Текст книги "Маленькое путешествие (СИ)"
Автор книги: Виктория Миш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Свежая?
– С кровью.
Я сглотнула. Почувствовав тошноту, поскорее запила все это вином.
– Я боюсь.
– Миледи, мы сможем о вас позаботиться, пусть мессир поохотится, – вмешался Жак, а Эврар кивнул в подтверждение его слов, – тем более, вы хотели погулять по Парижу.
– Здесь, что, все читают мои мысли? – с возмущением вскрикнула я, но все-таки сдалась, – Ладно, иди, Эрл. А картину с собой забрать не можешь?
– Хорошая попытка, но нет, – в его глазах опять появились лукавые огоньки, – это твой крест.
– Ты знаком с этим выражением? – удивилась я.
– И не только с выражением, – многозначительно улыбнулся он и встал, – Если задержусь, или кто-нибудь появится, зовите Амбруаза.
Рыцари почтительно кивнули, а Тигр зашел в ванну и...
– Там вроде портала не было, – прошептала я.
– Мессир очень велик, – излишне пафосно произнес Жак, а меня передернуло.
– Только не говори, что он – ваше божество или еще что-то в этом роде. Пусть он и с другой планеты...
– Из другого измерения, – вставил свои пять копеек Эврар.
Я выразительно посмотрела на блондина, но он не проникся. Либо непробиваемый тип, либо в двенадцатом веке другие нормы поведения. Да, скорее всего так оно и есть.
– Неважно. Но вы не можете быть уверены, что у него честные намерения. Как вообще можно верить кому-то типа него?
Жак покраснел и переглянулся с Эвраром. Кажется, парням и в голову не приходило выказывать недоверие.
Понятно. Зомбирование населения. Сталкивались, проходили.
Как раз, в прошлом году, приехала Леночка с очередной идеей фикс. Школа астрологии и предсказаний.
Мама даже бутерброды ей с собой делала, а что в итоге?
Диплом Лена получила, всю колбасу, сырокопченую, мою любимую, съела, и вернулась к себе обратно в Вологду. Устроилась на работу и целый месяц проработала в должности главного астролога, пока не предсказала откровенную чушь. Фирма налетела на деньги, Лена – на неприятности, а мне попало по первое число за то, что не «уберегла сестренку».
Она меня младше всего на месяц, почему я должна разбираться в школах астрологии?
Мне сразу не понравилась ее затея, и я даже высказалась по этому поводу, но кто меня послушает?
– Астрология – это модно, – заявила Лена с таким видом, будто она – гуру.
Я так зависла на мыслях о сестре, что не заметила, как рыцари вымыли и убрали тарелки, и теперь, готовые ко всему, памятниками самим себе стояли передо мной.
– Миледи, куда отправимся?
Вздохнув, я оглядела живые статуи.
– И куда же вы в таком виде собираетесь? – вернулась я к делам насущным.
Хоть и тяжело мне было все это вспоминать, но я же в Париже. А значит, нельзя терять время. Экскурсии, достопримечательности, простите, что я не всех вас посетила. И увы! не все успею посетить...
Жак оглядел себя и нахмурился.
– Здесь такое не носят?
– Хорошо, хоть железяки сняли, – фыркнула я, – И то, уж очень необычного покроя у вас одежда. Вот если бы джинсы или синтепоновые куртки. Вот как у меня висит на крючке. Видите?
– Красная? – ужаснулся Жак, а я расхохоталась. Парень так уморительно удивляется, просто прелесть. Такие чистые и незамутненные эмоции!
– Мужчины предпочитают синие, – не стала мучить его я.
– У нас хорошие плащи, – Эврар с очень решительным видом встал передо мной и сложил руки на груди.
Да, такого сложно будет уговорить зайти в магазин. Впрочем, покупать им что-нибудь из одежды я не собираюсь. С деньгами напряженка, да и при условии, что ребята скоро канут в лету – не вижу в этом смысла.
– Лада, если нужно, мы будем сопровождать вас, как хранительницу портрета. Но одежду оставим свою.
Я прикинула, как они забавно будут смотреться среди прохожих, и улыбнулась. Ладно, может и сойдет. Новый год, каникулы, все пьяные. Сойдут за ролевиков или спешащих на маскарад чудаков. Интересно, в Париже устраиваются маскарады?
– Договорились. Дайте мне пять минут на переодевание, и пойдем.
Пока натягивала теплый свитер и джинсы, мысленно выбирала место.
Не знаю почему, но я подумала про кладбища. Знаменитые кладбища Парижа: Пер-Лашез, Монмартр, Монпарнас.
Я со смешком подумала, что рыцари будут очень органично смотреться на нем и вряд ли вызовут подозрение. Сколько фриков и странных людей обитает там!
– Ну что, народ! Я готова. Сначала на Пер-Лашез. И не вздумайте пугаться дат, – я подмигнула, – Вы же у нас бессмертные, чего вам терять?
Рыцари переглянулись. Название им не сказало ни о чем, и они совершенно спокойно накинули плащи поверх теплых туник. Готовы.
На какой-то миг я почувствовала, что мне чего-то не хватает. Но вот чего или кого?
Эврар поднес рюкзак и я вздохнула.
Определенно, становлюсь параноиком, и мне просто грустно выходить из теплого местечка. Сквозь некрепкую фрамугу в крыше, совершенно определенно завывал ветер. Январь на улице – во всей своей снежной красе.
– Не волнуйтесь, мы умеем драться, – по своему истолковал мое промедление Жак и ободряюще улыбнулся, – Я жизнь за вас отдам, миледи.
В глазах стало как-то очень мокро и некомфортно. Шмыгнув носом, я резко повернулась к двери, и, пригнув голову, вышла.
Глава 7.
Глава 7
– И почему это все выпало мне? – я пряталась за большой могильной плитой и не решалась выглянуть.
Они ведь уйдут, верно?
Шум и тихий разговор неподалеку разбивал вдрызг все мои надежды. Нет, эти упыри не уйдут. Они же пришли за мной.
Постаралась успокоить дыхание, чтобы излишне громким всхлипом не выдать своего местоположения. Но слезы, как назло, текли рекой, и совсем не собирались останавливаться. Холодили, изводили, ровно, как и эти недочеловеки.
Это все походило бы на сказку или юморной рассказ, если бы не было так печально.
Холодная плита студила пальцы, и холод добрался до плеча. Испугавшись, что так и превращусь в окаменевшую статую, я совершила еще одну отчаянную попытку убедить.
– Je ne suis pas une ensorceleuse (прим. – Я не колдунья), – как можно громче выкрикнула я, и, не дожидаясь ответа, рванула через могилы.
Бегать я умею плохо. Бегать по кладбищам, огибая вразнобой расположенные строения, вообще неудобно, так что я просто старалась перепрыгнуть маленькие надгробия, сторонясь и избегая больших.
Разумеется, они увидели меня. Улюлюкая, погнали добычу, а я, не желавшая ею становиться, со всех сил припустила вперед.
– Лови ведьму, – крикнул кто-то по-русски, и я чуть не налетела на крест.
Кажется, соотечественники?
Эта мысль придала мне смелость, и резко развернувшись, я подняла руку.
– Эй вы. Стоять! – папин голос рождается из недр живота, и особенно громко звучит в тишине кладбища, – Не подходить. Какого лешего вы делаете?
Толпа из трех неформалов в разноцветных плащах останавливается и изумленно переглядывается.
– Русская?
Киваю. Что-то не нравятся мне их радостные улыбки. Как и черные, выкрашенные не пойми чем и зачем, зубы. Не слишком я разбираюсь в сектах и группировках, но весь облик этих парней говорит: не подходи, убьем!
– Нам бы обряд провести, – сказал тот самый, в черном плаще и фосфорицидных очках, который раньше кричал: «Sang, sang!» (прим. – кровь, кровь!) и сейчас олицетворял саму невинность.
Ну, насколько это возможно с такими амулетами – черепа, готичные кресты. Фу, гадость.
– Да не колдунья я и не ведьма, – попыталась донести эту простую мысль психам, – И что вы делаете здесь на кладбище? Дома что, все позаканчивались?
– Что ты понимаешь... – презрительно фыркнул огромный парень в темно-зеленом плаще, но на него зашипел другой.
Главарь же сделал самую вежливую мину и осторожно, будто боясь, что от лишнего шага могу взорваться, двинулся ко мне.
– Но вы же вызвали Монгола. А нам всего-то нужно поговорить с Пиковой Дамой.
– Да Боже же ж ты мой, – я картинно взмахнула руками, – Я его не вызывала, он сам приперся. А Даму лучше вызывать в Санкт-Петербурге.
Кстати, что-то долго рыцари возятся... Этот Монгол меня в дрожь вгоняет одним своим видом.
А ведь так все мило начиналось...
Мы успели доехать до кладбища еще до наступления сумерек. Всю дорогу я делала вид, что мне абсолютно пофиг как таращатся окружающие.
Да, да. Именно на меня, а не на настоящих рыцарей.
Девушки прожигали взглядом, парни сочувственно рассматривали, то ли чтобы понять, что во мне такого незабываемого, то ли воображая неизвестно что.
Моя красная куртка напоминала тряпочку тореадора, вот только с тем различием, что я не добровольно на все это подписывалась.
Портрет тянул спину, и мне подумалось, что он не просто так. От подобных мыслей становилось еще грустнее, и что-то тревожное противно кололо в сердце, так, что когда мы, наконец, оказались перед знаменитой каменной аркой, я сгорала от нетерпения. Нужно скорее вернуть жизнь в нормальное русло. Экскурсии, галереи, походы, кладбища...
Разумеется, я объяснила товарищам по картине, куда мы едем. Сказала, в музей. Рассказала, что такое музей, не без злорадства: увидеть в очередной раз крайнюю степень удивления Жака – дорогого стоит.
– И что, люди приходят посмотреть на могилы чужих? – молоденький рыцарь все никак не мог взять в толк, – Но зачем?
– По множеству причин. Многие, навестить своего кумира. Кого-то привлекают тайны и легенды... Кто-то просто из любопытства – все-таки известная достопримечательность...
– А вам зачем? – спросил Эврар.
И мне стало неудобно: я осознала, какой, в сущности, ерундой я занимаюсь. Ну, ладно бы еще в театр, в оперу сходила. Так нет же: надгробия и кресты. Конечно, людям свойственно интересоваться тайным и неизведанным, но какое впечатление составят обо мне рыцари? Не хотелось, чтобы они принимали меня за авантюристку.
– Тоже хотела бы увидеть знаменитые надгробия. И, конечно, загадать желание. Итак, сначала мы пойдем к Оскару Уайльду...
Я распечатала карту еще дома и вполне запомнила, где какие номера и могилы. Но стоило попасть на место, как мой разум сделал волшебный кульбит и увел в противоположную сторону. Пока мы ходили взад вперед по кладбищу, спустились сумерки. Но уходить, не навестив хотя бы Уайльда, я не хотела.
Быть в Париже и не увидеть этой чудо могилы? Пусть я и не верю в слухи и все эти псевдо магические бредни, но ... Да, я поклонник его творчества и отдать дань уважения писателю...
Да и на всякий случай загадать желание я очень хотела.
Но мы опять попали не туда. Свернув за очередной фамильный склеп, мы совсем горяченькие попали к недоумкам, поджидающим нерадивого прохожего для жертвоприношения своему божеству.
Увидев зажжённые свечи и пентаграмму, я дико заорала и бросилась бежать куда-то вбок, а мои верные рыцари обнажили оружие. И все бы ничего, но как назло в этот момент откуда-то из воздуха, а вернее, из расставленной на могиле пентаграммы, вышел Монгол.
Рыцари сразу переиграли ход сражения, и все внимание перенесли на нового персонажа, а эти нелюди...
Полные счастья, они решили отловить меня.
Но сейчас я не буду удирать. Дудки. Не похожи они на обкурившихся или обколовшихся парней, вполне адекватный недобрый взгляд. Видимо, их мало любили в детстве.
Значит, попробую договориться. Сейчас выясним, что им нужно, и почему я должна быть колдуньей, найдем выход из ситуации и все будет ок.
Кстати, а все ли в порядке с рюкзаком?
Я осторожно сняла его с плеча, и, не теряя народ в плащах из поля видимости, проверила застежку.
Да что такое!
Удирала я от них долго, сквозь могилы и кустарники, цепляясь за деревья и ограды. Но кто мог бы подумать, что ткань хорошего, качественного рюкзака может порваться?!
И свет... Этот предательский желтый цвет из недр рюкзака. Я попыталась прикрыть прорезь рукой, но свет проходил и через мою руку.
Какое-то шебуршание. Вскидываю голову, и опять кричу: «Стоять!», потому что главарь этой неформальной псевдо колдовской группировки неожиданно оказывается в пяти шагах от меня.
– Назад, иначе колдану, – сама удивляясь королевскому спокойствию, я отчетливо понимала, что только страх перед неизведанным сможет их удержать, – И давно вы тут тусуетесь?
Зеленый плащ одобрительно крякнул и достал телефон. Включив камеру, он ослепил меня фонариком.
Он собирается снимать видео со вспышкой?
– Что ты делаешь? – я говорила спокойно, но вся ситуация давила на нервы, и последние уже ощутимо звенели внутри.
Какая-то недостающая деталь постоянно ускользала.
Они ведь меня боятся, нет?
– Давай, – крикнул третий, в темно-фиолетовом плаще, и черный прыгнул.
Сквозь очки было видно, как вспыхнули его глаза нечеловеческим красным огнем, и рот приоткрылся в радостном предвкушении. Хотя стройный ряд тысячи острых зубов сложно было бы назвать ртом.
Я попыталась убежать от этих, теперь я точно знала, нелюдей, но затылок коснулся чего-то тупого и холодного, и мир моментально перевернулся, а сознание в одно мгновение уплыло в прекрасные дали.
***
Выход из черного небытия получился быстрым – когда мои глаза распахнулись, я сама не поняла, зачем же падала в обморок.
Я лежала на одной из могильных плит, а вокруг плясали тени.
Честно говоря, я надеялась, что мне приснилось. Но не повезло. Мне что-то активно не везет в последнее время.
– Слышь, очнулась, – бугай в зеленом плаще склонился над моим лицом и я вздрогнула.
Рыжие волосы торчком выглядывали из под капюшона, и весь вид деревенского дурочка никак не навел бы на мысли, что у человека тронулась крыша. Или что человек – злодей. Что в принципе, одно и то же.
Только глаза у него изменились и полыхали каким-то красным оттенком, да и лицо...
– Боже мой, да это свинья! – мысленно вскрикнула я, и мои глаза расширились от ужаса.
– Будет дергаться, свяжи, – равнодушно сказал парень в черном, – мне нужно кое-что переделать. Раз у нас такая мощная жертва, проведем сегодня другой ритуал.
Кровь застыла у меня в жилах.
– Ребята, а может не надо? Вы же такие молодые, зачем вам это?
– А ты старая? – рыжий в капюшоне довольно улыбался, – Сколько лет?
– 25.
– Хм. А выглядишь моложе. Но лежи тихо, иначе придется связывать. А я это не люблю, – детина почесал щеку и достал мобильник. Сделал пару моих фото.
И что мне делать?! Умирать как-то очень не хочется. А единственные защитники не приходят на помощь, и полосатый хвост куда-то уперся. Надолго.
Амбруаз!
Я покосилась на руку, туда, где должно быть кольцо, но... Не обнаружила его!
– Куда вы дели мое кольцо?! Отдайте срочно! Это кольцо моей мамы. Мне нужно с ним попрощаться, как если бы передо мной стояла она...
– Так мы тебе и поверили, – рядом возник парень в фиолетовом плаще, – наверняка какой-то мощный артефакт. Раз ты так преобразила нас. Мы не против, нам, наоборот, по кайфу.
Я не смогла вымолвить и слова, смотря на его лицо... Не знаю, на какое животное он стал похож, смесь ястреба со змеей и с длинной хищной пастью крокодила.
Именно он был главарем банды, и именно от него исходила вся эта продирающая до дрожжи угроза.
– Значит, в эту чашу капаем ее кровь, в эту отрезаем по одному пальцы, я их потом зажгу, – волкодав в черном плаще подошел к фиолетовому с книгой, – тогда мы завладеем ее душой после вот этого, – он ткнул пальцем в картинку, – и сможем посылать на задания, вот типа этих, – он еще раз указал что-то напечатанное в книге.
А у меня тем временем мысли побежали не в том направлении.
Значит, они не поняли, что изменились из-за портрета? Подумали, что это я наколдовала? И он им совсем не нужен?
Не знаю, почему, но я улыбнулась.
– Эй, ты чего радуешься? – рыжий детина откинул капюшон и наклонился ко мне ближе, что бы рассмотреть, – Ненормальная что ли? Бояться должна, что мы щас зарежем...
Не знаю, почему, но мне стало так весело, что я рассмеялась. Наверное, и вправду двинулась умом. Двинешься тут от таких приключений.
– Эй, ты чего? – обиженно протянул рыжий и засопел.
– Сейчас она будет плакать, не беспокойся, – черный плащ поставил у горла чашу и дернул меня вверх.
Посадил у креста и одним движением привязал тело к нему.
Честно говоря, смеяться резко расхотелось, но из принципа я решила не останавливаться. Помирать, так гордо. Ну, хоть портрет они себе не заберут, значит, удача на моей стороне.
Резкая боль пронзила где-то у основания шеи и оттуда брызнула кровь.
Я ойкнула, а черный подставил чашу под струю и что-то забормотал на непонятном языке.
Вокруг горели свечи, нарисованная пентаграмма ярко вспыхнула разноцветными красками и... Впереди, у соседнего склепа появился он.
Парни видимо не ожидали возрождения кого-то там так скоро и удивленно замерли. Амбруаз, серьезный и великолепный в своем черном, блестящем в сумерках наряде, очень быстро приближался к нам.
– Помогите, – хотела крикнуть я, но, видимо рана задела связки – из горла вырвался хрип.
– Эй! à l'aide! (прим. – помогите!) – я постаралась крикнуть громче, но опять получался бессвязный крик, – Помогитеееее!!!
Когда он увидел чашу у моего горла, его глаза зажглись бешенством. Он стремительно двинулся в нашу сторону, и рука черного дрогнула. Одним движением он вырубил его, и чаша с моей кровью разлилась по земле. Очень нежно Амбруаз обхватил одной рукой мою шею, а второй придержал затылок.
– Если бы я мог помочь раньше, – грустно прошептал он, и надавил.
Сначала меня обожгло кипятком, на глазах навернулись слезы, но я даже не могла приоткрыть рот, чтобы сказать, как мне больно. Это длилось вечность, и я даже стала привыкать к этой опаляющей все тело боли, но пришел адский холод. Шею закололо еще сильнее, из глаз хлынули слезы. И все это время мужчина пристально глядел мне в глаза, будто наблюдая за реакцией. Как врач.
Внезапно он отнял руки, и я закашлялась. Тело било в лихорадке, но скоро это все кончилось.
Я смогла поднять руку и коснуться шеи.
Зажило?
Казалось, прошла вечность, но парни в плащах только очнулись. Фиолетовый достал блеснувший в свете огней ритуальный нож и быстро бросился к нам.
Я не успела вскрикнуть, предупредить или как-то обозначить опасность. Но Амбруаз понял все по моим расширившимся зрачкам. Во тьме мелькнул его длинный хвост, и он выбил из рук фиолетового нож. Тот отлетел в кусты.
Очнувшийся парень в черном бросился его поднимать.
– Даю вам пять минут, чтобы уйти, – мужчина поднял руку и зажег в ней огонь.
Не знаю, как парни, а мне стало страшно.
Но наши не сдаются, даже если перед ними инородный элемент. Они бросились на него все сразу, и тут произошло странное.
Мне показалось, что время замедлилось, потому что парни повисли в воздухе в нелепых позах, с озлобленными мордами, а мужчина, уже собиравшийся направить на них голубой огонь, опустил руку и погасил его.
– Так ты доверяешь мне?
Из-за фамильного склепа справа вышел Эрл.
Теперь мне кажется, я узнала бы его из тысячи тигров. Наверное, по наглым блестящим глазам или по насмешливой ухмылке. Ну, разумеется, по голосу точно.
– Прости, – мужчина и не думал совеститься, – Ты чуть не опоздал.
– Но я пришел во время, – констатировал факт Эрл, совсем не обращая на меня внимания.
Стало обидно. Я тут сижу на холодной плите, порезанная и испуганная, а ему лишь бы что. Охранник, называется.
Захотелось противно захныкать, но последующая фраза высушила намечавшиеся слезы.
– Я просил тебя проследить, – с нажимом сказал Амбруаз и аккуратно поднял меня на руки.
Это было романтично. Так, по крайней мере, возопило мое сердце. И Амбруаз, неприступный и строгий, позаботился обо мне. Даже показалось, что я действительно знаю его чуть дольше, чем пару дней.
– Кстати, что будешь с ними делать?
Эрл кивком показал на нелюдей. Они так и повисли в воздухе, кто одной ногой отталкиваясь от земли в прыжке, кто с занесенной для удара рукой.
– А что с ними делать? – равнодушно пожала плечами я, – Смотреть противно. Сдать в полицию.
– Не пойдет. Их надо казнить, – непримиримо выдал Эрл.
Я вздрогнула.
Как казнить?
– Они нарушили неприкосновенность человеческой жизни, они хотели поработить твою душу и истязать твое тело. И все, что ты хочешь в ответ: сдать их в полицию? А если отпустят?
– Но я же свидетельствую, что...
– Ты с портретом потащишься в полицию?
Я смотрела ему в глаза и не понимала.
– Ты представляешь, что начнется в отдельно взятом управлении полиции, если хоть лучик выглянет из рюкзака?
Я с содроганием вспомнила магазинчик. Да, это вам не церковь. Амбруаз крепче прижал меня к своей груди и я решила воспользоваться случаем и спросить самое важное:
– Не понимаю: почему он не действует на меня? Я же не ангел во плоти. Совершаю ошибки, злюсь, расстраиваюсь. Негативных эмоций – много.
– Давай поговорим у тебя на чердаке, – предложил Амбруаз, и сделал шаг вперед.
– Эй, гуманисты, – Эрл не дал сбежать нам с поля боя, – Готовы все простить... Можно сделать с ними то, что они хотели сделать с тобой.
Я побледнела и схватила на пиджак Амбруаза.
– Пожалуйста, не надо. Это – перебор. Не позволяйте Эрлу творить такое...
Наткнулась на серьезный бескомпромиссный взгляд и замолчала.
Нет слов. Это что же такое получается, а?
– Эрл! – постаралась вложить в слова всю силу убеждения, – Нельзя отвечать силой на силу. Я не убийца и не хочу ею стать.
Мужчины промолчали. Наверное, слова попали в цель. Теперь попробую убедить.
– Я против убийства и против выкачивания крови. Эрл, послушай, они, конечно, подонки, но мы не можем поступать так же!
Почему-то вспомнились слова Жака о Лене. Я улыбнулась: вот она – верная позиция! Как бы плохо и неправильно не поступали окружающие, нельзя опускаться до их уровня.
– Почему это? – судя по выражению морды, я ни на йоту не убедила тигра, -Или ты забыла боль?
– Да вся наша жизнь состоит из боли, – разозлилась я.
Это только ощущение, или надо мной насмехаются? Я повернулась к Амбруазу, но он рассматривал надгробие напротив и ни во что не собирался вмешиваться.
– Ты преувеличиваешь, – лениво ответил Эрл и махнул хвостом.
Парни поплыли по воздуху прямо к нам. Их звериные морды еще не исчезли, и сейчас они были перекошены от злости. Это зрелище было до того противным, что меня передернуло от отвращения.
– Я говорю правду, – вернулась к вопросам о боли, – многие приятные моменты в жизни сопряжены с болью. Пусть это будет душевная боль от переживаний: любит или не любит, и заканчивая физической болью при...Хм, половом акте. Везде и за всем стоит боль, даже за таинством рождения, поэтому стоит принять ее за данность и ...
– И что? – парни повисли рядом с Эрлом и я тяжело сглотнула.
Выглядит ужасно, нереально и бредово, как во сне, вот только жаль, я не могу очнуться.
Заметив красное пятно на боку у парня в черном плаще, почувствовала дурноту. Это же моя кровь там осталась. Моя.
Изверги.
– Мы не должны их казнить.
– В твоих словах нет логики, – Эрл довольно прикрыл один глаз, – Ты говоришь, что все в жизни связано с болью, и не хочешь причинить боль тем, кто этого заслуживает.
– Я оставляю данное решение мирозданию.
– Будем считать, что мироздание – это я, – гордо произнес Эрл.
Амбруаз издал смешок, а я вырвалась из его рук. Если такие принципиальные, то и мне помогать не надо. Рану залечили – и на этом спасибо. А теперь я пешком постою.
Меня всегда возмущало самодовольство и самолюбование. Поэтому – руки в боки и, не скрывая ехидства, спросила:
– Ты случайно не очередное воплощение короля Солнца?
– Он этой фразу не говорил. Вообще, скромняжка-парень был ... А я всегда говорю правильные вещи, – глубокомысленно произнес он, – прямо как учитель в школе.
– Эрл, давай отпустим их, – устав с ним биться, протянула я. Найдя лавочку поблизости, с радостью плюхнулась на нее, – Я не хочу больше это обсуждать. Нужно найти Жака и Эврара. Вдруг с ними что случилось.
– Так и думал, что ты не сможешь отомстить. Но я не позволю им просто уйти. Придумай наказание.
– Эрл...
– Последнее слово за тобой.
– Но...
– Они будут висеть, пока ты не придумаешь.
– Наказание должно быть смертельным?
– Необязательно.
Я выдохнула. Хотя бы на этом спасибо.
Еще раз окинула взглядом парней и задумалась. Не хочу брать грех на душу и лишать жизни. В то же время тюремное заключение – не то, что я могу им предоставить. Наверное, Эрл ждет, что я прикажу отрубить руку или ногу, или каким еще способом наказывали преступников раньше?
Замуровывали заживо? Нет. Этого я не перенесу.
– А память стереть можно?
– Совсем? – оживился Эрл.
– За последний вечер, – несмело предложила я, – тогда они не вспомнят, что совершили.
– Но их память будет хранить прошлые злодеяния. Или ты думаешь, что они вели благочестивый образ жизни?
– Вряд ли, – загрустила я.
Значит, нужно придумывать дальше. Только вот что? Мне показалось, что начать жизнь сначала, с чистого листа – самый оптимальный вариант.
– Тогда я подкорректирую твое желание, – тигр протянул лапу, и по воздуху прошло колебание, – вот так.
Морды втянулись и приняли человеческое выражение лица. Парни шлепнулись об землю, как мешки с картошкой, но не проснулись.
– С ними точно все будет в порядке?
– Если ты вызовешь лекарей, то будет.
– Но... – я обвела взглядом место побоища и вздохнула.
Как объяснить людям, что не я здесь похозяйничала? Тем более, вырубленные парни валяются трупиками. Пентаграмма почти погасла, но чаша вон валяется и нож в крови...
Меня замутило. Дрожащими руками я вытащила мобильник и попыталась вспомнить, как вызвать врачей. Была бы дома – дело одной секунды, а здесь...
Ах, да! Я же записала номер скорой помощи в телефонной книжке.
Какая я все-таки предусмотрительная!
Кое-как объяснив по-французски, что нашла трех парней без сознания на кладбище, назвала адрес и номер ближайшего склепа.
– А теперь пора делать ноги. Только как же рыцари? Их могут замести в полицию, – взволнованно оглядываясь, я надеясь, что они выйдут из непроглядной тьмы вокруг.
Но никого не было.
– Портрет не забудь. А рыцари... Они появятся позже. Увязались за Монголом, хоть я и предупреждал этого не делать. Если одумаются, координаты твоего чердака знают.
– Тоже верно, – согласилась я и бросилась к рюкзаку.
Он лежал в двух шагах от меня, у ограды. Странно, что парни не захотели пошарить в нем. Но, как оказалось, у них другая специализация.
– Теперь нужно скорее уйти отсюда, – оказавшись рядом с Эрлом, я попыталась вспомнить, с какой стороны кладбища бежала, но память не подбрасывала какой-либо ответ.
Я просто бежала без оглядки.
Вокруг было так темно, что хоть глаз коли, так что я пододвинулась ближе к тигру, авось он вспомнит или по запаху найдет. Амбруаз статуей стоял сбоку, и, казалось, даже нас не слушал.
– Не будем тянуть время, – Эрл взмахнул лапой и портал очутился прямо перед нами.
– Лада, – вдруг отмер мой спаситель, – Вы потеряли кольцо.
Никогда не забуду этого волнительного трепета, когда он взял меня за руку. Тепло пролилось от кончиков пальцев вдоль руки и достало до позвоночника. Амбруаз одевал кольцо очень медленно, будто проверял, удобно ли оно и плотно ли садится. Я старалась не покраснеть, но этот жест показался мне очень интимным и личным.
– Спасибо. С вами приятнее путешествовать, – растрогалась я и зашла в темно-синий круг.
Глава 8.
Глава 8
Все оказалось хуже, чем я могла себе представить. Моя красная курточка... Моя единственная курточка.
– Жизнь наказывает за прегрешения, – я сидела на белом диване и рыдала навзрыд, – А как иначе это можно понять? Вся спина рваная и грязная.
Эрл хранил молчание. Рыцарей дома не оказалось, и вначале я даже обрадовалась, что смогу без любопытных взглядов привести себя в порядок, но внезапно открывшийся факт потери куртки нарушил все планы.
Амбруаз осматривал чердак. Обилие белого цвета неприятно поразило, и по прибытии он фыркнул, что это место – для умалишенных.
Но я не обращала внимание на его странную реакцию и занималась своими делами – оплакивала курточку.
– Завтра последний день. Последний чертов день в Париже. Четвертого числа я улетаю в 11 часов утра. И что, мне теперь сидеть здесь?! Прощай, Версаль?!
– Ты еще не наездилась? – Эрл развалился на своем любимом коврике у ванной, – Мало приключений?
– Дело не в этом. Когда я еще смогу побывать в Париже? Знаешь, здесь вообще-то дорого, и я год копила, чтобы снять этот чердак. Но Версаль! Я ужасно хочу побывать там, и если ты не слиняешь, как в прошлый раз, уверена, все будет в порядке. Только что делать с курткой? Моей лю-би-и-мой курткой?!
Я сидела и навзрыд плакала, ничего не видя и не слыша вокруг. Самозабвенно предаваясь горю, я остановилась, только когда сильные руки схватили за плечи и дернули вверх.
– Амбруаз?
– Я трачу столько драгоценного времени, чтобы ты оплакивала свою куртку? – недовольно сказал он, и воздух снова колыхнулся.
Наверное, он починил мою куртку, как тогда рюкзак. Но я не стала смотреть, потому что земля подо мной дернулась, и я почувствовала, как тону в его темных, почти черных глазах. У меня не было сил отвернуться. Что это со мной происходит? Наверное, слабость после ранения...
– Не собираюсь показываться твоим спутникам, – продолжил тем временем Амбруаз, – Поэтому, слушай внимательно. Да, портрет недаром выбрал тебя. Он помнит. Но, я не могу об этом говорить. Между вами установлена невидимая связь, и ты единственная из всех девушек Парижа, кто может помочь вывезти портрет.
– Обязательно в Россию? Или любая страна подойдет? – не отрываясь от прожигающих глаз, спросила я.
– Любая. Хоть в Африку. Проклятие наложено на Францию.
– Значит, вы так переживаете за свою страну?
Он помолчал.
– Если Франция падет под ордой тьмы, она не остановится. Она захватит и другие страны, и тем сложнее мне будет остановить беспредел.
И тут я задала по-настоящему важный вопрос:
– Кто вы?
Он улыбнулся. Впервые с нашей встречи, я увидела, как его губы растянулись в нежной улыбке. Поразительно, как будто солнышко вдруг вышло из-за тучки... Но не стоит расслабляться!.
– Ну... – я оттолкнула Амбруаза, и плюхнулась на диван, – Вы ничего нового и не сказали. Портрет нужно увести. Я – единственная, кто может помочь. Портрет работает на тьму – все это было ясно после первого взаимодействия. Так нечестно.
– До встречи, – безапелляционно сказал Амбруаз, и исчез.
Когда я вышла из ванны, рыцари уже добрались домой.
На диване неестественно полулежал Эврар: его рука откинулась в бок, а живот – прикрыт грязного вида тряпкой. Общий вид – бледнее обычного.
Предчувствие плохого больно кольнуло в сердце.
– Что случилось? – бросилась я к рыцарю.
– Ранили, – Жак сменил грязную тряпку на нетканое полотенце, – Неглубоко. Перебинтуем и заживет...
Ужаснувшись средневековому невежеству, я бросилась в ванную. Бинт, йод, перекись – все это есть.
Ракетой влетела в гостиную, чуть не спотыкнувшись об Эрла. Кошак лежал так спокойно, будто ничего не происходит.
Тут уж я возмутилась.
– Разве можно так безалаберно относиться?! А если там заражение, а если там потеря крови... – набросилась уже на Эврара.
