Текст книги "Месть королевы"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Она залилась краской и резко отклонилась.
– Ты мне очень нравишься, – сказал он.
– Ты мне тоже, Эдуард.
– Вскоре тебе придется выйти замуж и покинуть свой дом, – сказал он.
Она сдвинула брови.
– Да, я знаю, родители иногда говорят об этом. Я слышала, отец как-то спросил у матери, не собирается ли она вечно держать своих детей при себе.
– А ты хотела бы вечно быть ребенком?
– Но это ведь невозможно! – воскликнула Филиппа. – Так не бывает. Я понимаю, что наступит время и придется покинуть родной кров. Маргарет сделает это первой, она самая старшая.
– Мальчикам в этом смысле бывает лучше, – сказал Эдуард. – Особенно наследникам престола. Они не должны покидать свою страну.
– Конечно. Ты останешься у себя в Англии, и твоя невеста приедет к тебе. Но сама она уедет из родного дома навсегда… Хотя, возможно, и не станет жалеть об этом, – добавила она, помолчав.
– Откуда ты знаешь? – спросил он с удивлением.
– Потому что она увидит тебя.
– Филиппа, а ты… ты стала бы жалеть?
Девушка покачала головой.
– Нет, – просто ответила она. – Я была бы рада.
Потом в ее глазах мелькнул испуг: она поняла, что сказала слишком много. Но он улыбнулся, взор его слегка затуманился.
Казалось, в лесу наступила полная тишина – ни шороха листьев, ни пересвиста птиц. Филиппа первая нарушила ее:
– Ты станешь королем Англии, и тебе найдут какую-нибудь очень знатную принцессу, чтобы она стала королевой и матерью твоих детей.
Он твердо сжал рот и прямо поглядел ей в глаза, прежде чем ответить.
– Я буду выбирать сам, – сказал он.
Филиппу немного испугало выражение его лица. Она вдруг поняла, что не должна была оставаться наедине с принцем, что ее мать будет наверняка недовольна, узнав об этом, а Филиппа никогда еще не осмеливалась огорчать свою мать.
Она тронула поводья, послав коня вперед. Эдуард молча последовал за ней.
Вскоре они присоединились к своим спутницам и все вместе прибыли в замок.
* * *
Изабелла понимала, что не может и не должна злоупотреблять гостеприимством доброжелательных хозяев, что рано или поздно придется расстаться и с ними. Однако чувствовала также, что сюда, в Эно, судьба забросила ее не напрасно: нужно обязательно поговорить с графом, рассказать о своих планах и намерениях. Мортимер был того же мнения.
Только действовать Изабелла решила через младшего брата хозяина, Джона, который продолжал открыто выражать свое почтительное восхищение ее красотой и тем мужеством, с каким она переносит свалившиеся на нее невзгоды.
Призвав к себе для беседы Джона, Изабелла надела на себя маску печали, что было для нее совсем нетрудно и что, она полагала, больше всего подействует на романтического и великодушного молодого человека. Начала она с того, что чуть подробнее, нежели раньше, поведала о своих горестях при жизни с мужем, и как она, не выдержав всего этого, по существу, бежала от него во Францию, откуда чуть не была выдворена своим родным братом. Свой рассказ она закончила словами о том, что осталась теперь без родного крова вместе с сыном: в Англию вернуться не может, ибо фавориты супруга сделают все, чтобы лишить ее свободы, а может быть, и жизни.
Побледнев от злости и сочувствия, Джон воскликнул:
– Вам нужна хорошая защита!
– Вы правы, мой дорогой верный друг, – грустно сказала она. – Только где ее найти?
– Я поеду в Англию с вами, миледи!
– Вы так добры и смелы. Но что может сделать один человек?
– Я не буду один. Возьму с собой мое войско!
В душе Изабеллы загорелась надежда: вот он, долгожданный выход из положения!
– Вы сделаете это? – сказала она.
– Посчитаю своим радостным долгом!
– И войско… – Она запнулась. – Целая армия?
– Да, мои воины присоединятся к вашим. Мы подойдем к Вестминстеру и заставим короля выдать нам его презренных фаворитов! Я не успокоюсь, если не получу их головы, потому что, пока эти люди живы, вы, миледи, не будете в безопасности.
– Не знаю, есть ли еще на свете люди, которые были бы так добры ко мне, – сказала Изабелла. – Не верится, что такое может быть.
– Может, – твердо сказал он. – И будет.
– Вы понимаете, мой дорогой сэр Джон, что идете в чужую страну, где собираетесь сражаться за чужое дело?
– Сражаться за ваше дело, – поправил он ее. – Для меня нет большей чести, чем сделать это!
– Но вам потребуется согласие брата.
– Не беспокойтесь, я поговорю с ним. Он должен меня понять.
Сердце у нее упало: ах этот молодой романтик! Конечно же, его брат, как более зрелый мужчина и политик, никогда не пойдет на поводу младшего и не позволит использовать войско.
– Вы полагаете, он согласится? – спросила Изабелла.
– Я буду просить, даже умолять его. До тех пор, пока он не устанет от моей настойчивости и не захочет избавиться от меня, пойдя навстречу моим просьбам.
– Как я благодарна Богу за то, что встретила вас на своем пути! – воскликнула Изабелла.
Он поцеловал ей руку и сказал, что немедленно идет к брату и сообщит тому, что намерен отправиться в Англию, чтобы посадить на престол ее сына и лишить трона человека, который потерял доверие народа и, что еще хуже, подверг плохому и оскорбительному обращению ее, самую прекрасную и удивительную женщину в Европе… Нет, во всем мире…
* * *
Граф Уильям Эно проявил полное сочувствие к бедам королевы Изабеллы, но не разделил страстного порыва младшего брата.
– Мой дорогой Джон, – сказал он ему, – ты предлагаешь вторгнуться в чужую страну и принять участие в войне, которая нас никак не касается. Я правильно понял тебя?
– То, что Эдуард Английский оскорбительно относится к прекрасной даме, должно касаться каждого рыцаря! – с горячностью возразил младший брат.
– Ох, как ты еще молод и романтичен, – вздохнул граф. – Это не очень годится для политика.
– Что же ты предлагаешь, Уильям?
– Проводи леди до берега моря. Пожелай доброго пути. Обещай ей дружбу, но не войско.
– Я не могу так поступить!
– Ты не можешь втягивать нашу страну в столкновение с Англией. Да еще для решения ее внутренних дел.
– Это не вопрос политики, брат. Вопрос благородства души!
– Ох, Джон! Английская королева достаточно сильная женщина. Проницательная женщина. Она сумеет постоять за себя и без твоей помощи… Нет, я не дам тебе разрешения вести нашу армию в Англию.
– Тогда я сделаю это сам! На свой страх и риск.
– Не забывай, ты мой брат! И я против этого…
Впервые между братьями произошла размолвка. Решительно сжав губы, граф думал: «Я почти уверен, он поступит по-своему, так, как подсказывает ему совесть, его рыцарская душа… И в общем-то, положа руку на сердце, не осуждаю его… Нет, не осуждаю…»
Позднее Изабелла нашла Джона в одной из аллей замка и сразу увидела по выражению его лица, что дела плохи.
– Поговорили с графом? – спросила она.
– Да, он против. Но полностью на вашей стороне и сочувствует вам. Он готов помочь…
– Только не готов послать войско?
– Так он сказал. Но я не отчаиваюсь. Я уговорю его.
– А если он все же не согласится?
Джон поцеловал ей руку.
– Я вас никогда не покину, миледи, – ответил он.
В тот же день Изабелла сама поговорила с графом, не упоминая о том, что ей известно о его беседе с братом.
Она сказала:
– Отдыхать от всяческих бед под вашей крышей – одно удовольствие. И знаете, граф, что более всего радует меня? Видеть, какая дружба возникла между нашими детьми. Эдуард просто очарован вашими дочерьми, и мне кажется, он тоже пришелся им по душе.
Граф был настороже. Он частично понимал, что движет Изабеллой, когда она произносит свои комплименты, и сдержанно ответил:
– Он очаровательный мальчик. Красивый, сильный, благородный. Сразу заметно.
– Все эти качества будут очень кстати, – сказала Изабелла, – когда он станет королем великой страны.
– Он создан для этого, – вежливо согласился граф.
– Хочется, чтобы будущая жена была ему достойной парой, – продолжала Изабелла. – Чтобы они оба были счастливы, чего не произошло со мной. – Она содрогнулась. – Никогда не забуду своего приезда в незнакомую страну и с чем я там столкнулась, когда начала понимать то, что потом поняла… Хочу, чтобы мой сын знал свою избранницу раньше, чем состоится брак, чтобы он любил ее, и она отвечала ему тем же…
Граф с трудом подавил охватившее его волнение. Уж не думает ли она сказать всем этим, что одна из его дочерей могла бы стать королевой Англии? Немыслимо даже представить себе это! Он и его жена уже начинают беспокоиться о замужестве дочерей и желают им счастливых браков, но такое… Хотя сразу видно, что и в самом деле между их дочерьми и принцем Эдуардом сложились очень хорошие отношения, и всем четырем девушкам нравится красивый и благородный юноша.
Он спросил с присущей ему прямотой:
– Миледи, не должен ли я понять вас так, что вы могли бы выбрать одну из моих дочерей в невесты для вашего сына?
– Именно это я и хотела сказать, – ответила Изабелла. – Надеюсь, вы сочтете жениха достойной парой?
– Не стану притворяться, миледи, что и не мог мечтать о подобной чести. Однако до меня дошли слухи, что король Англии ведет переговоры о невесте для сына с графством Арагонским.
– Переговоры короля в данное время не имеют никакого значения, – сухо сказала Изабелла. – Решать, на ком женится мой сын, буду я, и только я. Когда я войду с войском в Англию, моей целью будет удаление из дворца этих негодяев, королевских любимчиков, и если король не согласится, то я сочту своим долгом по отношению к Англии и к моему сыну снять корону с головы недостойного отца и водрузить на голову достойного сына… Заверяю вас, милорд, нынешний король никогда не будет решать, на ком жениться моему сыну. Это сделаю я. Мой сын послушен мне, а не отцу. Но, если он выберет по своей воле, я не стану противиться.
– Признаюсь вам, – сказал граф, – ваше предложение застало меня врасплох. Крайне удивило…
Изабелла наклонила голову. Еще бы не удивило, подумала она. Будущий король Англии женится на дочери властителя провинции Эно! Но ради войска… Ради войска в данный момент можно пойти на все!
– Мне необходимо обсудить ваши слова с графиней, – сказал он. – Ее всегда беспокоила судьба наших детей.
– Разумеется, – согласилась Изабелла. – Только не забывайте, граф, что все, о чем мы говорим, возможно лишь в том случае, если я сумею избавить страну от мерзких фаворитов.
Она не добавила: «и от нынешнего короля», но это легко угадывалось.
Граф Эно поторопился уйти, чтобы переговорить с женой, и они допоздна обсуждали предложение Изабеллы.
– Никогда больше не представится подобная возможность! – время от времени восклицал взволнованный граф.
Графиня с ним вполне соглашалась.
– Кроме всего прочего, – добавляла она, – наши девочки очарованы Эдуардом. Он в самом деле чудесный мальчик. Я бы не желала себе лучшего зятя. К тому же еще корона Англии.
– Но что, если попытка королевы лишить супруга престола не удастся? – спросил осторожный граф.
– Если у нее будет достаточно воинов, – уверенно возразила графиня, – почему ей не остаться в выигрыше? Ты ведь знаешь, как обстоят дела в Англии. Наши друзья только и рассказывают о том, что люди во всех концах страны выступают против короля.
– Правильнее сказать, против его фаворитов Диспенсеров. И если он их уберет…
– Никогда он их сам не уберет! У него же больше никого нет, на кого положиться. А слабый человек без поддержки не может и шагу ступить, всем известно.
– Но вмешиваться во внутренние дела Англии, – возразил супруг, – участвовать в их гражданской войне… Это может окончиться очень плохо для нас.
Однако графиня была совсем неглупой женщиной и умела видеть куда дальше собственного носа. Что подтвердила, сказав такие слова:
– Есть неплохой выход. Ты можешь помочь королеве войском, не будучи сам вовлечен в это.
– Как же?
– А вот как. Мы знаем, что английская королева хочет, чтобы ее сын женился на одной из наших дочерей. Верно? Мы соглашаемся на это, и ты даешь за невесту такое приданое, которого хватит, чтобы королева могла набрать среди наших людей достаточное количество солдат. Тогда… если ее дела пойдут плохо, мы останемся в стороне: ведь ты не дал ни одного воина – только приданое за нашу дочь.
Граф с восхищением воззрился на жену.
– Да, это решает вопрос, – сказал он после некоторого раздумья.
Потом они долго молчали, думая об одном: как будет великолепно, когда в один прекрасный день одну из их дочерей станут называть королевой Англии.
– Это будет Маргарет, – твердо сказала графиня. – Она старшая и должна первой выйти замуж.
– Я с тобой вполне согласен, – сказал граф.
* * *
Изабелла и Мортимер были радостно возбуждены: наконец-то дела пошли на лад! Появился просвет в тучах.
– Какое счастье, – говорила Изабелла, – что у графа Эно целых четыре дочери на выданье! Как было бы ужасно, если бы у него родилось четверо сыновей!..
Брат графа, Джон, тоже был в восторге: он сможет на деле доказать свою преданность прекрасной даме! И он начал с необыкновенным рвением – и с тугим кошельком, полученным от старшего брата, – собирать войско у себя в провинции, чтобы присоединить его к армии сторонников королевы из числа англичан.
Ни молодой Эдуард, ни дочери графа Эно не имели ни малейшего понятия о соглашении, к которому пришли за их спиной взрослые, и продолжали свои дружеские полудетские прогулки и забавы. Но все чаще Эдуард и Филиппа удирали от своих спутников, чтобы остаться наедине друг с другом.
Он много рассказывал ей о своем детстве и отрочестве, о том, как постепенно начал понимать, что не все ладно в отношениях между родителями, и как эти отношения превратились в последнее время почти в открытую вражду. Филиппа слушала его с сочувствием. Она не понимала, как могут родители враждовать между собой, но могла догадываться, насколько это мучительно для детей.
Эдуард говорил, что мечтает показать ей Англию и, когда вернется домой, пригласит ее обязательно в гости и отплатит гостеприимством за гостеприимство.
– Ты ведь когда-нибудь станешь настоящим королем, – говорила она, и ее голубые глаза сверкали от интереса и волнения.
– Да, после смерти отца, – отвечал он ей. – Я хочу быть великим королем, Филиппа. Таким, как мой дед…
Он замолчал, вспомнив, что повторяет то, что часто говорилось вокруг и что звучало, он это понимал, упреком его отцу. Филиппа тоже поняла причину его молчания: последние дни и она, и сестры слышали много разговоров о том, что происходит в Англии, где король давно уже ведет себя не так, как нужно, и вызывает все большее недовольство людей. Но как именно ведет себя король, она не вполне понимала, да особенно и не старалась уяснить.
– Он не такой, как твой отец, – твердо сказала ей как-то мать, и на этом разговор был окончен.
Благодаря безудержной напористости Джона Эно и твердой решимости Изабеллы и Мортимера их совместная армия была собрана и подготовлена удивительно быстро.
И вот пришел день, когда можно было выступить в поход – сначала к берегу моря а оттуда корабли доставят воинов в английские пределы.
Прощание было печальным – особенно для четырех дочерей графа Эно, огорченных расставанием с молодым Эдуардом. Королева заверила гостеприимных хозяев, что никогда в жизни не забудет их помощи, их доброты, которые так скрасили ей томительные часы пребывания на чужбине, когда решалась ее судьба и судьба сына, да и всей Англии.
Взрослые попрощались, наступила очередь детей. Эдуард подошел к четырем краснощеким девушкам, произнес слова прощания и благодарности, увидел, как по щекам Филиппы скатились слезы, которых становилось все больше. Она неудержимо зарыдала.
– Не плачь, маленькая Филиппа, – сказал он совсем как взрослый и положил ей на плечи обе руки.
Но она продолжала, нагнув голову, заливаться слезами.
– Погляди на меня, – велел он ей, и она повиновалась ему. – Обещаю тебе, мы встретимся снова, – произнес он решительно, и она поверила ему.
Королева была растрогана всеобщим проявлением добрых чувств, но ей не терпелось поскорее отбыть туда, куда ее влекла переменчивая судьба. Сейчас у нее была наконец целая армия… две армии – из англичан, которых возглавлял Мортимер, и из жителей провинции Эно под командованием сэра Джона.
Все было готово для завоевания страны и трона.
3. ТРИУМФ КОРОЛЕВЫ
Обе армии прибыли в Дорт на голландском берегу, где погрузились на ожидавшие там корабли.
Королева и Мортимер наблюдали за погрузкой, подбадривая воинов. Ветер трепал густые волосы Изабеллы, на щеках горел румянец торжества – она была прекрасна в своем воодушевлении и вере в победу.
– Мой дорогой, – говорила она Мортимеру, – у меня такое чувство, что Бог на нашей стороне в этот день. То, о чем я так долго мечтала, начинает совершаться. Скоро, очень скоро с Божьей помощью юный Эдуард станет нашим королем. Заранее приношу ему благодарность за это.
– И за то, – добавил Мортимер, – что благодаря его будущему браку с одной из четырех смешливых фламандских девиц у нас появилось целых две настоящие армии.
– Мой дорогой, не забывай, эта смешливая девица тоже будет королевой Англии.
– Ты – ее лучшая королева и лучшая и умнейшая из всех женщин на свете!
– А ты один из умнейших мужчин, потому что присоединился ко мне, а не к другому лагерю. Но не стану тебя отвлекать похвалами от дел. Их у тебя сейчас так много…
Вскоре уже корабли вышли в открытое море, и голландский берег исчез в туманной дымке.
Плавание оказалось не вполне благополучным: разыгрался шторм, несколько судов были сильно повреждены. Изабелла всерьез обеспокоилась, что все их планы рухнут, она истово молилась, чтобы этого не произошло. Шторм крепчал; были моменты, когда она думала, что все уже кончено для всей их армады, и какова же была радость, когда впереди показался берег Англии.
Волнение на море утихало. Изабелла вышла на палубу, огляделась вокруг. Многие корабли находились в жалком состоянии, часть воинов нашла вечное упокоение на дне моря, но, слава Создателю, армия в основном была сохранена, люди уже начинали высаживаться на сушу.
С рассветом следующего дня все они покинули овеваемый ветрами морской берег и вскоре прибыли в город Харидж, где Изабеллу встречал единокровный брат ее мужа, Томас Бразертон, с которым она всегда поддерживала дружеские отношения.
Сейчас для нее было особенно важно, что такие люди, как Эдмунд Кент и Томас Бразертон, сыновья второй жены ее тестя, оказались на ее стороне, предпочли перейти в лагерь королевы. Пускай пока еще не вполне открыто, но все-таки ближе к ней. Их привела, возможно, не столько преданность Изабелле, сколько ненависть к Диспенсерам, однако все равно они были под ее знаменами.
Весть о высадке армии и о прибытии королевы постепенно распространялась по всей стране.
Вернулась отринутая супруга порочного короля, кому угрожала здесь опасность из-за коварных Диспенсеров, которым слабый Эдуард безропотно подчинялся – так же, как до этого подчинялся высокомерному Гавестону; вернулась, чтобы избавить страну от гнусных развратных фаворитов; вернулась не одна, а с огромной, говорят, армией… Так почему же не принять ее сторону? Почему не присоединиться к ней и к ее многочисленным сторонникам?..
И люди присоединялись: простые жители, епископы, бароны. Те, кто надеялся избавить Англию от королевских любимчиков и тогда зажить лучше, спокойней, достойней.
Адам Орлтон, епископ Гирфорда, кто помог не так давно Мортимеру совершить побег из Тауэра, был весьма обрадован возвращению королевы с войском. Все это время он жил в беспокойстве, в ожидании самого худшего и лишь теперь вздохнул с некоторым облегчением. Он поспешил нанести визит королеве и Мортимеру и заверить их в своей преданности, после чего провел в церкви службу, на которую пригласил обоих и которая прошла при огромном стечении народа.
Епископ обрушился на короля, взяв за основу проповеди главу четвертую из второй Книги Царств, где человек жалуется на боли в голове и вскоре после этого умирает.
– …Когда голова страны, – гремел голос епископа под сводами церкви, – до отказа наполнена хворобами, ее бесполезно лечить, нужно ее просто удалить!..
Люди слушали своего пастыря в немом страхе. Королева то и дело поглядывала на Мортимера, который чуть заметно улыбался. Принц Эдуард чувствовал себя неуютно, хотя к этому времени почти полностью уверился, что действия его отца идут во вред Англии. С каждым днем юноша ощущал себя все ближе к трону, все уверенней глядел в недалекое будущее, которое вот-вот может превратиться в настоящее.
Он пришел к выводу: то, что полезно для Англии, надлежит свершить, чего бы это ни стоило. И сейчас сам святейший епископ со своей кафедры подтверждал его уверенность в этом, рожденную в первую очередь словами и действиями матери, а также Мортимера.
«Все это, конечно, прискорбно, – думал он. – Даже, быть может, трагично. Но правильно, а значит, необходимо…»
* * *
Тревожное известие о высадке в Англии двух армий застало короля Эдуарда в его дворце в Тауэре.
Они осмелились выступить против него! Против короля!
Он немедленно послал за обоими Диспенсерами. Никогда еще не видел он своего любимца таким обеспокоенным. Обычно именно молодой Хью утешал короля, уговаривал не предаваться отчаянию, не преувеличивать те или иные беды. Всегда и во всем он умел находить светлые стороны. Эта его черта особенно нравилась Эдуарду. Но сейчас и сын, и отец были предельно взволнованы.
– Они не добьются успеха! – вскричал Диспенсер-сын, хотя выражение его лица никак не соответствовало решительности тона.
– Кто же им помешает? – почти беззвучно спросил у него отец.
– Мы! – отвечал сын. После недолгой, но томительной паузы он продолжал: – Но сначала нужно убраться отсюда. Лондонцы всегда плохо относились к королю и чрезмерно любили королеву. Когда жители города узнают о том, что произошло, наш отъезд может быть затруднен…
Стоял мягкий сентябрь, в Тауэре было, как всегда, прохладно, однако лоб Эдуарда покрылся капельками пота, как при страшной жаре. Испуг овладел всем его существом. Но не за себя.
«Они отнимут у меня Хью, – была первая его мысль. – Моего дорогого, красивого, ласкового Хью тоже заберут у меня, как раньше Гавестона. О, я не выдержу этого! Почему, почему стоит мне только привыкнуть к человеку, полюбить его, отдать ему мои чувства, как его норовят отнять?! Откуда такая злоба? Что мы им сделали? Чем мешаем?.. Наконец, король я или нет?.. Я не разрешу этого! Все что угодно, только не это!..»
Эдуард обратил к молодому Хью умоляющий взгляд.
– Мы должны быть вместе, что бы ни произошло, – произнес он.
– Так и будет, милорд, – ответил тот. – Но необходимо как можно скорее покинуть Лондон.
– А дети… мои дети? – вспомнил король.
Его младший сын, Джон Элтемский, и обе дочери находились сейчас неподалеку, тоже в покоях дворца.
– Сможем мы их взять с собой?
Хью покачал головой.
– Думаю, что нет, милорд. Но моя жена позаботится о них. Нам же надо думать о собственном спасении. Нельзя терять ни минуты!
– А что будет с Лондоном? Кто защитит его от мятежников?
Глаза короля были полны слез – однако не из-за судьбы столицы его страны.
– В Лондоне мы оставим нашего преданного друга, доказавшего свою верность вам, милорд. Я говорю о епископе Степлдоне.
– Прекрасно! – воскликнул король. – Ты в самые трудные минуты находишь единственно верное решение, мой дорогой.
– Я думаю, – заговорил Диспенсер-старший, – нам следует отправиться в Бристоль. Оттуда, если дела примут совсем скверный оборот, мы сможем уплыть в Ирландию.
– Да, – со вздохом сказал Эдуард, – пожалуй, так и сделаем. Кто бы мог подумать, – продолжал он, потрясая руками, – что королева, моя жена, посмеет выступить против меня?
– В ней говорит ревность, милорд, – сказал молодой Хью.
– Она никогда ее не проявляла! Бывала довольна, если я оказывал ей внимание… Никаких сцен, даже намеков…
– Вы поздно поняли, милорд, что пригрели волчицу у себя на груди.
– И мой старший сын с ней! Она его настроила против отца! Я этого не перенесу!
– С ней также Роджер Мортимер, милорд. И еще Джон из Эно.
– Предатель Мортимер! Я назначу награду за его голову! О Боже, почему я раньше не лишил его головы, которая и задумала наверняка все эти действия?! Почему…
– Сейчас неразумно сожалеть о том, чего не было сделано, милорд, – сказал Хью-старший. – У нас мало времени…
В Тауэр прибыли графы Арендел и Гирфорд, тоже узнавшие о происходящем.
– У меня еще есть друзья! – воскликнул король, и снова его глаза наполнились слезами. На этот раз – благодарными.
Все согласились с тем, что нужно немедленно покинуть Лондон и отправиться в Бристоль.
* * *
Не так-то легко было держать в тайне бегство короля из столицы, и вскоре повсюду на улицах судачили уже о том, что король удрал, а королева с войском находится на пути к городу.
Люди высыпали из домов, везде слышались возбужденные крики:
– Долой короля!
– Долой Диспенсеров!
– Да здравствуют королева и принц Эдуард!..
Епископ Степлдон, глубоко обеспокоенный тем, что произошло, и всеобщим возбуждением народа, пробирался по запруженным улицам Лондона из своей резиденции в Тауэр. Он думал, что не лучшим решением было оставить королевских детей под опекой юной жены Диспенсера. Все, кто носит эту фамилию, вызывают сейчас подозрение, если не ненависть. Думал он также и о том, как наладить оборону Тауэра до того, как горячие головы осмелятся пойти на приступ, чтобы захватить замок.
Внезапно он услышал, как кто-то на улице выкрикнул его имя. Епископ содрогнулся: его узнали! Это не сулило ничего хорошего. Он ускорил шаги. Но за ним уже следовали по пятам, его догоняли.
– Это Степлдон! – услыхал он снова. – Королевский епископ. Тот, кто шпионил за королевой… Держите его!
Он уже был среди враждебно настроенной толпы, но каким-то чудом ему удалось углубиться в боковую аллею, свернуть в другую сторону. Нужно добраться до собора святого Павла, там он найдет верное убежище… Не надо оглядываться… Надо идти вперед…
Но было поздно. Кольцо вокруг него сомкнулось. Лица людей пылали злобой, из отверстых ртов неслись оскорбительные выкрики:
– Предатель епископ!
– Королевский блюдолиз!
– Дружок Диспенсеров!
– Эй, разве мы не знаем, как поступать с такими, как он, даже если они носят рясу священника?
– Или скрывают ее под плащом!
Злорадный, издевательский смех. Злые, насмешливые лица. Безжалостная, беспощадная толпа…
Кто-то сорвал с него плащ. Потом рубашку. Он оказался беспомощным и полуголым в кругу враждебных людей – мужчин, женщин, детей.
– Он предал нашу королеву!
– Изменник и шпион!
Епископ ощутил, как острие кинжала вонзилось в его тело. В грудь, в спину, в лицо. Кровь заливала глаза. Он упал. Его били ногами, прыгали по нему…
Уже откуда-то издалека раздавались все те же крики:
– Предатель!
– Иуда!
– Дружок королевских любимчиков!
– Смерть ему! Смерть!..
Ему казалось, он творит про себя молитву, но он не был уверен в этом… Боль… Ужас… Он знал, что уже умирает, что вскоре умрет… Они убьют его… Им это нравится. Для них одно удовольствие… развлечение…
Толпа тащила его тело по мостовой… Нет, у него уже не было тела – только куски. То, что осталось… Что там за крики? Какая разница, ведь его уже нет… Он уходит… Ушел…
– Сдох! – раздался возглас.
– Чего с ним делать? Бросить тут?
– Отрежем голову и пошлем в подарок нашей королеве… От верных жителей Лондона.
– Эх, сюда бы еще головы Диспенсеров!..
Толпа двинулась к Тауэру, кто-то нес отрезанную голову епископа, с нее капала кровь.
Возле дворца люди потребовали, чтобы королевских детей немедленно передали им – они отправят их туда, где находится мать. Вместе с головой епископа Степлдона.
Таковы были подарки лондонцев своей любимой королеве.
* * *
Посланцы из столицы прибыли в замок Глостер, где находилась Изабелла. В руках одного из них была отрубленная человеческая голова.
Королева вгляделась и вспомнила, что тот, кому она раньше принадлежала, отказался некоторое время назад присоединиться к ее партии и, тайно уехав из Парижа, сообщил королю о всех своих подозрениях.
– Он получил по заслугам, – сказала она.
– Это от жителей Лондона с самыми добрыми пожеланиями, – объяснил один из посланцев.
– Возвращайтесь туда и передайте, что я люблю их всех еще больше, чем раньше, если такое вообще возможно, – сказала Изабелла.
Другой посланец сообщил королеве, что все ее дети взяты из Тауэра, отправлены под надежной охраной сюда и уже прибыли в замок Глостер.
– О, благослови их Бог! – воскликнула она. – Приведите их, я хочу обнять моих детей…
Как они подросли – время летит так быстро! Джону уже десять, Элеонор – восемь, а Джоанне – пять.
Все они прильнули к матери: события последних дней напугали их – в Тауэре поднялась суматоха, отец внезапно уехал куда-то, а потом много людей ворвались в замок, схватили их и сказали, что повезут к матери, которая ждет.
– Да, я ждала вас! – сказала Изабелла. – А люди, доставившие вас сюда, – мои и ваши друзья. Теперь все будет хорошо. Мы будем вместе, скоро вы увидите своего старшего брата Эдуарда. Он ждет не дождется встречи с вами.
– А когда мы увидимся с отцом? – спросил Джон.
– О, сейчас трудно сказать, – небрежно произнесла Изабелла. – Главное, что здесь вы в безопасности и все вместе. И я с вами.
Девочки удовлетворились этим ответом, но Джону хотелось знать подробнее, куда уехал отец и отчего он был такой странный, когда прощался с ними и оставлял их на попечение леди Диспенсер, которая все время плакала, а это ведь означало, что происходит что-то нехорошее, не так ли?.. Правда, Джон их всех успокаивал, говорил, что вскоре они увидят мать и брата Эдуарда, но леди все равно лила слезы, и девочки тоже… Поэтому он хочет понять, что происходит…
Мальчик хотел добавить, но не добавил, что ему немного не по себе от того, как радостно их встретила мать: она никогда раньше – он не помнит такого – не проявляла к нему и к его сестрам такой любви и внимания…
Внимание к детям проявили и двое мужчин – Роджер Мортимер и Джон Эно, которых им представила мать, и, поскольку никогда до этого дети не чувствовали себя в центре событий, они вскоре позабыли свои прежние треволнения и с головой окунулись в происходящее вокруг них.
Восхищенная «подарками», которые преподнесли ей жители Лондона, королева решила тоже не остаться в долгу и сделать что-то, что понравилось бы этим преданным ей людям. Посоветовавшись с Мортимером, она пришла к решению назначить двух простых торговцев – тех самых, что помогли Роджеру бежать из тюрьмы, – на важные должности в городе: одного из них она сделала комендантом Тауэра, другого – мэром Лондона.
– Пускай знают, что я не забываю тех, кто хорошо служит мне, – сказала она.
– Ты сделала мудрый шаг, моя любовь, – тихо проговорил Мортимер.
Он хорошо знал, что женщин следует хвалить, особенно королев – тем более если они делают то, что ты сам подсказываешь им.
