Текст книги "Музей нашей жизни"

Автор книги: Виктория Эйлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Эмиль прервался от воспоминаний из-за вопроса Элен. Она уточняла про заказ блюд для Массимо. Машинально ответив сестре, в мыслях он вновь вернулся к Полине.

– Закажи оладьи с красной икрой! – внезапно попросил он.

– Тебе она нравится? – спросила Элен, немного улыбаясь.

– У меня есть глаза, и я давно знаю Поля. Так что?

– В японском языке есть выражение “koi no yokan”. Весьма любопытное.

Элен посмотрела на брата выжидающе.

– Это значит, что вот-вот влюбишься в человека!

Это было именно это чувство. Дуновение весеннего ветра, когда закрываешь глаза от удовольствия. К человеку можно привыкнуть, оценить его услужливость, расположение и доброту, но это всё совсем про другое. Главное, не забыть этот момент. Любовь – теплый, нежный весенний ветер. Легкое нежное касание любви, но всё же, он ещё сомневался. Когда Полина была рада, то сомнения исчезали, но без неё он терялся и сомневался во всём.

Эмиль прошёл по коридору направо и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Так сложно угадать, удачный ли выбран момент. Доктор Дюбуа аккуратно приоткрыл дверь в комнату племянницы. Она уютно устроилась в большом кресле из ротанга, обнимая левой рукой меховую подушку.

– Que tu fais, chérie1818
  Фр. Что делаешь дорогая?


[Закрыть]? – спросил он, стоя в проёме двери.

– Je lis un livre1919
  Фр. Читаю книгу


[Закрыть]– сухо ответила Жанна, не отрывая взгляда от книги. Рядом с креслом располагалась кадка с юккой средних размеров. Во второй кадке находился большой замиокулькас. Экзотический цветок сестра с племянницей привезли с Мадагаскара в начале года. В феврале они ездили на остров, оценить бурбонскую ваниль. В это время там собирают урожай.

Большая новая ротанговая кровать с витым изголовьем отличалась оригинальностью. Столик из Марокко привёз Жанне отец из последней поездки.

На стене в комнате, на нежном персиковом фоне был нарисован красный пион с зелёными стеблями и белая ветвь цветущей яблони. На полу лежал ковер из сизаля цвета карамели.

Наверху шкафа стояли шляпные коробки. Кровать была застелена наспех покрывалом. Эмиль немного помолчал, прохаживаясь по комнате племянницы.

Жанна всем видом показывала своё нежелание общаться.

– Что за книга? – наконец спросил он, подойдя к окну.

– Любовный роман!

Он замолчал. Племянница частенько ставила его в тупик. Она уже перечитала все книги из его шкафа. В том числе о полярных исследованиях Арктики.

– Зачем ты тратишь на эту ерунду своё время?

– Причина очевидна. Эта доставляет мне удовольствие! Любовь – самое большее наслаждение! Или ты считаешь иначе?

– Любовь возможно, но пустая трата времени случается куда чаще! Займись чем-то полезным?

– Ты говоришь про брак моих родителей? – уточнила с сарказмом Жанна.

– Разумеется, нет! Я против пустых сентиментальных историй и не равнодушен к твоей судьбе.

– Это чистый отдых! Без любовных романов мир бы сошёл с ума. Нельзя наслаждаться жизнью, не устраивая себе маленькие праздники, – возразила она слегка надменно, – посмотри на маму и своих пациентов. – Ты не говоришь им про отсутствие шансов на выздоровление!

– У меня доброе сердце!

– Конечно! Кстати, я в этом сомневаюсь!

На этом разговор оказался исчерпан. Субботний день шёл своим ходом.

Селин расположилась с кружкой горячего какао у большего окна. Серый свитер поверх синего платья согревал в холодной мастерской. Свой фартук она повесила на большой крюк рядом с верстаком.

Короткая стрижка из сентябрьского номера журнала “Lady’s home” ей очень шла. Ярко рыжие растрёпанные волосы сделали её совершенно очаровательной.

– Я сегодня заходила к Жану, купила немного бриошей.

– Владимир сказал, что сегодня там много покупателей.

– Я тоже такого не помню. Сегодня поезд из Парижа и выходной, может быть поэтому. Кстати, в Средние века к числу предметов роскоши, относились книги!

– Это ты к чему?! Тебе правда не надоедает ими заниматься?

– Разве у меня есть выбор?

Отпивая маленькими глотками какао, Полина ежилась и грелась с улицы.

В мастерской привычно пахло клеем. Маленький оазис покоя в метель. Так приятно смотреть в окна на непогоду и ощущать особую радость горячего напитка в руках.

– Честно? С моей стороны, кажется, что нет! Но если вдуматься, то все мы постоянно делаем выбор. И лучше всего, когда твой выбор не противоречит твоим желаниям. Выбор есть у каждого! Весь вопрос, насколько он осознанный и желанный. Может, твой выбор самый лучший в этих обстоятельствах.

– Мне всё-таки кажется, что порой выбора нет. Во всём есть исключения.

– Да! Исключения есть во всем. Можно, я возьму сегодня что-то почитать? Хорошие книги похожи на целое путешествие, – задумчиво добавила Полина.

– Только настоящее путешествие дороже книги и такая роскошь в наши дни! – недовольно отозвалась Селин.

– Ты так говоришь, словно нигде не была!

– Бретань и Париж, мне кажется совсем не много. Кстати, хочешь увидеть манускрипт-молитвенник 15 века? Это ценная реликвия того времени.

– Откуда он появился? – поинтересовалась Полина.

– Сегодня привезли на реставрацию! Пойдём, я покажу тебе, – на этих словах она подошла к подруге со связкой ключей. – Он у нас дома.

Полина много раз была как в самой мастерской, так и в квартире, находящейся этажом ниже. Они познакомились в беззаботные времена. Летом, во время отдыха на Ла-Манше.

– У него тесненная кожа. Вот тут дерево, – объясняла Селин, – а тут медь.

– Он дорого стоит? – спросила Полина. – Он не кажется красивым.

– Очень! Его сила в редкости, в красоте он проигрывает, – Селин секунду помедлила и добавила. – За уникальную вещь приходится платить дорого.

– Это верно! Мадам Жужу тому пример! – добавила расстроенная Полина.

– Она много рассказала? – поинтересовалась Селин.

– Не очень! Пообещала мне отъезд из Рена, – ответила Полина.

– Так она увидела моё предложение! – обрадовалась Селин. Теперь стало понятно, отчего Полина вернулась в таком задумчивом настроении. – Хочешь поехать c нами в Сен-Мало?

– Когда? – с удивлением уточнила Полина.

– Во вторник утром. Вернемся в четверг, – ответила Селин.

– Спрошу дома, – произнесла Полина немного рассеяно.

– Но ты же ездила с нами в Брест!

– Хорошая получилась поездка! Благо, она хорошо закончилась!

– Он ещё пишет?

– Нет! Только одно письмо и больше ничего не было с февраля.

– Всё-таки в декабрьских знакомствах есть что-то особенное.

– Не выдумывай! В Брест приехал на Версальские переговоры президент Вудро Вильсон, а мы оказались запертыми в подвале библиотеки. Знаменательная история знакомства, которое явно не войдёт в мировую историю.

– Ну не мы, а ты! Это же романтика! Это не подвал, между прочим, а хранилище.

– До сих пор думаю, кто нас там закрыл?

– Эта была судьба! Вы должны были встретиться. Знакомство в библиотеке всегда многообещающее.

– Мы почти не видели друг друга. Всякие знаки до добра не доведут. Сегодня убедилась в этом на сто процентов. Какие-то обрывки фраз, стулья, мечеть, ангел и всё вместе.

– Ты права! Это я так! Хочется верить, что во всём есть смысл, и нет случайностей. Впрочем, раз этот Джаред ничего не пишет! Может тебе написать?

– У меня два брата и я никому ничего писать не буду. Когда им надо, то они всё сделают сами, не зачем лишать мужчин такой возможности.

– Тоже верно! Сегодня от тебя так вкусно пахнет. У тебя новый аромат?

– Тебе они понравились? Это та самая тубероза, что я рассказывала.

– Тебе очень идут!

Полина заулыбалась. Старый флакон духов, уцелевший за время беспокойной жизни в последние два года, напоминал про старые времена.

– Crown Perfumery. Они из Лондона!

И тут она поняла, что уже согрелась с улицы, и следом живо и ярко передала подруге свой разговор с мадам Жужу во всех подробностях. Потом пришёл Поль. Он позвал племянницу заниматься реставрацией книг в мастерской. Владимир, вероятно, успел немного поспать, и можно было вернуться к себе.

После обеда Полина собиралась позаниматься карандашными набросками. Талант к рисованию обладает удивительным свойством – настойчивостью, с которой он стучится к обладателю дара. Даже, когда перестанешь совсем заниматься им. Он вернётся в неожиданный момент с требованием подчиниться. Это не смирение невольного пленника. Это состояние того, кто решил обойтись без воды. Чем дольше времени он выдерживает, сдерживая себя, тем ненасытнее тяга. И так во всё, что на самом деле нравится человеку.

Сколько бы раз Полина не убирала подальше кисти и краски, столько бралась за дело с большей увлеченностью. Четыре года назад она занималась в Парижской художественной академии на rue la Grande Chaumière. Её способности похвалили, но как зарабатывать этим? С одной своей работой “Турухтан Великолепный” Полина выставлялась на выставке “Мир искусства” 1916 года в Санкт-Петербурге. На картине тонконогий турухтан рассматривал свои перья. Дядя Савва смеялся до слёз, показывал работу племянницы своим друзьям.

Турухтан работы Полины напоминал многих мужчин, обделённых мощным торсом и крепкими ногами. Портрет почти полностью соответствовал одному человеку, известному в высших кругах Санкт-Петербурга своим желчным характером. На выставке картину купил друг дяди. Это добавило Полине сомнений в оценке своих способностей. Вопрос остался открытым. Может ли она сама продать кому-то картины без пособничества родных и близких? Безусловное признание приходит после продаж картин без посторонней помощи. Не каждый берущий в руки кисть–художник. Маляр держит её не меньше.

Картина оставляла яркое впечатление. Она запоминалась, не затираясь среди прочих. Не это ли замечательное свидетельство непостижимого дара художников. Врезаться в память, выделяться из прочих.

Дело подходило уже к двум часам дня. Элен находилась в гостиной. Она сидела в кресле у окна, разбирая фотографии. Вот её маленькая Жанна в плюшевом пальто. Как быстро промчалось время. В комнату вошёл Эмиль. Он переоделся в костюм глубокого серого цвета. Лацканы, отделанные шёлком в тон, подчёркивали красивую широкоплечую фигуру.

– У меня есть идея!

– Какая? – переспросила Элен, любуясь высоким ростом брата.

– Ты не скучаешь по Парижу? Может быть, нам съездить туда?

– Зачем? У тебя там дела?

– Хочу побыть вдали от Соланж и больницы, – на этих словах Эмиль переглянулся с сестрой многозначительным взглядом. – Тебе Эрнест ничего не пишет?

– Изредка! Ты оставишь больницу и практику?

– На время! В Сорбонну приезжает профессор Штольц читать лекции по болезни Паркинсона, – пояснил Эмиль свой интерес к столице.

– Временное отсутствие способствует росту притягательности, – заметила Элен.

Через секунду раздался звонок в квартиру. Эмиль направился к входной двери. Стрелки часов в гостиной показывали ровно два часа дня.

Тем временем, Мари Арно закрыла глаза, убрав в сумку часы отца на цепочке. Наступило время обеда. Голову сдавило тяжелым невидимым обручем. Так случалось всякий раз, когда она ощущала отчаяние и беспокойство. Сегодня утром, заходя в банк, она надеялась уладить ситуацию, но теперь осталась только пустота. Больше года она не заглядывала туда. Куда подевался месье Оливье?!

Сердце предательски ныло внутри, посасывало тянущей болью. Неприятности быстро отнимают здоровье. Ожидание беды способно испортить человеческую жизнь и лишить сна. Голова болела нестерпимо. В городе они зашли купить немного муки. Затем долгое время провели в Basilique Saint-Sauveur2020
  Фр. Церковь Спасителя


[Закрыть] за молитвой. Холод там показался теплом в сравнении с их ледяным домом. Последние деньги. Они оставались от заложенного в ломбард золотого браслета бабушки. Какая бездарность жить такой жизнью! Порой она лежала и плакала без остановки. Потом наступал стопор. Бессмысленные слёзы. От них голова болит ещё сильнее.

Несколько раз Мари перезакладывала браслет, выкупала и снова сдавала в залог. Почти все ценные вещи, так нравившиеся бывшей лучшей подруге, оказались проданы к этому ноябрю. Та трогала дорогой мех с красивых шуб и нахваливала вкус одной из богатейших наследниц Рена. Какая глупость была хвалиться одеждой и золотом!

– Я завидую тебе белой завистью, – повторяла Одетт.

Какая беспечность, когда не умеешь оценивать и сравнивать себя с другими. Злость за собственные поступки настигала Мари всё чаще. От былой роскоши остались только самые дорогие и редкие украшения. Откровенная безнадежность уже читалась в её глазах.

Почти всё ушло в ломбард. Ценные украшения с дорогими камнями при оценке в ломбарде стоили куда ниже своей покупной стоимости. Выгоднее всего оказались цепочки и кольца. Они быстро принесли деньги и совсем немного переживаний. Это было в начале. Тогда казалось, ситуация улучшится со дня на день. Потом в ход пошли самые крупные украшения без камней. Затем пришёл черёд шубам в начале прошлой зимы и пальто.

К этой зимней погоде в первый день ноября, мадам Арно оказалась почти без верхней одежды с заложенным в ломбард бабушкиным браслетом. Мари взглянула на Натали, дочь держала в руках небольшой кулёк с мукой из лавки. Их повозку трясло со стороны в стороны и добавляло печали к нерадостным раздумьям.

– Поворот! – донеслось от извозчика.

Дешёвая аренда и удаленность от города – одно из лучших решений. Дом лучше маленькой мансарды под крышей и можно посадить овощи. Мари ошиблась в своих расчётах. Никак не предполагала она оставаться за городом до глубокой осени и уж тем более зимы.

Один план за другим оказывался провальным. В городе они заждались эту повозку и ещё сильнее подмерзли от внезапно разошедшейся метели. Больше всего Мари побаивалась за дочь. Слишком тонкое пальто для такой погоды. Жесткие ветра с Атлантики продували его насквозь. К тому же, ноябрь начался со снега, предвещая долгие холода.

Глава 6

В повозке находилось ещё несколько человек со своей поклажей. Они ехали дальше, в портовый Нант и безразлично смотрели на две фигуры, покидающие их в начале пути.

Какими одинокими смотрелись два домика среди белеющих просторов. Из соседнего доносились голоса двух соседских детей. Мари торопливо искала ключ в своей сумочке, заодно ощупав небольшой кожаный мешок внутри. Оставшиеся украшения она носила в нём, опасаясь оставлять их в доме. Перед походом в банк, на них имелся особый план. Утром возникла уверенность. Выход будет найден. Она рассчитывала на кредит. “Если будут сомневаться в моём достатке, – делилась она с дочерью, – я покажу мои золотые вещицы с бриллиантами”.

Оригинальное решение в разговорах с дочерью, в банке выглядело жалко. Новый управляющий смотрел с безразличием. Только внимательно изучил выписку счета мадам Арно. Денег там осталось на два багета. Ключ от дома нашёлся на самом дне сумки. Мари открыла входную дверь в арендованный дом, испытывая опустошение.

– Я поставлю воду на огонь, – сообщила она дочери, – быстрее одевай теплый халат деда и будешь греть ноги.

– Мама! Я не замерзла, – ответила ей Натали.

– О чём ты говоришь! Посмотри на себя! Как бы ты не заболела! – недовольно проворчала Мари. – Лучше бы дождалась меня у соседки.

– Сюзанн каждый день варит луковый суп! Не выношу его! – ответила Натали с лестницы, поднимаясь на второй этаж в общую спальную комнату. Вдвоём глубокой осенью в холодном доме куда спокойнее и теплее на одной кровати.

Мари подожгла мелкую лучину. “Дров осталось немного – сказала она вполголоса, – впрочем, оставаться в зиму тут нельзя”. Большие запасы хозяйских дров подкупили сразу, ещё в конце апреля, когда они заселились в этот дом. Вот бы знать всё наперёд. С приходом осени в доме стало холоднее, чем находиться улице.

Хозяин дома отмахивался от жалоб, напоминая о минимальной цене аренды.

Снять дом на окраине стоило дешевле, чем поселиться в мансарде в самом Рене. Тут было два этажа, две небольших комнаты для сна наверху. Летом они спали каждая в своей комнате, но в конце сентября ночи стали холодными.

Камин не обогревал дом, отдавая тепло только в полуметре от себя. Неправильно работали заслонки. Их было видно в стенах. Дымоход нуждался в починке. Из-за неработающей тяги камина за ночь дом становился выстуженным. Утром от холода у обоих стучали зубы. Ветер Атлантики пробирает осенью до костей.

Во времена правления герцогов Бретани, регион делился на Верхнюю и Нижнюю Бретань. Область Сен-Мало и Нант со своей территорией, и другие самые северные земли относились к Верхней Бретани. Леон, Трегор, Корнуай и Ваннская область составляли Нижнюю Бретань. Эти земли вошли в состав Франции вместе с Атлантической Луарой.

– Ты мне поможешь? – окликнула Натали.

Мари обернулась и рассмеялась от вида дочери.

Дочь стояла на лестнице в стеганном мужском халате синего цвета, подпоясанная и держала в одной руке связку книг, а в другой ружьё.

– Куда ты их несешь? – удивленно спросила Мари, подхватывая из правой руки дочери тяжелую стопку.

– В камин! – ответила Натали, смотря в сторону переданной связки с большим пренебрежением.

– Ты их иногда читала! – сказала уставшим голосом Мари.

– У нас почти не осталось дров. Этот дом способен поглощать бревна один за другим, нисколько не согревая!

– Там хватит ещё на неделю, – заметила Мари и замолчала. Это была неправда. Дров оставалось в лучшем случае на три дня.

– Я проверила дрова, – сухо отозвалась Натали, осматривая ружьё, – эти книги бесполезны для жизни. Будем жечь их!

Мари наблюдала за дочерью, рассматривающей приклад ружья.

– Твой дед разбирал его и куда-то дел боёк. Я его нигде не нашла.

– Мы не сможем продать ружье?! – сокрушённо спросила Натали.

– Выручим в лучшем случае только на ужин, – задумчиво произнесла Мари. – Я узнавала по весне о его стоимости.

– Оно же очень дорогое! Ты всегда так говорила! – поразилась дочь мадам Арно. – Мне так нравились эти золотые утки на его прикладе. “Dictateur” ничего не стоит?

– Оно не стреляет! Обычное ружье стоит дороже этого.

Натали замолчала и подошла к камину. Огни пламени играли на горящих бревнах, отдавая тепло. Стало теплее и ещё безразличнее.

– Сегодня последний день возврата бабушкиного браслета, – произнесла в тишине Мари.

Дочь обернулась и посмотрела пристально.

– Кредит мне не дали. Продавать уже нечего, – с дрожью в голосе сказала она, – только если продать последние украшения за бесценок.

– Мы не сможем выкупить браслет?

– На выкуп нет денег. Он уже много раз продлён в залоге и ничего не меняется.

– Ты не показала в банке свои украшения с камнями?

– Их новый управляющий выставил бы меня в два счёта, имея другое воспитание, – отозвалась Мари, держа руку на виске. – Достать перед ним все украшения как кричать о собственном безденежье.

– Ничего нельзя сделать?

– Только греть тебе ноги! Потом я поставлю тесто для булочек. На кухне осталась последняя банка с малиновым джемом.

Она проворно налила горячей воды в большой медный таз. Его они забрали из своего дома. Натали осталась у камина. Мари поспешила замесить тесто из закваски. В этом ледяном доме оно хранилось, не портясь. Так выходило куда экономнее, чем покупать хлеб. Да и бывали они в городе после переезда отнюдь не каждый день.

Один вопрос по кругу крутился в голове: “Откуда взять деньги?”. Она сокрушалась, не зная как выпутаться из всей этой ситуации.

– Он мой муж! – объясняла она лысеющему банковскому клерку, настаивая на своём желании переложить деньги на мужа.

– Это большая сумма! – резонно заключил месье Оливье. – Вы уверены в своём решении?

Про последние деньги она молчала до последнего. Отец Мари положил крупную сумму на резервный счёт ещё до замужества. Долгое время они оставались тайной. Когда дела совсем пошатнулись, Мари обрадовала мужа внезапным предложением помочь.

Почему она не побеспокоилась о Натали? Почему не позаботилась о себе? Тогда бы не пришлось обменивать свои золотые украшения в ломбарде, продавать одежду, переселяться из своего дома на пустошь в холодный дом.

Одна единственная радость! Рядом проходила дорога, по которой экипажи и повозки курсировали из Рена в Нант. Так они добирались до центра города без перекладных. Придержать деньги, куда лучше жара во всем теле, пока рассматривают камни в твоих украшениях. Куда лучше, чем содрогнуться от собственного бессилия, когда проверяют золото ли это. Куда лучше, чем предлагать купить ценное, но сломанное ружьё и видеть насмешку в глазах оценщика. Прежние знакомые с особым удовольствием обсуждали между собой положение прежде богатой семьи.

Сначала Мари даже обрадовалась Массимо. Молодой и такой приятный. В прошлом на имя мадам Арно имелись крупные вклады. Ещё два года назад, она уверяла месье Оливье в верности своего решения. Ничего она тогда не понимала.

Послышался голос Натали.

– Уже вода остывает мама! – звала она мать к себе.

– Иду! – отозвалась Мари, наспех обтирая руки полотенцем. Она прихватила с собой бутылку белого винного уксуса. Он должен был глубоко прогреть ноги Натали.

В чашке под льняной салфеткой осталось подходить замешанное тесто. В большой прозрачной банке на столе находилась сушеная лаванда. Чай из неё с мёдом успокаивает и помогает не заболеть. Она собиралась заварить его для себя с дочерью, но долго провозилась с тестом.

– Ты себя лучше чувствуешь?

– Мне стало тепло.

– Так зачем ты принесла сюда свои книги? Почитаешь нам у камина?

– Вот уж нет!

На этих словах, Натали в только одетых носках из верблюжьей шерсти, резко поднялась со стула. Она мигом развязала всю связку книг. Ещё через секунду в глазах Мари появилось изумление. Язык пламени охватил плотную обложку книги, превращая зелёный цвет в чёрный.

Огонь метался, под ним исчезало “Дамское Счастье”2121
  Роман Эмиля Золя “Дамское Счастье”


[Закрыть]. Мари молчала. Руки дочери уже потянулись к другой книге, когда она предложила дочери: “Может, ты их лучше продашь?”.

– Я не хочу караулить на дороге старьёвщика! – резко ответила Натали.

– Тогда отвезем их в город? Я знаю одного человека, он может купить, – предложила Мари.

– Вот ещё! Лучше сжечь!

– Сейчас будет сильный запах.

– Правда?

– Ещё какой! Правда, в этом доме сквозняки сделают свою работу быстро, – сочувственно произнесла Мари.

Вспышка гнева дочери вполне ожидаемая, вполне обоснованная, нашла у матери понимание.

Спустя несколько минут Мари разрезала ножом подошедшее тесто на булочки. Натали сидела напротив неё. Большой длинный стол занимал почти всё пространство кухни. Она следила за движениями матери, наблюдая за выражением лица. Недоумение и недовольство сменяли друг друга. Как странно всё происходящее. Тяжелый сон наяву.

Мари пристально посмотрела на свои руки в муке. Они так испортились за последнее время. Все попытки исправить ситуацию заканчивались поражением. Даже с домом она прогадала. Весной она планировала вырастить рядом с домом зелень и овощи. На деле получилось иначе. Из семян почти ничего не взошло. Земля совсем сухая и пустая. Лишь только два хилых деревца раскачивались позади их дома от каждого движения ветра.

Летом немного радовали заросли дикой малины, обнаруженные около развалин одинокого старого дома по дороге в Рен. Только в начале своего заселения они наслаждались своим переездом.

Такая огромная разница против маленькой квартиры со скрипучей винтовой лестницей в подъезде. Там с трудом вмещались остатки их вещей. “Какая дикость! Какой-то ночной кошмар! – глядя на тесто говорила себе Мари. – Я превратилась в кухарку!”.

Дочь наблюдала, как мать крутит в ладонях тесто, придавая ему круглую форму. Мари не скрывала своего раздражения. С правой стороны лба, вздувалась вена. Через две недели дочери исполнялось 15 лет.

Натали стало невыносимо жалко их обоих. Зажатые обстоятельствами бедняки. Убогая кухня с таким огромным неуклюжим столом. Маленькими глотками она пила настоявшийся лавандовый чай, окуная ложку в остатки мёда в банке. “Как же сегодня было холодно! – сказала она про себя, поглядывая на мать. – Ненавижу эти ломбарды. Все украшения там со следами слёз”. Вдруг она сказала: “А эта книга, эта книга для бедных девушек”.

– Повтори, пожалуйста! – попросила Мари, отвлекаясь от своих мыслей.

– “Дамское счастье” написано для наивных девушек. Мужчины такое точно читать не будут. Без хорошего приданного, никаких шансов у девушки нет!

– У меня было отличное приданное!

– Ты – исключение, уникальный случай! – шутливо заметила Натали.

– Твой дед отозвался бы иначе, но спасибо за поддержку!

– Просто ты как граф фон Цеппелин! Он тоже заложил фамильные драгоценности!

– Вдохновляющее начало!

– Вначале его дирижабли не хотели летать. В него уже никто не верил, – продолжала она c жаром, стремясь подержать мать. – И всё-таки они полетели!

– Есть только один момент! – прервала дочь Мари, – мы не строим дирижабли.

– Пока мы справились только с первым заданием! – ответила Натали с хитрым выражением лица. – Фамильные драгоценности граф тоже не сумел выкупить.

– Надо было взять тебя в банк с собой! – рассмеялась мать. Ей стало немного легче. – Ты бы очаровала нового управляющего!

– Интересно где теперь месье Оливье? – задумчиво спросила Натали.

– Его снова обошли! – сочувственно вздохнула Мари.