Текст книги "Забайкальские зарисовки (СИ)"

Автор книги: Виктор Емеленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

...Наконец щука устала от наших взаимных претензий, и мы тоже обессилили от суматохи.

Действия наши становятся более согласованными....

...Женьке удалось подхватить рыбину и забросить её в лодку, из которой она тут же, извернувшись, выпрыгнула опять в озеро, но не сорвалась, а оторопело глазела на нас разевая пасть. Слушала отборную нецензурную лексику. Вторая попытка оказалась удачной. Женя прижал обеими руками голову извивающего "крокодила" к животу и старался увернуться от хвоста, смачно хлеставшего его по лицу. – Пока я рылся по карманам – искал складной ножик....

Успокоили щуку, но сами не могли успокоиться....

Смотрели на дрожащего крокодила при полном упадке сил, похлопывая и поглаживая. Приценивались, на сколько, она потянет – на пять кило или на семь. Нас била нервная дрожь. Гора окуней уже нас не волновала. Белая рубашка на животе Евгения была в крови, сначала принимаемой нами за щучью. Пока он боролся со щукой, – распорол крючком ладонь и живот.

Провидение упорно подсказывало, что пора заканчивать приключения, перевязать раны... и возвращаться домой...

...Потихоньку забрались на хребёт и, включив третью скорость, благополучно вернулись в город.

Необычно тёплое бабье лето пришло в сентябре. Народ брал заработанные за год отгулы и пропадал всё свободное время в тайге, заготавливал грибы, ягоды. Закончилась подготовка к отопительному сезону, и я решил с коллегами – приятелями съездить на рыбалку и попутно собрать ягоду. Выехали утром в отроги Борщёвочного хребта, туда, где мои спутники уже были и набрали брусники. Водитель захватил в поездку своего зятя Славу. К обеду без приключений добрались на место, пообедали, расспросили о ягодных местах и засобирались..., оставив старших товарищей наслаждаться воспоминаниями о прошлой охоте и рыбалке.... Пошли со Славкой в указанном направлении, где должно ждать нас море брусники.

Спускались в распадок..., затем, в другой..., третий... старались запоминать ориентиры и расположение солнца.

Преодолевали отроги сопок. На той стороне пади в голубой дымке проступали отвесные жёлтые скалы с отверстиями-пещерами.

Осень и здесь в горах выдалась в середине сентября по-летнему тёплая. Деревья чуть подёрнулись желтизной, и только лиственницы успели надеть яркий оранжевый наряд. Идти было трудно по горельнику, заросшему молодой осиной. Изредка попадались звериные тропы, по ним идти было значительно легче и быстрее.

Где-то после часа ходьбы наткнулись в мелком листвяке на брусничник большими полянами и с нетронутой ягодой. Поставили у приметного дерева короба-горбовики, и работа закипела....

Брусника бралась совком-комбайном крупная продолговатая вишнёвого цвета. Как говорят в Забайкалье – величиной с "бычий глаз". Каждую ягоду – это восхитительное творение природы, увенчивала корона. Собирать такую бруснику всегда наслаждение, любуешься блестящим брусничником, ягодами в совке. Я давно уже приметил, что в некрасивых местах брусника не растёт. Часа через три горбовики почти полны.

Мы и не заметили, как солнечный тёплый день сменил хмурый вечер. Небо заволокло тучами, и пошёл мелкий моросящий тёплый дождик, который нам ещё ничем не досаждал, кроме прошлогодних листьев, прилипавших к мокрой бруснике. Добрали тару и, определив направление, двинулись к машине. Стало сумрачно, повалил снег хлопьями и сразу пригнул мокрый подлесок ещё не сбросивший листья. Всё вокруг изменилось, белоснежным покрывалом накрыло мхи, пни и упавшие лесины. Шли друг за другом, меняясь. Я с трудом угадывал, впереди бредущего товарища, в снежной пелене. Стал неузнаваем обратный путь. Шли долго по времени, считая перевалы, и используя интуицию. Выбирали дорогу среди склонившихся до земли деревьев. При касании кусты, выпрямляясь, выстреливали снегом с водой, окатывая нас и так уже промокших, с ног до головы.

Шли час, второй, а знакомого гребня сопки с горелым лесом ещё не достигли, уже опасались, что при такой пурге могли и заблудиться.

Запарившись, присели отдохнуть, прислонившись к ещё тёплым стволам сосен.

Тайга жила своей жизнью. Порхали молодые нарядные рябчики, перелетали с ветки на ветку, пересвистывались, сбивая комья снега с веток, радовались преображению природы. Стало спокойно и тепло. Где-то далеко чудиться перезвон колоколов. Никуда не хотелось идти, и даже любоваться окружающим миром. Напротив, вижу Славу, уже прикорнувшего от усталости с шапкой снега, и глазницами, наполненными талой водой. Поползень над головой лущил кору. Сбрасывал мусор на его снежную голову. Кругом белым – бело..., накатывает белое безмолвие. Птички уже нас не боялись.

От такого благолепия я погружаюсь в тёплую нирвану, и где-то в мозгу не спит мысль – ЗАМЕРЗАЮ..., и что также замерзли в тайге в августе прошлого лета два врача мединститута....

... Как это часто бывает в горах, внезапно налетел ураган с метелью. Они шли на ощупь; один поскользнулся на камнях..., сломал ногу и выколол глаз о сучки. Второй укрыл его лапником под корнями упавшего дерева, надел ведро на голову, от ветра, и поспешил к машине.

Через неделю их нашли ягодники на вершине Яблонового хребта. Второй не дошёл до своего автомобиля каких-то 200 метров.

– ...Попытаюсь подняться..., и не могу. Руки и ноги не слушаются. От испуга застучало в висках – ЗАМЁРЗ. Стал головой отталкиваться от сосны, с каждым разом раскачиваясь больше и больше.... Упал в снег, холод ожёг лицо и озябшие руки. Поднялся, в развалку на негнущихся ногах приблизился к уснувшему приятелю и..., не прикасаясь озябшими руками, разбудил ногами. Заставил подняться, и всё повторял, что надо идти, не останавливаться..., идти, не останавливаться ..., идти и идти.

Ягоду не бросали – горбовики грели спину.

Через полчаса выдохшись, оказались на вершине сопки в горельнике, но машину не видели. Снег здесь уже прекратился, ушёл вниз в распадки. Чёрный обугленный лес стал чёрно-белым от облепившего влажного снега. Кричали, но нам вторило только эхо. Луна подсвечивала сплошные облака люминесцентным светом, и было светло от белого покрывала вокруг. Интуитивно чувствовали, что машина с нашими мужиками где-то здесь..., и они не отзываются, возможно, уснули. Поставили горбовики и ходили кругами, а скорее ползали через поваленные деревья, всё больше захватывая и нарезая круги в глубоком снегу.

Стало подмораживать, и промокшая одежда встала коробом. Совсем отчаявшись, собрались у поваленного бурей дерева передохнуть, и осмыслить ситуацию. Слава смотрел на горелую кривую сосну и поделился со мной мыслями, что он видел именно эту сосну недалеко, когда обедали у костра рядом с машиной. Подхватились и пустились бегом к этой сосне и действительно разглядели чёрное пятно от костра и заснеженный силуэт уазика. Радость находки омрачило отсутствие людей.

В машине никого не было.

В машине нашлось всё: – одежда, полушубки, тулупы, валенки, которые сразу напялили на себя. Была еда, спички, вода, бензин.

Тут же разожгли большой костёр, на шест повесили мигающий красный фонарь, и завели машину, накоротко соединив провода в замке зажигания. Сигналили и кричали, прислушиваясь к эху. Обошли прилегающую территорию, не теряя из виду костёр, заглядывая под упавшие лесины и другие укромные места. Сомнений не осталось, наши коллеги, как и мы, заблудились, а в лучшем случае сидят, где-нибудь у костра, и пережидают непогоду. Гадали, что понесло их в тайгу, ведь ягоды здесь они много набрали в прошлый заезд. Никуда не собирались, а мирно пили разведённый спирт, поджидая нас.

Ночевать планировали на речке Оленгуй, и лучить рыбу, так как сейчас самое время для ночной рыбалки, рыба скатывается с верховий на зимовальные ямы. Заядлые рыбаки всегда поджидают такие короткие по времени моменты, но редко кому удавалось попадать на ход рыбы валом скатывающей из мелких ручейков, так как рыба свои намерения, маршруты и зимовальные ямы держала в тайне. Возвращались всегда пустыми. Оправдывались, что рыба уже прошла или ещё не спускалась. Домой, вместо рыбы привозили рассказы о стареньких дедах-лесовиках, живущих в верховьях речек в тайных зимовьях. Эти старички гребли харюзов и красноперов, давеча, или на той неделе сачком и лопатой.

...Поиски продолжили на уазике, ездили по лесовозным дорогам, попадая время от времени в снежные заряды, когда не видно ни зги, и Славке приходилось идти впереди машины, чтобы не потерять дорогу. Застревали и благополучно выбирались из промоин и ям. Останавливались, сигналили, прислушивались. В одном месте разглядели в снежной круговерти тёмное пятно костра, с лежащими вокруг, как нам показалось, засыпанными снегом брёвнами, и двумя стогами сена. Может это наши заблудшие здесь недавно были, жгли костёр? Пошёл проверить золу, тёплая – ли, и пнул. Бревно зашевелилось, и из снега выполз мужик. Бросился к ближайшему стогу, и из стога..., оказавшегося палаткой, послышалась ядрёная нецензурная лексика. Разбудили ещё двух пьяных засыпанных снегом, уснувших у костра. Расспросили, не видели ли двух мужиков и постреляли из их ружья. Вроде видели, но далеко, подробностей добиться не смогли.... Продолжили поиски, колеся по лесовозным, ещё не проверенным нами дорогам. Под утро, подъезжая к своему мигающему маячку, застряли в яме, у вывороченного с корнями, дерева. Нас согревала и придавала силы надежда, что наши сидят, где-нибудь в сухой тёплой пещере у костра, которых было много в этой местности. Ждут погоды, так как в сандалиях – "плетёнках" по снегу далеко не уйдёшь....

Утро выдалось морозное и полностью нас лишило надежды на благополучный исход поисков. До обеда ползали по хрустящему насту, встречали следы. При пристальном рассмотрении следы оказывались нашими. Вслушивались до галлюцинаций, казалось, что где-то кто-то кричит. За человеческие звуки принимали свист рябчиков, да треск деревьев от испуганных нашим появлением диких коз и оленей.

Надежда что снег стает к обеду, не оправдалась. Отправил Славу через тайгу в ближайший посёлок лесорубов Ленинское, позвонить на работу и прислать людей для поисков. До наступления темноты бродил по скалам, заглядывая в углубления и пещерки. С наступлением ночи опять жёг костёр в надежде на чудо, как бы подтверждая народную мудрость: – "Надежда умирает последней..."

Ночью в понедельник приехали на поиски работники фабрики и удивились, найдя нас невредимыми. Думали, что мы как более неопытные молодые потерялись. Собирались на поиски в ночь, в спешке, слесаря и кочегары, водители и строители....

Командовал поиском пропавших старший Смирнов с сыновьями, знающий эти места. Меня напоили спиртом и уложили спать.

Утром потеплело. Начали совместно с лесниками прочёсывать тайгу и вечером обнаружили потерявшихся в густом соснячке с совками и горбовиками. Рядом валялись спички и береста, видимо пытались разжечь костёр.

Позднее экспертиза показала, что когда мы колесили в этом месте ночью, они уже не были живыми. Уснули рядышком, и не проснулись. Оба бывалые охотники ещё недавно обсуждали замёрзших врачей, утверждали, что в тайге бывалому человеку пропасть нельзя..., и вот такая судьба.

Трагедия выбила из колеи, всё винил себя, что они были в пяти километрах от нас..., и с начала наших активных поисков были живы ещё четыре часа.... Испытывал неловкость в общении со Славой, он потерял в этой трагедии тестя.

Не знаю, как бы сложилась наша поездка..., скорее всего тоже замёрзли бы в ста метрах от машины, не разгляди Слава на исходе наших сил, кривую обгорелую сосну. Наше спасение и сейчас воспринимаю как чудо..., и больше никогда не посещал эти места.

Позднее общаясь с врачами, – реаниматологом и патологоанатомом – узнал, что, попав, в неблагоприятные условия подобные нашим, у путника есть четыре часа, чтобы укрыться от непогоды, иначе не хватает энергии, мышцы застывают, и теряется способность двигаться, хотя сознание остаётся ясным. Мне со Славой удалось уложиться в отпущенное нам время.

Начало зимы прошло более-менее спокойно

Предновогодний ночной ураган отвлёк от осенней трагедии в тайге. Ветер уронил трубу в котельной, повредил дымосос, от искры сгорели школьные мастерские. Двое суток устраняли последствия. Аварийная бригада проявляла чудеса собранности, выдержки и изобретательности. На третьи сутки в четыре часа ночи, всё заработало и пошло тепло. Народ отправился, с ревизией по объектам, а я поехал домой за закуской, чтобы бригада отметила добытое в тяжелейшем труде событие. Взял, что было в холодильнике, – консервы рыбные, – кильки в томате и сайру в масле.

...Захватил искусно приготовленные женой домашние заготовки: – огурчики, лечо, грибочки рыжики и маслята, сало солёное и икру кабачковую.... Колбаса и сыр, в те времена, присутствовали в холодильнике, в достаточном количестве, только по праздникам.

Возвращаясь, задумался, кажется на секунду. Очнулся от тряски и сразу не мог понять, где я. Фары освещали нетронутую снежную целину и выхватывали деревья из темноты.

Остановился, огляделся....

Где-то далеко шумели по трассе редкие машины. Нежданная радость, что всё обошлось, взбодрила, открыл боковые окна и в дороге пел песни. Доехал во время, все уже осмотрели тепловые коммуникации и собрались, разлили спирт и с нескольких глотков тут же валились на верстаки. Налили мне, но я заснул даже не пригубив...

Кушать никто не стал.

На выходные повёз всех причастных к аварийным работам на рыбалку. Ехали на грузовике с тёплой будкой всю ночь в пургу. Дорога еле угадывалась в снежной позёмке. Застревали в снежных перемётах, откапывали дорогу. Дружно выталкивали машину, согреваясь на морозе спиртом. Утром въехали в посёлок..., оказавшийся нашей фабрикой, долго смеялись, вспоминая эту поездку, что главный инженер привёз их опять на работу.

Заявленный инженер-электрик, приехавший по направлению, который должен освободить меня от надзора за высоковольтными линиями, разделки кабелей и электротехнических аварий в цехах, оказался симпатичной девушкой.

Предложил ей работу инженером по технике безопасности, так как много времени уходило на инструктажи принимаемых, на работу, составление отчётности, отслеживание выполнения актов и инструкций.

Очередные телефонограммы о прибытии различных «проверяющих» не добавляли настроения, и поначалу воспринимались со страхом. Неприятны были угрозы санкций и высокомерные замечания через губу, о невыполнении каких-то пунктов правил.

Донимали инспектора Котлонадзора, Облсофпрофа, Энергонадзора и прочих "надзоров"... с проверкой предписаний и угрозами привлечения к материальной и административной ответственности. Что-то исправляли, но на место выполненного пункта тут же появлялись два новых.

Инспектора появлялись перед всеми праздниками и весной, как бы между делом намекали на нужду в спирте или навозе. И после могли проверять, демонстрируя лояльность.... Отрывали меня от неотложных дел. Выпивать с ними и развлекать не хотел: – ссылался на ужасное здоровье и предсмертное состояние после "вчерашнего проверяющего из Москвы". Предлагал посетить все подстанции и тщательно проверить все сети на фабрике в подсобном хозяйстве, на ферме и в филиале в тайге за хребтом.

Старался, как можно дольше задержать их на фабрике. Включал в комиссии по проверке жилищного фонда, на предмет соблюдения правил пожарной безопасности. На следующий день готовил на основании предписаний письмо в главк, завизированное нач. инспекции, и письмо-напоминание о не выделение средств по предыдущим пунктам предписаний, за подписью инспекторов. И после чего хвалил, благодарил, поощрял флаконом спирта, машиной навоза, или нарядом за выполнение проверок в жилом секторе, по просьбе нашего народного контроля, и зам председателя которого я уже был. Проверки по хищениям электроэнергии жителями, собственными силами наших электриков были безрезультатны.

Наша энергослужба не могла найти левых подключений, заторможенных счётчиков, тэнов в печках и колодцах, которые сами же электрики и устанавливали. Все расчёты указывали на хищения в посёлке. Привлекли к внеплановой проверке инспекторов и покрыли с лихвой убытки.

Хотел отправить благодарственные письма за качественные проверки, но почему-то все проверяющие отказывались. Количество посещений резко сократилось. Исчезли из документов "надуманные" пункты: типа провести сухотрубы к зародам сена, завезёнными зимой, контуров заземления в старинной котельной с паровозными котлами, скважинами, рытьём пожарных водоёмов и т. д. Теперь инспектора старались не попадаться на глаза, когда я появлялся с очередным посланием. "Включал дурку", – хотел завизировать законность просьбы о помощи в советские и партийные органы. Хотя из-за своей природной застенчивости в вышестоящие органы никогда не обращался. Продолжал приглашать инспекторов к себе, когда главк требовал составить годовой план по внедрению новой техники, капитальному ремонту или замене оборудования.

Особо следует остановиться на партийной организации фабрики, старейшей в районе. Секретарь и он же начальник сывороточного производства, был уже в преклонном возрасте, и как я сейчас понимаю, не без участия орг. отдела райкома меня избрали зам. секретаря, – готовили ему замену. Собрания проходили ежеквартально по насущным вопросам производства. Неоднократно подвергался критике со стороны рабочих коммунистов, предлагавших дельные вещи. Случались и показные, якобы принципиальные выступления, на которые не реагировал, да и не обижался. Чувствовал поддержку основной массы рабочих и руководства, неоднократно отчитывался по проделанной работе, и стремился заручиться поддержкой общественных организаций во всех своих начинаниях. Так же использовал народный контроль, а будучи заместителем председателя, и заседания профкома. Работники тоже ощущали свою причастность к нашим делам и планам. Включались в решение производственных задач, и через это приходила уверенность, что завтра будет лучше, чем вчера.... Я и сейчас с благодатностью и особой теплотой вспоминаю своих рабочих и старых коммунистов, участников ВОВ, с пониманием относившихся к ошибкам молодого по годам, и чрезмерно упёртого в достижении целей, гл. инженера.

...Большинство, если не все люди в моём окружении, поселенцы – упёртые чрезмерно, настойчивые в достижении целей. Возможно, это качество и привело их в суровую Сибирь. Упёртый..., не соразмеряет затраты и силы в достижении целей с полученным результатом. Где-то это качество очень полезно, например, на войне при обороне, а где-то губительно ведёт к потере здоровья и гибели. Конечно, и я не исключение. Сильно упёртый в достижении чего-то, иногда ложных целей, и как показала жизнь, затрачивал много ненужных усилий, но пока не пройдёшь весь путь, не убедишься, не успокоишься..., и будешь настойчиво без компромиссов добиваться (возможно, плачевного результата) и доказывать себе и окружающим свою правоту. Потерпеть крах, и на удивление продолжать быть довольным собой и выпавшими испытаниями. Эта черта – не менять свои устремления под воздействием неблагоприятных, а иногда губительных обстоятельств, досталась мне от моих родителей.

До сих пор не знаю, радоваться этому или плакать?!

Упорство и упрямство, предприимчивость, доставшиеся в избытке от отца и матери, поддерживали во мне надежду, что всё у нас будет хорошо, не сразу, но будет, и делали меня сильнее и сильнее и где-то превосходнее других, но пока не в личной жизни и решении семейных бытовых проблем.

Только это "хорошо" в понимании моей жены где-то задерживалось. Я же над бытовыми проблемами не заморачивался, находился в прекрасном состоянии души,

в производственных делах добивался успехов; в профессиональном творчестве находил оригинальные решения.

Маленькая зарплата (в начале нашей карьеры 210 рублей на двоих) еле-еле позволяла сводить концы с концами, да и в магазинах особо покупать было нечего. Мы не могли себе позволить приобретать продукты на рынке. Крупные приобретения одежды и мебели планировали заранее и собирали денежки годами. Финансами полностью распоряжалась жена, освободив мою голову для производственных вопросов, которыми занимался даже дома. Считал экономический эффект или чертил чертежи задуманных новаций. В свободное время гулял с детьми в покрытых соснами сопках, собирая лекарственные травки, грибы, ягоды или просто цветочки. Сосновые леса с ключами и речкой Кайдаловкой находились в пяти минутах ходьбы от нашей квартиры.

...По выходным, когда собирались с друзьями по торжественным случаям (дни рождения, праздничные, даты...), было что обсудить на кухне:

– Кто, где провёл отпуск и куда собирается этим летом. Называли рейсы самолётов, посадки и время в пути. Стоимость билетов не обсуждали, летать было выгодно "Аэрофлотом". Железной дорогой потеряешь драгоценное время, и больше денег потратишь в вагоне-ресторане.

...Сорт колбасы один – "Останкинская", и тот по талонам, а в "хапторге" разная, но брать дорого. Народ подшучивал, что она изготовлена из чьих то "останков", возможно, каких-то неизвестных нашей общественности и науке животных. ( Изготавливалась из мяса, с соответствующим мясным вкусом и без жульнических добавок, чего не скажешь о сегодняшней продукции щедро напичканных неизвестными общественности компонентами – ингредиентами)

...Днём с огнём не найти ботинки 46 размера, хожу в старых четвёртый год. Ночью не купить водки, кроме ресторана и курево продают разве что только на вокзале.

...Приелся рыбный день в столовых и хек на прилавках. Вечером на ужин макароны по-флотски, жареная картошка с грибками и холодным молоком.

...Хорошо бы иметь всё время отпуск летом. Бесплатную или 30% стоимости путёвку на ЮБК и побережье Кавказа, или на худой конец в Трускавец или Пятигорск.

Местные курорты: – Дарасун, Шиванда, Кука, Молоковка, Карповка, Угдан, Ямаровка, Ямкун особой популярностью не пользовались, и туда ездили разве, что хворые по предписанию врачей.

...Холодильники полные, а денег на стенку не хватает, придётся занимать у друзей или в кассе взаимопомощи. Вроде нынче премию обещали..., и тринадцатую зарплату.

...Детки растут, не успеваешь штаны покупать... Гачи и рукава придётся наращивать.

...Телевидение заканчивало работать в 12 ночи. Возвращались из гостей пешком.... Трудно поймать такси, таксисты опять спят на вокзале.

Не смотря на постоянные реформы в сельском хозяйстве, с продуктами становилось хуже. Специализация и укрупнение результатов не дали. Появившиеся столы заказов на предприятиях создавали иллюзию всеобщего равенства.

... Сдружился с соседом по балкону на почве рыбной ловли. Сосед тоже закончил металлургический факультет, только на год раньше. Пригласил на дачу порыбачить на Ингоде с ночёвкой. По рассказам был мастер ловить ленков "на мыша" ночью. До этого я слышал о таком способе ловли хищников на Ангаре с помощью водяного змея – кораблика или как говорили местные рыбаки " на санки". По чертежам сам изготовил снасти, и мы с приятелем отправились в Атамановку. Лазили со снастями по галечному берегу до полуночи – ничего не поймали, хотя удары по "мышам" были. Лёгкий ветерок поддувал со всех сторон и понудил "свернуть" рыбалку. Продрогли.

Заночевали в маленьком домике.

Так хорошо мне давно не было. Обстановка в комнате со старой мебелью, с печкой на дровах напоминали далёкий отчий дом. Пропустили по маленькой, под уху. Беседовали под гудение пламени в печурке. Печь раскраснелась, потрескивая дровами, источала уютное тепло.

Утром ходил по участку, как в ботаническом саду....

Всё благоухает в цветах георгинов, золотых шаров и астр. Хозяин-экскурсовод, знакомит с редкими экспонатами своей "выставки". Расхваливает диковинные для Забайкалья плодовые – малину красную Мальборо и чёрную Кумберленд. Удивил крыжовник без колючек величиной с голубиное яйцо. Сладкая смородина без острого смородинового вкуса. Яблони – полукультурки разного цвета и величины. Впечатлили теплицы с пышными растениями, которые только-только входили в моду.

Захотелось завести такую же дачку..., хоть это и было очень сложно. Землю власти выделяли неохотно, а если и выделяли крупным организациям, то не всем. Купить денег не было, да и продавались они крайне редко, и только людям своей организации. Хотел домик, обязательно у реки..., с купанием и рыбалкой. Лет пять эти планы были в мозгу как бы задвинутые на "антресоли". Как только замаячил реальный вариант, я приложил все усилия и стал владельцем двух участков. Один отдал друзьям, чтобы были рядом милые сердцу родственные души.

Участки располагались недалеко от фабрики, на противоположной стороне реки и можно перебрести речку, и через десять минут быть на даче. С друзьями с азартом взялись за освоение участков. Загородились "макаронником". Выкопали колодец на двоих, сделали посадки плодовых и занялись строительством домиков из материалов, которые сумели достать. Лес пилили зимой в лесу по купленному порубочному билету (5руб/куб).

Построил к весне стеклянную теплицу в низинной части участка, изолировав от вечной мерзлоты. Теплица зимой поднималась, а к осени опускалась, с боку на бок как корабль на волнах и хоть иногда бились стёкла, но функцию свою выполняла исправно. Под домик залил фундамент, и дело застопорилось до следующего отпуска.

Не терпелось выезжать и отдыхать на даче с семьёй и друзьями. Выписал по остаточной стоимости отслужившую холодильную камеру (2х3),вырезал окно, сделал полати, подключил к электричеству, и зимовьё получилось теплее, чем в тайге. Выписал серой ваты, и жена сшила два шикарных спальных мешка. Отпала необходимость возвращаться домой в город на автобусе, упахавшись с землёй и на стройке. Еду готовили на костре, воду брали в колодце. Пока природу не загадили, купались в старице. Осенью закапывали землёй малину и смородину, а весной откапывали и получали такой урожай, что все гости уезжали с дачи с полными вёдрами. С июня и начала июля заваливали приятелей тепличными китайскими огурцами и помидорами. А вот клубника и яблони даже ранетки пропадали, не переносили малоснежную морозную зиму.

Осенью с ледоставом рыбачил по утрам, когда хариусы и ленки скатывались с верховий и шли на зимовальные ямы. Признаюсь, что это случалось не часто, даже не каждую осень.

Эти редкие моменты запомнились..., только забрасывай снасть и тут же следует поклёвка крупной рыбы, с которой надо ещё побороться, прежде чем вытянешь на тонкой леске, на берег..., и не всегда победа на твоей стороне. Кажется, от шума борьбы вся рыба с переката удрала, ан, нет, тут же следующая хватка. Ленки (200-1000гр) и хариусы (100-200гр), подходят и подходят сверху под свал переката стаями, разные по величине и окраске.

Апофеоз чувств и желаний, душа поёт от удачи..., сердце "обрывается"..., глядя на убегающего и махнувшего на прощанье тебе хвостом, ну очень крупного ленка.

Рыбалка – это "миг, мгновение!!!" Самое замечательное удовольствие получаешь в процессе подготовки к рыбалке,– паяешь тройники, чеканишь блёсна, клеишь мушки, серебришь мормышки. Перебираешь и проверяешь лески на прочность .... Изобретаешь поплавки на все случаи жизни... в предвкушении будущей удачи. Придумываешь разные, по твоему мнению аппетитные насадки, и теории ловли, о которых безграмотная рыба понятия не имеет и поэтому не обращает на твою теорию внимания, но остановиться в этих поисках уже невозможно....

Вновь заявленный инженер электрик прибыл из Томского электротехнического института с семьёй и пришёлся как нельзя кстати. Принялся внедрять планово-предупредителый ремонт и другие противоаварийные мероприятия. Воспитывался в детском доме и умудрился получить неплохое высшее образование. Мне стало значительно легче.... И когда встал вопрос о моём переводе в райком партии, вполне мог заменить меня .... Люди уважали его знания, быстрое умение устранить неполадки, называли главным энергетиком фабрики, хотя в штате такой должности не было, но не воспринимали всерьёз из-за ряда курьёзных случаев....

То он, соскучившись по дочке, является к бывшей жене среди ночи....

Бывшая, не пустила настырного супруга в дверь. И когда он полез через окно, то долбанула утюгом по голове. Но остановить его намерения было не просто. Бывший супруг настойчиво продолжал добиваться свидания с горячо любимой дочерью. Залез на крышу, стал разбирать потолок и чуток ошибся адресом. Может, утюг пособил, уж очень тяжёлый попался. В соседней квартире проснулись старик со старушкой, и с испугом прислушивались к чему-то неладному на крыше. Притаились под одеялом. Боялись зажигать свет в сумеречном лунном свете. На потолке кто-то ходил..., сопел и рычал. Посыпалась штукатурка, потом исчезла доска, затем вторая и показалась в проёме (чья-то?) лохматая голова. Старик вскочил, схватил у печки полено и ударил по свесившейся голове зверя – злодея. Тело мешком, глухо упало к его ногам. Включили свет..., и о-О! Батюшки святы! На полу лежал главный энергетик фабрики. До утра сердобольные старички отваживали страдальца..., и утешали, как могли. Не каждый день приходиться получать по голове утюгом и ещё поленом.

День энергетика традиционно отмечали застольем. Так, как я запрещал это делать на производстве, то инженер электрик пригласил всех, причастных к сему празднику, к себе домой. Что там произошло мне неведомо, только гости выбросили хозяина в окно вместе с рамой и продолжили торжество. Хозяин отлежался, вернулся и разогнал гостей, а обидчику воткнул в заднее место отвёртку. Пострадавший бежал по улицам посёлка с торчащей отвёрткой и орал, что его убили. Вызвали скорую, милицию. Отловили всех причастных и непричастных.

Пострадал даже пришедший в баню сварщик, и которому налил коньяка по доброте душевной ответственный дежурный по фабрике. После баньки и выпитого сварщик разомлел и уснул на лавке в котельной. По каким-то причинам в медвытрезвитель сдали и его. Поговаривали, что кто напоил тот и сдал.

Утром все, проснувшись в вытрезвителе, продолжили разборки и взаимные обвинения, и только резиновые дубинки сумели успокоить обиженных, сварщику досталось больше всех....

В понедельник эту историю я услышал на районном совещании, с трибуны от второго секретаря КПСС и дал обещание разобраться в случившемся.

Погоревав немного в разводе, «гл. энергетик» женился на доярке с тремя детьми. Завёли четвёртого. Администрация выделила квартиру в новом деревянном строящемся доме. Появилась тяга к обустройству дома и личному хозяйству. В хозяйстве появился раритетный «москвич» первого выпуска. Хозяин сам сложил русскую печь, построил теплицу, завёл поросёнка, и так как помещения для него ещё не было, поместил малыша в теплицу с огурцами. Огурцы исчезли на следующий день, а проказника выпустили в огород, и когда исчезла вся растительность на огороде, поросёнок сделал подкоп, и снюхался с бродячими собаками. Кормился на помойках вместе с бездомными псами и был вожаком в стае. Хозяин своим воспитанником гордился. Шло время, скоро осень, а поросёнок рос в длину и никак не хотел превращаться в кабана. Походил на длинную, как труба, коротконогую таксу с вздыбленной шерстью на голове и злобным характером, которого боялись даже дворовые собаки. У ребятишек отбирал мороженое, за что жители грозились, когда – ни будь, пристрелить лохматую бестию.