Текст книги "Королева в ожидании"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Король не мог долго оставаться без своего любимого Ганновера и нанес туда еще один визит. На время своего отсутствия он поручил управлять государством регентскому совету, состоявшему из тринадцати лордов. Принцу Уэльскому в этом совете места не нашлось.

Тут Каролина поняла, что от продолжения ссоры она и принц теряют очень многое. Уолпол во время своего визита в Лейстер-хаус познакомил ее с положением в Испании, где всесильный кардинал Альберони правит вместо слабого Филиппа V. При Испанском дворе в качестве гостя был Яков Стюарт, которого там называли королем Англии, и испанцы проявили готовность помочь ему прогнать ганноверцев.

– Говорят, – объяснил ей Уолпол, – что народ устал от ганноверцев, и люди мечтают о возвращении Стюартов.

– Вы полагаете, дело обстоит именно так? – спросила Каролина. – Только прошу вас, дайте правдивый ответ.

Уолпол посмотрел ей в глаза и сказал:

– Мадам, все, кроме правды, между нами было бы как бессмысленно, так и опасно. Я не думаю, что народ Англии устал от вашей династии. Но я убежден, что люди устали от ваших семейных ссор.

– Тогда давайте положим им конец! – страстно воскликнула она. – Я готова сделать это немедленно.

– Несомненно, с обеих сторон будут поставлены условия.

– Есть только одно условие, на котором я буду настаивать – вернуть мне детей.

– А принц? – напомнил ей Уолпол.

– Я сделаю все, чтобы убедить принца… если получу детей.

– Это надо устроить, – медленно улыбнулся Уолпол. Каролина окрылилась. В Уолполе чувствовалась сила. Она доверяла ему.

Справиться с Георгом Августом было нелегко. Принца глубоко возмутил поступок короля, не включившего его в регентский совет. Георг Август с откровенным презрением отзывался об отце, и это очень тревожило Каролину, ибо она знала: шпионы короля повсюду и доносят ему о каждом слове сына.

– Отец думает, что он лучше меня. Но время покажет. Он стареет и не может жить вечно. Тогда наступит моя очередь. Все пойдет по-другому, – хвалился Георг Август.

Каролина вздрогнула. Любой человек, будь то король или простолюдин, меньше всего на свете хочет слышать о том, как прекрасно справится с делом его преемник.

Георг вернулся из Ганновера. Испанская попытка посадить на английский трон Якова Стюарта провалилась, но недовольство якобитов имело резонанс по всей стране.

Услышав, что сын хвалится, как он будет управлять, когда станет королем, Георг пришел в ярость и попытался провести через Палату лордов и Палату общин билль о пэрах. По этому проекту предполагалось ограничить число мест в Палате лордов, и таким образом, когда принц стал бы королем, он не смог бы присваивать звание пэра новым людям.

Этот билль мог бы стать законом, если бы Уолпол не произнес в его опровержение такую блестящую речь, что все проголосовали против. Стенхоп и его министры уговаривали Уолпола вернуться в правительство, но тот стойко держался и уверял, что он занят перестройкой дома в Хьютоне и коллекционированием картин. Кроме того, у него есть место в парламенте, и он вполне доволен ролью рядового парламентария.

Конечно, это была ложь. Уолпол, честолюбивый человек, знал себе цену и мечтал о власти, хотя, конечно, любил деревенскую жизнь (тут он не лукавил) и любил выпить с друзьями, разделявшими его вкусы.

Уолпол высказал Стенхопу свое мнение о ссоре в королевской семье. Она снижает престиж страны в глазах иностранных держав. Вместо серьезных дел время растрачивается на пустяковые колкости и кухонные заговоры.

– Я вернусь в правительство, если состоится примирение между королем и принцем, – заявил Уолпол. – В противном случае об этом не может быть и речи.

Когда Стенхоп спросил, может ли он добиться этого примирения, сэр Роберт ответил, что попытается.

– Значит, у вас есть подход к принцу?

– О нет, – засмеялся Уолпол, – у меня есть подход к принцессе.

* * *

Леди Каупер ворчливо заметила миссис Клейтон, что этот выскочка Уолпол просто узурпировал принцессу.

– В любой компании он всегда рядом с ней, – жаловалась леди Каупер. – Уже все это замечают.

– Все, конечно, понимают, – ответила миссис Клейтон, – что он пытается устроить примирение. Если кто-то и может это сделать, так только он.

– Я не доверяю ему. Уолпол всегда старается только для себя.

Но Каролина верила Уолполу. Ее самым страстным желанием было вернуть детей. С каждым разом она все горестнее прощалась с ними после недолгих свиданий. Девочки замечали ее огорчение и утешали мать, говоря, что хотя они и разлучены с ней, но каждый день думают о ней и мечтают о следующей встрече так же страстно, как и она.

Но с отцом дети не виделись. Это было запрещено.

«Интересно, что они о нем слышат?» – думала Каролина.

Она понимала, что и в Сент-Джеймсском дворце и в Гемптоне наверняка слышали критические замечания в адрес отца… Но насмешки хуже критики.

О, как легко было выставить принца в смешном виде!

Поэтому Каролину тронуло внимание девочек: они собрали корзинку вишни и попросили передать ее отцу.

– Скажи папе, что мы сами ее собрали.

Каролина ответила, что отец будет в восторге и захочет сохранить их на память.

– Это не самый умный поступок, – возразила Анна. – Вишня скоро испортится и станет негодной.

«Чего же они наслушались о нем! – тревожилась Каролина. – Я должна забрать девочек. Сейчас как раз такое время, когда мы все должны жить счастливой семейной жизнью».

– Я должна вернуть себе детей, – заявила Каролина Уолполу. – Я понимаю, что эта дурацкая ссора вредна нам… вредна династии. Верните мне детей, и я приму любое обязательство, какое королю захочется потребовать от нас.

– Мадам, найдете ли вы подход к принцу? Сумеете узнать, согласится ли он написать примирительную записку Его Величеству? Если он это сделает… мы можем начать переговоры.

– Я поговорю с принцем, – пообещала Каролина.

Задача оказалась нелегкой.

– Письмо? Этому старому негодяю? Ни за что. Это он должен прислать мне письмо.

– Это единственный способ. Если мы хотим вернуть

детей…

– Негодяй! Он отнял у нас детей…

– И мы должны вернуть их. Тут мы оба с тобой согласны. Если он вернет нам детей…

– Да, он должен вернуть детей. И должен заплатить мои долги, а слуг я буду держать, каких захочу… Запрещать мне входить в королевские дворцы… это же скандал!

– Но мы должны вернуть детей, чтобы они жили с нами… под одной крышей… Это первое и самое главное. Ты же согласен с этим.

– Да, надо вернуть детей, – сказал принц.

– Еще не хватало, чтобы он ставил условия, – заявил король. – Он ведет себя отвратительно. Он хочет примирения, но я не уверен, что готов простить его.

Уолпол напомнил ему, что ссора оказывает плохое воздействие на внешнюю политику.

– Наплевать мне на принца, – буркнул король. – Он ни на что не способен.

– Разговоры о ссоре раздувают наши враги, сир. Полагаю, что испанцы не пытались бы помочь Стюарту, если бы не считали, что династия расколота изнутри. Ссору высмеивают наши писатели. Памфлеты и баллады распространяются по всей стране.

– А мой сын – шут, который развлекает народ! Людям нравится, чтобы их развлекали.

– Да, сир, людям нравится, когда их развлекают. Но когда они смеются над королевской семьей, это очень плохо. Если в ближайшее время не будет примирения, начнутся неприятности.

– И вы на стороне принца?

– Я на стороне Ганноверской династии и моей страны. Георг сверлил Уолпола взглядом. Хороший человек. Жаль,

что он ушел из правительства. Это был такой человек, какой им нужен.

Король ворчливо пообещал обдумать вопрос о примирении.

Уолпол принес Каролине письмо, которое он набросал.

– Принц должен переписать его и послать королю, – объяснил он. – Первый шаг к примирению должен исходить от принца.

– А если он подпишет?

– Тогда король будет подготовлен к примирению.

– И мне вернут детей?

Уолпол колебался. Каролина была одержима мыслью о детях. А искусный политик отнюдь не был убежден, что король уступит ей девочек. С другой стороны он знал, что Каролина не шевельнет и пальцем, пока не получит заверения, что ей вернут детей.

Уолпол был политиком, а политикам иногда приходится идти на риск.

– Заставьте принца подписать это письмо – и вы получите детей.

Каролина взяла бумагу и ушла, чтобы приступить к трудной задаче. Она надеялась убедить принца смирить свою гордость.

* * *

Георг заявил, что он не отдаст девочек, нет! Ему доставляет удовольствие иметь их у себя во дворце. Они развлекают его. Правда, он не так часто их видит. Но они его внучки, а он король. Он хочет следить за их воспитанием, поэтому девочки будут жить в его дворце.

Уолпол пояснил, что их мать готова согласиться на все, если ей вернут детей.

– Не дело принцессы ставить условия, – холодно ответил король.

Очень неприятно, подумал Уолпол. Георг соглашался разрешить сыну жить в королевских дворцах, вернуть гвардейцев для охраны и воздавать все почести, положенные принцу Уэльскому. Единственное условие, которое он не принял – это отдать матери детей.

Тяжело будет сообщить принцессе такую плохую весть. Она немедленно скажет принцу, что они не должны уступать, и он, как обычно, сделает, как она захочет. Примирение не состоится. Ссора будет продолжаться и, вероятно, станет еще более ожесточенной, чем раньше. А он, Уолпол, потерпит поражение. Последнее невообразимо. Как заставить короля смягчиться? Как заставить Каролину пойти на примирение без этого условия? Король – самый упрямый и мстительный человек на земле. А Каролина жить не может без детей.

Сначала он попытается убедить короля. Но если это не удастся, тогда непонятно, что можно сделать. Хотя… безусловно, какой-нибудь способ добиться примирения он все же найдет!

* * *

Уолпол явился к Каролине.

– Король не готов расстаться с детьми… пока… – осторожно начал он.

– Тогда ссора продолжается. – Лицо у принцессы окаменело.

– Она не должна продолжаться. Иначе число якобитов возрастет, и не все их попытки переворота будут обречены на провал.

– Мне нужны мои дети, – упрямо повторила она.

– Мне представляется, что нам может помочь герцогиня Кендальская.

– Эта… особа!

– У нее доброе сердце. И тоже есть дочь.

– Которую она называет своей племянницей, хотя мы все знаем, что это дочь короля.

– Наверно, она поймет материнские чувства и в этом случае будет на вашей стороне.

– Что вы предлагаете?

– Чтобы вы поговорили с ней… объяснили…

– Чтобы я унизилась перед королевской шлюхой?

– Он относится к герцогине как к жене. Они вместе, наверно, уже лет тридцать. Она добрая женщина…

– Вы думаете, это поможет? – с жалким видом спросила Каролина.

– Да, мадам.

* * *

И она поехала к Эрменгарде, герцогине Кендальской, и рассказала ей, как она мечтает быть вместе с детьми.

– Прошу вас, представьте себе, – говорила Каролина, – что должна испытывать мать, разлученная с тремя маленькими девочками, с которыми ей разрешено видеться только время от времени, будто они чужие.

Герцогиня плакала вместе с ней.

– Это так огорчительно, – вздохнула она.

– Кажется, король не понимает.

– Его разум занят столькими государственными делами, – сказала герцогиня.

– Если бы вы могли объяснить ему.

– Я?! – герцогиня очень встревожилась.

– Я знаю, как вы преданы друг другу.

– Но я никогда и в мыслях ничего не советую королю.

Каролина печально посмотрела на Эрменгарду и подумала: «Конечно, потому он так долго и держит тебя». Каролина напрасно унизилась перед этой женщиной.

* * *

Уолпол оказался в затруднительном положении.

Король не хотел выпускать из своего поля зрения внучек. Он обещал пойти на уступки, но внучки должны оставаться с ним.

Принцесса была в отчаянии.

– Для меня это нешуточное дело! – сказала она Уолполу. – Я не отступлю. Я буду просить, пока не верну детей.

Но примирение следовало ускорить. Уолпол дал себе слово довести начатое до победы. Его собственная репутация зависела от успеха этого дела, потому что он поклялся добиться примирения. Кроме того, ссора вызывала неодобрение за границей. Не только Уолпол, но и вся Англия нуждалась в примирении короля с сыном.

Оставалась надежда на принца. У Георга Августа были долги, примерно сто тысяч фунтов. Он сильно нуждался в деньгах. Уолпол считал, что принц охотно пойдет на примирение, если король вернет ему некоторые почести и даст денег. Король не собирался оплачивать долги сына, но Уолпол знал, как доставать деньги через компанию Южных морей. Если он сумеет достать их для принца, если сумеет добиться некоторых уступок, которых жаждет тщеславный принц, то Георг Август охотно сдаст позиции.

На детях настаивала только Каролина.

Как Уолпол и предвидел, принц пришел в восторг от возможности иметь деньги. Он хотел, чтобы у него была стража и лейб-гвардейцы, он хотел, чтобы к нему относились как к принцу Уэльскому.

Поэтому он переписал письмо, набросок которого прислал ему Уолпол, и послал королю. Теперь он ждал приема у отца, который, посоветовавшись с министрами, согласился, хоть и неохотно, принять принца.

Так что дело могло быть решено и без принцессы.

Уолпол сожалел о том, что пришлось обмануть Каролину. Он уважал принцессу и дорожил ее расположением. Но она упорно твердила, что хочет сама заботиться о своих детях, а король на это ни в какую не соглашался.

Из Сент-Джеймсского дворца пришли новости и для принца, и для принцессы. Принцу пришел от отца приказ. Впервые после ссоры король пожелал видеть сына. Принцесса получила письмо от леди Портленд, которая писала, что Анна заболела, и врачи боятся, что это оспа.

Принц прибыл в Сент-Джеймсский дворец как раз в тот момент, когда Каролина получила письмо о болезни дочери. Король принял сына, чувствуя себя довольно неловко.

Георг Август знал, что ему предстоят унизительные минуты. Уолпол ясно предупредил его: за честь иметь гвардейцев и пользоваться почестями, положенными принцу Уэльскому, придется заплатить унижением. И принц был готов к нему.

– Я пришел выразить мое огорчение по поводу того, что вызвал неудовольствие Вашего Величества, – начал он, – и от всего сердца благодарен вам за разрешение служить Вашему Величеству. Я искренне надеюсь, что за всю оставшуюся жизнь не сделаю ничего, что могло бы быть вам неприятно.

Король пробормотал, что всему виной поведение сына…

– Твое поведение… – повторил он.

Больше почти ничего сказано не было, но король дал понять, что если Георг Август готов вести себя подобающим образом, то к нему будут относиться как к принцу Уэльскому.

Когда он ушел от короля – а они провели вместе не больше пяти минут, – то отправился к детям. Анна чувствовала себя лучше и смогла встретиться с ним. Принцу объяснили, что она не так серьезно больна, как боялись.

Новость о встрече короля с сыном быстро распространилась по городу, и у дворца собрались люди, чтобы посмотреть, как принц выходит от короля. Теперь его портшез несли по улицам в сопровождении стражи и лейб-гвардейцев. Во дворец он прибыл как частное лицо, а домой возвращался как принц Уэльский.

Его встречали приветственными криками. Все устали от ссоры, которая вначале казалась таким веселым развлечением.

По дороге он встретил принцессу: она в своем портшезе направлялась во дворец навестить Анну.

Когда Каролина увидела процессию, то крикнула' своим носильщикам, чтобы они остановились. Каролина пережила несколько ужасных секунд, подумав, что принца вызвали во дворец, так как Анне стало хуже.

Она вышла из портшеза, принц тоже.

– Все хорошо, – крикнул он ей. – Мы с королем стали друзьями.

– А как Анна?..

– Я ее видел. Я видел детей! С ними все хорошо, и Анна не так больна, как думали. Теперь все хорошо, моя торогая.

Принц обнял Каролину под приветственные возгласы толпы.

* * *

На следующий день Каролина отправилась в Сент-Джеймсский дворец, чтобы помириться с королем. Ей была обещана аудиенция. Перед тем как пойти к королю, она навестила Анну, которая чувствовала себя настолько хорошо, что в присутствии матери даже расшалилась.

– Хорошие новости, моя дорогая, – сказала Каролина. – Теперь твой отец и король – друзья, и мы все снова будем вместе.

Анна вцепилась матери в руку, и ее сияющие глаза лучше слов говорили о том, как она счастлива.

Потом принцесса пошла к Амелии и Каролине, посадила малышку на колени, а Амелию обняла и прижала к себе. Она объяснила девочкам, что неприятности позади, отец и дедушка теперь – хорошие друзья, и в результате все будут жить вместе одной семьей.

– Значит, мы больше не будем похожи на приютских девочек! – обрадовалась Амелия.

Каролина нежно поцеловала их и пошла в апартаменты короля на обещанную встречу.

Георг принял ее холодно, но она и не ожидала ничего другого.

Он сказал, что, к счастью, Георг Август наконец образумился и что у него никогда бы не было с ней ссор, если бы она не поддерживала мужа.

– Уверена, что Ваше Величество ничего другого и не ожидали от хорошей жены.

– Нет, я ожидаю, что хорошая подданная подчиняется своему королю.

– Так я и поступаю во всем, что не противоречит желаниям моего мужа.

Король хмыкнул.

– Ну, теперь вы можете быть послушной нам обоим, ибо ваш муж отказался от своего плохого поведения и восстановил статус наследника престола.

– Меня радует доброе расположение Вашего Величества.

Он опять хмыкнул.

– Я хочу поговорить о детях, – продолжала Каролина. – Они любят вас, но, естественно, были бы счастливы вернуться назад к родителям.

– Все остается, как было, – король удивленно посмотрел на нее.

Каролина на мгновение онемела.

– Не понимаю, Ваше Величество.

– В этом никаких изменений не будет, – он бросил на нее угрюмый взгляд. – Мой внук и внучки остаются на моем попечении.

– Но… – начала Каролина.

Он отвернулся, но она успела заметить триумф в его глазах и мрачно, неуступчиво поджатые губы.

– Неужели Фридрих должен оставаться в Ганновере? – возмущенно заговорила она. – А девочки…

– Фридрих остается в Ганновере, – подтвердил он, – и девочки будут жить там же, где и раньше.

– Но я считала…

– Вы ошибались, – отрезал король.

Каролина заплакала, она не могла сдержать слез и плакала от отчаяния, возмущения и бесконечной печали.

Ее обманули. Принц и Уолпол провернули дело за ее спиной. Они обошлись без нее, и единственное условие, на котором она настаивала, отбросили как ненужное.

Она проиграла. Король, принц и… Уолпол перехитрили ее.

МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ

Когда в Лондоне разразилась паника, король опять пребывал с визитом в Ганновере.

В течение всего года люди разных сословий, от аристократов до самых бедных, только и говорили, что о торговой компании Южных морей. Считалось, что в ней делают состояния за несколько дней. Фондовую биржу захлестнул такой наплыв клиентов, что пришлось вынести на улицу столы клерков, где и проводились необходимые операции. Каждый, у кого были хоть какие-то деньги, спешил вложить их в знаменитую компанию. Люди мечтали о богатстве, бредили богатством, и многие действительно богатели.

Каждый видел, как стремительно богатеют удачливые. Те, кто и думать не смел о собственном экипаже, теперь владели тремя или четырьмя. Мелкие лавочники стали миллионера-

ми. Да что там мелкие лавочники! Министры, аристократы, немка – любовница короля – и даже сам принц Уэльский собирали щедрый урожай, выращенный компанией! Не было человека, который бы не принял твердого решения разбогатеть с помощью сокровищ Южных морей. Будто лихорадка охватила всю страну – волнение сотрясало тела и умы, быстрое обогащение стало целью каждого мужчины и каждой женщины.

Акции, сегодня стоившие сто, завтра могли стоить тысячу, так велик был на них спрос.

Популярность компании Южных морей настолько выросла, что образовались и многие другие такого же рода. Какими бы абсурдными ни выглядели их планы, компании все равно создавались, и люди устремлялись в них, горя желанием отдать свои гинеи, потому что верили: через несколько недель их капиталы чудесным образом удесятерятся.

Такое положение дел рано или поздно должно было кончиться. Компания Южных морей знала, что ее методам подражают другие компании, которым вообще нечего предложить своим акционерам, и решила подставить их под удар. Новость распространилась, и еще раньше, чем началось следствие и мошенничество было раскрыто, разразилась паника. Мечта испарилась. Но компания Южных морей, раскрыв мошеннические сделки других, поколебала и свою собственную надежность.

Это была хорошая торговая компания, хотя и основанная на не слишком прочном финансовом фундаменте. Когда разразилась паника, вкладчики начали забирать свои деньги, и компания рухнула. Акции день ото дня падали в цене, а их владельцы обнаружили, что исчезла не только мечта, но и их первоначальные вложения.

На фондовой бирже разыгрывались сцены, каких никто раньше не видал. Разоренные люди собирались на улицах. На первых порах они были так ошарашены, что толком не осознавали случившегося. Потом несчастные начали кричать, что стали жертвами обмана. Никто не сделал большого состояния. Доверчивые люди вместо миллионеров превратились в нищих.

Кто виноват? Правительство, король, принц, королевские любовницы, кабинет министров? Они ведь наверняка знали, что компания Южных морей вовсе не богатое предприятие, каким ее выставляли, а мыльный пузырь, и богатели за счет незнающих…

* * *

Каролина все еще глубоко переживала, что король и Уолпол перехитрили ее. Но теперь она вышла из апатии и в ужасе слушала тревожные сообщения.

Люди собирались на улицах. В любой момент могли вспыхнуть бунты. Подданные королевства, разоренные «мыльным пузырем Южных морей», как они называли теперь компанию, искали козла отпущения.

Почему бы не объявить виноватыми немцев, которых они ненавидели? Принц тоже участвовал в этом деле. Уолпол советовал ему, как играть на бирже акциями компании Южных морей, и принц выиграл огромные деньги. К нему попало то, что другие потеряли. Положение становилось угрожающим.

К Каролине в панике пришла Генриетта, чтобы сообщить: мол, говорят, королевской семье нужно срочно бежать из Англии. Еще никогда ганноверцы не были так непопулярны. Надо оставить страну, пока еще есть возможность.

– Это пройдет, – ответила Каролина.

Потом пришел Уолпол. После того, как состоялось примирение, Каролина была с ним холодна и не скрывала от него, что понимает: ее обвели вокруг пальца.

Уолпол заверял ее, что глубоко сожалеет о неудаче. Он со своей стороны делал все, что в его власти, пытаясь вернуть ей детей. Но она все равно дала ему понять, что он потерял ее расположение.

Уолпол из кожи вон вылезал, чтобы вернуть ее уважение. Он всячески показывал, как огорчает его неудовольствие принцессы, пользовался любым случаем, чтобы вновь завоевать ее хорошее отношение.

Каролина теперь видела его в другом свете. Перед ней был внешне непривлекательный мужчина, тучный, грубый. Она слышала, что он много пьет и ведет распущенный образ жизни. Но все равно она многое прощала министру. Семейная жизнь ему не удалась, они с женой жили разными интересами, жена меняла любовников, он – любовниц. Его единственная дочь была увечной, и ее страдания глубоко ранили его. Но несмотря на все это, Уолпол оставался самым блестящим политическим деятелем своего времени.

Принцесса это понимала и хотела иметь его на своей стороне. Он же знал, что она умная женщина, а ее глупый муж в один прекрасный день станет королем. Они оба уважали друг друга и сохраняли отношения, несмотря на любые возникавшие разногласия.

И вот сейчас страшное бедствие их немного сблизило. Она передала ему слухи, и он ответил, что, действительно, некоторые настроены против королевской семьи, но бежать не следует. Волнения улягутся, и он полагает, что в результате Стенхоп и его министры уйдут в отставку.

– Но, мадам, – продолжал он, и глаза у него лукаво заблестели, – вам не стоит особенно беспокоиться. Стенхопа нельзя было назвать вашим другом.

– Народ проклинает его?

– Он один из обвиняемых. Сандерленд тоже. Им придется уйти в отставку.

– И тогда? Уолпол улыбнулся.

– Вы же знаете, я предупреждал людей перед крахом. Советовал не покупать акции.

– А сами?

– Я продал все по самой высокой цене.

– Вам это не ставят в вину?

– Но при чем здесь я? Я предупреждал других, что надо продавать. А меня не слушали.

– И теперь вы сможете ускорить перестройку Хьютона?

– Да, мадам. Надеюсь, скоро иметь честь принять в Хьютоне принца и вас. Я покажу вам картины, которые собираю, и уверен, они вас очаруют.

– Но вы не уедете в Хьютон? Не уйдете в отставку?

– Сомневаюсь в этом, мадам. Очень сомневаюсь.

Уолпол, как всегда, оказался прав.

Стенхоп приехал в парламент, чтобы защитить себя, и упал на пол без сознания. На следующий день он умер. Не выдержал напряжения. Сандерленд, как и предсказывал Уолпол, тоже был вынужден уйти в отставку.

Появилась возможность, которой ждал Уолпол. Он был готов к такому повороту событий.

Сэр Роберт Уолпол стал премьер-министром.

ПЛАН ДВОЙНОЙ СВАДЬБЫ

Каролина приспособилась к новой роли. Теперь она была первой леди двора. Король не выражал неодобрения, потому что всегда восхищался ею. Ей бы еще характер его герцогини Кендальской, да если б вдобавок она не была женой его сына… Георг не скрывал от себя, что тогда он попытался бы установить с ней более теплые отношения. Но он не принадлежал к тем людям, которые любят усложнять себе жизнь. И все же ему доставляло удовольствие, что она снова находится в его дворце. Ему нравилось слушать, когда Каролина говорила по-французски или по-немецки. Он даже понимал ее английский лучше, чем речь министров-англичан. Наверно потому, что она вставляла много французских и немецких слов и говорила с жестким немецким акцентом. Да, его сноха была прекрасной женщиной, но он не забывал, что за ней нужен глаз да глаз.

Георг был вполне доволен и герцогинями Кендальской и Дарлинггонской, и другими любовницами, которых он время от времени выбирал, а потом бросал.

Опасности приходили и уходили. Дело с «мыльным пузырем Южных морей» стихло, но оно принесло Георгу Уолпола, которого король считал самым проницательным министром как в Англии, так и в Германии.

Яков за проливом – постоянная угроза и в прошлом, и в будущем. Особенно сейчас, когда он женился, и жена произвела на свет Карла Эдурда. Род Стюартов продолжился. Мальчуган вырастет и будет надоедать им. Хотя неприятности с ним, несомненно, начнутся в дни правления Георга Августа, этого дурня.

Ладно, во всяком случае, у сына-дурака есть умная жена, которая поможет ему.

Конечно, она ненавидит своего свекра. Она никогда не простит ему, что он держит Фридриха в Ганновере, а девочек под своим попечительством.

Но теперь она опять беременна. Если новорожденный выживет, король не станет ограничивать ее, пусть держит ребенка при себе. Может, это заставит ее с большей теплотой относиться к свекру.

* * *

Мэри Белленден почти не обращала внимания на происходившее, потому что ее полностью поглотили собственные заботы. Она все время думала, что случится, когда она откроет свой секрет, а рано или поздно это придется сделать. Принц по-прежнему бросал на нее похотливые взгляды, хотя недавно завел себе несколько любовниц.

Принц изменился… Все меняются.

«Мы становимся старше», – думала Мэри. И правда, она уже не та легкомысленная юная девица, какой была когда-то. Изменилась и Молли, и даже Софи.

И тут она вспомнила, что давно собиралась поговорить с Молли о Софи, которая изменилась больше остальных девушек. Совсем недавно Софи вела себя так легкомысленно, что они постоянно бранили ее. Казалось, у нее в голове нет ни одной серьезной мысли. А в последнее время она стала очень тихой. Что же у нее на уме?

Когда Мэри нашла Молли, та убирала одежду принцессы.

– Ой, я же должна помогать тебе, – воскликнула Мэри. – Я совсем забыла.

Девушка что-то пробормотала и замолчала. Это было совсем не похоже на обычную болтушку Молли.

– Что-то случилось?

– Да… что-то. Мэри, я замужем.

– Ты… Тоже!

– И ты?..

Мэри кивнула. Обе расхохотались.

– Могу догадаться, кто он, – наконец проговорила Молли. – Давно?..

– Слишком давно, чтобы держать в секрете. Я решила обвенчаться, когда принц начал особенно рьяно за мной волочиться. А кто твой муж?

– Лорд Гервей.

– Лорд Гервей! Молли! Кто бы мог подумать…

– Что у него будет жена?

Мэри замолчала. Молли и Гервей! Невероятно. Какая красивая пара, и все же… Она не могла представить Гервея в роли мужа. Но Молли выглядела счастливой.

– Я хочу уехать в наше поместье, – продолжала Молли. – Я устала от придворной жизни. А ты?

– Джон должен остаться при дворе, я тоже останусь. Он в свите принца, я в свите принцессы. Согласись, что это удобно. Интересно, Софи тоже вышла замуж? Может, поэтому она последнее время такая спокойная.

– Мы должны это узнать! – воскликнула Молли.

– Помнишь, в последнее время она встречалась с Энтони Лаутером. При первой же возможности мы у нее спросим. Во всяком случае, если мы раскроем наш секрет, ей придется признаться в своем.

Такая возможность подвернулась через несколько дней. Девушки оказались втроем в гардеробной принцессы, и Мэри начала разговор:

– Мы хотим что-то сказать тебе, Софи. Мы с Молли вышли замуж.

Софи ничего не ответила, а только понурила голову, и губы у нее задрожали. Молли и Мэри начали понимать, в чем дело.

– Это Тони Лаутер? – спросила Мэри. Софи кивнула.

– Сколько?

– Три месяца.

– Вам надо пожениться… тайно, как сделали мы.

– Но…

– Значит, он не хочет? Софи опять кивнула.

– Что мне делать? – спросила она.

– Тони Лаутер должен жениться на тебе. Это единственный ответ на твой вопрос.

Но Софи только покачала головой.

Мэри и Молли постарались ее утешить, но безуспешно.

* * *

Каролина очень жалела девушку. Бедная малышка! Глупышка Софи! Вот к чему приводят необдуманные поступки. Бесполезно уговаривать Лаутера; он оставил двор, предвидя, что на него может быть оказано давление. И потом, разве мудро силой заставлять его жениться? Даже Софи этого не хотела.

Маргарет Медоуз ходила с поджатыми губами и всем своим видом хотела сказать: «Я вам говорила!»

А у бедняжки Софи разбито сердце!

Каролина послала за девушкой.

– Бедное мое дитя, – сказала она. – По-моему, тебе лучше оставить двор и поехать домой.

– Да, Ваше Высочество.

– Там, по крайней мере, ты будешь недосягаема для слухов. Я напишу твоим родным и попрошу их проявить сочувствие.

– Ваше Высочество так добры.

– Как бы я хотела больше помочь тебе! Наверно, он обещал на тебе жениться?

– Да, мадам.

– Ты не первая, кого обманули пустые обещания. Твоя… нескромность послужит тебе уроком. Запомни это и попытайся начать новую жизнь. Извлеки, моя дорогая, пользу из неудачи и постарайся быть счастливой в этой новой жизни. Я уверена, у тебя все будет хорошо.

Софи опустилась на колени и поцеловала принцессе руку.

Несколько дней спустя она оставила двор, а вскоре вслед за ней уехала и Молли Липл, чей брак больше не был секретом. Она оставила службу у принцессы и поселилась в деревне.