Текст книги "Академия счастья, или Пирожные всегда в цене! (СИ)"
Автор книги: Виктория Миш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
7
– Нет, не быть ему Макаренко, – вздохнула я, лениво вымывая тарелку, – После такой глупости и на отработки – нормально, а?
Ларри промолчала. Она – единственная, кто не ворчал и не возмущался, когда мы шли на кухню. Даже подозрительно. Вот парни расстарались во всю: жаловались на руководство, на ветреных девчонок (то есть на меня), на доносчиков и тп. И ни стыда в голосе, ни сочувствия к моему положению.
И Ларри! То же мне подруга: наместник говорит, что парней нужно наказать за драку – она улыбается, наместник поворачивается ко мне и говорит, что зачинщиков нужно также оштрафовывать, дабы не сеяли смуту – она снова улыбается. Да что за странность?…
И вот мы вчетвером трем тарелки. Вернее, трем мы вдвоем с Ларри, а парни только по сторонам оглядываются, да вид неспешной деятельности изображают.
– Вы вообще помогать собираетесь? – не выдерживаю я, – Джун! Это все из-за тебя!
– Отвали, – парень смотрит на стеллажи и вяло полощет кастрюлю.
– Хам! – припечатываю я и поворачиваюсь к племяннику, – Ну что, помахали кулаками?
– Лик, – блондин покраснел, – Прости, что так вышло…
– Понятно, – вздыхаю и с усилием тру прилипший жир.
Глупая ситуация, нарочно не придумаешь. Устроить драку по такому ничтожному поводу! Опозорить меня вконец…А Винсент… Он даже не появился. Наместник нас наказал, а директор даже не вклинился! Не заступился за меня. Небось, за поцелуй дуется. Вот нормально, а? Насильно тащит меня замуж, а обижается на то, что я с другим целуюсь. А я, вообще-то, не целуюсь!
Искоса посмотрела на Джуна. Какой-то он задумчивый, видно, что мыслями далеко отсюда. И, главное, никакого удовольствия от поцелуя не получила, а по факту, за него и мою тарелки…Ууу, мужчины!
И средство для мытья посуды вон какое въедливое, аж руки покраснели. У поваров сейчас что-то вроде совещания, и они вышли наружу. Даже попросить резиновые перчатки или отложить мытье на потом, спросив другое наказание – не у кого.
– Нашел! – вдруг вскричал Джун, и единственная кастрюля, которую он все это время усиленно мыл, со звоном упала вниз. Парень резко наклонился, достал ее и поставил в чистое. Артист!
– Где? – отозвался Вий и выключил воду.
Парни резво побежали к стеллажам, а мы с Ларри переглянулись. Причем, она снова довольно улыбалась. Я тоже выключила воду, бросила подруге взгляд, мол, я из тебя потом все вытрясу, и пошла к парням.
Их интересовала почему-то одна единственная полка, у самого пола. Они высвободили ее, не глядя отодвигая банки с крупами и приправами, и ворчали о том, что проход найти было не так-то и трудно.
– Какой проход?! – тронула я за плечо Вия, и блондин соизволил мне объяснить: – Мы договорились при случае попробовать найти. Помню, Винсент говорил, что один раз они сбежали так из Академии…
– Стоп! – обмерла я, увидев, что Джун аккуратно отодвигает фальшивую стенку вбок, и перед нашими глазами появляется самый настоящий черный лаз, – Вы собираетесь сбежать?
– Не вы, а мы, – довольно сказала Ларри, – И давай, не кочевряжься, времени мало.
– Ничего не понимаю, – качнула головой я, – С ума сошли? Зачем нам сбегать?
Джун резко встал и, нависая надо мной черной тучей, ядовито спросил:
– Ты собираешься замуж? За Винсента?
Я непроизвольно покраснела.
– Причем здесь это?
– Я предложил Джуну сводить тебя к Марте, нашей предсказательнице, – снова спокойно объяснил Вий, вставая между нами. В отличие от блондина, Джун аж пыхтел от возмущения, будто лезть для меня в черный лаз – самое обычное времяпрепровождение, и он не понимает, почему я вдруг против, – Пусть она посмотрит, что у тебя на роду написано, посоветует, как избежать замужества…Классная тетка, профессионал!
– Спасибо, я уже один раз сходила к Миранде, – скривилась от воспоминаний я, – Мне эта идея не нравится. Я – пасс…
– Она – Марта, а не Миранда, – поправил Вий, – И служит только королевской семье. И раз ты теперь наша…
– Это – бред, – я повернулась к Ларри, – Ты в это веришь? Представляешь, как нам влетит, если мы убежим? Как зол будет директор?
– Не больше, чем сейчас, – философски заметила подруга, – Первым полезет Вий – это его идея, потом Джун, а после ты… Я – напоследок, закрою дверцу и, если не успею, буду вас покрывать перед Лукрецио…
Я глядела на друзей и не понимала, как они додумались до такого абсурда. Что-то не похоже на шутку. И, главное, все такие решительные и серьезные стоят! То есть убегать собираются из-за меня? Из-за моего грядущего замужества рискуют быть отчисленными? Что, правда?
– Я никуда не полезу! – топнула ногой, – Мы с Рефевном один раз уже полазили, спасибо! Ребята, вы из ума выжили или прикалываетесь? Нам нельзя злить наместника…
И тут я услышала шорох у дверей… Кажется, нас заперли, и сейчас повара гремя ключами, собираются нас отпереть. Вий решительно полез в полку, благо она была больше его, и через несколько секунд его ботинки исчезли вместе с ним. За ним полез Джун, бросив на Ларри многозначительный взгляд. Сговорились они о чем-то?
Я услышала крики у входной двери, ругань. Мы что, еще изнутри заперлись? Почему повара не могут войти? Я повернулась к Ларри, но подруга уже что-то выпускала из своих ладоней – светились золотые коды, шептались формулы…
– Прости, – она посмотрела на меня с жалостью, – На кухне можно творить волшебство, потому что многие блюда на нем замешаны. Ты сопротивляешься, поэтому приходится прибегнуть к нечестному методу… Заранее – прости. Понимаю, что – фу! Но. благодаря Лили, пришла эта идея…
Из ее ладоней вырвались коды – стрелы, они полетели прямо в меня, ворвались в тело, взорвались тысячами огоньков. Я почувствовала себя странно. Посмотрела с укором на подругу: что я ей сделала, чтобы меня убивать? Специально дождалась, пока парни уйдут? Я ей в чем-то не угодила? Но вопреки подозрениям, слабость не наступала, из тела не лилась кровь, а собственные ощущения становились почему-то непривычными. У меня болела коленка, хотя в ванной я ударилась копчиком. А еще в теле таилась приятная усталость, будто я занималась физрой часа полтора.
– Быстрее, – пока я соотносила свои ощущения с реальностью, подруга наклонила меня и впихнула в проход.
Я не успела расставить в стороны руки, и она ловко втолкнула меня за ноги дальше.
– Эй! – возмутилась я, оказавшись в черном-черном лазе. Где-то впереди ползли парни, но их телодвижения больше напоминали мышиный шорох, и по спине прополз холодок. Здесь же нет мышей?
Но вместо ответа дверца сзади захлопнулась, и я оказалась одна. Вокруг противно пахло сыростью и землей. Ничего не оставалось, как ползти вперед.
Туннель оказался не таким длинным и глубоким, как я боялась. То ли в этом мире такая мода – ползать по земле, то ли правило хорошего тона – не пользоваться телепортацией, когда это необходимо.
Пока я ползла, составила обличительную речь и даже подобрала фразы, как лучше донести до подруги мысль, что больше так не надо делать. Причем, меня в эту противную грязюку отправила, а сама осталась на чистой кухне. Нечестно!
Чернота и темень кончились внезапно и одновременно с моим падением. Потом Джун зажег огненное солнышко и, глядя на меня, вздрогнул.
Я не успела поинтересоваться, что же так его напугало, как меня схватили в дружественные объятия.
– Сильна! – Вий встряхнул меня, видимо, рассчитывая, что все мои мысли и чувства встанут на место, и теперь завороженно рассматривал со всех сторон.
Испачкалась что ли? Я посмотрела вниз и не поверила своим глазам: на мне были зеленые широкие штаны. Черные испачканные в земле коленки могли бы испугать, но на мне – зеленые штаны! На всякий случай осторожно я обследовала кофту, и в этот момент Вий решил исследовать мою шевелюру.
Он вытянул вбок прядку и для проверки дернул ее со всей силы. Я застонала от боли и выдернула ее обратно.
– Идентичное сходство, – восхищенно сказал он, и в его голосе было столько эмоций, что дурные подозрения непроизвольно закрались в мою душу: он вообще о чем?
– Неплохо, – тон Джуна отдавал всем известной сухостью, и понять о чем он, было невозможно.
Я вытянула перед собой прядку и даже в тусклом свете зажжённого солнышка отметила, что прядка темнее на несколько тонов.
И только в этот момент до меня дошло, к чему это все приводит…
– Не может быть… – я ошарашенно повернулась к блондину, – Во что вы меня впутали?! Я – теперь Ларри?! Да что вообще происходит, где – я?
– Ты здесь, – философски заметил племянник, – осталось подняться наверх, пройти пару километров по волшебному лесу, потом свернуть в чащобу и там перенестись в дом ясновидящей.
– А сразу это сделать нельзя? – обреченно выдохнула я.
Тащиться по лесу в такую погоду! Это здесь, в пещере темно. А вот снаружи – гроза и дождь…
– Она – фея, – сразу сник Вий, – добраться до ее дома можно только одним способом. Она зачаровала пространство, чтобы не шатались всякие… – с этими словами он посмотрел на брюнета, но тот не среагировал, – Ай, ладно. Не будем терять время. Пошли?
Выбраться наружу оказалось делом нелегким. Мы лезли по отвесной стене, цепляясь за небольшие выступы и камешки. Пару раз я чуть не сорвалась, но в теле были заложены программы по выживанию в разных условиях – другим я эти ловкие спрыгивания и перепрыгивания с камушка на камушек ничем объяснить не могла. Да и на курсы альпинизма никогда не ходила.
Иногда мне казалось, что я совсем не знаю Ларри. Каратэ, альпинизм… Чем она еще увлекается?…
Вий страховал меня сзади, Джун лез первым. Почему-то во время нашего скалолазания он не обращал на меня внимания, и, как мне казалось, делал это демонстративно.
Меня же терзали горькие и опасные мысли. Вот свалюсь еще, сломаю шею, и будет мне каюк. Слезы уже навернулись на глаза, но я сказала себе: «не могу сейчас плакать». В данной ситуации мне такое непозволительно!
Но мысли о жалости к себе все равно прорывались: ну, что я такого сделала, чтобы вдруг оказаться в чужом теле и в чужом мире?!
Снова постаралась не загоняться на тему раньше времени, а ползти вперед. Отверстие с крохотным кусочком лазоревого неба появилось спустя целую жизнь, и когда меня вытащили наружу, я была готова остаться тут же, на месте, и никуда не идти.
– Размазня! – припечатал Джун, видя, как я лежу на травке и пытаюсь отдышаться, – У нас мало времени, пока Винсент не хватился. Нужно собраться с силами и идти дальше.
– Ага! Щас, – мне было не тяжело, а скорее страшно подниматься.
К моему удивлению, дождь кончился. Трава даже успела высохнуть, а может, его и вовсе тут не было. Вокруг расстилался изумрудный лес. Царило лето, и невиданные разноцветные птички пели красивые песни. И все бы ничего, если бы над моей душой не стояло два недовольных великана. С Ларриного роста мир воспринимался иначе, и я удивилась, заметив чуть ниже подбородка у Джуна родинку.
– Ликочка, – Вий плюхнулся ко мне на траву и ласково погладил по ноге, – Давай ты потом отдохнешь? А сейчас идти надо… Как можно быстрее.
В противовес его словам на меня накатила дрема.
– Ага! – как утром в теплой кровати, было так хорошо и спокойно в этой мягкой траве, что не хотелось никуда вставать и идти.
Но мое умиротворенное состояние почему-то взволновало спутников. Джун приблизился и с тревогой вгляделся в мое лицо.
– Она сейчас заснет! Ты куда смотришь, олух?! – вдруг разорался он. Его лицо покраснело, и видно было, что парень с трудом сдерживается, чтобы не разругаться вконец с нами.
Опять мы все делаем не по его! Ну и ладно. Я перевернулась на бок и принялась любоваться дикой природой. Как же тут хорошо, и жучки разные ползают…
Но Вий почему-то кивнул брюнету, и, плюхнувшись на колени, аккуратно начал просовывать руки под меня. Этот процесс мешал приятному горизонтальному времяпрепровождению, и я недовольно сказала:
– Руки убрал! Быстро! Чтобы я не видела твоих ру-у-у…
Но тут же теплая и мягкая воздушная волна поднялась с окружающих стебельков и понеслась ко мне. Я почувствовала, как тяжелеют мои веки…
– Она засыпает! – Джун прыгнул вниз и больно наступил мне на ногу, – Лика! Очнись! Здесь нельзя спать! Иначе не проснешься!
– Я… не….сплю…. – мой язык прилипал к небу и я с трудом поворачивала им. Каждое движение давалось с таким трудом, будто я толкаю трактор.
Мозг стал медленнее соображать, и очертание вокруг собиралось стереться. Мое лицо схватили горячие, теплые руки, и когда я уже видела перед собой белую пелену, Джун сказал:
– Верни то, что забрала. Верни то, что не твое. Верни Лику, иначе – пожар…
8
Я услышала тихий противный смех, такой слабенький, что походил на шум деревьев. Меня убаюкивала трава, легонечко обдувал лицо ветер, но все это блаженство как-то одним разом, стремительно кончилось.
Я больно стукнулась щекой обо что-то острое, потом другой, потом снова правой…Возмущенно закряхтев, открыла глаза и перекатилась на бок. В нос ударилась земля, и я решила не делать больше резких движений. Состояние было как после дикой усталости, когда просыпаешься с утра, а ноги еще гудят. Рядом сидел Джун и с досадой отряхивал руку. Это он, что ли надавал мне по щекам?!
– Тащи ее! – услышала я команду Вия и все-таки повернула голову.
Джун потянул меня наверх, прижал к груди, и в этот момент я почувствовала себя настоящей принцессой. Как в сказке, меня несут на руках! Потряхивает немного, а так нормально. Это такой торжественный день, что его надо записать в календарик и отметить красным карандашом.
– Ну, ты и тяжелая! – разбил все очарование напарник, и, демонстративно охая и вздыхая, потащился по еле видимой тропинке.
Вий сочувственно похлопал его по плечу. Этот жест окончательно пробудил меня и одномоментно вывел из себя. Не я просила тащить меня, как сосиску! И луж здесь нет, и место не слишком грязное. И вообще, это кто здесь вообще тяжелый?!…
– Сам толстый! – не выдержала я и подернула плечами: – Поставь меня, сама дойду!
– Нет, ты только посмотри на нее, – печально вздохнул Джун и, не обращая внимания на мое возмущенное сопение, потащил дальше.
И чего на меня смотреть? Что я, не видела себя в зеркало?
Тут мне на глаза попалась черная кудрявая прядь и я чуть не подпрыгнула. Меня же обратили! Это ужасно! Еще и на руках волочат неизвестно куда.
– Вий! Освободи меня!
– Ради этого мы и идем, – улыбнулся племянник и пошел вперед, – Догоняйте!
Понятно. Значит, на этого родственничка рассчитывать не приходится. Я сложила руки на груди и замерла. Пусть выдержит мой гипнотизирующий взгляд, пусть попробует. Когда так пристально смотрят, никто не выдерживает и смотрит в обратку.
Мы прошли несколько долгих шагов, свернули в лес, а Джун все также смотрел вперед, а не на меня. Вот же непробиваемый совсем!
Тогда я решилась взять его уговорами. Пока – дружескими.
– Слушай, я не твоя ноша, – почти миролюбиво заявила я, – Отпусти на землю. Сама дойду, ножками.
– Не сможешь, – буркнул он.
– Это почему же? – ласково спросила я.
– После дурман травы ноги не слушаются, – также миролюбиво пояснил Джун и все-таки посмотрел на меня, с жалостью.
И чего это он такой ласковый, будто я заболела?
– Да могу я идти, отпусти меня!
Мы наступили на какую-то кочку, и я буквально подлетела в руках напарника, пока он удивительным образом не поймал. Я судорожно вцепилась в его рукав.
– Неа, – развеселился он и прижал меня еще крепче, – Упадешь, навернешься, испугаешься… Как я без напарницы останусь?
Это было так неожиданно, что я не нашлась, что ответить. Пока ловила ртом воздух и мучительно старалась не покраснеть, Вий остановился, что-то высматривая вдалике, и спав с лица, негромко крикнул нам:
– В кусты! Быстрее, они идут.
Джун ломанулся к зеленым заграждениям, как самый настоящий лось, он прижал меня к себе подбородком и выставил вперед голову. Ветки больно хлестали по щекам и царапали кожу, но больше доставалось Джуну. Мы пробежали несколько метров, прежде чем Вий, несшийся следом, крикнул остановиться.
Джун кинул меня прямо на голую землю, и сам упал рядом. С другого края прижался Вий и сделал знак молчать. Я послушно кивнула головой.
Земля была голая и холодная, от нее веяло каким-то замогильным холодом, и даже будто шел пар. Но когда я повернулась к Джуну и захотела сказать ему про эту странность, заметила, что это еще не пар – то, что двигалось к Джуну сквозь кусты, и было самым настоящим паром. Он бежал тоненькими струйками оттуда, где осталась лесная тропинка, клубился, тянулся к нам полупрозрачными щупальцами. Казалось, будто он был живым и сканировал пространство.
– Не шевелиться и ни о чем не думать, – прошептал Джун и замер.
Мы последовали его примеру. Это было непросто. Как нарочно в голову лезла всякая глупость, особенно мысли о том, замерзнем мы тут или нет. Но изо всех сил я отгоняла их, настраиваясь на прострацию и нирвану. Рядом напряжено пыхтел Вий, но когда белесая сущность – по-другому я назвать ее не могу, приблизилась к нам, замер и он.
– Сможем ли мы избежать опасности? – пронеслась неудержимая мысль, туман как-то тревожно колыхнулся и окрасился в красный цвет.
Тут же я услышала громкий рык:
– Они здесь!
Я не успела отползти, как нас окружило прозрачное дымовое кольцо. Оно загустело и на ощупь напоминало твердый пластик. Нас окружили! Это было так ужасно, что горло охватил спазм, стало трудно дышать, и я изо всех сил, как утопающий за соломинку, схватилась за Джуна.
Парня била дрожь. Он смотрел в одну точку и, кажется, что-то видел.
– Что…с…нами…будет? – прошептала я, но никто не ответил.
На лес опустилась кромешная тьма. Погас свет и исчезли все звуки. Тело охватил ужас, и я даже предположить не могла, что является этому причиной. Неужели этот белесый туман поглотил все вокруг. Но тут я подняла голову и ужаснулась еще больше: нас просто закрыли сверху крышкой и как будто поместили в пластиковый контейнер.
– Лика! Неужели так трудно ни о чем не думать? – услышала я злой шепот Вия.
С парня лились просто-таки ручейки пота, он согнулся, уперев ладони в землю, и смотрел исподлобья вперед. Также в одну точку. Куда они с Джуном смотрят?! От того, что они видели то, чего не видела я, становилось не по себе.
– Освободить! – рыкнул такой громкий голос, что по стенкам нашего контейнера пошли трещины.
Из под ладоней Джуна потекли серебряные струйки. Парень явно готовился сражаться. Вий сел и тоже зажег в вытянутых ладонях огонь. Значит, парни не рассчитывают на дружественный разговор. Я постаралась унять дрожь в коленках и тоже сесть поровнее. Нас застали врасплох, лежащими на голой земле, но это не значит, что мы будем сопротивляться. В одну секунду сдерживающая конструкция пропала. Парни резко вскочили на ноги и принялись палить в разные стороны, кто во что горазд. Золотые и серебряные огоньки летали, как падающие звезды. Они попадали в нечто, что я не могла различить за темно-зелеными кустами и ответными воздушными атаками, и гасли. Это смотрелось даже красиво, если бы не было так опасно для жизни. Мне оставалось только сидеть тихонечко на земле и, поджав под себя ноги, молиться, чтобы не попали.
Парни расширяли круг, надвигаясь на невидимого противника, и вот я уже сижу в эпицентре сражения, а спереди и сзади меня сражаются мои рыцари.
– Стойте! – вдруг раздался рёв прямо над ухом, и парни, чисто рефлекторно развернувшись, метнули огни в меня.
Я заорала и плюхнулась на землю. Одну прядку опалило, но я успела спастись. Когда подняла от земли голову, увидела страшное и темно-желтое существо, стоящее рядом со мной.
И тогда я потеряла сознание. Всё-таки не каждый день увидишь говорящее желтое желе с красными светящимися глазами. Оно напоминало мутную воду, как будто ее кто-то собрал в огромный полиэтиленовый пакет и поставил на подпорки. Жуткая ситуация и жуткие красные глаза добили мою итак находящуюся на грани срыва психику, и сознание ушло в спокойное темное небытье.
Проснулась я от толчка и довольно быстро. Вместо непроходимого темного леса я лежала на чистой постели. Вокруг была скромно убранная комната с обычной обстановкой – стол, стул и плетеный шкаф. Стены были бревенчатые и мне подумалось, что я нахожусь в деревенском доме. Вот только как я здесь очутилась? Ведь меня взяли в плен…
Ребят в поле зрения не было. Я сошла на пол и заглянула под кровать. Тоже пусто. Про себя отметила высоту предоставленного мне ложа и подозрительный скрип. Чтобы удостовериться, что мне не показалось, я всем туловищем навалилась на матрас. Так и есть: железная пружинистая кровать, как была у моей бабушки в детстве. Я услышала тот же мягкий чуть подвывающий скрип, что и десять лет назад. Сейчас уж такие кровати и не встретишь… Наткнувшись взглядом на поцарапанный палец, которым я неосторожно потрогала выпирающую пружинку, задумалась: и с чего вдруг всё это? Бабушка, кровать…Столько лет о ней не вспоминала.
Нужно найти парней! Вообще, что мода бросать меня одну? Надеюсь, с ними ничего не случилось…
Проверила на себе одежду – все на месте. Пусть грязное, но зато свое. Кто принес меня сюда и уложил на кровать – я не знаю, но то, что не покусились на беззащитную меня – уже хорошо.
Я снова вспомнила странное существо с горящими глазами и поежилась. Даже воспоминание наводило тоску и страх. Что же это за чудище такое?
Стараясь не думать о том, что может загнать меня под кровать, я бегом бросилась к двери. Она легко распахнулась, и передо мной предстал небольшой корридор. Судя по всему, дом действительно был деревянным. Это открытие так поразило меня, что на секунду почудилось, будто я дома.
Впереди шел длинный узкий коридор, и вдоль левой стены располагались двери. На каждой из них была табличка с номером, полупившаяся краска дверей намекала, что их часто используют, но вся обстановка не была старой. Скорее, через нее проходит слишком много народа.
– Неужели это – гостиница? – прошептала я и спустилась вниз по винтовой лестнице.
Вышла в холл и мимо меня пробежало что-то быстрое. Я даже не поняла, что это было – то ли тень, то ли привидение – хотя я никогда их не видела, но это неизвестное проскользнуло с такой скоростью, что если бы у меня не было хорошо развито боковое зрение, не сразу и заметила бы.
Подивившись, я вышла в огромный квадратный холл, сплошь уставленный лавочками, деревянными табуретками и невысокими столиками. К моему удивлению, там тоже никого не было, и когда я заметила темную дверь в углу, смело пошла к ней.
Открыв, я попала в сильно задымленную и полностью заставленную всякими приспособлениями кухню. Длинная плита нагромаждена огромными кастрюлями и сковородками, вокруг много полок и на всех них стоят такие необычные предметы, каких я никогда раньше и не видела. Но не это было самым поразительным. Огромные и маленькие, толстые и тоненькие существа-желе, все сплошь темножелтого цвета сновали по кухне, торопясь и сталкиваясь, ругаясь друг на друга, как люди. И, в отличие от того существо, что было с нами в лесу, эти желейчики были просто исправными работниками и больше всего на свете боялись пережарить еду.
– Чего стоишь, как столб! – вдруг крикнули мне в ухо и я вздрогнула, – Матушка Виринея не ждет. Пора обедать. Отойди.
Я послушно метнулась в сторону и, разинув рот, удивленно наблюдала за их передвижениях. Было любопытно смотреть, как тоненький желейные ручки аккуратно нарезали овощи, как маленький толстенький повар – он был в колпаке, так что сомнений не возникло, – с благоговением пробует какой-то отвар.
И всё бы хорошо, но я – не пойми где, не понятно, на какой кухни и еще стоит вопрос: где мои парни?! Уж не из них ли варят здесь суп?
– Простите, – я ухватила за руку пробегающего мимо желейчика, но тут же отпустила его, – Можно у вас уточнить: где я?
– На кухне, – буркнул он и побежал.
А я вытерла руку о живот. Не знала, что желейчики такие липкие и противные. Фуу… Но отставать с глупыми вопросами я не стала и перегородила дорогу другому поваренку:
– Подскажите, здесь есть парни?
– А я по-твоему кто? – возмутился желейчик и проскользнул мимо.
Я слегка опешила от его резкого тона и, не зная, как еще можно уладить этот вопрос, что есть духу закричала:
– Подскажите, как отсюда выйти?!!!
На секунду работа остановилась и работники этой необычной кухни удивленно уставились на меня. Они молча смотрели и ничего не отвечали, будто я задала жутко нетактичный вопрос или будто у них были сомнения на счет моего умственного развития. Во всяком случае, я почувствовала себя очень глупо. Отвлекаю занятых существ. Какая я эгоистка!
– Сначала поговори с матушкой Виринеей, – посоветовал мне все-таки повар, но тут же повернуло спиной, – Вход сзади, где пожелаешь.
– Что значит, где пожелаешь? – хотела спросить его я, но прежде оглянулась назад.
Слова застыли у меня на языке: позади меня, там, где были заставленные до потолка полки, сейчас зияла полуоткрытая дверь. Мне стало слегка жутко, ведь я была уверена, что сзади ничего нет – зашла – то я слева. Повернулась туда – но передо мной был высокий, до самого потолка, деревянный шкаф. Я потеряла дар речи окончательно. Ведь я не могла не заметить, что заходила через шкаф. Или этого шкафа все же не было, но тогда, как я сюда зашла?! И как это все понимать?
Обернулась к желейчикам, но они уже про меня забыли, а мне неловко было снова отвлекать их от работы.
– С-спасибо, – кивнула головой я, и, поколебавшись с секунду, зашла в таинственную дверь.
Первое время я шла будто в пустоте – вокруг клубился белесый дым, и не было ничего видно. Долго ли я так шла – не знаю, казалось, будто время остановилось и я где-то в невесомости. Удивительно, но мне не было страшно – я думала, что желейчики не будут служить плохой госпоже, а то, что я иду к могущественной хозяйке, наоборот приободряло меня. Она уж точно все расскажет и поможет!
Вот только где-то на краю сознания билась предательская мысль, что парней-то рядом нет! А значит, не все так просто и нужно быть на стороже.
Мое воздушное путешествие кончилось внезапно. Я очутилась в просторной, широкой комнате. В углу тлел остывающий камин и рядом, в кресле-качалке сидела женская фигура. Она вязала. Клубочек красной шерсти укатился в бок, но подрагивал от каждой набранной спицы.
Пахло чем-то приятным, будто яблоко с корицей. Да и то, что я видела – не пугало, а скорее, успокаивало меня. Женщина вяжет шарфик – это так мило…
Весь ее облик вызывал теплые и приятные воспоминания о домашнем уюте, теплых зимних вечерах и бабушке, чей образ смутно плыл у меня в сознании. Кажется, у нее была черная кошка, или это был кот…
Я чувствовала, что засыпаю, и что нужно скорее действовать, ведь царящая в этой комнате атмосфера убаюкивает, снижает бдительность и…тянет меня в прошлое.
– Простите! – осмелилась я перебить равномерный стук спиц.
Женщина остановилась. Она медленно отложила прячу и повернулась ко мне:
– Рада тебя видеть, дитя!
Ее облик поверг меня в стопор. Это было слишком неожиданно. Моя бабушка? Нет, я действительно вижу перед собой свою бабушку. Но как, почему?!! Ведь она не могла попасть ко мне сюда, минуя время и пространство, и, к тому же…
– Ты – умерла! – прошептала я обескровленными губами, – Бабушка…
Передо мной стоит умерший человек и улыбается! Какой ужас. В этот момент мне стало очень плохо, и я подумала, что схожу с ума.
– Неправда, – мягко ответила женщина и вдруг ее лицо изменилось. Теперь передо мной стояла тетя, мамина двоюродная сестра. Это изменение было так внезапно, что я вздрогнула, – Я всегда жива.
– Но, так не бывает, – с ужасом я наблюдала, как женщина меняется – передо мной теперь стоял образ учительницы из младшей школы, – … Кто ты такая? Почему так странно?…
– Я – женское начало, – сказала моя любимая учительница и вдруг приняла незнакомый облик, – Я есть во всем и всегда. Поэтому не могу умереть…
Женщине, стоящей передо мной было на вид лет сорок. У нее были коричневые, густые волосы, собранные в аккуратный пучок. Над губой чернела крошечная родинка, а вокруг рта – россыпь морщин. Черты лица настолько нежные и правильные, что мне было бы трудно сравнить ее с кем-то знакомым. Во всем ее облике было столько теплоты, что хотелось разговаривать и общаться с ней бесконечно. Ужас и испуг проходил. От нее лилась такая гармония и умиротворение, что я даже улыбнулась.
– Но зачем менять внешность?
– Лика, даже за чужой внешностью я знаю, что это – ты. Послушай, мне есть, что тебе сказать. Ты не в своем мире…
– Да, это я знаю, – прервала ее я и огляделась, – Может быть, вы видели, куда делись мальчики?
Странно, но и в этой комнате все было не по-людски. Дверей не было, окон тоже. Только тлеющий камин, кресло-качалка, и мы с незнакомкой…
– Лика, ты невозможна, – вдруг лицо женщины осветила улыбка, – Я тебе хочу открыть тайну, а ты ищешь этих оболтусов. Нет их здесь и никогда не будет…
– Это как так? – я резко обернулась.
На секунду мне показалось, что лицо женщины изменится, но оно осталось прежним. Доброжелательное и милое. Как у куклы. Теперь мне казалось, что я видела незнакомку раньше и она была куклой… Кажется, эта комната странно на меня действует…
– Тебе нужно раскрыть свое внутреннее, женское начало. Вытащить наружу сладость и тогда она оттенит кофе. Инь и янь, день и тьма, черное и белое… Тогда у тебя всё получится… – сказала женщина.
– Что получится? – не выдержала я.
Как утопающий тянется и хватается за соломинку, так и я пытаюсь уяснить смысл ее слов. И вроде бы приятная женщина, и общаться с ней комфортно, но почему-то есть ощущение, что я засыпаю… А мне так не хочется этого делать, ведь я ничего не узнала, не выяснила, где нахожусь, где друзья, что стало с Ларри, и почему я встретила на кухне таких странных существ.
– Тебе понравились желейчики? – спросила вдруг женщина, буду прочитала мои мысли, – Да-да, ты их правильно назвала. Это – ожившее желе.
– В смысле? – не поняла я.
– Они – приготовленные мною слуги. Я их оживила и вдохнула гармонию.
– Но они ругаются на кухне, – возразила я.
– Гармония – это не молчаливая покорность, гармония в том, чтобы радостно заниматься любимым делом.
С каждым словом у меня возрастало странное чувство, будто я где-то это уже слышала, но вот смысл… Он почему-то не усваивался и ускользал, как вода.
– Кто вы?
– Матушка Виринея, – послушно ответила женщина и взяла меня за руку, – Неужели не помнишь?
Прямо по руке пробежались картинки, они шли кодовой, теплой информацией…неслись по венам, дошли до моих глаз и я увидела: маленькая, стою я с незнакомой женщиной, по-видимому, моей настоящей мамой, и слушаю ее историю. Как она давным-давно повстречалась с чудной матушкой Виринеей, и как она одарила ее многими-многими подарками, но самым лучшим подарком станет маленькая, очень способная дочь…
