Текст книги "Библиотекарша по характеру (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Ну давай, поведай мне о своём красавчике...
Я вздохнула, ну не умею я вот так сразу с ходу рассказывать... Но молчать тоже сил нет:
– Не знаю, с чего начать...
– Ну, например, с того, где ты его взяла? Я думала, ты кроме своего двора и библиотеки нигде и не бываешь, а ты оказывается...
– Ещё на железной дороге бываю.
– Ииии?..
– Там и познакомились.
– Он-то что там делал, если он на машине ездит? Или это судьба, у него спустило колесо и он пришёл искать помощи на станцию? – Светка начинала терять терпение, но старалась не показывать виду – знает же, что иначе вообще ничего не расскажу.
– Он там работает. Я под вагоном лезла, он увидел и предложил подвезти, потом ещё раз встретились случайно, и сегодня тоже почти случайно...
– Ага... А кем работает? Судя по внешнему виду и по машине – явно не уборщиком.
Я с уважением глянула на подругу:
– А как ты сразу понимаешь, что не уборщиком? Я вот вообще в людях, видимо, не разбираюсь...
– Да никак, вижу и всё. Это как ты умудряешься не замечать очевидных вещей?..
Вопрос был риторическим, и мы немного помолчали, отхлёбывая кофе. Светка снова заговорила первая:
– Ну и что не так? Плохо, что не уборщик? Ну могу тебя заверить – страшного в этом ничего нет. Хоть ты и из параллельной вселенной, но должна понимать, что сейчас удача повернулась к тебе лицом...
– Я не знаю, что не так. Свет, а нафига мне вообще мужик, а? Вот я сейчас живу спокойно, у меня в доме порядок, всё так, как я хочу, мне не надо ни с кем искать компромиссы, не надо для кого-то что-то делать... Я не хочу, понимаешь, чтобы кто-то нарушил мою гармонию...
– Короче, чтобы кто-то вытащил тебя из консервной банки, понятно.
– И ещё кроме Дениса есть кое-что... Точнее кое-кто...
Светка вопросительно выгнула бровь. Она явно не ожидала, что услышит что-то более интересное, чем то, что уже узнала.
– Блин, тут такое дело... Роман Викторович... Нуууу... Типа встречаться мне предложил...
Господи, это ж надо дожить до преклонных тридцати четырёх лет, чтобы стесняться говорить о таком даже с подругой...
Светка не глядя поставила чашку на стол, прокашлялась и переспросила:
– Роман Викторович предложил тебе встречаться?
– Блин, ну я не знаю, как это назвать... Короче, вчера в машине он сказал, что собирается типа ухаживать за мной...
Вообще у меня, как у человека, который любит читать книги, словарный запас довольно богатый, но сегодня кроме "блин" и "типа" на ум ничего не приходило. Светкин словарный запас тоже видимо закончился:
– Ага...
Мы опять сделали по глотку.
– А в машине ты с ним как оказалась?
– С кем именно?
– С Романом Викторовичем. Про Дениса и так понятно.
– Подвозил после работы...
Светка допила кофе и налила ещё. Помассировала виски и сказала:
– Дааа, подруга, не ожидала от тебя такой прыткости. Вот что значит в тихом омуте... Что будешь делать?
Я расстроенно посмотрела на неё:
– Наверно как всегда – прятаться в консервную банку...
– Дура ты, Лизка. Я б конечно Романа на твоём месте выбрала, но тебе Денис больше подходит.
Я кивнула:
– Больше. Роман вообще меня пугает, и старый он...
– Пугает? – Светка хохотнула. – Да судя по тому, как ты его только что не матом тут крыла – это ты его должна пугать...
Мы посмеялись ещё немного, но ей надо было работать. Я, от нечего делать, даже пошла в читальный зал с ней, чтобы помочь разбирать книги.
Ресторан
Следующие несколько дней я старательно обходила лишний километр до перехода вне зависимости от того, стоял поезд или нет. Вообще, ситуация с поездами по большому счёту не изменилась, их ставили и угоняли как и раньше. Я уже начала себя успокаивать тем, что Денис либо уехал восвояси, либо наврал с три короба, либо я сошла с ума, и никакого Дениса вовсе не было. Я вообще очень люблю по жизни решать проблемы именно таким способом – избегать по мере возможности и стараться забыть как можно скорее.
Не менее старательно я избегала Романа Викторовича в библиотеке. Приходила как раз к началу своих литературных мероприятий (даже умудрялась обходиться без кофе), уходила сразу после их окончания.
Меня в целом охватила апатия, наверно жара так действовала. Мне с невыносимой силой хотелось вернуться к прежнему размеренному ритму жизни, где есть любимая работа и нет вообще никаких мужчин. Ну рано мне ещё что-то менять, не готова я...
Курицу я закинула в морозилку, кефир выпила, но больше не купила, заменитель сахара даже не распечатала.
Ещё через несколько дней, в которые меня даже не было ни разу в библиотеке, потому что мероприятий не было, Роман Викторович всё-таки решил напомнить о своём существовании.
Он позвонил около шести вечера и будничным тоном сообщил, что имеет сильнейшее желание отужинать со мной сегодня в Пещере. Пещера – единственный приличный ресторан в нашем городке, там даже более-менее дресс-код присутствует. Не дав мне сказать ни слова, он пообещал заехать в восемь.
Полчаса я провела в рыданиях, решая, что лучше: выключить везде свет и спрятаться в подвале до утра или уйти в гости к Светке и не брать с собой телефон. Решив, что оба варианта слишком сложные, я позвонила подруге за советом. Светка сначала решила, что у меня что-то жизненно важное случилось, раз я в кои-то веки сама ей позвонила, но узнав, в чём дело, сначала послала меня подальше, а потом логично предположила:
– Сидеть в подвале до утра – это много часов холода, комаров и страха, если ты, конечно, боишься темноты. Ко мне идти – это купить торт, вино и сплетничать весь вечер. Сплетница ты, конечно, та ещё, жалко только, что молчаливая больно, а я поболтать люблю. Поэтому не пудри ни себе, ни людям мозги, а езжай-ка ты в ресторан, расскажешь хоть потом, что там да как. Час позора – и ты снова в своей консервной банке с чистой совестью...
Она что-то там ещё щебетала про то, что мне пора думать о будущем, налаживать личную и интимную жизнь и перестать смотреть на мир как на большой и злобный муравейник...
Короче, убедила она меня фразой про то, что час позора – и свобода с чистой совестью. Всего час. Да я в принципе и за двадцать минут поесть могу...
Ещё Светка посоветовала опять надеть туфли; но нет, против себя я больше не пойду, у меня и так мозоли до сих пор не зажили.
Я долго крутилась перед зеркалом. Всё не так. Пузо выпирает, сколько его ни втягивай, глубокие мимические морщины на лбу, вены вон на одной ноге проступили, щёки висят как у шарпея, складки жира на спине, пятый размер груди... Отвратительнейшее зрелище, короче.
Но после душа, маски для лица из того же самого крахмала с бананом, вечернего макияжа, натягивания чулков и сооружения подобия причёски на голове я пересмотрела своё мнение. Вполне себе нормальные щёки, живот почти не видно, если спину держать ровно – то складок нет, а от большого размера груди ещё ни одна дама не умирала. Платье я выбрала одно из самых любимых – чёрная трапеция с рукавами три четверти и приличным, но не откровенным вырезом. Стройнит невероятно. Крошечный чёрный рюкзачок на одно плечо и замшевые чёрные полукеды со стразами без шнурков – и я готова влюбиться в собственный образ.
Сердце трепетало и пело. Я нигде не была лет десять. А поскольку Пещеру открыли всего лет пять назад, то о ней представление я имела только с выложенных в группу нашего города фотографий посетителей.
Страх тоже присутствовал, как себя вести в ресторане я, конечно, знаю, но вдруг за столько лет многое изменилось?.. И Роман Викторович в качестве спутника тоже так себе персонаж, но почему-то он отодвинулся на второй план. Сегодня на первом плане у меня была я.
Без пяти восемь я вышла из дома, закрыла дверь и уселась покурить на качели. Услышав звук подъезжающей машины, я выкинула окурок и пошла к калитке. Роман Викторович не успел ещё припарковаться на узком мостке у забора. Он удивлённо посмотрел на меня, закрывающую калитку. Ну что я опять не так сделала?
Он перегнулся на заднее сиденье, подхватил большой букет цветов и вышел из машины. Я опять почувствовала себя дурой. Куда приличная девушка должна деть цветы в такой ситуации? Взять с собой – завянут лежать в машине весь ужин, отнести домой – это опять открывать давно не смазанный замок калитки, входную дверь, искать вазу... Хотя вазу искать бесполезно, такой огромной у меня всё равно нет. Зато есть трёхлитровая банка из-под молока...
Роман Викторович с улыбкой вручил мне букет. Розы. Я не люблю розы, я люблю лилии и ирисы. Хотя с учётом того, что мне уже больше шести лет не дарили цветов вообще, я, наверно, зря выпендриваюь.
Я кисло улыбнулвсь. Вопрос "куда девать букет" оставался открытым. Всё-таки я решила ехать с ним, а то, не дай Бог, пойду ставить на кухню, а Роман Викторович следом увяжется, а дома мне чужих не надо даже на пять минут... И вряд ли ему понравится, что я его букет в банку из-под молока пихаю...
Я сдержанно поблагодарила (точнее буркнула под нос "спасибо") и полезла садиться. Роман Викторович уже не с удивлением, а с изумлением смотрел на мои попытки удержать букет, дверь и собственную самооценку. Потом спохватился, придержал дверь, отобрал букет, снова кинул его на заднее сиденье и сказал:
– Лиза, ну что же ты не попросила помочь тебе сесть...
Я, пристёгиваясь, ответила:
– Да я вроде ещё не настолько пожилая, чтоб самой в машину не сесть, справилась бы и сама.
Он покачал головой, сел за руль, завёл машину, и мы, наконец, поехали.
Пещера меня разочаровала. Совсем не похоже на то, что показывают по телевизору про дорогие рестораны в больших городах... Но для нашей глухомани и это, наверное, неплохо. Публика тоже так себе: ни тебе дам в вечерних туалетах, ни кавалеров во фраках. Вокруг ни зеркал в позолоченных рамах, ни лестниц с канделябрами, ни органной музыки. Тоска. Зато охрана у каждой двери, и цветы на столиках живые.
Меню я даже открывать не стала. Во-первых, ненавижу полчаса листать набор непонятных слов, во-вторых, надо заказывать то, что лекго можно есть без ножа и не мучиться. Поэтому заказала парментье и витаминный салат. Опять мимо. Официант старательно записал, а потом уточнил:
– Эээ, напомните мне пожалуйста, что такое парментье?
Ну да, я на секундочку забыла, что я всё ещё в родном захолустье.
– Пюре у вас есть?
Официант облегчённо выдохнул:
– Пюре конечно есть!
– А к пюре соус есть какой-нибудь, желательно мясной?
Официант даже улыбнулся:
– Есть! Есть мясная подлива с грибами!
– Пойдёт. А витаминный салат – это капуста...
– Про витаминный салат я знаю, – гордо сообщил официант и обернулся к Роману Викторовичу. Что заказывал он, я не слушала, занятая разглядыванием стен, потолка и столиков.
Пока ждали еду, Роман Викторович задавал стандартные вопросы о том, нравится ли мне ресторан, не кажется ли мне, что тут чересчур душно и слишком громко играет музыка. Мне ничего не кажется, и я хочу есть. Вообще, после общего разочарования я думала, что подобные вопросы тоже только в фильмах задают.
Интересно, здесь курить можно? Может, надо было банально в какой-нибудь кабак рвануть? Я пью редко и мало, а последние годы вовсе не пью, но сейчас прям от мартини не отказалась бы... Что-то я себя не узнаю даже.
Оказывается, Роман Викторович заказал таки какой-то аперитив, но увы, не вермут. Я, конечно, пригубила, но я не люблю кампари.
Надо как-нибудь сходить со Светкой куда-нибудь... А можно и дома с ней мартини попить, посплетничать, похохотать... Голос Романа Викторовича вернул меня к реальности:
– Лиза, мне кажется, или ты откровенно скучаешь в моём обществе?
Я изобразила улыбку:
– Вам кажется, Роман Викторович.
Говорили мы о всякой ерунде, специально избегая тему закрытия правого крыла библиотеки.
Настрой на весёлое времяпрепровождение я заглушила окончательно, но и не скучала. Я просто ждала, когда всё это закончится, и я окажусь дома с кошками, компотом и тортом...
Наблюдая, как Роман Викторович орудует ножом в своей тарелке, я подумала, что для него ужины, обеды, да и, наверно, нередко завтраки в ресторане являются привычной неотъемлемой частью жизни, а вот для меня – это почти праздник... Людей вокруг становилось всё больше, они становились всё пьянее, а мне всё сильнее хотелось домой. У меня уже начали слипаться глаза. Интересно, долго мы тут сидим уже? Стол заставлен какими-то десертами и закусками, но я уже вполне сыта. Острейшее чувство чуждости всего окружающего затапливает с головой. Хочу домой.
– Роман Викторович, я очень устала и хочу домой.
Роман Викторович замолк на полуслове, растерянно помолчал, глядя на меня, потом улыбнулся и ответил:
– Так скоро? Ну что ж, как хочешь...
Он подозвал официанта, а я, желая как можно скорее оказаться на воздухе, пошла ждать к машине.
Прикурила сигарету и облегчённо выдохнула дым. Я стала слишком часто курить. Как хорошо, что всё уже закончилось, сейчас, ещё немного, и я буду дома...
Я полезла в рюкзак за телефоном, чтобы посмотреть время, и тихо застонала – не желая отставать от сельской моды, я выложила мобильник на столик и благополучно забыла о нём. Надо идти обратно.
В дверях меня чуть не сбил с ног мужчина, с силой распахнувший дверь прямо перед моим носом. Я отскочила и слишком громко проворчала:
– Можно же и поаккуратнее. А если нельзя поаккуратнее, то можно по крайней мере извиниться...
И в этот момент мир на секунду вспыхнул алым заревом и тут же с диким грохотом обрушился у моих ног... На меня смотрел своими серыми серьёзными глазами мой бывший муж Игорь...
Бывший муж
Через несколько коротких мгновений мир снова собрался воедино, вернулись звуки и ощущения, а сердце благополучно приземлилось после сальто-мортале обратно на мягкую подушечку. Я машинально выпрямила спину, незаметно втянула живот, улыбнулась так, как я думала, что уже давно не умею... Собственный голос звучал неестественно и тонко:
– Привет...
Игорь тоже улыбнулся в ответ, не отводя взгляд:
– Привет...
Я с облегчением поняла, почувствовала просто, что он рад встрече... По сердцу разлилось тепло, руки задрожали, и почему-то немного защипало глаза.
Он дотронулся до моего локтя, уводя на несколько шагов в сторону, потому что мы загородили выход из ресторана. Я смотрела на него во все глаза, отмечая, что в нём изменилось за столько лет, запоминая эти изменения, принимая их. Мне хотелось говорить: рассказывать, спрашивать, отвечать, и хотелось слушать всё, что расскажет он. Но мы молчали. Наверное, прошло всего несколько секунд нашей случайной встречи, и мы просто не успели придумать, о чём начать разговор...
– Лиза, ты забыла свой телефон, – Роман Викторович протянул мой старенький, но в идеальнейшем состоянии айфон, купленный ещё Игорем много лет назад...
Игорь с интересом окинул взглядом моего спутника, задержал взгляд на телефоне, ещё раз улыбнулся мне краешком губ и тихо попрощался:
– Ладно, пока.
Я тоже глупо улыбнулась, одними губами прошептала:
– Пока...
Я не стала провожать его глазами, следить, в какую машину он сядет, в какую сторону поедет... Мне это не нужно. Но я счастлива. От того, что мы встретились именно сегодня, когда я хорошу выгляжу, у меня есть кавалер, я в ресторане... А не тогда, например, когда я с тяжеленными авоськами и мокрыми от пота подмышками тащусь с магазина, проклиная этот мир, а из пакетов торчит кошачий акционный корм и прокладки три по цене двух... Было немного стыдно из-за того, что он мог узнать мой старый телефон, но скорее всего он и не помнит, что когда-то покупал его...
Роман Викторович говорил о чём-то всю дорогу, но я его не слушала. Я, прислонившись лбом к стеклу, смотрела на ночные улицы и думала о своём. И я была горда собой. Потому что не сказала Игорю ничего лишнего, потому что вела себя с ним сдержанно и холодно (ну по крайней мере мне так казалось), потому что не зря я расфуфыривалась весь вечер... И ещё о том, что наш город слишком крошечный, чтобы наивно полагать, что если не посещать массовые скопления людей и держаться ближе к дому, то никогда не встретишься с бывшим мужем...
Едва Роман Викторович остановился у моего забора, я быстро выскочила из машины и со словами: "Спасибо за ужин, до свидания..." бросилась к калитке. Пока я возилась с замком, он заглушил мотор, вышел из машины и встал сбоку от меня. Ждёт, что я приглашу его к себе домой? Сегодня – ни за что.
Роман Викторович вздохнул и подтвердил мою догадку:
– Лиза, ты не хочешь пригласить меня на кофе?..
Как назло, ключ проворачивался в стареньком замке и никак не хотел цепляться за что-то там, чтобы открыть мне спасительный путь в мою крепость. Я остановила свои судорожные попытки и дёрганья ключом, выдохнула, обернулась к Роману Викторовичу и ответила:
– Роман Викторович, Вы должны меня понять, я очень давно нигде не бывала, тем более в компании мужчины, эмоций много, к тому же время уже позднее, я засыпаю на ходу, извините меня, но сегодня я не хочу никого приглашать на кофе.
Я говорила первое, что придёт на ум. На самом деле сна не было ни в одном глазу, но мне очень хотелось избавится от начальника.
Роман Викторович пожал плечами и, как мне показалось, немного раздражённо сказал:
– Ну нет – так нет. До встречи, Лиза.
Он вернулся в машину и быстро уехал. Я немного офигела, мог бы ради приличия предложить помочь с замком, наверное... Но очень хорошо, что не предложил.
Наконец калитка поддалась. Дом стоял тёмный и непривычно мрачный. Я аж поёжилась. Я, конечно, люблю выходить ночью покурить на качели в саду, но дома оставляю свет всегда, а сейчас непривычно так, словно меня несколько лет не было...
В гостиной встречали голодные кошки, тёрлись об ноги и преданно заглядывали в глаза. Насыпав всем корма, я включила чайник и взялась за банку с кофе. Время ближе к полуночи, но уснуть я всё равно не смогу, а кофе очень хотелось.
Но ещё больше хотелось в душ. Хотелось смыть с себя послевкусие вечера с Романом. Раздевшись прямо в ванной и бросив одежду кучей на полу, я десять минут стояла под горячим душем. Потом оттёрла тушь и карандаш с глаз и накинула халат.
Налила кофе, взяла одеяло и устроилась на качели. Немного подумала, вернулась в дом и взяла с собой двух самых спокойных кошек – не хочу сидеть в одиночестве.
Дом снова стал родным и приветливым, с улицы окна светились ровным оранжевым светом.
Я никогда не боялась жить одна. Хотя я периодически предпринимала меры для своей безопасности. Например, раз в месяц задабривала домового, чтобы он охранял моё жилище. Или пару раз в год брызгала углы в доме святой водой. Или оберег могла самодельный состряпать и на калитку повесить. Нет, конечно, я не верю во всю эту ерунду, но это лучше, чем ничего вообще, а на большее денег у меня всё равно не было. Но мне и не надо больше, мои средства и так вон отлично работают.
Вот и сейчас я почувствовала себя в безопасности, мне было хорошо и спокойно лежать под одеялом и наконец-то иметь возможность подумать. Подумать об Игоре, о том, что пути Господни неисповедимы, что я, вообще-то, ещё вполне ничего барышня, не такая уж и старая...
С мужем мы познакомились ещё в счастливом юношеском возрасте в общей компании. Я встречалась с другим парнем, у Игоря тоже была любимая девушка, но как-то незаметно мы стали находить в общении друг с другом всё больше и больше удовольствия, становились ближе. Потом девушка его бросила, и мы не виделись несколько месяцев, за которые я не то, что не стала забывать о нём, а наоборот – сходила с ума и непременно тащила подружек гулять в сторону его дома...
Наконец мы увиделись вновь. Гуляли вдвоём всю ночь, после чего я рассталась со своим парнем, а родители попросили сначала закончить школу, а уж потом выскакивать замуж. Я закончила и сразу выскочила, как и пообещала.
Мы стали снимать квартиру и жить вдвоём. Игорь заканчивал учёбу и работал на двух работах, обеспечивая нас так, чтобы мы совершенно не зависели от родителей. Я училась и подрабатывала уборщицей в соседнем магазинчике по несколько часов в день. Денег хватало, и мы думали о детях. Но, не смотря на благоприятные прогнозы врачей, у нас не получалось... Но мы были молоды и верили, что всё ещё впереди.
Потом Игорь устроился в хорошую промышленную компанию, от производства учился несколько раз на повышение квалификации... А я и вовсе сидела дома, училась готовить и создавать уют, попутно ещё для себя училась шить, вязать, рисовать... Мы купили подержанную, но очень приличную машину, правда влезли в долги, но быстро их отдали. Потом, скинувшись со всеми родственниками и взяв небольшой кредит в банке, мы наконец-то купили огромную квартиру.
Мы достигли всего, чего можно было достичь в нашем городе – жильё, машина, хорошая работа у него и отсутствие работы у меня делали нас предметом зависти как у его друзей, так и у моих подруг. Но мы давно не нуждались ни в друзьях, ни в подругах, ведь у нас были мы...
Мы практически никогда не ссорились, да и поводов не было: он всегда приходил домой вовремя, не пил, не курил, отказался от всех друзей, приносил всю зарплату, а я в свою очередь всегда ждала его с разогретым обедом-ужином, в меню которых непременно были суп, второе и компот, а после ужина обязательное чаепитие с выпечкой под интересный фильм, дома всегда была идеальная чистота, все рубашки выстираны, отглажены и повешены в шкаф с непременным застёгиванием двух пуговок...
Но так ведь не бывает, да? Теперь я, конечно, понимаю, что не бывает...
Кому первому надоела такая идиллия? Не знаю. В какой-то момент я стала его раздражать, суп стал пересоленным, мой лак для ногтей стал невыносимо вонять, моё нижнее бельё стало застиранным, а платья не модными... И одновременно меня стала выводить из себя его ежедневная возня в гараже, его рубашки, которые я задолбалась каждый день гладить, его завышенные требования...
Мне казалось, что мы стали чужими, что мы совсем разные и не подходим друг другу. Мы начали отдаляться друг от друга. А потом...
Несколько раз Игорь задержался на работе, пару раз вышел на балкон, чтобы поговорить по телефону...
Я сразу всё поняла, но верить не хотела. Потом был длинный тяжёлый разговор, когда я впервые дала ему пощёчину, истерила до икоты, обзывала последними словами...
Он сказал, что не бросит меня. Но попросил время, чтобы разобраться в себе. И несколько долгих месяцев я жила как в аду...
Он неизменно приходил ночевать домой, но мог задержаться до ночи, и в эти часы я лезла на стены, била посуду, рвала наши фотографии, выла на луну. Когда он всё же приходил, усталый, осунувшийся, я закатывала очередной скандал, требуя определиться, кто ему важнее, она или я... Чаще он молчал в ответ, но пару раз кричал на меня, один раз даже ударил, когда я требовала познакомить меня с ней... Но увидеть её стало моей навязчивой идеей, и я стала следить за собственным мужем, прячась в тени деревьев и подъездов. Но пешком мне за машиной было не угнаться, и несколько недель ушло на прочёсывание города, пока я наконец не наткнулась в одном из дворов на нашу машину и Игоря с новой пассией внутри... Не помню точно, что я кричала ей, ему, помню только, как он проводил её до угла дома, вернулся ко мне, затащил в машину, привёз домой, собрал вещи и ушёл. Молча. Я рыдала, умоляла, угрожала, что покончу с собой, кажется даже стояла на коленях, но он всё равно ушёл...
Первые два дня я спала калачиком у входной двери в надежде, что он вернётся. Следующую неделю бродила по городу, пытаясь отыскать его, чтобы поговорить, но он как сквозь землю провалился. Ещё три недели я почти не ела, курила как паровоз, зарывалась в его свитера и рубашки и обливалась слезами. А спустя месяц наступила весна, и слёзы высохли...
Как-то утром я проснулась и поняла, что я теперь свободна. Что могу повесить шторы, которые не нравились Игорю, надеть старое, но удобное и любимое платье, приготовить творожный торт вместо карамельного, включить детский канал вместо новостей и завести наконец-то котёнка...
Кошака я в тот же день подобрала первого попавшегося в соседнем дворе. Это была молодая кошечка, которая после мытья оказалась милейшим трёхцветным созданием по имени Люся, тарахтящим на всю квартиру звонким мурлыканьем.
Я посчитала оставшиеся деньги, заплатила за квартиру и стала думать, как мне жить дальше. Попробовала устроиться продавцом в магазин, но быстро поняла, что такая работа не для меня, что толпы разношёрстного народа вызывают у меня панику и ужас. Деньги кончались, кошка радовала, а я училась жить без Игоря...
Училась медленно, но очень прилежно. Я больше не спешила никуда. Я просто больше не боялась опоздать – с завтраком и с полноценным обедом, с уборкой и маникюром, стиркой и походом в магазин...
Мне вдруг стало очень хорошо. И когда спустя два месяца пришёл Игорь, чтобы забрать остальные вещи и поговорить о разводе и продаже квартиры, я была абсолютно спокойна и соглашалась со всеми его рациональными предложениями. Кроме одного. Он подобрал для меня милую двухкомнатную квартиру, но я решительно заявила, что хочу сама выбрать себе жильё. Попросила озвучить сумму и в течение недели нашла вот этот крошечный домик, гордо именуемый мною теперь "моя крепость". Игорь пытался меня отговорить, мотивируя тем, что в квартире жить намного проще – не надо заказывать дрова и топить котёл, есть нормальная горячая вода, а не бойлер, есть газ, а не электрическая плита... Но я была непреклонна, может просто потому, что мне хотелось доказать и себе, и ему, что я умею принимать решения. И я ни разу не пожалела о своём решении.
Игорь махнул рукой, отдал мне деньги от продажи нашей квартиры, как не совсем чужой человек добавил денег на еду на первое время, пока я не найду работу, попросил звонить по любому поводу, даже самому пустячному – вроде поменять лампочку или забить гвоздь, погладил Люсиль, сказал, что она очень милая и что зря мы не завели котёнка раньше, и отбыл восвояси, навстречу долгой и счастливой жизни со своей кралей.
Я не позвонила ни разу. Более того, я сама сменила номер, чтобы не позвонил он.
Через месяц я нашла работу в библиотеке, а ещё через полгода к нам пришла Светка, и у меня появилась подруга.
И я просто жила. Очень тихо, спокойно и счастливо. И сделала всё, чтобы мы с мужем никогда не встретились даже в нашем крошечном городишке.
Нет, иногда, особенно раньше, я представляла себе нашу встречу: как я иду такая вся из себя, а он давится слюной, сожалеет обо всём и горько рыдает мне в след, а его краля задыхается от злости, обиды и зависти, потому что я прям такая вся неотразимая... Но последние годы я только посмеивалась подобным мыслям.
Вообще, за прошедшее время я многое поняла. Мы с Игорем совсем не были разными и чужими, но были требовательными, бескомпромиссными и уставшими от серых будней. Сейчас я бы многое сделала по-другому, но уже поздно.
Но без Игоря я вовсе не вела монашеский образ жизни. Однажды, года через два после развода, я аж целых два месяца встречалась с одним из поставщиков литературы в наш книжный магазин. Даже переспала с ним три раза. Отвратительнейшие воспоминания.
Ещё через два года я поддалась на флирт одного из кабинетных дяденек в администрации города, куда благополучно ходила каждую неделю с жалобами на поезда. Наш роман длился две недели, включал в себя два занятия сексом на столе в его кабинете. Пренеприятнейшие воспоминания.
Потом ещё был ветеринар, к которому я носила очердную кошку на стерелизацию, но он оказался женат.
А потом я плюнула на все эти глупости и успокоилась. Иногда я думала о том, что если Игорь захочет когда-нибудь вернуться, то никогда не простит меня за эти случаи... Но я достаточно разумная тётенька, чтобы понимать, что вероятнее всего он никогда не захочет вернуться и не оценит мой обет безбрачия, если я и дам таковой.
И вот сегодня мы встретились впервые со дня развода... Изменился ли он за столько лет? Внешне – явно меньше, чем я, и в лучшую сторону. Та же стрижка, тот же стиль в одежде, такая же безупречно чистая обувь, только плечи стали шире, осанка увереннее и взгляд твёрже и внимательнее. Но я заметила ещё тоненькие морщинки, разбегающиеся лучиками от глаз к вискам, и мне они очень понравились... А ещё мне показалось, что в коротких тёмных волосах встречаются сединки...
Я обняла ближайшую кошку и заплакала. Нет, не от тоски по забытой любви или ещё чего подобного. Расстроило меня то, что вряд ли мне шли морщины вокруг глаз, грязно-красный, уже начавший смываться цвет волос, да и плечи на пятнадцать килограмм шире мне тоже вряд ли сильно шли...
Что он подумал обо мне? Вспоминает ли сейчас нашу встречу, или забыл сразу, как отошёл на пару шагов? Узнал ли свой телефон в руках у Романа Викторовича? Что он вообще подумал про нас с ним? Что Роман – мой новый муж? Или что я веду распутный образ жизни? Интересно ли ему, как я вообще жила все эти годы?..
Задаваясь вопросами, слушая мерное мурлыканье котяры и вдыхая тёплый ночной воздух, наполненный ароматами цветов, тайн и обещаний, я забылась сном прямо на качели.
Проснулась поздно, воздух уже успел хорошо прогреться. И мне, закутанной в одеяло, было невыносимо жарко. Затекло всё, даже шея. Ночью меня безбожно покусали комары, и теперь места укусов саднили и чесались. Особенно лоб. Я скинула одеяло, с трудом встала на задеревеневшие ноги и побрела в дом.
Пока закипал чайник, я отыскала телефон. Пропущенный от Романа, три от Светки и один от мамы.
Маме перезвонила сразу, честно отрапортовала, что у меня всё хорошо, что я не заболела и меня не похитили инопланетяне, а я просто спала. Успела отчитаться ровно до того момента, когда чайник выключился.
Залезла в ВК, чтобы узнать, чего хотела Светка. Ничего интересного, стандартные вопросы, как прошёл вечер с Романом Викторовичем, дала ли я ему сразу или решила повыпендриваться и набить себе цену и т.д. Я коротко ответила, что потом расскажу, и вышла со страницы.
Роману я, естесственно, перезванивать не собиралась.
Мысли о бывшем муже не отпускали, но стали лёгкими и приятными. Почему-то грела мысль о том, что когда-нибудь мы сможем встретиться ещё раз...
Маленькие превратности жизни
Я достала из морозилки курицу и засунула её в духовку. Открыла сахарозаменитель, почитала инструкцию, выпила с ним кофе – непривычно, но вполне терпимо. Поискала в интернете всякие маски для омоложения, навела какую-то из овсяных хлопьев и растёрла по лицу. Включила музыку на копме и пошла к зеркалу.
Критично осмотрела себя со всех сторон, особенно область живота. Полезла опять в интернет, нашла упражнения для быстрого избавления от лишнего объёма в талии и полчаса пыхтела и корчилась на полу, изображая спортсменку.
