Текст книги "Тайна Белого камня (ранняя редакция)"

Автор книги: Виктор Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Неожиданное решение

Вася опомнился первым.

– Так у нас, пожалуй, ничего не выйдет, – сказал он. – Сколько ни ломай голову, до конца все равно не разгадать.

Лева, еще не остыв, хмуро посмотрел на Васю.

– Ты что, отказываешься?

Вася не ответил. Лева презрительно бросил:

– Значит, и у тебя жилка слаба? Сдался, да? Недалеко ты ушел от Мишки!

Вася порывисто обернулся к Леве. В его глазах блеснул недобрый огонек, но он сдержался.

– Подумаешь, какой храбрый! Ты и сам знаешь, что нам не разгадать. Только будем толочь воду в ступе.

Обида захлестнула Леву.

– Почему? Ведь мы уже многое поняли, остались какие-то пустяки.

– Осталось самое главное.

– Все равно разгадаем, – упрямо возразил Лева. – А если ты отказываешься, – голос у Левы дрогнул, – то я один…

– Да не в этом дело, Лев. Я не отказываюсь. У меня мысль есть.

Лева сразу же воспрянул духом.

– Какая мысль?

– Поехать на полуостров.

– Что? На полуостров?

– Ага. Иначе все разно мы ничего не узнаем и будем только болтать да ссориться.

Леве сразу стало весело.

– Василь, ты гений! – вскричал он.

Не зная, как выразить свой восторг, Лева дважды перекувырнулся через голову, затем подскочил на месте и со всего маху сел на землю.

– А как мы туда доберемся? Пешком? – спросил Лева совсем спокойно, будто и не он сейчас орал и кувыркался.

– И пешком можно.

– Поход! Труби поход, Василь! Свертывай палатки, надевай рюкзаки, гаси костры. В поход!

Вася сморщился, словно от зубной боли.

– Брось кричать!

– Никаких «брось»! Великий поход отважных. Тайна будет раскрыта!

– Да не шуми ты, глотка луженая. Тут надо подумать как следует, а он «поход, поход…»

– Чего думать? Завтра и пойдем с утра, – решительно заявил Лева.

– Лучше на лодке туда доплыть.

– На лодке? Нет, лучше пешком. Интересней.

– Это сейчас интересно. А когда пройдешь километров восемьдесят, то по-другому заговоришь.

– Да где лодку-то взять? Дед ведь не даст.

– Сделать!

– Лодку сделать! Да нам с ней работы на целое лето хватит. Брось, Василь. То ли дело – поход! Можно и порисовать и гербарии собрать… Нет, нет!

– Ты, Лев, не кипятись, а лучше послушай, что скажу… – Вася наклонился к Леве, словно боясь, что кто-то подслушает. – В тальниках, что напротив первого бакена, лежит старая лодка. Если ее законопатить как следует…

– Довольно! – торжественно прервал его Лева. – Все ясно! Плывем на лодке, капитан!

Вася обрадовался.

– Ну вот, а ты – поход! Пешком мы, знаешь, сколько дней прошли бы? Дня четыре! А на лодке в два обойдемся.

– А назад как? Против течения трудно будет.

– Втроем-то?

– Как втроем? – удивился Лева.

– А Михаил?

Лева засмеялся.

– Ты думаешь, он поедет? Ни в жизнь.

Но когда Лева, придя домой, сообщил Мише о предполагаемой поездке, тот, к величайшему его удивлению, без колебаний согласился.

– Что ты! – заговорил он. – Такое путешествие и без меня! Я страсть как люблю путешествовать. Только вот случая не было.

– Значит, согласен?

– А как же!

Лева испытующе посмотрел на брата. Тот в самом деле был взволнован. На румяном курносом лице краска играла ярче обычного.

На следующий день Лева и Миша поспешили к бакенщику, чтобы осмотреть лодку. Вася уже поджидал их. Он прихватил с собой лопату.

Пошли берегом. Вода ласково лизала песок, нежно перекатывала гальку. Над самой рекой нависли густые ивы, раскидистые черемухи. Берег порос буйной травой. Но заросли скоро кончились, начались пески, на которых разросся тальник. Он не давал почти никакой тени, и поэтому здесь было жарко и душно. В небольшой лощине, которая по весне заливалась полой водой, лежала полузанесенная песком старая лодка.

– Ну и ну! – Миша разочарованно пнул ногой борт. Ее нужно еще откопать. Там, может, и дна нет.

Леву тоже не обрадовало это «корыто», как он назвал лодку. Один лишь Вася, не обращая внимания ни на кислые мины друзей, ни на их едкие слова, снял пиджачок, набросил его на куст тальника и принялся за работу.

Скоро лодку откопали и перевернули. Дно оказалось целым. Однако ремонт предстоял большой: вся лодка рассохлась. Ребята перетащили ее поближе к реке, на небольшую полянку, укрытую с трех сторон деревьями. Эту площадку Лева назвал верфью. Тут и решено было ремонтировать лодку.

Друзья присели отдохнуть.

Тишина. Нигде ни звука. Даже птицы в эту жаркую пору присмирели и затаились в тенистых уголках. Лишь одни чайки продолжали купаться в лазури, мелькая над рекой.

Ребята решили сколотить на лодке рубку, поставить мачту и парус.

– Это будет настоящая одномачтовая шхуна, – восторженно говорил Лева. – Надо название ей дать.

Много красивых названий перебрали ребята: «Волнорез», «Отважный», «Быстрый», «Победа». Но не было принято ни одно из них. Лева доказал, что корабль, идущий в дальнюю экспедицию на раскрытие многолетней тайны, должен называться «Открыватель».

Ссора

Не прошло и двух дней с тех пор, как лодка была доставлена на «верфь», а уже и площадка и «Открыватель» неузнаваемо изменились.

Вокруг были разбросаны доски, листы фанеры, консервные банки и ржавое листовое железо.

Доски и фанеру Лева и Миша нашли дома, в сарае, и притащили сюда. Они хотели принести и инструменты, но Вася сказал:

– Больше ничего не надо. У дедушки есть все: и пила, и молоток, и гвозди.

– А вар? Чем щели-то заливать будем?

Вася вскинул на Леву глаза.

– Чудак! Да этого добра у деда полно.

И вот теперь недалеко от воды горел костер, на треноге висел небольшой котел с бурлящим варом. Стружки, щепки и опилки устилали некогда зеленую поляну. А над всем этим мусором возвышался на чурках «Открыватель». Нет, он еще не был готов, но уже имел внушительный вид. Грязь с него была тщательно очищена. Вася конопатил щели, заливал их варом.

Лева сколотил из фанеры и жести рубку. Хотя она получилась жидковатой и качалась даже от легкого нажима, но Лева был доволен своей работой. Как-никак, его первое в жизни плотницкое сооружение. Совсем неважно, что руки у него были исцарапаны, ладони покрыты водянистыми мозолями, лицо стало черным от копоти, поднимавшейся от костра.

Полюбовавшись рубкой, Лева подошел к Васе. Тот ловко забивал паклю в щели. За эти горячие дни Лева еще лучше узнал и сильнее полюбил своего друга. Без Василя им сроду бы не справиться с ремонтом «Открывателя».

Вася законопатил последние щели, выпрямился, посмотрел на костер.

– Михаил, куда ты опять делся? Подбрось-ка дров, сейчас заливать будем.

Миша медленно вышел из-за деревьев с рогаткой в руке: он только что, сидя под сосной, пытался расстрелять подлетевшую сороку.

– Отдохнуть не дают. Знал бы, не связывался с вами. Вместо путешествия каторга какая-то. На черта эта лодка сдалась, лучше бы пешком…

– Ну, снова заныл, – досадливо прервал его Вася. – Неси дрова быстрей.

Вася окунул в вар тряпку, намотанную на палку, которую он называл квачом, и стал замазывать про конопаченные щели. Действовал он уверенно. Ему не раз приходилось помогать дедушке в подобном деле.

И вот работа закончена. «Открыватель» гордо блестел своими черными боками.

– Можно уже плыть, – удовлетворенно произнес Вася. – Ни капли воды не просочится! Теперь мачту да парус…

– Давай, Василь, мы с тобой рубку и мачту установим, а Мишка сошьет парус?

– Я? Шить парус?! – вскричал Миша. – Тоже сказал! Что я, девчонка?

– По-твоему, одни девчонки шьют, да? Раньше все матросы умели шить паруса.

Миша молчал, покраснев от обиды. Он был согласен делать все, что угодно, но только не шить из тряпок этот проклятый парус.

– Не буду, – пробурчал он. – Сами шейте.

Лева возмутился.

– Почему мы должны шить, а ты не должен? Ведь за нас никто не сделает.

– Не буду, – упрямо твердил Миша.

– Эх, ты! – тихо произнес Лева. – Видел, как Василь работал? У него все руки в ожогах. Если бы не Василь, лодки у нас не было.

– А мне она не нужна, – зло крикнул Миша. – Делайте сами и плывите. Плюю я на вас и на вашу лодку!

– Ну и катись отсюда!

– И уйду! Плакать не буду!

И Миша торопливо пошел по направлению к Майскому, Лева и Вася некоторое время сидели молча. Потом Лева сказал:

– Он нам все дело испортит.

– Ты думаешь, расскажет о тайне?

– А что? Возьмет да и сболтнет. Я говорил, не надо с ним связываться.

– Да-а… – неопределенно протянул Вася. – Ну и черт с ним! Давай мачту делать. Уплывем завтра. Будь, что будет.

Сюрприз дяди Феди

Миша кипел, как котел на огне.

«Я вам покажу, – мысленно грозил он. – Попомните еще меня. Возьму и расскажу, что вы хотите плыть на полуостров. Тогда узнаете!»

Распаляясь все больше, он шел, не видя вокруг себя ничего. Но когда пришел домой, злость улетучилась. Это удивительно, но у него даже обиды не осталось ни на Васю, ни на Леву. Напротив, в сердце закралась непонятная тревога. И чем сильнее старался Миша заглушить ее, тем шире она росла в нем.

– Ты что такой кислый, – спросил отец. – Обидели тебя, что ли?

– Не-ет… – протянул Миша и сказал невпопад: – Есть хочу.

Павел Степанович засмеялся.

– Действительно, важная причина для плохого настроения. Мать, накрывай стол.

Павел Степанович только что вернулся из школы, в которой работал директором. Здание школы в это лето капитально ремонтировали, и Павел Степанович по целым дням пропадал там.

Все сели за стол.

– А Лева где? – спросила мать.

– У Васьки-бакенщика. Они на рыбалку пойдут, – соврал Миша.

– А ты чего отстал?

– Так…

– Ну и ну! – Павел Степанович почесал затылок. – В кого только ты уродился такой? В твои годы меня, брат, домой не затащить было…

Обедал Миша без обычного аппетита. Ссора с друзьями не выходила из головы. Как он ни крутил, получалось, что сам виноват во всем. И от этого становилось еще горше.

«А зачем они меня заставляли шить парус? – оправдывал себя Миша. – Сами бы и шили. Я же не умею». Но тут он подумал, что Вася и Лева тоже не умеют. А парус все-таки нужно шить. Не попросишь же Васькину бабушку или маму. «Не возьмут они меня с собой. Уедут, а я буду здесь болтаться один. Без меня тайну раскроют. Что делать?»

У Миши даже слезы появились на глазах, так ему стало досадно.

Он ходил по комнате до тех пор, пока глаза не остановились на малюсенькой подушечке, которая висела на стене. В нее было воткнуто несколько иголок. Миша подошел, вынул иголку с ниткой, осмотрел ее так, словно до этого никогда не видел. Потом отыскал два лоскуточка. Оглядываясь на дверь, торопливо принялся сшивать их. Игла не слушалась, нитка извивалась и путалась, шов не получался. Больно уколов палец, Миша с раздражением бросил это занятие.

«Не возьмут с собой, уедут одни», – в десятый раз мелькнула горькая мысль и снова заставила думать о примирении.

Уже вечер пришел, а Миша все размышлял, размышлял. Внезапно лицо его прояснилось. Он ударил по столу кулаком.

– Нет, возьмут! Обязательно!..

Утром Миша бегом направился на другой конец села, к дяде Феде, старый приземистый домик которого находился у самого бора. Мише много раз приходилось бывать здесь. Он уверенно открыл калитку, вошел во двор и увидел дядю Федю. Тот, сидя на низеньком стульчике, вязал сеть.

– Здравствуйте, дядя Федя! Я к вам.

– Здравствуй, здравствуй, Михаил Топтыгин. Садись, если ко мне.

Дядя Федя показал на чурбак. Разговаривая, он продолжал свое дело: челнок так и мелькал в руках.

– Дядя Федя, знаете, что я хочу попросить у вас?

– Скажешь – узнаю.

– Моторку.

Дядя Федя удивленно взглянул на Мишу.

– Моторную лодку? Зачем?

Миша замялся.

– Да на рыбалку собрались…

– А на весельной что, руки болят?

– Не болят, дядя Федя, а далековато. Мы километров за пятнадцать хотим плыть.

– Кто это вы?

– Я с Левкой да Васька-бакенщик.

Дядя Федя хмыкнул, исподлобья взглянул на Мишу.

– У бакенщика своя моторка, что ее не берете?

Миша заерзал. Разговор принимал неприятный оборот. Поэтому он, не отвечая, снова попросил:

– Дайте, дядя Федя, а? На один день.

– А управлять умеешь?

– Васька умеет, – обрадовался Миша. – Он часто ездит на моторке. Дадите?

– Дам, – сказал, вдруг посерьезнев, дядя Федя. – Только скажи правду – зачем лодка? Не финти, Топтыгин, по лицу вижу, что врешь.

Миша испугался, покраснел и собрался было бежать, но вспомнил, что к ребятам с пустыми руками возвращаться невозможно. После некоторого колебания он спросил:

– А вы никому не расскажете?

Дядя Федя твердо пообещал молчать. Миша, путаясь, сбиваясь, рассказал ему о партизанской фляжке, о карте, о походе на полуостров. Дядя Федя слушал с интересом. Когда Миша кончил, он произнес:

– Забавно. А фляжка действительно была того партизана, которого похоронил бакенщик?

– Того, дядя Федя, того. Дедушка же знает.

– Интересно, интересно… А где карта?

– У Левки.

Дядя Федя встал со стульчика, отложил челнок.

– Знаешь что, Топтыгин, принеси-ка ее. Очень любопытно взглянуть.

Миша приуныл.

– Левка не даст. Он говорит, что это реликвия и надо отправить ее в музей.

– Гм, – насупился дядя Федя. – Что ж, тогда не дам вам моторку. Я же не съем карту, – усмехнулся он. – Экий ты, право!..

Миша с минуту сопел, потом решительно произнес:

– Хорошо. Я сейчас принесу.

Он побежал домой. Там осторожно вынул из Левиной планшетки блокнот, взял из него карту и понесся к дяде Феде.

Миша ликовал. Через час – два он смело пойдет к друзьям и скажет: «Бросьте свою лохань и поплывем на моторке. Раз, два – и там!»

Он наглядно представил себе, как Лева и Вася сначала откроют от удивления рты, потом обрадуются.

Дядя Федя ожидал его в избе. Она, как и многие старинные избы, состояла из одной комнаты. Большую часть занимала русская печь. У окна стоял грубо сколоченный стол, две табуретки. Рядом со столом, вдоль стены, – скамейка. В противоположной стороне громоздилась кровать под пологом.

Дядя Федя в Майском жил около года, был одиноким, работал в охране на строящемся заводе за Обью. Дружбы с соседями не водил, но ребятишек любил и все свободное время отдавал им.

– Ну-ка, показывай, – встретил он Мишу. – Посмотрим, что сие есть.

Он взял бумажку, сел за стол и стал внимательно рассматривать ее. Минут десять сидел молча, забыв о Мише, морщил лоб, шевелил губами.

– Дядя Федя, – напомнил о себе Миша, – так дадите моторку?

– Моторку? А, моторку… Вот что: сходи в сарай, посмотри, есть ли в бачке бензин. Если есть, то замерь – сколько его там.

Когда Миша вернулся, карта лежала на столе, а дядя Федя копался в печке.

– Бензин есть. Литров тридцать. Значит, дадите моторку, дядя Федя?

– Слово – дело. Сказано дам, значит берите. Завтра. Утром.

Он помолчал. Потом спросил:

– Куда вы хотите плыть?

– На полуостров, где крестик стоит.

– Кто додумался?

– Не помню. Левка, кажется.

– Молодец. Правильно понял бумагу. Только думается мне, что зря съездите – времени прошло много. Если и был склад – все пропало там. Но дело ваше…

– А где у вас моторка?

– На реке. Завтра придете ко мне, вместе сходим… Да, разбередила, разбередила твоя бумажка старые раны. Сколько партизанских дорог исхожено, сколько кровушки пролито! Через леса, горы, реки проходил. С такими вот картами, бумагами, донесениями… И есть их приходилось – да-да! Смеешься? А ты не смейся, брат. Идешь бывало, а тут белогвардейский разъезд. Сцапают, найдут эту бумагу – и тебе каюк и партизанам, товарищам твоим. Вот возьмешь ее да и съешь… – Дядя Федя умолк, вздохнул. – Ну, да что вспоминать. Что было, то сплыло. Бери, Топтыгин, свою карту и топай домой. Мне по делам пора.

– Значит, завтра, дядя Федя?

– Завтра. В десять ноль-ноль, как говорится, по местному времени.

– Вы только никому не говорите.

– Слово партизана!

Миша, словно на крыльях, вылетел от дяди Феди. Он ликовал. Вот здорово придумал – путешествие на моторке! Ребятам и не снилось такое.

Мир

В доме бакенщика ребят не оказалось. Поэтому Миша двинулся к верфи. На середине площадки все на тех же чурках стоял «Открыватель». Но это был уже не тот «Открыватель», каким видал его Миша вчера. Этот стоял гордо, был незнакомым и величественным. Над «Открывателем» высилась стройная мачта с двумя реями, от нее к носу и корме отходили веревки. На верхней рее прикреплен скатанный парус. Рубка покрашена в голубой цвет.

Лева и Вася устраивали в лодке сиденье и не смотрели на Мишу, словно его здесь и не было.

– Ребята…

Никто не ответил.

– Ребята, – сказал он громче.

Лева недружелюбно обернулся.

– Что тебе?

Миша, торопясь, чтобы не прогнали, заговорил:

– Я, ребята, моторку достал. У дяди Феди. На ней поплывем. Быстрее и лучше, – убеждал он, хотя ему никто еще слова не сказал. – Бензин есть. А Василь может управлять… Вмиг доплывем туда и обратно. За день.

Пока он говорил, лица друзей постепенно светлели. Лева спросил недоверчиво:

– Не врешь?

– Честное слово! Завтра утром даст.

Лева и Вася переглянулись, потом улыбнулись, заговорили с Мишей, будто никакой ссоры у них не было.

– Как же ты смог?

– Очень просто: взял да попросил. Дядя Федя добрый.

Обрадованный примирением, Миша передал подробности разговора с дядей Федей, но о том, что показал ему партизанскую карту, умолчал. Вдруг ребята рассердятся.

– Если завтра дядя Федя даст моторку, – завтра и поплывем, – сказал Вася. – Тянуть нельзя.

Лева так и подпрыгнул.

– Правильно! Чем быстрее, тем лучше. А ты как, Михаил?

Мише польстил вопрос. Он сделал вид, что сосредоточенно думает, потом веско произнес:

– Согласен.

Но вдруг его добродушное лицо вытянулось.

– Как же мы поплывем, если нас с Левкой мама не отпустит?

От этих слов и у Левы, и у Васи сразу упало настроение. Действительно, как сообщить родным, что их дня два не будет дома? Какой переполох поднимется, если они уедут, не спросясь! Раньше, когда тайна еще только родилась на свет, когда шла подготовка к походу, они и не думали о родных. Теперь стало ясно, что из-за этого может сорваться путешествие.

– Василю-то что! – заговорил Миша. Он часто на ночную рыбалку ходит. Помнишь, как ты на три дня к Кольке Кареву уходил?

– Тогда дело другое: мне бабушка разрешила.

– А если сказать, что мы на два дня на рыбалку пойдем? – обратился Лева к Мише. – Мол, к Ваське-бакенщику? Ведь я ночевал здесь, да и ты тоже. А?

Вася нахмурился.

– Это обман.

– Какой же обман? – закипятился Лева. Но тут же поправился. – Ну, пускай обман. Так ведь ради дела.

На том и порешили. Ребятам показалось, что гора свалилась с плеч. Собираясь домой, Лева еще раз напомнил:

– Так ты, Василь, пораньше завтра приходи. Моторкой-то тебе придется управлять.

Перед походом

Родители разрешили. Правда, Мария Николаевна возражала, но Мишин отец вступился за ребят, и она сдалась.

Сели ужинать. Когда Мария Николаевна подала горячие пироги с морковью, Лева многозначительно подмигнул Мише, а потом, улучив момент, шепнул:

– Пироги не ешь. Возьмем с собой.

Миша с неохотой отложил пирог, который уже чуть-чуть не хватил зубами. Но пироги лежали такие румяные, такие ароматные, что Миша не выдержал, взял один и, под убийственно-презрительным взглядом Левы, быстро съел. Мише показалось, что таких вкусных пирогов он еще никогда не ел, и неуверенно протянул руку за вторым.

Лева страдал. Он делал всевозможные предостерегающие знаки, строил гримасы, но Миша уписывал пирог за пирогом, потупив голову, чтобы не видеть Левы.

Встали из-за стола. Лева был в таком негодовании, что даже стал заикаться.

– Т-ты нахальная обжора. Ты – гип-по-потам…

Миша смущенно моргал белесыми ресницами. Он чувствовал себя виноватым, но спасти положение явно не мог: им были съедены даже те пироги, которые принадлежали Леве.

Леву так и подмывало треснуть Мишу по круглой голове, но тот все время терся около отца. Лева ограничился лишь тем, что исподтишка сунул ему кулаком в мягкий живот.

– Потом еще дам! – тихо пообещал Лева.

Но гнев его быстро прошел. Через полчаса ребята уже горячо обсуждали подготовку к путешествию.

Вася пришел в Майское в восемь утра. Перемахнул через ограду и очутился в огороде, куда выходило окно Мишиной комнаты. Заглянув в него, осторожно постучал. С кровати сразу же вскочил Лева. Он увидел Васю, махнул рукой и поспешно стал одеваться. Миша тоже вылез из-под одеяла.

Они направились к дяде Феде. Миша вошел в калитку, но быстро вернулся.

– Дом на замке.

– Вот тебе раз! – разочарованно произнес Лева. – Где же он?

– Может, вышел ненадолго. Давай подождем. Ребята присели на траву. Уже солнце поднялось высоко, а хозяина все не было. Лева раздраженно сплюнул:

– Идем домой. Что торчать здесь!

Но в это время на улице появился дядя Федя. Он шел быстро, размахивая руками. Миша бросился ему навстречу.

– Дядя Федя, мы пришли за моторкой.

– А, Топтыгин! За какой моторкой?

– Вы же обещали, – укоризненно произнес Миша.

– Ах, да… Но мне некогда, тороплюсь на службу, брат. Да и лодка у меня того… поломалась. Надо мотор в ремонт отдавать. Заходите этак через недельку…

– Фьюй! – свистнул Лева. – Через недельку!

– Ничего не поделаешь, – развел руками дядя Федя. – Ну, топайте, ребята. Опаздываю.

И он торопливо вошел во двор. Ребята медленно поплелись обратно.

– Чего мы горюем! – оживился Вася. – На «Открывателе» поедем. Ведь он-то у нас готов!

– Ну, конечно! – засмеялся Лева. – Я и забыл о нем из-за этой дурацкой моторки.

Не заходя домой, прошли на реку, уселись на высоком крутом берегу. Там произошло последнее совещание.

– Плывем завтра на восходе солнца, – предложил Вася.

– Плывем!..

Лева и Миша никого не застали дома. Это было очень кстати – можно было подготовиться основательно, не торопясь.

Пока Миша собирал одежду, Лева вынул из-под матраца книгу «Дети капитана Гранта», увеличительное стекло, сунул их в планшетку. Затем из ящика швейной машины достал катушку с нитками, иголку. С минуту постоял в раздумье: что же еще взять? Но ничего не придумал, застегнул растолстевшую сумку, крепче привязал к ней компас и перекинул ремень через плечо.

Потом стали собирать провизию: две булки недавно испеченного хлеба, увесистый кусок сала, полпачки соли. Миша сбегал в огород и принес целую гору помидоров и огурцов. Все это было сложено в Левин рюкзак.

– Ну, кажется, все. Пошли, Мишка, – произнес наконец Лева, оглядывая кухню. Он застегнул рюкзак, надел его на плечи. – Ну, чего ты копаешься? Бери узел и идем!

– Сейчас… – Миша торопливо вырвал из тетради листок бумаги, взял карандаш и быстро написал:

«Мамочка и папочка, мы с Левой ушли к Васе. Будем рыбачить два дня. Вы же нам разрешили. Вот все».

И, подумав, Миша добавил:

«Целуем вас. Миша, Лева».

Васю ребята нашли на верфи.

– Наконец-то, – встретил он их. – Кладите вещи на «Открыватель». Я уже все перенес.

Лева заглянул в кубрик. Там, на охапке свежего сена, лежала Васина одежда, булка хлеба, два холщевых мешочка – один с сухарями, другой с картофелем, и еще что-то, завернутое в газету. Вдоль борта уложены два удилища, лопата, два длинных весла и одно короткое – кормовое.

– А лопата зачем? – недоуменно спросил Лева.

Вася захохотал.

– Едем склад рыть и без лопаты! Чудак ты, Лев.

Лева смущенно улыбнулся.

– Виноват, капитан.