Текст книги "Библиотекарша по характеру (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Мне вдруг стало очень жалко Юлю... Я с какой-то обидой и женской солидарностью прошипела сквозь зубы в ответ:
– Не нахожу. Я, в отличие от тебя, не расстаюсь каждые два месяца с очередным парнем, поэтому понятия не имею, что при этом предсказуемо, а что нет.
Игорь раздражённо прикрыл глаза:
– Да, я вижу, что не расстаёшься. Ты вообще, смотрю, забываешь сказать своим парням, что между вами всё в прошлом. Интересно, почему? Почему я послал Юлю нафиг сразу, а ты продолжаешь страдать хернёй?
Он злился всё больше, и я уже начинала жалеть, что вообще поддержала этот глупый разговор. Он снова сел на стул, брезгливо отодвинул подальше от себя тонкую прозрачную папку, так и валяющуюся тут с утра, и посмотрел мне в глаза:
– То один с брачным контрактом, то другой с разговорами о жизни!.. Ты издеваешься надо мной? У тебя сколько времени было, чтобы попрощаться со всеми? Я дал тебе три дня! И даже не мешал, чтобы не выглядеть вот таким идиотом, как сейчас!
Да он же вообще ничего не понимает!..
– Игорь, а ты мне-то мог сказать, что ты теперь собираешься... только со мной трахаться? Может, намекнул бы, что я вообще тебе хотя бы нравлюсь? Или предупреждал бы, что три дня не появишься? Я, по-твоему, что должна вообще думать?
Он шумно выдохнул, с силой выпустив воздух из лёгких:
– Лиза. Ну ты же не совсем дурочка? Тебе так нужны слова и розовые сопли? Ну хочешь, когда мы вернёмся в казарму, я с тобой пообнимаюсь в зале, чтобы все видели? Тебе полегчает?
Вот сейчас стало совсем обидно. Не надо меня теперь обнимать так, чтобы все видели, для этого Юля есть.
Игорь совсем окончательно психанул:
– Не вздумай реветь, ладно? Ты сама как дура себя повела, когда мимо нас прошла! Что же ты тогда объяснений не потребовала? Тогда это было бы уместно по крайней мере!
Я насупилась и молчала. Бесполезно что-то объяснять человеку, который готов с кем ни попадя обниматься у всех на виду.
Игорь, не дождавшись от меня ответа, глубоко вздохнул и гораздо спокойнее произнёс:
– Лиза, давай договоримся, что будем решать все проблемы на месте, а не после драки махать кулаками, ладно? Я признаю, что был не прав сегодня...
Очень хотелось, чтобы он уточнил, в чём именно он был не прав, но я промолчала. Игорь продолжал:
– И прошу тебя в следующий раз говорить прямо о том, что тебе не нравится.
Я проворчала:
– Ну ты тоже предупреждай в следующий раз, когда тебе приспичит с Юлей пообниматься, чтобы я заранее речь отрепетировала, что мне это не нравится...
– Лиза!
Я сердито отвернулась к окну.
Игорь помолчал немного и заговорил уже спокойным холодным тоном:
– А теперь скажи мне, что у тебя за отношения с этим... Денисом? Какого чёрта ты не дождалась меня и прыгнула к нему в машину?
Я поёжилась и опустила голову.
– Мы друзья...
– Это я уже понял. Хотелось бы знать, насколько близкие.
Пятнышко тут, на столе... Занята я, пальцем оттираю его...
– Ну?!
Чёрт.
– Я переспала с ним один раз...
Игорь без видимых эмоций смотрел на меня:
– Иии?..
– Что и? И мы стали друзьями...
Игорь взъерошил ёжик на голове и встал со стула.
– Слушай, Лиз, а у тебя вообще нормальные отношения за эти годы были? Ну чтобы не один раз, а несколько например...
Я съязвила:
– Ну главное – не сколько раз, а чтоб по времени не меньше двух месяцев, да?
Игорь недовольно посмотрел на меня:
– Опять начинаешь?
– Нет. У него, между прочим, девушка есть.
– Потрясающе просто. То есть для тебя нормально спать с парнем, у которого есть девушка, а я не могу даже пообщаться с бывшей?
Я вспыхнула:
– Не нормально! Я не знала тогда...
– Ну теперь знаешь, но вашей дружбе, смотрю, это не мешает.
Игорь покачал головой, пробормортал что-то матное и пошёл к двери.
Он же курить?.. Или уходит?... Я растерянно хлопала глазами ему вслед. Он обернулся у самой двери:
– Я курить, если что.
Я обиженно ляпнула:
– А я?..
Он усмехнулся:
– А ты, если тоже хочешь, можешь присоединиться.
– А позвать меня ты не мог?
Игорь серьёзно посмотрел мне в глаза:
– А надо? Сама никак?
– Надо...
Он улыбнулся:
– Лизец, я уже и забыл, как с тобой трудно иногда... Пошли.
Я, кусая губы и пряча улыбку, вылезла из-за стола. На душе стало гораздо легче, что он теперь знает про Дениса... И что вроде всё обошлось.
Вечер
Игорь походил по двору, покачал головой на высоченную траву, на завалившийся скворечник, в котором сто лет никто не жил, пообдирал с кустов смородину и малину, к которой я в этом году даже не прикасалась, немного пособирал дрова в складницу, начатую мной ещё весной, но лень-матушка одолела меня в самом начале процесса, поэтому дрова так и валялись большой кучей.
Я с тайной радостью взирала из окна на все эти манипуляции, пока жарилась картошка и запекалась курица, ставшая моим любимым диетическим блюдом.
Бумаги Романа Викторовича я засунула в комод к старым женским журналам и рецептам, вырезанным из всяких газет.
Игорь ничего не говорил о планах на вечер, и я тихо надеялась, что он останется на ночь...
Но он не остался. Ему ещё надо вернуться в казарму, завтра рано вставать на работу... Он предложил поехать с ним, но мне показалось, больше из вежливости, поэтому я отказалась. Мы старательно избегали серьёзных тем для разговоров, и напряжение потихоньку сошло на нет.
После ужина он крепко обнял меня, поцеловал на прощание, попросил не провожать, потому что ключ у него теперь есть, и он сам закроет калитку, помахал рукой в окошко и уехал.
Я, улыбаясь сама себе, прибралась на кухне. Набрала Светку, надеясь, что она ещё не успела отправить меня в чёрный список бывших подруг-грымз. Светка как всегда ответила в своём репертуаре:
– Ой, ну неужели... Жива хоть?
– Светочка, привет...
– Жива. Отлично. Привет.
– Занята?
– Через десять минут освобожусь.
– Приедешь в гости?
– Что, даже пустишь?
– Пущу! Приезжай!
Видимо, освободилась она гораздо раньше, потому что через десять минут уже была у меня. Я поставила чайник, достала остатки торта. Мне очень хотелось поделиться с ней всем, что произошло, и я уже готовилась начать рассказ, но Светка, с каким-то осуждением смотревшая на меня с самого приезда, меня опередила:
– Ну расскажи мне, подруга, ты вообще как до этого додумалась?
Я немного растерялась:
– Эээм... До чего?
– До того, чтобы за Ромика замуж пойти? Нет, тебя, конечно, никто из наших не осуждает, но...
Я вздрогнула. Это что ещё за новости? Без паники...
– Свет, ты дура что ли? Я не собираюсь за Ромика замуж! Ты вообще откуда такую ересь взяла?
Светка продолжала сверлить меня недовольным взглядом:
– Ну как откуда? На днях сам Ромик объявил всем нам о том, что скоро ты вернёшься в библиотеку, да не абы кем, а его супругой и начальницей правого книжного крыла, которое он тебе подарит в качестве свадебного подарка по твоей просьбе и восстановит в полном объёме все книги. А тут ты на звонки не отвечаешь и ВК не выходишь – ну как пить дать занята свадебными хлопотами, не иначе.
В Светкином голосе явно сквозило разочарование и издёвка. Меня передёрнуло от этой чудовищной новости. На днях всем объявил... Это он тогда ещё даже и меня в известность не поставил, а всем уже растрепал...
Ну Светка же не поверила? Или поверила?.. Я с надеждой посмотрела на неё:
– Свет, ты же не восприняла всерьёз его бред? Я не собираюсь за него замуж, правда. Он сегодня утром принёс брачный договор, но я его даже не читала, я сразу сказала, что в жизни этого не сделаю...
Светка с нескрвыаемым облегчением улыбнулась и покачала головой:
– Даже не знаю, что тебе ответить... В глубине души я догадывалась, что что-то не то, но он говорил очень убедительно... А где ты была всё это время? И что там с Игорем?
Я улыбнулась и покраснела:
– Хорошо всё с Игорем... Иногда...
Светка отрезала приличный кусок торта, налила кофе и торжественно села за стол:
– Ну... Теперь рассказывай.
Рассказ получился не такой красочный, как я планировала, ибо теперь из головы не шёл Роман Викторович со своим бесстыжим вреньём. Как он мог так поступить? Что теперь девчонки обо мне думают? Кошмар просто...
Светка же слушала мои признания с огромным интересом. От души периодически ржала и изображала фейспалм, а я краснела и делала обиженный вид на то, что она в большинстве своём понимает и поддерживает Игоря, а не меня. Подруга называется...
Единственное, о чём я умолчала – рассказ Игоря о себе. Этого не надо знать никому. Этого и мне не надо было знать... Упомянула лишь, что он расстался той девицей ещё до развода.
Светка в свою очередь рассказала о том, что на новой должности бухгалтера в левом крыле ей очень нравится работать, что Роман Викторович ходит весь такой елейный и только что нимб на голове не придерживает царственным жестом, зарплату обещает не в пример больше прежней, премии всякие, что входит в положение сотрудников и отпускает иногда на час пораньше с работы по уважительной причине... Мне все эти прекрасности его натуры и поведения казались полнейшим враньём, рано или поздно он ещё покажет в свой дурацкий характер... Но Светке я об этом не стала говорить. Всё она и сама прекрасно понимает. Пока ей нравится, и пока он платит – пускай работает.
Я лежала без сна. Впервые за столько лет мне было как-то некомфортно в своём доме... Одной. Умом я всё понимала – что Игорю завтра на работу, что я слишком тороплю событие, что второй час ночи и все порядочные люди давно спят, но... Очень хотелось чуда. Чтоб он сейчас тоже не спал, чтобы думал обо мне, чтобы всё бросил и приехал... Я прислушивалась с замиранием сердца к каждой проезжающей мимо машине... И горько усмехалась, когда она затихала вдали.
Он ни разу не позвал меня к себе в гости... Интересно,почему? Мне было бы любопытно посмотреть его квартиру, то, как и чем он теперь живёт, на какой кровати сейчас спит...
Надо ещё как-то рассказать Игорю про идиотскую выходку Романа Викторовича... Ну чего он вообще ко мне прицепился? Я вспомнила Женечку... Она хорошая, очень. Гораздо умнее меня. Сумела адаптироваться к своему Артёму, стала достойной женой такому человеку, как он. А я не смогу... Никогда не смогу. И дело даже не в любви и симпатии. Просто я не смогу постоянно красить ногти чудесным прозрачным лаком, потому что люблю яркие насыщенные цвета, не сумею всегда держать себя в форме и посещать спортзал, потому что я человек настроения, к тому же достаточно ленивый, не смогу воспитывать детей с мужчиной, который мне просто не нравится... Чему он будет учить моего сына? Как зарабатывать деньги и быть бездушной сволочью? Нет, мои дети будут творческими личностями, у них будет настоящее детство с разбитыми коленками, сопливыми носами и вечно ломающимися велосипедами...
Я смахнула слёзы. Дети... А Игорь всё ещё хочет детей?..
Тьфу-ты. Два часа ночи.
Я встала и обречённо побрела на кухню. Сонные кошки потопали следом за мной, недовольно щуря всё понимающие глаза. Кофе нельзя, придётся чай пить. Я порылась на верхней полочке и нашла прошлогоднюю засушенную мяту. Заварила ароматный листочек и... достала последний кусок торта – не люблю, когда продукты пропадают.
Стало намного легче. От сладкого всегда легче. По крайней мере мне. Я взяла планшет.
Ого, сообщение от Игоря... Первое... Я невольно улыбнулась...
"Лизец, я знаю про слухи в твоей бывшей библиотеке. Не переживай, всё будет норм" и кот Персик с улыбкой... Трогательно...
Я шмыгнула носом, ожесточённо потёрла глаза, доела торт и снова пошла в спальню. Спать-то остаётся всего ничего...
Очередная глупость
Я так толком и не уснула, просто дремала до того момента, пока по улице не начали ездить машины, водители которых спешили кто на работу, кто отвезти детишек в садик или в школу, кто просто по своим делам.
Странно, но спать так и не хотелось, вполне себе бодрое ощущение. Хотя я знаю, что ближе к вечеру усталость накроет гранитной плитой, поэтому надо будет попробовать днём отдохнуть часок-другой. Дел куча. В холодильнике мышь повесилась, весь диван опять в кошачьей шерсти – надо чистить, ещё хочется во дворе хоть что-нибудь полезное сделать, а то я что-то в этом году совсем забросила всё – вон все мои петуньи грустно пожелтели и почти завяли... А ещё мне надо поговорить с Романом Викторовичем.
Я, особо не загоняясь внешним видом, надела спортивное серое платье с капюшоном, накрасила ресницы и пошла в город.
Вопреки моей уверенности и моральной подготовке сердце предательски дрогнуло, когда я приблизилась к библиотеке... Здание сияло обновлённым фасадом, везде пластиковые окна и двери, на книжном магазине новая светодиодная вывеска...
Я была в электронном крыле всего пару раз за все годы работы, и то проходила внутренним коридором через магазин. Сейчас я здесь просто посетитель, абсолютно чужой человек... Необычное ощущение. Но прошло уже достаточно времени, чтобы я не испытала огромного сожаления или огорчения из-за произошедших перемен, всё идёт своим чередом, и что ни делается – к лучшему, лучшее – неизбежно... Ага. Надеюсь, и в этот раз тоже.
Я дёрнула на себя белоснежную новенькую дверь и вошла внутрь. Прошла мимо закрытого летом гардероба и свернула в белоснежный стерильный коридор, напоминающий больничный. Со стороны входа я вообще плохо ориентируюсь в этом крыле, а тут ещё и коридоры с кучей дверей... То ли дело у нас там было – огромный вестибюль, добрая вахтёрша на входе...
Нет, явно я не туда зашла. Развернулась и побрела обратно, свернула на развилке в другую сторону. И почти сразу оказалась в большом светлом зале с несколькими десятками компьютерных столиков. А посетителей тут даже много для раннего утра... Студенты в основном, наверное.
Сколько лиц-то знакомых... Светка подскочила со своего места и с удивлённой улыбкой процокала ко мне. Взяла меня под руку и тихо спросила:
– Привет! Ты чего пришла? Тут Ромик с самого утра крутится... Недовольный...
Я прошептала в ответ:
– Вот к нему я и пришла. Поговорить хочу.
Светка заглянула мне в лицо:
– Уверена?
Я кивнула. Уверена.
– Ну пошли, провожу.
Под взглядами, некоторые из которых были приветливы и сопровождались кивком головы, а в других, как мне показалось, читалась враждебность, мы прошли зал до конца и остановились перед одной из дверей.
– Вот его кабинет. Он вообще не часто тут бывает, а сегодня совсем рано припёрся чего-то... – Светка закатила глаза, выражая недовольство присутствием начальника.
Я вздохнула:
– Ладно, Свет, спасибо. Дальше я сама...
Светка помахала рукой и поцокла обратно к своему месту.
Я пару секунд собиралась с духом, переводя дыхание и успокаивая бьющееся в горле сердце. Негромко постучала в дверь, но ответа не услышала. Постучала сильнее. Тихо. Чёрт... Я аккуратно повернула ручку и толкнула дверь.
Наружу сразу вырвался сердитый голос начальника, что-то кому-то громко доказывающий. Все, кто был в зале, подняли головы на меня. Я, мысленно чертыхаясь, проскочила внутрь и закрыла за собой дверь.
Роман Викторович стоял у окна, глядя на улицу, одной рукой держа мобильник у уха, другую засунув в карман чёрного делового костюма, контрастирующего с неправдоподобной белизной стен кабинета. Да-а-а, он явно чем-то недоволен... Наверное, я жутко не вовремя...
– ... Они нужны мне ещё вчера, а не на днях!..
Он круто развернулся и с огромным удивлением уставился на меня. Пару раз хлопнул глазами, недоумённо посмотрел на свой телефон в руке и быстро сказал в него:
– Я перезвоню.
Сунул его в карман, ещё раз хлопнул глазами и попытался улыбнуться, меняя тон на ласково-снисходительный:
– Лизонька... Никак не ожидал тебя здесь увидеть... Проходи пожалуйста, не стесняйся...
Я неловко прошла по ковру и села в кресло для посетителей. Роман Викторович сел за стол, рассеянно раскладывая по сторонам деловой бардак перед собой и снова попытался выдавить улыбку:
– Чем обязан такому счастью? Просто в гости заглянула, или у тебя что-то случилось?
Я рассматривала окно за его спиной, опасаясь смотреть ему в глаза:
– Случилось. Нам с Вами нужно поговорить.
Роман Викторович развёл руками:
– Так говори же, Лизонька! Я весь внимание. Может, чаю хочешь?
Я потупила глаза:
– Нет, спасибо... Роман Викторович, зачем Вы распускаете слухи о том, что я собираюсь за Вас замуж? Почему Вы не можете просто оставить меня в покое? Иногда, когда я начинаю думать, что Вы благополучно забыли обо мне и решили осчастливить своими ухаживаниями более достойную кандидатуру, Вы снова появляетесь и отравляете мне жизнь. Ну что я Вам плохого сделала? Вы серьёзно думаете, что я подпишу Ваш договор в обмен на книги? Эти книги даже уже не Ваши, Вы от них просто отказалиь, совершенно не понимая всю их ценность и незаменимость! Ещё и сжечь грозились! Кстати, а где сейчас книги?
Я наконец подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. Роман Викторович сидел с каменным лицом и медленно барабанил пальцами по столу. Наконец он ответил:
– Книги в надёжном месте. Правильно ли я понимаю тебя, Елизавета, что ты отклоняешь мои достаточно выгодные условия договора? То есть ты так и хочешь сидеть до пенсии в девках и мечтать о несуществующей любви? Работать каким-нибудь продавцом на рынке, ибо я постараюсь сделать всё, чтобы тебя не взяли больше никуда в этом захолустном городишке? Не хочешь более достойной жизни? Достойного будущего своим детям не хочешь?
Он смтрел на меня таким взглядом, которого я ни разу у него не видела, хотя смутно догадывалась, что у людей его положения непременно должен быть в арсенале такой вот цинично-угрожающий взгляд. Я сделала вид, что задумалась на пару секунд, снова посмотрела ему в глаза и ответила:
– Именно так, Роман Викторович. Хочу жить так же, как жила до Вашего появления в моей жизни. И искренне надеюсь, что Вы оставите меня в покое и прекратите среди моих знакомых распускать сплетни и вообще обсуждать мою личность. Всего хорошего.
Я развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Роман Викторович стремительно поднялся со своего места, и меня кольнул безотчётный страх... Я пулей вылетела из кабинета и почти бегом припустила по залу, не обращая внимания на удивлённые и недоумённые взгляды вокруг.
Я слышала грозный голос Романа Викторовича позади:
– Лиза, остановись, мы не закончили...
Я вдруг с каким-то опозданием поняла, что он на машине, а я пешком, и до дома мне пилить о-очень далеко... А он в два раза больше меня... И злой, как бульдог... И вообще, всё пошло не так, как я думала...
Я в панике налетела грудью на входную дверь, с силой оттолкнула её и врезалась носом в чью-то грудь... До боли знакомую грудь в знакомом сером свитшоте... Чёёёрт.. Я подняла глаза. Игорь схватил меня за плечи и очень сердито спросил:
– Ты что тут делаешь?
Я клацнула зубами и пробормотала:
– Поговорить приходила...
За его спиной я увидела Ирину Витальевну и робко улыбнулась:
– Здравствуйте...
Она грустно улыбнулась:
– Здравствуй, Лиза.
Потом перевела взгляд на Игоря:
– Ладно, Игорь, я сама всё сделаю, так даже лучше.
И решительно шагнула в дверь, которую Игорь распахнул перед ней.
Я с недоумением смотрела на них. Они, оказывается, знакомы? И оба явно не сильно рады меня здесь встретить...
Игорь больно вцепился в мой локоть и повёл к своей машине.
– Нашла время разговаривать... Ни раньше, ни позже... Как всегда...
В голове творился хаос. Откуда Игорь знает Ирину? Что они тут делали? Он же должен быть на работе... Наврал? Видимо да... Я с обидой покосилась на него. Он молча крутил руль и смотрел на дорогу. Злю-ю-ющий...
Я снова посмотрела на свои руки на коленках. Да что я, в конце концов, такого страшного сделала-то? Сам вон хорош – на работе он, ага... Как же мне надоело ссориться с ним постоянно...
Игорь чересчур аккуратно припарковался у ворот – явно ему хотелось надавить на газ и снести эти ворота к чёртовой матери, а заодно и пол двора разнести, но приходилось сдерживать порывы. Он быстро вылез из машины, даже не взглянув на меня, открыл своим ключом калитку и пропустил меня вперёд.
Мне стало как-то не по себе... Да что не так-то, ну?
На кухне он залпом выпил стакан воды, пока я мялась в проёме, не зная, что делать и с чего начать разговор, который, похоже, будет не из простых... Я даже толком не понимаю, из-за чего он так психует-то...
Игорь налил ещё один стакан воды.
– Сядь.
Куда? Зачем? Я осталась стоять на входе в кухню. Он обернулся ко мне и громко рявкнул:
– Сядь, я сказал!
На глаза навернулись слёзы. Я села на край диванчика.
Игорь схватил свой любимый стул, перевернув его в воздухе задом наперёд, и сел в свою привычную позу. Его голос звенел гневом и раздражением:
– Ты что творишь, а? Тебе мало с ним проблем? Больше надо? Так иди уже за него замуж, и можете завалить друг друга проблемами! Не хочешь? Странно... А что тогда побежала-то ни свет ни заря?
Я с обидой смотрела на играющие желваки на его лице и горящий яростью взгляд исподлобья.
– Я хотела... Да впрочем, неважно, что я хотела. Важнее, что ты хочешь. Что ты мне разрешаешь делать, а что нет. Извини, забыла в этот раз спросить твоего позволения и благословения.
Я попыталась встать, но он снова рыкнул:
– Сядь.
Я плюхнулась обратно. Ну хорошо...
– А тебя разве на работе не заждались? Мне вчера послышалось, что тебе сегодня рано вставать именно на работу надо было...
Игорь резко и шумно поднялся, опрокинув стул, и прошипел, глядя мне в глаза:
– Не смей меня упрекать, ты сейчас не в том положении.
– А ты в том положении, чтобы упрекать меня?
Он на секунду закрыл ладонями лицо и вздохнул. Неожиданно спокойно и пристально посмотрел мне в глаза и тихо ответил:
– Лиза, я тебя не упрекаю. Хотя да, я в том положении, что могу это делать.
Я сузила глаза:
– С чего бы это?
Игорь снова рассвирипел:
– Да хотя бы с того, что делаю то, что ты просишь! А когда я прошу – ты поступаешь с точностью до наоборот!
Я лихорадочно соображала, что такого он сделал, о чём я просила... И что я делаю с точностью до наоборот? Ой, да какая уже разница...
– Не надо мне от тебя ничего! Не знаю я, что ты там делаешь, и мне плевать, ясно? Ты сам говорил, что у нас с тобой не получится играть дальше в мужа и жену, помнишь? Что нам надо всё начать с чистого листа, да? Так что же ты продолжаешь мне указывать на то, что мне можно, а что нет? Я как-то прожила без твоих ценных указаний семь лет – и ничего, справлялась!
Игорь с непроницаемым видом слушал мою истеричную тираду. Устало покачал головой, вздохнул и заговорил почти дружелюбно, но за этим спокойствием угадывалась ледяная стужа:
– Лиза, я сделал то, что ты хотела – предоставил здание для твоей библиотеки. Точнее, теперь это частное книгохранилище, предоставленное моим фондом для нужд города, а именно – для собрания книг ушедшего столетия, среди которых имеются редкие ценные экземпляры. Всё официально и документально, со всеми разрешениями. Многое ещё в процессе, но это вопрос времени. Ира прекрасно разбирается в том, как можно оформить всё так, чтобы было не прикопаться. Остался маленький нюанс – подписать с твоим папиком акт о передаче книг, которые ему нафиг не нужны, моему фонду. Сегодня... И именно сегодня там ты... И да, я сегодня работаю, но отпросился на пару часов.
Игорь с горечью смотрел на меня... А я... Новость свалилась как снег на голову... Во мне смешались все чувства... Исступлённый восторг, безграничная благодарность, неистовое ликование и восхищение...
– П-почему ты м-мне не рассказывал?
– Потому что ты просила сделать, а не рассказывать. Я так понял, тебе не интересно КАК, тебе нужен был результат.
Я слегка опустилась с небес на землю:
– Не правильно ты понял! Я же могла помочь! Ты мне совсем не доверяешь?
Игорь холодно посмотрел на меня:
– Доверяю. В отличие от тебя. Ты мне вот только что сказала, что тебе ничего от меня не надо.
Я готова была расплакаться...
– Я же не знала...
– А если бы знала? Ты не доверяешь мне. А это единственное, о чём я просил.
– Ты же сказал, что это трудновыполнимая задача...
– Но я не сказал, что она невозможная.
Я хлюпнула носом:
– Но ты и не сказал, что возмёшься за неё...
Игорь снова взорвался:
– Да твою мать! А разве это не подразумевается? По-твоему, я буду трахаться с тобой, уплетать твои пельмени, но забью хрен на твои проблемы? Спасибо большое за твоё мнение обо мне! Большего я и не ждал. Правильно, все по себе судят.
– Я думала, ты вообще забыл про библиотеку...
– А я думал, ты мне веришь и ждёшь, когда я тебя обрадую.
– Но я думала, что...
– В этом-то и проблема. Я тебя уже просил – не надо, давай думать буду я, а ты будешь просто мне верить... Но ты даже этого не смогла по отношению ко мне.
– Ты мог хотя бы поставить меня в известность, и мы вместе могли бы разобраться...
– Зачем? Ты и так ревёшь по поводу и без. В себе разберись сначала.
Это было последней каплей. Я в сердцах крикнула:
– Обязательно разберусь! Сама! Без тебя и твоих нравоучений!
Он несколько долгих секунд смотрел полными сожаления и горечи глазами в мои залитые слезами глаза, вытащил из кармана джинсов большую связку ключей от казармы и протянул мне:
– На. Теперь она твоя. Пользуйся. Хоть публичный дом открой – мне плевать.
Я не шевельнулась.
Он бросил ключи мне под ноги:
– Дура...
Развернулся, пересёк гостиную и вышел, от души хлопнув дверью...
Одна
Я утёрла слёзы, слушая, как отъезжает от моего дома машина. Ключи совсем разные: есть крошечные, как от почтового ящика, а есть огромные, как от старого гаража... Именно потому, что они ещё тёплые после его кармана, я не спешила поднимать их, просто рассматривала на полу. Да и потом, когда они больше не хранили его тепло, я к ним так и не притронулась. И на следующий день, когда мыла полы, я просто протёрла шваброй вокруг ключей, но не прикоснулась к ним.
Мною овладела спасительная апатия. Я вообще иногда очень люблю это состояние, в отличие от депрессии. Нет слёз, нет ощущения, что всё хуже некуда, нет желания рвать на себе волосы, а главное – нет чувства вины даже перед самой собой. Есть только набор определённых человеческих функций, не сопровождающийся никакими эмоциями. Пустота... И в этой пустоте можно если не жить, то сносно существовать.
Я перестала отделываться от маминых звонков, честно ответила на все её вопросы, чем, как ни странно, вызвала у неё ещё большую тревогу за меня. Периодически писАла Светке, что у меня ПМС, я и просто устала.
А ещё удалила из друзей бывшего мужа и занесла в ЧС... Глупо, но так легче не надеяться на то, что он напишет...
Нет, сейчас всё проходило практически безболезненно. Я не успела привыкнуть к нему за такое короткое время, надежда ещё не поселилась окончательно в сердце, поэтому я легко вытолкала её оттуда, а дом ещё не пропитался его запахом и не оставил в себе следов его короткого пребывания... Идеально, чтобы расстаться.
Я знала его слишком хорошо. Он не придёт больше. Даже если ему сейчас действительно жаль, он не придёт. Возможно, если мы встретимся ещё через семь лет, он улыбнётся мне при встрече, возможно, судьба даст нам ещё один шанс, и я точно знаю, что не оттолкну его... Наверное, мы всё-таки разные... Нам не дано соприкоснуться одинаковыми ровными гранями друг с другом, мы колючие со всех сторон, как ежи...
Он привык жить в своём ритме – стремительном, не позволяющем даже на минуту сесть, отдохнуть, полюбоваться закатом, встретить вдвоём рассвет, помечтать о чём-нибудь... Да, его бурная деятельность очень нужная, важная, но... в ней нет места такому инертному созданию, как я. У меня наоборот этого всего в избытке – куча времени на размышления, саморазвитие, неторопливые мысли и созерцание бытия... Его тепм жизни кажется мне адской машиной, ему мой – бессмысленным топтанием на одном месте...
Я могла бы, знаю, что могла бы приспособиться, понять, влиться в его струю... Но тогда не останется меня самой, вот такой вот, какая я есть. А мне нужно, чтобы он принимал меня именно такую...
Возможно, если я сама приду к нему, он обрадуется, всё наладится, я даже смогу быть счастливой... Но я этого не сделаю. Если я хоть что-то значу для него, он остановится, подумает, осознает... Я подожду...
А если я – всего лишь очередная замена очередной Юленьки, то я ведь и правда вполне могу жить и без него. Я уже знаю, что это сначала трудно, а потом затягивает, что время если и не лечит, то медленно покрывает рубцы на сердце панцырем новых проблем и забот, и уже ни дождь, ни ветер не могут занести в эти рубцы грязь и песок, от которых они снова воспаляются...
Может быть, если бы это длилось чуть дольше, я бы не отделалась так легко... Но мне повезло. Пусть лучше так, чем через год или позже.
Я не плакала даже когда ночами забывалась коротким тревожным сном и резко просыпалась от того, что мне снились его объятия, крепкие знакомые руки, почти болезненно прикасающиеся ко мне... Я просто поворачивалась на другой бок, до головной боли сжимала зубы и пялилась в темноту до самого утра.
Всё это пройдёт. Я же знаю, просто надо подождать, потерпеть, пережить... Ключи так и валялись на полу в кухне.
Мне казалось, что прошла целая вечность, а оказалось – всего полторы недели. Безумно долгие десять дней, бесконечные просто. Я наконец смогла взять в руки ключи и подумать о том, что делать дальше.
Долго набиралась храбрости и позвонила Ирине Витальевне, которая, как ни в чём не бывало, рассказала, что у Игоря новый проект по восстановлению очередного никому кроме него не нужного развалившегося дома какого-то купца-помещика в пригороде, что весь отряд перебрался туда, а там уже подключились и местные волонтёры... А казарму – да, по просьбе администрации города фонд предоставил в качестве книгохранилища с доступом для населения при условии частичного материального содержания... Но это документально, ибо всем выгодна такая постановка ситуации. На самом деле – книги, как и здание, продолжают принадлежать фонду, и никаких вложений никто делать не будет, это и ежу понятно. Она не упомянула Романа Викторовича, и я перевела дыхание.
Напряжение, усилившееся во время разговора, долго не проходило . Мне трудно было спрашивать обо всём этом, ещё невыносимее было слушать ответы... Но знать было нужно.
Теперь я не выпускала ключи из рук, ходила с ними по дому, клала под подушку на ночь. Неизбежность того, что рано или поздно придётся ими воспользоваться, вызывала болезненное ноющее чувство в груди, словно я стою на огромной высоте и дышу разрежённым воздухом...
Наконец я решилась. Денег почти совсем не осталось, поэтому такси отпадало сразу, а Светка работает. Да и мне просто хотелось прийти туда пешком...
В шесть утра совсем светло, а мне как раз снова не спится – самое время... Я надела старый спортивный костюм, завязала волосы в хвост и вышла из дома.
