Текст книги "Христианская мудрость"
Автор книги: Виктор Лавский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
ОРИГЕН
(185 – 253/254)
Ориген родился в Александрии, в семье, особенно пылко приверженной христианству. Его отец, исповедник веры, очень рано стал приобщать сына к изучению Писания. Поскольку фамильное состояние было конфисковано по причине исповедания запрещенной веры, Ориген помогал семье учительским трудом. Ему едва исполнилось 18 лет, когда епископ Александрийский поручил ему катехизацию будущих христиан. Ориген получает образование в школе Аммония Саккаса, основателя неоплатонизма и будущего учителя Плотина. Но Оригена палит жажда мученичества, которую он усмиряет (как и свои эротические порывы) исступленной аскезой.
Его учение, доступное всем, заинтересовало язычников, и Ориген получает приглашение изложить свои взгляды правителю Аравии и матери императора. Трения с епископом побуждают его обосноваться в 231 году в Кесарии Палестинской, где он в нарушение канонов (ибо был увечным) рукополагается в священники. Здесь Ориген продолжает развивать свое учение. Но мученичество, неотъемлемое и от его детства и от его трудов, настигает его: во время гонений Декия он был подвергнут жестоким пыткам и вскоре умер.
Ориген положил начало почти всем необходимым формам христианской мысли: религиозной философии, богословию, аскетике, мистике, проповеди, но, прежде всего, изучению Библии: это он ввел в практику написание обширных библейских комментариев с детальными примечаниями, включил философию в проповедь народа… /95, 364-365/
***
Всякое духовное существо есть по природе храм Божий, сотворенный, чтобы воспринять в себя Славу Божию. /95, 75/
***
Пойми, что ты – вторая вселенная, малая вселенная, и что в тебе тоже есть солнце, луна, звезды, если бы это было не так… Господь не сказал бы своим ученикам: «Вы свет мира» (Мф. 5, 14). Ты еще колеблешься верить, что в тебе есть солнце и луна, в то время как тебе говорят, что ты – «свет мира»?
Хочешь ли услышать и другое слово, чтобы не считать себя вещью ничтожной и недостойной?..
У этой вселенной есть господин, который правит ею и пребывает в ней, и это – Бог всемогущий, как Сам Он заявляет о Себе через пророков: «Не наполняю ли Я небо и землю?» – говорит Господь (Иер.23, 24).
Так услышь, что всемогущий Бог говорит о тебе – я имею в виду о людях: «Вселюсь в них и буду ходить в них». (2 Кор. 6, 1). /95, 78/
***
Святые суть живые, живые же – святы. /95, 261/
***
Если ты попытаешься свести Божественный смысл к чисто внешнему значению слов, Слово не сочтет нужным опускаться до тебя, оно вернется к своему тайному местопребыванию, достойному его созерцания. Ибо у этого Божественного смысла есть крылья, данные ему водителем – Духом Святым… Но нежелание подняться над буквой, отказаться от насыщения одной лишь буквой есть признак ложной жизни. /95, 97/
***
От нас требуется не истребление, не уничтожение природных деятельных способностей души, но их очищение. Другими словами, мы должны удалить всю грязь и нечистоту, которыми покрыло ее наше небрежение, чтобы сообщить ей природное сияние ее молодости с присущей ей врожденной силою. /95, 174/
***
Всякий, даже необразованный христианин знает, что любое место есть часть вселенной, а сама вселенная – храм Божий. Он молится повсюду, закрыв глаза чувств, но пробудив зрение души, и таким образом покидает пределы всего чувственного мира. Его не удерживает и небесный свод, но, достигнув духомнебесного пространства под водительством Духа Божия и как бы покинув пределы этого мира, он возносит свою молитву к Богу. /95, 196/
***
Соединяющий молитву с необходимыми заботами, а заботы с молитвой, молится непрерывно. Только так может считаться осуществимым предписание о непрестанной молитве. Оно состоит в том, чтобы рассматривать все существование христианина как одну великую молитву, где все, что мы привыкли именовать, есть не более чем часть. /95, 210/
***
Как осуществляется с каждым из нас полнота Славы Божией? Если то, что я делаю и говорю, совершается мною к славе Божией, то мои слова и действия исполнены славы Божией. Если мои начинания и планы – к славе Божией, если моя пища и питье, если все мои жесты – к славе Божией, – тогда и меня касаются слова: «Земля исполнена славы». /95, 210/
***
Всякое видимое связано с неким сокрытым, то есть всякое видимое сущее есть символ и указание на некое невидимое сущее, с которым оно соотносится. /95, 219/
БЛАЖЕННЫЙ АВГУСТИН (АВГУСТИН ИППОНСКИЙ)
(354 – 430)
Блаженный Августин родился в Африке, в городе Тагасте. Воспитывала его мать, благочестивая христианка Моника. Образование он получил в Карфагене. В качестве преподавателя риторики Августин прибыл в Медиолан в период епископства святителя Амвросия (ум. в 397 г.). Под руководством святителя Амвросия изучил Священное Писание. Слово Божие произвело в его душе коренной перелом – он принял святое Крещение, раздал все свое имущество бедным и постригся в иноческий чин.
В 391 году епископ Иппонийский Валерий посвятил святого Августина в сан пресвитера, а в 395 году – в сан епископа и назначил викарием Иппонийской кафедры. После смерти епископа Валерия святитель Августин занял его место.
Блаженным Августином написано много творений (по удостоверению ученика и жизнеописателя его Пассидия, число их доходит до 1030). /37, 443-444/
***
Как бы ни были безобразны и отвратительны грехи, привычка делает их маловажными. /17, 22/
***
Есть весьма великое различие в том, как пользуются люди тем, что называется счастьем, или тем, что – несчастьем. Ибо добрый ни временными благами не превозносится, ни временным злом не сокрушается; а злой потому и казнится этого рода несчастьем, что от счастья портится. /25, 13/
***
Как в одном и том же огне золото блестит, а солома дымит; и в одной и той же молотилке стебли изламываются, а зерна очищаются; и отстой масляный не смешивается с маслом оттого только, что выдавливается одною и тою же тяжестью пресса: так одна и та же, обрушивающаяся бедствиями, сила добрых испытывает, очищает, отцеживает, а злых – обнаруживает, пустошит, искореняет. Поэтому, терпя одно и то же бедствие, злые клянут и хулят Бога, а добрые молятся Ему и хвалят Его. Важность не в том, каково то, что терпят, а только в том, каков тот, кто терпит, ибо одинаковым движением взболтанные – навоз воняет невыносимо, а благовоние пахнет приятно. /25, 13/
***
Если бы два безумца, вознамерившись посмотреть на восход солнца, принялись спорить о месте восхода и способах его созерцания, а затем превратили спор в ссору, начали потасовку и в пылу драки выцарапали друг другу глаза, то уже не было бы вопроса о созерцании утренней зари…
Если мы хотим созерцать Бога, очистим сердце свое верой, исцелим его миром, ибо порыв, влекущий нас к взаимной любви, есть уже дар Того, к Кому обращены наши взоры. /95, 151/
***
Если кто воздерживается от обличения и обуздания поступающих дурно потому, что ищет более удобного для того времени, или потому, что боится за них же самих, чтобы не сделались от этого еще худшими, или не воспрепятствовали научить доброй и справедливой жизни других слабых, не произвели на них дурного влияния и не отвратили от веры: то в этом обнаруживается не жадность, а мудрое правило любви. /25, 15/
***
Конец жизни, как из жизни долгой, так и из короткой, делает одно и то же. Одно не лучше, а другое не хуже, или одно не больше и другое не меньше, как скоро и то и другое одинаково уже не существуют. И что за важность, каким родом смерти оканчивается эта жизнь, как скоро тот, для кого она оканчивается, не вынужден будет умирать снова? А если каждому из смертных при ежедневных случайностях этой жизни угрожают некоторым образом бесчисленные виды смерти, пока остается неизвестным – какой именно из них постигнет его: то скажи на милость, не лучше ли испытать один из них, умерши, чем бояться всех, продолжая жить? /25, 21/
***
Та смерть не должна считаться злою, которой предшествовала жизнь добрая. Смерть делает злою только то, что следует за смертью. Поэтому, кому предстоит необходимость умереть, те не должны много заботиться о том, что случится с ними такое, от чего они умрут; а должны заботиться о том, куда, умирая, они вынуждены будут идти. /25, 22/
***
Целомудрие составляет душевную добродетель и имеет спутником своим мужество, которое ставит своим правилом скорее переносить какое бы то ни было зло, чем злу сочувствовать. /25, 31/
***
Если наиболее слабым считается тот ум, который не в состоянии бывает перенести или грубого рабства, коему подвергается его тело, или невежественного мнения толпы; то наиболее великим по справедливости должен быть назван дух, который в состоянии скорее вынести бедственную жизнь, чем бежать от нее, и который, в состоянии чистоты и безупречности совести, презирает людское мнение, в особенности мнение толпы, по большей части исполненное заблуждения. /25, 40/
***
Мой Бог везде, всюду весь и нигде не заключен, может тайно присутствовать и отсутствовать, не удалившись; когда Он подвергает меня несчастьям, то или мои заслуги испытывает, или грехи очищает, и приготовляет мне вечную награду за благочестиво перенесенные мною временные несчастья. /25, 52/
***
Если бы свойственный человеку слабый смысл не осмеливался противиться очевидной истине, а подчинял свою немощь спасительному учению, как врачеванию, пока не исцелит его божественная помощь, получаемая от благочестивой веры: то людям здравомыслящим и выражающим свои мнения с достаточной ясностью не было бы нужды много говорить для доказательства ошибочности того или другого ложно составившегося представления. Но преимущественная и наиболее отвратительная болезнь глупых душ в настоящее время состоит в том, что свои неразумные движения они защищают как сам разум и саму истину, даже после вполне ясного доказательства, насколько такое может быть представлено одним человеком другому, – защищают или по крайней слепоте, вследствие которой не видят и очевидного, или по крайне упорному упрямству, вследствие которого не признают и того, что видят. /25, 61/
***
Счастливыми как нас, так и детей наших делают не богатства, которые по смерти нашей могут перейти во владение таких людей, которых мы не знаем, или таких, которым мы не желаем. Счастливыми делает Бог, который есть истинное богатство душ. /25, 276/
***
В человеке, имеющем добродетели, великою добродетелью является презрение к славе; потому что презрение его ведомо Богу, но от человеческого суда скрыто. /25, 282/
***
Имеющий добродетели от Духа Божия справедлив до такой степени, что любит даже самих врагов, и любит так, что желает, чтобы его ненавистники и хулители исправились и были вместе с ним участниками не земного, а небесного отечества. В хвалителях же своих, хотя и уважает того, что его хвалят, уважает то, что его любят; и не желает обманывать хвалящих, чтобы не обмануть любящих. И поэтому горячо настаивает, чтобы похвалы воздавались Тому, от Кого получает человек то, что в нем по справедливости заслуживает похвалы. А тот, кто, презирая славу, жадно стремится к господству, тот превосходит и зверей как в лютости, так и в неумеренности. /25, 282/
***
Тот, кто верует и возлагает надежду на Бога, которого любит, в силу истинного благочестия, большее внимание обращает на то, чем он не нравится себе, чем на то, что в нем есть такое, что приятно не столько для него самого, сколько для истины; да и то самое, чем он и может быть приятен, приписывает исключительно милосердию Божию, которому боится не угодить; за одно, что он исправил в себе, он приносит благодарения, о другом, что ему предстоит исправить, молится. /25, 286/
***
Терпение Божие призывает к покаянию злых, как бич Божий учит терпению добрых. /34, 12/
***
Обрати внимание на то, случается ли с верными и благочестивыми какое-либо зло, которое не обратилось бы для них в добро? /34, 17/
***
Истинная религия повелевает нам подавлять в себе всякое волнение сердца и колебание ума, всякую сумятицу и бурю душевную. /35, 35/
***
Мы разъединяемся (с Богом) не потому, что живем на земле по условиям телесной жизни, а потому, что сердце наше привязано к нечистоте земной. /35, 54/
***
Дела же милосердия совершаются не иначе, как ради того, чтобы мы освободились от злополучия и через то были блаженными. /35, 114/
***
Если кто стремится достигнуть куда-нибудь, и целью, к которой стремится, посредствует путь; то существует и надежда на достижение цели. А если пути нет или путь, которым должно идти, неизвестен: то что пользы знать, куда следует идти? /35, 176/
***
Не тот человек по справедливости называется добрым, который знает, что такое добро, а тот, который любит. /35, 220/
***
Корыстолюбие порок не золота, а человека, имеющего превратную любовь к золоту, оставившего правду, которую он должен бы ценить несравненно выше золота. Также точно невоздержание есть порок не красивых и привлекательных тел, а души, которая имеет превратную любовь к телесным наслаждениям, презрев воздержание, через которое мы духовно соединяемся с тем, что, оставаясь неизменным, более прекрасно и привлекательно. И тщеславие есть порок не похвалы человеческой, а души, которая имеет превратную любовь к похвалам со стороны людей, пренебрегши свидетельством своей души. Равным образом и гордость есть порок не дающего власть и не самой власти, а души, которая имеет превратную любовь к своей власти, презрев более справедливую власть сильнейшего. Поэтому, кто имеет превратную любовь к благу какой-либо природы, тот, хотя бы и достиг его, делается сам злым при обладании благом, и несчастным, как лишившийся лучшего блага. /35, 247/
***
Под управлением божественного провидения ничто не проходит без причины, хотя бы самая причина укрывалась от нас. /35, 285/
***
Не тем человек сделался похожим на диавола, что имеет плоть, которой диавол не имеет; а тем, что живет сам по себе, то есть по человеку. Ибо и диавол захотел жить сам по себе, когда не устоял во истине; так что стал говорить ложь от своих, а не от Божиих. /36, 7/
***
Кто природу души представляет высочайшим добром, а природу плоти считает злом, тот в существе дела и к душе стремится плотски, и плотски же избегает плоти: потому что представления подобного рода основаны у него на суетности человеческой, а не на истине божественной. /36, 10/
***
Есть нечто в смирении, что удивительным образом возвышает сердце; и есть нечто в превозношении, что унижает сердце. /36, 35/
***
Не сокрушит того никакое бедствие, кому не вредит никакое счастье. /44, 93/
***
Человек до тех пор не будет иметь конца своим заботам, пока не возлюбит того блага, которое не может быть у него отнято. /44, 99/
***
Великое зло для человека, что он хочет наслаждаться предметами, которыми нужно только пользоваться и, наоборот, хочет пользоваться теми, какими бы должен наслаждаться. /44, 99/
***
Желание видения: Вера.
Желание обладания: Надежда.
Делание любви: Милосердие.
Ожиданием Бог увеличивает желание.
Желание – углубляет души.
Углубляя – делает их более способными к восприятию. /95, 25/
ИОАНН ЗЛАТОУСТ
(347 – 407)
Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, родился в Антиохии около 347 года в семье военачальника. Его отец Секунд умер вскоре после рождения сына. Мать святого Иоанна, Анфуса, оставшись в двадцать лет вдовой, не стала более выходить замуж и отдала все силы воспитанию сына в правилах христианского благочестия. Юноша учился у лучших философов и риторов. Но, пренебрегая суетными знаниями, будущий святитель рано обратился к углубленному изучению Священного Писания и молитвенному созерцанию. Святитель Мелетий, епископ Антиохский, полюбивший Иоанна, как сына, наставил его в вере и в 367 году крестил. Через три года Иоанн был поставлен чтецом. После того, как святитель Мелетий был отправлен в ссылку императором Валентом в 372 году, Иоанн учился у опытных наставников подвижнической жизни. Когда скончалась мать Иоанна, он принял иночество, которое называл «истинной философией». В 381 году святой Мелетий Антиохский посвятил его в диакона.
В386 году святой Иоанн был хиротонисан Антиохским Флавином в пресвитера. На него возложили обязанность проповедовать Слово Божие. Святой Иоанн оказался блестящим проповедником, и за редкий дар Боговдохновенного слова получил от паствы имя «Златоуст». Двенадцать лет святой, при стечении толп народа, обычно дважды в неделю, а иногда – каждодневно, проповедовал в храме, глубоко потрясая сердца слушателей.
В 397 году Святой Иоанн Златоуст был поставлен на Константинопольскую кафедру. Распущенность столичных нравов, особенно императорского двора, нашла в лице святителя нелицеприятного обличителя. За это он дважды был сослан в ссылку и в 407 году в ссылке умер.
Святой Иоанн Златоуст оставил после себя огромное количество своих литературных трудов. /27, 273-276/
***
Начни отдавать неимущим – что тебе ненужно, что у тебя валяется. Потом будешь в состоянии давать и больше и даже с лишением себя, а, наконец, уже готов будешь отдать и все, что имеешь. /7, 231/
***
Смирение происходит от терпения, без него невозможно спастись. /10, 154/
***
Бог дал тебе богатство с тем, чтобы ты им купил небо. /44, 116/
***
Тот наиболее знает самого себя, кто считает себя за ничто. /44, 161/
***
Как художник золотых вещей, бросая в горнило золото, оставляя его плавиться в огне до тех пор, пока не увидит, что оно сделалось чистейшим; так точно и Бог попускает душам людей искушаться бедствиями до тех пор, пока от этого искушения не приобретут великой пользы…
Если художник золотых вещей знает, сколько времени нужно держать золото в печи и когда вынимать его оттуда, и не допускает оставаться ему в огне до того, чтобы оно испортилось и перегорело; тем более знает это Бог, и когда Он видит, что мы сделались более чистыми, то избавляет от искушений, чтобы от избытка бедствий мы не преткнулись и не пали. Не будем же роптать и малодушничать, если случится что-нибудь неожиданное, но представим Знающему это с точностью очищать нашу душу до тех пор, пока Он хочет; ибо Он делает это с пользою и для блага искушаемых.
Что бывает с золотом, прошедшим многократно через печь, то же самое обыкновенно бывает и с золотыми душами под влиянием испытаний. Вещество золота, пробыв в огне столько времени, сколько нужно по требованию техники, становится от действия его гораздо чище и блистательнее: и люди с душою, подобной золоту, пройдя горнило непрерывных испытаний, делаются несравненно блистательнее и драгоценнее всякого золота. /12, 18/
***
Если хочешь узнать истину о себе, ищи ее у врагов – они тебе скажут. /7, 220/
***
Как приобрести страх Божий? Что ни делаешь, думай о присутствии Божиим, и никогда не предашься греху. /10, 56/
***
Если правящий колесницей нетрезв, то и колесница несется беспорядочно; а колесница и правящий ею то же, что наше тело и душа. Если душа омрачена, то и тело погрязает в нечистоте. Пока правящий колесницей стоит твердо, до тех пор и колесница бежит хорошо; но когда он теряет силы и не может править вожжами, тогда и сама колесница является в самом худшем положении. Так бывает и с человеком. Пока душа трезва и бодра, до тех пор и само тело пребывает в чистоте; а когда душа омрачена, тогда и само тело погрязает в нечистоте и сладострастии. /8, 20/
***
Добрую породу дерева мы узнаем не по листьям, а по плодам. /8, 28/
***
Стыдись грешить, но не стыдись каяться. /8, 111/
***
Как ночью для наших глаз все равно: дерево ли, или свинец, железо, серебро, или золото, или драгоценный камень, потому что для различения этих предметов недостает света: так и человек, нечистую жизнь ведущий, не постигает ни доблести целомудрия, ни красоты любомудрия. Ибо во тьме и драгоценные камни не обнаруживают своей красоты, – не сами по себе, но по незнанию тех, кто смотрит. /12, 24/
***
Полезное мы найдем для себя тогда, когда будем искать пользу для ближнего. /10, 151/
***
Хороший кормчий не зевает во время тишины, но не смущается и в бурю. /12, 19/
***
Господь любит нас больше, чем мы самих себя. /10, 151/
***
Переносить обиды есть высшая добродетель, нежели быть праведным. /10, 151/
***
Избирать лучшее, желать, стараться, предпринимать всякий труд, – это зависит от нашей воли; а доводить свои желания до конца, не допуская падений и достигать успеха в делах, – это зависит от высшей благодати. /12, 30/
***
Все для родителей должно быть второстепенным в сравнении с заботой о воспитании детей. /10, 151/
***
Конец жизни имеет такую же силу для отзываемого в будущую жизнь, как и кончина мира. /10, 151/
***
Бог требует (от молящегося) не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души; и когда она будет говорить угодное Ему, то получит все. /12, 31/
***
Любовь к врагам – величайший выкуп грехов наших. /10, 151/
***
Птицу словить нелегко, пока она летает высоко в воздухе: так и ты, до тех пор, пока будешь стремиться к горнему, не легко будешь уловлен сетью или другой какой-то хитростью. /12, 28/
***
Помнить обиду, значит быть побежденному злом. /10, 152/
***
Подвиг никакой не может быть великим, если он не приносит пользы другим. /10, 153/
***
Как дети прикрывают сеть землею, так и дьявол грехи – житейскими удовольствиями. /12, 27/
***
Похвала самого себя противна другим. /10, 153/
***
Бывает богатый, который похищает чужое, и бывает богатый, который отдает бедным свое; тот богатеет, собирая, а этот – расточая; тот засевает землю, а этот возделывает небо; сколько небо лучше земли, столько стяжания первого хуже стяжаний последнего; этот пользуется любовью бесчисленного множества людей, а тот осуждается всеми; и что поистине удивительно, – хищника и корыстолюбца ненавидят не только обиженные им, но и те, которые не потерпели от него никакого зла, но только сожалеют о потерпевших; а милосердного любят не только облагодетельствованные им, но и те, которые не получили от него благодеяния. Так, братие, добродетель лучше порока. Порок делает для человека врагами и тех, которые не обижены им, а милосердие приобретает любовь и от тех, которые не получили благодеяний. /12, 12/
***
Лучше ничего не делать, чем делать с ропотом. /10, 153/
***
Тот только и знает себя наилучшим образом, кто думает о себе, что он ничто. /11, 20/
***
Наилучшее средство сохранить благотворительность к себе благодетеля есть памятование о благодеянии и благодарение непрестанное. /11, 236/
***
Не тот верующий, кто верит всему, но кто верует Богу, тот только и есть и называется таким. /12, 9/
***
Где вера, там и сила; а где неверие, там немощь. /12, 9/
***
Взошедший на высоту не станет дивиться житейскому. Когда взойдем мы на вершину горы, нам представляется малым и город, и стены; а люди, двигающиеся по земле, кажутся как муравьи. Так, когда и ты взойдешь к высоким помыслам любомудрия, ничего на земле не в состоянии будет поразить тебя. /12, 28/
***
Как торговцы отвергают подложную и поддельную монету, а настоящую и истинную принимают, отличая поддельную от подлинной, так поступай и ты; не всякое слово принимай, но неправильное и плохое отвергай от себя, а здравое и спасительное слагай в душе. /12, 30/
***
Не даем ли мы в себе дорогу злым духам, когда страстно желаем земного, когда перегибаемся перед желаниями временного? /15, 29/
***
Как дерево крепкое, весьма глубоко впустившее корни в землю и обхватившее недра ее, противостоит всякому порыву ветра, а дерево, держащееся на поверхности, колеблется при малом дуновении ветра, вырывается с корнем и падает на землю: точно так и молитвы, исходящие из недр души и имеющие корень в глубине ее, остаются крепкими и неослабными и не колеблются, хотя бы приступили бесчисленные помыслы и все полчище дьявола; а молитвы, исходящие изо рта и с языка, но не происходящие из глубины души, не могут даже взойти к Богу по беспечности молящегося, потому что малейший стук возмущает его, и всякий шум отвлекает его от молитвы: уста издают звук, но сердце пусто и ум не занят. /12, 33/
***
Как от бездействия рождается леность, так и от упражнения появляется усердие. /12, 37/
***
Если имеешь сказать что-нибудь полезное, то раскрой уста; если же нет ничего необходимого, то молчи, ибо это лучше. /12, 45/
***
Как нет никакой пользы от дома, города, стен, дверей, ворот, если при них нет стражей и людей знающих, когда необходимо запирать их и когда отворять; так не будет пользы и от языка и уст, если разум не будет приставлен открывать и закрывать их с точностью и великой осмотрительностью, и знать, что нужно произносить и что держать внутри. /12, 46/
***
Будем воздерживаться от пьянства, но не говорю: будем воздерживаться от вина, но будем воздерживаться от пьянства. Не от вина происходит пьянство, ибо вино есть создание Божие, а создание Божие не причиняет ничего плохого, – но порочная воля производит пьянство. /12, 49/
***
Испытание потому и приходит, что не бывает ожидания. Ибо если бы последнее исправляло человека, то в первом не было бы нужды. /12, 54/
***
Доброта к ближнему есть великая очистительная жертва за грехи. /12, 60/
***
Не столько приносит нам пользы молитва за друзей, сколько за врагов. /12, 60/
***
Кто строго исследует чужие проступки, тот не получит никакого снисхождения к своим собственным. /12, 65/
***
Грешить – зло; но еще более тягчайшее зло – отпираться после совершения греха. /12, 71/
***
Дела родителей суть как бы книги, с которых дети, прежде всего, научаются. /43, 71/
***
Мы мало должны думать об оскорблении, наносимом нами людям, когда покорность им могла бы причинить оскорбление Богу. /44, 10/
***
Те, которые хвалят нас, умножают в нас надменность, возбуждают гордость, тщеславие, беспечность, и делают душу изнеженной и слабой. /46, 24/
***
У христианина должно и слово, и даже время приносить душе прибыток и относиться к славе Божией, тем более, без пользы делать ничего не должно. /46, 28/
***
Если будем воздерживаться от малых грехов, тогда никогда уже не впадем в большие. /46, 123/
***
Воздержание должно быть не только в пище, но и от всякой страсти, обнаруживаемой и языком, и рукой, и бесстыдным взором. /46, 140/
***
Наша обязанность – всегда, всю нашу жизнь вести себя так, чтобы когда станут звать нас из этой жизни, немедленно сказать: готово сердце наше. /44, 53/
***
Что капля в сравнении с беспредельною пучиною, то настоящая жизнь в сравнении с будущим. /44, 53/
***
Как незасеянная и незасаженная земля производит траву сорную и негодную, так и душа, не упражняемая в добрых делах, а по природе своей непрестанно стремящаяся к деятельности, по необходимости предается злым делам. /44, 58/
***
Не тот убог, кто не имеет ничего, но кто много желает; равно богат не тот, кто много имеет, но кто ничего не требует. /44, 63/
***
Скорби – наша школа, где мы учимся. /44, 67/
***
Не страшит тебя ни отец, ни учитель, ни начальник, ни законодатель, ни судья? Не пристыжает тебя друг? Не исправляет тебя и совесть? Так приходит телесная болезнь и нередко исправляет все. /44, 68/
***
Искушение не есть зло, но добро. Оно хороших делает еще лучшими. Это горнило для очищения золота, это мельница для стирания жестких зерен пшеницы, это огонь, истребляемый волчцы и терния, чтобы сделать землю способною к принятию добрых семян. /44, 77/
***
Если у тебя есть грехи, они легко испепелятся и истребятся скорбью. Если же есть у тебя добродетель, от скорби она сделается светлее и блистательнее. /44, 79/
***
Как богат не тот, кто во многом имеет нужду, но кто ни в чем не нуждается: так и славен не тот, кто ищет славы, но кто презирает ее. /44, 109/
***
Имеющий чистую совесть, хотя одет он в рубище, хотя борется с голодом, благодушнее живущих роскошно; но сознающий за собою плохое, хотя обложен кучами денег, беднее всех. /44, 156/
***
И корабль не может плыть по морским волнам без кормчего, и воин – делать что-либо доблестное без военачальника, и дом – стоять без управляющего. А этот беспредельный мир и это благоустройство стихий могут разве существовать сами собою случайно, если нет управляющего и соразмеряющего все видимое? /47, 9/
***
Бедность – безопасное прибежище, тихая пристань, всегдашнее спокойствие, неомрачаемая опасностями радость, чистое удовольствие, жизнь невозмутимая и безмятежная, благополучие ненарушимое, источник мудрости, узда надменности, свобода от наказания, корень смирения. /47, 10/
***
Бог попускает умножаться бедствиям не для того, чтобы потопить нас, но чтобы сделать нас более опытными и яснее показать Свою силу. /47, 11/
***
Как матери, устрашая непослушных детей различными страшилищами, заставляют их прибегать к своим недрам, и делают это не с тем, чтобы огорчать их, но чтобы привязать их к себе, так и Бог, всегда желая привязать нас к Себе, как сильно любящий, или больше всякого любящего, попускает тебе впадать в такие нужды, чтобы ты постоянно упражнялся в молитве, постоянно призывал Его и, оставив все прочее, помышлял о Нем. /47, 11/
***
Богатство – это неблагодарный раб, неутомимый человекоубийца, неукротимый зверь, скала обрывистая со всех сторон, подводный камень, непрерывно обуреваемый волнами, море, вздымаемое бесчисленными ветрами, свирепый тиран, властелин жестче всякого варвара, враг непримиримый, неприятель неумолимый, не прекращающий никогда своей вражды к тем, которые владеют им. /47, 15/
***
Человек не причинит тебе вреда, если ты не поразишь сам себя. /47, 27/
***
И поистине, то составляет величайшую добродетель, когда не тех только мы любим и не тем только всячески угождаем, которые искренно к нам расположены, но когда и людей, желающих вредить нам, к себе привлекаем ласковостью. /47, 36/
***
Что пища для тела, то жизнь для веры; и как плоть наша по естеству своему не может поддерживаться без пищи, так и вера – без добрых дел, потому что вера без дел мертва есть. /47, 38/
***
Как тяжкие раны не сносят легкого прикосновения руки и делаются от того хуже, так и возмущенная душа раздражительна, негодует на все и оскорбляется незначительным словом. /47, 42/
***
Как ночью мы часто не узнаем и друга даже вблизи, а днем узнаем и издали, так бывает обыкновенно и во вражде. Пока есть между ними неприязнь, до тех пор и голос слышится нам иначе, и на лицо смотрим мы с расстроенною мыслью; а когда оставили гнев, то и голос прежде ненавистный и противный, кажется нам мягким и весьма приятным, и лицо противное и неприятное оказывается милым и любезным.
Тоже бывает и в непогоду. Сгущение облаков не дает открыться красоте неба, и тогда, хотя бы зрение у нас было самое острое, мы не можем усмотреть небесной лазури. Когда же теплота солнечных лучей, проникши сквозь облака и разорвав их, покажет солнце, – тогда обнаруживается снова красота неба. Так бывает и с нами в минуты гнева: вражда, как густое облако, ставши у нас перед глазами и ушами, делает то, что иными кажутся нам и голоса и лица. Но если кто, поразмыслив, отложит вражду и рассеет облако скорби, то начинает беспристрастно и видеть, и слышать все. /47, 43/
