Текст книги "Советский Орфей (СИ)"

Автор книги: Виктор Североморский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8. Левицкая и авторские права

На следующий день я снова составил отчет о прошедших сутках и отправил его начальнику. А потом, дождавшись пока грузины уйдут по своим делам, достал из сумки плеер и еще раз послушал хиты былых времен, точнее – недалекого будущего относительно того времени, в котором я сейчас находился. Я уточнил слова и аккорды песен, которые должна будет исполнить наша будущая певица, записал их в блокноте, потом вырвал листки и положил в карман куртки.

После обеда, который я быстро проглотил в столовке на Коломенской, я поехал в центр, опять там побродил по улицам, а к вечеру, в точно назначенное время прибыл в «Эксперимент». Там уже были все кроме Левицкой. Тогда мы снова прогнали «мои» песни и сделали небольшой перерыв, на котором я наконец выяснил, какие питерские группы выступают на этой неделе. Это были «Аргонавты» и «Санкт-Петербург». Мне порекомендовали посетить обе, при этом отметив, что музыканты этих групп стараются играть рок-музыку. Дальше клубов их пока не пускают, но для начала и это хорошо.

Ольга опоздала на целый час, но появилась. Мы уже думали, что потеряли свою Эвридику, не успев её обогреть, но она стояла перед нами и в этот момент мы были счастливы: для будущего успеха у нас было всё – хорошие музыканты и инструменты, приличный репертуар и вокалисты. Теперь всё было в наших руках; если и в таких обстоятельствах мы не добьемся успеха, значит нам нечего делать на сцене.

– Извините, были срочные дела, – заявила она с порога, а когда познакомилась с музыкантами, спросила: – Ну, как дела? Заводите шарманку, послушаю.

Мы сыграли ей две песни, после чего услышали её комментарий:

– Пока еще сыровато, но время на шлифовку у нас будет. А в общем мне нравится и потому я с вами. Витя, слова мне написал?

– Да, вот они, – и я протянул ей листки из блокнота. Аккорды песен музыкантам я раздал раньше.

– Ну, тогда поехали!

И она начала петь – громко, чисто, звонко, выразительно. Это было именно то, что нам было нужно. Это было профессионально. А на припевах от её пения был такой драйв, что у меня мурашки пробегали по коже.

Спев все песни по два раза, она остановилась.

– Давайте передохнем и поговорим. Получается у нас неплохо, и потому нам нужно обсудить наши перспективы. Если будем репетировать ежедневно, то уже на ближайших выходных сможем дать первый концерт или даже два. А что для этого нужно? Нам нужен директор группы, или как говорят за бугром, продюсер, который бы решил все вопросы связанные с выступлением. У меня есть такой опыт и потому я готова взять эту роль на себя, если вы конечно не возражаете.

Она вопросительно посмотрела на нас. Музыканты переглянулись между собой, и Дима ответил.

– Не возражаем.

– Тогда я могу для начала договориться с небольшой площадкой в каком-нибудь ДК. Для обкатки нашей программы большие залы нам не нужны, впрочем никто нас туда и не пустит. Вы согласны?

– Согласны, – опять за всех ответил руководитель группы.

– Хорошо! На этой же неделе начну работать. Далее, нам нужно определить наш сценический образ, включая наши костюмы. Я согласна с идеей и названием программы, предложенной Витей, но нужно проработать детали. И давайте мы займемся этим прямо сейчас. Я начну, а вы тоже думайте над развитием идеи.

Итак, в основе программы образы Орфея и Эвридики, которые в соответствии с финалом оперы разлучены навеки. Песни, которые мы будем петь, именно об этом, хотя имена героев в них не упоминаются. А кем будут остальные музыканты на сцене? Они будут друзьями Орфея. И что они будут делать? Кроме игры на инструментах, они будут сидеть за столом и вспоминать былые годы, включая песенный фестиваль, в котором они принимали участие. Орфей немного посидит с ними, потом по их просьбе споет, после чего пойдет искать Эвридику.

Далее на сцене появляется женщина, которая выдает себя за Фортуну.

– Почему ты такая грустная? – спросят её музыканты.

– Потому что меня уже никто не любит. Все говорят, что я разлучница, – ответит она.

Музыканты попросят её спеть, и она споет несколько песен, после чего отойдет на край сцены. А к столу подойдет Орфей.

– Я слышал прекрасный женский голос. Кто это был? – спросит он.

– Фортуна – ответят ему.

– И о чем она пела?

– О потерянной любви.

– А точнее?

Музыканты вспомнят несколько строчек из песен женщины.

– Нет, это была не Фортуна, – скажет Орфей. – У неё были другие песни. Где эта женщина?

– Да вот же она, – ответят музыканты и покажут на певицу.

Орфей подойдет к ней и узнает в ней Эвридику. Герои обнимутся, поцелуются и станут петь одну песню – Орфей в первом куплете расскажет о том, как он искал Эвридику, а та споет о своих скитаниях и переживаниях. Потом они споют еще одну песню – на сей раз о том, что нужно беречь свою любовь и никогда не расставаться с любимыми.

Вот такой сюжет я придумала для нашего концерта и одновременно миниспектакля. Что скажете?

– По моему отлично! – воскликнул Дима.

– Мне тоже нравится! – поддержал его я.

– И мне, – твердо сказал Валера.

– Вот и хорошо! Тогда берем его за основу и продолжаем думать о его развитии. Следующий вопрос – костюмы. Здесь я вижу два варианта – остаться в таких же костюмах, как в рок-опере "Поющих". А другой вариант – сделать героев современными – то есть одеть в джинсы, кроссовки, в модные майки и прочее. Какой вариант вам нравится больше?

– Мне оперный, – ответил лидер-гитарист группы – Сергей.

– А мне новый, – произнес Дима.

– И мне, – добавил Валера.

– Я тоже за современный. Мы должны продолжать историю влюбленных, но уже на новом уровне, так будет для зрителей интереснее. Да и репертуар у нас совсем в другом стиле.

Эти слова уже произнес я.

– Хорошо, тогда определяемся с цветами. Я думаю так: Орфей в светло голубых джинсах и расстегнутой джинсовой куртке того же цвета, под которой виднеется белая майка. Эвридика в светлом современном платье, точнее в двух – пока она в роли Фортуны – в голубом, а когда становится Эвридикой – в светло-сером. Ну и музыканты – что вы хотите надеть современное?

– У нас есть темно-синие джинсы, темные кроссовки, темные куртки разного цвета. Можем и майки темные надеть. – ответил за всех Дима

– Что ж, для начала пойдет, а там посмотрим. Но вы должны быть именно в темном, поскольку вы будете частью темной стороны нашего спектакля. Не только Фортуна, но и вы разлучили наших героев, своим постоянным восхвалением Орфея.

Ну, а теперь, еще один важный вопрос – финансовый. Предприятие у нас не только творческое, но и коммерческое, потому как на голодный желудок петь как-то не очень получается. А значит, мы сразу должны решить вопрос распределения доходов. Я предлагаю поровну. Причем за свою продюсерскую работу я ничего требую, но и в перевозке и настройке аппаратуры я участвовать не собираюсь. Как вам такой вариант.

– Я согласен, – сразу поддержал я Ольгу.

– А мы нет, – ответил Дима. – Мы вложили большие деньги в инструменты и аппаратуру и потому хотим, чтобы они окупались. А если делить поровну – значит, получать только за творческую работу. Потому мы хотим еще одну долю. Ну, чтобы аппаратура окупилась за концертов двадцать, максимум тридцать.

– И сколько стоит ваша аппаратура? – спросила Ольга.

– Мы как раз недавно считали – около восьми тысяч.

– Ого! Так много? А подтверждающие документы есть?

– Нет, конечно, но это всё фирма, потому так дорого.

– Вы уверены? А где вы всё это брали?

– На вещевом рынке. Там грузины привозят любую аппаратуру.

Тут я решил проверить, какую фирму возят грузины. Я подошел к колонке и стоящему на ней усилителю и посмотрел на их тыльную сторону. Нужных бирок с номерами там не было. Точнее – там вообще ничего не было кроме штекерных гнезд.

– Это не фирма, – сказал я. – Наверно грузины сами собирают. И вы за всё это отдали восемь тысяч?

– Да. Гитары – по тысяче, барабаны – полторы, синтез – две, усилки с колонками тоже по тысяче, микрофоны и прочее – еще полтысячи. Сборка конечно не фирменная, но скопировано всё у Запада – и усилители, и колонки, и гитары. Потому и стоит так дорого. Да и звучит прилично.

– Хорошо, принимается. А где же вы взяли такие деньги? Неужто заработали?

– Смеешься? Просто у Валеры отец работает в Горкоме, а там зарплаты не такие как у рабочих. Но дал он нам взаймы, потому придется возвращать.

– Понял. Тогда предлагаю так: нас шесть человек, а все доходы мы будем делить на семь частей с тем, чтобы одна доля шла на аппаратуру. Вас устроит такая формула?

– Устроит, – согласился Дима.

– Оля?

– Я тоже согласна.

– Отлично, договорились.

– Кстати, какая у вас мощность усилителей и колонок? И какие залы вы ими прокачивали?

– Усилки двухсотватные, а колонки по 100. Залы в небольших ДК прокачивают.

– Полные залы?

– Полных у нас никогда не было, максимум четверть набивалось.

– Понятно. Для начала этого хватит, но потом нужно будет усиливаться как минимум в два раза.

– Увы, денег у нас больше нет.

– Ничего, если я продам свои песни, то у нас деньги будут.

– А я хочу поднять еще такой вопрос – вам действительно нравится ваше название ансамбля? Какое-то оно не романтичное. Может сменим? – произнесла Ольга и вопросительно посмотрела на музыкантов.

– Есть конкретные предложения? – спросил её Дима.

– Пока нет, но можно подумать... А что если просто "Орфей"? Кратко и выразительно. Да и группы с таким названием я лично не знаю.

– Я не против, – отозвался Валера.

– Я тоже, – поддержал Сергей.

– Что ж, пожалуй и я не стану возражать, – вздохнул Дима.

– А что думает наш Орфей по этому поводу?

– Как-то простовато, но ничего другого предложить не могу, – ответил я после небольшой паузы. Мне хотелось что-то более солидное, но ничего в голову так и не пришло.

– То есть большинство "за", значит принимается. А если придумаем название лучше – заменим. Ладно, поболтали давайте еще поработаем. Теперь пора спеть песни для дуэтов. Слова, как я понимаю, еще не написаны?

Ольга вопросительно посмотрела на меня.

– Увы, пока совсем нет времени, – ответил я и тут же подумал: – Эх, был бы мобильник и интернет, слова бы я "написал" за минуту. На любой зарубежный хит в сети всегда можно найти хороший поэтический перевод.

– Понятно. Тогда за слова возьмусь я и к следующим репетициям я вам их обещаю. А пока будем петь без слов. Орфей, запевай.

И фразами "та-та-та" я начал петь первую песню – ту самую, что в оригинале исполняют Рамазотти и Шер. Я спел куплет и припев, Ольга спела второй куплет, а припев мы уже пели вместе, причем не в унисон, а сразу на два голоса. Профессионализм нашей певицы позволял ей сразу точно вычислять вторую партию.

– Фантастика! – воскликнул Дима, когда все наконец остановились. – У вас получается не хуже чем у Асадуллина с Понаровской.

– Да и вы молодцы! – ответила ему Ольга. – С первого раза сыграть практически без ошибок – это тоже профессионализм.

Мы прогнали эту песню еще раз, а потом перешли ко второй. Она была сложнее первой и потому получалась не сразу. Однако после трех прогонов и она стала звучать вполне прилично, а наш вокальный драйв на припевах был еще сильнее, чем в первой песне. Лишь после этого мы все разошлись, договорившись встретится завтра.

С Ольгой мы вышли вместе и немного прошлись по улице. Через некоторое время она задала мне неожиданный вопрос.

– Нам нужно обсудить еще одну важную тему. Ты что-нибудь в авторских правах понимаешь?

– Только в общих чертах.

– Тогда в общих чертах я тебе напомню. Все исполнители чужих песен или другой музыки должны отчислять авторам часть своих гонораров, полученных за исполнение этих произведений. Если исполнителей много, а популярные песни у нас исполняют многие ансамбли, в том числе и в ресторанах, то и доходы у авторов весьма будут солидные. Но для начала эти авторы должны получить свидетельства о своих правах в конторе под названием ВААП – Всесоюзное агентство по авторским правам. Я считаю, что тебе нужно срочно зарегистрировать свои песни в этом агентстве и получить свидетельства на твои права.

– А почему срочно?

– Потому что даже на первом нашем выступлении может оказаться человек, который быстро запишет слова и ноты твоих песен, тут же пойдет в ВААП и зарегистрирует авторство на себя. И потом доказать, что песни написаны тобой будет практически невозможно. Потому собирай слова и ноты и в ближайшие дни иди в эту контору. Да и те песни, что ты собираешься продавать "поющим", тоже нужно защитить, а то среди этих ребят есть такие шустрые, что быстрее тебя туда прибегут.

– Увы, слова я записать конечно смогу, а ноты – нет, потому как этому не обучен.

– Хорошо, тогда поступим так – пойдем в книжный магазин, купим тетрадь, а потом посидим в кафешке. Пока будем пить кофе, я запишу все ноты твоих песен, которые мы поем. А остальные придется позже, после того как я их послушаю.

Немного побродив по улицам, мы нашли книжный магазин, но он, к нашему разочарованию, был закрыт. Зато был открыт киоск "Союзпечати", в котором нашлась тонкая тетрадь. Её нам было достаточно. Несколько минут мы еще гуляли по улицам и наконец наткнулись на небольшую кафешку, в которой немного перекусили, поболтали, а Ольга успела записать ноты моих песен в тетрадь. На этом мы с ней и расстались.

В ВААП я поехал на следующий день с утра, предварительно записав в тетрадь слова песен. Контора была довольно большая, потому найти нужный мне кабинет оказалось непросто. А когда я всё же туда попал, то за столом прямо перед входом увидел женщину лет пятидесяти, с седыми волосами и круглыми очками. Она уткнулась в свои бумаги и что-то в них писала.

– Добрый день! – сказал я ей, когда подошел поближе.

– Добрый! – монотонно ответила она, даже на меня не взглянув.

– Я хотел бы получить свидетельство на авторство своих произведений.

– На что именно?

– На песни.

– На слова или музыку?

– И на то и на другое.

– Никаких проблем. Слова и ноты принесли? – Здесь она наконец посмотрела на меня.

– Да.

– Тогда дайте мне ваши членские билеты Союза писателей и Союза композиторов и пишите заявление.

– Билеты? У меня таких билетов нет!

– Нет? А зачем же вы пришли? Мы регистрируем авторство только профессиональных авторов.

– Хм... Не знал... А как можно стать членом этих союзов – тоже принести им слова и ноты?

– Молодой человек, вы сюда шутить пришли? Да кто же вас примет в эти организации, если вас никто не знает. Вы хоть мешок своих песен принесите, их никто даже слушать не станет.

– Хм... И какой выход из этого лабиринта?

– Простой – вам надо стать известным.

– Ого! Всего-навсего! И как это сделать?

– Да очень просто – запишите пластинку на студии звукозаписи с обязательным указанием вашего авторства и дело в шляпе.

– А что, там будут писать неизвестных авторов?

– Конечно нет. Сначала вы должны найти хороших исполнителей своих песен, потом дать концерт в солидном зале, после чего получить положительный отзыв прессы и только после этого вас сможет записать студия, если сочтет вас перспективным в плане продажи пластинок.

– А что, солидный зал откроет двери перед незнакомыми музыкантами?

– Что за вопрос! Конечно, нет! Потому вам будет нужно дать несколько концертов в малых залах, стать популярными и лишь потом идти в большой зал.

– Ого, какая длинная цепочка. А короче никак?

– Никак. Это давно отлаженная схема. Чтобы зарегистрировать права, сначала нужно хорошо потрудиться, зато потом будете получать хорошие деньги, если конечно у вас хорошие песни. У нас есть авторы, которые тысячи получают за свои права. В месяц!

– Неужели нет никаких обходных маневров?

– Нет, даже не намекайте, а то вызову милицию.

Больше разговаривать с ней я не стал. Я лишь процедил сквозь зубы "Всего доброго!" и вышел на улицу. С правами явно был облом, и потому оставалось лишь надеяться, что и у других "правообладателей" возникнут такие же проблемы.

Глава 9. Горячая неделя

Дальше дни полетели стрелой, а наше дело закрутилось как колесо на гоночной машине.

Во вторник опять репетиция. Ничего нового на ней не было, мы повторяли всё те же песни, из которых шесть пел Орфей, четыре – Эвридика, а две последние – мы вместе. Итого двенадцать песен – маловато для солидного концерта, но для начала вполне достаточно, тем более что у нас была небольшая театрализация. Наедине с Ольгой я рассказал ей о проблемах с регистрацией авторских прав, на что она ответила предельно спокойно: "Мы решим эти проблемы. На наших концертах будут журналисты ведущих газет – они посещают все концерты в нашем городе и, я уверена, их отзывы будут положительными. А дальше будем двигаться именно по той схеме, которую тебе прописали в авторской конторе".

В среду мы не репетировали. У Ольги были свои дела, а я точно в назначенное время съездил к «Поющим». Я спел им около пятнадцати песен из репертуаров исполнителей 80-х годов, из которых они отобрали для себя ровно десять, сразу же вручив мне за них кругленькую сумму – ровно десять тысяч рублей. По тем временам это были довольно большие деньги, на них можно было купить автомобиль «Волга» – лучшую машину массового потребления.

В тот же вечер я поговорил с моими соседями по номеру об их бизнесе. Грузины рассказали мне, что торгуют в Питере самыми различными товарами, а на мой вопрос о наличии у них музыкальной усилительной аппаратуры, ответили просто: "Дарагой, у нас есть всё, что твоя душа пожелает. Если тебе нужен самолет, мы и это достанем." Я тут же заказал у них два усилителя и две колонки британской фирмы Hiwatt, небольшой немецкий микшерный пульт и два отличных микрофона, а они обещали привезти их в пятницу по указанному мною адресу. Кроме того, я заказал для себя концертный наряд – точно такой как предложила Ольга. Они принесли его в гостиницу буквально на следующий день. Я его примерил и остался вполне довольным – в нем я стал похож на современного Орфея.

В четверг опять репетиция, на сей раз с прогоном всей театрализация концерта и в сценической одежде. Но самое интересное было в другом: Ольга рассказала нам о том, что она договорилась с двумя клубами о наших выступлениях на этой неделе – в субботу и воскресенье – с разделением доходов от концертов на половинной основе. Правда, цена билета на наше представление будет минимальная – всего лишь один рубль, но «таковы цены на все малоизвестные публике коллективы», сказали ей в клубах. Кроме того, Ольга рассказала о том, что она дала объявления о наших концертах в три самые популярные газеты города, включая «Комсомолку» и «Вечерний Ленинград», а также заказала рекламные плакаты, которые должны быть расклеены по городу в ближайшего дни. Но и этим её активность не ограничилась: в тот вечер она принесла свои слова к нашим дуэтным песням. После их прослушки все согласились, что слова отличные и полностью вписываются в сюжет нашего концерта.

– Я старалась. Прошлую ночь почти совсем не спала, – ответила нам Ольга на наши хвалебные слова.

В пятницу приехали грузины и привезли всю аппаратуру, заказанную мною. Мы тут же её распаковали, подключили и сыграли на ней одну песню. Всё звучало просто отлично. Я тут же отстегнул торговцам три тысячи, и они вполне довольные этой сделкой пожелали нам удачи на концертах. В тот вечер мы укоротили репетицию всего до одного прогона всей программы, после чего, вполне удовлетворенные качеством нашей музыки, полным составом поехали на концерт группы «Санкт-Петербург». И хотя мы посмотрели его не полностью, удовольствие от этого мероприятия получили все, кроме меня. По моим меркам звучание было слабоватое, вокалы еще хуже, а песни – ну-да, по тем временам они были необычные, но все равно слишком серые. Однако в полном соответствии с моим заданием я все же пробился за сцену и взял у них небольшое интервью. Не потому что спешил, а потому что рассказывать им пока что было особо нечего: этот коллектив еще делал свои первые шаги.

Наконец, наступили выходные. Для перевозки нашей аппаратуры нам пришлось заказать автобус ПАЗ, и сразу после обеда мы уже настраивали её в зале ДК какого-то района... увы, название района я не запомнил. На афише клуба я наконец увидел наш рекламный плакат. Он был довольно прост, с минимальным текстом, но довольно красочный. Наших фотографий на нем не было, зато слова были весьма привлекательны: «Песни Орфея и Эвридики». На эти слова поклонники рок-оперы просто обязаны были явиться.

Концерт начался в пять часов но, к нашему полному разочарованию, зал был заполнен лишь наполовину. Мы работали весьма профессионально, а с новой аппаратурой звучали достаточно мощно и плотно. Новой динамичной ритмикой, яркими выразительными вокалами мы смогли создать драйв и зажечь огонь в сердцах зрителей. Громкие аплодисменты раздавались практически после каждой песни, а в конце они переросли в бурные овации. Когда концерт закончился, зрители встали со своих мест и аплодировали нам стоя. В зале раздавались крики «Браво! Бис! Давай еще!». Но мы не стали ничего повторять, а Ольга зрителям сказала просто – «если вам понравилось, приходите на наш воскресный концерт». Но был и печальный момент в этой истории – в зале, рассчитанном на 400 зрителей мы заработали лишь жалкие сто рублей, то есть всего по 14 рублей на каждого участника коллектива, если всю сумму делить на семь частей. Это было больше, чем Госконцерт официально платил профессиональным музыкантам, но для нас все равно это были просто копейки, тем более что мы играли на своей аппаратуре и все транспортные и рекламные расходы брали на себя. И все же мы не унывали: наш дебют для нас оказался более чем успешным.

Всю неделю я отправлял своему начальнику отчеты, а в ответ получал его одобрительные слова. Однако прочитанное мною поздним вечером в субботу меня огорчило – каракули начальника сообщали мне следующее: «Собирай вещи. Пора возвращаться домой. Заберу тебя завтра в девять утра с места, где находится контейнер.» Но я конечно не мог этого сделать, и потому через несколько минут отправил шефу такую запись: «Мне нужен еще один день. Завтра у нас еще один концерт. Я не могу подвести парней и Ольгу.» На что вскоре получил новый текст: «Хорошо! Но только на один день. Будь готов в понедельник в 9 утра». Я вздохнул с облегчением. Два концерта мы все же дадим, а дальше парни... увы, без меня. Как они будут выкручиваться без хорошего вокалиста – я не знал, но ничем помочь им не мог. Хотя один вариант у них есть – возможно поможет Ольга; она очень пробивная, да и связи в музыкальном мире у неё весьма обширные.

Чтобы хоть как-то разогнать свою тоску, я снова встретился с Леной и провел с ней почти час в видеосалоне. Немного посмотрев порно, мы захотели заняться сексом, но было негде – душ был занят, комната администратора тоже, а в моем номере были грузины, и они как всегда заказали девочек. Ну не могли они прожить без женщин ни одного дня! И тогда мы с Леной занялись сексом прямо в зале, несмотря на то, что рядом была еще одна молодая пара. Впрочем, на нас она смотрела недолго и вскоре последовала нашему примеру. В итоге в тот вечер в салоне одновременно занимались сексом три пары – третья была в экране телевизора. С Леной мне тоже было грустно расставаться, я к ней уже немного привык, и потому на прощание тщательно вылизал те её губы, что находятся у неё между ног.

Наступило воскресенье. Утро было ясным, теплым и не предвещало ничего плохого. Настроение у меня тоже было весьма бодрым – я уже предчувствовал еще один наш успех. Однако едва я позавтракал, как случилось непредвиденное – в номер вошли два милиционера, один совсем молодой – лет двадцать на вид и с погонами сержанта, а другой заметно старше – ему уже было тридцать пять или даже сорок, а на плечах красовались погоны капитана.

– Артемьев Виктор Анатольевич – правильно? – спросил меня капитан.

– Да, это я.

– Ваш паспорт, пожалуйста.

Я достал паспорт и дал ему в руки. Он внимательно посмотрел все страницы, а потом произнес, не возвращая мне документ:

– Собирайтесь. Поедете с нами в отделение.

– Зачем? Я совершил что-то незаконное? В чем вы меня обвиняете?

– Собирайтесь. Там все объясним.

Больше я ничего не спрашивал. Мы вышли на улицу, сели в стоящий у входа милицейский "воронок" и на нем покатили в отделение. Там на первом этаже прошли в отдельный кабинет; капитан сразу уселся за стол, а меня оставил стоять перед ним в компании с сержантом.

– Где вы проживаете? – начал свой допрос капитан.

– Так в паспорте написано, Вы же видели.

– Видел. А зачем приехали в Ленинград?

– Посмотреть на город, он мне очень нравится.

– И всё?

– Да, а что еще?

– Тогда буду говорить прямо – паспорт у Вас фальшивый, таких серий паспортов у нас в стране еще нет. Похоже, Вы взяли его из будущего. Кроме того, в нем нет штампа районного отдела милиции. Где Вы взяли этот паспорт?

Хотел я ему ответить правду – что взял его действительно в будущем, но вовремя остановился.

– Да где ж еще – в милиции выдали конечно.

– В общем так – я Вас буду держать здесь до тех пор, пока Вы не сознаетесь. Будете говорить или желаете пройти в отдельную камеру?

"Ого, как я влип, – подумал я, – паспорт похоже и правда фальшивый. И что мне делать? Рассказать правду – не поверят. Придется врать – но что? Начинаю импровизировать."

– Этот паспорт я купил на рынке, у каких-то барыг.

– Зачем?

– Чтобы приехать в Ленинград.

– А где Ваш настоящий паспорт?

– Бандиты отобрали.

– Зачем?

– Я проиграл им деньги в карты, а отдавать было нечем, вот они и забрали у меня паспорт и даже угрожали похоронить меня, если я не верну им деньги. Потому я пошел на рынок, купил паспорт и приехал сюда.

– Хорошо, тогда сообщите свой настоящий адрес.

Времени на размышление у меня не было и потому я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Улица Пушкинская, дом 12, квартира 35.

– Хорошо, – протяжно произнес капитан, – проверим. А где работаете?

– Сейчас нигде, уволился чтобы уехать из города.

– А где работали?

– В редакции "Комсомольской правды" – журналистом.

– Понятно, – на распев произнес капитан и тут же на своем интеркоме набрал какой-то номер, а услышав женский голос сказал.

– Света, свяжись с милицией Воронежа и выясни, проживает или проживал ли по адресу Пушкинская 12-35. Артемьев Виктор Анатольевич. И еще свяжись с редакцией "Комсомолки" того же города и выясни, работал ли он там? Как узнаешь, сразу сообщи.

– Поняла.

Я офигел, капитан тупил по полной. Если у меня паспорт с рынка, значит и фамилия фальшивая, но он проверял меня именно по этой фамилии. Впрочем, это хорошо, иначе пришлось бы придумывать новое ФИО.

– Ну вот, скоро мы всё выясним, хотя я итак всё знаю наперед. А пока раздевайтесь.

– Зачем?

– Затем что вы совершили серьезное правонарушение – прибыли в наш город и поселились в гостинице по подложному документу. Значит мы должны Вас обыскать, помыть и поместить в отдельную камеру до выяснения всех обстоятельств Вашего дела. Так что давайте, не тормозите.

Мне пришлось снять с себя всю одежду и положить её на стул, даже плавки заставили снять. Потом мне приказали поднять руки вверх и осмотрели со всех сторон, после чего капитан продолжил допрос:

– Хорошо, а теперь отвечайте на следующие вопросы: судимости или приводы в милицию были?

– Нет.

– Давно не работаете?

– Пару недель.

И тут на столе прозвучал сигнал интеркома, после чего опять заговорил женский голос.

– Артемьев по указанному адресу не проживал и в "Комсомолке" не работал.

– Понятно. Спасибо.

– Ну что, Артемьев, с Вами все понятно. Идите в душ, а потом в камеру.

– Прямо в таком виде?

– Душ рядом, камера тоже. По коридору правда ходят наши сотрудницы, но они уже привыкли к такому виду заключенных. Сержант Вас проводит. Посидите и подумайте над своими словами. И имейте ввиду – если и дальше будете парить нам мозги, то нам придется применить к вам меры физического воздействия.

"Офигеть, – подумал я, – это что – меня будут бить или даже пытать? Я же не выдержу и расскажу всю правду и о настоящем, и о будущем, но этого нельзя допустить... Впрочем, и это не самое страшное. Находясь здесь, я не попаду на концерт и значит, наше выступление сорвется. А ведь сегодня вечером будет момент истины – мы или на коне или в дерьме. Лично самому мне пофиг, а ребят жалко – быть так близко к успеху и так сильно обломаться. Нет, я должен для них сделать все, что в моих силах и даже больше."

И я решил уговорить капитана.

– Капитан, послушайте, я музыкант, сегодня у нас выступление в Доме культуры. Если я туда не попаду, значит концерт сорвется и я подведу других музыкантов. Да и для зрителей будет полный облом. Так что прошу Вас, отпустите.

– Ого, так ты у нас музыкант! И на чем играешь? – капитан неожиданно перешел на "ты". Видно формальности в отношении меня для него закончились, теперь я был для него просто заключенный.

– Я пою.

– Поешь?

– Капитан, у меня есть немного денег, и они все будут в вашем распоряжении.

– Опа! Сержант, ты слышал? Музыкант предлагает мне взятку. Видно он думает что, мы тут все взяточники. Нет, музыкант, взяток мы не берем, потому как они порочат честь советской милиции. Но для тебя не все потеряно – за определенную услугу я могу тебя отпустить. Пять минут работы и ты на свободе.

– За какую услугу?

И тут капитан удивил меня по полной. Он встал из-за стола, расстегнул ширинку брюк, достал свой член и сказал:

– Спой в мой микрофон.

Я чуть не упал от этих слов. Он мне предлагает у него отсосать? Да как он смеет? Моему возмущению не было предела, и я ответил ему кратко, но предельно твердо:

– НЕТ!

– Ну, нет так нет. Я дал тебе шанс и ты его упустил. Сержант, отведи заключенного в душ, а потом в шестую камеру. Завтра я с ним опять поговорю.

– Заключенный, берите одежду и выходите в коридор, – скомандовал мне сержант.

Я послушно взял одежду и уже направился к двери, как снова подумал – если я сейчас попаду в камеру, то провалю не только наш проект, но и всю перспективу талантливых музыкантов. Так стоит ли это простого минета? Пожалуй нет, не стоит. Иногда для общего дела надо жертвовать собой. И я решился: я повернулся к капитану и сказал:

– Я согласен.

– Отлично! – он подошел ко мне поближе и опустил свои милицейские брюки и трусы до колен, а мне скомандовал:

– Становись на колени и начинай!

И я встал перед ним на колени и уже готов был взять его член в рот, как в кабинет вошел еще один милиционер, на сей раз с погонами майора. Увидев происходящее, он воскликнул:

– О, капитан, вижу у тебя появился новый мальчик. Поздравляю! Симпатичный! Продолжай, а я с удовольствием посмотрю, как в наше время работает молодежь в этом направлении. – Потом он внимательно посмотрел в моё лицо и добавил: – Ого, какая птица залетела в наши края!