Текст книги "Игра начнется в понедельник (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Но как начать игнорировать человека, который так долго набивался к тебе в подруги?

– Дарина! Дарина! – летела она через улицу, когда я выходила из продуктового магазина. Я постаралась сделать вид, что не заметила Ларису, поэтому продолжила путь. Но она все же догнала меня, миновав пешеходку.

– Ты куда пропала, коза? – искренне удивилась она, округлив свои бесстыжие глазенки.

– Я в отпуске – отчеканила я.

– Дариш, что случилось? Это как-то с Фохтиным связано?

– Нет, Ларис, это связано с тобой и моим бывшим мужем – все таки не выдержала я.

– Хм – лицо ее как-то сразу сменило выражение. Но сожаления я на нем почему-то не заметила. Если она мне сейчас будет заливать о том, что я сама виновата, упустила мужика, то врежу ей этими же пакетами – Как узнала? Валера рассказал?

– А разница есть?

– Дарин, это всё было не правильно, я не спорю. Но ты тоже меня пойми.

– И не собираюсь. Тварь ты, Лариса!

После этих слов, я заставила себя развернуться, и направиться домой.

М-да, похоже, новая жизнь у меня начинается именно сейчас, когда из нее исчезают не нужные люди.

Перед подъездом в кармане начал разрываться трелью телефон. Пришлось ставить пакет на лавочку, чтобы освободить руку. Хм, Фохтин! Два дня не объявлялся.

– Соскучился? – приняла я вызов.

– Знаешь, а за неделю я привык, что ты мелькаешь дома – он, похоже, улыбался – Возвращайся! Мы завтра приглашены на приём по случаю дня рождения нашего мэра. Будет он в старой графской усадьбе, поэтому это будет костюмированный бал.

– Мы? – удивилась я.

– Ну, пригласили меня. А куда я один без своей дорогой спутницы?

– Ну, что дорогой, то тут я согласна – вспоминая, сколько стоит один день проведенный со мной Фохтину.

– Арсений позвонит тебе позже, скажет, когда тебе на прическу и к визажисту.

– Я поняла тебя. Завтра снова буду в твоём распоряжении.

Снова над моей внешностью будут колдовать. Я в последнее время к стилистам обращаюсь больше, чем за всю свою жизнь. А вот звонка от фохтинского помощника, я ждала с замиранием. И почему он вызывал такое волнение?!

АПРЕЛЬ, 2016 г. (IV)

До этого самого дня посещать подобные мероприятия мне не доводилось за всю мою недолгую жизнь. И вообще, меня смущало, что вопросами моего внешнего вида снова занимался Арсений. Я, конечно, понимаю, что те салоны, которые оказывали эти услуги были мне не по карману, но все же.

Правда, все мое негодование испарилось, когда в зеркале я увидела незнакомку с лёгким, но от этого не менее шикарным макияжем, и нежной прической, на которую сама я бы не решилась.

А ещё было невероятное платье из лёгкого струящегося шелка, с пышной юбкой и лифом, декорированным золотой нитью и нежным тонким кружевом. Образ дополнял корсет, в котором было ужасно тяжело дышать, но при этом у меня появилась талия и даже грудь.

Такое событие, как то, куда мы приехали с Максимом, и он галантно предложил свою руку, освещалось прессой. Конечно, было много негативных высказываний, мол мэр совсем зажрался, раз отмечает свое день рождения в местной достопримечательности, историческом памятнике, принадлежавшем основателям пригородных поселков.

Только вот о том, что вечер благотворительный и все вырученные средства пойдут в фонд «Вестник», упоминали не многие.

Времени проштудировать страницы интернета у меня не было, чтобы ознакомиться с работой фонда, но меня позже ввели в курс дела.

Под пристальным взглядами, которые неустанно следили за нами с момента, когда мы с Фохтиным вошли в главный зал, я чувствовала себя не комфортно. Тем более он не спешил отпускать меня от себя ни на шаг.

– Я начинаю завидовать себе, что ты моя спутница – улыбнулся он, но его улыбка затерялась в густой щетине. Видимо, время тратить на бритьё он не собирался.

– А может, они на тебя смотрят? – не разделяла я веселья.

– Не думаю, что заинтересованные взгляды мужской половины зала адресованы мне.

На нем фрак, волосы зачесаны назад, в голубых глазах пляшут веселые искорки, что уже само по себе ново. А ещё…ещё относя себя к нелюбителям зарослей на мужских лицах, я отмечала, что Фохтину его стиль безумно идёт. Видела я его как-то выбритым, так с непривычки я мысленно сравнивала его лицо с голой задницей. Конечно, озвучивать этот вариант я не решалась, но факт оставался фактом.

– И тебе это нравится? – уточнила я, продолжая разговор, когда оторвалась от его разглядывания.

Рука Максима перебегает на мою талию, он прижимает меня к себе, склоняется к уху и шепчет:

– Меня разрывает желание их всех разорвать на клочки.

По телу пробегают толпы мурашек, дыхание сбивается…Вот как он это делает, негодяй?

– Хм-хм! – откашлялся кто-то рядом – Максим Викторович, я понимаю, что общество Вашей спутницы намного приятнее моего – рядом с нами появился чуть седеющий мужчина со спутницей.

– Петр Станиславович, Вы не представляете даже, насколько оно приятно! – улыбнулся Максим – Но, придется прерваться!

– Я рад, что ты откликнулся на приглашение! – подали мужчины друг другу руки для того, чтобы пожать.

– Ну, а как я мог пропустить Ваш день рождения? Татьяна Сергеевна, Вы выглядите великолепно! – галантно поцеловал руку женщине Фохтин. Вот подхалим! Такой весь душка, аж противно от этой приторности

– Ах, – он вдруг спохватился – Знакомьтесь, это Дарина Казакова, моя… – он на мгновение замялся – Моя девушка!

От услышанного я даже немного поперхнулась. Девушка?.. Фохтин, ты не перестаешь меня удивлять.

– Ну, что ж, Дарина, пока наши мужчины обсуждают свою работу в такой-то праздник, давайте я Вас познакомлю с нашим женским клубом – перехватила мою руку у Фохтина Татьяна.

На вид ей было лет тридцать, ухоженная, несмотря на широкую кость, в очень хорошей форме.

– Женский клуб? – удивилась я.

– Ну, это мы так свой фонд называем.

Татьяна рассказывала, как тринадцать лет назад, побывав в одном из детских домов, решила создать фонд, который бы решал проблемы детей-сирот. И поскольку я считала, что ей не больше тридцати, эта цифра меня удивила. На что мне заявили, что она была в сознательном двадцативосьмилетнем возрасте. Хотела бы я так выглядеть после сорока.

– Сейчас мы работаем не только с детьми живущими в детском доме, а ещё помогаем устроить свою жизнь после выпуска. Допустим, получить образование, закончить курсы, или устроить на работу – продолжала первая леди города свой рассказ – А четыре года назад наша организация расширила свои границы – улыбнулась она – В нашем женском полку появилась Алевтина Матвеевна, ветеринар на пенсии. Она меня уговорила создать от фонда ещё одну организацию, которой занимается сама – помощь бездомным животным. Я, конечно, люблю братьев наших меньших, но это мне казалось через чур. Правда у нее нашлись единомышленники, поэтому мне пришлось дать добро. Как оказалось, тоже не зря.

– А средства? – уточнила я

– Спонсоры, которых иногда отлавливаем сетями, подобные благотворительные мероприятия. У нас работает сайт и там на банковский счёт каждый желающий может внести пожертвования, но это больше по части приюта для животных. А ещё за много лет наладили связь с крупными компаниями, учебными заведениями. Кстати – улыбнулась Татьяна, когда возле нас появился Арсений. Арсений? А он как здесь?

– Я немного вас подслушал – развел он виновато руками – Меня к Максиму Викторовичу работать устроила именно Татьяна.

– Ого! – я действительно была удивлена. Раньше стереотип выходцев из детдома мне не давал рассматривать их, как личностей образованных, интеллигентных. Повторюсь, конечно, это стереотип, и это детские мысли девочки, которая выросла в замечательной любящей семье. Просто удивило именно то, что Сеня был как раз таки выходцем из детского дома. Это задевало и где-то даже восхищало, что он с такой гордостью говорил о том, как ему помогла Татьяна.

– И Вы вот так сразу стали помощником Фохтина? – уточнила я, когда хозяйка вечера упорхнула здороваться с вновь прибывшими гостями.

– Сначала я был секретарем. Конечно, для мужчины такая должность кажется унизительной. Но мне были нужны деньги, а Максим Викторович хорошо платил. Ну, и разглядел он во мне что-то. Я его доверенное лицо, занимаюсь бумагами, ищу информацию, даже клиентов подыскиваю. Конечно, иногда случаются поручения не касающиеся работы – пожал Сеня широкими плечами. Фу, не идёт ему это сокращённое имя.

– И давно Вы работаете вместе?

– Я в компании уже семь лет. О! – он замер, прислушиваясь к звукам вальса – Может, потанцуем?

– Я с удовольствием, но к сожалению, не умею – попыталась отбиться от танца, но мой партнёр был настойчив. И что самое интересное, вальсировал он потрясающе, тогда как я пару раз наступила ему на ногу и сбилась с темпа

А в остальном, пыталась сохранять хладнокровие, и довериться Арсению, который вел меня под звуки потрясающей музыки. Танцором я была так себе, но все же эмоции меня подстегивали на большее. Я неустанно глядела в его серые глаза и понимала, что начинаю тонуть в их бездонной пучине. И самое страшное, что в этот момент я забыла о существовании Фохтина, который, как оказалось позже, наблюдал за нами со стороны. И когда он появился рядом, я даже испытала некое разочарование.

– Теперь можно мне воспользоваться своим положением и украсть тебя у моего помощника? – говорил вроде с улыбкой, а глаза были холодным, словно льдинки, плескающиеся в холодном океане.

– Конечно, Максим Викторович, я просто развлекал Вашу спутницу – Арсений ответил за меня, передав мою ладонь в руки своему боссу.

Вальс сменяется медленной композицией, я отказываюсь в объятьях Фохтина, который непринужденно ведёт меня в танце, легко касаясь талии. Только этого мало. Мне хочется прижаться к нему сильнее, голова идёт кругом, а кожа горит от его прикосновений.

Боже, это полнейший бред. Как двое совершенно разных мужчин могут вызывать во мне такие эмоции? Только если Максим делает это намеренно, то у Арсения получается все непроизвольно. И что теперь делать? Ждать, милочка, ждать! Через две недели ты сможешь принимать решения по поводу того или иного мужчины.

А пока…Пока пора домой. Не к Фохтину, так как у меня выходные ещё не закончились. Можно было бы куда-нибудь смыться, пока выбила себе отпуск, но есть сделка, условия которой нельзя нарушать.

– Хороший был вечер – выдохнула я, вглядываясь в полумрак знакомого двора, где провела свои лучшие годы.

– Ну, кроме того, что у меня вытянули чек на кругленькую сумму, все действительно, было замечательно!

– Я тебе обошлась дороже просто из-за прихоти. А это – благотворительность – пожала я плечами.

– Смотрю, Татьяна промыла тебе мозги.

– Ну, есть немного – рассмеялась я – У неё дар убеждения. Я не против помогать им.

– Порыв хороший. Мне нравится, когда женщина занята делом.

– Но, правда, у меня другие страсти.

– А ты не думала заняться скульптурой?

– Думала, но рассчитав, я поняла, что нужны большие средства – поделилась я своими проблемами, созданными в голове – Мне ведь жить на что-то надо.

– Но ты ведь сейчас со мной и можешь пользоваться своим положением. А во-вторых, кто сказал, что наши отношения можно ограничить месяцем?

– В моем случае благотворительность не прокатит? – поинтересовалась я.

– Не-а – покачал он отрицательно головой.

– Тогда вынуждена отказаться.

– Ну, и зря! У меня на примете есть одно помещение. Оно было бы идеально.

– Ты это специально?

– Конечно! Бывшая гончарня – веселился Фотин, по-моему, впервые за это время.

– Змей-искуситель! Только зачем тебе это нужно?

– Всегда в душу залезть пытаешься? Думай, заставлять не буду.

– Черт! Можешь ты загрузить – вздохнула я тяжело.

– Ты когда собираешься возвращаться?

– Думаю, скоро. А ты соскучился? – вздернула я бровь.

– Разочарую. Джон с Мариной прилетают, нужно умаслить крупного клиента, организовать ужин в стенах дома.

– Надеюсь, не в особняке – изложила я свое опасение, на что получила совершенно неожиданный ответ.

– Я его продал.

– Чего-чего?

– Он мне не идёт, как оказалось – Фохтин сделал деловое выражение лица, но ребячество так и плескалось через край.

– Но признавать, что пошел на поводу у женщины ты не хочешь.

– Ни за что – расплылся он в довольной улыбке. И…

И желание поцеловать его оказалось сейчас намного сильнее, чем все остальное. Пусть завтра он снова будет серьезный и деловой, пусть завтра я пожалею о своем порыве, но мне сейчас необходимо это, чтобы…Да, блин! Разве нужна для этого причина, если рядом потрясающий мужчина? Иногда, но не сейчас. И я, положив свою ладонь на его затылок, притягивая лицо ближе и все таки осмелилась на то, чтобы поцеловать его первой. Нет, даже не тело, а душу, которую я сейчас увидела. И это был именно тот Фохтин, который меня мог привлечь и заинтересовать, который смог бы продлить наше неправильное знакомство на долгие годы, как и отношения в общем.

Кажется, он даже немного опешил от такого самовольно порыва, но уже через пару мгновений его такие знакомые руки оказались на мне, и даже там где пока не следовало бы. Но это было потрясающе и волнующе. Кровь бахала в висках, а в животе тугим комом начали собираться мои глупые бабочки, которые совсем не хотели разлетаться.

– Я теперь ещё больше жажду твоего возвращения – прошептал Фохтин, когда я прервала поцелуй, что мне удалось с большим трудом. И почему все так сложно?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

МАЙ, 2016 г.(I)

– Даже не скучала по городу – Марина натянула на глаза солнцезащитные очки, разглядывая залитую майским солнцем набережную. Мы сидели в летнем кафе, наслаждаясь свежим воздухом и кофе. После ужина, который мы с Максимом устроили для Медисонов, мы с Мариной договорились встретиться на нейтральной территории, пока мужчины были заняты делами.

– Почему? – уточнила я.

– Потому, что у меня с ним отнюдь не самые лучшие ассоциации. Он напоминает мне о моей нищите, в которой я жила полжизни, и тех унижениях, что пришлось пережить для того, чтобы сейчас находиться на этом месте – как-то слишком грустно заявила моя спутница.

– Все так плохо?

– Не скажу, что на столько. Но все же не очень приятно. Вот смотрю на тебя и завидую. Самодостаточная, гордая, да и с мужиком тебе повезло. Мне, кажется, что как раз это его и подковырнуло.

О, знала бы она, что именно подковырнуло Фохтина, то не была бы так оптимистично настроена на мою персону.

– Мы о мужиках собрались говорить? – парировала я.

– О, нет! Много чести – рассмеялась Марина – Хотя, о чем не начни, всё возвращается к ним. Ммм, а кофе здесь неплохой – сделала она глоток из небольшой чашки.

– Согласна!

– Хотя река воняет болотом. В Лондоне, конечно, ситуация не лучше, но знаешь, я успокаиваю себя мыслью, что это Л О Н Д О Н! – грустный смешок – Я жила почти на окраине. Неблагополучный район, который власти всеми силами пытались расселить и снести. Дома от времени начали валиться, и было дешевле их сравнять с землёй, нежели ремонтировать. И знаешь, у меня до сих пор в памяти этот затхлый запах старицы, у которой находился наш дом. Поэтому его не переношу.

– Был? Его все таки снесли?

– Да, когда к власти пришел новый мэр, он все там разнёс к чертям. Старицу вычистили, а на месте построили элитный поселок.

– Ты в Романовском жила что ли? – уточнила я, так как поселок походивший на Рублевский был именно на месте трущоб, от которых так старательно избавлялось правительство, располагался именно в этом районе города.

– Ага! И знаешь, был один чиновник, с которым я долгое время спала. А когда его жена застукала нас, он объявил, что это я виновата, и всеми силами он будет удерживать снос района, чтобы я помнила, из какого дерьма он меня вытащил – от ее слов по коже побежали мурашки. Только я не знала, что ответить – Вот видишь, о чем бы мы не говорили, все всегда сводится к мужикам.

– Корень всех наших бед.

– Слушай, а может, ну этот кофе?! Начнем день с оперетивчика красного полусухого? – предложила Марина.

– Ну, день-то мы уже начали правильно, с кофе. А вот продолжить можно. Только я белое вино предпочитаю – развела я руками. А что? От безделья только и остаётся, что напиваться. А если вспомнить наше знакомство с Мариной, то с ней-то как раз это делать очень весело.

И понесло баб по злачным местам города. Нет, конечно, все в рамках приличия, но у нас была цель продегустировать все рестораны, чтобы понять, где вкуснее готовят, и где есть нормальное вино. Ну, чем бы дитя не тешилось. Тем более, что это была идея моей спутницы, которая развлекала себя подобным образом, заодно и меня.

– А вообще я осуществляю коварный план Макса, который утром попросил меня поговорить с тобой – призналась Марина после хорошей порции алкоголя. Я заинтересованно на нее уставилась – Он сказал, что ты его послала с предложением посмотреть помещение, которое он предложил тебе под студию. Я должна была деликатно это всё преподнести, но пардон, я не переговорщик.

– И какие цели он преследует? – уточнила я, опустошая очередной бокал.

– А хрен поймёшь этих мужиков. Но я так думаю, что хочет сделать тебе приятное. Я бы на твоём месте воспользовалась возможностью.

– Только мне расплачиваться нечем с ним.

– Ой, я тебя умоляю, Дарин, ну о чем ты? Все эти вопросы решаются хорошим сексом. Была у него одна такая. Так она его этим и привязала к себе. Это были у Фохтина самые длительные отношения. Немного импровизации в постели и все, он твой на веки вечные.

– Ага – возразила я – Пока не надоем – а ревностный червячок внутри начинал потихоньку просыпаться.

– Ну, если иногда удивлять, то не отделается.

И снова понеслась болтовня о мужиках. А ведь так всё хорошо начиналось. Правда о словах Марины я задумалась. Нет, не о сексуальных отношениях с Фохтиным, а о его предложении. Может, и правда стоит попробовать?

Но через некоторое время они сменились совсем другими эмоциями. Обида, гнев, слезы, безудержное веселье. И я словила себя на пьяной мысли, что изливаю душу совершенно невменяемой Маринке, а вокруг непроглядная ночь. Мы сидим на бортике фонтана, она упирается на мое плечо и пьем из горла бутылки, которую купили в супермаркете неподалеку.

Очухалась я уже ближе к утру с тяжёлой головой от голоса Фохтина, который крыл праведным матом нас с Мариной, а рядом стоял мужик в форме. А мы с ней в полулежачем состоянии находились на тюремных нарах в местном отделении полиции. Как мы сюда попали? Ну, конечно, приняли нас там же на фонтане за распитие спиртных напитков в общественном месте. При чем я ещё отбивалась, пытаясь защитить свою невменяемую подругу. А я-то думала, что это мне всего лишь приснилось. Как оказалось, нет. И Фохтин вызванивал нас весь вечер и ночь, а потом искал по больницам, моргам и отделениям.

Конечно, нравоучительной лекции мне не удалось избежать, после того, как Марина была отдана в руки мужу, а мы направились домой. Всю дорогу Фохтин гундел по поводу моего некрасивого поведения, о том, что так делать нельзя, и вообще это вопиющая халатность по отношению к нему. Сказано это было естественно не так поэтично и красиво, но передать его маты и брань у меня получается только в этих трёх фразах, так как все остальное подлежит цензуре.

Весь день Людмила Степановна пыталась облегчить моё похмелье, мечась между кухней, мной и домашними делами. Домработница Максима была хоть и не словоохотливая, но все же относилась она ко мне с большим уважением. Может, это были приказы Фохтина, но мы очень часто болтали, оставаясь в квартире наедине, при чем она изъявляла желание заиметь меня в качестве хозяйки дома.

Наивная женщина! Но стоит ли ее осуждать за такое желание? Думаю, нет! Не скажу, что оно мне нравилось, но было приятно осознавать, что хоть кто-то в этом доме тебя ценит.

– Ты ещё не встала? – громогласный голос вывел меня из сна, где я прекрасно себя чувствовала несколько часов подряд, пока Фохтин зарабатывал деньги.

– Сейчас – промямлила я, зная, что это сейчас может растянуться на несколько часов.

– Тебе, по-моему, вообще противопоказано общество Маринки. В тебе сразу великая алкоголичка просыпается – вздохнул Максим, присаживаясь на край кровати – Что, совсем худо?

– Мг! Не умею я пить.

– Вот пить как раз таки ты умеешь! И приключения на свою симпатичную попку тоже искать умеешь.

– Ой, мне так стыдно – вспомнила я утренний инцидент в обезьяннике. Хуже быть не может.

– Ну, не знаю, я полночи тебя искал…

– Максииим – завыла я.

– Ты собирайся давай! Через три часа у нас самолет – сделался он привычно серьезным, когда буквально мгновение назад издевался и насмехался.

– Что брать?

– Вещи потеплее. Мы летим в Альп-д'Юэз.

– Из этого мне знакомо только слово «Альп» – насупила я брови.

– Ты не ошиблась. Действительно Альпы. На лыжах умеешь кататься?

– Если только носом по склону вниз – пожала я плечами. Вот только отошли от зимы, а он меня обратно тянет в зиму.

– Вижу, ты не в большом восторге. Но у меня там дела. А потом уже возьмём пару выходных и махнем, куда твоя душа пожелает. Хорошо? – поинтересовался Фохтин.

– Вот не понимаю я тебя…

– Если ты снова со своими вопросами по мою душу, то увольте, госпожа Казакова. Пусть мое поведение Вас не волнует – перебил он мой недозаданный вопрос. А и черт с ним. Только это его меняющееся семь раз в минуту настроение, как у девочки во время ПМС, меня напрягало.

Ну, в Альпы, так в Альпы. А если это Франция, то я вдвойне «ЗА»!

Горные вершины величественно возвышались над небольшим курортным поселком, раскинувшимся в ущелье у их подножия. Утыкан он был небольшими кофейнями, ресторанами, гостиницами, прокатом и лыж и досок, а ещё небольшими одиночными домами для туристов, любящих уединение.

М-да, прям сказка какая-то. Мы обосновались в одном из шале с огромным камином и уютными деревянно-каменными внутренностями. Не понимаю, откуда у богатых тяга ко всему большому. В таком доме вполне бы могли поселиться три-четыре семьи гастарбайтеров. Но здесь мы были вдвоем. Фохтин уснул сразу же, едва его голова коснулась подушки, а я ворочалась в своей кровати, испытывая некоторое чувство стеснения рядом со спящим мужчиной.

Утром Максим строго на строго запретил мне идти на поводу у Марины, которая с мужем поселилась в соседнем шале, и категорически не соглашаться с ней пить. И тут же, выйдя на балкон, провожая Фохтина на суперважную встречу, я убедилась в глупости своих суждений. Пейзажи, которые открывались вокруг, поражали своим величием и великолепием. Тихо, солнечно, тепло. Белый чистый снег, который редко встретишь в городе в таком виде, поблескивает на солнце, переливаясь в его бликах. Высокие макушки пиков упираются в лазурное небо, на котором нет ни одной тучки, создавая идеальный контраст. Аккуратные улочки с деревянной облицовкой зданий, словно сошли с картинки.

В последний раз на лыжи я вставала в школе, при чем, была не самым лучшим лыжником. Наверное, потому что у нас не было тренера-Лукаса, который зыркал черными глазищами, и выглядел как Бог со своей улыбкой даже в лыжном костюме. С ним я достаточно быстро освоила азы лыжного спорта, правда выдержки и физической подготовки не хватало. Стыдно!

Лентяй из меня получился отличный, и покидать моё тело никак не хотел.

– Ты же сказал, что у тебя деловая встреча – Максим и Джон появились в небольшом кафе, где мы с Мариной начинали вечернюю трапезу, в лыжных костюмах. При этом на лице Фохтина были видны следы загара, проявляющегося покрасневшей кожей. А вы думали от снега не возможно загореть?

– Ну, это не означает, что она будет в галстуках и в теплом помещении – плюхнулся он рядом. А потом, проследив за тем, как Мэдисоны встретили друг друга страстным поцелуем, осмелился облобызать мою щеку, и прижать к себе потеснее.

– Ммм! Вы даже трезвые – продолжил он, воспользовавшись моим небольшим замешательством.

– Это пока – хмыкнула я.

– Какие планы на вечер? – уточнила Марина.

– Я так понимаю, что из тебя сегодня снова прут идеи по поводу нашего времяпрепровождения – закатил глаза Фохтин.

– Ну, а что если мы сыграем на бильярде? – поинтересовался Джон.

– Ты – гений, малыш – всплеснула руками Марина, хотя до этого мы обговаривали танцы до самого утра. Подхалимка!

– Бильярд, так бильярд. Только мне сначала нужно хорошо поесть – видимо, только Максим был против каких либо планов.

Поели-попили и в душ! Я сама за весь день получила лёгкую порцию загара, поэтому было просто необходимо привести свой внешний вид в надлежащий, чтобы Фохтину было комфортно со мной находиться рядом. Маринка она вон какая! Можно начать комплексовать на ее фоне.

Хотелось, конечно, блеснуть доспехами, но Фохтин приказал одеваться потеплее и поудобнее. Выудила из чемодана, который так и не разобрала, джинсы, и светлый свитер крупной вязки.

Фохтин появился в комнате ровно в тот момент, когда я застегивала непослушную пуговицу на штанах, не успев до конца одеться. Ха, есть что-нибудь, что ему не идёт? В принципе, не считая того, что на нём был джемпер, по стилю мы абсолютно подходили.

– Ты решила куда мы поедем дальше? – уточнил он, облокачиваясь на дверной косяк. В зеркале я видела, как его глаза следят за мной. Ну, ещё бы! Стоит тут почти голая баба, как тут не пялиться?

– Нет – отрицательно покачала я головой. Кажется, пуговица сломалась. И мои любимые старенькие потёртые джинсики пора пускать на тряпки, если что-то не придумать ещё. В этом смысле руки у меня росли из места, которое теперь привлекло внимание Фохтина. После того вечера, он не предпринимал попыток поцеловать, или спровоцировать меня на это, все время избегая моего тесного общества. А тут…Может, поэтому меня и превлек Арсений? С ним не будет так тяжело, не будет столько недосказанности, не будет никаких проблем. Я мысленно выбирала что попроще. Как эти самые старые потёртые джинсы. Чтобы и комфортно, и удобно, и тепло.

– Снова? Мне, кажется, мужчина должен потакать капризам красивой женщины – скрестил он руки на груди, продолжая упиваться картиной моего стриптиза. Джинсы пришлось снимать.

– Я разучилась капризничать – пожала я плечами, снова ныряя в чемодан. Где-то там глубоко теплилась Надежда, что он предпримет хоть что-нибудь в этот момент. Нет! Стоит, придурок.

– Фохтин, ты что стоишь, как истукан? – не выдержали мои нервишки. Получилось как-то слишком истерично даже.

– А что? – дёрнул он бровью.

– Да поцелуй ты меня уже! – вот, а говорила, что разучилась капризничать.

Простить второй раз не пришлось. Он поцеловал. Губы горячие и требовательные. Сердце начинает биться о грудную клетку, с дыханием я не справляюсь, как из желанием, которое затягивается в животе в тугой узел. Хватаюсь за него, пытаясь сохранить последние остатки разума, пока Фохтин подталкивает меня в кровати, где я принимаю горизонтальное положение. Мужское тело сверху, губы продолжают терзать мою кожу, спускаясь к скулам, к шее, руки нагло исследуют бедра, грудь, ноги.

Сдирают с него одежду, чтобы ощутить горячую мужскую кожу под своими ладонями, пальцами впиться в мышцы спины и целовать…Начинаю терять счёт времени, погружаясь в свои ощущения, которые мне безумно нравятся, как и мужчина, который их дарит.

Из забытья выводит телефонный звонок, который вибрацией раздается в кармане его джинсов. Фохтин немного отстраняется, и смотря на дисплей произносит «Черт!»

– Что случилось? – уточняю я, но он затыкает мне рот поцелуем, при этом, принимает вызов.

– Да, Джон! Мы немного опоздаем – произносит он, смотря на меня. Я отрицательно качаю головой, давая понять, что не хочу вообще никуда. Он усмехается, только не знаю кому из нас – Да, хорошо! Увидимся! – отключается, а потом уже мне – Ты маленькая чертовка, которая заставляет меня врать важным клиентам и терять деловое лицо.

– Да? Ну, давай тогда собираться! – я слезла с кровати, но тут же была возвращена обратно.

– Ну, нет уж, госпожа Казакова – навис он надо мной, сверкая своими льдинками в глазах – Сегодня я тебя не выпущу отсюда!

МАЙ, 2016 г.(II)

Помещение было не большим, но высокие потолки визуально увеличивали пространство. У меня захватывало дух при одной только мысли, что это всё будет моим.

Хозяин демонстрировал старую гончарную печь, которая требовала чистки и небольшого ремонта, санузел и не большое дополнительное помещение, объяснив тем, что это был кабинет бывшего владельца. А ещё говорил, говорил, говорил.

А я не слушала. Зачем, когда здесь все было пропитано какой-то невероятной энергетикой? От которой сейчас подушечки пальцев уже прокалывала в предвкушении работы.

– Нравится? – поинтересовался Фохтин, держа меня за руку

– Шутишь? Я в восторге – заявила я, все ещё не веря, что это все может принадлежать мне. Зачем мне помещение, когда скульптор, это не так уж и сложно? Можно работать дома, или вообще, снять небольшую комнатку и все тебе тут. Да…но ведь как работать, когда у тебя под ухом трындят родители? Или вообще, кто позволит в своей квартире развести свинарник? А работа с глиной, это всегда грязно. А ещё, полет мысли и фантазии, или вообще где обжигать некоторые изделия? В духовке? Печь должна быть герметична, построенная по всем принципам и технологиям. И где сейчас учат гончарному делу? А там же, где и скульпторов. Пожалуйста, факультет художественной обработки материалов, и если у тебя есть необходимые качества, то и профессионала из тебя сделают хорошего. Мне захотелось. В художественной школе мне было скучно, а вот создать что-то объемное, нежели бумажки марать, это всегда пожалуйста. Только, как оказалось, деньги скульптора не любят, поэтому пришлось искать выход, дабы добыть себе на пропитание. Ещё с таким-то мужем. Вот и пришлось заканчивать экономические курсы, разбираться с цифрами и заниматься тем, чем ты никогда в жизни не хотела.

– Арсений – прервал мои мысли Максим – оформляй бумаги.

Нет, я явно переборщила с заявлением, что это мне не нужно. Ещё как нужно, что за это даже душу дьяволу не жаль отдать. Все равно грехов-то накапливается за жизнь вагон и маленькая тележка. Так почему бы не прожить ее с удовольствием? И тебе приготовят место в аду, а точнее трон.

– Вечером встретишься с дизайнером, и думаю, через несколько дней можно будет отмечать открытие – оповестил Фотин, за что был немедленно награждён лёгким поцелуем.

– Мммм! – я салфеткой вытерла с его губ помаду – А мне нравится этот порыв – заявил и засиял, как медный таз, который начистила заботливая хозяйка. Помнится, как мы «начищали». И мысли почему-то сразу похотливые. Осталось только ладошками закрыть глазки и стыдливо залить щёчки красной краской.

В бильярд мы в тот вечер так и не сыграли с Медисонами. Программа была поинтереснее, нежели пустое катание шаров. Вспомнился почему-то сразу горящий камин, рядом с которым мы пили вино и ели фрукты, а потом там же, согретые друг другом и его жаром, занимались любовью, теряя счёт времени. Даже чуть было не опоздали на вертолет, который нас благополучно доставил к подножью, откуда мы отправились в Париж. Он остался в памяти большим розовым пятном, покрытый полностью красными сердечками, а ещё объятый Фохтиным. А кто говорил, что он не романтик? Скептичный, но все же романтик. Ведь именно с его лёгкой подачи, замаскированной под прогулку мы попали в старую гончарную, где за вознаграждение мастер нам позволил повозиться с глиной. Руки оживали при соприкосновении с мягкой скользкой текстурой, которая превращалась в изящную глиняную вазу. Она-то и должна теперь занять главное место в интерьере моей мастерской.