Текст книги " Ученик БЕШЕНОГО"
Автор книги: Виктор Доценко
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Ловко получается, – изумился Савелий, которому такой взгляд на современную политическую ситуацию еще не приходил в голову. – А, кстати, как, по–вашему, проявит себя в ближайшее время ваш «любимый» ученик Гиз?
Иронию Широши пропустил мимо ушей.
В таких ситуациях этот человек ведет себя, как змея: спрячется так, чтобы его не нашли, и будет выжидать удобного момента, чтобы незаметно выскользнуть из своей норы и ужалить. Он же не сумел отомстить вам за гибель своего любимца Сейф–уль–Ислама, и пока не отомстит, не успокоится.
Значит, и на острове надо быть начеку? – с недоброй усмешкой поинтересовался Бешеный.
Ну, на остров он сунуться не посмеет.
Почему?
Хотя бы потому, что он никак не узнает, что вы здесь, – убежденно заявил Широши. – Зато мы о его планах скоро получим исчерпывающую информацию.
Настала естественная пауза. Ветер гнул верхушки прибрежных пальм. Солнце клонилось к закату. Не очень охотно успокаивался и океан.
Стало быть, у нас пришла пора вынужденного отдыха, – после некоторых раздумий констатировал Савелий.
У вас – честно заслуженный! – возразил Широши.
А у вас?
Я с нетерпением жду информации от моих людей в разных странах, в частности о планах Гиза, а кроме того, в самые ближайшие дни мне придется вплотную заняться Ираком, – важно объявил Широши.
В каком смысле? – не понял Савелий, которому казалось, что его таинственный соратник сильно преувеличивает свою роль в международной политике.
Мой дорогой Савелий Кузьмич, заранее прошу у вас прощения за свое предстоящее занудство, но позвольте провести с вами то, что в блаженной памяти СССР именовалось политинформацией. – Широши вопросительно посмотрел на Савелия.
Делать было все равно нечего, и Бешеный без особого интереса приготовился слушать.
Валяйте, – кивнул он.
Валяю, – без тени иронии начал Широши. – История отношений диктатора Ирака Саддама Хусейна и США по–своему не менее интересна, нежели история США и Усамы. Вы вряд ли помните, поскольку вам это никогда не было нужно, что, вскоре после того как в Иране к власти пришел безумный фанатик аятолла Хомейни, Ирак напал на Иран?
Помню, но смутно, – признал Савелий. – А зачем Саддаму было нападать на аятоллу?
Причин тому много, а одной из них и, по–видимому, решающей, было откровенное подстрекательство со стороны США.
Вот как? Но какой интерес преследовали наши заокеанские друзья? – искренне удивился Савелий.
Американцы страшно перепугались, когда Хомейни назвал США «большим шайтаном». Возникла реальная опасность того, что вдохновленные успехом исламской революции в Иране фундаменталисты могут прийти к власти и в других мусульманских странах, что обернулось бы катастрофой для политики США на Ближнем и Среднем Востоке. Не говоря уже о том, что существование Израиля оказалось бы под угрозой.
А чего Саддаму‑то понадобилось в Иране? – Бешеный никогда не интересовался хитросплетениями ближневосточной политики, но то, что рассказывал Широши, стало его занимать.
В традиционном исламе существует два основных течения: шиитское и суннитское, а отношения между ними оставляют желать лучшего, ну, к примеру, как у католиков с протестантами в христианстве. В подробности вдаваться, думаю, не стоит…
Не нужно. Я вам и так верю, – с облегчением вздохнул Савелий.
Так вот. В Иране проживают шииты, а в Ираке и сунниты, и шииты, примерно поровну, но Саддам – суннит, а на юге, на границе с Ираном, население в основном шиитское. Саддам опасался влияния иранских аятолл на своих шиитских подданных и потому‑то и затеял войну.
В какие годы это было? – спросил Бешеный.
Война с переменным успехом продолжалась с восьмидесятого по восемьдесят восьмой год прошлого столетия. Американцы давали Саддаму деньги, оружие, есть мнение, что и химическое. Тогда он был союзником, а теперь – главный противник.
Получается, как с Усамой, сначала сами вооружили, а теперь боятся, – сделал логический вывод Савелий.
Именно так, – подтвердил Широши. – Американцы обычно ведут себя, как капризное дитя. Чуть что не по ним – отдавай мои игрушки! Но самое забавное то, что американские спецслужбы в очередной раз облажались.
Широши со значением произнес это сленговое слово и поглядел на собеседника, который, хотя и впервые слышал от Широши нечто подобное, но удивления не выказал и спросил:
В чем облажались?
Несмотря на все усилия они не смогли представить доказательств связи Саддама и бен Ладена, – с видимым удовольствием сообщил Широши. – Лично я думаю, что Усама, быть может, из каких‑то провокационных соображений и пытался наладить отношения с иракским лидером, но тот, будучи человеком хитрым, отказался, лишив тем самым американцев весомого повода нанести военный удар по Ираку.
Как думаете, американцы все‑таки полезут в Ирак? – Савелия эта ситуация занимала с военной точки зрения.
Думаю, непременно. Во–первых, завладев нефтяными запасами Ирака, они резко поднимут свою притормозившую экономику. Во–вторых, им необходимо проверить в деле свое новейшее электронное оружие. Они уже давно хвастливо твердят, что их «умные» ракеты и беспилотные самолеты могут творить чудеса и резко сократят человеческие потери среди мирного населения…
Тут Савелий вспомнил, что когда‑то Богомолов ему рассказывал об испытаниях всяких высокоточных видов оружия. А первым поколением были пресловутые «стингеры», которыми американцы снабжали афганских моджахедов, чтобы те сбивали советские вертолеты и самолеты.
Если американцы начнут, то унасекомят Саддама как пить дать. – Бешеный рассуждал как многоопытный военный.
По существу, шансов удержать власть у Саддама нет, – согласился Широши. – Именно поэтому моя задача предотвратить или, во всяком случае, возможно дальше оттянуть начало военной операции США.
Вам так нравится Саддам Хусейн? – недоуменно спросил Бешеный. – Он, по–моему, тоже не подарок!
Дело тут не в личности Саддама, к которому я не испытываю никакой симпатии. Но нельзя же позволить, чтобы американцы по своему усмотрению меняли правительство в любой стране, да еще с применением всей своей военной мощи, ссылаясь притом на свои национальные интересы. – В голосе Широши явно слышалось возмущение. – Атака на Саддама создает, говоря юридическим языком, прецедент, который в дальнейшем позволит им творить, что только они пожелают.
Хотя Савелий очень давно не беседовал с генералом Богомоловым, который обычно держал его в курсе всяких закулисных международных махинаций, он не мог не признать, что в рассуждениях Широши присутствует железная логика.
Существует и еще одна опасность для всего мира, – продолжал свою «политинформацию» Широши.
Какая?
Экологическая! Ракетные и бомбовые удары по Ираку, одной из самых нефтеносных стран, приведут к тому, что одна ракета или бомба попадет не туда, куда нужно. У американцев с точностью стрельбы бывают проблемы.
Помню, как они в Белграде попали в посольство Китая и убили несколько дипломатов, – перебил Савелий.
Именно! Но крайне опасно другое: если учесть, что Ирак представляет собой огромное нефтяное поле, легко можно себе представить, какие страшные там заполыхают пожары, и их последствия для климата планеты вам не решится предсказать ни один специалист. – Обычно невозмутимый и ироничный, Широши был очевидно обеспокоен всерьез.
Что реально может остановить Буша? – Озабоченность собеседника передалась Савелию.
Боюсь, что такой силы на Земле нет, – грустно признал Широши, – но это не значит, что я должен сидеть сложа руки. Моим людям в разных странах предстоит поднимать народ на демонстрации против этой войны.
В мусульманских государствах? – догадался Савелий.
Не только. В Европе американцев традиционно не любят, и моя задача показать, какая волна антиамериканизма может подняться везде после нападения на Ирак. Вот чем я буду заниматься в ближайшее время.
А почему американцы так уверены, что, убрав Саддама, они получат в Ираке послушного лидера? – спросил Савелий, вспомнив, чему сам был свидетелем в Афганистане.
Вот то‑то и оно! – с готовностью подхватил собеседник. – Следующий лидер Ирака может быть и похуже Саддама, какой‑нибудь бен Ладен местного разлива. Американцы видят себя в роли освободителей иракского народа от фашистского режима. Ведь и советские войска освобождали Восточную Европу от Гитлера, а чем все кончилось? Что, после этого русских полюбили в Венгрии, Польше или Чехословакии?
Не полюбили, – вынужден был признать Бешеный.
Американцы повторяют чужие старые ошибки, и не только в этом. Не только государственные деятели, но и большая часть американского населения страны искренне убеждена в том, что США служат для всех остальных примером, а иные страны должны во всем равняться на США и их поддерживать.
Так это же ни в чем не отличается от нашей прошлой советской идеологии! – мгновенно сообразив, заявил Савелий.
Естественно! – с удовлетворением подтвердил Широши. – Я же не зря вам талдычу о том, что американцы повторяют советские ошибки. Все лидеры КПСС, начиная с Ленина, считали свое государственное устройство идеальным и полагали, что в процессе мирного сосуществования коммунизм победит и под руководством СССР все народы дружным строем двинутся по пути к всеобщему счастью. Точно так же теперь рассуждают и американские руководители.
А зачем нам копировать американскую модель? У нас же совсем другая история! – Бешеный не жаждал повиноваться Америке.
Одной из форм неподчинения и будут организованные мной демонстрации против войны с Ираком. – Широши был очевидно доволен результатом своей «политинформации». – Много труднее убедить самих американцев, что они встали на неверный путь: этот путь опасен и для самой Америки. Бедняга Буш–младший звезд с неба не хватает, но его упорно толкают на роль мирового лидера.
Кто толкает? – Вопрос Савелия был логичен.
Его ближайшее окружение и такие фанатичные патриоты США, как ваш невольный партнер по операции, в ходе которой Усаме удалось ускользнуть.
Этот самый мистер Лайн? – Савелий нахмурился.
– Он – один из идеологов самой фанатичной американской организации, члены которой считают, что только Америке суждено повелевать миром.
Что ж вы мне раньше‑то не сказали?! Я пристрелил бы его, и дело с концом! На одного противника было бы меньше. – В словах Савелия была железная логика настоящего бойца, но Широши, озабоченный глобальными проблемами, ее не заметил.
Лайн и ему подобные ведут США к катастрофе, – убежденно заявил Широши и вскинул голову, – и я им это докажу безо всякого там оружия!
Какова сейчас моя роль? – По ходу беседы Савелий ощутил неодолимую потребность действовать.
Вам придется немного отдохнуть на острове. – Голос Широши звучал даже несколько виновато. – Я прекрасно понимаю, что ваша натура не переносит покоя и бездействия, требует активности. Не обижайтесь, но ведь вам уже не двадцать пять лет. И хотя вы в прекрасной форме, просто нельзя каждый месяц испытывать такие встряски, которую вы получили, гоняясь за бен Ладеном.
Савелий ничего не ответил, но немного подумал и мысленно согласился.
Перед сном, лежа в постели на открытом воздухе и глядя на крупные звезды южного неба, он сам себе сознался в том, что годы, проведенные в постоянных смертельных схватках, действительно дают о себе знать.
Проблема была не в физическом, а в психологическом состоянии. В любом бою он чувствовал себя превосходно и был на голову, а то и на две выше противника. Но потом наступали какие‑то непонятные апатия и безразличие.
Тело не устало, устала душа.
Бешеный сокрушал врагов, но на их место вставали все новые и новые, и конца этой битве не было видно.
Говорков, конечно, не утратил свои жизненные цели – творить ДОБРО и наказывать ЗЛО в любом его проявлении, но восстанавливаться психологически стало намного тяжелее.
Когда Савелий утром поднялся, Широши на острове уже не было. Раджив на вопросы, где хозяин и когда вернется, вежливо улыбался и недоуменно пожимал плечами.
Глава 6
Джулия не успокоилась
Пока Константин Рокотов со своими партнерами занимается расследованием странной смерти Владимира Мордковича, не пора ли нам побывать в Америке и посмотреть, чем занимается жена Савелия Говоркова – Джулия?
Кто не читал книги «Бешеный жив!» или читал, но не помнит, на чем прервалось повествование о Джулии, напомним главные обстоятельства ее жизни в тот период.
Уверенная, что ее любимый Савелий убит преступниками, Джулия решает по–своему отомстить за его смерть. По ее мнению, российские правоохранительные органы не справляются с преступностью в стране, а потому она на свой лад наказывает особо оборзевших мерзавцев. Девушка владеет очень редким видом восточного боевого искусства под многозначительным названием «Одинокий воин».
Ранее в книгах о Бешеном вы могли встречаться с подробным описанием этой уникальной и очень эффективной борьбы. Достаточно напомнить, что в арсенале многообразных приемов имеется страшный удар под названием «атэми». Это удар отложенной смерти!
Его суть в том, что человек, профессионально им владеющий, не прикасаясь к противнику, а только за счет собственной накопленной внутренней энергии может вызвать немедленную смерть или растянуть смерть на часы, дни, месяцы, годы, а может вызвать недуг, который невозможно вылечить или уменьшить страдания потерпевшего.
Вся Москва в буквальном смысле встала на уши! То в одном, то в другом, то в третьем районе находили трупы, в основном мужчин, причину смерти которых можно было установить только при вскрытии. Причем при внешнем осмотре не обнаруживалось никаких повреждений, а при вскрытии констатировались отрыв селезенки, почки, легкого, даже сердца. Все были в панике! А органы правопорядка, несмотря на издевательства средств массовой информации, с трудом сдерживали ликование: все погибшие были закоренелыми преступниками, которым ранее удавалось избежать наказания.
Наконец‑то их настигло справедливое возмездие! Однако милиции нужно было что‑то делать, поскольку расследование взяли под контроль на самом верху.
Виртуозно ускользая от идущих по ее следу сотрудников правоохранительных органов, Джулия не учла одной существенной детали: своих уникальных ярко–рыжих волос! Сначала ее стал подозревать Константин Рокотов, но раньше него обо всем догадался Андрей Ростовский.
Рано или поздно на нее вышли бы и государственные сыщики. Вняв разуму и аргументам Рокотова, Джулия вылетела в Америку…
Необходимо заметить, что уговаривать ее долго не пришлось: она очень соскучилась по сыну, а потому без особых колебаний приняла решение возвратиться в Штаты. Понимая, что за ней, возможно, охотятся враги, она не решилась на прямые контакты с сыном до поры до времени и с болью наблюдала за ним со стороны.
После банкротства банка, где были аккумулированы основные средства Джулии, проблема обеспеченной нормальной жизни для нее и ее сына встала особенно остро [3]3
«Ловушка для Бешеного». М.: Вагриус, 2003.
[Закрыть]. Помощь ей оказал русский банкир Глаголичев, которому она случайно спасла жизнь в офисе банка. Какие–никакие, а деньги вернулись к Джулии. Конечно, ни о каких излишествах теперь думать не приходилось. Как говорится: «Не до жиру – быть бы живу!»
Теоретически Джулия была очень богата, поскольку погибший от пули киллера Глаголичев оставил ей в наследство большую часть своего состояния. Но, во–первых, она еще юридически не вступила в права наследования, а во–вторых, сильно сомневалась в том, что ей вообще следует это делать.
Она опасалась, что капиталы покойного состоят преимущественно из полученных в результате различных финансовых махинаций «грязных» денег, которые могли в любой момент стать предметом пристального внимания специальных агентств, учрежденных во многих странах Запада специально для борьбы с отмыванием «грязных» денег.
Кроме того, она никак не могла забыть таинственную личность, фигурировавшую в компьютере Глаголичева под шифром «X».
Джулия понимала, что тогда ее спасло какое‑то чудо. При всем уважении и симпатии к Константину Рокотову она никак не могла поверить, что он был способен в одиночку противостоять человеку, которого откровенно боялся такой богатый и ушлый тип, как Глаголичев, бывший к тому же депутатом Государственной Думы.
Джулия резонно предполагала, что этот самый «X» не прочь наложить лапу на огромное наследство Глаголичева.
Сегодняшняя ее финансовая ситуация требовала принятия срочных мер, и потому Джулия уже подумывала расстаться со своим домом и прислугой, с которой почти сроднилась, подыскать квартирку поскромнее и всерьез посвятить свою жизнь маленькому Савушке.
В тот день Джулия, оттягивавшая до последнего, приняла наконец решение выставить дом на продажу. Проводив Савушку с его удивительно доброй няней Холидей Полли или, как она звала ее, Полечкой, Джулия попросила Нионилу, дородную повариху с Украины, приготовить богатый прощальный обед, на котором она собиралась объявить обслуге о неизбежном расставании после краха ее банка.
Кроме вышеназванных, в доме Джулии работали еще несколько человек. Это вечно улыбающийся здоровячок негр Билли – шофер и телохранитель Джулии. Чтобы вывести его из себя, нужно было совершить нечто такое, за что обычный человек запросто мог бы убить.
Дородная и внушительная горничная, редко улыбающаяся, но бесконечно преданная, белокурая немка Амалия, с успехом заменившая отбывшую на родину соотечественницу – Роз–Мари, которой несказанно повезло: умер какой‑то дальний родственник, и она оказалась единственной наследницей миллионного состояния с огромной океанской яхтой в придачу.
И, наконец, садовник Филл – тоже негр, причем весьма почтенного возраста, но он, в отличие от Билли, просил не называть его негром, а только афроамериканцем, в крайнем случае темнокожим, и очень обижался, если кто‑то не учитывал его пожеланий.
Нелишне заметить, что весь обслуживающий персонал неукоснительно придерживался правила, введенного Джулией еще со дня вселения в этот
дом: внутри него все были обязаны говорить только по–русски. Единственный, кому с большим трудом удавался этот «страшный» русский, был Филл. Поначалу он даже пытался бастовать, но когда никто его не поддержал и никто не захотел говорить с ним по–английски, волей–неволей пришлось осваивать азы незнакомого языка. Старый Филл настолько втянулся, что вскоре стал поправлять гордую немку Амалию, которой, оказывается, язык давался труднее, чем старому садовнику.
Джулия сидела за компьютером, блуждая по Интернету в поисках достойного покупателя на свой дом, когда в уличную дверь позвонили. Через несколько минут к ней в кабинет заглянула горничная Амалия.
Миссис Джулия, я могу взят возможность отрыват вашу внимателност для сообщения? – проговорила она с каменным выражением лица.
Про ее осанку нельзя точнее сказать, чем говорит об этом простой русский народ: «Словно оглоблю проглотила!»
Да, слушаю тебя, Амалия!
К вас дошел темный герр со странный фамилия… – Она наморщила лоб и тут же сдалась: – Нет, не можно сказат! – закончила она, и впервые Джулия заметила в ее глазах какое‑то движение мысли: казалось, что ей просто не терпится о чем‑то поведать своей хозяйке.
Ты явно что‑то хочешь мне сообщить? – подтолкнула ее к ответу Джулия, уверенная, что сама она никогда бы не решилась.
Я думать… нет, я твердо знать, что господин, тот, что стоят там, в прихожая, не очень мужчина. – Амалия вдруг смущенно опустила глаза.
О чем ты, Амалия? – не сразу поняла Джулия.
Ну… – замялась горничная, – я не знать это по–русски… По–английски блю–мен…
Господи, голубой, что ли? – Джулия расхохоталась. – Кажется, я знаю, кто это… Эммануэл Элсуорд или, как его называют в некоторых кругах, Длинноногая Эмми, не так ли, Амалия?
Точно так, миссис Джулия! – Она едва ли не впервые позволила себе улыбнуться. – Как смешно: Длинноногая Эмми! – повторила Амалия, но тут же стерла улыбку с лица и спросила: – Что он может услышат, миссис Джулия?
Проводи его в гостиную и скажи, что я сейчас выйду. И попроси Нионилу приготовить кофе и подать бутерброды с черной икрой.
С черный икра? Но это же такая дорого! – У нее глаза на лоб полезли.
Не дороже денег, дорогая Амалия, а Эмми будет приятно: он не просто обожает, а влюблен в черную икру и называет ее русскими рыбьими яйцами.
Рыбьими яйцами? – ужаснулась горничная и на полном серьезе выдохнула как бы про себя: – Идиот!
Амалия! – предупреждающе воскликнула
Джулия.
Иду, миссис Джулия, иду! – невозмутимо отозвалась та и с гордой осанкой выплыла из кабинета.
Сменив домашний халат на джинсы и ярко–синюю кофточку, Джулия буквально впорхнула в гостиную. Эммануэл сидел за столиком и рассматривал русские журналы. На нем был яркий дорогой костюм от Армани голубого цвета. Из‑под пиджака кричаще выглядывало оранжевое жабо. Пышная прическа а–ля Бриджит Бардо и ярко наманикюренные длинные ногти недвусмысленно подчеркивали его ориентацию.
Господи, милая Джулия, вы стали еще более прекрасны! – томным бархатным голосом произнес он: – Как жалко, что я не мужчина: влюбился бы просто без памяти! – Он кокетливо склонил голову и отвел мизинец в сторону.
Ты тоже похороше… – Джулия запнулась, не зная, как сказать, Эммануэл пришел на помощь:
Похорошела, милочка, похорошела! – Он довольно рассмеялся. – Я осталась все той же Длинноногой Эмми, какой и была. Спасибо за комплимент, дорогая Джулия! Стараюсь следить за собой.
Какими судьбами, Эмми, ты оказалась… – начала спрашивать Джулия, но тут Амалия вкатила столик на колесиках, на котором стояли чашки с кофе и тартинки с черной икрой.
Господи, Джулечка, вы не забыли, как я люблю ваши русские рыбьи яйца! – Он даже захлопал в ладоши и едва ли не подряд сунул в рот три тартинки. – Боже, умереть не встать! – смакуя, выплескивал он свои эмоции.
Быстро насытившись, он запил чашечкой кофе и удовлетворенно воскликнул:
Это хай–класс!
Очень рада, что удалось доставить тебе удовольствие, – заметила Джулия, потом прямо сказала: – Ты, Эмми, пришла как раз в тот несчастливый для меня день, когда я решила расстаться с этим домом. Так что ты чудом застал меня здесь.
Как, вам надоел этот дом? – удивился Эммануэл. – Или он стал мал для вас и вашего ребенка? Кстати, сколько Савочке: годик, два или больше?
Два с половиной уже…
Как бежит время! – всплеснул руками Эммануэл. – Так чем же вас не устраивает этот уютный домик?
Всем устраивает, кроме денег, которые нужно тратить на его содержание… и тратить, как ты знаешь, регулярно. – Джулия огорченно вздохнула
и машинально огляделась по сторонам. – Кому как не тебе знать, что произошло с моими акциями этой дурацкой компании «Энрон»?
Господи, милая Джулия, стоит ли огорчаться потере пары сотен тысяч баксов, если вы в это же время увеличили свои капиталы едва ли не вдвое? – с лукавым кокетством проговорил Эммануэл, но его тон был вполне серьезным.
О чем это ты, Эмми? – не поняла Джулия. – О каких капиталах ты говоришь?
Дорогая Джулия, – торжественно начал Эммануэл, – хотя мне больше нравилось имя Розочка, надеюсь, вы не забыли, что я до сих пор являюсь вашим поверенным в той самой фирме, куда ваш будущий супруг перевел десять миллионов долларов на вашу учебу и вашу жизнь здесь?
Разумеется, помню, но какая сейчас разница, если банк, в котором лежали все мои деньги, обанкротился?
Разница существенная, милая Джулия. – Он многозначительно поднял кверху указательный палец. – Дело в том, что когда‑то я вам дал слово, что Длинноногая Эмми из кожи вылезет, но вы никогда не будете ни в чем нуждаться! Помните?
Ты с первого дня был очень любезен по отношению ко мне, – улыбнулась Джулия.
Любезность в карман не положишь. – Он усмехнулся. – Дело в том, что мне удалось застраховать все ваши акции под очень большой процент. Тогда даже в кошмарном сне никому не могло присниться, что такая мощная корпорация, как «Энрон», может лопнуть. Помнится, от своего шефа я получил серьезный нагоняй, когда он узнал, что я потратился на страхование ваших финансовых операций.
И ты мне ничего не сказал? – укоризненно проговорила Джулия. – А сейчас как?
А сейчас я занимаю место того самого босса, который тогда мне всыпал… – важно ответил он и с улыбкой добавил: – Кстати, он потерял почти все свои сбережения.
Бедняга!
Каждому быть бы таким беднягой, – ухмыльнулся Эммануэл. – Он потерял все свои сбережения, которые были в акциях «Энрона» и Уорлд Ком, но не перестал быть миллионером…
Так ты хочешь сказать, что я не только не обеднела после этих банкротств, но даже стала еще более богатой, чем раньше? Я правильно поняла?
Именно так! Я догадывался о всех ваших переживаниях и волнениях и прошу простить меня за то, что до поры не говорил вам: я этого не мог раньше сделать, не дождавшись, пока не придет ответ из Арбитражного суда штата Нью–Йорк, который полностью удовлетворил наш с вами иск. Вот, – он поднял с пола дипломат, раскрыл его и вытащил документы, – прошу!
Господи! – невольно воскликнула Джулия. – Пятнадцать миллионов долларов! Это мне не снится?
Пятнадцать миллионов четыреста пятьдесят четыре тысячи восемьсот двадцать девять долларов и пятьдесят четыре цента! – спокойно поправил Эммануэл, потом добавил: – Мои комиссионные из этой суммы уже вычтены.
Вы довольны?
Еще бы! Благодаря этим комиссионным фирма стала моей: так что вы, дорогая Джулия, видите перед собой новоиспеченного хозяина одной из мощных юридических фирм! – Он горделиво выпрямился.
Господи, даже не знаю, как тебя благодарить, Эммочка! – едва ли не со слезами на глазах воскликнула Джулия.
Вполне достаточно будет продлить наше партнерство еще на пять лет.
Да хоть на десять! – выпалила она.
Нет, милая Джулия, как клиентке, благодаря которой я так поднялся, а также как ваш поверенный, я обязан предупредить вас, что оптимальный для клиента срок в подобных сделках – пять лет! – решительно заявил он. – Для моей фирмы, конечно же, выгоднее больший срок, но у меня рука не поднимается наживаться на вас таким обманным способом.
Хорошо, как скажешь, дорогая Эмми, пять так пять. Ты подготовил документы?
Вот, пожалуйста. – Он открыл другую папку.
Джулия хотела уже подписать не читая, как Эммануэл возмущенно вырвал из‑под ее руки документ.
Господи, Джулия, дорогая, как так можно! – укоризненно воскликнул он. – Как можно подписывать документ не читая?
Но ты же вернул меня к жизни! Как я могу не доверять тебе, дорогая Эмми? – удивилась Джулия.
Господи, да вы просто святая, Джулия! Таких днем с огнем не сыщешь! Клянусь, больше никогда даже в мыслях не будет ничего подобного! – Он решительно порвал документ на мелкие клочки и положил перед нею другой.
Подписывать? – простодушно улыбнулась она, быстро пробежав текст глазами и оценив его по достоинству.
Первый документ она тоже прочитала и, конечно же, и не думала подписывать: хотела понять, кто перед ней – человек, который искренне заботится о ее благосостоянии, или тот, кто хочет нажиться на ее доверии. Джулия была очень рада, что не ошиблась в этом чуть сумасбродном парне.
Можете подписывать безо всяких сомнений, – искренне произнес Эммануэл.
Когда они покончили с формальностями, новоиспеченный владелец фирмы вытащил из дипломата бутылку очень дорогого французского шампанского «Дом Периньон».
С благодарностью за доверие, когда‑то оказанное Длинноногой Эмми! – торжественно произнес он.
А чего это вы тут празднуете без меня? – раздался ехидный женский голос, и к ним ввалилась давняя подруга Джулии.
Да есть что, – ответила Джулия и повернулась к Эммануэлу: – Позволь тебе представить… – она вновь взглянула на подругу, – тебя как сейчас зовут, Лариса или продолжаешь Леной обзываться? – с улыбкой спросила она.
Вернулась к истокам! – отмахнулась та и жеманно протянула руку незнакомцу: – Лариса!
Эмми! – по–женски присел тот, отзываясь на рукопожатие.
Лариса недоуменно взглянула на Джулию.
Если точно, то Длинноногая Эмми! – многозначительно пояснила та.
Поняла… – Лариса глубоко вздохнула, – вот не везет! Как только понравится кто‑то, то оказывается или женатым, или… любит тех же, кого и я.
Спасибо за «понравится», – улыбнулся Эммануэл. – А что это за чехарда с именами: то Лена, то Лариса?
Вообще‑то я при рождении названа Ларисой, но однажды встречалась с парнем, который был просто помешан на Елене Прекрасной и только так ко мне обращался, а мне‑то до фени: хоть горшком называй, только бы в печь на засовывали!
А вы душка, Лариса! – хихикнул Эммануэл, – за это стоит выпить!
Еще бы!
Как тебе удалось Амалию миновать? – спросила Джулия.
У нас с ней вооруженный нейтралитет, – ответила Лариса.
Очень интересно… – недоверчиво протянула Джулия, – как‑то не похоже на мою немочку.
Это точно, – согласился и Эммануэл.
Дело в том, что я знаю одну фразу по–немецки, от которой та когда‑то пришла в такой восторг, что с той поры не смеет ограничивать мою свободу в твоем доме.
Могу себе представить что это за фраза… – ухмыльнулась Джулия.
А мне можно ее услышать? – поинтересовался Эммануэл.
Нет, это останется нашим маленьким женским секретом, – категорически возразила Лариса.
Мне бы такого друга найти, который настолько легко справляется с такой фурией, как Амалия, – мечтательно проговорил Эммануэл.
О, ты попал в самое яблочко, – подхватила Джулия, – моя подруга лучшая сваха Нью–Йорка!
Лучшая не лучшая, а твою тетку уже дважды замуж выдала, – похвасталась Лариса.
Зиночку Александровну? Два раза?! – удивленно воскликнул Эммануэл.
Два раза, – кивнула Джулия. – Первый раз познакомила с профессором – своим репетитором по английскому…
Что, оказался не очень подходящим?
Кто, Ричард? Ты что? Она в него с первого взгляда влюбилась, пылинки сдувала…
Так что же случилось? Почему они расстались? – нетерпеливо спросил Эммануэл.
Они не расстались. В их судьбу вмешался водитель–наркоман, и пришлось машину распиливать, чтобы достать Ричарда. – Джулия вздохнула с грустью.
Долго Зинаида Александровна переживала гибель своего мужа, но однажды я все‑таки переломила ситуацию: нашла отличную замену, тоже, кстати, бывший мой репетитор, интеллигентный, общительный, да к тому же у него русские корни: Матвей Петрович Смирнофф…
Уж не родственник ли он производителя знаменитой русской водки? – спросил Эммануэл, поразив собеседниц своей осведомленностью.
Все возможно… До этого и ему не везло, бедняге! Представляешь, жена умерла от рака, остался один с сыном. Потом женил сына, сам попытался жениться, но попалась такая стерва, что бежал от нее без оглядки. Мне удалось с огромным трудом уговорить его повидаться с Зинаидой Александровной, а теперь оба меня каждый раз благодарят. А что, отличная пара получилась!
Согласна: друг без друга и дня не могут прожить. Не знаю, насколько я права, но мне кажется, что скоро у меня появится племянник или племянница.
