Текст книги "Блудница (ЛП)"

Автор книги: Виктория Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Она хотела попросить его остаться. Глупая мысль.

«Зачем ему оставаться?» И почему ей должно быть комфортней, если он будет рядом?

От этой дурацкой идеи у нее начало побаливать в груди. Если бы Калеб остался, то девушка могла бы притвориться, что он любил ее и принадлежал ей.

Мелисанда говорила, что иногда полезно помечтать. Что порой фантазии помогали прожить еще один день.

– Зачем ты это сделала? – спросил он сквозь тихий шум дождя.

Джессика хмуро посмотрела на пожелтевшие обои на стене.

– Ты сказал мне.

– Я не об этом. Я имею в виду, почему ты занялась этим?

Кровать покачнулась, когда мужчина показал на что-то, но Джесс не увидела на что именно. На ее тело, дом или жизнь.

«Почему? Потому что Калеб оставил ее, отец умер, ее обманули, ей было страшно и одиноко».

Девушка покачала головой.

– Почему, Джессика?

– Я умоляла тебя не уезжать, – прошептала она.

– Но ты знала, почему я уехал. Для тебя. Для нас. Ты не можешь винить меня. Я не превращал тебя в это.

«Нет. В этом не было его вины». Джесс сделала это сама.

– Я боялась, – сказала девушка, закрывая глаза от слабого света.

– Чего?

Снова прогремел гром, но где-то очень далеко. Она боялась очень многих вещей так долго, что трудно было вспомнить.

– Мой отец умер, – начала Джессика. – Это было так неожиданно. Я чувствовала себя… брошенной. Одинокой. Тебя не было так долго, и я слышала…

Когда Джессика замолчала, его вес сместился, и голос зазвучал гораздо ближе.

– Слышала что?

Девушка пожала плечами.

– Это не имеет значения. Я написала тебе. Умоляла вернуться домой. Ты не ответил.

– Я не получал это письмо.

Да, сейчас она это прекрасно понимала. Скорее всего, несколько писем его отчим не отправил. По крайней мере, ни одного письма от Калеба девушка никогда не получала. Его отчим, вероятно, уничтожал их.

– У него были долги, – сказала Джесс. – У моего отца. Я должна была предвидеть это. В первую очередь долги были причиной, по которой мы переехали из Пенсильвании в Колорадо. Мы жили не по нашим средствам. Я поняла это только недавно. Он любил изысканные вещи. Для него костюмы и платья для меня, французские вина и экзотические фрукты, множество книг – все это поставлялось из Европы. Через несколько дней после его смерти я узнала масштабы трагедии. Отец очень много задолжал. Дом принадлежал больнице и должен был быть освобожден для нового директора, а все остальное… все остальное было продано, чтобы оплатить его долги.

Она вдохнула, пытаясь ослабить страх в груди. Джессика каждый день просыпалась с уверенностью, что все наладится. Что положение улучшится. Но не было никого, кто бы мог спасти ее. Отсрочку тоже не давали.

Пока однажды отчим Калеба не предложил помочь. Она зажмурилась. Девушка не могла сказать ему об этом. Ни за что.

– Все наши вещи были распроданы, – быстро сказала Джессика, желая побыстрее закончить эту историю. – У меня ничего не осталось. Ни жилья. Ни возможности поддержать себя. Ни каких-либо навыков. Ни семьи.

– У тебя был я, – ответил Калеб. – Я бы приехал в течение нескольких недель. Дней, если бы сел на поезд из Фриско.

Сожаление царапало ее своими когтями.

– Я думала… я была уверена, что ты не вернешься.

– Почему? – рявкнул он. – Что я тебе сделал, чтобы заставить думать так, что?

– Ты уехал. После того, как я умоляла тебя не делать этого! – Джессика попыталась успокоить пульс, делая глубокие вдохи, прежде чем заговорила снова. – Ты уехал и в течение двух лет делал Бог знает что в Калифорнии. Да, я потеряла веру, Калеб. Мне было страшно. У меня ничего не осталось. Даже обещания, что ты женишься на мне.

– Ты знала, что я имел это в виду.

Джесс сидела и смотрела на него, выплескивая свой гнев через слова.

– Имел в виду? Ты сказал мне, что если я встречу кого-то лучше, то должна выйти за него замуж. Ты был готов отпустить меня.

– Никогда.

– Тогда тебе надо было жениться на мне, вместо того, чтобы бежать и преследовать удачу!

– Это не моя вина! – закричал Калеб. – Я сделал то, что обещал. Довел себя до полусмерти. Купил землю и дом. Если бы ты только продержалась еще несколько месяцев, мы могли бы… – он закрыл рот и обхватил голову руками. Его плечи опустились, и Калеб тихо выдохнул.

Джессика знала, что он хотел сказать. Они могли бы пожениться. Могли уехать и иметь свое местечко, где касались бы друг друга так страстно и так часто, как захотели бы.

Но Джесс не поверила в него. Она была сердита, когда он уехал, но быстро с этим смирилась. И ждала его. Никогда не планировала для себя любого другого будущего кроме как быть его женой. А потом месяцы превратились в годы, и девушка стала отчаиваться. И его отчим с радостью проводил ее вглубь темноты.

– Сожалею, – прошептала Джессика. – Когда ты не ответил на мое последнее письмо, я просто…

– Просто решила заняться этим?

– Нет, я… это было не так. Кое-кто… пришел ко мне. Предложил заплатить. За мой первый раз.

Его лицо напряглось, и Калеб поморщился.

– Сколько?

Джессика сглотнула. Это было сложно. Там был дом с землей и…

– Больше, чем смогла бы заработать за несколько лет учителем, прачкой или компаньонкой. Сделав это, я смогла обеспечить себе безопасность.

– И это оказалось так легко, что ты решила продолжать этим заниматься?

«Легко. Легко лежать и позволять мужчине причинять себе боль».

– Нет. Нет, это было нелегко.

– Боже, Джессика… – прошептал Калеб.

– Это было нелегко, – повторила она, снова ложась на спину и укрываясь одеялом.

– Сожалею, – сказал Калеб так тихо, что девушка не была уверена, слышала ли эти слова.

Она замерла, желая спросить, действительно ли он извинился перед ней, но не смогла. Знала, что этот шепот был единственной уступкой, которую она получит от него. Мужчина извинялся за то, что Джесс сделала с собой или ему было жаль, что он уехал из города? Гром прокатился над ними снова. И девушка уткнулась лицом в подушку.

Калеб коснулся ее плеча своей горячей рукой.

– Кто это был? – спросил он.

Джессика больше не хотела об этом говорить. Она ничего не могла ему сказать. Лишь покачала головой.

– Кто это был? – повторил мужчина. – В этом городе всего две тысячи человек, и я хочу выяснить, кто это был.

Она продолжала молчать.

– Кто-то, у кого есть деньги, – прорычал Калеб.

– Это не имеет значения, – выпалила девушка.

– Конечно же имеет. Этот человек взял кое-что мое.

Воздух покинул легкие Джессики, как будто ее ударили в живот. У нее закружилась голова, словно кровать под ней начала вращаться.

– Он взял кое-что мое, – ответила Джессика.

– Нет. Ты это продала.

«Да. Это была правда. Гадкая, противная истина». Но мужчина все-таки вызвал в ней ярость. Джессика дернула плечом, от чего его рука скользнула с ее тела.

– Он сделал тебе больно? – Калеб произнес это настолько неприветливо, что она поняла – мужчина не хотел об этом спрашивать.

– Это не важно.

«Да, он причинил боль». Но она не шла ни в какое сравнение с тем, когда Калеб называл ее шлюхой и осознанием того, что он имел на это право.

– Это важно, – подчеркнул он.

И ее ярость иссякла. Мужчина ненавидел ее за то, что она стала шлюхой, однако переживал, что ей причинили боль.

Это одна из причин того, почему Джесс влюбилась в него много лет назад. Калеб был большим, грубым и серьезным, но, несмотря на это, складывал остатки еды в салфетку для бездомных котят, которые жили за ее домом. Калеб даже как-то признался, что его ужаснуло то, как объезжали новых лошадей, и он испытывал к ним жалость. Ведь животные хотели свободы.

Калеб был практичным, жестким и упрямым, а его сердце было больше, чем у любого джентльмена, с которым знакомил ее отец. Боже, она любила его. Даже после этого.

– Ты можешь остаться, – прошептала Джессика. – Пока не пройдет гроза.

На мгновение она испугалась, что Калеб посмеется над ней. Поглумится над идеей лежать в одной постели со шлюхой. Данный момент растянулся в ужасной тишине. Он ничего не ответил и не двигался.

– Если хочешь, – пробормотала девушка пересохшими губами, и ее сердце затрепетало, пока она ждала ответа мужчины.

– Спасибо, – сказал Калеб, что не было точным ответом, но потом он поднял покрывало.

Кровать скрипнула. Мужчина лег позади и всем телом прижался к ней.

– Ах, – Джессика вздохнула, шокированная таким контактом. Она никогда не чувствовала подобного. Голый и горячий мужчина прижимается к ее спине. Его руки остановились на ее талии, и их тяжесть показалась ей странной и утешительной.

– Я уйду, как только закончится дождь.

Его дыхание согрело шею Джесс.

– Хорошо.

Мышцы заболели от напряжения, ведь девушка пыталась лежать рядом с ним, вытянутая как струна. Но Джесс так устала. Она почти не спала последние две ночи. Джессика понемногу расслаблялась, позволяя себе прильнуть к нему. Ей стали известны все изгибы его тела. Его жесткие бедра. Ощущение его волос на ее коже. Где-то внизу она почувствовала тепло его члена. Сердцебиение Джесс начало потихоньку успокаиваться.

В наступившей тишине у девушки было время подумать и удивиться тому, что мужчина заставил ее почувствовать этой ночью. Он прикасался к ней своим ртом. Там. К месту, которое Джессика старалась не трогать, потому что оно было запятнано. Разрушено. Но Калеб прикоснулся к ней. Он трогал, целовал и лизал ее, от чего странное чувство наполнило эту часть девичьего тела.

Джессика этого хотела. Чего-то большего. Она поднимала к нему бедра все выше и выше, и, наконец, произошло нечто чудесное. Что-то такое сладкое, яркое и всепоглощающее, отчего ее крики радости превратились в рыдания. Сейчас, просто думая об этом, внутри девушки снова начало все таять.

«Неужели мужчины испытывают это каждый раз? Так вот почему они такие жадные и цепкие, вот почему их лица превращаются из знакомых и вежливых в животные гримасы?» Ощущения заставляли Джессику стонать и кричать. Ее горло все еще пылало от криков.

Калеб вздохнул у ее шеи. Его рука скользнула вдоль ее бедра, а затем обратно на ее талию.

– Ты все такая же красивая, Джесс.

Она могла бы заплакать от этих слов, если бы не отвлеклась на то, как Калеб медленно провел рукой по изгибам ее бедер. А потом от ребер до груди.

– Такая идеальная, – прошептал мужчина.

Девушка ощутила, как его член зашевелился и увеличился в размерах, когда большой палец Калеба коснулся ее соска. Тот сразу же затвердел от давления. Его руки едва шевелились, и мужчина держал ее, подобно сокровищу.

Джессика решила помечтать.

Она закрыла глаза и позволила себе почувствовать то, чего всегда хотела.

– Ты такая мягкая, – вздохнул он. – Поверить не могу, что можно быть такой мягкой.

Да. Это была их кровать, а она являлась его женой, и Калеб по-прежнему любил ее. Джесс хотела, чтобы он трогал ее везде, чтобы она ощущала его повсюду. Жаждала отдавать ему все снова и снова, потому что они принадлежали друг другу. Как сейчас. Голые и только вдвоем, с его твердым членом, конечно же.

Калеб зажал ее сосок между пальцами, и Джессика резко вдохнула.

– Тебе нравится это, Джесс?

Ей было стыдно говорить подобное. Но стыду нет места здесь, в их постели, потому что Джессика фантазировала, как Калеб любил ее. Она закрыла глаза и отказалась вспоминать правду.

– Да.

– Боже, – пробормотал мужчина, его пальцы снова сжались.

Удовольствие пронзило девушку. Она выгнулась в его руках, а ее бедра прижались ближе к телу Калеба. Мужчина хмыкнул и придвинулся к ней вплотную. Его член уютно устроился между половинок ее попки.

– Я не знал, что это тебе понравится, – прошептал Калеб, пальцами перебирая и пощипывая соски, пока девушка извивалась и стонала. Джесс тоже не знала. Вообще-то она не должна была наслаждаться этим. Джессика воспитывалась как дворянка, но, возможно, это не было ее истинной природой. Вероятно причиной, по которой девушка сказала «да» всему этому, было то, кем она стала. Использованной, неудовлетворенной и похотливой.

– И это, – сказал Калеб, когда его рука оставила в покое сосок, чтобы спуститься вниз по обнаженному животу. Своими пальцами он коснулся ее волос и продвинул их дальше. – Тебе нравится это.

Мужчина нашел ее киску и погладил там все складочки.

– Да, – выдохнула Джесс, дергая бедрами от его прикосновений.

Он начал делать покачивающие движения, со стоном скользя членом вдоль ее ягодиц.

– О, да.

Джессика слегка раздвинула ноги, чтобы он мог коснуться ее. Да, девушке это нравилось. Она любила это. И если бы женщины могли заплатить, чтобы ощутить себя подобным образом, вполне возможно, что Джессика оказалась бы в числе тех, кто заплатил бы. И она заплатит ему, даже если Калеб будет делать все, что захочет. Трахает, посасывает, гладит и целует.

– Мне нравится, – Джессика задыхалась, когда его пальцы начали поглаживать ее вверх-вниз между ног. – Мне это нравится.

– Да, – прошептал Калеб, работая рукой и ударяясь об ее попку. – Да. Ты любишь это.

– Люблю, – она положила свою руку поверх его и прижала ее сильнее, раздвигая пальцы внутри себя. – Я люблю тебя, – простонала Джесс.

Рука мужчины дернулась, девушка знала, что не должна была в этом признаваться, но это не имело значения. Это было не по-настоящему. Лишь в ее мечтах.

– О, Боже. Джесс.

Его пальцы ощущались слишком грубыми, но ей было наплевать. Другой рукой Калеб схватил девушку за волосы, потянув голову назад. Мужчина прижал рот к ее шее, пока трахал девушку рукой, а его бедра ударялись об ее задницу. Ягодицы Джессики вспотели, и мужчине стало легче скользить по ним вместе с ней в одном ритме. Она выгибалась и извивалась, требуя большего, желая снова это ощутить. Девушка чувствовала приближение оргазма, далекое, мерцающее и дразнящее.

– Тебе это нравится, черт возьми, – прорычал Калеб в ее влажную шею. – Тебе это нравится.

– Да! – девушка в любом случае принадлежала ему. Не важно, кем она была… его проституткой, любовницей или женой. Это не имело значения.

– Я хочу тебя сзади, – сказал Калеб таким глубоким голосом, что она едва разобрала слова.

– Пожалуйста. Пожалуйста, – застонала Джессика. По крайней мере, Джесс знала эту позу. Мужчина хотел ее на коленях, как животное. Но она уже это делала. И сделает снова для Калеба.

Мужчина отстранился от девушки, и ей стало холодно. Джессика заставила ослабленные мышцы работать. Подтянула колени вверх и перевернулась, поднимаясь на руках. Она ждала этого момента; глаза по-прежнему закрыты, но мужчина к ней не прикасался. Девушка услышала его шаги. Уловила скрип половиц. И, как только открыла глаза, кровать снова прогнулась. Джесс напряглась, в ожидании, что Калеб войдет в нее. Но он этого не сделал.

Своей рукой мужчина коснулся ее ягодиц. Пальцами проскользнул между ними, и что-то прохладное и гладкое прижалось к тугой дырочке ее попки. Она вздрогнула.

– Калеб? – захныкала девушка, но не отодвинулась. Тогда он нажал сильнее. Джессика застыла в полном шоке, и его палец скользнул внутрь.

Джесс вздрогнула, ожидая боли и готовая двигаться дальше. Это не то, что она имела в виду. Не то, чего ей хотелось.

Однако девушка знала, что этому уже поздно сопротивляться. Несколько мужчин говорили ей, что хотели бы сделать это. Мистер Стил – мясник, который снимал свою шляпу при встрече с ней, в ее предыдущей жизни, однажды наклонился к ней в магазине и прошептал, как бы хотел смазать ее попку и трахнуть девушку туда.

Джессика уставилась в изголовье широко открытыми глазами, когда его палец медленно продвинулся глубже. Это не было больно, но она чувствовала себя странно. Неправильно. Девушка задыхалась, ее дыхание осушало горло. Пальцем Калеб двигал внутрь и наружу, посылая странные сигналы удовольствия.

– О, – выдохнула она, прикрывая трепещущие веки. Джесс чувствовала такое странное давление внутри.

Мужчина вытащил палец, и теперь ощущения были необычными. Пустота. Очевидно, что все это сейчас произойдет с ней. Девушка желала большего.

Она уловила аромат лаванды, исходивший от собственной кожи. Калеб снова дотронулся до ее попки, и на этот раз он проник туда легко, хотя она все-таки отстранилась. А потом мужчина начал трахать ее пальцем, медленно скользя, что заставило девушку расслабиться, и захныкать. После чего ее руки ослабли, а бедра задрожали. Сладкое обещание закралось в ее душу снова. Все было не так. Неправильно. Но эта уверенность сделала удовольствие еще более интенсивным.

– Калеб, – девушка вздохнула, ее руки упали, и она толкнулась бедрами вверх. Прижалась лбом к подушке и застонала. Она хотела сказать, чтобы мужчина остановился, но слишком боялась, что он так и сделает. Это не должно было ощущаться так хорошо. Так не должно было быть. Но даже без прикосновений к ее киске, та была мокрой и жарко пульсировала, сжимаясь с каждым скольжением его пальцев в ее анус.

– Боже, – застонала она. – Нет.

Джессика повела рукой к своему центру, потом к тому месту, которое болело, сильно надавливая против него, желая, чтобы это прекратилось, но ей стало еще больнее. Она покачала головой, но все равно еще раз приподняла бедра ему навстречу.

Его палец выскользнул.

– Пожалуйста, – взмолилась девушка. – Пожалуйста, Калеб.

Удовольствие подкатывалось все ближе и ближе, как гром, звучавший над ними. Она хотела, чтобы оно накрыло ее.

Джесс услышала, как Калеб смазал член слюной, а затем ощутила холодную влагу на себе. На этот раз он нажал сильнее. Девушка почувствовала, что ее тело начало для него открываться. Растягиваться.

– Калеб, – выдохнула она, осознав, что сейчас он толкал в нее не палец, а член. – Подожди, подожди, – Джессика задыхалась, и ей казалось, что сейчас она признается ему в обмане. Что никогда не делала этого, что она не готова, и что ему надо прекратить. Все было не так. Неправильно и так противоестественно.

– Ш-ш-ш, – пробормотал мужчина. – Позволь мне, Джесс. Ты обещала.

Его руки ласкали ее бедра. Давление немного ослабло, и она попыталась отдышаться. Было горячо, но точно не больно. Она просто чувствовала себя… заполненной. Его телом и его потребностью. Полностью использованной.

Теперь Калеб положил обе руки на ее бедра, поглаживая, успокаивая, но его член все еще растягивал все внутри нее.

– Я хочу трахнуть тебя всеми возможными способами, Джесс, – сказал он. – Всеми. Хочу прикасаться к тебе. Исследовать каждый твой дюйм, прежде чем все закончится.

«Нет», – девушка покачала головой. Ничего еще не закончилось. Сегодня она могла делать то, что хотела. Калеб был ее мужем. Он любил ее. И всегда будет. Девушка даст ему все. Джессика хотела быть заполненной им. Ничего не чувствовать, кроме его члена, невероятно плотно находившегося в ней. Не знать ничего, кроме этого. Только эта ночь, интимные действия и данный человек.

Девушка зажала ладонь между ног; шок от удовольствия заставил ее застонать, низко и глубоко, как животное. Калеб продолжал ласкать ее пальцами. Затем они переместились на ее бедра, переходя от прикосновений к захвату.

Джессика нажала сильнее, двигая ладонью, не обращая внимания на боль, и острое, сладкое наслаждение пронзило ее.

Калеб отстранился, а затем вошел чуть глубже.

– Да, – прорычал он. – Дай мне это, Джесс. Дай мне все.

– Да, – ответила она, с сокрушенным вздохом.

– То, что ты давала другим мужчинам.

– Да, – солгала девушка.

Он медленно и очень осторожно двигался внутри Джессики. Его член натянул ее горящую плоть, посылая импульсы ощущений, которые оживали внутри нее, пока ее рука прижималась к киске снаружи. Удовольствие настигло Джесс.

Девушка закричала, желая выцарапать путь к тому пику, которого достигла раньше.

– Тебе тоже это нравится, Джесс?

Пальцы мужчины впились в ее кожу. Его бедра задвигались быстрее, все также осторожно, по-прежнему гладко и легко.

– Тебе нравится заниматься этим вот так? В твою попку?

О, Боже. Девушка начала двигать рукой быстрее, и удовольствие внутри нее начало закручиваться сильнее. Как это было здорово. Как неправильно. Как мерзко, греховно и грязно.

– С тобой, – наконец-то она простонала.

– Что?

– С тобой. Мне нравится заниматься этим с тобой, – она заставила себя говорить, несмотря на пересохшее горло. – Мне это нравится. Мне это нужно. С тобой.

– Иисус, да, – прошипел он. Его толчки стали немного грубее, но ей было все равно. Джессика засунула пальцы себе в киску и закричала. Теперь ничего не существовало в мире, кроме удовольствия. Ничего, кроме его члена, который очищал ее от всей грязи.

– Мне это нужно. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Девушка кончила с криком радости, шока и отчаяния. Звериный вопль вырвался из нее, когда давление прекратилось, и наслаждение начало накатывать на нее волна за волной.

Джесс услышала ворчание Калеба, как будто мужчина был очень далеко. Чувствовала, как его член дернулся, и импульсы прошли сквозь плотное кольцо ее плоти. Девушка прогнула спину, чтобы принять его глубже, в то время как ее собственный оргазм продолжался, мало-помалу утихая.

Джессика любила его. Вот какой она была.

– Пожалуйста, – девушка задыхалась в подушку. – Пожалуйста. С тобой.

Дыхание Калеба оборвалось, как рыдание. Он вздрогнул позади нее, и схватил ее за бедра достаточно сильно, чтобы остались синяки. Джессика высунула пальцы из влагалища и прошлась ими вдоль своей киски, чтобы почувствовать последнюю дрожь удовольствия. Ее мышцы дернулись еще раз.

– Джесс, – выдохнул он, это был последний интимный выдох, питающий ее печальное воображение. В течение долгого времени ни один из них не двигался. А затем мужчина ослабил хватку своих рук. Выскользнул медленно и освободил ее тело, отчего Джессика задержала дыхание.

Девушка позволила себе упасть на кровать. Теперь она была пуста. Ей было холодно. Калеб укрыл ее одеялом, но от этого не стало теплее. С ее телом было покончено. Оно обмякло от усталости.

Джесс слышала, как мужчина снова ополоснулся. Слышала шорох одежды, когда он одевался. Дождь прекратился. Калеб мог уходить.

Она старалась не чувствовать себя опустошенной, когда он так и сделал.

Глава 9

У Калеба возникли проблемы с концентрацией внимания во время разговоров, которые велись в его присутствии. Голоса все чаще сливались с пением птиц, музыкой скрипки и шелестом листьев. Ничего из этого не казалось реальным. Его настоящее «я» все еще находилось в спальне с Джессикой во время шторма.

– Калеб, – отчитала его мать, невольно обратив на себя внимание мужчины.

Он искоса взглянул на лицо матери, скрытое от солнечных лучей широкополой шляпкой, создававшей метровый круг тени.

Мать цокнула языком и покачала головой.

– Тебе не следовало так задерживаться прошлой ночью. Ты готов уснуть, а это все-таки пикник в честь моего дня рождения.

– Прости, мама. Давай я сделаю тебе еще стакан лимонада?

– Нет, посиди со мной немного, – сказала она, нежно похлопывая по стулу рядом с собой.

Калеб мог вспомнить то время, когда их пикники на одеялах устраивались в грязи, но та жизнь больше не для нее. Сейчас его мать была счастлива. Мужчина не станет ее упрекать за то, что причина ее счастья заставила его извиваться словно жука, загнанного в угол. Мать всегда любила его. Калеб не мог сказать того же ни об одной другой живой душе.

– Какой прекрасный день, – вздохнула женщина.

– Точно.

Ливень смыл всю пыль и облака с неба. Теперь оно было ясным, ярко-синим и резало глаза.

– Ты видел Милдред с ее внуком? Не могу поверить, что ее сын стал отцом. Разве вы не друзья?

Калеб нахмурился, пытаясь сосредоточиться на этих людях, ничего не значивших для него.

– Томми? – спросил он. – Томми Шроп?

– Да, Томми! Сейчас все, конечно же, зовут его Томом. Он – адвокат. Они уезжают в Канзас в следующем месяце.

Это казалось правильным. Томми был одним из мальчиков, ухаживавших за Джессикой. Одним из мальчуганов, глумившихся над Калебом. Сузив глаза, мужчина оглянулся в поисках Томми Шропа, но не увидел его.

– Тебе тоже придется скоро обосноваться, ты так не думаешь, Калеб? Ты мог бы вернуться сюда. Побыть рядом некоторое время. Найти себе жену. Калифорния так далеко.

«Найти себе жену». Он не мог представить себе женщину, которую хотел бы достаточно сильно, чтобы провести с ней остаток своей жизни. Работать. Болтать. Лежать ночью в постели. Джессика была исключительной, подходившей ему по всем параметрам. Единственной, кого он мог представить рядом с собой на всю жизнь. Не только из-за ее красоты. Из-за смеха, слов и кругозора. Уникальная девушка, наделенная богатым складом ума для того, чтобы заставить его чувствовать себя умным.

– Можешь ли ты представить себе звезды, Калеб? – спросила однажды Джесс, глядя в ночное небо. – Можешь ли вообразить, что каждая из них – это солнце, такое же, как наше?

– Сияющее для других миров? – спросил он, вытягивая шею, чтобы увидеть то, что видела она.

– Да. Для миллиона других миров.

И Калеб смог это увидеть. Просто, как Джессика и описала.

Калеб посмотрел на свою мать.

– О, – она всем своим видом выражала неодобрение, будто громадная дождевая капля омрачила ее солнечный день рождения своим падением. – Ты должен забыть о ней.

– Я должен? Ты когда-то души в ней не чаяла. Любила как дочь. Ты писала мне, что Джесс приходила на ужин раз в неделю, чтобы поддержать вас с Теодором.

Ее лицо перекосилось и нахмурилось, мать уставилась на свои руки в перчатках.

– Приходила. Случившееся стало несчастьем.

– Ты пыталась ей помочь?

– Как я могу помочь такой женщине? Как ты можешь даже просить меня говорить о подобных вещах? Тебе необходимо забыть ее, Калеб. Найти хорошую, достойную девушку.

Славную, порядочную женщину. Не девушку, стоявшую на четвереньках. Не ту, которой бы это нравилось.

– Калеб, – произнес отчим так близко от него, что мужчина подскочил. Он так быстро провалился в воспоминания о Джессике, что не услышал, как подошел Теодор.

– Сэр.

Калеб встал, чтобы предложить стул рядом с матерью, но отчим махнул на него рукой.

– Ты поздно пришел, – хрипло произнес он.

– Да, сэр.

Калеб подавил желание рявкнуть ему, что это не его дело.

– Надеюсь, что с тобой ничего плохого не случилось?

Мать прочистила горло.

– Он ездил на ранчо Смитов.

– Это правда? – спросил Теодор. – Ты хочешь устроиться там на старую работу?

Калеб встретился взглядом с мужчиной.

– Просто навещал старых друзей.

– Некоторые из этих ковбоев настоящие хулиганы. Учти это, наведываясь туда. Однажды твоя репутация уже опозорила эту семью.

Мать Калеба встала, шелестя юбками.

– Давайте просто забудем об этом, мистер Дарст. Я бы хотела прогуляться, Калеб. У ручья сейчас должно быть прохладно.

– Да, мэм, – сказал он, предлагая свою руку и борясь с желанием зарычать на своего отчима. Мужчина отвернулся от Теодора и пошел с матерью к ручью.

Он мог изображать вежливое терпение. Был в силах переждать этот день. Сегодня Калеб снова увидит Джессику, и его сердце сжалось от этой мысли.

Вчера девушке все очень понравилось. Она боготворила его. Возможно, разговоры о любви входили в ее платные услуги, но, когда Джессика прошептала это в подушку, признание казалось чистым и правдивым, пока мужчина делал грубые и удивительные вещи с ее телом.

Калеб думал, что эта сделка доставит ему некоторое удовлетворение. Вместо этого ему хотелось еще больше. Больше Джессики разными способами. Он провел все утро, ломая голову, пытаясь вспомнить все грязные вещи, о которых когда-либо слышал. Мужчина почти не имел собственного опыта. Калеб потратил несколько монет на женщину здесь и там лишь однажды, чтобы один раз потрахаться, и никогда не совершал того, что он вытворял с Джессикой прошлой ночью. Он хотел, чтобы она трогала его член. Рассчитывал увидеть, как она объезжает его. Потом планировал встать на колени над ней и…

Калеб расправил плечи и заставил себя перестать думать. Он сопровождал свою мать весь день рождения, но даже это не помогло ему стряхнуть мысли о Джессике.

– О-о, Калеб, – проворковала мать, сжимая его руку, – это та самая, милая мисс Аннабель. Она была еще девочкой, когда ты ушел, но посмотри на нее сейчас. Созрела для замужества, я бы сказала.

Мужчина послушно взглянул на сладкую, пышную блондинку и представил себе, что ухаживает за ней. От этого Калеб почувствовал себя еще отвратительней, чем от того, что он проделал с Джессикой.

Его взгляд скользнул мимо девушки к группе лиц, стоявших с ней, потом к людям позади нее. Высший социальный класс этого города. Люди, у которых было время на пикник во вторник. Кто-нибудь из этих мужчин трахал Джесс? Кто-нибудь из них обижал ее?

Калеб ненавидел их всех. Не мог оставаться здесь, в этом городе. Не в состоянии жить тут и постоянно задавать себе эти вопросы. Но когда эта неделя закончится, как же он сможет уехать?

Глава 10

Джессика чувствовала себя странно весь день. Грустно. Тревожно. Словно ждала чего-то, но чего?

Калеб снова приедет вечером, и она нервничала и волновалась из-за этого, но было еще какое-то странное предчувствие. Некая тяжесть на душе.

Может, из-за всего этого греха? Джесс была проклята. Но ей уже это известно, не так ли? Девушка перестала молиться несколько месяцев назад.

После смерти отца, она была слишком погружена в горе, чтобы логически мыслить. Сначала это казалось простым. Джессика свяжется с Калебом. Он вернется домой и поможет ей. Но мужчина не ответил, а новости становились все печальней и мрачней. Долги ее отца были огромными, дом принадлежал санаторию, и даже ее собственные вещи теперь были не ее. А Калеб… не собирался возвращаться домой.

Теодор Дарст приехал лично, чтобы сообщить эту прискорбную новость. «Он нашел новую возлюбленную. Вероятно, скоро женится». То будущее, которое она рисовала себе, испарилось.

Сердце забилось сильнее, когда Джессика завязала халат и потянула низкую ванну к черному входу. Что это было за чувство? Чувство вины? Вины за то, что она сделала и кому причинила боль?

«Нет, эта туча – не чувство вины». Это гнев, но, конечно, сегодня девушке не на что было злиться. Джессике заплатили за ее собственное удовольствие. Двадцать пять долларов плюс руки Калеба, даровавшие гораздо больше, нежели девичья дрожь, которую она чувствовала. Как Джесс могла сердиться из-за этого?

Но это был гнев. Девушка чувствовала его сейчас, мрачный и жидкий как вода, смешавшаяся с уличной грязью, когда она перевернула ванну на бок.

«Из-за чего?»

Джесс забыла вопрос, когда появился Калеб, шагая по грязи, чтобы забрать у нее ванну.

– Позволь мне, – сказал мужчина, подняв ее с легкостью, чтобы вылить последнюю воду под кусты сирени.

– Спасибо.

Выражение лица девушки потеплело, когда она увидела его. Отныне места для гнева не осталось. Джессика была слишком занята, дрожа от нервов. Большими руками Калеб держал ванну так же, как обхватывал Джесс накануне вечером, ей нравилось это, и сегодня мужчина прикоснется к ней снова. Немного удовольствия шло бок о бок с ее болью и одиночеством.