Текст книги "Ведьма по контракту (СИ)"
Автор книги: Виктория Бесфамильная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Вяжи их Яким, и рот им закрой, – шепотом командовал Алеша принцу, который если и удивился новому имени, виду не подал.
– Почему Яким? – возник у меня еще один вопрос, ответа на который я не ждала.
– Так хорошее же имя, – прошептал Алеша, продолжая путь дальше. – В самый раз для такого боя.
Мне оставалось только тихо хрюкать в заботливо подставленное плечо.
Так мы продолжали путь по всему лагерю, от костра к костру, все тем же нехитрым способом избавляясь от недремлющих часовых. Вскоре в нашем движении я умудрилась заметить и некую последовательность: двигались мы по часовой стрелке по спирали, постепенно сужая наши круги, пока они логически не свелись в одну точку, в центре лагеря, возле одного небольшого шатра, из которого раздавалось размеренное дыхание спящих. Алеша на минуту задумался, решая, что делать дальше, затем тихо заполз внутрь (перед моими глазами колыхнулись тяжелые занавески и кусочек звездного неба в потолке), все тем же знакомым жестом пригладил каждого спящего и уступил место в шатре вновь названному Якиму, а сам тем временем отвязал меня от своей спины, с которой я уже успела сродниться и даже почувствовала себя немного обездоленной, и усадив спиной к шатру, прикрыл сверху все теми же двумя щитами.
– Тут сиди, скоро приду, – наказал мой защитник и, дождавшись принца, отправился к следующему шатру, видимо намереваясь пройти спираль в обратную сторону.
Я прилежно сидела, так и там где меня оставили, и размышляла о новом слове в воинском искусстве. А еще о том, что очень хочется есть, как если бы я уже сутки голодала. Растущее чувство голода заставило меня задуматься о слишком уж успешной реализации нашего плана за такой короткий промежуток времени: ночь еще не закончилась и луна со своего места так и не сдвинулась, хотя большинство видимых мне костров уже успели догореть и окончательно погаснуть. Правда стукнутые Алешей в сознание еще не приходили, но это как раз таки было понятно, не понятно было отсутствие и намека на утро. Либо два моих спутника были непризнанными супергероями, обладающими среди прочих способностей первой космической, либо не так что-то было с продолжительностью ночи. Вечный скептицизм по отношению к ближнему своему заставлял меня склониться ко второй версии, и отсюда возникал еще один вопрос: была ли эта помощь так сказать добровольной, во благо отечества и во имя защиты земли родной, или же ночь черная оказывал помощь принудительно, заметив меня в рядах диверсантов и потому вынужденный работодательницу спасать и если последнее, то чем мне это грозит? Я попыталась вспомнить прочитанное из своей служебной книги, но кроме заклинаний для заговора шапки-невидимки ничего не вспомнила. А этим зрелищем еще и утро красное и солнышко ясное любоваться будут. Лепота. Я прислушалась к шуму за стеной шатра, кто-то видимо особенно крепкий уже пришел в себя и пытался освободиться и, решив, что в случае чего я им все равно не противник, отправилась в гости к Морфею, пока мои невеселые думы не загнали меня прямиком в черную депрессию. Я и без этого милого чувства была достаточной занудой.
Проснулась я от того, что мне прямо в глаза светило яркое солнце и светило, как мне показалось, с некоторой издевкой. Тяжелое одеяло из щитов было с меня снято, и на костре прямо передо мной в небольшом котле весело булькала, закипая, вода. Напротив меня расположились новоиспеченный Яким, он же принц Эдуард, Алеша, и незнакомый мне симпатичный и благообразный мужчина, видимо печенег, потому как других мужчин по близости не наблюдалось.
– Доброе утро, – улыбнулась я незнакомцу, хоть так пытаясь скрасить впечатление от нашего знакомства.
– Доброе утро, – ответил мужчина на довольном-таки чистом русском языке.
– Алеша, ты не представишь меня нашему новому другу? – обратила я свой утренний взор на угрюмо молчащего богатыря.
– Так он, собака, не говорит, кто такой, – возмутился мой спутник.
– Осмелюсь заметить, – вмешался неизвестный, – что довольно затруднительно беседовать, вися вниз головой, а ваш спутник полагает это единственно возможным способом ведения переговоров.
– Ты его вниз головой вешаешь? – не поверила я.
И Алеша, чтобы продемонстрировать мне то ли свои способности, то ли сам метод, тут же схватил мужчину за ноги и перевернул, подняв его над землей на высоту своего роста. Молча болтающийся мужчина был невысокого роста и мог сполна оценить все прелести такого положения.
– А зачем ты так делаешь? – поинтересовалась я, как только Алеша сел сам и жертву усадил.
– Чтоб не врал.
– Эдуард, вы же воспитанный, образованный человек, – воззвала я к европейской просвещённости, – как вы такое допустили?
– Я конечно согласен, что этот способ не совсем разумен. Полагаю, что лучше окунать человека в воду, мне это кажется более эффективным, но дело в том, прекрасная леди, что по близости нет достаточного количества воды. Поэтому я согласился со способом моего друга, так как в этом случае достигается сходный эффект.
– Ну не знаю, – возразил мужчина со все еще не установленной личностью, – лично я предпочитаю поджаривать человека над огнем. В этом случае, как мне кажется, достигается равномерность воздействия на все тело, а не только на голову, так же интенсивность огня можно легко регулировать, и тело находится все время в одном горизонтальном положении, что не мешает человеку говорить во время процедуры, в то время как при погружении вводу, равно как и при переворачивании, приходится делать паузу в разговоре, а это, на мой взгляд, дает время обдумать ответ.
– Да, но с другой стороны, человек хуже переносит холод, чем жару, и при погружении в холодную воду он начинает говорить много раньше, чем при поджаривании, кроме того не стоит забывать о том, что при погружении вводу человек не может дышать и от того испытывает страх.
– А когда вниз ногами висит, да еще если над пропастью какой, то знает, что упасть может и убиться совсем, да и кровь вся в голове, от того ему совсем больно.
С каким-то отрешенным удивлением я слушала спор трех цивилизаций о методах допроса и мучительно пыталась понять, почему эта картинка меня не удивляет. При мысли о том, что я уже полностью свыклась с местными традициями, мне стало не хорошо. Я всегда полагала, что мне нужно больше времени, чтобы потерять эту тонкую корку цивилизации, затягивающую жерло моего вулкана первобытной дикости. Или же я достигла того предела за которым уже не удивляешься, потому как теряешь эту способность за ненадобностью так же, как наши далекие предки потеряли хвост?
– А вы полагаете у наших предков был хвост? – поинтересовался печенег.
– Хвост?
– Да, вы только что сказали, что наши предки потеряли хвост.
– Да? – я попыталась стряхнуть с себя остатки сна и мрачноватой задумчивости. – Да, полагаю, у них был хвост, поскольку наши предки произошли от обезьян.
Три пары очень удивленных глаз посмотрели на меня как-то подозрительно жалостливо, и я решила изложить им теорию происхождения видов в кратком, сохраненном мной еще со школьных времен, изложении. Слушали меня молча. Только принц время от времени просил повторить некоторые фразы на английском, поскольку его русский, достаточный для обсуждения видов пыток, сдавался перед научным прогрессом.
– Весьма интересная точка зрения, имеющая право на существование, как и многие фантазии, что делают нашу жизнь более радужной, наполняя ее светом огней, – выразил печенег общее мнение.
Принц молчал, а по лицу Алеши огромными красными буквами плыла надпись: не девичье это дело в такие походы ходить, вред от того один и помутнение. Собственно я и сама понимала, что в этой теории есть белые пятна, коль скоро она вообще не могла объяснить не происхождения Змея Горыныча, ни такой подвид человека разумного как Кощей Бессмертный, но с другой стороны, вот так вот сразу отказываться от накопленных человечеством знаний где-то в степи вдали от интернета и библиотек?
– Единственно верная, – припечатала я в знак протеста.
– Щас будем кашу варить, – прервал нас Алеша, засыпая в котел крупу, видимо конфискованную у местного населения.
– Так как вас зовут? – я вернулась к вопросу, который интересовал меня с самого начала.
– Батана, – охотно ответил мужчина. – Я своего рода архонт или князь одного из племен. И мне бы хотелось знать, что вы делаете на моей земле и стоит ли расценивать ваши действия как начало войны между нашими народами?
Приплыли.
– Чего твоей то? – Алеша еще раз перевернул князя или архонта, задавая свой вопрос.
– Уважаемый богатырь, – заговорил Батана, как только слегка побледнел.
– Будущий богатырь.
– Уважаемый будущий богатырь, эти земли принадлежат мне уже два года по договору с царем Берендеем, начинаются они в двух аршинах от леса и тянутся на восток, где и кочует большая часть моего племени, а сюда я со своими ближними воинами наезжаю, коней пасти и проверять не появились ли поблизости шамаханы.
– Врешь.
– Почему вру?
– Суть у тебя такая врать. Все знают, что ты царя Берендея воевал, стольный град захватить хотел.
– Так это когда было, – отмахнулся архонт. – Уверен, вы тогда, будущий богатырь, еще и не родились. Да и царь Берендей сколько раз в степи к нам войной ходил и не вспомнить. А теперь меж нами мир против шамахан.
– А чего нам пройти не давал?
– Так вы же и не спрашивали. Сами ночью пришли и всех перебили.
И возразить то нечего.
– А потому что никто не знает, что у вас мир. Значит врешь, – а Алешу голыми руками не возьмешь.
– Да кто не знает то? – возмутился архонт. – Все знают. Все деревни возле границы знают, что мир. Мы уже два года никаких набегов на эти деревни не делали, миром с ними торгуем. И в Стольном граде знают. Нет, ежели мы границы нарушим или набег какой совершим, то оно понятно, что никакого мира не будет, но мы-то границы соблюдаем, за шамаханами по договору следим, а тут вы ночью. Без предупреждения.
Чувствовала я себя, мягко говоря, неудобно. С одной стороны верить этому Батане причин не было, связанный и не поджариваемый на костре пленник, что угодно врать будет, но и не верить было невежливо. Первый раз человека в жизни видишь и сразу же подозреваешь его в злостном обмане. Невежливо. К тому же темноволосый красавец архонт внушал доверие. Опять-таки самые отъявленные лгуны тоже внушают доверие. Но при любом раскладе отпускать товарищей просто так было нельзя: либо они враги и собираются напасть, либо они обиженные нами друзья и тоже собираются напасть. Очень надо было посоветоваться с авторитетом, но как? Сотовые тут еще не изобрели, яблочко с тарелочкой остались дома, гонца не пошлешь, из-за отсутствия гонца, разве, что дымы пускать как северные индейцы, так не факт, что правильно поймут. С собой эту орду тоже не возьмешь. Хотя.
– Батана, я так понимаю, вы человек уважаемый?
– Я очень ценный заложник, – не стал он ходить вокруг да около.
– Тогда мы тебя с собой возьмем для разъяснения ситуации, а люди твои пока тут подождут. Сами мы, понимаешь, не местные, поэтому пойдем к тем, кто разбирается в текущей политической обстановке.
– В Стольный град, к князю с княгиней и Илье Муромцу, – обрадовался Алеша.
– Ага, вот прям туда и пойдем, – я решила не раскрывать своих коварных планов раньше времени.
И вскоре после сытного завтрака (он же и обед), наш отряд двинулся вперед к новой цели. И цель эта называлась Дуб зеленый, кот ученый. Я решила, что Митрофан, даже если не в курсе последних политических событий, что сомнительно, учитывая его должность, поможет мне связаться с Кощеем, который точно все знает и все решит. Если надо, архонта этого съест, если не надо – успокоит. Ехать прямиком к замку Кощея я не рискнула по двум причинам. Во-первых, неизвестно как далеко этот замок находится и как туда добираться, во-вторых, учитывая склонность Алеши врагов сначала бить, а потом разговаривать (несомненно, полезную при наличии реальных врагов), рисковать добрыми отношениями с поставщиком шоколада не хотелось. Он конечно лишний раз с дурацкими своими поручениями приставать не будет, но и дружить мне тут тоже будет не с кем. Нам, нечисти, надо держаться вместе, чтобы там всякие герои не говорили. К счастью в этот раз путь был не такой долгий. То ли Дуб зеленый рос поблизости, то ли клубочек путеводный короткой дорогой повел, то ли увлеченная обсуждением различных видов пытки компания скрасила дорогу, но через несколько дней перед нами раскинулся морской простор, широкая поляна и огромный вековой Дуб с золотой цепью. Под дубом наблюдалась группа туристов, увлеченно слушающая моего знакомого кота.
– Расходимся товарищи, расходимся. Не задерживаемся, – я фурией ворвалась в эту толпу мирных граждан, неизвестного происхождения, прерывая рассказ посередине и подкрепляя своей право на такое поведение авторитетом трех фигур за моей спиной.
Туристы или кем они там были, окатив меня всем своим презрением и возмущением, тем не менее разошлись и мы расположились под дубом.
– Тебе как, налево или направо пойти? – профессионально поинтересовался Митрофан, после того как напился и с удовольствием помолчал.
– Мне по центру остаться. У меня Митя к тебе вопрос: ты с Кощеем связаться можешь?
– Могу, только зачем?
– Хочу с ним посоветоваться. Мы, видишь ли, тут князя печенегов, Батану, в плен взяли, вот хочу узнать зря или нет.
– Так естественно, что не зря, ежели он в нарушение мирного договора так далеко в наши земли зашел, что аж до твоих лесов добрался.
– Если бы все было так просто. Мы его в степи взяли, как он утверждает на его землях.
– А ты что в степи делала?
– А в степи я оказалась совершенно случайно, по дороге к острову Буяну.
– С сотрудниками своими что ли знакомиться ходила? – поинтересовался Митрофан, явно пытаясь найти некую логику в моих поступках.
Я рассказала всю историю своего согласия помочь Кощею в укреплении царской власти. Рассказанная история выглядела еще нелепее, чем была на самом деле, особенно в том, что касается моего решения надеяться на здравый смысл влюбленного богатыря.
– Ну, Кощей, конечно, тот еще провокатор, – прокомментировал Митрофан мои излияния.
– Какой из двух?
– Оба они хороши.
– Это да, – пред моим мечтательным взором возник образ двух Кощеев, и оба действительно были хороши, хотя Митя явно вкладывал другой смысл в это определение.
– И Алешу понять можно. Нормальная реакция потенциального героя, другое дело, что необученные богатыри без курса политической подготовки у нас так далеко от стольного града не забираются, но этот-то вообще, как я погляжу, особенный.
– Думаю, это все последствия отравления тем самым яблочком, – покаялась я. – Может он до яблочка нормальным был.
– Ну может и был, – в голосе Митрофана слышалось огромное сомнение, прямо-таки размером с гору. – Но с архонтом этим мириться надо, у нас ведь и вправду мир. Странно, что ты не знала.
– Странно – это, то что я вообще здесь оказалась, – возмутилась я. – А то, что я за пару месяцев своего проживания в лесной глуши вообще не в курсе происходящего на большой земле, это как раз таки закономерно. Сначала используют женщину в темную, а потом возмущаются, что она не так поступает, как ей положено. Я вот до избушки доберусь и Горыныча на всех вас натравлю, а еще лучше Мюнхгаузена попрошу облака на вас погонять, чтобы знали, как обижать. Тоже мне великие политические умы, а про Дарвина не слышали.
– Про Дарвина мы слышали, – в свою очередь обиделся Митя, – но его теория абсолютно не объясняет происхождения Лешего или Водяного или Бабы-Яги например.
– Происхождение Бабы-Яги очень хорошо проясняет ее огород и всякие орущие под окном прохожие. Если тебя с утра пораньше будут обзывать, а потом просить напоить, накормить и спать уложить, апеллируя к неизвестным тебе законам гостеприимства, то еще не такой Ягой станешь. Это я в расчет Кощея с его просьбами еще не беру и зарубежных коллег, обращающихся за консультацией. И все это без права уволиться по собственному желанию.
– Да, ты думаешь мне тут легко, – заорал Митя. – Целый день шляются всякие: одному дорогу покажи, другому сказку расскажи, третий дуб спилить пытается на дрова, четвертый трясет дерево постоянно, чтобы русалку найти, и не верит, что русалки на других деревьях сидят, к водяному поближе, да и то не круглосуточно. Цепь эта дурацкая, ночью остывает, лапы аж мерзнут, днем нагревается, хоть яичницу на ней жарь, а ты по ней ходи и вежливо со всеми разговаривай. С моря ветер дует постоянно и даже поспать нельзя. Потому что днем и ночью ходи и ходи, и никакого молока за вредность.
– А ты не ходи.
– Не могу не ходить, должностные обязанности такие: ходить.
– Уволься.
– Пробовал, так замену найти не могут, кто ж на такое место пойдет. Да и котов говорящих не так много. Всяко меньше, чем потенциальных Баб-Ёг. А у тебя контракт только на три года, не захочешь, можешь не продлять.
– Тут главное, чтобы работодатель не захотел этот контракт продлять, есть такое в контракте на сто пятидесятой странице мелким шрифтом в примечании к сноске, – поделилась я самым главным своим страхом с Митей.
– Тогда у тебя только один выход, сделать так, чтобы они не захотели.
– Знаю. Но с архонтом мириться все равно надо, разжигание войны способ хоть и надежный, но в мои планы не входит. Так что зови сюда Кощея, пускай дипломатию разводит, раз такой умный.
Кощей прибыл очень быстро, мы только закончили обед и с удобством разлеглись в роскошной тени, и прежде чем заговорил, два раза обежал вокруг дуба под одобрительные выкрики Алеши и Якима (сама не понимаю, как стала называть принца этим дурацким именем). Печенежский архонт выражал свое одобрение спортивной форме Кощея покачиванием головой и прищелкиванием языка. Правда на третий круг у Бессмертного сил не хватило и он, удовольствовавшись гневным взглядом, жестом попросил меня подойти, пытаясь при этом восстановить дыхание.
– Хочешь я этого Алешу ради тебя съем? – ни тебе здрасти, ни как дела.
– Ты вроде в пороке людоедства замечен раньше не был? Девушек крал, над златом чах, вроде добрых молодцев пытался со свету сжить, но в поедании людей замечен вроде не был. Это вроде как по моей части, если я правильно помню.
– Ну тогда в темницу заточу глубокую, не выберется.
– Не могу. Предложение конечно щедрое, но вынуждена отклонить. Сам понимаешь, в моем возрасте поклонниками не разбрасываются. А у меня так и вовсе один. Проблемный конечно, но и такой на вес золота. Вот если бы в меня принц влюбился, я бы, пожалуй, приняла твой подарок, а так.
– Ну не может быть все так плохо.
– Может. Проживание в глуши не способствует обретению ухажеров, а моя должность заранее настраивает всех принцев против меня. Даже этот в мою сторону ни разу заинтересованным взглядом не посмотрел. Я в какую-то неправильную сказку попала, где все принцы неправильные. Принцам вообще с первого взгляда влюбляться положено.
– Я тебя умолю, ты знаешь, сколько усилий приходиться прикладывать, чтобы они с первого взгляда влюбились. Какую пропаганду вести, всех хорошеньких девушек из округи вывозить, один древних старух, да здоровенных мужиков оставлять для контраста, на фоне которых любая корова ланью покажется, да и потом после общения с пауком Каракуртом и Горынычем, хочешь не хочешь, влюбишься, а иначе возникает резонный вопрос нафига я это делал. С первого взгляда. Да за этим такой титанический труд лежит. Сколько я замков своих из-за этого разрушил, сколько бедных лягушек перевел, вспомнить страшно. А то, что ваши сказочники все сведения перевирают, это не наша вина.
– Ты еще скажи, что это вина Митрофана, который им не полную версию рассказывает, – за Митю стало обидно.
– Нет кончено, наша компания старается такие подробности не афишировать, чтобы так сказать не разрушить семейное счастье молодых. Но ты же умная женщина, должна понимать, сама помогала с этой Белоснежкой, видела, как рекламная компания строится.
– Вот и сострой мне такую рекламную компанию, в качестве платы за этот твой Буян. А то я сейчас домой пойду, и сам для своего Берендея изображай птицу вещую.
– Тебе компанию организовать не могу, папа убьет.
– Ты же бессмертный?
– Он все равно убьет, месяца на два, на три. Чтобы мне не повадно было в его дела вмешиваться и царству-государству вредить. Вот через три года, когда твой контракт закончится, можно подумать, если ты здесь остаться захочешь.
– Я не доживу до этого времени. Меня стрессы раньше погубят.
– Насчет стрессов это ты права. Меня они тоже убивают, даже злато не помогает. Вот раньше бывало почахнешь над златом пару часиков и как новенький, а сейчас? Чахни, не чахни, все равно ходишь злой и норовишь какого-нибудь царевича в темницу упрячь и фиг с ним бизнесом и деловой репутацией. Вот с царем Берендеем дело уладим и в отпуск поеду, в Гиспанию. Проведу пару месяцев в гостях у Святой Инквизиции, отдохну.
– А жена как?
– А Василиса хочет опытами заняться. Она у меня наукой увлекается. Все что-то в лаборатории своей химичит. Новые составы изобретает. Так что думаю, она тоже обрадуется возможности отдохнуть и заняться любимым делом.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу беседу, но мне бы хотелось узнать как долго мне еще здесь находиться? – раздался из-под дерева голос Батаны.
– Да, да, еще минуточку. Прошу прощения за долгое ожидание – обворожительно улыбнулся Кощей.
– А что ты с ним делать будешь? – увлекая Кощея дальше от дуба, шепотом поинтересовалась я.
– Попробую умаслить, что ж еще. Может дары какие придется дать.
– А я вообще не понимаю, почему мы им эти степи отдали?
– Да тут как раз все просто и разумно. Прежний стольный князь с печенегами в основном воевал: то они на нас набегами ходили, урожай жгли, скот угоняли, невест себе воровали, то наши богатыри на них ходили, уму-разуму учили. Где-то раз в год это все случалось. Вроде и вреда не так, чтобы очень много, но и беспокойства много. Опять-таки расходы лишние, богатырей в такую даль за казенный счет посылать, когда и внутри страны для них дела есть. А лет пять назад шамаханы появились. Они и раньше были, но раньше они от нас далеко были, а последние лет пять в нашу сторону значительно продвинулись и тоже набегами увлекаться стали. Пока по мелочи больше, набегут, деревню какую-нибудь приграничную пожгут и назад, но с каждым годом все наглее становятся. А войско на здешней границе постоянно держать дорого, да и неудобно. Надобно сначала хоть крепость какую построить, чтобы было где людям жить. Вот наш нынешний стольный князь и решил с печенегами мир заключить, да и край степи им отдать, версты две. Их земли все равно рядом проходят и с шамаханами у них тоже не сложилось, а так мы им землю, народ они кочевой, леса им наши не нужны, что дальше лежат, а они нам защиту границ и в случае чего предупреждение о большом нашествии, с малыми они и сами справляются, но и мы им помощь при необходимости.
– Стольный князь это кто?
– Стольный князь – это тот, кто в Стольном граде сидит. У нас тут вроде как несколько царств-государств. Да почитай каждый город и земли окрест – самостоятельное царство, али княжество. Кому какой титул нравится. Между собой царства сии не враждуют, потому как все князья – цари на самом деле братья, ну старший самый и становиться стольным князем. Княжество стольное хоть и небольшое, а в центре среди других находится, там и войско у него самое большое, и богатыри почитай там все живут, оттуда в любую сторону можно добраться в одинаковый срок. Ну и мирно там да спокойно, потому как туда почитай никто с набегами не добирается. Да типа твоей Москвы, государство в государстве.
– Понятно, что не очень понятно.
– Так ты мне так и не ответила, что вы вообще там делали?
– Ну ты хам, – возмутилась я, – сам меня к этой дурацкой птице отправил, а сам еще спрашиваешь.
– Ну про птицу допустим я помню, но что-ты в степи забыла?
– Ты же сам сказал, что Буян остров гуляющий и поймать его сложно и что над Буяном летные аппараты не работаю, вот я решила туда сразу пешком добираться, – я уже почти кричала. – Куда клубочек путеводный вел, туда мы и ехали, откуда я знаю, где этот твой Буян находится, и есть там степь чужая по пути или нет.
– Так ты что клубочком воспользовалась? – в голосе Кощея слышалось огромное, размером с гору, изумление.
– А как я еще туда должна была добираться? У вас тут указателей: До Буяна 10 метров на север, нет, и джпрс навигатор не работает. Я, по-твоему, должна была у ежей дорогой интересоваться?
– Да все же знают, чтобы попасть на остров, надо прийти к дубу и попросить кота открыть мост. Чего надо было тащиться окольными путями. Еще и с путеводным клубочком. Он же для героев придуман, у него в настройках записано: усложнять задачу до легкой степени неосуществимости. Он же специально самыми долгими дорогами водит.
– Да? И откуда я должна была это знать, скажи на милость. В инструкции к клубочку ничего подобного написано не было, и про Буян, что ж ты мне раньше не сказал?
– Так это же любой Яге известно?
– Откуда интересно? Я вот вроде как Яга, но мне это не известно. Ты когда на этот остров последний раз Ягу посылал? Еще до революции? Умный какой. Раз умный, сам и тащись к этой птице говорун.
– Последний раз? – задумчиво протянул Кощей, намеренно игнорируя мою дальнейшую эскападу, – Слушай, не помню. По-моему лично я вообще не посылал, причин не было. Разве что отец. Ну извини, ну я действительно не подумал, просто ты так органично вписалась в этот образ, что я как-то забыл, что ты у нас недавно и многое можешь не знать. Увы, мне, но кто без греха.
– Да по-моему тут все без греха, потому как все грехи на меня сваливают, – злость, единожды завладев моим сознанием, очень плохо уступала свои позиции.
Кощей вкинул руки в примеряющем жесте, всем своим видом выражая сочувствие, казалось даже его белоснежные, открывшиеся в улыбки зубы, сожалели о содеянном.
– Да, пока помню, – Кощей посмотрел на моих спутников, – по мосту твоим сопровождающим не пройти. Он у нас, мост, так сказать, только для особенных, вроде меня, тебя, лешего, кикиморы, даже Василису через раз пускает, а уж твоего заграничного принца и вовсе сбросит, как потенциального шпиона. Может тебя клубок еще и потому окольными путями повел, что ты не одна была?
– И что мне с ними делать? Тут бросить?
– Тут не надо, – Кощей энергично замотал головой. – Сдается мне, они запросто мог дуб на дрова спилить, с их неутомимой жаждой подвигов с них станется. Был бы принц один, еще можно было бы понадеяться на его здравый смысл, но вкупе с богатырем. Кажется, он окончательно подпал под его влияние и проникся духом бескорыстного служения добру.
– Вот это и пугает. Мы с тобой вроде к добру никак не относимся.
– Не в классическом определении этого слова, – согласился мой собеседник.
– Послать куда-нибудь их тогда? Алеша хотел с Тугарином Змеевичем сразиться, может сказать, что самое время для этого подвига?
– А чем ему Тугарин то не угодил. Нет, я согласен не самый приятный тип, но должна быть какая-то причина?
– А он говорит, что Тугарин тот злодей известный и потому он должен с ним сразиться, иначе он не может к Илье в ученики идти.
– Что-то в этих рассуждениях есть, – задумчиво протянул Кощей, чем поверг меня в шок, от него я никак не ожидала такого подхода к оценке добра и зла. – Конечно, не совсем хорошо жертвовать Тугарином ради общего спокойствия, но с другой стороны, чем-то или кем-то всегда приходиться жертвовать, почему бы и не Тугарином. Все равно ничего путного не делает. Так, что можно и отправить их двоих на сей славный подвиг.
– Почему двоих? Ты и принца хочешь втянуть в наши внутренние разборки?
– А что с ним делать? Сам сюда приехал, пусть сам и отвечает.
– Он, между прочим, мой верный рыцарь, – обиделась я за принца. – И в отличие от многих сразу же мне помощь предложил и прекрасной дамой назвал, а не старухой. Так что я против того, чтобы ради всеобщего блага жертвовать единственным знакомым мне принцем. Может это мой шанс, года через три свое счастье обрести.
– Сомнительное счастье…
– Какое есть. А на чужое богатство не зарься.
– И что ты мне предлагаешь?
– Домой его спровадь. Сам придумай как, ты же у нас тут умный, – съязвила я, помешав Кощею возмутиться.
– С этим договорись, того отвадь, третьего спровадь. Что-то слишком много поручений для меня одного – проворчал Кощей. – Удружил папенька как всегда.
– Родители они такие, – согласно вздохнула я, и тут меня поразила очень неприятная мысль. – А как же я?
– Что именно ты как?
– Ты сейчас этих красавцев заберешь, а я как потом домой добираться буду? Ступы у меня тут нет, кони не мои, Горыныч далеко, а пешком я до конца года избушку искать буду, по местным то дорогам, да без карты местности.
– Вообще тут до твоей избушки не так уж далеко, прямо верст сто, дня за два за три дойдешь, максимум за четыре. Да и дорога есть. Не шоссе конечно, но нормальная проезжая дорога. Хотя можно и Сивку-Бурку позвать или Серого Волка. На выбор.
– Да я смотрю тут вообще все удобства для путешественников. И пеший туризм, и конный, и экстремальный. Красота. Может агентство откроем туристическое для таких как я? – моим ядом, наверное, можно было отравить пару царств, но Кощей и бровью не повел.
– Сивка-бурка быстрее будет, а Серый Волк спокойнее. Так что ты как предпочитаешь, быстро или в хорошей компании? Я бы посоветовал коня, как более привычный способ передвижения. Сама знаешь как вызвать. Встанешь, топнешь и крикнешь: Сивка-Бурка, вещий каурка… Ну и далее по тексту.
– Так этот Сивка у меня же в конюшне на дворе и стоит, – вспомнила я свой первый день знакомства с хозяйством.
– Стоит, иногда. Иногда гуляет, когда ему скучно становиться.
– Ты еще скажи, что Серый Волк у меня периодически под избушкой ночует.
– Этот вряд ли, он за личную независимость от всего. Идейный. А вообще функции бабы-яги они же шире по своей сути, чем поедание мимо проходящих дураков и помощь потерявшимся царевичам. Правда с того момента как местная Яга сбежала, многое забылось. Сама понимаешь, она записей или мемуаров о своей деятельности не оставила. Мы кое-что смогли вспомнить, но картинка все равно не полная. А с контрактника какой спрос? Ему бы свое отслужить, да на свободу. И хорошо если три года от звонка до звонка, а то у многих нервы много раньше сдавали и нам приходилось их ликвидировать.
– Может вы меня уже ликвидируете?
– Не можем, ты пока повода не давала. Да и вообще, на мой взгляд, ты не плохо справляешься. Думаю, ты тут все три года отработать можешь.
Я вспомнила до сих пор преследующие меня ночные кошмары, в которых я падала с огромной печки и попадала в лапы петуха, с говорящими зеркалами вместо глаз, тошнотворный страх перед землетрясением, испытываемый каждый раз, когда избушка решалась размять ноги, огород, с которым я не знала, что делать, ступу, после использования которой неделю болели руки, и орущих под окном с утрам пораньше прохожих, умножила все это на три года и с тоской вспомнила маленький уютный офис на окраине города и милого шефа, вопящего на подчиненных не чаще раза в неделю, дружелюбный коллектив, перемывающий косточки строго в обеденный перерыв, и полное отсутствие поклонников. Больше всего на свете мне хотелось вернуться туда. В скучную обыденную жизнь современного города XXI века.
