по всему, угнали её неспроста.
– В смысле «не твоя»? – дыхание перехватывает, а глаза превращаются в две огромные стеклянные монетки.
– Взял её на время, – пожимает плечами и ведёт себя спокойно, пока у меня буквально мир рушится.
– Ты говорил, что купил, – голос предательски дрожит, потому что ситуация с каждой секундой нравится мне всё меньше.
– Собирался, как раз это было что-то «тест-драйва», чтобы убедиться в крутости тачки, – опускает глаза, но ладонь по-прежнему держит.
– Разве где-то дают такие долгие «тест-драйвы»? Никогда не слышала. И почему ты её так и не купил? – задаю вопрос, который сильно волнует.
Ощущаю смешанные неприятные чувства – всегда отвратительно, когда тебе врут.
– Тачка друга, поэтому он позволил так долго ездить. Не купил, потому что отец на днях крупно погорел на своих казино, и срочно понадобились деньги. Сейчас у меня нет ни копейки.
– Ты покрыл его долги теми деньгами, что отложил на машину? – не знаю, зачем уточняю, ведь это очевидно. Но не для меня и не сейчас – в голове каша и с каждой минутой она становится всё гуще.
– Да, – снова смотрит на меня, даже как-то виновато. – Не хватило, чтобы выплатить всё, но большую часть получилось…
Чёрт, чёрт, чёрт… Давлю в себе желание схватиться за волосы и завыть от безысходности.
– Если машина твоего друга, то мы можем всё объяснить и…, – не даёт мне договорить, перебивает.
– Не может, – вновь повторяет фразу, которая режет слух. – Он не такой «друг», который простит такой проёб и даст время найти бабки.
– А какой?
– Сияна, я почти уверен, что тачку угнал кто-то из его ребят, чтобы нагреть меня на крупную сумму.
Фраза никак не радует. Скорее наоборот звучит, как выстрел прямо в голову.
Как мне посчастливилось так крупно влипнуть? И, самое главное, смогу ли теперь выбраться из ямы, которая ежеминутно становится всё глубже?
25
Ветер, кажется, стал ещё безжалостнее, отчего тело покрылось гусиной кожицей. Холод ярко ощущался, но я будто его совсем не чувствовала – мысли заняты совсем другим.
– Нельзя опускать руки, – говорю, вопреки тому, что даже слова даются с большим трудом.
– Нужно искать бабки, пока не просекли, что тачки у меня нет, – твёрдо поддерживает Ромка. – А учитывая, что угон абсолютно точно не глупое стечение обстоятельств, у меня есть всего пару дней.
Он снова тяжело вздыхает и прячет лицо в ладонях. Ощущаю, как на мои плечи мгновенно ложится неподъёмное чувство вины. Именно из-за меня случилось всё сегодняшнее потрясение, а Рома теперь вынужден ломать голову, как выпутаться и остаться целым и невредимым. Особенно сильно утяжеляет ситуацию то, что все деньги Ромка отдал за отцовские долги, которые и тем не смог покрыть полностью. Зная, как сильно он любит отца, уверена, вложил не только свои сбережения, а и все, что смог занять или выручить от продажи ценностей.
– Ты не должен думать об этом, – сердце начинает учащённо биться от принятия неизбежного. – Моя вина. Я найду деньги.
– Ты не понимаешь, Сия, – печально вглядывается в мои глаза, и я отчётливо вижу его пустоту. Поглощающую. Беспросветную. У него однозначно нет никаких вариантов. – Слишком большая сумма и счёт на часы. Ты просто не знаешь, как всё это работает.
Да конечно… Не понимаю. Слишком опасный у нас район, чтобы мало-мальски не разбираться в таких вещах. Они ведь специально ищут людей, а после подобного ставят на счётчик. И суммы в таком случае растут, действительно, не по дням, а по секундам.
По громким слухам, мой бывший одноклассник влез как раз в похожую историю. Разбил чужую тачку. Ему пришлось продать родительскую квартиру, чтобы погасить свой долг, но пока он искал на неё покупателей, сумма возросла. Теперь я даже не знаю, где этот самый одноклассник. Сплетни ходят одна страшнее другой, а мне хочется верить в то, что он просто успел свалить из города. Всегда любила верить в сказки, предпочитая их жуткой реальности.
Роме даже продавать в таком случае нечего. Из-за пристрастия его отца к азартным играм у них нет собственного жилья, лишь съёмное.
– Поверь, всеми силами постараюсь исправить то, что натворила.
Не знаю, сколько времени Рома пытается отговорить меня, клянётся, что я ни в чём не виновата и абсолютно точно ничего не должна. Но пускай ему сложно, приходится смириться, что другого выхода из жуткой ситуации нет. Пускай, я совсем не уверена в собственных силах, потому что требуемая сумма заоблачная, но и сидеть, сложивши руки, не собираюсь.
Дома оказываюсь поздно. Приходиться вызвать такси, потому что другого варианта доехать нет. На прощание Ромка заключает меня в крепчайшие объятия и шёпотом просит прощения.
Надо же. Из-за меня сейчас рушится его жизнь, а он ещё и просит за это извинения? В голове не укладывается.
Перед сном долго пытаюсь выстроить цепочку того, где могу взять деньги. Случись это всё раньше, особого труда не составило попросить у отца. Но не теперь. С появлением Карины и Софии он перестал быть жутким трудоголиком и превратился в настоящего домоседа. Распродал акции компании, оставив себе лишь часть, для безбедного существования.
Так как отец никогда не был из тех, кто просто так направо и налево тратит деньги, кроме дома и машины у нас в наличии больше ничего нет.
Конечно, сбережения в любом случае у него есть, но речь идет совсем не о таких суммах, в которых я нуждаюсь.
Разве что с каждого помаленьку, плюс собственные скромные сбережения? Пока это единственный вариант. И в голове даже промелькнула ясная мысль, у кого я могу занять крупную сумму на время. Вопрос, согласится ли этот человек давать мне такие деньжищи? И, самое главное, каким образом я потом буду их отдавать?
Второй вопрос, к слову, наверное, более волнующий. Я не работаю, потому что учёба занимает огромную часть времени. Да и, к сожалению, не знаю какую профессию нужно иметь, чтобы рубить такие бабки.
Эх, знала бы сейчас Васька в какую авантюру я собираюсь ввязаться с наступлением утра, точно настучала по голове.
26
Стены огромного многоэтажного здания кажутся гостеприимными. Обычно терпеть не могу ходить во всякие государственные учреждения и даже филиал, которым раньше руководил отец, никогда не горела желанием посещать. Сейчас же наоборот, несмотря на дичайшее волнение, яркая новостройка привлекает взгляд и будто способна зарядить меня уверенностью.
Рецепция огромная и очень просторная. Прямо при входе располагается длинная стойка, за которой сидят сотрудники, и их рабочий день уже кипит. В холле от лифта к лифту толпятся множество разнообразных людей в брючных костюмах и белых рубашках. Новоприбывшие проходят мимо меня сразу к турникету и, прикладывая ключ-карту, проходят дальше, а я, за отсутствием такой возможности, вынуждена подойти к одному из свободных администраторов.
– Извините, не могли бы вы мне помочь? – растягиваю губы в дружелюбной улыбке.
– Конечно, – светловолосая девушка с приятной внешностью сразу же располагает к себе. – Что вас интересует?
– У меня назначена встреча с Александром Золоторёвым, – уверенно произношу, чтобы не дать себе и секунды, чтобы сдристнуть отсюда. – Не подскажите, как мне к нему попасть? У Вас здесь все по пропускам.
– К Александру Сергеевичу, – она тянет губы ещё в более широкой улыбке, потому что понимает, о ком я говорю.
Откровенно говоря, удивляюсь. Конечно, знаю, что Саша стал крупной шишкой, но чтобы в таком громадном здании рядовой администратор знал его по имени отчеству... О многом говорит.
– Да, – положительно киваю головой, пока она быстренько просматривает что-то в своём ноутбуке.
– Сияна Максимовна, верно? – продолжает добродушно улыбаться, сканируя меня внимательным взглядом.
Для достоверности показываю девушке свой паспорт. Вряд ли здесь ходит тьма самозванцев с таким редким именем, как у меня.
С Сашей я списалась с самого утра, поэтому о моём приходе он прекрасно осведомлён. Мне не сильно хотелось заявляться к нему на работу, но, к сожалению, именно сейчас его график не располагает лишним часом, чтобы встретиться на нейтральной территории. Мне же, как известно, встреча нужна срочная… Безотлагательная. Чтобы в случае его отказа, у меня был запас времени, чтобы придумать другой план.
– Прекрасно, – прерывает мои мысли девушка-администратор. – Держите временный пропуск. На лифте вам нужно подняться на седьмой этаж. Семьсот тридцать девятый кабинет. Удачного дня, – протягивает мне пластиковую карту и кивает головой в сторону турникета.
– Большое спасибо, – буквально сияю благодарностью.
Добраться до седьмого этажа не составляет никакого труда, а дальше возникают проблемы. Кабинеты, расположенные в разных сторонах, и я изначально иду не к тому крылу. Приходится вернуться. После. Уже по нужному крылу сворачиваю не в ту сторону, потому что забываю номер кабинета. Семьсот тридцать девятый или семьсот девяносто третий? От волнения цифры совсем перемешались в голове. Иду к семьсот девяносто третьему. « Главный менеджер: Усаков В.Ю». Точно не сюда. Пробую второй вариант и мысленно ойкаю, когда останавливаюсь у нужной двери.
«Директор: Золоторёв А.Д». Знала, конечно, что что-то в жизни Саши за три года после окончания школы закрутилось очень серьёзно, но не думала, что настолько. Достигнуть таких вершин, находясь на третьем курсе университета? Каким образом? Хотя, не знаю, может он и вовсе бросил обучение уже.
Нерешительно стучу в дверь, и она тут же распахивается передо мной.
– Сияна? – Саша улыбается уголками губ и отходит от двери, пропуская меня внутрь. – Проходи, как раз ждал тебя.
Он мало похож на того Золоторёва, которым был в школе. Разве что тёмная шевелюра, густые брови и пронзительный взгляд остался прежним. Если бы не знала, никогда бы не подумала, что ему всего двадцать три года. Выглядит молодо и цепляет взгляд, но никак не на свой возраст. Мускулатура, которую он раскачал до впечатляющих размеров, и густая тёмная борода явно прибавляют ему солидности.
На фотках в инстаграме ещё можно лицезреть его руку, полностью забитую татуировкой. Под плотной рубашкой, в которой он сейчас, даже не скажешь о том, какое произведение находится под ней.
– Привет, – сердце барабанной дробью отзывается в груди, когда слышу стук закрывшейся за мной двери.
Всё. Сияна, выхода нет. Ты уже и так в полной заднице – хуже стать не может. Приходится уговаривать саму себя.
– Как твои дела? – он выглядит уставшим, но при этом очень добродушным.
Мы никогда не были друзьями, но благодаря Васе знала о нём многое. Да и, в отличие от Демьяна, даже в школьные времена мы с Сашей могли пообщаться иногда. Возможно, поэтому в голове возникла мысль обратиться именно к нему.
Стоим в кабинете, где должна сидеть секретарша. К счастью, её нет. Мы одни и дверь в его кабинет приоткрыта. Правда, не вижу смысла идти туда, садиться, вести светские беседы. У Саши сейчас и правда слишком мало времени, поэтому решаюсь не затягивать и сразу перейти к делу.
– У меня всё хорошо, – искренне улыбаюсь, пытаясь скрыть дикую неловкость и желание сбежать. – Мне неудобно отвлекать тебя от дел. Их у тебя наверняка выше крыши, – об этом явно говорят его синяки под глазами. – Пообщаться мы обязательно сможем, когда у тебя будет свободное время.
Саша благодарно улыбается. Ему бы точно неудобно было попросить о том, чтобы я переходила сразу к делу, но этого и не нужно, я понимаю всё сама.
– Мне позарез нужна крупная сумма денег, – выплёвываю на одном дыхании и вовсе перестаю дышать в ожидании его реакции.
– Сколько? – буднично спрашивает, совсем не удивленный моей просьбой.
Просить полную сумму, наглости у меня нет. Самую малость я могу вложить со своих сбережений, а что-то занять у отца. Но по-прежнему остаётся около восьмидесяти процентов от общей суммы.
И даже когда я произношу огромную сумму, его лицо особо не меняется. Лишь смотрит на меня внимательно, а после бросает виноватый взгляд на приоткрытую дверь своего кабинета. Будто сразу же просит у меня прощения, но за что?
Долго гадать не приходится, потому что через секунду из этой самой двери выходит Демьян собственной персоной, и я буквально проваливаюсь под землю.
Взгляд прожигает и не сулит ничего хорошего.
– В какое дерьмо ты влипла, Сияна? – голос Демьяна разносится, словно гром, посреди ясного неба.
