Текст книги "Остров дракона (СИ)"

Автор книги: Виктор Халезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Это мой корабль! И я устанавливаю тут порядки! – прикрикнул на гостя фритониец, но как-то вяло, без былого задора.

– Слушай, гос… сеньоро хороший… не знаю, как тебя звать… кабы ты сразу сказал, что за яства платить набодно… – с напускной виной начал оправдываться толстяк.

– Де Баталья. Меня зовут Селестино де Баталья, – важно вздернул подбородок хлыщ. – Маркиз Селестино Луиджи Дель Аристо де Баталья, капитан когга «Джакомо».

– Маркиз? – нахмурился Бо. – Фритония же графство?

– Фритония – это королевство, – в который уже раз взорвался гневом франт, его высокий и тонкий голос дребезжал, аки стеклянный фужер. – Чтобы там не говорили лорданийский королек и его надутые прихвостни.

– Ясно, – кивнул толстяк, не желая вступать в спор с взьярившимся не на шутку южанином.

– Так ты будешь платить за снедь? – несколько отойдя от гнева, поднял бровь щеголь.

– Нет, – твердо молвил торговец.

– Значит, тебе придется отработать все, что схарчил сейчас и еще схарчишь за время путешествия, – гадливо, будто суля нечто недоброе, произнес де Баталья.

Зловещий тон самозванного маркиза едва не заставил Бо вздрогнуть. Толстяк живо представил, чем его могут заставить заниматься на этом корабле. Мужеложеством, уборкой отхожего места али чем-то похуже?

– Назначу тебя мичманом, – в темных глазах фритонийца заплясали огоньки лукавства.

– Кем? – услышав незнакомое слово, торговец напрягся пуще прежнего.

– Пора представить команде нового мичмана, – капитан деловито поднялся и двинулся к выходу.

– Нового? А что случилось с прежним? – бросил в спину фритонийцу снедаемый недобрым предчувствием Бо.

– Он оказался не достаточно сообразительным. Хаджиры порубили его на кусочки, – равнодушно отмолвил де Баталья, широко распахивая дверь.

Маркиз быстрыми, но исполненными истинно дворянской важности шагами прошествовал к мачте. Подозрительно озираясь, толстяк проследовал за ним.

– Свистать всех сюда! Живо подойти, крысы морские! – заголосил щеголь.

Гоблины послушно явились на зов капитана, гномы же собирались долго, с дюжей неохотой подтягиваясь на квартердек. Среди моряков Бо заметил угрюмых Готрика и Хилмо. Рыжий тяжело дышал, его физиономия блестела от пота. Видно, сына Килто заставили потрудиться. Готрик как обычно выглядел невозмутимо, разве что несколько более понуро и мрачно.

– Любезные мои прислужники, – обвел взглядом собравшихся де Баталья.

Кто-то из гномов сердито заворчал, недовольный подобным обращением.

– Хочу представить вам нового мичмана и моего третьего помощника, – фритониец бесцеремонно рванул Бо за рукав, вытащив толстяка вперед себя.

Хмурые физиономии и холодные взгляды моряков говорили о том, что мичман отнюдь не вызывающая у них уважения должность.

– Дык, как имар, так сразу и мичман, – первым высказался о решении капитана Тороватый.

– Мож, ему еще каюту Скаредного выделить? – поддержал недовольное ворчание сородича Сивый.

– А как же! – подхватил маркиз. – Вестимо, он получит все имущество прошлого мичмана, равно как и его обязанности.

Гномы недовольно зароптали, но не успевший подняться гомон перекрыл зычный бас Колченогого.

– Послушай, капитано, – хромой говорил без всякого почтения. – Ты несправедливо поступаешь. Среди нас есть те, кто уже второй год с тобой по морю ходит, преданность свою доказал, не обманет, не подведет. А ты мичманом назначаешь первого попавшегося проходимца, коего еще с час назад сам за борт выбросить норовил. Ведь ведаешь же, что энтот толстяк в позатом году самого Фанджали обокрал?

– Подкупил он тебя, что ли, али околдовал? – выступил карлик с ожогом на голове.

– Это мой корабль и мои решения не обсуждаются! – завизжал в ответ фритониец. Его голос дрогнул, будто он едва не сорвался на смех. Похоже, глумиться над карликами самозваного маркиза зело забавляло.

– Энто как же выходит, – теперича пришел черед возмущаться Сивому. – Перший помощник – ясное дело, гном, второй помощник – энтот старый имар, как его… Вислоусый. Третьего помощника у нас испокон не бывало. Одначе как токмо на корабль имар пожаловал, тотчас сию должность получил, точно она для него и предназначалась.

– Сегодня! – возопил фритониец. – В честь пополнения нашей славной команды я объявляю праздник. Упьемся ромом и грогом!

Последние слова карлики поддержали дружным ревом. Лишь Колченогий угрюмо потупился, да Сивый продолжал бурчать под нос, рубя ладонью воздух перед собой, словно пытался чего-то доказать незримому собеседнику.

– А теперь! – продолжил де Баталья, когда радостный гам несколько стих. – Нашим новичкам следует пройти обряд посвящения.

– Посвящения? – недоуменно вопросили сразу несколько гномов. – Какого еще посвящения?

– Что еще за обряд, капитан? – вопросил Колченогий, от удивления забыв произнести последнее слово согласно фритонийскому говору. – Никогда у нас такого не было.

– А теперь появилось, – резко перебил первого помощника хлыщ. – Итак, начнем.

Моряки с любопытсвом уставились на замершего в величавой позе вожака. Бо подобрался, не ожидая от означенного ритуала ничего хорошего.

– Сызначала дадим салагам новые имена, – выразительно помолчав, изрек маркиз. – И первым наречем мичмана, – фритониец подтолкнул Бо в спину, так что толстяк сделал невольный шаг навстречу окружившим его морякам.

– Начинайте, – властно объявил де Баталья.

Глава 13

Карлики вперили в торговца изучающие взоры, некоторые зашевелили губами, круглые лица подгорных жителей исказались от столь нелюбимых ими умственных усилий.

– Толстомордый! – неожиданно выкрикнул пузан в парчовом халате. Лицо его светилось так, будто он только что открыл, по меньшей мере, секрет бессмертия.

– Толсторожий! – поддержал сородича обладатель красного кушака.

– Толстозадый! – давясь хохотом, бросил Хилмо.

– Толстозадый? – глумливо переспросил маркиз. – Что же, сгодится… Приветствуем тебя на «Джакомо», Толстозадый. Отныне ты член нашей команды, – де Баталья позволил себе насмешливый поклон.

– А теперь дадим клички остальным! – продолжил за капитана обгорелый.

Соломеннобородый толстяк грубо оттащил торговца в сторону, а на место Бо двое карликов вытолкнули Готрика.

– Ну… как назовем его? – важно, словно королевский герольд вопросил фритониец.

– Блохастый! – похоже, Хилмо сия забава вяще понравилась.

– Угрюмый! Мрачный! Смурной! – почали подбирать прозвища гномы. Гоблины все как один хранили молчание.

– Пес бездомный! – гоготнув, предложил Хилмо.

– Отчего же пес? – вопросил рыжего Тороватый.

– Дык поелику вервульф он, – не кичась, ответствовал сын Килто, но по счастью, никто из моряков не придал значения его словам.

– Хмурый? Может, кто-то предложит еще что-нибудь? – вопросил карликов де Баталья, ныне донельзя походивший на заправского распорядителя торгов.

Видно, идеи в головах подгорных жителей иссякли, поскольку никто из них не сумел породить новых кличек.

– Что же, Хмурый, добро пожаловать в команду, – маркиз протянул следопыту руку.

Готрик несколько секунд смотрел на худую ладонь. Гномы умолкли, с неподдельным интересом уставившись на людей.

Тихий несколько неуверенно поднял кисть, изъявив желание пожать десницу капитана. Одначе ловкий фритониец в последний миг отдернул длань.

– Ха-ха! – возликовал маркиз. – Расторопнее надо быть!

Дружно загоготали гномы. Уголки рта следопыта нехорошо сползли вниз. Он сделал едва заметный шаг в сторону капитана с явным намерением показать окружающим, насколько стремительным может быть вервульф даже в человеческой ипостаси.

Однако назревавшей схватке не дали состояться гномы, споро впихнувшие в середину круга Хилмо.

– А какого прозвища достоин он? – облаченный в темную кожу перчатки тонкий палец фритонийца указал на рыжего.

Сын Килто гневно набычился, буравя сородичей исполненным ярости взглядом. Впрочем, тех страшная мина рудого нисколько не смутила.

– Кичливый! Чванливый! Скудоумный! – наберебой почали выкрикивать подгорные жители.

Хилмо принялся орать на них в ответ. Над палубой поднялся жуткий гвалт, от коего, как показалось торговцу, даже задрожали паруса.

– Тише! – взрезал гам тонкий крик фритонийца.

– Сиволапый! – выкрикнул гном со шрамом, коего, насколько помнил Бо, прозывали Тороватым.

– Пустоголовый! – высказал мнение Сивый.

– Пустоголовый? А что? Подходит, – кивнул маркиз, бросив насмешливый взгляд на зардевшегося, точно закатное солнце, Хилмо.

– Сам ты пустоголовый, – рыжий поднял кулаки и двинулся на пепельнобородого.

– Прикрой хайло, молокосос! – не остался в долгу седой.

Однако состояться зарождающейся драке не дали вклинившиеся между супротивниками гномы. Готовившиеся сцепиться сивый и рудой очутились в разных концах палубы.

– А теперича окропим неофитов морской водой! – величественно потребовал де Баталья.

Моряки непонимающе уставились на капитана и тот, заметив смятение команды, охотно пояснил приказ:

– За борт их!

Разразившись ликующими воплями, приспешники де Баталья бросились на новичков.

Сызначала Бо подумал, что ему повезло, поскольку его обступили полдюжины дунфаев и всего лишь один гном – необъятный толстяк в парчовом одеянии.

С визгами и улюлюканием гоблины бросились на купца. В руках у некоторых хануриков торговец приметил палки.

Первого из нападавших Бо встретил пинком в живот. Второму, подкравшемуся сбоку, саданул локтем в физиономию. Третьего, замахнувшегося дубинкой, ухватил за запястье, вывернул руку и отбросил поджарое тело в сторону. Разошедшийся толстяк пошел в наступление, двинув кулаком в скулу еще одного дунфая. Бо вельми удачно пробивался к баку, уходя все дальше от толстого гнома. Торговец уже подбирал место, где лучше занять оборону, дабы предотвратить возможное нападение с тыла, когда нечто тяжелое врезалось ему чуть ниже груди. В глазах потемнело. Спина толстяка с хрустом ударилась в деревянную стену, отчего-то оказавшуюся слишком низкой. Не удержавшись, торговец перевалился через гребень фальшборта. Пока он приближался к шумящим волнам, ему подумалось, что вероломные карлики разрядили в него незнамо откуда взявшуюся на корабле катапульту.

Удар о воду оказался болезненным, однако зашумевшая в ушах вода быстро привела торговца в чувства. Он лихорадочно засучил конечностями, алкая лишь одного – достичь поверхности и ухватить ртом побольше воздуха.

Спустя несколько секунд упорной борьбы, голова толстяка поднялась над волнами. В лицо подул теплый ветерок, показавшийся зело приятным.

Бо не успел обрадоваться собственному успеху, поскольку сверху с хриплым ревом на него обрушился громадный куль. Поначалу торговец подумал, что с корабля в него бросили бочку, однако бочки, как известно, не умеют исторгать звуков, подобных тем, что вырываются из луженых глоток гномов. К тому же, рухнувший сверху ком, оказавшись в воде, принялся яростно лягаться.

Толстяк сызнова очутился под водой. Ему опять пришлось истово заработать конечностями. Торговец вновь вынырнул, отплевывась и с жадностью глотая воздух.

Он услыхал сверху яростное гоготание. Свесисвшиеся с борта моряки упивались сардоническим хохотом – не только, гномы, но и дунфаи. Звенел тонким, более подходящим женщине, смехом де Баталья.

Свалившийся на толстяка куль перестал дрыгать ногами и остервенело вцепился ему в пояс. Голова Бо вновь ушла под воду. Ком (али бочонок?) деловито пытался затолкнуть торговца поглубже, дабы самому выбраться на поверхность.

После недолгого, но яростного противоборства, толстяк вновь поднял голову над водой. Он почувствовал, что его торс стальными объятиями обхватили сильные, подобные клещам, руки. Сбоку раздалось сиплое фырканье. Бо повернул голову.

– Помоги, Бо. Я не умею плавать, – мокрые космы рыжих волос почти полностью скрывали лицо Хилмо.

Торговцу неожиданно сделалось донельзя смешно. Только что костеривший его гнусными словами гном, кой с мерзкой ухмылкой предлагал выбросить толстяка за борт, теперича взывал о спасении.

Не пытаясь скрыть улыбку, Бо, что есть силы пихнул рыжего, но тот вцепился в его талию поистине мертвой хваткой.

– Ты чего, Бо?! Утопишь! – жалобно заскулил сын Килто.

– А не, ты ли, любезный друг, давеча предлагал бросить меня за борт? – зло процедил торговец, силясь высвободиться из объятий гнома.

– Ты чего, Бо? Я ж шутковал, – коротышка даже глазом не моргнул и уж тем более не соизволил признать вину и просить прощения.

В этот самый миг сверху на барахтающихся в воде толстяка и карлика рухнула веревочная лестница, больно стукнув Бо по макушке деревянной ступенькой.

– Поднимайтесь, салаги! Омовения закончены! – глумливо закричали с палубы.

– Дай выбраться, толстяк, – Хилмо оттолкнул торговца, дебелые руки карлика вцепились в скреплявшие дощечки канаты.

Подняв глаза, Бо увидал расторопно ползущий вверх зад сына Килто. Толстяк последовал за карликом.

Бо натужно перевалился через борт. На палубе стояли жуткий гомон и гвалт. Возле мачты Хилмо отчаянно дубасил кулаками гнома, повязанного бордовым кушаком. Рыжего, в свою очередь, колотили двое соплеменников.

Рядом дунфаи и гномы накинулись на, верно, вступившегося за родича Далрика. На помощь Шалому сквозь сутолоку пробивался гном в парчовом халате. В другой части корабля сразу четверо подгорных жителей повалили наземь мокрого Готрика, кой, судя по всему, тоже недавно забрался обратно на корабль.

Бо кинулся на выручку следопыту, но чья-то костлявая длань ухватила его за запястье. Повернувшись, толстяк с удивлением обнаружил, что его удерживает старый капитанов слуга.

– Пойдемьте, сеньоро. Я покажу вашу каюту, – челядин совершенно непочтительно потянул торговца за собой.

Узрев, что мутузившие Готрика гномы переключились на дунфаев, Бо позволил себя увести. Усатый откинул крышку люка у бака судна.

– Сюда, – указал Энрико на ведующую вниз лестницу.

Они очутились в узких коридорах нутра корабля. Торговец подивился, как только удается дебелым гномам хаживать по столь тесным ходам. Единственным источником света здесь являлся предусмотрительно не закрытый усатым проем.

Долго идти не пришлось. Старый фритониец остановился возле тяжелой двери, находившейся в двух шагах от трапа, достал связку ключей и отпер комнату.

Полотно из темного дерева отошло в сторону, явив Бо его будущее обиталище. Камору шириной в неполную сажень, почти полностью заполняли покрытые толстым слоем пыли тюки, ящики и бочки. Посреди сего безобразия покачивался латаный гамак. На одном из коробов стоял потухший свечной огарок.

– Не велика берлога… – хмурясь, протянул торговец.

– Располагайтесь, сеньоро, – пробурчал усатый, пропуская толстяка внутрь.

Бо с плохо скрываемым презрением осмотрел предназначенное ему жилище. От обыкновенного тюремного каземата сию обитель отличало лишь отсутствие сырого камня да капающей с потолка воды.

– Позвольте, я расскажу о ваших обязанностях, сеньоро, – вновь заговорил старик и, не дожидаясь ответа, сразу же продолжил:

– В этой комнате собраны все добытые командой за время странствий трофеи, а также личные вещи моряков. Мичман отвечает за их сохранность и ведет журнал учета, – усатый указал на лежавшую возле свечи книжицу в кожаном переплете.

Бо взглянул на тюки и короба с куда большим интересом.

– Ваше первое задание заключается в том, – тем временем продолжал старик, – чтобы осмотреть все хранящиеся вещи, отобрать те, что не учтены, и внести соответсвующие записи в журнал. Прошу приступать к работе.

В последних словах слуги явственно ощущался приказ. Бо промолчал, задумчиво наблюдая, как сутулая фигура старого фритонийца, шаркая, выползает из комнатушки и скрывается в полумраке коридора.

Знамо дело, торговец не собирался исполнять данное ему распоряжение. Толстяк захлопнул дверь и уселся на крытую шкурой крышку рундука. Спертый воздух чрева корабля ему зело не нравился, но возвращаться на палубу, где, судя по звукам, еще продолжалась свара, он не хотел.

Первым делом Бо сбросил с себя мокрую одежду. Кремнем и кресалом запалил огарок. Желая узнать, что же хранится в этой комнате, толстяк открыл книжицу. Желтый пергамент был испещрен рублеными гномьими рунами. Вестимо, Бо не разумел футарка подгорных жителей, вследствие чего не имел возможности разобраться в записях предыдущего мичмана.

Торговец отложил бесполезный журнал, решив поискать одежу среди вверенного ему имущества. Он откинул крышку стоявшего подле небольшого ларца. Сундучок оказался полон жемчугом, вперемешку с золотыми монетами. Заинтересовавший купец полез в ближайший тюк. В нем находились тонкие пестрые ткани, без сомнения, эльфийской работы. В располагавшемся рядом коробе толстяк обнаружил гору серебряной посуды.

Само собой пришло осознание того, откуда де Баталья и его команда раздобыли все это барахло. Даже распоследний тугодум сумел бы догадаться, что фритониец и его клика промышляют пиратством.

Бо продолжил копаться в скарбе мореходов. Инкрустированное самоцветами оружие, всевозможные драгоценности и достойные короля одеяния попадались в каждом сундуке и свертке.

«Зачем плыть на Гатвал, коли и здесь добра навалом?» – мелькнула в сознании шальная мысль. Толстяк переборол желание набить карманы золотом, припомнив, как два года назад добрался до кладовки Фанджали. Там он не сумел удержаться, одначе и запасы у полуэльфа были несколько побогаче.

Наконец в одном из мешков торговец обнаружил подходящую по размеру мантию. Скроенное из красного бархата с расшитимыми золотом воротником и обшлагами одеяние показалось самым скромным из того, что ему удалось найти. Вестимо, появившись в подобном костюме, он не избежит косых взглядов, но его, по крайней мере, не поколотят и не бросят в темницу по обвинению в мужеложестве. На ноги купец натянул сапоги из блестящей чешуи крупного гада.

Бо плюхнулся в гамак, не снимая оказавшейся чрезвычайно удобной обуви. От нечего делать он стал вслушиваться в грохот бушевавшей наверху драки. Какафонию потасовки перекрыл зычный звон корабельного колокола. Палуба затряслась под тяжелыми сапогами. Похоже, на «Джакомо» начали раздавать то ли снедь, то ли выпивку.

Сначала до торговца доносились радостные вопли, через полчаса сменившиеся хриплыми песнопениями. Хор становился все менее стройным, верно, по мере увеличения выпитого участниками празднества. Ставшее совсем нечленораздельным пение перекрыл шум сызнова вспыхнувшей драки, кой, впрочем, весьма скоро стих.

По коридору мимо каморы толстяка протопало несколько карликов. Звуки наверху постепенно стихли, корабль медленно погружался в сон. Испытав нужду, торговец вылез из ложа и, только спрыгнув на пол, сообразил, что не ведает, где на судне находится отхожее место.

Недолго думая, Бо решил испражниться за борт. Он вышел из комнаты и направился к ведшей на палубу лестнице. Чрево корабля утопало в тишине, нарушаемой лишь тихим сопением, доносившимся из глубины хода. Верно, упившиеся грогом и ромом моряки, похрапывая, почивали в трюме.

Торговец не успел ступить на первую ступеньку, как душный мрак нижней палубы огласил неистовый вопль. Создавалось впечатление, будто кого-то разрывали крюками на части, одновременно обильно посыпая образующиеся раны солью.

Затем послышалась грязная брань. В коридоре появилось двое гномов в исподнем.

– Что случилось? – спросил у них Бо.

– Дык ничего, – повел плечом один из карликов. В темноте торговец не сумел его узнать. – Шалый как обычно визжит.

– А что с ним такое? – полюбопытствовал толстяк.

– Я бы посмотрел, как бы ты по ночам голосил опосля эльфийских темниц, – сварливо бросил ему второй карлик. Бо помнил этот пропитой голос – им вещал Рачительный.

Коротышки исчезли в заливавшей ход тьме. Неистовые вопли вскоре стихли. Торговец поднялся на палубу. Здесь вповалку дрыхли гномы и дунфаи. Серебристое сияние луны заливало спящее судно, делая открывающийся вид таинственным и завораживающим.

Толстяк осмотрелся и, прошагав к борту, задрал подол мантии.

– Ты что же энто удумал, альбатрос ощипленный?! – злой окрик едва не заставил его подпрыгнуть на месте.

Бо опасливо оглянулся.

– Тебе кто позволил на палубу гадить, моллюск зловонный?! – ревел хриплый бас. Без сомнения, орал хромой гном.

Возле мачты виднелись две приземистые тени, луну скрыло облако, посему увидеть лица карликов не представлялось возможным.

– Дык, да где ж мне еще нужду-то справлять? – виновато заскулил до боли знакомый голос. Кажется, сын Килто в очередной раз опростоволосился.

– Как где?! – завыл, аки ураган, Колченогий. – А для чего у нас гальюн обустроен?

– Какой еще гальюн? – непонимающе вопросил Хилмо.

– Малек распутного левиафана, – раздался звучный хлопок. Верно, старый гном отвесил рыжему оплеуху.

Пронзительно скрипнула дверь, и высокая худая тень порскнула к мачте.

– Что орете?! – теперича вопил уже де Баталья. – Еще один крик и повелю высечь вас линьком.

– Меня нельзя наказывать, я ж первый помощник, – возмутился Колченогий.

– Мой корабль, мои порядки! – фритониец завизжал, точно угодившая в лапы похотливых разбойников молоденькая дворянка.

К тому времени как поднялся ор, Бо уже закончил свои дела и елико возможно тихо прошмыгнул в ведший на нижнюю палубу люк.

– Палундра!!! – разбудил торговца яростный вопль, от коего тело корабля содрогнулось.

Крик спустя миг повторился, теперича усиленный десятком луженых глоток.

– Свистать всех наверх! – в коридоре забухали тяжелые сапоги, забряцали оружие и броня.

Встревоженный Бо выпрыгнул из гамака и распахнул дверь. Мимо его каморы пронеслись двое гремящих доспехами гномов. За ними следовал дунфай с арбалетом.

– Что происходит? – толстяк ловко поймал ханурика за шиворот.

– На нас напали, – бросил тот, шустро вывернувшись из хватки купца.

Споро опоясавшись мечом, Бо побежал вверх по лестнице.

На палубе стоял неистовый гвалт, однако среди суетящихся моряков толстяк увидел лишь вчерашних знакомцев. Дунфаи сновали по судну, подтягивавая канаты и поправляя такелаж. Гномы же толпились возле единственной мачты, грозно размахивая секирами, молотами и булавами. С находившейся наверху смотровой площадки остервенело вопил молодой гоблин. Ханурик показывал рукой куда-то вдаль. Бо устремил взор на затянутое молочными языками тумана море. Солнце еще не успело целиком подняться над окоемом, но его блеклого света вполне хватало. Впрочем, разглядеть что-либо сквозь плотную дымку толстяк не сумел.

– Что стряслось? – вопросил торговец дунфая с изъеденным оспой лицом, кой правил ванты поблизости.

– За нами гонится «Агатовый скорпион»! – ошалело выпалил доходяга.

– «Агатовый скорпион»? – переспросил Бо, отлично зная, что это за судно и кому оно принадлежит.

Из юта появился де Баталья: в руке – обнаженная шпага, голову покрывает сиреневая шляпа, на груди – кираса с выгравированным голубем.

Капитан взлетел по лестнице на кормовую надстройку – туда, где крутил штурвал Колченогий.

Сидевший на мачте дунфай вновь завизжал.

– «Бардагамар», – прокатилось по сбившимся в кучу гномам.

– Айдан, сын Залмара спелся с Фанджали, – проворчал стоявший рядом с Бо Тороватый.

Опять подал голос дежуривший наверху ханурик.

– Еще один корабль, – разобрал щебет гоблина один из карликов.

– На парусе башня с молотом, – передал вторую часть послания другой гном.

– Гримборцы! – злобно заревели сразу несколько подгорных жителей – все чернобородые гуллрокцы.