Текст книги "Библиотекарша по характеру (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Библиотекарша по характеру
Виктория Анкай
Библиотека
Сейчас расплачусь...
Трудности сегодняшнего пути мне стали вырисовываться ещё в ста метрах от дома, ибо туфли уже там безжалостно сдавили пятки, а палец упёрся так, что стало ясно – туфли мне всё-таки маловаты. Но я упорно топала вперёд, не возвращаться же обратно, чтобы переобуться. Хотя было бы неплохо... Исключено, опоздаю. Можно было, конечно, вызвать такси ради такого случая (хотя бы ради того, что я не в кедах), но я всегда считала мещанством разъезжать на такси в городке, который быстрым шагом (в тех же кедах) можно обежать по кругу за полчаса. В неразношенных туфлях я ковыляла уже почти час.
По спине градом катился пот, за ушами тоже; кажется, даже тушь растеклась от пота... Заскочить купить водички? Блин, ну какая водичка, десять минут до экзамена! Очень хотелось обозвать себя дурой, но я не стала. Пока. Успею ещё...
Вообще, какому гению пришло в голову устроить экзамен для работников библиотеки? Правильно наша баб-Лен говорит, закроют нас... Теперь целое крыло отведено под электронную библиотеку, нафига держать огромное помещение с пыльными ветхими книгами... Точно сейчас расплачусь...
Ну неужели, дотопала! Знакомый запах старой советской библиотеки приветливо защекотал нос после уличных ароматов перегретого бензина, немытых подъездов и чужих дезодорантов. И прохлада... О, как же тут всегда прохладно даже без всяких кондиционеров! И тишина... Толстые стены старого здания резко глушили все звуки улицы. Прохлада, тишина и возможность в обозримом будущем попить кофе немного притупили желание поплакать.
Хотя сегодня вместо блаженной тишины из читального зала, который направо от входа, слышался гул голосов.
Я с искренним сожалением побрела на голоса. Ну конечно, все тут, я как всегда последняя. Светка помахала рукой, подзывая к себе, хотя сама мило трындела с какой-то моднявой тётечкой из электронного крыла.
Подходить не хотелось, но и стоять тополем на входе тоже как-то не очень уютно. Светка числится моей подругой. Но подруга она так себе, стандартная, ни тайн, ни секретов, ни личных переживаний ей особо не доверишь – всё расскажет мужу, бывшему мужу, маме, сестре, соседке, маникюрше, случайной собеседнице в очереди... Но другой подруги у меня нет. Подозреваю, что в глубине души Светка очень рада, что за последние два года я прибавила почти пятнадцать килограмм в весе... Немного бесит её желание казаться умнее меня, прям мудрее даже, но тоже подозреваю, что не мне одной так повезло, поэтому и подруги у неё долго не задерживаются. Одна я уже шестой год гордо ношу это звание.
Короче, надо подойти. Бог ты мой, ноги-то как болят! Но Светке знать не обязательно, улыбаемся...
– Привет.
– Привет! Я уж думала, ты не придёшь! А я вот думаю в электронку перейти, вот познакомься – это Катя, она там бухгалтер, а я же тоже по образованию бухгалтер, а им как раз второй нужен!..
Светка как всегда. Ну неужели сама не понимает, что там, да как и везде впрочем, из восьми часов рабочего времени все восемь и придётся работать? Это тут прибежала на час позже, полчаса посидела, побежала на маникюр, потом в бассейн, потом в кафешку, потом в банк, а потом и рабочий день окончен... Тут есть я, а там-то задницу кто прикроет? Хотя пускай попробует, может тогда дойдёт что-нибудь.
Что-то я уже на весь мир злиться начинаю...
Дверь кабинета (раньше это был кабинет, а теперь мы приспособили его под комнату отдыха и приёма редких гостей и ещё более редкой прессы) открылась, молоденькая девушка неуверенно по бумаге зачитала фамилию, и какая-то дама с левого крыла с огроменным маникюром (как она там работает за компом-то?) плавно прошествовала за ней.
Там что, по одному вызывают что ли? Ерундистика какая.
Не успела дверь закрыться, как снова распахнулась, и из кабинета вышла Ирина Витальевна, наш старший библиотекарь. Молча прошла в холл, закрылась со щелчком дверь её кабинета. С Ириной Витальевной мы проработали шесть лет, не стали подругами, наверное, только в силу разницы в возрасте (она старше меня лет на двадцать), но отношения у нас довольно тёплые, хоть и сугубо деловые. Я вооще люблю людей, которые занимают строго отведённое место в моей жизни, т.е. вот Ирина – начальница, она сидит в своём кабинете, не мешает нам трудиться, на день рождения приносит всем торт, иногда интересуется, что нужно купить для работы (ну ручки там, скотч, клей)... И всё. Ни попыток завязать непринуждённую беседу, ни материнских наставлений, ни вопросов о том, где среди рабочего дня шляется второй библиотекарь Светлана, ни заумных речей – всё чётко и просто. Это я называю хорошими деловыми отношениями. Жалко её...
Офигеть конечно, в том крыле оказывается и дядечки работают... Вон аж пятеро сидят. В пиджачках-галстучках, как не упарились только на такой жаре-то? Хотя это ж я пешкарусом, а они-то небось на машинах все приехали. Светка тоже на машине, вон на каких каблучищах всегда красуется.
Дверь снова открылась. Голова девушки высунулась и почти по слогам прочитала:
– Энгельс Елизавета... – и вопросительно оглядела толпу.
Ну и кого она ожидала увидеть с такой фамилией? Я вздохнула в очередной раз и под парой любопытных взглядов поплелась к двери, где с трудом разошлась в прёме с выходящей дамой.
Вообще я очень дружелюбный и миролюбивый человек, но не сегодня.
–Здрасте, – буркнула я, закрывая за собой дверь.
В кабинете пахло чужим заварным кофе, чужими печеньками и вообще чужими людьми. За столом сидела необъятная тётя (это же не глюк на нервной почве, правда?) с белоснежным "ёжиком" на голове, в сиреневых блестящих (я точно сошла с ума) лосинах и бесформенной белой (вообще без комментариев) прозрачной блузке... От увиденной картины я совсем чуточку, как бы это сказать, оробела что ли... На её фоне я даже не стала разглядывать ещё двоих, сидящих у самого окна.
А тётя растянула рот в улыбку и наверно мило (именно наверно, ибо я не уверена) сказала:
– Какая у Вас интересная фамилия!
Нет, не мило. Слащаво и приторно. Я даже не стала пробовать улыбнуться:
– Ну какая есть уж.
Тётя убрала улыбку и стала копошиться в бумагах на столе.
– Таааак, что тут у нас... Вам тридцать четыре года, а Вы работаете библиотекарем. Почему? В Вашем возрасте женщины стремятся к хорошей должности, стабильному заработку, карьерному росту, а Вы сидите тут... Зачем?
Бровь сама полезла вверх. Это и есть экзаменационные вопросы? Или это прелюдия? Или подготовка к новостям о закрытии нашего крыла?
– Мне нравится работать в библиотеке, – я постаралась произнести это более чем уверенно и твёрдо.
Видимо плохо старалась. Тётя усмехнулась:
–Вот так просто?
"Да ёперный театр, чего ты пристала, какое твоё дело-то?" Только бы не нагрубить. Выдохнула.
– Ну да, просто. Обязательно надо, чтоб сложно было?
Продолжая криво улыбаться, тётя указала на ноутбук на столе:
– Присядьте, там небольшой тест, несколько вопросов...
"Да неужели?! Можно наконец присесть?! Вот спасибо-то!" Выыыдохнула.
Вопросы были пустячными, бОльшая часть на грамотность – орфографию и пунктуацию (считается, что библиотекарь обязательно должен быть грамотным), часть – обычные психологические тестовые вопросы типа "Не кажется ли Вам, что за Вами наблюдают инопланетяне?". Утрирую конечно, но смысл тот же.
Вообщем, пять минут неприятнейшего ощущения того, что в спину тебе непрерывно смотрят несколько пар глаз и перемигиваются между собой, быстро закончились. Я немного потянула время, перечитывая вопросы и ответы, потом развернулась на стуле (вставать с него я не собиралась ещё ближайшие десять минут). Тётя давно уже не улыбалась, но и в спину не пялилась. Тыкала мышкой в своём ноуте.
– Я закончила, – я почти готова была улыбнуться тёте в ответ на её слащавую ухмылку, так мне хорошо было сидеть в знакомом кресле.
Но она даже не подняла головы:
– Да, я вижу. Можете быть свободны.
Свободна? Это вообще что такое-то? Мне вот сейчас показалось, или это моё терпение с треском лопнуло?
– Я с радостью буду свободна, но через минуточку. Сначала хочу поинтересоваться, а зачем мы вообще проходим этот "экзамен"? Ну не просто же так вы все тут тратите на нас своё время?
Тётя посмотрела на меня поверх очков (оказывается, она ещё и очки для чтения в розовой оправе носит), потом вовсе сняла их, сцепила пальцы, типа очень деловая, и медленно ответила:
– Библиотека больше не является собственностью администрации города. Она переходит в частные руки. Поскольку книжный магазин приносит стабильный доход, к нему претензий нет. Левое крыло тоже станет платным... Нет, не думайте, сущие копейки, рублей двадцать за вход, ну или абонемент на месяц рублей за триста... Не знаю пока подробностей... А вот ваше правое крыло... Скорее всего, штат придётся немного сократить, часть книг выставить на продажу...
Нет, конечно, я была к этому готова. Думала, что была. Но ком в горле как-то сам собой образовался. Я улыбнулась и попыталась сказать совсем не расстроенным голосом:
– Я всё поняла, не продолжайте. Спасибо, что подробно объяснили ситуацию. Домой уже можно уходить?
Тётя рассеянно посмотрела на экран, надела очки и очень мягко ответила:
– Да, если Вам нужно домой, можете уходить. Многие остались ждать общих результатов, но Вы можете позвонить попозже мне...
– Спасибо, это не обязательно. Нас же не завтра закроют, вот завтра на работе и узнаю, – я продолжала улыбаться. – До свидания.
– До свидания...
Я вышла из кабинета, девушка, всё это время сидевшая на стульчике у двери, тут же поспешила назвать очередную фамилию.
Светка подлетела ко мне:
– Ну чё там?
– Да ничего, примитивные вопросы, больше на жи-ши, не боись. Я домой.
– Не будешь ждать? Там во втором зале кофе с пирожными для тех, кто ждать остаётся...
Блин, кофе хотелось ужасно, но...
– Не, я домой.
Светка отстала, всё-таки неплохо она меня знает, видит, что сейчас её "мудрость" и советы не сработают, что нет у меня настроения "быть глупее" неё.
Я вышла на улицу. Жара стала ещё невыносимее, асфальт только что не плавился, но вонял отвратительно. Я вообще на запахи остро реагирую. Да и на скопление людей тоже...
После библиотечной прохлады зной даже немного приятен. Первые полминуты.
Домой
Пока я шла до угла библиотеки, по спине снова потекли липкие струйки. Всё-таки пятнадцать лишних килограмм – это вам не хухры-мухры. Надо худеть...
Я остановилась. Ну что ж. Вот позади ещё одна страница моей жизни. Очень тихая, спокойная и очень соответствующая моему характеру страница. За эти шесть лет у меня появились четыре кошки, огородик около дома, любовь к кедам и рюкзачкам, куча недорисованных картин-будущих-шедевров и пятнадцать килограмм лишнего веса.
Мама уверяет, что быстрый набор веса – это какой-то там гормональный сбой. Я даже погуглила, как устранить этот сбой народными средствами. Гугл выдал кучу упражнений, отваров трав и чаёв, ну и непременное условие – стабильная половая жизнь. Но поскольку с сексом у меня последнее время проблемы (точнее нет, нету у меня проблем с сексом, потому что нет самого секса, тут стабильность полная), то давиться почём зря отварами и чаями я не стала, что толку-то... Но меня в принципе и так всё устраивает.
Я достала телефон – вызову-таки такси.
"Нет свободных машин", – равнодушный голос и отбой.
Чёрт... ЧЁРТ!!! Вот сейчас реально потекли слёзы. Дура. Ну дура же! Ну нафига ж ты вырядилась в эти трёхклятые парадные туфли, которые два года пропылились в коробке? Чего тебе в кедах-то не ходилось? Надеялась, что туфли помогут сохранить работу? Дура-а-а!..
Я шла в час по чайной ложке. Когда поблизости не было людей, я беззвучно рыдала, давилась слезами и вытирала глаза прямо рукавом белой блузки... Ненавижу белые блузки!
Нет, не то чтобы мне было жалко работу, мне было вообще очень жалко себя в целом... Я прям готова была удушить голыми руками таких вот частников, которые за один день выкупают библиотеки и выгоняют людей на улицу... Да что там, мне сейчас вообще всех хотелось придушить.
Я доползла до поворота в свой частный сектор и едва не взвыла в голос. На железнодорожном пути, отделяющем мой район от остальной части города, стоял чёртов поезд! Обходить его – это почти километр!
Я громко всхлипнула, утёрла в очередной раз когда-то белым рукавом слёзы, растерев до ушей остатки туши, заодно и нос утёрла, и потащилась вдоль путей обходить состав.
У нас это не редкость, мы жаловались, писали в интернет-газеты-телевидение-президенту, но наш городишко слишком мал, чтоб на него вообще обращали внимание, а частный сектор за этой железной дорогой и того меньше. Посоветовали понять и смириться, сославшись на величие страны и важность железнодорожной структуры. На этой почве жители вели с работниками местной станции периодические дискуссии, иногда сопровождаемые незензурной бранью.
Сквозь пот и слёзы я разглядела шагах в двадцати впереди как раз дяденьку в оранжевом жилете. Аж шагу прибавила, так мне хотелось хоть на ком-нибудь сорваться с визгом, матами и женской истерикой... Но дяденька, видать, на расстоянии уловил мой посыл и быстренько ретировался в сторону вокзала. Вот же блин...
Я сбавила шаг и вдруг чётко осознала, что не преодолею этот лишний километр, что мне просто очень плохо, и не только морально, но и физически, что я умираю от жары, хочу пить, что у меня раскалывается голова и начинает побаливать живот, колет в боку, что ноги у меня болят сильнее, чем у Русалочки из сказки, что я вообще просто слабая одинокая женщина и хочу домо-о-ой...
Поревев целую минуту, я снова утёрлась рукавом. Выдохнула. Будь я в кедах, всё было бы гораздо проще, ну да ладно. Я задрала узкую юбку по самое не балуйся, закинула сумку за спину и полезла под вагоном... Есть хорошие вагоны, под которыми можно спокойно пролезть почти не нагибаясь, а есть вот такие, как эти... Я шаркнула коленом об щебень, и на чулке в обе стороны поползла жирная стрелка. В другой раз обязательно расстроюсь, сейчас уже всё равно почему-то.
Проползти оставалось совсем каплю, вот ещё чуточку... Чёрт! Да что ж за день-то такой? Я же почти вылезла уже, но больно стукнулась макушкой об какую-то трёхклятую железяку. Сил снова разреветься уже не было. Я зажмурилась, бооольно...
Постояв на четвереньках до того момента, когда боль начала утихать, я наконец-то подняла глаза и в нескольких метрах от себя увидела человек пять в оранжевых жилетах с лопатами и каким-то инструментом в руках. Они молча стояли и обозревали пухлую даму, то бишь меня, выползающую на карачках из-под вагона... Вот и славно!
Сейчас я вам всем расскажу тут тако-о-ое, чего вы сами о себе не знаете даже, юбку одёрну только...
– Вам помочь?
Чего-чего? Я презрительно посмотрела в их сторону, но они все такие одинаковые в этих жилетах, что фиг поймёшь, кого сверлить яростным и надменным взглядом, поэтому я на всякий случай просверлила всех по очереди.
– Нет, – мне хотелось орать, но после предложения помочь как-то кроме холодного игнора в голову ничего не приходило.
Скользя каблуками по щебню, сцепив зубы, я упорно продвигалась к краю платформы и чувствовала себя бронемашиной.
Весь этот ад я запомню надолго...
Уже ступив на родную улицу, я наконец-то испытала подобие облегчения. Сейчас, ещё немного, и я буду под защитой своей крепости, приму душ, выпью чашки три кофе, обниму пару не успевших спрятаться кошек – пусть им тоже достанется, а то дрыхнут сейчас где-нибудь в холодочке, пока хозяйка тут страдает полдня...
Со мной поравнялась машина. Стандартная серая иномарка, в коих я не разбираюсь, правда на удивление чистая. Водитель, перегнувшись через пассажирское кресло, открыл дверь и с каменным лицом сказал:
– Садитесь.
Я слегка опешила, на секунду даже захотелось сесть... Но представив, как я воняю пОтом, насколько грязные рукава моей блузки при ближнем рассмотрении, какая же жирная стрелка на чулке, я решительно буркнула:
– Спасибо, мне надалеко.
Я обошла открытую дверь (тротуаров у нас в частном секторе нет, да даже асфальта нет, есть узкая грунтовая дорога, и автомобиль с открытой дверцей занимает её всю) и надеялась, что добрейший дядечка отстанет, хлопнет дверью и уедет. Не тут то было.
Он прикрыл дверцу, проехал чуть вперёд и снова открыл:
– Послушайте, я видел, как Вы... эээ... пробирались под поездом, Вы наверно очень устали, мне не трудно, а Вы время сэкономите...
Я внимательно посмотрела ему в лицо. Точно не мой принц, молодой больно. Тебе тридцать-то есть, сынок? Мне вот тридцать четыре ужо... Ладно, значит я и правда являю жалкое зрелище, и он проникся и пожалел, не будет же он в самом деле к такой пожилой тётеньке клеиться... Рискну.
Я с видом глубочайшего одолжения загрузилась в машину на саднее сидение, несмотря на предложение сесть вперёд, ну и само собой нечаянно от души хлопнула дверью. Правда нечаянно.
– Извините, – но я приложила все усилия, чтобы в голосе раскаяния звучало гораздо меньше, чем я испытывала на самом деле.
Водитель и бровью не повёл:
– Куда Вам?
Нет, тридцатник ему определённо есть.
Только сейчас я обратила внимание на оранжевую жилетку, скинутую на спинку водительского кресла. Так он один из железнодорожников, наверное тот, который помощь ещё на путях предлагал!
– Куда Вам? – чуть раздражённо переспросил товарищ железнодорожник.
– Пятьдесят седьмой дом, левая сторона, зелёная крыша и жёлтый забор, – машинально, как в такси, оттарабанила я.
Это правда недалеко. Потом пускай с чистой совестью проваливает на свою железную дорогу.
Видимо желая ослабить неловкость молчания (мне-то молчать было вполне себе комфортно, а ему, похоже, не очень), он вроде как в шутку спросил:
– Часто под вагонами... гуляете?
Но мне вот не весело, для меня это больная тема...
– Часто. Как поезд стоит, так и гуляю. А поезд стоит в среднем через день, а гуляю я и на работу, и с работы, и в магазин, и в больницу иногда, и на почту... Так что зря Вы тут благородную помощь затеяли, мне не привыкать...
Меня кажись понесло...
– Там же переход есть, в паре сотен метров, можно же там ходить...
Он что, издевается? Или только вчера приехал в наш Мухосранск и устроился железнодорожником? Чего бесит-то меня? Я язвительно заметила:
– Серьёзно? Ну Вас на машине может и не смущает такой факт, как расстояние до перехода в пятьсот метров, а меня очень смущает. Пятьсот до перехода, пятьсот обратно на дорогу – это один выход из дома равен одному лишнему километру. Вернуться домой – ещё километр. Т.е. один – на работу, второй – с работы, третий – в магазин, четвёртый с магазина... Это сколько в день набегает? Многовато, согласитесь. А у кого дети, садик-школа-драмкружок-кружок-по-фото, им сколько километров ходить? А бабульки с палочками как должны?
Меня прям прорвало. Но легче становилось с каждым словом, поэтому тормозить совсем не хотелось:
– А то вы, работники станции, не знаете, что и дети, и старики под вагонами лезут!
Дяденька, к моему удивлению, вполне серьёзно сказал:
– Нет, я не знал, нехорошо получается...
Моё воображение тут же выдало картину того, как этот товарищ железнодорожник оказывается каким-нибудь супер-главным начальником всея РЖД, который прибыл с проверкой в наш Богом забытый край, и теперь он одним росчерком пера уволит всё нерадивое начальство нашей станции, которое повернулось к народу задницей, и разрулит ситуацию с переходом для нас... Приятно помечтать о таком...
– Ваш дом?
Мы, оказывается, почти подъехали. Я быстро выскочила из машины. Помня, что хлопать дверью нехорошо, аккуратно прикрыла её.
– Спасибо, до свидания, – я, даже не глядя в сторону водителя, пошла к калитке. Услышала, как он развернулся на соседской площадке перед забором и уехал. Не поехал ещё метров сто до поворота, значит, точно местность не знает, приезжий.
Моя крепость
Я дома! Нет, Я ДО-О-ОМ-А-А!
Туфли, кажется, вросли в кожу, я села прямо на пол на веранде и стала осторожно их снимать. Больше. Никогда. Не надену. Эти...
Телефонный звонок. Не хочу. ПотОм перезвоню, кто бы там ни был.
Я освободила одну ступню из туфли, с искренним сожалением осмотрела мозоли, кровоподтёки и волдыри, потом вторую. Посеменила в ванную, стараясь не сильно наследить на линолиуме. Стянула чулки, точнее то, что от них осталось, юбку, блузку, бельё. Вытащила шпильки из волос и от души ногтями поскребла голову. Залезла в душевую кабину, включила воду...
Телефонный звонок.
Вообще плевать.
Прежде чем намылить голову, я долго стояла под струёй горячей воды, пока бойлер не намекнул, что вода в нём не бесконечна. Быстро намылилась и постояла ещё, пока вода не пошла совсем холодная. Вот оно, счастье...
Ноги немилосердно жгло, но это пустяки. Накинув халат, прошлёпала на кухню, достала аптечку и щедро полила ступни прямо из бутылочки перекисью водорода, промокнула салфеткой, от души намазала левомеколем и натянула хлопковые носочки. Было так хорошо, что, кажется, боль вовсе прошла.
Теперь кофеее... Время только два часа, можно смело выпить хоть три чашки. Возиться с туркой не хотелось, сойдёт и растворимый, я не гордая. Потом можно даже пойти в сад покурить...
Ощущая невероятный прилив сил, я порылась в брошенной на полу сумке и достала телефон. Один звонок с неизвестного номера, другой от Светки. Полезла на страницу ВК, наверняка раз я не взяла трубку, она мне там целую простынь накатала. Ну точно, кто б сомневался. Что-то про то, что зря я рано ушла, много интересного пропустила, приходил новый хозяин, рассказывал, что да как теперь будет... И в конце вопрос, не хочу ли я пустить её, Светку в смысле, в гости на кофе. Нет, не хочу. Жаль, что придётся. Я коротко написала, чтоб приезжала, и вышла со страницы.
Настроение немного испортилось. Хотелось побыть одной, подумать обо всём, приготовить торт (я сегодня вполне заслужила) и схомячить его вместо ужина... Надеюсь, подруга поймёт всё по моей кислой мине и надолго не задержится.
На незнакомый номер перезванивать не буду.
Светка приехала через десять минут. Как всегда бодрая и весёлая, правда на этот раз ещё и с хитрющим блеском в глазах. Едва усевшись за стол на кухне и взяв в руки сахарницу, она тут же начала вещать со своей неизменно любимой фразы:
– Ну что я хочу тебе сказать... Зря ты не стала ждать. Ты, кстати, сегодня офигенно выглядела! Зря ты свои тапочки и детские рюкзаки носишь, тебе очень идёт сегодняшний образ...
Начинается... Про тапочки, кстати, Светочка очень даже зря. Мне не просто удобно, мне нравится сам по себе такой стиль одежды: слегка приталенное платье чуть выше колен, кеды, рюкзачок и небрежная причёска. И у меня к каждому платьишку свои кеды куплены, а каждый рюкзачок обязательно украшен какой-нибудь самодельной побрякушкой, пушистым брелочком там, фенечкой или миниатюрной росписью... Я себя во всём этом чувствую уверенной в себе, женственной и красивой, чего не скажешь про белую блузку, которая меня мало того, что делает квадратной, так ещё и пару размеров в груди добавляет. Про туфли вообще молчу, я в них не хожу, а ковыляю, какая уж тут женственность.
Светка тем временем продолжала:
– Ну, я тебе скажу, у нас и начальник теперь, закачаешься... Лет сорок пять на вид, симпатичный до безобразия, кольца нет. Мы к нему с вопросами потом подходили, так он имя у каждого спросил, всё ли нам нравится интересовался. Хороший короче мужчина... Кстати, завтра нерабочий день, а вечером корпоратив в "Пещере", велено быть всем, там официально всё расскажут и результаты теста обнародуют, и кто останется, а кого сократят... Ты, кстати, чего мне не сказала, что там в тесте вопросы такие сложные встречаются? Я небось парочку точно запорола... Ай, пофиг. Я на выходных на маникюр хотела, теперь на завтра придётся место искать... Ты-то в левое крыло не хочешь перейти?
– Нет, не хочу.
– Ой, ну да, нашла у кого спросить, ты б наверно на маяке согласилась бы работать, где людей вообще нет, а в левом крыле люди-то бывают иногда...
Я улыбнулась. Светка считает меня законченной социопаткой. Зря. Просто мы с ней немного разные. Она на "ты" с компьютером, знает сто тысяч программ, умеет обходить пароли и, наверное, при желании может хакнуть Пентагон. Я же с этой штукой на "Ваше Высочество", моё знание ограничивается ВК и "Окей Гугл". Несмотря на то, что мы работаем в библиотеке, Светка от силы прочитала три книги за шесть лет, а я наверно миллион. Ещё она не любит готовить, чаще муж у неё этим занимается. А я люблю, особенно торты, пироги, печенье, булочки... Зато Светка держит себя в ежовых рукавицах, не толстеет как я, ходит в спортзал и бассейн. Короче, разные мы просто.
Светочка посидела ещё полчаса, рассказала последние новости про мужа, сына, про новое платье, про обалденный комплект нижнего белья... Я кивала в ответ, улыбалась и ждала её ухода. Когда она засобиралась, я с плохо скрываемым нетерпением проводила её до калитки, подождала, пока она заведёт свой видавший виды Опель и отчалит, помахала рукой в след.
Ну вот, теперь можно сварганить быстренький тортик и начать думать обо всём. Бисквит я взбила за три минуты и засунула в духовку, на творожный крем ушло минут пятнадцать, это с учётом приготовления самого творога из молока. Как раз выключилась духовка. Не дожидаясь, пока бисквит остынет, я разрезала его на две части, от души намазала кремом, добавила пару ложечек клубничного варенья, собрала коржи вместе и начала украшать. Вот почему-то важно мне украсить, есть вкуснее что ли... Особо правда нечем сейчас, но можно потереть шоколадку, достать пару целых ягод из варенья... Красота.
Налила кофе больше для приличия, я вполне могу и не запивая наслаждаться... Телефон опять заиграл мелодией песни Стаса Михайлова. Всё хочу поменять на какую-нибудь кельтскую мелодию, но руки не доходят. Ладно, надеюсь, это мама. Нет, опять незнакомый номер. Ыыыы...
– Да, – я ответила резко, пусть думают, что я очень занята.
В трубке на пару секунд повисло молчание, потом мужской голос очень вежливо поинтересовался:
– Эээ... Елизавета Андреевна?
– Да.
– Здравствуйте...
Пауза, видимо я должна поздороваться в ответ?
– Слушаю, что Вы хотели?
– Это Вас беспокоит Роман Акиньев...
– Ээээм?...
– Я новый владелец здания библиотеки, в которой Вы работаете.
– Аааа... Здравствуйте... – мысли лихорадочно забегали в голове, и первая из них – нафига я вообще взяла трубку и не откусила торт? Теперь как-то неудобно с набитым ртом будет вести диалог...
– Я сразу начну с главного. Вы сегодня рано ушли, а мне очень хотелось побеседовать с Вами... Ирина Витальевна очень хвалила Вас, и, как я сам убедился, не зря. Вы единственная прошли тест на грамотность без единой ошибки... Честно говоря, я удивлён, не каждый день такое встречаю, ведь там были действительно спорные вопросы и исключения из правил... – он остановился перевести дух.
Я тут же язвительно ввернула:
– Хотите сказать, тест был дан специально, чтобы мы его не прошли, тогда нас можно уволить с чистой совестью? Ну могу переписать с ошибками, если проблема в этом. Хотя я лучше по собственному бы ушла.
– Ну глупости не говорите, Вы же умная девушка... Но поговорить я хотел как раз о Вашем будущем. Не хотели бы Вы перейти работать в левое крыло? Я мог бы предложить Вам должность руководителя зала, – он замолчал, ожидая моей реакции.
А какая нафиг реакция? Руководитель зала в левом крыле – это как администратор зала в продуктовом магазине, мало того, что следи за всем, за другими работу доделывай и отвечай за чужие косяки, так ещё и писанины с пустыми отчётами куча, а зарплата всего на пару тысяч выше. Вот прям мечтала я о такой работе, ага.
– Спасибо, но я не хочу работать в левом крыле. Мне приятно, что Вы предложили эту должность именно мне, но Вам придётся найти кого-то другого. Всего доб...
– Погодите! Не отказывайтесь сразу! Вы сейчас расстроены, принципиально отвечаете нет, но Вы же любите свою работу! В этом городе одна библиотека, если Вы уйдёте, то Вам, возможно, придётся работать в такой отрасли, которая Вам совсем не подходит...
Начинается... Ну почему все так любят меня учить и убеждать в собственной неправоте? У меня на лбу что ли написано, что я прям сил нет как нуждаюсь в советах? Хорошо, что разговор телефонный, лично я б наверно постеснялась так разговаривать, а по телефону вполне могу, главное – не орать громко, а просто говорить с чувством...
– Да что Вы говорите? Одна библиотека? Да нет у нас больше ни одной библиотеки в городе! Библиотека – это прежде всего книги, много книг, понимаете? Стеллажи и шкафы с книгами – именно это много сотен лет называлось библиотекой! А ваше левое крыло называйте как хотите, но это не библиотека! Это архив данных, электронные копии, картотека книг – но не библиотека! Вообще не вижу смысла в такой библиотеке, сейчас у всех дома есть доступ в интернет и возможность как почитать что-то для души, так и доклад или реферат на любую тему за две минуты состряпать! По факту зачем в левое крыло приходят школьники? Редко прочитать интересную книгу, которой нет в бумажном варианте, чаще – когда им лень самим искать информацию для какой-нибудь презентации в классе, им всё найдут, выставят и распечатают даже! И Вы предлагаете мне этим заниматься? Великодушно извините, но нет. Я просто не хочу.
Он там вообще меня слушает? Чего молчит-то? Блин, неужели переборщила?
Я громко выдохнула, давая понять, что закончила свою пылкую речь. В принципе не такой я и боец за правое дело, но эгоистка я порядочная, и раз мне плохо, то надо, чтоб ещё хоть кому-нибудь хоть чуть-чуть было плохо. Ну давай там уже, прощайся и вешайся...
– Вы просто обижены, Вы не понимаете, о чём я говорю. Я мог бы вообще убрать всю библиотеку и оставить только книжный магазин, но я не сделаю этого именно потому, что она единственная в городе. Вы, видимо, не догадываетесь даже о масштабах моей компании... Это не единственная библиотека в моём ведении, я выкупил достаточно зданий в небольших городках вроде этого, и никто ничего не потерял, никто не жаловался, все довольны! Подумайте до завтра, прошу Вас. Мне было бы очень приятно знать, что именно Вы, такая умная, красивая, целеустремлённая девушка, займёте достойное место в моей команде...
Меня сейчас стошнит.
– Когда, простите, Вы успели оценить мою красоту? – ну я же женщина в конце концов, и вопрос красоты для меня вообще важнее ума. Я ожидала замешательства и невнятных бормотаний в ответ. Но на том конце только усмехнулись.
– Успел, не переживайте. У вас в помещении камера, я специально попросил Вас показать, очень мне было интересно, как Вы выглядите. По моему мнению именно так и должен одеваться и выглядеть человек Вашей профессии, Вы превзошли все мои ожидания...
