Текст книги "Игра начнется в понедельник (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Ночь была на удивление теплой. Воздух был наполнен дыханием осени, которая уже вступала в свои права и вытаскивала из памяти это никчемное лето. В плане бизнеса оно было очень насыщенным, вот только девушки, которая продолжала от него скрываться, в это лето не было рядом. Конечно, все эти сентиментальные сопли не про него, но почему-то он до сих пор пытался понять, зачем она ему нужна. А пока делал тщетные попытки, сам не заметил, как оказался возле нужной двери. Нажал на звонок. Для визитов время, конечно, позднее, но не наплевать ли ему? Да вот именно, что отношения с будущей тёщей портить не хотел. Первое впечатление, как говориться, оно самое живучее.

За дверью послышалось копошения, затем мужской голос поинтересовался:

– Кто?

– Добрый вечер, я хотел бы видеть Дарину – огласил Фохтин на всю лестничную клетку.

– По какому поводу?

– Мне не удобно это объяснять двери. Может, откроете? – парировал Фохтин.

– Может, и открою. Только Дарина спит.

– Разбудите… – потом добавил, вспомнив, что уже не в офисе и он тут гость незванный – пожалуйста. Разговор срочный – громогласно эхо разнеслось по подъезду. Замок щёлкнул, и за открывающейся дверью показался седовласый высокий мужчина с небольшим брюшком в домашних трениках и футболке.

– Чего Вам не имется, молодой человек? Ребёнок спит. Не могу я ее разбудить – кажется, потенциальный тесть начинал раздражаться.

– Я пришел просить руки Вашей дочери – если бы не появившееся лохматое заспанное существо за спиной мужчины, Фохтин эти слова бы не озвучил.

– До завтра Ваша просьба подождать не может? – мужчина сохранял хладнокровное спокойствие, словно к его дочери ежедневно приходили свататься.

– Пап, гони его – подала голос Дарина, спрятавшись за широкой отцовской спиной.

– Ну, тут, я ничем помочь не могу. А как я к Вам могу обращаться?

– Максим – подал он руку для.

– Владимир Маркович – пожал он протянутую руку – Вы, кажется, хотели поговорить с моей дочерью? – отошёл мужчина в сторону.

– Вот не сейчас, хорошо? – сжала она плотно губы, раздула свой прекрасный носик и зыркнула так, что даже не по себе стало. Маленькая ведьмочка!

– Ну, тогда могу предложить только свою компанию – развел руками Владимир Маркович – Как на счёт небольшого оперетивчика на ночь?

– Папа – попыталась одёрнуть отца Дарина.

– Кажется, кто-то решил идти спать – а вот потенциальный тесть Максиму уже нравился. Конечно, мужик тоже не простой, но от этого не менее интересный. За рюмкой домашней настойки, которую Максим, по идее, на дух не переносил, балуя себя только дорогими элитными напитками, он потихоньку сливал свою подноготную Казакову. А тот по капельке хитро, наводящими вопросами, обходными путями, вытягивал из Фохтина нужную информацию. Заговоренная у них настойка эта какая-то? Но пил он с удовольствием и говорил тоже.

– Так, Максим Викторович, Вам, похоже, пора уже – Дарина в очередной раз появилась на кухне. В своей нелепой хлопковой пижаме состоящей из брюк и широкой сорочки с принтом в виде мелких кошечек и огромной одной зеленоглазой на всю грудь, она выглядела забавно. Ещё этот пучок на голове непонятный, растрёпанный. А он такую ее видеть не привык. Хотя сам ведь не давал покоя по поводу внешнего вида. А вот сейчас она была вся такая милая, беззащитная, домашняя. И пижаму эту стащить с не хотелось и выбросить в мусорное ведро, а самому любоваться ее ноготой. Извращенец!

– Дарина, что за манеры? – возмутился Владимир Маркович.

– Пап, ты с этим человеком знаком всего час, а я его знаю дольше. Поэтому не стоит задавать такие глупые вопросы.

– По крайней мере, он лучше твоего непонятного Сени – заявил мужчина. Фохтин чуть было не подавился маринованным кабачком, который уплетал в это время. Не ошибся он в Даринкином бате. Человек, действительно, свой. Ну, осталось только маму ее очаровать и можно приступать к осадительным действиям.

Это называется, пока жареный петух не клюнул. А если бы не Сеня, так и осталась бедная Даринушка никому не нужная. Вот она, мужская природа. А нахрена действовать, если ты знаешь, что баба никуда не денется? А баба денется! Ещё как денется. И будешь ты потом логотип кусать. И стоит сейчас вся такая сладкая, полусонная, но не твоя, а мужика, который оказался хитрее и умнее. А ты просрал свое счастье. А была ли она счастьем? А вот и не узнаешь теперь.

Нет, так дело не пойдет.

– Пааап – снова сжала губки в тонкую линию, глаза метают молнии.

– Наверное, мне и правда пора – Фохтин решил не идти на поводу своего врожденного осознания того, что он прав.

– Я такси уже вызвала.

– Ну, тогда проводи меня, дорогая.

– Хорошо, дорогой – процедила она.

Максим распрощался с Владимиром Марковичем, пообещав заходить почаще, и поплелся к выходу, подталкиваемый злой Дариной в спину. Теперь к ее образу добавилось пальто и домашние тапочки. Божественная! И отпускать его захмелевшему сознанию ее не хотелось.

– А может, ко мне?

– Фохтин, ты охренел?

– Вот какие у тебя мысли пошлые. Мы играть будем.

– Максим, вот мне сейчас совсем не до этого – вздохнула она – Тем более ты сейчас не в состоянии.

– Я? А что с моим состоянием не так? – не, конечно, настойка дала в голову хорошо. Ядреная вещь. Но больше он притворялся, чтобы усыпить ее бдительность. В противном случае был бы давно послан куда подальше. А тут вон, провожает, даже во двор с ним вышла дожидаться такси. Стоит так близко, что есть возможность прикоснуться, почувствовать ее запах, вот так вот безобидно заправить прядку волос за ушко. А! Напряглась! Но не отталкивает. Это уже хорошо!

– Я просто не хочу, чтобы ты потом говорил о том, что игра была не честной.

– Ты плохо меня знаешь, малышка.

– Фохтин, когда ты стал таким пошлым? Малышка, дорогая, девочка…Осталось только добавить к этому списку «заю», «бэйбу» и «солнышко». Откуда в тебе столько телячьей нежности?

– Можешь, ты на меня так влияешь?

– Нет, Фотин, это твоя хитрожопость. Ты что-то задумал, пытаешься быть милым, белым и пушистым. Только – она уперла пальчиком в его грудь – я знаю кто ты на самом деле.

Во двор въехал огромный внедорожник, который заполнил собой все то небольшое пространство, что было не загромождено машинами и детской площадкой. Почему-то Фотин сразу обратил на него внимание. Ждал ведь такси. Громкий хлопок раздался совсем рядом. Он лишь успел отреагировать и повалить свою собеседницу на землю, придавив своим телом. Ещё один, ещё…Раздаются они совсем близко, над головой. И машина срывается с места, скрываясь в сквозном выезде.

– Цела? – сразу интересуется он у Дарины, забыв о том, что ещё мгновение назад притворялся пьяным. Щупает, проверяя правдивость ее отрицательных жестов головой. Глаза ошалевшие, в низ непонимание того, что вообще произошло.

– Что это было, Фохтин? – шепчет она. Если бы он сам это знал.

ОСЕНЬ, 2016 г. (II)

Я никак не могла понять, правда это со мной происходило, или мне показалось.

– Что это было, Фохтин? – его ледяной взгляд бегал по мне, видимо, проверяя на предмет увечий, но, кажется, я не пострадала. Мой вопрос он проигнорировал, помогая подняться с холодного асфальта. Достал телефон из кармана, быстро нашел какой-то номер и нажал кнопку вызова.

– Валера, что за хуйня – перешёл он на крик – Что случилось? В меня только что стреляли – продолжал орать Фохтин. И только теперь я поняла, что сейчас по великой случайности все ещё стою жива и невредима. Могут стрелять в меня, а зацепят вас… Вот ещё один хороший повод держаться от него подальше. В голове стали всплывать картины одна за одной, каждая из которых была ужаснее предыдущей. Да-да, в них я лежала на асфальте, истекая кровью, или вообще без мучений всего одним выстрелом в голову. В этот момент я потеряла нить разговора Фохтина с начальником своей охраны.

Вдалеке послышался вой сирены. Видимо, кто-то из сердобольных соседей вызвал полицию. Но за что сейчас можно любит наш народ, или осуждать, не знаю, никто даже не думал вылезть из своих норок. А во дворе появилось вызванное минут двадцать назад такси. И мой герой папа выскочил на улицу, справляясь с отдышкой.

– Кто стрелял?

– Не знаю – процедил Фохтин, направляясь к таксисту. Меня ещё немного потряхивало.

– Это не здесь, пап – попыталась сделать голос поправдоподобнее. Это у тебя получается хорошо, когда ты выросла в семье дознавателя и следователя. Папа сделал вид, что поверил, но покрутившись вокруг, он подошёл к стене, освещенной уличным фонарем. Что-то поковырял неведомо откуда взявшейся проволокой, потрогал, и вот у него на ладони лежал небольшой кусочек свинца, который мог бы быть сейчас в ком-либо из нас.

– Не здесь, говоришь? И пуля сюда прилетела совершенно случайно?

Вот что значит, профессионализм. Попробуй такого обмануть.

– Вообще не понимаю, что это было – Фохтин потёр лоб своей большой ладонью. Думает…Ладно, не будем мешать. Папа задавал ему вопросы на предмет недоброжелателей, но Фохтин упорно делал вид, что не понимает. А может, и действительно, был в неведении. Но одно я знала точно, так просто он это не оставит.

– Странные у тебя знакомые – заявил отец, когда Максим отбыл с начальником своей охраны. Меня он тоже порывался забрать, но я понимала, что дома мне будет безопаснее. А ещё лучше, запереться в мастерской и никому не открывать.

– Пап, это Фохтин.

– Фохтин? – удивился товарищ бывший следователь – То-то я и думаю, лицо у него знакомое.

– Вы сталкивались?

– Нет. В порочащих его связях он замечен не был. Просто он только начинал, когда я собирался на пенсию. И вокруг него было очень много историй. Все хотели получить лакомый кусок затевающегося предприятия. Но, как оказалось, этот Фохтин крепкий орешек.

Я надеялась, что он снова пропадет, занявшись расследованием. Но, видимо, действительно, орешек его оказался крепким, раз после покушения он решил выбить из меня долг.

– Надоели мне эти кошки-мышки. Мы играем.

Тон, который не терпит возражений, да и вообще, даже рисковать не хочется. По его не очень свежему виду было понятно, что он давно не спал, возможно, не ел. Смотреть на это было не приятно. Внутри сжималось сердце от желания просто обнять, показать, что я рядом. Но глупая-преглупая гордость утверждала обратное, и я поддалась ей.

– Приехал играть? Твое право, только тебе придется подождать, мне отмыться от глины нужно – вытерла я руки о передник.

– Очень круто – указал он на коня, что у меня должен был получиться в скором времени.

– Спасибо – слабо улыбнулась я, заставляя себя не рассыпаться перед ним любезностями. А ещё нарочно долго принимала душ, чтобы потянуть время и заставить его нервничать. Только провалился мой план как только я вышла. Фохтин мирно спал на моём диване. Никогда не наблюдала его таким беззащитным, умиротворенным, домашним. Это был он настоящий, я его видела уже когда-то таким. Тогда не было этой феерии, завышенной самооценки и ощущения, что ты букашка под его ногами. Освободила его ноги от обуви, укрыла пледом. Наверное, сейчас сон ему нужен больше, чем моя компания, поэтому даже не пыталась будить.

Как была в полотенце вернулась к работе, погружаясь в нее всё больше и больше. Спящий в соседней комнате мужик здорово вдохновлял. Мое сознание подсказывало, что быть полуголой в одном с ним помещении это опасно, но извращённая фантазия себя вполне комфортно чувствовала в одном переднике на голое тело, когда полотенце оказалось под ногами. Конечно, пятую точку прикрывали трусики, но их кружевной дизайн не оставлял шанса на спасение. Права была Маринка, мне нужны были эмоции, чтобы работать. А их сейчас было больше, чем предостаточно. И даже если Фохтин этого не узнает, но сама ситуация щекотала нервишки и даже немного возбуждала. В ушах в это время играла группа «Apocalyptica». О! Это был эмоциональный оргазм, который я бы проживала снова и снова. Только Сеня не всегда будет в командировках, а если вернуться к Фохтину, то так остро его присутствие я все равно уже ощущать не смогу. Только прикосновение горячей ладони к моему плечу, заставило меня подпрыгнуть на месте.

– Ты чего? – на мня смотрели его ледяные айсберги, так глубоко, так странно, что по коже разбежались мурашки, пытаясь хоть где-то найти спасение. А спасение нужно было не им, а мне. Ладонь скользнула сначала по спине, легла на талию, юркнула к ягодицам и снова прошлась по пояснице. Но он продолжал упорно молчать.

– Фохтин, мы договаривались – начинала я немного паниковать. Но тщетно. Он буквально впечатал меня в себя, губы с такой яростью и жаждой впились в мои. Я не помнила таких натисков с его стороны, поэтому моя оборона сразу же сдала свои позиции. Это все было настолько волнительно, возбуждающе, что я тут же потеряла самообладание, позволяя вытворять с собой все то, о чем сама мечтала, но боялась признаться. Теперь я понимала выражения «Рвет башню, сносит крышу».

Уже и пальцы сжимали ткань свитера, что разделяла нас. Ее я ощущала своим полуобнажённым телом. И они уже потянулись к ремню, когда помещение огласила трель мобильного телефона. Нет, это не был ушат холодной воды, но я остановила Фохтина, словами:

– Черт! – пошарила за собой на столе, продолжая прижиматься к нему – Сеня – потрясла перед Максимом телефоном – Да, мой хороший – постаралась привести дыхание в порядок.

– Не разбудил?

– Ты же знаешь, что в это время я не сплю – я отошла от Фохтина на безопасное расстояние. Хотя может ли вообще быть с ним безопасно?

– Я просто только что вернулся в гостиницу, решил перед тем, как уснуть позвонить.

– И правильно – на себе я снова почувствовала знакомые руки. Он стоял сзади, совсем-совсем близко и бессовестно лапал меня. Губы касались шеи, оставляя на ней мелкие поцелуи, борода ужасно щекотала, но смешно не было. Я снова начинала распалять. Проклятый Фохтин – И как день прошел?

– Устал. Надеюсь, через пару дней уже вернусь.

А дальше я уже не слушала, повинуясь инстинктам. Закусив губу, позволила Максиму освободить меня от трусиков. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. Проклятый, он ведь что-то снова сейчас пытался доказать. Но об этом я подумала уже потом. Пока меня заботил звук расстегивающегося ремня небольшое копошение за спиной и Максим. А Сеня говорил…А я пыталась подавить стоны, которые рвались из меня от каждого фохтинского движения. Ощущения были острее, сводило мышцы, и…

– Спокойной ночи, милая! – почему мне сейчас не стыдно?

– Да! Спокойной! – короткие гудки и мне позволено кричать. А Фохтин берет натиском. Грубо. Смело. Помечает свою территорию. И только откинув телефон в сторону, я понимаю, что меня с головой накрывает оргазм. Впиваюсь ногтями в деревянный стол и всё…потеряна в пространстве, времени. Даже Максима не слышу.

– Не честно, Фохтин – прихожу в себя с этой фразой через несколько минут, полулежащем срстоянии на своем грязном от глины столе.

– Блеф – это тоже часть игры, сладкая – горячая мужская ладонь блуждает по оголенной спине.

– А как же наш договор?

– Он в силе. Считай, что это было за ту ночь, что ты ушла.

– Сволочь – усмехнулась я.

– Не без этого. Одевайся, нас ждёт игра.

Как он сказал? «Блеф – это часть игры»? Ну, значит, буду я тоже следовать этому правилу. Натянула трусики, достала со шкафа фохтиновскую рубашку, оставшуюся с тех времен. Не застегивая, натянула на запачканное глиной тело и села за игральный стол, который ещё пару минут назад был рабочим в моем кабинете.

– Ты издеваешься? – Максим пробежался по мне своим скальпельно-холодным взглядом.

– Что-то не нравится? – вздернула я бровь. Спустила рубашку с одного плеча, подставляя его обзору часть обнаженной груди. Желваки на его скулах заходили, это было видно даже за бородой.

– Зараза! – выдохнул тяжело и шумно. На лице заиграла лукавая улыбка. Неужели тоже что-то придумал?

– Я так понимаю, что играем мы в Холдем?

– Именно. Дилерство меняем.

Он тщательно перетасовал колоду, сдал по две карманные карты.

– Ну, что? Разыгрываем день?

На столе появляются первые три карты. Далее четвертая и пятая. Ну, с Богом!

– Две пары – выкладываю я свои на стол.

– Сет, крошка – довольно улыбается Фохтин, выкладывая комбинацию из трёх шестёрок. Ну, что ж! Пока я проигрываю. Ладно! Значит, Фохтин, продолжаем. На этот раз сдаю я, и у меня припрятан козырь. Пятая карта легла на стол

– Жарко тут – обмахиваюсь колодой, собрав из нее веер. Рубашка спускается с плеч. Вот мухлевать и незаметно подменять карты Валера меня хорошо обучил. Помнится, даже тащил меня с собой в казино, но я категорически отказалась. А он долго-долго ходил за мной по пятам, утверждая, что у меня пальцы созданы для этого.

– Ай, не хорошая девочка! – улыбается он, когда я меняю свою восьмёрку на ещё одного вольта, отправляя ее под полуснятую рубашку. А он не обращает на это внимание, взгляд его прикован совсем к другим частям моего тела, нежели к пальчиками.

– Два дня, Фохтин.

– А? – переводит он взгляд на мое лицо.

– Хочу два дня.

– Уверена?

– Ага!

Вскрывает карты, и всё! Мой Фул Хаус ему точно не перебить.

– Ты мухлевала – восклицает он.

– А ты докажи – улыбаюсь я, переваливаясь через стол, приближаясь к нему близко-близко. При этом восьмерка возвращается в колоду, а я уже слышу его тяжёлое дыхание.

– Зачем тебе это, если ты и так моя?

– Во-первых, я не твоя, Максим. А, во-вторых, – я почти прикоснулась к его губам – Спать с тобой, потому что я тебе должна, я не собираюсь.

– Самоуверенно.

– Да, именно поэтому на сегодня все! Я устала.

– А накормить, а приголубить?

– Какое-нибудь кафе все ещё открыто. А все остальное ты сегодня уже получил – я достала из мини-бара вино и налила в бокал.

– Я не уйду, злая девочка.

– Твое право – пожала я плечами – Бокал осушила, а сама направилась в душ. Хватит на сегодня Фохтина дразнить. Ненароком снова накинется. Но сердце всё равно предательски стучало и рвалось куда-то туда, к нему. Нет, таких эмоций кроме Максима никто и никогда мне не сможет подарить. Это я усвоила давно. Да, я сволочь, предательница. То, что сегодня произошло ничем не замолится и не искупится. Я понимала, что с Сеней я поступила погано, и оправданий мне нет. Но я хотела только Фохтина, и чтобы осознать это, мне понадобилось столько времени. А ещё…Ещё, кажется, я сломала чью-то жизнь, по крайней мере, большой ее кусок. Прости, Сеня.

ОСЕНЬ, 2016 г.(III)

–У меня проблема – Сеня вернулся немного позже положенного срока. Все это время я отбивалась от атак Фохтина, который пытался нахрапом завладеть моим временем, а может ещё чем. Но поговорить об этом с Арсением я так пока и не решилась. А ведь неделя прошла.

– Какая?

– Через две недели у Фохтина день рождения. А он любит, когда его удивляют.

– Боже, как все запущенно – стукнула я ладошкой по лбу – Но, кажется, я знаю как тебе помочь.

– Интересно – уставился он выжидающе на мен – Боюсьдаже представить.

– Он как-то заикался о собственном бюсте.

– И ты успеешь?

– Постараюсь. Так что, я в деле?

– Наверное. Мне этим заниматься точно некогда. Он какой-то злой в последнее время.

Если это его состояние было из-за меня, то мне было в пору радоваться. Но я сдержала эмоции. И вообще, если я хочу, бросить Сеню, то нужно сделать так, чтобы он сам захотел меня бросить. Только хотела ли я этого?

Кроме моей личной жизни, существовали ещё события.

Во-первых, моя выставка, которая совпадала с открытием галереи Марины. К ней я готовилась тщательно, хотя данный факт меня пугал. Я не могла даже надеяться на такой исход событий, когда Максим дарил мне мастерскую.

Во-вторых, объявилась Татьяна с интересным предложением. Она попросила провести несколько мастер-классов для детских домов. Я долго сопротивлялась, но, наконец, сдалась, понимая, что это лучшая возможность разгрузить голову.

Шесть дней, четырнадцать детских домов. Это бесконечная вереница лиц и детских глаз, грустно-восторженных, в которых теплилась надежда и уже жила боль. Я забыт, я покинут.

С каким восхищением они смотрели на меня, с каким недетским отчаянием лепили своих колобков, хромых лошадей, кривых бабочек. Я слышала смех и смеялась вместе с ними, но почувствовать себя комфортно в этом маленько-взрослом обществе я себя так и не смогла. А ещё я встретила настоящее открытие.

Девочка с огромными голубыми глазами-блюдцами, неулыбчивая, немного суровая с прекрасным весенним именем – Майя. Она творила с глиной то, о чем я в ее девятнадцать лет могла только мечтать.

Девушка училась в колледже на художественном отделении, хотя все отговаривали, и подрабатывала в своём родном детдоме нянечкой, поэтому и жила здесь.

На контакт со мной она шла без особой охоты, на вопросы отвечала односложно. Ну, видимо, психолог из меня никакой. А вот руки мои чесались до дрожи, в пальцах, что такой талант сгинет в затертых до дыр буднях. С этим вопросом и обратилась к Татьяне.

– Ей все в один голос утверждают, что с таким образованием она далеко не пойдет и на этом не заработает. Но в такой ситуации, она всё равно выбрала то, что ей нравится, а не то, что советовали другие – это уже многое говорило для меня о ее характере – А если ты возьмёшь ее на обучение?

– И как Вы себе это представляете? – уточнила я.

– Просто предоставь это мне.

– А согласиться ли она?

– А куда она денется? Девочка с характером – начала Татьяна, а я понимала, что пути назад нет. Ещё одну свою воспитанницу она пристроила – Да, характер тяжёлый, и тяжело сходится с людьми. Когда ей было семь, на ее глазах папа зарубил маму топором. Психолог работал, но девочка закрылась от внешнего мира. Творчество – это ее отдушина – Татьяна вывела меня в коридор, где висело несколько картин, изображающих летние солнечные пейзажи – Так она выражает то светлое, что в ней есть, чтобы поговорить с окружающими.

– У меня такое ощущение, что Вы все о них знаете, о каждом.

– Это мои дети. Ты сама видишь, они меня все называют мама Таня – усмехнулась женщина – Ну, так что, попробуем?

– Думаю, для меня этот опыт не будет лишним.

Вот так в моей мастерской появилась голубоглазая Майя. Изначально к этой идее она отнеслась не менее скептично, чем я. А когда она впервые переступила порог мастерской, настроение ее быстро приобрело совсем другие оттенки. Конечно, отлучаться от насиженного места, где провела столько лет, она не хотела, но коварный план Татьяны работал. Думала Майя долго, поведя со мной целый день.

– Татьяна приедет через полчаса – сообщила я, выключая телефон, по которому только что говорила с первой леди области.

– Хотите узнать, что я решила?

– Хотелось бы. Тебе предлагают изменить свою жизнь, у меня есть кое-какие возможности помочь тебе в этом.

– Привет девчонки – в помещении появился Сеня, одетый в деловой костюм, при полном параде – Ты ещё не собрана?

– Блин – завыла я – Сегодня день рождения Фохтина. Я мигом. Вы пока знакомьтесь.

Не знаю, какой разговор произошел между этими двумя, но когда я вернулась, Майя уже приняла возможно самое важное решение в своей жизни. Она остаётся.

День рождения Фохтин праздновал в собственном клубе. Несмотря на лоск и до блеска начищенные ботинки, выглядел он не лучшим образом. Немного осунулся, круги под глазами выделялись на фоне общей усталости. Что с ним, понять было тяжело. Он всегда себе на уме и лезть в душу не даёт. Жалко? Нет, его почему-то было мне не жалко. Почему? Я была зла.

Как два барана: он злился на то, что я до сих пор не порвала с Сеней, я злилась потому, что злился он и из-за этого не бросала Сеню. Вот такой замкнутый порочный круг, который никак не разорвать, где Арсений – это марионетка. А мы бездушные сволочи.

И даже причину этого бесполезного метания я знала. Я поняла вдруг, что боюсь остаться одна. А на меня Фохтин весь вечер не обращал внимания. Даже подарок вручал Сеня. Удостоена я была лишь сухого «Спасибо», тогда, как все овации достались моему спутнику.

А ещё я ревновала. Ревновала к курице, которая вертелась около Фохтина. Кажется, была она мне представлена, как Милена. Мне казалось, что Фохтин демонстративно показывал, что меня легко заменить. Ну и флаг в руки. А расцарапать симпатичную физиономию этой белобрысый сучке все же хотелось.

Но…меня сейчас волновала совсем другая тема. Прилетала Марина для оформления бумаг, и чтобы забрать мои работы, а мне нужен был хороший юрист. И угадайте, к кому мне пришлось обращаться? Тадаааам! Конечно, к Фохтину, который со всей важностью заявил, что любезно мне такового предоставит.

В Майе я не ошиблась. Девушка упорно трудилась, улавливала каждую деталь, пыталась повторить. Не всегда все получалось, но мне нравился ее способ успокоиться. В моей святыни, кроме нее, появилась ещё боксёрская груша. Места занимала вроде не много, но пользы от неё было куда больше.

– Это что? – уточнила я.

– Увидите!

Через час появились двое парней в робах, которые привинтили ее к потолку, а в середине дня ею впервые воспользовались.

– Помогает?

– Мне посоветовал психолог в колледже. Попробуйте!

Я пока с опаской относилась к данному новшеству. Но опробовать данную методику пришлось уже через несколько дней.

Мы с Мариной сидели в кафе в ожидании обещанного Фохтиным адвоката.

– Что я могу сказать? Ты отчаянная! – заявила подруга на новость о том, что мы с Максимом переспали. Хотя «переспали» – это громко сказано.

– Знаю. Но выбрать я не могу. Хотя давно отдала предпочтение Максиму, я ему не доверяю. Меня коробит от одной мысли о том, что он был способен купить человека.

– А может, ни он, ни Сеня тебе нахер не нужны?

– И как это понять?

– То, что ты мечешься, это уже тревожный знак. Хотя на гормоны это тоже можно списать. Отдохни от них обоих. Одна ты в любом случае не останешься, на них свет клином не сошёлся. А вот мозги разгрузить от дел амурных стоит – снова моя личная психологиня начала раздавать советы.

– Добрый день, дамы! Спасателя вызывали? – Милена растянула губы в хищной улыбке, едва появившись перед нашим столиком. От знакомства с ней у меня и так остался неприятный осадок, поэтому работать с ней я, естественно, не собиралась.

– Что ты тут делаешь, курица? – похоже, Марина с ней тоже была знакома.

– Работаю. Не всем же одним местом деньги грести.

– Ой, кто бы говорил! – хмыкнула я.

– И это заявляет баба, которая морочит голову двум мужикам одновременно? – я хотела возмутиться, но была грубо перебита – Так, я сюда не любезничать приехала, а работать. Помимо вас у меня ещё дохренище клиентов. Если что не нравится, то флаг вам в руки и барабан на шею. Я приехала по просьбе Максима. Не нужен юрист, ищите сами.

– Ой, да замолчи ты уже, курица – возмутилась Марина.

– Милена Юрьевна – улыбнулась та, обнажая белоснежные зубы.

– Может, ещё Ваше Величество прибавлять? – уточнила я.

– Лишним не будет. Так что, работаем?

Долго-долго обсуждали условия оформления бумаг, и должна заметить, Милена была профессионалом своего дела. Личная жизнь – это одно, а вот работа…тут уже про обиды как-то забылось.

А груша мне понадобилась, когда я поговорила с Арсением и Фохтиным с заявлением «Мне нужно отдохнуть от тебя». Но, по всей видимости, они – то не собирались этого делать. А мне это было необходимо.

А теперь реакция каждого из них.

М: «Что за нахер такой?»

С: «Я не понял. Ты это серьезно?»

– Мне нужно разобраться в себе.

М: «Как скажешь. Думаю, ты сделаешь правильный выбор».

С: «Это из-за Фохтина?».

И понеслись разборки, затянувшиеся на час, с выяснениями отношений. Плохо было только то, что в мастерской присутствовала Майя.

– Зря Вы так с ним. Он классный – заявила девушка, с некоей грустью в голосе.

– Потому и не хочу водить его за нос.

– У Вас ещё кто-то есть? – она упорно не хотела называть меня на «ты», объясняя это тем, что так легче привязаться к человеку.

– Там все запутанно. Поэтому даже не советую в это вникать.

И накипело как-то всё. Сама же кашу заварила, теперь приходится расхлебывать. Долго-долго била кулачками грушу, вложив в эти удары все свои отрицательные эмоции. Била до тех пор, пока не начали синеть костяшки и не почувствовалась боль. Да! Так гораздо легче.

На следующий день позвонила Милена, заявив, что ей срочно пришлось уехать, бумаги оставила у Фохтина, который пообещал их передать. Вот поганец. Как он все обставил в свою пользу. Ладно! Набираю его.

– Да, они у меня. Я сейчас за городом, смотрю дом. Можешь подъехать.

– Ты издеваешься? – визжу не хуже хрюшки.

Пригрозил что до завтрашнего вечера его не будет в городе, поэтому, пришлось нестись, сломя голову к нему на уютную улицу с коттеджами и особняками. Риэлтор, молодой парнишка, расхваливал архитектурное творение, словно ничего лучше в жизни не встречал.

– Максим Викторович, что за фигня? – уточнила я, ворвавшись в дом.

– Подожди несколько минут, я сейчас занят – попросил он. Вот сволочь! – Думаю, пора приступать ко второму этажу – обратился он к парню.

Зарычав от переполняющего меня негодования, я поднялась наверх за ним.

– Максим, ты понимаешь, что без этих бумаг Марина не может улететь. У неё рейс через четыре часа – возмутилась я.

– Оставьте нас – попросил он риэлтора. А когда тот скрылся из виду, обратил свой взор на меня.

– Ты чего так нервничаешь? Бумаги давно у Марины. Она благополучно направляется в аэропорт.

– Сука – снова недовольна возглас и взгляд адресованный потолку. Боже, дай мне сил и терпения.

– Как тебе дом?

– Фохтин, – начинаю я, теряя самообладание – я летела через весь город, чтобы посмотреть дом? Ты сейчас серьёзно, мать твою. Я тебе ясно сказала, дай мне отдохнуть. Хватит е**** мне мозг – его удивленный взгляд был красноречивее любых слов. О! Да, милый! Да, я умею материться, а ещё я злая – Если ты появишься передо мной, или позвонишь пока я сама этого не захочу, я найму киллера, обещаю.

Развернулась резко, и понеслась вниз. Только лестница вдруг покачнулась, в глазах потемнело. Если я сейчас потеряю равновесие, то точно загремлю в больницу, а мне нельзя. Нельзя…

Ошалевшие глаза риэлтора испуганный Фохтин, это первое, что я увидела, когда пришла в себя. Ноет плечо и болит голова.

– Скорую вызвал?

– Уже едет.

От слабости не могу говорить, дышать тяжело, пытаюсь встать, но рука Фохтина приковывает меня обратно к дивану.

– Не вздумай – рычит он.

– Может, не надо врача? – слабо протестую я.

– Вы упали с добротной высоты, поэтому надо.

– Мне нельзя в больницу. У меня выставка.

– Можно и нужно – говорит Фохтин тоном, который не терпит возражений.

Приехавшие врачи долго меня осматривали, мерили давление, о чем-то совещались, а потом заявили, что мне просто необходимо поехать в больницу. Пока меня везли, позвонила Майя, которая пришла в мастерскую, а меня не обнаружила, расслышала вой сирен, пришлось объяснять. А дальше цепная реакция…