Текст книги "Блудница (ЛП)"

Автор книги: Виктория Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Калеб установил ванну на кухне в углу, где указала девушка, а потом вытер влажные руки о полотенце, предложенное ею. Когда с работой было покончено, она поняла, насколько тусклым был свет, как близко находился мужчина, и каким обнаженным было ее тело под этим тонким зеленым платьем.

– Джесс, – пробормотал Калеб, а затем поцеловал ее.

Поцеловал просто, обхватив руками лицо Джессики, будто нежно любил ее. Калеб сделал глубокий вдох. Казалось, он ждал этого весь день. Возможно ли это? Что мужчина скучал по ней, словно девушка снова была для него настоящей?

Джессика потянулась к нему. Прикоснулась к его челюсти, волосам и шее, а потом провела рукой по линии сильных мышц, красиво округлявших плечи мужчины. Она всегда любила его мускулы, их красивую пошлость по сравнению с теми молодыми людьми, составлявшими ее окружение. В Калифорнии Калеб возмужал. Стал тверже. Его мышцы напрягались и растягивались, когда мужчина обнаженным передвигался по ее комнате. И когда подходил к ней.

Пальцами Калеб нашел шпильки в ее волосах и освободил их, отчего локоны девушки рассыпались по плечам и окутали его запястья. Джессика скользнула руками под пальто мужчины, и он почувствовал, как они стали единым целым: оба запутались, и никто из них уже не был свободен.

Хотя, это было очередной ложью. Она была свободна. Независима в выборе: умереть с голоду или скончаться от холода. Никто не стал бы оплакивать ее. Калеб же был волен уйти навсегда. Но не сегодня. Сегодня он останется.

– Наверх, – скомандовал мужчина прямо ей в губы, – ты нужна мне.

Слова были вульгарными и, в тоже время, сладкими на вкус, даже его объятия ощущались слаще, когда Калеб взял девушку на руки и понес. Сегодня она принадлежала ему. Джессика была его собственностью на несколько часов.

Мужчина усадил ее на кровать и дернул пояс платья. Раскрыл его и встал над ней.

– Посмотри на себя, – прошептал Калеб.

Джессика удивилась тому, что могла вот так сидеть перед ним, в широко распахнутом платье и с раздвинутыми ногами. Каким-то образом, ее нагота усовершенствовалась: соски, в обрамлении бледно-зеленого хлопка, стали насыщенно розовыми, а волосы между ног темнее.

– Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Мужчина упал на колени перед Джессикой.

– Ничего красивого, – прошептала девушка, когда тот склонил голову между ее ног. – Это неправильно.

Но слова потеряли всякое значение, когда Калеб коснулся ее ртом, потому что это было красиво. Изысканно. Его теплые и влажные губы, скользившие по ней, наполняли невероятным удовольствием тело Джесс.

Взъерошенные волосы мужчины были такими темными между ее бедер. Девушке нравилось видеть Калеба там, и когда его язык нашел идеальное место, Джессика застонала.

– Вот так… – призывала она, и перебирала пальцами его волосы.

Казалось невозможным, что девушка прожила всю свою жизнь, не зная, что можно испытать такие ощущения, и, тем более, немыслимым, что она могла прожить всю оставшуюся жизнь, не вкусив этих ощущений вновь. Калеб уйдет, оставив ее в одиночестве. Джессика навсегда крепко удержит эту радость, постарается сохранить все памяти, попытается запомнить, как влажные удары его языка сводили ее с ума. Руками Калеб раздвинул ее колени шире, раскрывая киску девушки таким образом, чтобы предоставить себе возможность насладиться ею сполна. Он глубоко вошел в нее языком и начал трахать.

Джессика упала на спину, не в силах больше сдерживать себя. Она закинула ноги мужчине на плечи и позволила ему делать то, что он хотел. Калеб пробовал, лизал и сосал, пока ее бедра не задрожали и не прижались к нему, чтобы получить еще больше наслаждения. Наконец, он сосредоточился на конкретной точке.

– Да, – простонала она, – пожалуйста, Калеб…

Это было неправильно, но Джессике было все равно. Извращенно, но она любила его. Сходила с ума от губ Калеба, его пальцев, раздвигающих ее плоть, и обожала его член. Она хотела почувствовать его внутри себя снова, любыми способами, какие мужчина мог себе представить.

Воспоминания о предыдущей ночи подтолкнули девушку выше. Джессика почувствовала, как его палец скользнул в ее попку. Калеб ласкал ее, пока она не стала готовой для его члена. Девушка прижалась лицом к подушке и подняла бедра вверх, потому что хотела, чтобы он взял ее именно так.

– О Боже! – закричала она, когда волна наслаждения жестко прокатилась сквозь ее тело, а бедра дернулись в сторону его рта. Калеб хмыкнул, крепко удерживая ее ноги, пока девушка кончала.

Джесс все еще трясло, когда он встал и разделся.

– Чего ты хочешь? – прорычал мужчина. – Скажи мне, как сильно ты этого хочешь.

– Трахни меня, – прошептала Джессика.

– Громче, – приказал он снова.

Она сделала глубокий вдох и произнесла более громко:

– Трахни меня. Ты нужен мне. Ты мне так нужен…

Калеб уложил девушку на кровать, а затем встал на колени между ее бедер. Он вошел в нее медленно, наклонив голову, чтобы наблюдать за движениями члена.

Джессика закрыла глаза и попыталась прочувствовать каждый его дюйм, желая запомнить эти ощущения. Спустя месяцы или годы, когда она будет лежать в одиночестве и страхе в темноте, сожалея обо всем, что совершила, она вспомнит именно этот момент.

Когда бедра мужчины, наконец, соединились с ее, Калеб вздохнул. Это звучало как любовь, как мир, поэтому она закрыла глаза и представила, что каждый толчок его члена – это нечто сладкое; что она не была шлюхой, а он все еще любил ее.

– Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты знала, кто тебя имеет.

– Я знаю, – ответила она. – Это ты, – и девушка открыла глаза, чтобы увидеть его красивое ожесточенное лицо. Прижала руку к его щеке и чуть не заплакала, когда мужчина повернулся, чтобы поцеловать ее ладонь. – Это ты, Калеб.

– Я так хочу тебя ненавидеть, – мягко признался он.

– Понимаю. Все в порядке.

Мужчина покачал головой и ускорил толчки.

– Все в порядке.

Джессика подняла колени, чтобы принять его глубже и почувствовать, как он растягивал ее.

Калеб ахнул, а его лицо перекосилось, словно удовольствие смутило мужчину.

– Как же хорошо, Джесс. Идеально.

Девушка обвила его шею руками, и ее пальцы стали скользкими от пота Калеба. Если бы они поженились, это было бы идеально. Безупречно ощущать тяжесть его тела; его бедра, двигающиеся глубже и быстрее; чувствовать его семя, наполняющее ее. Но притворство, на самом деле, ничего не изменило, поэтому она впилась ногтями в его затылок, а вторую руку положила ему на грудь.

– Нет… – произнесла Джессика, когда выгнулась от удовольствия. – Не кончай в меня, – удалось прохрипеть девушке, хотя ногами она притянула его ближе.

На мгновение тяжелый взгляд мужчины стал пустым, когда Калеб посмотрел в лицо Джесс, однако затем кивнул. Он вошел глубоко внутрь нее и перевел дыхание, прежде чем выскользнуть из Джессики.

Мужчина оседлал ее бедра, и девушка ждала, что он закончит сам, но вместо этого Калеб протянул к ней руку и обвил ее пальцы вокруг своей эрекции. Жар от этого порыва потряс Джессику. Влага из ее собственного тела сделала его член скользким.

Калеб обхватил рукой ее пальцы, обернутые вокруг него, и начал двигать ими вверх и вниз.

Его дыхание стало прерывистым.

– Заставь меня кончить, – прорычал он, убирая свою руку.

Джессика попыталась сохранить тот темп, который установил мужчиной, подражая его движениям и двигая кулаком прямо до головки члена, а затем обратно вниз к его основанию.

– Жестче, – велел мужчина, и она сжала чуть сильнее, боясь причинить ему боль. Но ему, похоже, это понравилось. Калеб хмыкнул и подался бедрами вперед. – Я хотел увидеть это, – прохрипел он. – Представлял твою руку на мне, когда снимал напряжение, но никогда не думал, что ты сделаешь это. Я никогда бы не попросил. Ты была такой милой.

Мужчина выглядел на десять футов выше, склонившись над ней. Его лицо было жестоким и страстным, пока она трудилась над его стояком своими бледными пальцами.

– Сейчас… – сказал он.

Сейчас.

Стон Калеба был чем-то вроде жесткого смеха.

– Теперь я хочу, чтобы ты заставила меня кончить.

Она должна была отвести взгляд, но не могла этого сделать. Казалось позором наблюдать за его толстым, смуглым членом, все еще скользким от ее смазки и твердым как сталь в руках Джессики.

– Быстрее, – прошипел мужчина.

Она стала дрочить быстрее, жестче. Калеб качнулся бедрами вперед.

– Джесс…

Семя выстрелило из члена и попало ей на грудь. Девушка ахнула и чуть не отпустила его, но мужчина снова сжал ее руку в кулак, призывая двигать быстрее и резче, пока он изливался на ее тело, попадая густой горячей жидкостью на живот и грудь Джесс.

Наконец, он замер, а его рука сжалась так крепко вокруг пальцев Джессики, что ей стало больно.

Взгляд девушки поднялся к лицу Калеба, к полураскрытым губам и темным глазам, но его взор застыл на ее теле и том, что он с ней сделал. Мужчина смотрел так, будто находился в шоке и судорожно дышал.

Впервые за эту ночь Джесс хотела прикрыться. Ей стало стыдно. Потому что когда-то она была милой, а теперь стала настоящей шлюхой, которую он пометил своей спермой.

– Ты такая красивая, – прошептал Калеб.

И Джессика возненавидела его. Ненависть заполнила девушку. Каждое глубокое, темное место внутри нее, которое мужчина хотел наполнить своим семенем.

Когда он от нее отодвинулся, девушка захотела повернуться и зарыться в одеяло, но не смогла. Не так. Она все еще лежала раскрытой и замерзшей, когда Калеб смочил салфетку и принес ее ей. Он наклонился, чтобы обтереть ее, но Джессика вырвала салфетку и сделала это сама, пока мужчина стоял и наблюдал.

Став достаточно чистой, девушка протянула ее обратно и высоко натянула одеяло.

Калеб не уходил. Он все вычистил и вернулся в кровать, как сделал накануне вечером, только на этот раз дождя не было. Мужчина мог уйти прямо сейчас. Они сделали все, не так ли? Или он думал, что девушка делала с другими мужчинами что-то еще? Неужели остались еще какие-то части ее тела, которые Калебу не удалось поиметь?

Джессика вздрогнула, когда он теснее прижался своей грудью к ее спине. Она пыталась держаться жестко и отдельно от мужчины, но его тепло просочилось в нее, и девушке пришлось закрыть глаза, чтобы не расплакаться, когда ее тело с радостью подстроилось под его изгибы.

– Сегодня день рождения моей матери, – мягко произнес Калеб, словно они были супружеской парой, обсуждавшей свои дела в конце дня. – Я приехал на праздник, и пробыл в городе достаточно долго.

Джессика кивнула. Вот и все. Конец их маленького соглашения. По крайней мере, девушка была достаточно умна, чтобы не дать ему кончить в ее в этот раз.

– Я скоро уезжаю, – пояснил он. – Завтра. Или, в крайнем случае, через пару дней.

– Понимаю.

– Я не знаю, как мне быть, Джесс.

Она не станет просить мужчину остаться подольше. Этого он ждал? Девушка не станет умолять его использовать ее еще несколько раз, независимо от того, сколько удовольствия она от этого получала.

Калеб произнес ее имя еще раз, а затем перевернул девушку на спину. Она открыла глаза только, чтобы он не узнал, как сильно Джесс хотела исчезнуть.

– Я так хочу тебя ненавидеть, – сказал мужчина более ожесточенным голосом.

– Знаю.

– Я ведь должен, да? – он выглядел так растерянно, что ей захотелось прикоснуться к лицу Калеба, чтобы утешить. – А если я не ненавижу тебя, тогда что?

Джесс покачала головой и заставила себя заговорить:

– Возвращайся в Калифорнию и можешь ненавидеть меня там.

– Я не могу простить тебя!

Мужчина произнес эти слова так, будто она его об этом просила. Словно заставляла его почувствовать себя каким-то уродом. Сама же Джессика ощутила, как внутри нее что-то сломалось. Она почти услышала этот щелчок, когда потянула одеяло и снова повернулась лицом к стене.

– Ты уже делал это раньше, – сумела спокойно произнести девушка, несмотря на то, что гнев распространился и снова заполнил каждую ее частичку.

– Что?

– Спал с женщиной.

Это был не вопрос.

– Я… только однажды.

Это признание тяжелым грузом осело на нее.

– Со шлюхой?

Он медленно выдохнул.

– Джесс…

– Я не первая шлюха, которую ты трахал, да?

Калеб не хотел отвечать. Его молчание ясно дало это понять. Мужчина не желал признавать свое лицемерие, но не мог молчать вечно. И, наконец, заговорил:

– Нет.

– Нет, – повторила Джессика, просто чтобы убедиться, что они оба это услышали.

– Я был в одном месте в Калифорнии. В основном я… имею в виду, я сделал это всего один раз.

– Позволил шлюхе отсосать у тебя? – выплюнула она.

– Это не имеет значения. Это было просто…

– Просто что? – спросила девушка, повернувшись к нему лицом, и ее рот растянулся в жесткой ухмылке, не имевшей ничего общего с радостью. – Просто ничто для тебя, но все для меня.

– Я не понимаю.

Джессика выпрямилась, держа одеяло прижатым к груди, чтобы оградиться от мужчины.

– Ты можешь посещать шлюх и чувствовать себя при этом просто прекрасно, но то, что сделала я – непростительно.

– Ты – женщина, – сказал Калеб, как будто это оправдывало все. – Это не то же самое.

– Нет! – Джесс даже засмеялась над своей серьезностью. – Нет, это определенно не то же самое. Я сделала это, дабы спасти себя. А вот зачем это сделал ты?

– Что ты имеешь в виду?

Мужчина медленно сел и насторожился.

Девушка снова рассмеялась, отчего ее горло обожгло.

– Я не могу поверить, что ты заставил меня чувствовать себя так низко. Вы все злые. Все вы. Вы трахаете шлюху, а потом осуждаете ее за это. Как еще они должны зарабатывать деньги в этом мире? Женщина ничего не имеет, если у нее нет отца или мужа.

– Не смей обвинять в этом меня, – прорычал он. – Мы должны были пожениться. Если ты передумала, то могла бы найти работу.

Джесс поднялась с кровати, взяв простынь, чтобы обернуть ее вокруг себя. Оставив Калеба в постели одного.

– Найти работу в качестве кого? Учителя? Я никогда никого не учила и даже не была среди детей достаточно долго, чтобы называть себя гувернанткой. И, если бы смогла работать, то скорее всего, оказалась бы вынуждена обслуживать своего нового работодателя так тщательно, как обслуживала тебя!

– Это не дает тебе право продавать свое тело, Джесс.

– Это не значит, что ты поступил правильно, заплатив за подобное, но ты сделал это, не так ли?

– У мужчин есть потребности, – отрезал Калеб, но она прервала его бешеным взмахом руки. Гнев клокотал в ней сейчас, переполняя чашу терпения.

– У мужчин есть потребности, – усмехнулась девушка. – Необходимость для удовольствия и разврата. А знаешь, какие потребности у женщины? Еда, кров и кровать. Ты хочешь, чтобы я стыдилась? Я? Мне пришлось сделать это ради денег, ты же очернил себя из-за удовольствия, и после этого говоришь, что не можешь простить меня?

Хмурясь, Калеб встал и поднял руки, как бы успокаивая ее.

– Ты знаешь, что мужчины это воспринимают по-другому, – он пытался оправдаться, но Джессика ткнула пальцем в его голую грудь.

– Да, есть разница. Я сделала это для того, чтобы выжить. Тебе же должно быть стыдно. Как ты смеешь смотреть на меня свысока? Как смеешь?

Калеб схватил ее за запястье, но девушка рванула его обратно.

– Ты трахаешь шлюху, а потом просто застегиваешь брюки и уходишь, возвращаешься к жизни без последствий, а я навсегда осталась помечена! Заклеймена твоим глупым членом. Отмечена твоим драгоценным желанием. Ты – монстр. Такой же негодяй, как и все остальные. Убирайся.

– Джесс…

– Убирайся! Ты поимел меня всеми способами. Засунул свой член в каждую дырку. Надеюсь, это стоило твоих денег. Все кончено. Убирайся из этого дома и никогда не возвращайся.

Он покачал головой, и Джесс захотелось влепить ему пощечину.

– Я ненавижу тебя, – зарычала она. – Презираю и не смогу простить, слышишь меня? Я никогда, никогда не прощу тебя.

Калеб просто стоял там обнаженный, глядя на нее и не веря в происходящее. Девушка хотела ударить мужчину, причинить ему боль, и ей хотелось плакать от того, что она потеряла его.

Если Калеб не уйдет, она расплачется, поэтому Джессика подхватила штаны и рубашку и бросила их ему в лицо, прежде чем повернулась, чтобы уйти. Она побежала в спальню и громко захлопнула дверь, боясь, что мужчина последует за ней. Конечно, она не думала, что он смог бы ее обидеть. Даже не могла этого представить. Но мужчина мог увидеть ее. Прикоснуться к ней. Уговорить ее снова любить его, а Джессика бы никогда так не поступила.

Дрожа, она прижалась спиной к двери и начала молиться, чтобы Калеб ушел. Каждый скрип, разносившийся по дому, заставлял ее вздрагивать от страха, ведь ярость и обида слишком сильно засели под кожей. Джесс была в панике, что Калеб может прийти за ней, но не могла понять почему. Все, о чем она могла думать – чтобы он ушел.

«Уходи, Калеб, пожалуйста, просто уходи».

Казалось, прошло несколько часов, но это была всего лишь минута. А потом послышались его приближающиеся шаги. По щекам потекли слезы, но Джессика старалась дышать тихо и неглубоко, подобно прячущейся добыче.

В конце концов, шаги замерли на ужасающе долгое время, после чего скрипнула ступенька, а затем и еще одна; Калеб спустился вниз по лестнице и через холл вышел из ее дома.

Джесс сползла на пол и позволила долгому, низкому крику вырваться из горла. Мелисанда ошибалась. Джессика не могла забыть того, что сделала, и никогда не сможет.

Глава 11

В течение вот уже трех дней они питались лишь стручковой фасолью, и, Боже, Джессику от этого уже тошнило. И все же, девушка продолжала ее собирать. Мелисанда научила ее правильно хранить бобы, и Джесс старалась не строить гримасы при мысли, что им придется питаться стручковой фасолью еще несколько месяцев. Это еда, которая не даст им умереть – вот что важно!

Две недели назад она не могла вообразить, что ее будут заботить подобные вещи. В ту ночь, когда Калеб ушел, Джесс даже не заперла за ним дверь. Если бы кто-то захотел причинить ей боль, девушка не стала бы сопротивляться. Или, возможно, надеялась, что мужчина вернется и начнет вымаливать у нее… что-нибудь. Прощение. Отпущение грехов. Любовь.

Но, открыв глаза следующим утром, Джессика обнаружила, что была по-прежнему одинока и в безопасности, а потом, когда девушка умылась и заправила постель, то поняла, что в ее конечностях ощущалась некая легкость. Мелисанда уже поставила печенье в духовку и ждала Джесс в саду. Взглянув на опухшие глаза подруги, она, однако, не проронила ни слова, и девушки спокойно проработали все утро. Когда солнце, наконец, пробралось в сарай, Джессика почувствовала себя так, как никогда не чувствовала раньше. Горячие и чистые лучи солнца на ее коже отогревали нечто холодное и темное внутри девушки. Она выпрямилась и закрыла глаза, позволив солнцу обжигать себя.

Слова Мелисанды прожигали насквозь.

«Ты все еще жива».

Прошло две недели, а она до сих пор была жива. И если бы пришлось питаться стручковой фасолью в течение нескольких месяцев, ужинать одними яйцами, которые несли ее куры, и молоком от своей коровы, она бы это сделала. Джесс все еще была жива, это место принадлежало ей, и она собиралась заставить его работать, потому что ничего другого девушке не оставалось.

Джессика сразу же заплатила налоги, боясь, что кто-то украдет золото из подвала или что Калеб вернется и потребует его обратно. Но он не вернулся, что было прекрасно, даже если это разбивало ей сердце.

Это конец.

Единственное, что вызывало у Джесс сожаление, это то, что она сказала Калебу, как ненавидела его. Девушка вовсе не ненавидела мужчину. Джессика сильно обидела его, и мужчина тоже причинил ей боль, но он был хорошим человеком. А если Калеб был порядочным человеком, то, возможно, и Джесс тоже. Возможно.

Как только жара начала набирать обороты, Джессика разломила стручок фасоли пополам и положила его в рот, чтобы почувствовать влагу.

Сад был небольшим, и поле не превышало его размером. Они не расширятся достаточно, чтобы продать дом, и здесь в любом случае некому его покупать, но у Джессики созрел план.

В ее распоряжении имелись куры и корова. Девушка не могла открыть бизнес поблизости от дома и продавать яйца, но была в состоянии увеличить количество цыплят и отвезти их на рынки в пару городов, где ее никто не знал. Она могла взять с собой корову и отдать ее для размножения. Возможно, на следующий год Джесс отвезет на рынок теленка, чтобы продать его вместе с большим количеством кур и может быть маринованными яйцами. Не много, но хоть что-то. Достаточно для того, чтобы оплатить налоги и обеспечить их троих. Вдоволь, чтобы начать собственное дело.

Эта мысль согрела ее больше, чем солнце. Щечки Джессики порозовели от странного смущения. Все это означало, что девушка не сдалась. Что она двигалась дальше. Ведь множество женщин прошло через гораздо более тяжкие испытания, чем она, и никто из них никогда не получал ферму от сделки. У многих из них и выбора-то не было. Джессика решила прекратить жалеть себя.

Закончив с последним стеблем, она потянулась. Девушки будут весь день стоять у плиты, и Джесс с нетерпением ждала этого, чтобы узнать что-то новое и полезное. Скоро нужно будет солить огурцы, тушить помидоры и консервировать зерна кукурузы, чтобы насладиться их вкусом через год.

Мелисанда первой услышала какой-то звук и резко подняла голову, после чего и Джессика обратила на него внимание. Всадник.

Джесс прищурила глаза, не ощущая в этот раз страха. Девушка не позволит им снова напугать себя. Если кто-то приехал, чтобы снова побеспокоить ее, она разнесет о нем славу по всему городу. Скажет, что видела Иисуса, и тот хочет, чтобы все грешники заплатили за содеянное.

Удовлетворенно ухмыльнувшись, девушка ждала пока всадник приблизится. Но когда незваный гость снял шляпу, улыбка исчезла с ее лица, и все мужество тут же испарилось.

Это был Калеб. Мужчина, который должен был уехать в горы и никогда не возвращаться. Его конь был оборудован для дальней поездки, а сам он выглядел усталым и пыльным. Джесс не могла понять, как он мог оказаться здесь.

Она отступила на шаг и почувствовала руку Мелисанды на своем плече.

– Хочешь, чтобы я позвала Билла?

Джессика покачала головой. Нет, она сможет справиться с этим самостоятельно, чего бы он ни хотел. Девушка была почти в этом уверена.

Боже, Калеб выглядел серьезным, он замедлил своего коня и остановился в нескольких шагах от девушек. Что на этот раз ему могло понадобиться от нее?

Мужчина спешился, взял шляпу в руки и подошел к Джесс.

– Я уже потратила деньги, – жестко отрезала девушка, надеясь, что это отправит его подальше. – На налоги. Их нет.

Он перевел взгляд на Мелисанду, затем вниз на свои сапоги и снова встретился взглядом с Джессикой.

– Мы могли бы поговорить наедине? – спросил Калеб, ни капельки не рассердившись.

Джесс бросила взгляд через плечо на Мелисанду, надеясь, что подруга подскажет ей, что делать. Но глаза подруги лишь расширились в немом вопросе.

– Я думала, ты уехал, – сказала она Калебу, вместо ответа.

– Уехал, – ответил тот.

Джессика хотела ответить «нет» на его просьбу, однако, если прогонит Калеба, то потратит недели, мучаясь от мысли, почему же он вернулся, а она только начала спокойно спать.

Девушка не могла ему отказать. Знала, что это ей не под силу.

– Все в порядке. Мы можем присесть на минутку. В гостиной.

Калеб повел своего коня к веранде, а Джессика срезала путь, обойдя дом, и вошла через заднюю дверь. Протерла влажным полотенцем лицо и руки, поправила волосы. Ей не хотелось, чтобы Калеб видел ее с растрепанными локонами и испариной на лбу. После того, как девушка кричала на него словно сумасшедшая, сегодня она хотела быть спокойной или, по крайней мере, не поругаться с ним.

А вот сердце Джессики было неугомонным. «Почему он здесь?» Оно разрывалось на части. Девушка приказала себе успокоиться. Но этот приказ ничего не значил. Ее сердце дрожало так же сильно, как и руки, пока Джесс набирала кувшин воды из крана в раковине.

«Почему он здесь?»

Она узнает, как только наберется достаточно смелости, чтобы дойти до двери.

Слава Богу, девушка уже уплатила налоги. Если Калеб спросит, осталось ли что-нибудь, она солжет.

Джессика принесла кувшин в переднюю комнату, но, приблизившись к двери, замедлила шаг. Она позволила себе один глубокий вдох и потянулась к защелке. Девушка открыла дверь, когда Калеб уже был там; она чуть не выронила тяжелый кувшин при виде того, что мужчина держал в руках.

– Что… что это? – пролепетала Джесс.

Калеб посмотрел вниз на маленький букетик полевых цветов в руке, который так смутил девушку.

– Цветы? – спросил он, как будто и сам не знал ответа.

Джессика отступила назад, покачав головой и слегка запаниковав от этих милых желто-белых цветов.

– Зачем ты привез их?

Неужели Калеб настолько жесток? Решил поиздеваться над ней?

– Я увидел их на поляне несколько часов назад. Подумал, они тебе понравятся, поэтому сунул их в сумку.

– Но зачем?

Мужчина сделал глубокий вдох; побелевшие костяшки его пальцев были единственным свидетельством того, как сильно Калеб сжал букет.

– Я пришел, чтобы извиниться. Перед тобой. За все.

– За все? – она вздохнула, задаваясь вопросом, не означало ли это самое худшее, что он узнал всю ужасную правду?

– Джесс… – он протянул ей цветы, но когда девушка отпрянула прочь, его плечи поникли, и Калеб наклонился, чтобы оставить букет на крыльце. – Могу я войти?

Она пропустила мужчину, отступая назад, чтобы тот не находился к ней слишком близко.

Он смущенно встал рядом с двумя ветхими стульями, составлявшими мебель в гостиной, и не сел, пока Джесс не налила две кружки воды и не села сама. «Калеб заплатил, чтобы переспать с ней, но не сядет, пока она будет стоять?»

Порой мужчины были такими странными.

– Прости меня, – сказал он.

Девушка прижала руки к холодной кружке. Ее челюсти сжались так сильно, что заболела голова.

– За что? – удалось ей задать вопрос.

«Только бы Калеб не узнал правду…»

Мужчина склонил голову, словно не хотел говорить.

– До меня не доходило, пока я не оказался на полпути в горах. До тех пор, пока не побыл один довольно долгое время.

«Пожалуйста, только бы не узнал…»

– Я думал о том, что кто-то посмел причинить тебе боль, о том, как он это сделал…

«Нет».

– Размышлял об этом, и, Джесс… как я могу ненавидеть тебя после такого?

«Что это значило?»

– Как ты заметил, – проговорила девушка онемевшими губами, – я сама выбрала этот путь.

– Но ты была права. Возможно, ты поступила плохо, но тобой управлял страх. Отчаяние. То, что сделал я, было просто… просто, чтобы скоротать время. И я сделал это с какой-то женщиной, находившейся в таком же отчаянии, как и ты. Некоторые женщины пытаются выжить и прокормить себя. Для меня не имело значения, почему она спала со мной.

Джесс почувствовала, что это было началом чего-то хорошего. Чего-то, что она никогда не ожидала услышать от Калеба или кого-то еще. Возможно, когда-нибудь она будет благодарна за это. Но сейчас девушка чувствовала угрозу и надежду, в которую не хотела верить и не желала узнавать.

«Поэтому он вернулся?»

– Ладно, – пробормотала она, – спасибо, что пришел сказать мне об этом.

– Джессика…

Торжественный тон, которым Калеб произнес ее имя, заставил ее сердце забиться быстрее.

– Очень любезно с твоей стороны, – девушка так быстро встала, что почувствовала головокружение. – Спасибо.

– Джесс.

Мужчина вскочил на ноги, и его шляпа упала на пол. Она уставилась на нее, словно хотела удостовериться, что Калеб не наступит на нее и не помнет.

– Твоя шляпа… – произнесла Джессика, в то время как ее уши горели от страха.

Он сделал шаг вперед, отодвинув головной убор ногой в сторону на несколько дюймов.

– Даже когда я пытался тебя ненавидеть, то все равно любил тебя.

Эти слова вывели девушку из шокового состояния. Джесс оторвала взгляд от его шляпы и помотала головой.

– Нет.

– Это правда.

Калеб приподнял ее подбородок, и Джессика посмотрела на него, пытаясь выявить ложь на его прекрасном лице, в жестких очертаниях его губ, скул и носа.

В глазах мужчины больше не было жестокости. В них читалась мольба.

– Мне было необходимо то, что мы сделали, чтобы ощутить, как я ошибался. Я хотел преподать тебе урок. Но это было прекрасно. Как и ты, Джесс. Мне жаль, если я заставил тебя чувствовать себя плохо.

Ее глаза наполнились слезами. Одна горячая слезинка скатилась по щеке девушки. Калеб поймал ее большим пальцем.

– Я хотел, чтобы тебе было больно, – сказал он.

Джессика с трудом сглотнула, от чего еще больше слез выкатилось из глаз.

– Знаю.

– Извини меня за это. Прости, что оставил тебя два года назад. Я должен был остаться и жениться на тебе. Нужно было набраться смелости и сделать то, чего мы оба так хотели.

У Джессики в горле встал ком. Это все, о чем она когда-либо мечтала. Слова Калеба о том, что они принадлежали друг другу. Что он останется с ней. Не покинет ее. Что ей не было необходимости притворяться кем-то другим для того, чтобы быть с ним, а лишь нужно оставаться самой собой. Однако, теперь было слишком поздно.

– Я был зол, – продолжил мужчина. – Думал, что все, что я делал, было для тебя. А когда узнал о смерти твоего отца, то взял еще больше работы, хотя и не стоило. Мне хотелось быстрых денег, поэтому я стал работать на начальство, сворачивая шеи организаторов и выслеживая людей, воровавших в шахтах. Это было ужасно, и, думаю, я также винил в этом тебя.

– Мне жаль, – на автомате прошептала Джессика, но Калеб покачал головой.

– Ты никогда не просила меня этим заниматься. Не извиняйся. Я пришел не за этим.

Джесс вновь проглотила очередной комок в горле, только чтобы прошептать ему:

– Я больше ничего не могу тебе предложить, Калеб.

– Как насчет обеда?

Вопрос настолько ее удивил, что Джессика рассмеялась.

– Обеда?

– Я довольно долго в пути. И не отказался бы от обеда и ведра воды, чтобы умыться.

Она покачала головой.

– Это все о чем я прошу. Обещаю. Сейчас.

«Что это значило?»

Джессике следовало бы выставить его отсюда. Ей было необходимо, чтобы Калеб уехал и никогда не возвращался, тогда она смогла бы найти какой-нибудь способ и забыть его, вычеркнуть из памяти то, что сделала, выбросить из головы свою прежнюю жизнь. Но ее губы никак не хотели произносить слова, которые бы заставили мужчину уйти. Тело Джессики отказывалось отходить от него хоть на шаг. Она смогла уловить исходивший от него запах лошади, пота и грязи, и даже это было бальзамом для ее глупого, бестолкового сердца.

Как Джессика могла заставить его уйти?

– Ты можешь остаться на обед, – выдавила она, сжав челюсть.

Его плечи слегка расслабились.

– Спасибо.

Девушка развернулась и помчалась на кухню. Калеб последовал за ней.

– Тебе нужно помыться, – Джесс собрала мочалку, мыло, полотенце и бросила их в ведерко. – Ручей лишь в четверти мили к западу, если ты срежешь через лес. В тени вода приятная и прохладная.