Текст книги "Сильнее жизни - 2 (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

   – Расскажешь, кто же сомневается? – со злой иронией бритоголовый перевел на меня взгляд и подмигнул. Я мысленно скривилась, еще раз наглядно убедившись, что у моей оболочке был отвратительный вкус на мужчин, – а твоя семейка здесь так, для подстраховки. Мало ли что? Вдруг ты пойдешь на попятную, как в прошлый раз? Не хотелось бы снова причинять боль твоей женушке.

   – Не трогайте ее! – Олег попытался встать, но бритый не позволил ему это сделать, припечатав к спинке стула, вдавливая дуло пистолета в грудь.

   – Ты тратишь мое время, профессор, – зашипел он, – говори, где этот чертов ключ, или я пристрелю щенка, а затем мы займемся твоей сучкой. И можешь мне поверить, на этот раз она действительно сдохнет.

   Я почувствовала, как тип, который до сих пор прижимал меня к стене, схватил за волосы и оттянул голову, чтобы дать возможность Олегу увидеть мое лицо. Видимо, оно было достаточно повреждено, чтобы Жданов побледнел. Из его губ вырвался всхлип.

   Признаюсь, в тот момент мне было искренне жаль его, Сергея, их семью. Но иногда наши поступки приводят к естественному эпилогу. И, похоже, для Олега он только что наступил.

   – Где ключ? – выкрикнул бритый, и, повинуясь его знаку, меня приложили головой о стену. Голова взорвалась дикой болью, и я едва успела выставить перед собой руку, чтобы следующий удар окончательно не выбил из меня сознание. Дальше была лишь боль и крики, среди которых я различала вопли Олега и Сергея.

   – Стойте! Я все скажу! – в голосе Олега послышались истеричные нотки, и я поняла, что он сдался, – ключ...

   Странный звук заставил типа, который меня удерживал, отпустить, и я сползла по стене вниз, чувствуя, как кровь заливает лицо. Все трое внезапно перестали обращать на меня внимания, сосредоточившись на том, что происходило с Олегом. Когда я перевела на него взгляд, то едва не закричала – на его теле стали появляться кровоточащие раны, наносимые невидимой рукой. Комнату заполнил дикий крик, крик существа, которого режут заживо. Мне на щеку упало что-то горячее, и я похолодела. О нет! Как же я ошибалась! Олег... Неужели тот, кто до сих пор им управлял, решился на такую жертву? И вместо одного из убийц, он направил свой гнев на Жданова? Но почему? Узнал, что я все ближе подбираюсь к нему? Верится с трудом. Понял, что Олег его предал? Я попыталась встать, чтобы броситься к нему, понимая, что это бесполезно. В прошлый раз на то, чтобы исцелиться у меня ушли все силы. Олег же был простым человеком. Уловив движение, бандит толкнул меня на пол, направив пистолет мне в голову, и я, понимая, что после выстрела в упор вряд ли смогу скоро восстановится, была вынуждена наблюдать, как из глаз Олега, полных страха и боли постепенно уходит жизнь, крики смолкли и уже через несколько секунд он был мертв. Его окровавленное тело грузно сползло со стула и упало к ногам бритоголового.

   Брезгливо отшатнувшись от мертвого Жданова, он обвел комнату взглядом, в котором я прочла злость и страх:

   – Какого дьявола? – почему-то он обратился с этим вопросом именно ко мне, – что здесь происходит?

   – Что за ...? – почти одновременно произнесли горилла и третий.

   Не обращая внимания на повышенный интерес к собственной персоне, я продолжала смотреть на уже мертвое тело. Понимала, что рано или поздно, все должно было закончится именно так, но как же трудно сознавать, что я в какой-то мере являюсь причиной всего

   – Отец! – я почти о нем забыла, а должна была бы сообразить, как Сергей воспримет смерть отца, – ублюдки!

   Полностью игнорируя направленный на него пистолет, он бросился прямо на гориллу. Неожиданная атака удалась. Удерживая руку с пистолетом подальше от себя, Сергей успел несколько раз ощутимо двинуть его по корпусу, хотя было очевидно, что попытка ни к чему не приведет. Уже через несколько секунд пасынок упал, сбитый ударом в челюсть, а горилла снова завис над ним, на этот раз не просто угрожая пистолетом. Я поняла, что он готов спустить курок.

   – Стой! – крикнула я, – я знаю где ключ!

   Трое бандитов замерли, уставившись на меня. В глазах бритого промелькнуло недоверие, но раз выстрела все еще не было, значит, у меня появился небольшой шанс. Тот, кто до сих пор удерживал меня, не такой здоровый, как остальные, но судя по ране на голове, так и не преставшей кровоточить – не менее злобный, поднял меня за шиворот и поставил на подгибающиеся ноги. Оставив Сергея под присмотром гориллы, бритоголовый подошел ко мне. Схватив рукой за шею, он слегка сдавил, заставив почувствовать недостаток воздуха.

   – Говори! – его мягкий тон никак не вязался с тем, что он делала и как смотрел. В который раз подивившись причудливой фантазии природы, способной создавать такую мразь, я выразительно посмотрела ему в глаза, надеясь, что выгляжу не так паскудно как себя чувствую. Все-таки, сейчас мне нужно вызвать у него доверие, а не презрение. Он не должен сомневаться в том, что я говорю правду, иначе мне с этим не справиться.

   – Отпусти парня, – попросила я, с опаской следя за выражением его лица. На нем отразилось удивление и легкая ирония.

   – С каких пор тебя так волнует жизнь этого молокососа? Припоминаю, ты говорила что он всегда тебя раздражал. В чем проблема, солнышко? Я избавлю тебя от него раз и навсегда. Будешь богатой вдовой, разве не так было задумано с самого начала? Признаюсь, кое-что пошло не по плану, но я никогда не хотел тебя убивать.

   Его лицо смягчилось, в тоне появились странные нотки. Рука перестала сдавливать шею, пальцы прошлись по коже в осторожной ласке, словно боясь спугнуть. Зря, между прочим. В свое время мне приходилось отвергать куда более опасные заигрывания.

   – Но все же убил, – напомнила я, – и закопал. Так что оставим воспоминания нашего бурного прошлого, и вернемся к настоящему. Скоро здесь будет милиция. Думаю, крики были слышны всем. Так что у вас в запасе несколько минут. Вы можете убить нас двоих как свидетелей, и останетесь ни с чем. А можете отпустить паря, и получить то, зачем пришли. Выбор за тобой.

   Я спокойно смотрела на бритого, зная, что от его решения будет зависеть наша с Сергеем жизнь, понимая, что если он захочет нас убить, у меня будет мало шансов противостоять им троим, да еще беспокоиться о безопасности Сергея. Через три минуты сюда ворвется милиция, а в перестрелки может произойти все, что угодно. Ну же, мразь, быстрее ворочай извилинами. Не можешь же ты быть настолько глуп. За что-то же тебя тогда выбрал тот демон, что лишил души.

   – Как хочешь, солнышко, – его согласие едва не вырвало у меня вздох облегчения, но я сдержалась, – хотя лишний свидетель мне не к чему. Но ради твоих прекрасных глаз я готов рискнуть.

   Что же, я тоже готова рискнуть. Проследив за гориллой, который бесцеремонно связывает едва пришедшего в себя Сергея, я бросила последний взгляд на тело Жданова и подталкиваемая бывшим возлюбленным Карины, направилась к двери. Видимо, бритоголовый опасался того же, что и я, потому что мы спустились по пожарной лестнице прямо к мусорным бакам, за которыми бандиты оставили машину. Меня втолкнули в салон на заднее сидение, ко мне присоединился мой "кавалер", за рулем был горилла. Мы отъехали за несколько секунд до того, как к гостинице подъехала милиция, оглашая утренние улицы пронзительной сиреной. Что же, как раз вовремя, чтобы обнаружить в номере истекающий кровью труп и связанного Сергея.

   – Куда? – горилла обернулся, чтобы бросить на меня ехидный взгляд, – как в старые добрые времена, правда?

   – Заткнись, Толян, – бросил бритый, приобняв меня за плечо. Его прикосновение отозвалось болью во всем теле, и я поняла, что на этот раз исцеление займет гораздо больше времени, чем раньше, – не нужно пугать нашу красавицу.

   По его тону можно было добавить – пока не нужно. Что будет потом, догадаться не трудно, здесь не нужна бурная фантазия. Интересно, они хотят закопать меня там же, где и раньше, или на этот раз выберут другое место?

   – В банк, – я назвала адрес, и, стараясь не обращать внимание на бритого, не перестающего меня поглаживать с видом собственника, попыталась ускорить исцеление. Чтобы выбраться из этой передряги мне понадобятся все силы, – только там еще закрыто.

   – Ничего, мы подождем, – расплылся в улыбке бритый.

   – Ключ в банковской ячейке. Но у меня нет к нему доступа, – честно предупредила я, видя, что он уже заглотнул наживку, – и мне никто не позволит войти в хранилище.

   – Нам позволят, – уверенно кивнул он, и, вспомнив взрыв в нашем доме, подивилась, насколько легко этот тип решает свои проблемы. Интересно, как долго проживут его дружки, после того, как он получит то, чего хочет? Точнее, как долго он планирует оставлять их в живых, думая, что вскоре его планы осуществятся?

   – Смотри, Димон, чтобы твоя баба нас не надула. Знаю я этот район. Какой там может быть банк?

   – Скоро сам сможешь убедиться, – обиженным тоном ответила я, отмечая про себя, что любовника Карины зовут Дима. Стоит ли надолго запомнить его имя? Впрочем, это уж как повезет.

   Третий тип, с кем моей голове довелось познакомиться слишком близко, сохранял молчание. Впрочем, вряд ли то, что он скажет, может меня заинтересовать. На его лице мне так и не удалось рассмотреть каких-либо признаков интеллекта, оставалось лишь надеяться, что в нужный момент он не сразу сообразит, что к чему.

   – Здесь? – мы остановились у черного входа, и я пристально оглядела невысокое двухэтажное здание – несколько часов назад я заходила немного по-другому, но меня вполне устраивало то, как развиваются события сейчас.

   Кивнув, позволила вытащить себя из машины, и все еще подталкиваемая в спину, поднялась по ступенькам. Горилла, то есть Толян, обогнав меня, открыл дверь, видимо не особо доверяя. И был прав. Он заметил опасность слишком поздно и не успел отшатнуться, когда я, изо всех сил толкнув его в открытую дверь, закричала "Помогите". Димон, сообразив, что это ловушка, потянул меня назад, и, приставив пистолет к виску, стал пятиться назад. Дверь приоткрылась, пропуская бодрых, не смотря на раннее утро мальчиков в камуфляже. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть – нас окружают со всех сторон. Видимо, мое недавнее посещение все-таки их взволновало. А ограбление ячейки даже расстроило, раз они все еще здесь в полной боевой готовности. Хотя, скорее всего эта была уже не милиция, а частная охрана банка.

   – Отпусти девку и бросай оружие, – послышался четкий приказ. Я не видела говорившего, но знала, что он скрывался за автомобилем, только что остановившемся в нескольких метрах. Остальные бойцы рассыпались по периметру, целясь в нас со всех сторон. Не могу сказать, что такое внимание меня совершенно не нервировало, однако я надеялась, что в случае стрельбы, все же удастся упасть на землю до того, как в меня вонзится десяток пуль.

   Ответив неприличным словом, Димон сильнее вдавил в меня пистолет, стараясь причинить как можно больше боли, и попятился к машине, куда успел вскочить третий сообщник. О Толяне я уже не беспокоилась, а вот собственная участь стала казаться незавидной. Когда я планировала привести сюда этих типов, рассчитывала на нечто подобное, но в мыслях этот план выглядел немного совершеннее и безопаснее.

   – Тебе не уйти! – тот же голос уже начавший проявлять признаки нетерпения. Разве переговорщик не должен соблюдать спокойствие, чтобы не навредить заложнику и постараться не проливать лишней крови?

   Поглядев на парней, застывших в засаде, я уже стала мысленно представлять удивленное лицо работника морга, когда моя оболочка начнет себя исцелять у него на глазах. Главное, чтобы это произошло задолго до того, как я попаду в прозекторскую. Но в таком случае, все будет зря, и я так и не узнаю, кому же подчиняется этот выродок. Нужно было не так много времени. Лишь посмотреть ему в глаза, и он не сможет мне противостоять. Он расскажет все, я знаю. Но могла ли я выбрать более неподходящее время для откровений?

   Когда я услышала первый выстрел, то закрыла глаза, понимая, что лучшей мишени, чем я, у них еще не было. И, похоже, уже и не будет. Что-то ударило в плечо, и по инерции я стала падать на Димона. Второй выстрел, угодивший уже в него, позволил мне повалить того на землю. Повернувшись к нему лицом, я постаралась не замечать крови, хлеставшей из его раны на шее, проникая сознанием в глубину начинающих стекленеть глаз.

   – Скажи мне, кто это? Кто лишил тебя души? Чьи приказы ты выполняешь?

   Он моргнул, уже не сознавая, где находится. Не обращая внимание на то, как нас окружают бойцы, все еще пыталась узнать то, что было для меня так важно.

   – Скажи мне, кто это был?

IX

   Валар держал на ладони небольшой плоский предмет в форме круга. Печать Хранителя... смертные не подозревают, что в этом мире существует что-то подобное. Глубокие борозды в камне сливались в символы, знания о которых были давно утрачены на Земле. Он провел пальцем по углублённому рельефу, и, схватив тонкий кинжал, порезал себе руку.

   Сжав кулак, чтобы рана не затянулась раньше времени, он пролил на камень несколько капель своей крови, и когда она тут же впиталась, произнес заклинание, за долгие годы почти стершееся из его памяти. До сих пор ему ни разу не приходилось выполнять ритуал вызова. Более того, он был уверен, что до него этого не делал никто. Но что-то подсказывало, что все должно получиться.

   Свечи, дрогнув на ворвавшемся в комнату ветру, внезапно потухли, и полукровку окутала тьма:

   – Ты безумец, если решился на такое, – он почувствовал его присутствие до того, как услышал голос, и не смог сдержать победной улыбки. Зов был услышан...

***

   Казалось, мой мозг сейчас взорвется от боли. Его заполонили воспоминания. Чужие, не мои. Господи! Зачем так много всего! Мне совершенно не важно, чем жил этот человек до того, как встал на кривую дорожку! Но какая-то сила не позволяла мне разорвать контакт или видеть только то, что нужно мне. Нахлынувшие воспоминания были настолько яркими и болезненными, что пришлось отстраниться от всего, что происходит вокруг, из боязни пропустить то, что было для меня так важно. Казалось, я знаю всю его жизнь, живу ею, сопереживаю каждой неудаче... Детство, семья, школа, все так обычно и обыденно. Но сейчас не то время, чтобы раздумывать о том, что толкает человека на преступление. Вот оно! Такое давнее и в то же время невероятно острое ощущение. Момент, который отделил его от семьи, друзей и всего, что было дорого. Странно, оказывается, когда-то этот человек мог чем-то дорожить. Я видела существо, зависшее над ним, и даже не слыша того, что говорилось, знала – я нашла! Но разве... не понимаю, как такое могло быть? Тот демон, забравший душу Димона, был мне знаком. Я готова была поклясться, что когда-то видела его. Но где? Возможно, в свите Совета? Или он был одним из приспешников Люцифера?

   Сознание человека помутнело, и я почувствовала, что времени практически не осталось. А я так и не смогла узнать главного. Вынырнув из чужих воспоминаний, посмотрела прямо ему в глаза. Он понимал, что умирает. Более того, казалось, был рад этому, словно именно со смертью к нему могло прийти его избавление. Как глупо и наивно.

   – Иди к дьяволу, сука! – выдавил он.

   – Все там будем, – скривилась я, но тут же обернулась на шум.

   Я едва успела отшатнуться, чтобы не оказаться под колесами мчащегося на нас автомобиля. Ударившись лицом о грязный асфальт и едва не переломав кости, с какой-то смесью жалости и ужаса уставилась на то, что осталось от Димона. Теперь он уж точно для меня совершенно бесполезен. Игнорируя окрики вооруженной охраны, и выстрелы, раздающиеся вслед взбесившемуся автомобилю, я бросилась за третьим бандитом, уклоняясь от пуль, стараясь не упустить того из виду. Как только его машина, скрипя тормозами, свернула за угол, я больше не таясь переместилась к нему в кабину. От неожиданности, бандит едва не выпустил руль, но взяв себя в руки, снова стал набирать скорость, нервно поглядывая на меня.

   – Кто ты такая?

   – Ты все равно не поверишь, – усмехнулась я, – следи за дорогой, если не хочешь разбиться.

   Мы как раз покидали город, выезжая на скоростную трассу. Наши преследователи остались далеко позади, что избавляло меня от еще одной проблемы.

   – Что-то мне подсказывает, что тебя это не может испугать, – заметил он, прибавляя газу.

   – Верно. Друзей не жаль?

   – У меня нет друзей, – внезапно бандит улыбнулся, – а ты? Ты знаешь, во что влезла? Или тебя, как и их используют вслепую?

   – Если ты сейчас остановишься, обещаю – все пройдет безболезненно и быстро. Может, даже выживешь, – щедро с моей стороны, не так ли? Но думая о том, что сейчас мне придется воздействовать на этого человека, пытаться читать его прошлое и искать в нем ответы, преодолевая сопротивление, мне становилось дурно.

   – Если ты сейчас пораскинешь куриными мозгами, солнышко, – парировал он, то поймешь: есть что-то пострашнее выбравшейся из ямы шлюхи.

   – Скажи мне, что – и ты свободен.

   – Думаешь, я на это куплюсь? – удивился он, и я тут же едва не врезалась лбом в приборную панель. Тип открыл дверь, и выскочил прямо на ходу, не оставляя мне особого выбора. Последовав за ним, я избавила свою оболочку от многочисленных травм и ожогов. Не став наблюдать за тем, как машина, несколько раз перевернувшись, приземлилась на крышу и вспыхнула, отползла в сторону от новой угрозы. Три пули вошли в землю рядом с моей головой. Вскочив на ноги, я бросилась на стреляющего, по пути успев "поймать" еще две – в грудь и живот. Восстановление на этот раз заняло слишком много времени, и когда я, наконец, смогла перевести дух и встать на ноги, преступник успел уйти довольно далеко. Прошло минут десять, когда я, наконец, смогла добраться до пустыря с заброшенным долгостроем. Не нужно было напрягаться, чтобы понять – моя цель прячется на одном из недостроенных этажей.

   Вытерев со лба липкую кровь, начавшую подсыхать тонкой коркой, я вошла в пустой проем. К счастью, лестница была довольно устойчивой, и мне не составило труда преодолеть три пролета прежде чем почувствовать тихий стук сердца моей жертвы. Он был здесь, совсем рядом, в нескольких шагах от меня. Наверное, считал, что затаился, а, может быть, просто пытался переварить в голове мысль о том, как получив три пули, человек оказался способным продолжать преследование. В любом случае его судьба была решена, и мы оба это хорошо понимали. Этот мир еще не готов увидеть, как мертвые ходят по земле. А объяснять тонкости на счет позаимствованных на время оболочек я никому не собиралась.

   Нас разделяла тонкая перегородка – видимо, этой стеной заняться так и не успели. Мне не пришлось прикладывать много сил, чтобы ее пробить и успеть схватить бандита за шею до того, как он снова успеет скрыться. Все еще не выпуская его, я расширила дыру в стене, и перетащила отчаянно брыкавшуюся жертву к себе.

   – Мы не закончили, – напомнила я, вырывая у него пистолет. Он был разряжен, но все же я предпочитала, чтобы оружие было у меня.

   – Я все скажу! – сдался тип, на мой взгляд, немного поздновато. Но лучше так, чем снова излечивать пулевые ранения.

   – Не сомневаюсь, – я улыбнулась, и бросила его на грязный, усыпанный обломками строительного мусора, пол, – оцени иронию судьбы – совсем недавно на твоем месте была я.

   – Я не хотел... я не знал, что все так будет. Он не говорил что ты не человек.

   – Кто? – мягко спросила я, боясь его спугнуть.

   – Не знаю, – тип замотал головой и затрясся, вздымая в воздух облако мела и пыли, – с ним говорил Димон. Мы просто выполняли работу и получали деньги. Мы все его боялись, но он хорошо платил.

   – За меня тоже получили? Надеюсь, не продешевили? – наверное, это было слишком мелко и мстительно. Но ничего с собой поделать уже не могла. Просканировав его воспоминания, убедилась, что он не солгал. Кто бы им ни давал распоряжения, он его не знал. А вот то, что переехал машиной единственного, кто мог ответить на мои вопросы, просто выводило из себя.

   – Зачем добил Димона и пытался убить меня? – ответ я уже знала, но все же, вдруг он меня чем-то удивит.

   – Ты свидетель... да ты вообще непонятно что! Димка сказал – если чего, тебя первой в расход. А ему все равно подыхать.

   – Разумно. Что же, на этом наше плодотворное сотрудничество подходит к концу, – холодно произнесла я, опускаясь рядом с типом на колени, касаясь рукой его шеи.

   – Стой! Не двигаться!

   Их присутствие я почувствовала слишком поздно. Наверное, не стоило сосредотачивать все внимание на одном объекте. Но разве можно было предположить, но нас так быстро найдут:

   – Да вы издеваетесь! – я не сдержала нервного смешка.

   – На колени, руки за голову, – команды были отданы четким голосом. Голосом, привыкшим, чтобы ему подчинялись. Интересно, что стало с теми, кто не понял этого сразу?

   Что-то мне подсказывало, что это была уже не охрана банка. В лучшем случае, спецназ, а в худшем... Хотя, охотники вырубили бы меня сразу, не тратя время на пустые разговоры. У меня не было ни малейшего желания демонстрировать балаганные чудеса перед парой свалившихся на голову спецназовцев. Но наши желания никогда не совпадают с тем, что необходимо делать.

   Я намеревалась остановить сердце бандиту так, чтобы не было похоже на убийство, но это заняло бы несколько минут, а у меня в распоряжении были лишь секунды. Недолго думая, переместилась в сторону, будто выполняя приказ, а затем резким и молниеносным движением рук сломала типу шею. Он умер мгновенно, не успев толком понять, что его надежда на спасения, появившаяся с приходом этих двоих, исчезла навсегда.

   Я была быстра, но пуля быстрее. Что-то ударило в спину, и, падая на пол, почувствовала, как все тело теряет чувствительность, а мысли заполняет липкий вязкий туман. Мне показалось, что надо мной кто-то склонился. Я почти не различала черты лица, перед глазами стояла пелена. Тот же голос, что перед этим отдавал приказы, произнес:

   – Попалась, гадина.

   Он стоял у двери и через маленькое окошко наблюдая за задержанной. Та совсем недавно успела прийти в себя, и с тех пор не проронила ни слова. Ее руки были скованы сзади наручниками, а под старым выцветшим линолеумом был начертан пантакль, не дающий возможность сбежать любой, даже самой сильной нечисти. Женщина была молода, и довольно привлекательна, несмотря на покрытое ссадинами лицо. Коротко стриженные светлые волосы слиплись от грязи и крови, одежда была порвана и тоже в крови. Ей досталось, но мужчина подавил в себе внезапно проснувшееся и совершено неуместное сочувствие к этой твари. Если все так, как они думают, она чертов демон, или одна из тех, кого они называют Пустыми – ублюдков, добровольно отдавших свою душу. А это значит, что любые средства хороши, чтобы развязать ей язык. А потом она разделит судьбу десятка тварей, которые были тут до нее. Жаль, что не удалось спасти того выродка, которому она успела свернуть шею – его показания были бы интересны.

   Мужчина бросил беглый взгляд на часы – пора начинать. А остальные могут присоединиться позже.

   Он открыл дверь и вошел в комнату допросов. Женщина сидела, уставившись в стену, не обращая на него ни малейшего внимания. Она никак не отреагировала даже тогда, когда перед ней на стол шлепнулась толстая папка, а он занял стул напротив нее:

   – Привет. В прошлый раз мы не успели толком познакомиться. Я лейтенант Рогозин. А вас, как я понимаю, зовут Карина Юрьевна Жданова, двадцати девяти лет, домохозяйка, жена, а теперь уже вдова профессора Олега Жданова. За право вас допрашивать чуть не подрались несколько отделов. Громче всех протестовали ребята из отдела по борьбе с организованной преступностью. Но мы настояли на своем. Что ни говори, ведь именно мы вас поймали.

   Он ждал хоть какой-то реакции, но женщина оставалась совершенно безучастной, словно все, что сейчас происходило в комнате допросов не имело к ней никакого отношения. Подавшись немного к ней, Рогозин отметил, что, несмотря на корку крови на ее лбу и щеках, раны и ссадины успели затянуться. Невероятно, сколько он не сталкивался с таким за годы работы в их отделе, особенно после того, как они узнали о том, что демоны существуют, никогда не переставал поражаться живучести и выносливости этих тварей.

   – Признаться, никто поначалу не воспринял всерьез слова вашего пасынка. Думали, что он бредит. Но потом эта нелепая попытка налета на банк, бегство, убийство своего подельника. У нас скопилось на вас столько материала, что хватит на пожизненный срок.

   Он поднялся со стула, и, не доходя до женщины, по-прежнему хранившей молчание, нескольких шагов, остановился, толком не понимая, что он хочет сделать. Она его бесила, но скоро это напускное спокойствие рухнет, и перед ним снова предстанет неприглядная картина цепляющейся изо всех сил за жизнь твари... демона или Пустого. Последнее в его понимании было гораздо ужаснее.

   – Скажи, где ты наняла этих бандитов? – он перешел на ты, едва подавив в себе желание сдернуть ее со стула и хорошенько встряхнуть. Рогозин толком не мог понять, почему этот взгляд, такой спокойный и равнодушный его бесит. Она словно прислушивалась к тому, что было ему недоступно. Карина не походила на остальных Пустых, которые здесь бывали до нее, и все же, он не мог понять, что именно с ней не так, – кто навел тебя на них?

   Наконец, словно нехотя она посмотрела на него, и он на несколько секунд был вынужден замолчать. Никогда ему еще не доводилось видеть такого взгляда на человеческом лице – холодного, властного, вызывающего и опасного. Он моргнул, словно прогоняя наваждение, чувствуя, все признаки начинающейся головной боли. Словно ее взгляд был способен навредить ему на расстоянии. Значит, она действительно демон?

   – Вы забыли мне предложить связаться с адвокатом, – совершенно неожиданно для него она заговорила. Голос был тихий и глубокий, мелодичный и завораживающий.

   Эта гадина только что угробила муженька, – отдернул себя Рогозин, – к тому же, скорее всего бездушная тварь, или как-то со всем этим связанная. А ты ловишь каждое ее слово, будто боишься снова говорить с пустотой.

   – Или, – продолжала женщина слегка улыбнувшись, и ее глаза будто загорелись каким-то внутренним светом, – презумпцию невиновности успели отменить?

   В другое время Рогозин с удовольствием показал бы этой сучке, что значит презумпция невиновности в его понимании, вот только необычный свет в глазах подозреваемой ненадолго его остановил. Свет, а не огонь. Его учили, что все высшие демоны способны менять цвет глаз, изменять голос так, чтобы их жертвы были не способны им сопротивляться, но все их уловки он успел изучить уже давно, к тому же, пантакль надежно защищал его от любой попытки нападения.

   – Таких как ты это уже волновать не должно, – отрезал он, обходя задержанную по контуру охранного знака. Соблюдать осторожность его заставил случай, когда он посмел единственный раз в жизни проявить сочувствие к молодому пареньку, почти мальчишке, сидящему здесь, на этом месте. Он не ожидал, что тот наброситься на него с азартом дикого зверя, и попытается перегрызть горло. На память об этой слабости у него остался огромный шрам, начинающийся от шеи, пересекающий ключицу, и заканчивающийся на груди, прямо напротив сердца.

   – Жаль, – внезапно, женщина печально улыбнулась, и, видя его злой взгляд, пояснила, – жаль, что так вышло с мальчиком. Наверняка он был одержим одним из злых духов. Не убей вы его, у вас не было шансов спастись. Но не всегда нужно проявлять жесткость. Ярость не лучший советник.

   – Откуда ты... – Рогозин побледнел, весь подобрался, будто готовясь к броску.

   – Успокойтесь, лейтенант, – с усмешкой произнесла Карина, – гнев – это грех. Не стоит грешить из-за меня.

   – Что ты такое?

   Она промолчала, продолжая смотреть на него с легкой улыбкой, и Рогозин едва сдержался, чтобы тут же ее не пристрелить.

   – Я то, что приходит, когда не ждешь, и уходит, невзирая на запертые двери. Я здесь, даже если меня нет. Я – твоя совесть, лейтенант. А совесть нельзя сдержать пантаклем.

***

   Наверное, мне просто надоело, а может быть, этот урок когда-нибудь спасет лейтенанту жизнь. Освободиться от наручников не составило труда – разорвав их еще в начале разговора, точнее, монолога Рогозина, я терпеливо ожидала момента, когда смогу забраться ему в голову. Это было не просто, учитывая, что он был начеку, и ждал от меня какой-нибудь глупости. Но глупости я больше не совершала, хотя, учитывая, где я оказалась, с этим утверждением можно поспорить. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать свой следующий ход. Сверля взглядом грязно-зеленую стену, освещенную тусклой лампой, я все не могла освободиться от одной-единственной мысли: она не сдалась. Аурелия не сдалась, даже когда поняла, что жизнь среди демонов будет стоить ей всего, что она любила. Она не сдалась, когда родила меня, хоть и знала, что это заберет у нее последние силы. Выбрала смерть, забвение... развоплощение, только бы не становиться демоном, пожирающим чужие Anima. Я не такая как она. Я слаба, уязвима, мне еще столько нужно узнать. Но, похоже, времени в обрез. И если мне предстоит сделать выбор, пусть все произойдет быстро... и с наименьшими потерями.

   Стул с грохотом упал на пол, и я оказалась за спиной Рогозина, который потерял несколько секунд, пытаясь сообразить, как я смогла исчезнуть из ловушки. Почувствовав, мое присутствие сзади, резко обернулся, успев выхватить пистолет. Я схватила его за руку, не позволяя спустить курок, и толкнула к ближайшей стене. Не сомневаюсь, что за нами наблюдают и сейчас сюда сбегутся все, кто не побоится встретиться лицом к лицу с разбушевавшемся демоном.

   Лейтенант яростно смотрел на меня. Его волевое, с резкими чертами лицо было хмурым и злым, в темных глазах я без труда читала, что бы он сделал со мной, вернись мы на пару минут в прошлое. Но момент был упущен, а человек никогда не сможет оказать достойное сопротивление тому, с чем он раньше никогда не сталкивался. Надеюсь, он успеет усвоить этот урок. Жаль, если нет. Он был еще достаточно молод, чтобы умереть под пулями своих друзей, которые совсем скоро попытаются меня убить.

   Я сжала руку Рогозина сильнее, почти ломая кисть, заставляя его выронить пистолет, и подавшись к нему, прошептала, касаясь покрытой грубыми рубцами шеи губами:

   – Вы не сможете меня убить этим, лейтенант. Оружие против демонов для меня безвредно. И что же вы будете делать теперь?