Текст книги "Лабиринты тьмы (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

XXVIII

Тэрранус

– Он мертв, – слегка коснувшись век, я закрыла Диазу глаза. Кем он был и что совершил в прошлом, уже не имело для меня значения.

– Пойдем отсюда, – Дрэгон помог мне подняться, и коротко обнял, – нам нельзя задерживаться.

Продвигаясь вперед, мне приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о десятки мертвых тел, крепче прижимая малыша к себе. Запах свежей крови вызывал дурноту и желание поскорее покинуть это жуткое место. Отгоняя мысли о несвойственной мне чувствительности, я шла вслед за Дрэгоном, стараясь не смотреть на запачканные стены и пол.

Владыка уверено передвигался минуя встречающиеся по дороге препятствия, в любой момент готовясь отразить нападения уцелевших Майрос. Я невольно содрогнулась при мысли, что, возможно, там, в темноте нас поджидает нечто злобное и опасное, хотя, я невольно усмехнулась пришедшей в голову мысли, что может быть опаснее разозленного Владыки, защищающего нашего малыша. Нашего! Еще раз повторила я про себя, и резко остановилась за спиной замершего Дрэгона.

– Это здесь! – сказал он.

– Что? – не поняла я, но, прислушавшись, ощутила близкое присутствие знакомой силы, – это они! Они живы!

– Оставайся здесь, – прошипел Дрэгон, уводя меня за каменный выступ и у меня не нашлось слов, чтобы ему перечить. В конце концов, сейчас для нас главное безопасность Виктора, а Дрэгону необходимо освободить Аэрона.

По телу прошла дрожь, я почувствовала поток силы, которую выпустил Владыка подойдя к дверям, за которыми содержали пленников. Прикрыв малыша от случайного ранения, я наблюдала, как Дрэгон преодолевает защиту Майрос. Несколько секунд, и он оказался внутри.

Я улыбнулась, услышав знакомый, полный возмущения и досады голос Нами, и поспешила присоединиться к друзьям. С удивлением отметив, что Дрэгону пришлось взламывать только одну камеру, я чуть не рассмеялась, когда увидела, как мой пасынок бережно выносит на руках мою подругу. Вот это да! Молодец мальчик, зря времени не терял!

Проигнорировав ироничный взгляд Дрэгона, Аэрон, пройдя мимо, остановился со своей возмущенной ношей прямо передо мной:

– Немедленно поставь меня на пол, ты, Варгов извращенец! – шипела она на него.

Аэрон невозмутимо разжал руки, и лишь быстрая реакция Нами помогла ей приземлиться на ноги, а не на пятую точку.

– Весь в папашу! – закончила она свою гневную тираду, встав напортив него с видом оскорбленного достоинства, – кто еще мог научить тебя проникать в чужие камеры, ты, недоумок? Воспользоваться минутной слабостью…

Аэрон попытался сдержаться, но у него ничего не получилось. Рассмеявшись, он повернулся ко мне, и демонстративно подмигнул.

– Я ведь хотел тебя вытащить оттуда, – начал оправдываться он, хотя в голосе не слышалось ни грамма раскаяния, – кто же знал, что у меня не хватит сил взломать их защиту и выбраться наружу. И не сидеть же все это время без дела?

– Давайте на этом закончим прения, – вмешался ухмыляющийся Дрэгон, прервав возмущенный вопль Нами, – и, наконец, покинем это опасное, но интересное во всех отношениях место.

Никто не возражал, поэтому мы, больше не теряя ни секунды двинулись вперед, полностью полагаясь на Дрэгона и его умение находить выход из любого лабиринта.

Несмотря на то, что нам удалось сделать практически невозможное, меня не оставляло ощущение нереальности происходящего. Я не могла определить – что было не так? Все живы, здоровы. Скоро мы покинем это место и сможем начать жить, не оглядываясь назад, каждый раз ожидая удара в спину. Сегодня Майрос потерпели поражение, и нескоро отойдут от него, жрецы Ориона были уничтожены благодаря даринийцам, Темная Звезда никогда не сможет мне угрожать снова. Тирэн… не мысли ли о нем заставляют мое сердце в страхе замирает, предчувствуя новую угрозу. Я просила его о помощи – и он помог, спас моего сына, но что потребует взамен? В память ворвались слова Габриеля о том, что Повелитель больше никогда не сможет прийти мне на помощь. Что они значили? Мне не верилось, что Тирэн мог быть убит.

Когда мы достигли поверхности, не встретив при этом ни одной значительной угрозы, все вздохнули с облегчением. Владыка, подойдя к сыну, обнял того, одновременно проверяя не ранен ли он. Убедившись, что все в порядке, он взял меня за руку, открывая Переход.

Остаток пути я провела в какой-то прострации, позволяя себе передвигаться, отвечая на вопросы невпопад. Мне хотелось оказаться дома, за крепкими надежными стенами, рядом с малышом. Вот только где он, мой дом?

Он мрачно следил, как она ускользает от него, еще не понимая, что это невозможно. Интересно, – мрачно усмехнулся Повелитель, – помнит ли она об обещании, данном ему внутри Врат. Хотя, это уже не важно – он-то ничего не забыл.

Лэнг

Не знаю, было ли это ошибкой – вернуться сюда? Но теперь, рядом с Дрэгоном я почувствовала, что смогу хотя бы ненадолго расслабиться и позволить себе быть немного слабой. Странное желание, учитывая, через что я прошла, и что совершила. Возможно ли, что в жизни каждой женщины наступает момент, когда она хочет просто жить рядом с тем, кого любит, чувствовать себя защищенной, спокойной, уверенной в себе? Поймав себя на столь несвойственном мне ощущении, я задалась вопросом – возможно, это и есть зрелость моей древней сущности?

В Ониксовом Замке все еще видны были следы борьбы и разрушения, хотя постепенно все приводилось в порядок. Я не захотела чтобы малыш возвращался в комнату, откуда его похитили, поэтому, устроив его там, где жила когда-то до того, как Дрэгон вошел в мою жизнь, я окружила весь коридор и примыкавшие помещения защитой, вложив в нее всю силу, которой располагала. Теперь сюда смогут войти лишь я и Дрэгон.

Убаюкивая Виктора, я смотрела на его расслабленное улыбающееся личико, и беззвучно плакала, точно не понимая почему. Скорее всего, это была запоздалая реакция на то, через что пришлось пройти, на страх, за судьбу сына. А еще было то, на что трудно закрыть глаза и продолжать жить дальше, будто ничего не произошло. Как же мне хотелось забыть о том, что я узнала о происхождении Виктора. Мне нужно было обдумать, как поступить, прийти в себя и собраться с силами. Но, Боже мой! Как же это трудно – своими руками разрушить собственную жизнь!

Повинуясь неуловимому желанию я спустилась вниз – когда-то именно здесь я провела много времени в поисках ответов на незаданные Ньярлатхоту вопросы. Где ты сейчас, мой строгий наставник? Неужели Майрос удалось оборвать твою долгую жизнь?

– Мы всегда отрицаем очевидное, если оно противоречит нашим желаниям.

Вскрикнув, я резко обернулась на знакомый голос:

– Ты здесь? Я боялась… я думала – тебя убили.

– Как видишь. Я все еще жив.

– Но как?

– Для меня нападение не было неожиданностью, – ошарашил он меня.

– Ты хочешь сказать…, – мой голос сорвался, – ты говоришь, что ждал Майрос? И никого не предупредил? Не защитил?

– То, чему суждено было произойти – произойдет. К чему оттягивать неизбежное?

– Ты говоришь как Жрецы Ориона! Не может быть! Я не верю, что мой учитель мог так низко поступить с теми, кто мне дорог.

– Твоя ошибка в том, что ты всегда измеряла окружающих тебя с позиции человеческого существа. Но ты ошиблась. Мы – не люди, и никогда ими не были. Пусть Хок живет на Земле, считая ее своим вторым домом, а Нами изо всех сил играет роль наперсницы и подруги – мы другие. Ты не хочешь этого осознавать. Было время, когда я опасался, что твоя человеческая суть возьмет вверх над разумом Древней. Но это не делало тебя слабой – наоборот. Возможно, окажись ты Древней с рождения, не знающей о том, что способны чувствовать люди, то не продержалась бы так долго, ломая планы врагов, учась на ошибках и постигая мудрость жизни. Но всему приходит конец. Я создал достойную замену Азазоту и Вуалу и горжусь тем, что мне выпала честь быть твоим наставником.

– Звучит как прощание.

– Это и есть прощание, Нисса. Как ты думаешь – сколько времени ты сможешь избегать того, что тебе предначертано судьбой?

– Разве стать Искрой и погрузить миры во тьму и есть мое предназначение?

– Ты всегда стремилась жить одним днем, не считаясь с тем, что ошибки прожитого исправить нелегко. Как долго ты сможешь контролировать то, что скрыто в тебе? Сколько месяцев, лет, веков, должно пройти, чтобы ты поняла – невозможно игнорировать собственное я, каким бы чуждым тебе самой оно не казалось. Источник могущества всегда притягателен для тех, кто способен его почувствовать. Кто знает, возможно, что тех, кто находится рядом с тобой, притянул именно он. Они чувствуют в тебе то, чего не понимают, это привлекает их, завораживает, даря несбыточные надежды и мечты. Но разве холодный Источник способен на чувства?

– Ты говоришь обо мне так, как будто я бесчувственный предмет желания всех окружающих.

– А разве ты никогда не замечала, насколько ты притягательна для других?

– Ты хочешь сказать – то происходит у меня с Дрэгоном всего лишь его реакция на силу, заключенную во мне?

– Кто знает, дитя, – склонив голову, Ньярлатхот смотрел в одну точку, будто готовясь нанести мне следующий удар.

– Возрождение Ориона никогда не представляло угрозы для нас. Эдар не стал бы создавать Звезду, не будь он уверен, что это остановит нечто большее, чем попытка уцелевшей горстки выживших спасти свой мир.

– Но что тогда? Почему этот Источник так опасен?

– Потому что Источник – ключ к тому, что существует за гранью нашего понимания. Никто не знает, что может войти в двери, которые ты откроешь.

– Ты говоришь мне о новой угрозе, заранее предрекая поражение?

– Разве можно считать поражением то, что уже давно предопределено свыше? – нахмурившись, наставник взял в руки Аль-тьер-тон, – иногда я жалею о том, что Пророк способен лишь наблюдать, не имея возможности влиять.

– Но ты же влиял! – возразила я, – ты заставил Азазота выбрать меня!

– Я сделал лишь то, что мог, приведя тебя в этот мир. Пытался изменить, что должно было произойти.

– Я тебе не верю! – подойдя ближе к наставнику, я постаралась заглянуть в его бездонные черные глаза, прочесть в них истину, – неужели ты сдался?

Он молчал. И это молчание пугало меня гораздо больше, чем те слова, которые он мог бы произнести.

– Что ты видел? – прошептала я.

– Источник! – мрачно ответил он, – творящий то, для чего был создан. Твою смерть и пришествие тех, кому твоя смерть открыла двери в этот мир. Они не простые изгнанники, как мы, они не знают, что такое пощада.

– Разве есть что-то в мире опаснее нас?

– Они не из этого мира, их боялись Оракул и Властелин Эдара, им подчинилась Рамиль. Они то, что будет после нас, от этого не спастись, не уйти. Их называли по-разному. О них слагали легенды в разных мирах и культурах, изменяя имя и образ, оставляя неизменной лишь суть. Когда ты появилась у нас, я позволил тебе постичь все грани зла этого мира, теперь, тебе придется столкнуться с тем, что скрыто за его пределами. Человечество, неспособное постичь до конца суть угрозы, нарекало его разными именами, сведя в единую сущность. В твоем мире всегда боялись того, чего не могли понять. Мы не способны видеть абсолютное зло, часто принимая за него то, чего не мог постичь наш разум. Мы лишь еще одна раса, вызывающая ужас у других. Они – нечто иное.

– Я давно смирилась с тем, что каким бы ты ни был плохим, есть кто-то гораздо опаснее и коварнее тебя. Но что мешает нам остановить эту пока еще неясную угрозу? – я отступила от Ньярлатхота, приходя в себя от тех откровений, которые он выплеснул на меня.

– Разве можно остановить то, чего не осознаешь? Что завладевает тобой постепенно, украдкой меняя твою суть.

– Рамиль пыталась захватить мое тело. Мне кажется, что понимаю о чем говоришь.

– Не совсем, – возразил наставник, – Рамиль была частью тебя самой, слабым отголоском той силы, что сохранил в себе Источник. Но теперь ничто не стоит между ним и тобой. Никто не может помочь тебе в борьбе с собой. Раз выпустив эту силу, ты уже не сможешь ее остановить.

– И открою двери для того, кого мои предки называли антиподом Бога? Дьяволом? – я задала вопрос с иронией, похолодев внутри, – и за что на меня свалилось такое счастье?

– Никто не выбирает свою судьбу, – изрек Ньярлатхот.

– Но если ты знал, что все произойдет именно так? Почему ты не остановил меня раньше? Не убил?

– Потому, что я все еще верю… надеюсь, что тебе удастся невозможное, – прикрыв глаза, наставник тяжело опустился в кресло.

– И все же, ты готов к поражению? И ничего не сделаешь для того, чтобы это предотвратить? – возмутилась я.

– Я – нет, – возразил он, – я сделал все, что мог. Следующий ход за тобой.

– Значит, ты сдаешься? Ты хочешь взвалить всю ответственность на меня?

Он не ответил, да мне это было уже и не нужно. Выходя от моего наставника, я едва удержалась, чтобы изо всех сил не хлопнуть дверью – такой чисто человеческий акт злобы и отчаяния. Но сдержалась. В конце концов, каждый из нас сам решает, как будет жить с тем, что совершил.

– Дрэгон, я должна тебе сказать, – мне было трудно остановить его, когда так хотелось ласки, раствориться в том, кого ты любишь без остатка и забыть обо всем, что причиняет боль.

– Ты чем-то встревожена? – он приподнял мое лицо, заглянув в глаза, – что произошло?

– Я не знаю, как это объяснить… – нерешительно начала я. Мне было трудно сосредоточиться, находясь в его объятиях. Извернувшись, тут же оказалась на свободе и поспешила к окну, повернувшись к нему спиной, боясь увидеть его реакцию, обвиняя себя в трусости.

– Начни сначала, – посоветовал он, подходя ближе.

– Остановись, пожалуйста, попросила я его, – мне тяжело, об этом говорить, смотря тебе в глаза.

– Что произошло? – нахмурился Дрэгон.

– Виктор… он, – начала я, и запнулась.

– Он заболел? Ему грозит опасность? – напрягся Владыка, делая попытку ворваться к сыну.

– Нет. Не в этом дело. Я должна тебе рассказать, пояснить, иначе не смогу, – я повернулась к нему, находя в себе силы посмотреть ему в глаза, – в ту ночь, когда ты появился на Даринии, чтобы меня спасти, Повелитель совершил обряд. Он обратил меня, заставив принять силу Темной Звезды. Я долго не могла понять, зачем он это сделал. Лишь теперь мы выяснили, что таким образом он пытался навсегда удержать меня на Даринии, не дав источнику пробудиться во мне.

– Я уже слышал эту версию, – лицо Владыки приняло угрожающий вид, – не думаю, что он сделал это из желания спасти мир. Скорее им двигало совершенно другое желание.

– Тогда же, – тихо продолжала я, – произошло то, что, возможно, навсегда изменит твое отношение ко мне.

– Что же? – рука Дрэгона опустилась на мое плечо, – что он сделал, Анна? Скажи мне! Он обратил тебя? Совершил ритуал? Он изнасиловал тебя?

От каждого вопроса Дрэгона мое сердце билось все чаще, замерев при его последних словах. Я почувствовала, что плачу, но пытаюсь сдержаться из последних сил.

– Почему ты боялась мне признаться в этом раньше? Неужели, думала, то я буду винить тебя в том, что случилось?

– Я не знала этого, не помнила. Все, что тогда произошло, казалось жутким сном и быстро стерлось из памяти. Возможно, в этом помог Вуал, не желая допускать, чтобы я жила с этими воспоминаниями. Но это не прошло бесследно…, – я колебалась, боясь перейти черту, – Виктор был зачат в ту ночь.

Меня оглушила опустившаяся на комнату тишина. Казалось, все вокруг замерло, наблюдая за тем, как рушится то, что когда-то было моей жизнью. Внезапно руки Дрэгона больно сдавили мои плечи, прижимая меня к нему:

– Это он тебе сказал? И ты ему поверила? – холодный голос Дрэгона привел меня в чувство, моментально высушив слезы.

– Это сказала Лис, Темная Звезда, когда пыталась заставить Тирэна уничтожить меня. Она не лгала, Дрэгон, я сразу это поняла.

– В нем моя сила, – Владыка слегка меня встряхнул, – он похож на меня, и никто не заставит меня поверить в это и отказаться от собственной плоти.

– Никто больше меня не желает, чтобы ты оказался прав, – горько сказала я, пытаясь вырваться. Он делал мне больно.

– Тогда ты забудешь о том, что только что сказала. Я отец твоего ребенка! Слышишь? Пусть в нем течет твоя темная кровь, но я чувствую в нем силу Владык.

– Пусти меня, – тихо попросила я, – пожалуйста! Нет!

Никогда еще Владыка не позволял себе так со мной обращаться. Даже в припадке ярости, вызванной мною, он всегда был сдержан. Холоден, иногда мрачен, но не жесток. Но сейчас его как будто подменили. Это был не Дрэгон, не тот, кого я знала и любила столько лет. Как будто, в нем что-то оборвалось, и ненависть, сдерживаемая им бешеным потоком обрушилась на меня. Он не любил – он причинял боль, и не столько физическую. Понимал ли он что то, что он делает – лишь попытка уйти от правды, самообман, способный привести нас обоих к краху?

– Ты – моя нарина. Виктор – наш сын. Так было и так будет всегда, – заключил он, тяжело опускаясь на меня. Удовольствие пополам с болью охватило мое тело, и я откинулась на подушки, избегая его пронзительного взгляда, пытавшегося ворваться в мои мысли. То, что он сделал со мной сейчас, ничем не отличалось от того, что я пережила в руках Повелителя. Но Тирэн был врагом, а Дрэгон любимым мужчиной, от которого я не ожидала ничего подобного. Внезапно память услужливо подсказала мне все, что произошло со мной, пока я находилась в Темном Мире, в руках у Владык. Тогда Дрэгон видел во мне угрозу и был готов уничтожить в любой момент. И сейчас его взгляд ничем не отличался от того, когда он смотрел на меня, думая, что я предала их, открыв путь Древним. Когда он пытал, причинял боль. Владыка всегда останется тем, кем его создала природа. Древний – тем, что с ним сотворила жизнь и Темная Звезда. И лишь я остаюсь сама по себе – не найдя места ни среди тех, ни среди других. Одна. Как всегда.

На меня нахлынула усталость, и я погрузилась в сон, по-прежнему недоумевая, чего ждать от Дрэгона в следующий момент. Последнее, что я почувствовала, как он осторожно укрывает меня, крепче прижимая к себе.

Он смотрел на спящую женщину, едва сдерживая гнев – на Повелителя, на себя, на нее. Он не мог поверить, что готов был растерзать ее в тот момент, когда она произнесла те роковые для них слова. Ему стоило огромных усилий, чтобы не поранить ее в то время, когда они… Он отвернулся, мрачно глядя в стену. Сегодня он причинил ей боль. Он даже хотел этого, позволив ярости захлестнуть его разум. Слишком долго он позволял Повелителю вмешиваться в их жизни, пора положить этому конец.

Он вздрогнул, внезапно ощутив, как холодно стало в комнате. На миг зрение потеряло четкость, позволив окружающим предметом расплыться неясными пятнами перед ним. Моргнув, Владыка убедился, что все пришло в норму. Он резко вскочил, пытаясь уловить нечто, мелькнувшее перед глазами. Дойдя до середины комнаты, он остановился, понимая – то, что он видит, существует не где-то извне. Его разум заполонили образы, которые он так отчаянно пытался выкинуть из головы – Анна, обреченно смотрящая, как он заносит над ней оружие, ее крик, и мерзкие, холодные щупальца отчаяния, прокрадывающиеся внутрь. Он видел пустые глазницы уродца, склонившегося над ним, его шепот и удовлетворенный голос Майрос. Образы калейдоскопом проносились перед его мысленным взором. Наконец, время остановилось. Владыка Дрэгон, повернувшись к спящей нарине с интересом посмотрел на нее. Его глаза, наполнившись мертвым тусклым светом, на миг, блеснув, внезапно потухли, превратившись в туннели, наполненные холодной пустой темнотой.

XXIX

Лэнг

Холодно! Как же здесь холодно! Дрожь сотрясала все тело и меня не могло согреть даже теплое одеяло, в которое я закуталась почти с головой. Невиданное дело – замерзнуть в такое время года здесь, в Лэнге. Почему лежа на кровати и стуча зубами от холода меня заботила мысль о климате, а не о том, что действительно сейчас важно для меня? Может быть, это привычное желание уйти от проблемы, делая вид что ее не существует? И вечером не было того разговора с Дрэгоном. И той ночи, которая перевернула всю мою жизнь.

Взяв себя в руки я сбросила с себя одеяло и оглядела комнату, хотя и без того знала, что одна. Дрэгон ушел, и, наверное, я была слишком эгоистична, а может, слишком горда, чтобы мучиться вопросом, куда и как надолго. И вернется ли вообще, после того, что случилось. Мне казалось, что будет неправильно обижаться на Владыку, учитывая, что ему пришлось узнать, но все же…

Встав, мне пришлось прошествовать к гардеробу, чтобы накинуть платье. Вчерашнее, не выдержав нашего с Дрэгоном разговора, лежало лохмотьями на полу. Странно, насколько общение с мужчинами постепенно опустошает мой гардероб, – нерадостно усмехнулась я и поспешила в комнату Виктора. Малыш уже проснулся и встретил меня огненными птицами, несколько секунд кружившимися вокруг моей головы.

– Витенька, малыш! – Я взяла сына на руки, твердо зная, что пока он со мной, все остальное не имеет значение. Маленькими ручками он обхватил меня за шею, крепко прижавшись ко мне свое пухлой щечкой, – думаю, пора тебе познакомится с твоими бабушкой и дедушкой, а еще у тебя есть замечательная прабабушка. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив.

– Не следует давать обещаний, которые ты не в силах выполнить, Нисса дайль Тьера.

Я удивленно обернулась на незнакомый странный голос, казалось, не могущий принадлежать обитателю знакомых миров. Нечто странное и потустороннее, заставляющее вибрировать вдруг ставшим тяжелым воздух. В комнате стало еще холоднее, но меня охватил жар, когда я увидела того, кто произнес эти слова.

– Дрэгон, – тихо сказала я, стараясь прикрыть собой ребенка.

– Ты знаешь, кто я, к чему притворство? – существо, в обличье моего нарина, шагнуло в комнату. Дверь за его спиной захлопнулась с гулким стуком, будто отрезая нас от остального мира.

– Почему? – от страха и боли перехватило дыхание. Как такое могло произойти? Теперь, когда мне казалось, что все закончилось.

– Время пришло, – глаза существа, казалось, пытаются втянуть меня внутрь, и я отвернулась, стараясь не видеть любимого лица, не слышать голоса, вызывающего дрожь и страх.

– Что ты с ним сделал? – я не могла не спросить. Мне нужно было услышать это, чтобы знать – все кончено, и возврата назад не будет.

– Он сопротивлялся, – голос приближался, существо было нетерпеливо, – слишком силен, чтобы покориться, но даже у него была одна слабость – ты. Его гнев стал для нас маяком в этот мир.

Я не стала ждать, пока меня схватят. Переход открылся мгновенно, и смогла скрыться до того, как пришелец протянул ко мне руку. Но убежать далеко не удалось. Я вынырнула в библиотеке, тут же споткнувшись обо что-то лежащее на полу. Виктор заплакал, и мне пришлось приложить усилия, чтобы успокоить ребенка, не показав своего волнения и страха. Хотя, это было нелегко, учитывая, что краем глаза мне удалось рассмотреть неожиданное препятствие.

Ньярлатхот был мертв и уже давно, судя по успевшему окоченеть телу. В его широко открытых глазах застыло выражение невероятного ужаса и обреченности. В этот момент я забыла о нашем недавнем разговоре и своей обиде, передо мной лежал мертвый наставник, учитель, друг, благодаря которому я многому научилась, и многого смогла достичь. Теперь его больше нет, как нет и того, кого я любила. Дрэгон! За что?

Но предаваться горю времени не было. Если сейчас я буду думать о том, что выходец из потустороннего мира, завладев моим нарином охотиться за мной, как за дичью, то поддамся панике и погублю Виктора и себя. Сейчас в замке Хок, Нами и Аэрон, вместе мы сможем противостоять этому кошмару, а если нет – мне придется отправить Виктора в безопасное место, и развязать себе руки.

– Анна, – гулко раздался голос в коридоре. Голос Дрэгона. Почти. Как бы я хотела поверить, что это возможно, и все, что происходит сейчас со мной это всего лишь очередной кошмар, который закончится, стоит мне проснуться.

– Анна! Не заставляй себя искать, – на этот раз существо не изменило голос, – тебе некуда идти. Ночью я об этом позаботился.

– Иди к черту! – зло прошипела я, снова настраивая переход. Уйти обоим не было возможности – видимо он постарался, чтобы я не смогла выбраться из замка. Но вот Виктор – он слишком мал, чтобы на него действовали такие ограничения. Надеюсь, у меня получиться, и мой сын появится в квартире Катерины и майора, а не у чужих людей. Мысленно попросив Бога помочь, и поцеловав малыша на прощание, я открыла портал.

– Я так и знал, что найду вас здесь, – ироничный голос Хока заставил самозабвенно целующуюся парочку отпрянуть друг от друга.

– Что за ребячество, сынок, – возмутилась Нами, слегка поправляя сбившуюся одежду, – не видишь, я занята.

– Вижу, – не чуть не смущаясь, ответил Хок, – привет, Аэрон. По-прежнему домогаешься моей матери?

– Причем грязно, – с улыбкой признал Владыка, легко вскочив с пожухлой травы и помогая подняться Нами, – что привело тебя к нам?

– Кроме обыкновенного любопытства и привычки подглядывать за озабоченными парочками? – переспросил Хок, – ничего, помимо того, что я не могу попасть в Ониксовый Замок.

– Как не можешь? Почему? – удивилась Нами.

– Сам не понимаю, – признался Хок, – просто неожиданно замок перестал меня пускать, словно грань, когда-то окружавшая Лэнг.

– Как странно, – обеспокоился Аэрон, – но там ведь мой отец, и Нисса с малышом. Нужно немедленно идти туда.

– Я пробовал, и не один раз – поверь. Что-то происходит, и, похоже, когда мы узнаем что, нам это не понравится.

Переход закрылся за миг до того, как открылась дверь. Я замерла, готовясь к неизвестности, как тогда, несколько лет назад, впервые встретившись с Тирэном. Только теперь в дверь входило нечто опаснее, чем движимый жаждой мести Повелитель.

– К чему бежать? Ты сделаешь то, ради чего родилась, и на этом твои страдания закончатся навсегда, – Дрэгон протянул мне руку, предлагая ее принять. Нет, не Дрэгон! Его больше нет. Он убит! Убит этой мразью, которая смеет занимать его тело, дышать одним воздухом с моим сыном!

– Пойдем, нам многое предстоит сделать, – повторило существо.

– Что будет, когда Источник вырвется на свободу? – спросила я, делая нерешительный шаг к нему.

– Мир погрузиться во тьму. Но ты и сама это прекрасно знаешь, хотя нашей вины в этом нет. Не мы создали Звезду, и наделили ее такой силой. Ты то, чего мы ждали столько тысячелетий – чистая сила обреченная томиться в плену плоти. Но час настал, и я с твоей помощью открою двери, которые были закрыты так долго.

– Значит, я ключ, – переспросила я.

– О да! – я скривилась, видя как существо затрепетало от нетерпения.

– В таком случае, тебе лучше подобрать отмычку, – резко сказала я, намертво вцепившись в него, одновременно открывая Йог-сотхотх.

Сначала меня ослепил яркий свет, потом стало тяжело дышать. На миг, мне показалось, что монстр стал меня душить, но тут же поняла, что это лишь иллюзия. Я была внутри, почти оглушенная падением на вдруг ставшее твердокаменным дно Врат. Существо стояло напротив меня, следя за каждым моим движением:

– Тебе это не поможет, Нисса, Источник будет выпущен на свободу, как бы ты ни старалась этому помешать.

Он сделал движение, и мои руки онемели, смертельный холод впивался в меня мертвой хваткой, но боль души была сильнее боли тела. В голове стучало: «Нет? Не может быть! Дрэгон!!!» Когда обе боли слились, я почувствовала, что это предел. Я больше не выдержу! Я сдамся, и все будет кончено!

Собрав остатки сил, я потянулась к той энергии, что давал мне Йог-сотхотх, стремясь впитать ее как можно больше. Я понимала, что время на исходе, и, возможно, у меня будет только одна возможность для удара.

Холод проникал глубоко внутрь, заставляя тело коченеть. Еще немного, совсем чуть-чуть, и у меня хватит сил, чтобы сделать это! Я напряглась, и выпустила обретенную силу в монстра. Он замер, на несколько секунд отвлеченный моей попыткой, но уже в следующий миг, сбросив оцепенение, продолжал наступать на меня.

– Дрэгон! – закричала я, – очнись! Я знаю, это все еще ты! Борись, прошу тебе!!!

– Его больше нет, – волны боли и ужаса острыми лезвиями проникали в меня, рождая холодную ярость и желание разрушать.

– Дрэгон! – выкрикнув, я ждала, давая себе последний шанс, не до конца еще осознавая, что, возможно, у меня его не было никогда.

– Глупые надежды! Тебе не спастись! – он был рядом. Совсем близко. Еще мгновение, и я уже не смогу противостоять этому демону, ворвавшемуся в наш мир.

– Прости, Дрэгон! – в отчаянии прошептала я, чувствуя, как изнутри поднимается сила, готовая убивать, крушить, уничтожать. Вся боль, ярость и гнев вылились из меня внутри Врат, сметая существо подобно торнадо. Я слышала предсмертный крик, монстра, изгоняемого за Грань. Внезапно голос, полный муки, ворвался в мое тающее по мере убывания сил сознание. Глаза, полные боли и отчаянии встретились с моими.

– Нет! – зарыдала я, – Дрэгон! Не умирай, я не выдержу этого.

Он не мог говорить. Печальная улыбка прошлась по его искривленным от боли губах, позволяя вытечь тонкой струйке крови.

– Прости! Прости меня! Господи, что же я наделала! – в отчаянии я припала к его груди, стараясь вдохнуть в него ускользающую жизнь. Но все было напрасно. Он умирал, медленно и мучительно, поверженный проклятой силой Звезды и Йог-сотхотха. Его рука с трудом опустилась на мою талию, слегка прижав меня к себе. Из взгляда на миг исчезла боль, позволяя мне прочесть сожаление, прощание и любовь.

– Дрэгон! – я смотрела, как потухли его глаза, пальцы рук, мучимые спазмами, внезапно расслабились и замерли навсегда.

Я не знала, сколько просидела внутри Врат, обнимая теперь уже мертвое тело любимого. Возможно, я еще не осознавала, что все кончено навсегда, и пути назад уже не будет. То, что я только что совершила… То, что я еще совершу… Это никогда не закончится. Я навсегда останусь угрозой для тех, кого люблю, для себя самой, для мира. Я не должна была родиться, меня не нужно было спасать на Земле. Знал ли ты, Ньярлатхот, то, что мне придется сделать? То, на что я пойду, спасая то, что готова сейчас проклянуть? Почему я жива, когда его больше нет со мной? За что?

– Ты не умрешь! Не сейчас, – вспомнились мне слова Тьмы.

Кто ты, представшая мне в сгустке теней? Темная Звезда, для которой я была лишь препятствием и смыслом ее существования? Или некто, явившийся из мира, куда я только что закрыла дорогу? Пока закрыла. Но как долго это продлиться? Сколько пройдет времени, прежде чем они снова найдут путь в мой мир? Завладеют тем, кто мне дорог? Заставят его убить, отнимая частичку души?

Я не заметила, как внезапно потемнело в глазах, горло сдавил ком, а воздух в Йог-сотхотхе пронзила пульсация. В воздухе замерцали тысячи искр, и сердце сжало предчувствие беды. В этот миг я поняла, для чего пришелец явился в наш мир. Не для того, чтобы освободить Источник. Никто не смог бы сделать это. Никто, кроме меня, поддавшейся панике, злобе и отчаянию. Убив Дрэгона, я уничтожила часть себя и силу, способную его сдержать.