Текст книги "Гиблая Крипта (СИ)"

Автор книги: Виктор Халезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Велепостенный Фариж Поденник шкажал, сто у тебя ешть ко мне дело, – с деланной настороженностью, будто он даже не догадывается, что его могут просить сделать, уточнил орк.

– Именно так, – мекнув, кивнул сельский голова. – Но сначала я представлю тебе остальных членов правящего совета. Негоже починать разговор, не ведая имен друг друга.

– Ты глаголишь иштину, штарейшина, – согласно склонил голову зелекожий путешественник. – Меня жовут Дрогг, я – охотник иж народа орков.

– Фариз Поденник уже сообщил нам твое имя, гость, – снисходительно молвил Вурнхи, после чего указал на священника, – Это преподобный Вилфрид.

Церковник слабо улыбнулся в ответ на легкий кивок охотника.

– А это Брумар Травник, кузнец Шархидата.

Орк встретился глазами с зурхалом и поклонился куда глубже, чем приветствуя священника. Про себя Дрогг отметил, что прозвища жителей Шархидата, похоже, не имели никакого отношения к их повседневным занятиям.

– Рад знакомству, охотник, – прогудел быкочеловек, мотнув рогатой башкой.

– Теперича все обычаи соблюдены, и мы можем приступить к обсуждению того, ради чего я просил тебя явиться, Дрогг-охотник, – облегченно вздохнув, заговорил Вурнхи.

– Так засем я понадобился тебе, многодоштойный штарейшина? – спросил Дрогг, несмотря на слова иркуна, сохраняя прежнюю патетику и куртуазность.

– Фариз Поденник рассказал нам о том, что по пути в Шархидат, ты стал свидетелем гибели двух наших собратьев, – с тем же апломбом молвил деревенский голова. – Ты знаешь, Дрогг-охотник, уже много лет нашему селению досаждает нежить. По ночам скелеты людей и бестий штурмуют наши стены, а днем устраивают засады на жителей, осмелившихся выйти за пределы селения.

– Штарейшина Вурнхи, – Дрогг тщился не обидеть правителей деревни зело наставительным тоном, коим обыкновенно втолковывают прописные истины малым детям. – Я шражился ш той нежитью, сто убила ваших людей. Это вшего лишь поднявшиешя из могил дряхлые коштяки. Ими не движет жлая воля колдуна. Шархидат – большое шеление и может выштавить более шотни воинов. Вашим мужсинам надобно вооружиться и отышкать мешто, откуда приходят мертвесы, а затем перебить их вшех, ишкрошить гнилые кошти кувалдами да молотами.

– Не все так просто, охотник, – вздохнул иркун. – Мы ведаем, откуда являются умертвия. Еще много лет назад, когда нападения только начались, мы отправили туда отряд из десяти лучших бойцов. Обратно из них не вернулся никто. После мы пригласили паладина из ордена Святого Меча. Гиблая Крипта пожрала и его. Находились и еще смельчаки – по большей части охранники проезжих караванов. Все они сгинули во тьме могильника. Совсем недавно наше селение посетил охотник на нежить – дворф по имени Фартир сын Ундара. Он взялся решить вопрос с мертвецами и отправился к проклятой гробнице. Более мы его не видели.

Дрогг нахмурился. Услышанное никак не вязалось с его знаниями о восставших покойниках. А слова об исчезнувшем паладине наводили на мысль о том, что Вурнхи пытается отправить его на верную смерть. Точно склизкие черви, зашевелились в сознании холодные липкие сомнения о том, что местные, предлагая разобраться со странным могильником, хотят заманить его в какую-то изощренную западню.

– Пошлушай штарейшина, – задумчиво сдвинув брови, произнес орк. – Ты шказал, сто нежить донимает ваш уже много лет, но я не могу понять, откуда мертвесы появляютшя в гробнице? Ведь не может же быть в ней жахоронена селая армия? Даже ешли к вам каждый день наведывалошь всего по одному умертвию, жа годы вы перебили бы тысяси шкелетов. Штолько покойников не найдетшя и в крупнейших индаршких ушыпальнисах.

После слов Дрогга иркун надолго замолчал, прищурив маленькие глазки и, верно, размышляя над сказанным орком.

– Ты прав, охотник, – наконец проговорил старейшина. – Мертвецы не приходят из крипты, она просто притягивает их. Среди нападавших на нас попадались и королевские солдаты, и воины Адобара, и скелеты всевозможных бестий – тхишгалов, гарвов и иных, названия коим я не ведаю.

– Вполне вожможно, что в этой гробнисе покоитшя шильный колдун или шпрятан мосный артефакт, – поддержал рассуждения козлочеловека Дрогг. – Но подобные веси беж применения направляюсих сар не приманивают покойников, аки швежий труп штервятников. Но… – орк запнулся, припоминая рассказ одного гнома, бывалого охотника на всякую колдовскую нечисть. – Шлыхал я в Серных горах об одном виде нежити, именуемом нахсерер, сто не может покинуть шобственного жахоронения, одначе шпошобен творить нешложную волшбу, навроде порси або падежа шкота. Быть может, ждесь в пропитанной древним колдовштвом пустыне нахсерер набралшя куда больших шил и тепериса повелевает окрештными мертвяками.

– К сожалению, ни я, ни мои собратья, не можем точно сказать, что ждет тебя в Гиблой Крипте, – в голосе старейшины не чувствовалось какой-либо вины или разочарования. – Я лишь хочу спросить тебя, Дрогг-охотник, готов ли ты взяться за это дело? И буде ты согласен, то каковы твои условия?

– Вот сто я хосу ужнать, велестимый Вурнхи, – четко разделяя слова, начал Дрогг. – Я никогда прежде не шталкивалшя ш кем-либо иж народа иркунов, но жело нашлышан о недюжинных магических умениях предштавителей вашего племени. Неужто, ты не владеешь сарами, кои пожволили бы тебе ражделатьшя с тем жлом, сто обошновалошь в жагадосной гробнисе?

– На беду Шархидата, я способен только предсказывать погоду да находить подземные воды, – сельский голова с надрывом мекнул, что, по-видимому, означало горькую усмешку. – Аще я владел хоть толикой сильного волшебства, как думаешь, позволили бы мне клирики безвозбранно обретаться среди людей, да еще и править деревней?

Стоявший одесную козлочеловека священник дернулся и вперил в рогатого полукровку исполненный искренней наивности взор, кой пуще любых слов говорил о том, что многомудрый иркун в сем вопросе глубоко заблуждается, ибо церковь никогда не карает невиновных, даже если они сильно отличаются от людей.

– Вожможно, преподобный Вилфрид шможет поведать больше о творящемшя в этой, как вы ее именуете, гиблой крипте? – Дрогг взыскующе глянул на святого отца.

– Я? – потупившись, промямлил клирик, а после, собравшись с силами, вздохнул и выпалил единым духом:

– Почтенный господин, так ведь я семинарии ни какой не оканчивал, отец мой священником был и меня сему ремеслу научил по малости: службу справить, подлечить кого, коли надобно, покойника отпеть, младенца только что народившегося благословить, да на погост защитный наговор наложить.

– Так ответь же мне, Дрогг-охотник, – вновь заговорил Вурнхи, когда умолк преподобный Вилфрид. – Согласен ли ты отправиться в Гиблую Крипту, дабы избавить жителей Шархидата от нападений нежити?

3

Дрогг сжал губы, и некоторое время внимательно изучал физиономии иркуна и его соратников. В маленьких желтоватых глазках правителя селения прочесть что-либо не представлялось возможным. Как и большинство его сородичей, не одаренный сметливостью зурхал безразлично таращился на орка, видно, витая где-то в глубинах собственного разума. Молодой священник с пытливым тщанием разглядывал пол у себя под ногами. Сие, правда, похоже, не имело никакого отношения к гостю. Верно, клирика вяще тяготила доля одного из деревенских заправил.

Поразмыслив, орк все же решил наведаться в древнее захоронение. Ежели энто окажется обыкновенное гнездо нежити, кою притягивает некий колдовской предмет или останки обладавшего выдающимся магическим даром существа, то Дрогг, при поддержке местных или без оной, перебьет мертвецов и уничтожит зловредную вещь. Буде охотник столкнется с чем-то превосходящим его силы, он попросту вовремя отступит. Несколько лет назад ему удалось купить перстень с кристаллом саретита. Сей, напоминавший обыкновенный кварц, бледно-желтый камень начинал светиться и наливался алым, когда поблизости имели место возмущения в естественном токе магии, сиречь были наложены или накладывались чары. Сам орк не владел какими-либо заклинаниями и предпочитал держаться подальше от всяческого колдовства. В нужный миг вспыхивавший на пальце кристалл как нельзя лучше позволял избежать сопряженных с магией оказий. Более того, в зависимости от яркости и цвета свечения саретита можно было судить о силе изменений в эфирной изнанке мира, то есть о могуществе сотворенного али творимого волшебства. Посему ретировавшись из крипты, Дрогг сумеет поведать Вурнхи о магической мощи этого места. Вестимо, кристалл отзывался далеко не на все виды волшебства и не мог уберечь от колдунов, кои еще не совершали заклятий, но являлся незаменимым в случае, ежели требовалось известить владельца о том, что не стоит совать нос в какое-либо место али пришло время улепетывать без оглядки. На тот случай, аще местные измыслили устроить ему западню, охотник имел, чем попотчевать не чтущих обычаи гостеприимства хозяев, да так, что они надолго забудут покушаться на жизнь и скарб проезжих странников. Орк полагал, что возможно он обнаружит в старинной крипте сокровища или иные полезные предметы, навроде добротного оружия, оберегов або прочей волшебной утвари. Частенько на оставленные в могильниках вещи накладывались проклятья, но Дрогга сие совершенно не пугало, ибо он намеревался избавиться от добытого в первом попавшемся городе. К тому же посещение таинственного захоронения обеспечит его еще и хорошей историей. А ведь, как известно, второй после добычи трофеев страстью охотников Садрии являются рассказы о своих похождениях. Знамо дело, любой повествующий представлял вещественные доказательства своего приключения, наподобие частей убитых бестий али подтверждающих сказанное артефактов. Искушенные в схватках и походах, члены гильдии без труда раскрывали и сразу же изгоняли из своих рядов лжецов и любящих попреувеличивать бахвалов. Вследствие чего, участвуя в любом предприятии, орк стремился обзавестись надежными свидетельствами всего с ним происходящего.

– Я пойду в эту гробнису, – после минутного молчания, наконец произнес Дрогг.

– Какова цена твоих услуг, охотник? – прищурившись, спросил иркун.

– Не шуди меня превратно, постенный штарейшина, – тон орка исполнился вркадчивости. – Но я не шобираюсь клашть голову ради Шархидата и его жителей. Я пошесу шклеп, но ежели вштресу там несто, сто окажусь не шпошобен одолеть, то вернушь шюда и извесу тебя об этом. Обесай мне, что буде подобное шлучитьшя, ни ты, никто иной из сишла жителей деревни не штанет упрекать и пытатьшя накажать меня жа шей поштупок.

– Обещаю. Слово иркуна, – склонил голову козлочеловек, и стоявшие по бокам помощники повторили оное действие. – Но все же ты не ответил, сколько ты хочешь в качестве оплаты? Быть может, тебе потребно не золото, а нечто иное?

– Дешять жолотых марок, асе я в одиноску избавлю ваш от нежити, пять марок, ежели для унистожения мертвесов мне потребуетшя помось воинов Шархидата, и две, буде я вернушь из шклепа ни ш сем, – озвучил цену Дрогг.

Вурнхи сузил глаза и в раздумьях пожевал губами.

– По рукам, Дрогг-охотник, – наконец молвил иркун. – Но в этом случае я отправлю с тобой двух своих воинов, дабы они могли подтвердить то, что ты в самом деле посещал гробницу.

– Воля твоя, штарейшина, – пожал плечами Дрогг. – Шпутники мне в этом походе тосно не помешают.

– Значит, по рукам? – с шумом выдохнув, спросил козлочеловек.

– По рукам, – кивнул охотник.

– Когда ты намереваешься отправиться в Гиблую Крипту, орк по имени Дрогг? – выспренне вопросил глава деревни.

– Мне незачем задерживаться в Шархидате, – покачал головой зеленокожий полукровка. – Я готов двинуться к означенной усыпальнице завтра на рассвете.

– Хорошо, Дрогг-охотник, – с более подходящей властному сюзерену благосклонностью молвил иркун. – Я отпускаю тебя. Все что тебе потребно для похода, ты можешь запросить у Фариза Поденника. Мои воины будут ожидать тебя завтра за час до восхода солнца подле дверей Вахировой корчмы.

– До шкорой вштреси, веледоштойный штарейшина, – на прощание поклонился орк.

– Да будет успешен твой поход, Дрогг-охотник, – в блеющем голосе козлочеловека звучала надежда.

Зеленокожий странник развернулся и зашагал к выходу, возле коего его поджидал Фариз Поденник.

– Старейшина, позволь мне пойти вместе с Дроггом, – уже переступив через порог, услышал орк бас зурхала.

– Нет, Брумар, – недовольно отрезал иркун. – Шархидат не может рисковать единственным кузнецом. Я отправлю с ним Птицелова и Золотаря.

– Шлушай, Фариж, – обратился к своему спутнику болдырь, как только они покинули ратушу. – Ты можешь раздобыть мне копейное ратовисе беж наконесника и веревку покрепсе?

– А то! Через четверть часа притащу, – задорно отозвался старикан, но в его оставшихся холодными глазах читалось явное недовольство приказом Вурнхи.

Седовласый пустынник проводил орка до дверей харчевни и торопко шмыгнул за угол. Более не докучаемый чьим-либо вниманием Дрогг вернулся к оставленному обеду.

Поденник не замедлил явиться, в точности исполнив порученное. Получив просимое, охотник отправился на прогулку по деревне. Пожилой стражник неотступно следовал за ним, но затевать разговор не решался.

Для начала Дрогг наполнил бурдюки водой из колодца. А затем по кругу обошел селение. По дороге орк попросил Поденника подсобить в поиске плоских камней размером с два мужицких кулака. Явно не лишенный смекалки старикан тотчас привлек к сему занятию всю местную детвору. Когда четыре искомых валуна очутились у него в руках, охотник сызнова вернулся в срединную часть деревни.

Терзаемый любопытством Подденик и несколько ребятишек постарше, с вящим интересом наблюдали, что же зеленокожий будет делать с найденными булыжниками.

Усевшись на берегу пруда, Дрогг накрепко привязал бечевой по два валуна к каждому концу ратовища, изготовив тем самым подобие двуручной булавы, увенчанной каменными набалдашниками с обеих сторон. Таким оружием крушить сухие костяки виделось вполне сподручно.

Насколько уразумел орк, в деревню наконец доставили трупы убитых на его глазах пустынников, и на главной улице началось похоронное шествие, сопровождаемое надсадным плачем и причитаниями. Не желая принимать участие в погребальных обрядах, орк поспешил укрыться в корчме.

– Постенный хожяин, мне потребна твоя помось, – заговорил Дрогг, войдя внутрь трактира и нос к носу столкнувшись с Вахиром Остроглазом. – Жаготовь мне припашов для похода в Гиблую Крипту.

– В Гиблую Крипту? – округлил глаза в испуганном удивлении харчевник. – Зачем тебе туда соваться, досточтимый гость?

– Ежели тебе так важно шие жнать, – с толикой недовольства ответил Дрогг. – Меня нанял штарейшина Вурнхи, дабы я ижбавил Шархидат от набегов нежити.

– Скверно, что ты согласился на его предложение, – огорченно покачал головой сухопарый человек. – Из энтого могильника еще никто не возвращался.

– Я не шобираюсь там погибать, – твердо молвил охотник. – Так сто? Ты обешпечишь меня провижией на дорогу туда и обратно?

– Дык много брать с собой не придется, – сызнова нацепив маску дошлого барышника, махнул рукой трактирщик. – Ведь оный склеп всего в полудне пути отсюда. Так по мелочи можешь прихватить баклажку водицы да солонины пожевать.

– Буду благодарен тебе хожяин, коли жавтра на рашшвете у дверей меня будет ожидать котома с копсеным мяшом, – распорядился орк.

– Как пожелает, почтенный гость, – верно, памятуя о полученной золотой монете, харчевник теперича кланялся куда ниже, чем во время их знакомства.

Вахир Остроглаз скрылся за пересекавшим зал занавесом. Оставшийся в одиночестве орк взялся осматривать свое снаряжение. Он шел по пустыне уже около трех недель, посему его запасы алхимических зелий и иных могущих подсобить в схватке с умертвиями вещиц существенно истощились. Впрочем, с обыкновенной нежитью он намеревался разделаться сработанной сегодня двуручной булавой, супротив же более опасных врагов охотник собирался применить склянки жидкого огня, коих в его распоряжении осталось всего две.

Прозорливый трактирщик не дал заскучать состоятельному постояльцу. Вскоре корчмарь пожаловал, неся на блюде запеченную с финиками ящерицу. Пышущая паром тушка источала незнакомый орку, но приятный аромат, заставлявший внутренности клокотать в нетерпении.

– А вот и ужин поспел! – осклабившись, объявил харчевник.

Хозяин поставил кушанье перед охотником. Позади Вахира Остроглаза возникла неуклюжая худощавая фигурка. Девушка лет пятнадцати держала в руках высокий кувшин, распространявший окрест кислый запах.

– А энто моя дочурка, Дасира, – пуще прежнего расплывшись в улыбке, владелец заведения потрепал юницу за плечо.

Молоденькая пустынница была весьма недурна собой. Ее чистое правильное лицо с по-детски вздернутой верхней губой и немного печальными темными глазами в своей необычной почти колдовской привлекательности не уступало смазливым мордашкам благородных дам. Блестящие иссиня-черные волосы и нежные тонкие руки говорили о том, что девушка больше привыкла проводить время с гребнем, нежели мотыгой али веретеном.

Дасира с толикой кокетливого смущения поклонилась и водрузила сосуд на каменную столешницу, после чего, вспорхнув полами аляповатого одеяния, кое, впрочем, не могло скрыть ее стройного стана, удалилась.

– Наслаждайся трапезой, любезный гость, – проводив дочь взглядом, сказал харчевник. – Коли умел бы, то развлек бы тебя мудреной беседой, а так… поспешу лучше обустроить тебе ночлег.

– Благодарштвую, хожяин, – склонил голову Дрогг.

Вахир Остроглаз отправился вглубь дома, а орк так же, как и перед обедом, отхлебнув териака, принялся за еду. К хмельному он притрагиваться не стал, ибо отлично ведал, что подобные напитки лишают взор остроты, а руки – твердости.

Проведший много лет в путешествиях охотник привык обходиться малым количеством пищи. Именно поэтому он, не осилив и половины предоставленного угощения, позвал трактирщика.

– Хожяин, покажи, где я могу заносевать, – попросил орк, как только Вахир Остроглаз вынырнул из-за портьеры.

– Как пожелает, почтенный гость, – согнулся в поклоне человек.

Далеко идти болдырю не пришлось. Выяснилось, что опочивальня для постояльцев обустроена сразу за занавесом. Тут размещалось несколько рядов набитых сухими листьями мешков, что и служили ложами для проезжих путников. Конец длиной залы был отгорожен еще одной ширмой, за коей, судя по запаху, находилась кухня. Похоже, трактирщик не считал что витавший в зале тяжелый дух готовящейся снеди, способен доставить гостям какие-то неудобства. В настоящее время спальня пустовала, и орк являлся единственным постояльцем.

– Выбирай лежанку, любезный, – с довольной улыбкой обвел рукой помещение корчмарь.

– Шпасибо тебе, хожяин, – в очередной раз поблагодарил харчевника Дрогг.

Не кичась, охотник улегся на ближайшую постель. К его вящему удивлению она оказалась весьма удобной. Из глубин хрустящего высушенными травами матраса исходил терпкий убаюкивающий аромат. Болдырь по привычке напрягся, помыслив, что его хотят усыпить, но не сумел устоять перед мягкой волной душистого благовония, и вскорости погрузился в беззаботную дрему.

Согласно гуляющим по Садрии слухам, к спящему орку невозможно подобраться не замеченным. Впрочем, дочери Вахира Остроглаза сие почти удалось. Ее выдал лишь легкий шорох тростникового настила.

Искушенный многочисленными походами Дрогг, даже почивая, умел не терять бдительности. Уловив подозрительный звук, он тотчас обернулся уперев в девушку испытующий взор. Рука охотника непроизвольно легла на рукоять тесака.

Поймав не себе колючий взгляд зеленокожего гостя, юница отшатнулась.

– Сто тебе нужно, Дашира? – холодно спросил орк. Хотя легкая с глубоким вырезом сорочка девушки не позволяла сомневаться по крайней мере в одном из ее намерений.

– Я пришла скрасить твое одиночество, – оправившись от испуга, елейно прошептала молодая пустынница.

– Прошти, – сухо ответил болдырь. – Но я не нуждаюшь в подобных утехах.

– Отчего? – голос юницы преисполнился обиды. – Я слишком плоха для тебя?

Дрогг вздохнул, размышляя просто прогнать дочь корчмаря или все же объяснить ей причину отказа.

– Мы, орки, не приемлем шношений ш иными рашами, – все-таки решил поведать девице истину охотник. – Для нас недопуштимо, сто от оных шоитий на швет могут появитьшя ублюдки-полукровки. Наше племя малосишленно, и ежели мы наснем шмешиватьшя с другими народами, то в шкором времени напрошто ишсежнем.

– Я не хочу иметь от тебя ребенка, – пустынница сделала шаг в сторону его постели. – Поверь мне, у меня со многими было, и я ни разу не затяжелела.

– Нет! – Дрогг выставил ладонь вперед, и юница замерла на месте. – Уходи, Дашира. Я не буду делить ш тобой ложе.

– Но… Но что мне тогда сказать отцу? – заколебалась девушка. – Ведь это он послал меня к тебе. Он… будет недоволен.

– Шходи прогуляйшя, – посоветовал охотник. – А утром доложишь ему, сто вшю нось ублажала меня и я оштался крайне доволен. Асе будешь дейштвовать тихо, никто не рашкроет нашего обмана.

– Как пожелаешь, Дрогг-охотник. Слово гостя для нас – закон, – Дасира поклонилась елико возможно учтиво, однако даже не пыталась утаить плескавшегося в глазах разочарования. Оно и понятно, зеленокожий полуэльф выглядел гораздо казистее большинства людских мужчин.

Неслышной походкой юница проскользнула за ширму, спустя несколько секунд скрипнула входная дверь. Дочь харчевника решила последовать наказу болдыря и не появляться в корчме до рассвета.

Дрогг скорчился от омерзения. Ни один орк никогда не заставил бы свое дитя заниматься столь низменным ремеслом, а ежели прознал бы, что чадо балуется подобным, живьем бы содрал с нерадивого отпрыска кожу. Люди же такой частотой нравов не отличались. Верно, поэтому и сумели захватить во владение столь обширные земли.

Более не желая думать о юной блуднице, Дрогг сызнова смежил веки. Впрочем, долго проспать ему не довелось, ибо на улице раздались пронзительные крики. Некто старательно поднимал тревогу.

Раздраженно фыркнув, орк открыл глаза и медленно сел. Ведшая на кухню портьера всколыхнулась, и в спальню с оглоблей наперевес влетел Вахир Остроглаз.

– Где Дасира? – осмотревшись, резко бросил корчмарь.

– Пошла погулять, – не вдаваясь в подробности, ответил охотник.

Хозяин трактира окинул полукровку недоверчивым взглядом и озадаченно пожевал губами.

– Ладно, ничего с ней не случится, – наконец молвил харчевник. – Чай, большая уже. Беда у нас, Дрогг-охотник. Нежить опять из пустыни нагрянула.

– Сто ж, нежить – это дело привысное, – обронил болдырь, поднимаясь с ложа.

Трактирщик ничего не ответил, пронырнув в трапезную залу. По обыкновению ночевавший в одежде орк тотчас отправился за ним, поскольку поднявшийся ор зело не располагал к дальнейшему почиванию.

Вязкий мрак южной ночи испятнали десятки факельных огней. По улицам беспорядочно суетились вооруженные дрекольем пустынники. Несмотря на то, что, по словам старейшины Вурнхи, мертвецы совершали набеги на деревню уже многие годы, судя по царившему беспорядку, жители Шархидата, похоже, вовсе не разумели, как следует обустроить оборону селения.

Выскочив из кормы, Вахир Остроглаз поймал за плечо пробегавшего мимо карамазого паренька.

– Кто на этот раз к нам пожаловал? – требовательно вопросил отрока трактирщик.

– Джахи, – отдуваясь, бросил тот, и ловко, точно змея, вывернувшись из захвата харчевника, порскнул в окрестную тьму.

Нутро орка похолодело, когда он заслышал о кровожадных многоножках. Ежели в самом деле на деревню напали оные сколопендры, надлежало срочно уносить ноги, спасать кого-либо было уже бесполезно. Однако трактирщика ответ юнца отнюдь не испугал. Кивнув больше самому себе, нежели уже скрывшемуся во мраке парню, корчмарь, поудобнее перехватив оружие, скорой трусцой двинулся к опоясывавшей деревню стене.

– Погоди, Вахир, – тронул человека за локоть охотник.

– Чего тебе? – недовольно обернулся корчмарь.

– Ежели в Шархидат нагрянули джахи, шражатьшя бешшмышленно. У наш только один выход – бежать отшюда прось, – скороговоркой выпалил Дрогг, понимая, что каждая секунда промедления может стоить ему жизни.

В ответ трактирщик в истовом недоумении раззявил рот и несколько секунд безмолвно пялился на орка. Затем человек с облегчением расхохотался.

– Да не те джахи, – махнул рукой корчмарь. – Мертвые джахи. Нежить.

– А-а-а… – понимающе улыбнулся Дрогг. – Это шовшем другое дело.