355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Баранец » Генштаб без тайн (Книга 1) » Текст книги (страница 28)
Генштаб без тайн (Книга 1)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 00:52

Текст книги "Генштаб без тайн (Книга 1)"


Автор книги: Виктор Баранец


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

Ровно через пять месяцев президент вновь назначил на пост министра сугубо военного человека, но никто из демократов при этом и не заикнулся о том, что сделан "широкий шаг назад".

Вообще если проанализировать все перипетии, касающиеся этого вопроса, то станет совершенно очевидно, что все попытки высшей исполнительной власти установить гражданский эффективный контроль над Вооруженными силами – это длинная цепь непоследовательных и глубоко подверженных политической конъюнктуре мер. Как любил говорить Павел Сергеевич Грачев: "Где факты?" Вот они.

Уже вскоре после победы демократов в России новые власти пришли к безусловно верному выводу – Главная военная инспекция (ГВИ) должна быть независимой от Минобороны. Ибо только при таком подходе можно было добиться объективной информации о профессионально-нравственном состоянии армии (госинспекторов издревле называли "государевым оком" в войсках).

Какое-то время ГВИ находилась в непосредственном подчинении президента и сумела поставить в Кремль немало правдивых сведений о состоянии боеготовности войск, дисциплины и правопорядка в армии, вскрыть серьезные недоработки высшего военного начальства. Но это стало вызывать недовольство в МО. Руководство начало активно инициировать идею возвращения ГВИ в "родное лоно" военного ведомства. И все вернулось на круги своя. Главная военная инспекция снова была введена в структуру МО, а Главный военный инспектор был даже возведен в ранг замминистра.

Это означало откат новых властей от установления государственного контроля над армией и привело к усилению закрытости военного ведомства, упрочению его "кастовых" интересов, бурному развитию коррупции в высшем военном руководстве.

Военное ведомство, как и раньше, само себе определяло задачи в подготовке войск и само же контролировало их выполнение. Результаты большинства проверок в военных округах и на флотах в итоговых документах нередко подгонялись так, чтобы они устраивали министра и не слишком раздражали Верховного Главнокомандующего. Вот как отзывался о таком очковтирательстве бывший в ту пору начальником академии Генерального штаба Игорь Родионов:

– Министерство обороны, пользуясь отсутствием реального контроля со стороны государства за своей деятельностью (военная инспекция подчиняется министру обороны), вводит политическое руководство и общественность страны в заблуждение относительно боеготовности Вооруженных сил, состояния хода и качества их реформирования.

Слабый государственный контроль за состоянием Вооруженных сил приводил к серьезным деформациям в оценке боеготовности не только подразделений и частей, но и целых стратегических группировок. В документах МО и ГШ стали использоваться странные термины: "части недобоеготовы", "частично боеготовы", "боеготовы на 70%". Бывали случаи, когда оценку за боеготовность получали полки, укомплектованные на 40%, хотя по существующим правилам оцениваться могли лишь части, укомплектованные не ниже, чем на 70%.

А на Тихоокеанском флоте итоговая оценка соединению была выставлена однажды в зависимости от результатов стрельб всего лишь одного боевого корабля.

Было немало и других примеров очковтирательства и формализма. По итогам 1993 года Северный флот был признан лучшим в ВМФ России, хотя на нем были не боеготовы многие атомные подлодки.

Случалось, что первые лица в МО и ГШ в оценках положения дел в армии давали настолько противоречивые оценки, что даже в Кремле стали замечать липу.

Например, в директиве министра обороны об итогах подготовки Вооруженных сил в 1994 году и задачах на 1995 год говорилось, что произошел рост числа преступлений. А уже вскоре на закрытых слушаниях в Думе (7 апреля 1995 года) начальник Генерального штаба Михаил Колесников утверждал обратное: "У нас идет снижение преступлений и происшествий".

Часто сталкиваясь с подобными фактами, военные советники Ельцина убедили его в том, что необходимо возвратить ГВИ под крыло президента. Ельцин согласился. Осенью 1996 года появился указ о создании Государственной военной инспекции при Президенте России. Однако не успела новая структура встать на ноги, как последовала новая реформация: решением Верховного Главнокомандующего ГВИ вливалась в состав Совета безопасности и существенно сокращалась.

Тут уместно напомнить, что и на созданный по указу президента в 1996 году Совет обороны Ельцин возлагал большие надежды как на важный инструмент контроля за реформированием Вооруженных сил. Однако данная структура не просуществовала и года.

По этому поводу один из пентагоновских аналитиков писал:

"...Демократический контроль предполагает не только права политических деятелей, но и их ответственность. Подготовка указаний в сфере обороны требует больших знаний и понимания сущности военных реалий. Никакое политическое руководство не имеет права заявлять о демократическом контроле, если его стараниями армия приведена в состояние хаоса. Демократический контроль включает ответственность за поддержание эффективных и дееспособных Вооруженных сил..."

За первые годы существования новой Российской армии система действенного демократического контроля над ней так и не была создана. Все это время мы наблюдали лишь попытки сформировать ее. Более того, часто случалось так, что государственные органы, призванные демонстрировать образцы истинно демократичного подхода к решению армейских проблем, выступать в роли гаранта обеспечения конституционных и правовых норм в военной области, сами не соблюдали или грубо нарушали их.

В течение семи лет президент так и не смог добиться, чтобы был принят Закон об альтернативной службе, хотя положение о ней закреплено в Конституции. Случалось, что Верховный принимал решения о назначении на высокие военные посты лиц, против которых выступала созданная при нем комиссия по высшим воинским званиям и должностям.

В откровенный кадровый произвол внес свою лепту и бывший секретарь Совета безопасности РФ Александр Лебедь, когда выявил в Минобороны и Генштабе "ГКЧП-3" и настоял на смещении с должностей генералов Виктора Барынькина, Анатолия Богданова, Дмитрия Харченко, Сергея Здорикова и других, хотя их вина в каких-либо противоправных деяниях так и осталась недоказанной.

Грачев обзвонил всех пострадавших и, по его словам, порекомендовал им обратиться в суд. Однако к такому предложению никто из погоревших членов его команды не прислушался: это могло лишить генералов шансов служить дальше. За такую смиренную позицию все они получили должности-синекуры – от Москвы до Сирии.

И все же ради объективности стоит сказать, что при Льве Рохлине и сменившем его на посту председателя Комитета Госдумы по обороне Романе Попковиче делалось немало попыток создать систему эффективного парламентского контроля над армией. Думский оборонный комитет в пределах предоставленных ему полномочий стал активно вторгаться в ранее плотно закрытую для Госдумы сферу кадровой политики в армии, в вопросы исполнения военного бюджета, разработки военной доктрины и военной реформы (был принят долгожданный закон о военной реформе). Министру обороны в своих реформаторских изысках приходилось все чаще оглядываться на Госдуму. Серьезную роль комитет ГД по обороне сыграл тогда, когда выступил против скороспелого намерения руководства военного ведомства реформировать систему управления Стратегическими ядерными силами. После этого авторитет председателя думского комитета по обороне Попковича в Генеральном штабе еще больше укрепился.

РЖАВЫЕ СТВОЛЫ

Сильно сдерживали реформирование армии и очень серьезные негативные процессы, которые развивались в военно-технической сфере. Парк танков, боевых бронированных машин, самолетов и вертолетов, кораблей, подлодок, артиллерийских систем сильно износился и устарел. Темпы поступления новой техники в войска и на флоты из года в год снижались. В 1994 году в армию поступил 1 боевой самолет, 1 боевой корабль, и 5 танков нового образца. Такое положение не изменилось и через 5 лет.

Не было денег не только на закупки, но и на восстановление вышедшей из строя старой боевой техники. По этой причине МО не могло выкупить сданную в ремонт технику, например, авиационные двигатели. Результат: в Военно-воздушных силах боеготовы около 50% самолетов...

Из документов Главного штаба ВВС РФ:

В 1995 году Минфин назначил российским ВВС 13% от заявленной суммы. Этой суммы едва хватает на денежное довольствие и горючее. В последние годы бюджетные ассигнования на закупку новой техники и вооружений, проведение НИОКР не превышают 35% от потребности. В прошлом году Минфин профинансировал госзаказ для ВВС всего на 45%. На 1 января 1995 года долг финансовой службы Главного штаба ВВС перед авиазаводами составлял 500 миллиардов рублей. На 1 июля 1995 года он составлял уже 765 миллиардов, а к концу года остался почти на том же уровне.

Из-за отсутствия денег на ремонт и запчасти доля исправных самолетов не превышает 50%. Практически каждый второй самолет третьего поколения уже давно пережил "пенсионный возраст". За 11 месяцев 1995 года Минфин задолжал ремонтным службам ВВС более 100 миллиардов рублей...

Стремление выжить и сохранить кадры заставляло руководителей предприятий ВВС обращаться в коммерческие банки. В погоне за спасительными кредитами заводы часто оказывались в долговой яме. Например, в 1994 году было получено кредитов на 6 миллиардов рублей, но из-за несвоевременных расчетов штрафы и пени составили 3,5 миллиарда рублей.

Проблемы с деньгами предприятия ВВС стремились решить за счет продажи списанного имущества, а также коммерческих авиаперевозок. В 1994 году внебюджетные доходы составили 70,5 миллиарда рублей и 5,7 млн долларов.

В 1995 году ВВС РФ получили от Минфина на производство и закупку вооружений и военной техники (ВВТ) лишь 3% заявленной суммы.

Из-за этого Минобороны смогло купить лишь 2 военно-транспортных самолета.

Из-за острого дефицита финансовых средств производители вынуждены отказаться от запуска в серию такой перспективной техники, как авиационные комплексы 5 поколения, ударные самолеты Дальней авиации, многоцелевые фронтовые истребители (МФИ), военно-транспортные самолеты Ил-106, вертолеты Ка-50 и Ка-52. Были заторможены работы по модернизации самолетов МиГ-29, Су-27М, которые приносят оборонке валютную прибыль.

По мнению многих экспертов, российские МиГи и Су будут пользоваться спросом на внешних рынках еще лет 10-15. Но если КБ и НИИ останутся без финансовой поддержки, то в следующий век российский ВПК может войти без необходимого военно-технического задела...

Страна, еще недавно считавшаяся одной из сильнейших в воздухе, рискует остаться без сильных боевых крыльев. Только за 4 последних года в России производство военных самолетов, поступающих в войска, сократилось в 50 раз.

Начиная с 1992 года, Минобороны разработало более 15 программ перевооружения армии. Почти все они провалены. Срывались научно-испытательные и конструкторские работы. Если их доля в военных расходах в 1990 году составляла почти 20%, то к 1994 году этот показатель упал до 5,7% (в странах НАТО составляет от 9,8 до 11,2%).

Многие перспективные программы разработки нового оружия и техники стали финансироваться по остаточному принципу, из-за этого создавалась угроза отставания в области военно-технической политики от ведущих стран НАТО. По этой причине доля современной боевой техники в Российской армии с 35% в 1992 году упала до 10% в 1997 (в НАТО – 40%).

Долги государства оборонке росли с каждым годом. В 99-м году денег военно-промышленному комплексу выделялось меньше, чем все предыдущие годы. По этому поводу начальник вооружений Вооруженных сил РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов говорил:

– На эти деньги нельзя "поднять" даже так называемые пилотные проекты, которые считаются стратегически важными для армии: космические программы, стратегические ракетные комплексы, системы управления, связи, укрепления ядерной безопасности в войсках.

Усиливается отток лучших специалистов из оборонной сферы. Многие из них уезжают за границу. Конгресс США даже принял решение о расширении квоты на несколько тысяч специалистов ВПК для приглашения выходцев из России.

Еще в 1993 году первый замминистра обороны Андрей Кокошин вынужден был признать: "Решение задач военно-технической политики в условиях реформы сильно сдерживается недостаточным финансированием".

По той же причине – отсутствие денег – сворачивались оборонные заказы. Оборонный заказ по некоторым определяющим системам вооружения и сегодня находится ниже уровня рентабельности предприятий их выпускающих (зенитные управляемые и тактические ракеты, боевые самолеты и некоторые другие виды вооружения).

Сегодняшний оборонный заказ не учитывает естественной убыли вооружения и военной техники в войсках. А по некоторым направлениям создания вооружения и военной техники из-за отсутствия финансирования даже не рассматривалась возможность возобновления производства.

В 1992-1993 гг. не было заложено ни одного нового боевого корабля. Потребность войск в новых боевых самолетах в тот период составляла 115 шт. в год. Армия получила 3...

Еще в сентябре 1993 г. долг государства по оплате оружия, военной техники составлял 285 млрд рублей. В 1994-1995 гг. этот долг вырос почти в 3 раза. Да и к тому же ассигнования в течение года выделялись неритмично, малыми дозами (был случай, когда это делалось 13 раз за 9 месяцев).

Все это сильно затрудняло планирование работ, особенно по сложным и дорогостоящим системам и комплексам с развитой сетью кооперации, и порой приводило к приостановке их производства.

А стоимость новейших видов техники возросла уже от 4 до 14 раз. И эта тенденция продолжает развиваться. Для некоторых видов вооружения и военной техники рост составил от 20 до 30 раз (БМП-3), по БТР – в 15-20 раз. Например, цена бомбардировщика Ту-160 в 1993 году составляла более 6 млрд рублей, а в 1995 она достигла уже почти 15 миллиардов.

Из документов Главного штаба Сухопутных войск:

Из-за сокращения ассигнований, одновременно с уменьшением оснащенности вооружением и военной техникой Сухопутных войск идет постоянное снижение доли современных ВВТ. За последние 5 лет произошло сокращение этого показателя в среднем до 30%, а такие виды, как БМП и ударные вертолеты современных образцов, в войсках практически отсутствуют. К 2000 году вертолетный парк СВ потеряет 1/3 машин из-за выработки ресурсов.

Можно сделать вывод, что при сохранении существующего положения с разработкой и оснащением Сухопутных войск вооружением и военной техникой реальное повышение боевых возможностей достигнуто не будет. Это, учитывая реализуемые в странах НАТО программы развития ВВТ, приведет к большему отставанию от них по совокупной боевой мощи; количественно-качественные показатели системы вооружения СВ к 2005 году упадут ниже критических пределов. В частности, авиация СВ, части разведки и радиоэлектронной борьбы, войска ПВО Сухопутных войск будут ограниченно боеспособны...

Перспективный вертолет В-80 при действиях в дневных условиях в 1,1 раза превосходит американский "Апач", однако в настоящее время уступает ему по оснащенности системами ночного видения и бортовому комплексу обороны, а также по дальности полета (450 км против 690 км). В развитии боевых, разведывательных вертолетов, вертолетов РЭБ, управления и связи мы отстаем от западных аналогов на 6-8 лет, а в разработке комплексов с дистанционно пилотируемыми летательными аппаратами (ДПЛА) – более чем на 10 лет...

Не лучше обстояли дела и в самом сильном виде Вооруженных сил России Ракетных войсках стратегического назначения. Уже более 60% ракет выработали гарантийные сроки эксплуатации и мы содержим их, можно сказать, на свой страх и риск. Около 40% систем боевого управления РВСН находятся в эксплутации около 30 лет. Полк мобильных ракетных комплексов "Тополь-М", поставленных на боевое дежурство в 1998 году, был единственным светлым пятном на мрачном фоне.

Мы становились слабее везде: в воздухе, на море, на земле.

ДЫРЫ В ШЕРЕНГАХ

Ко многим проблемам реформы армии добавлялась еще одна, не менее острая низкая укомплектованность войск личным составом. Ситуация складывалась парадоксальная: Россия с ее огромным призывным ресурсом в 1995-1997 годах не могла укомплектовать многие части своей армии хотя бы на 70% (во время весенних и осенних призывов требовалось поставить под ружье примерно 250 тысяч человек). При таком положении о реформе говорить было слишком проблематично...

Чтобы лучше разобраться в этом вопросе, стоит обратиться к официальной статистике Минобороны РФ – вчерашней и сегодняшней.

Из документов МО РФ:

"...В России на начало 1994 года на воинском учете состояло около 1,7 млн юношей призывного возраста. Из них 73% подлежали освобождению и имели отсрочки от призыва в соответствии с действующим законодательством (20% – по состоянию здоровья, 43% – для продолжения образования, 3% – по семейному положению, 1% для работы в сфере искусства, образования и здравоохранения, 6% – судимые и находящиеся под следствием), а 14% не подлежали весеннему призыву по возрасту.

Около 28 тысяч граждан ежегодно уклонялось от призыва на военную службу. И только в отношении 779 человек были возбуждены уголовные дела, а осуждено было всего 63 человека. 13 тысяч граждан было привлечено к административной ответственности (различного рода мелким штрафам и вызовам в милицию)..."

В том же году из каждых 100 юношей призывного возраста призывалось на военную службу только 19 человек, остальные получили отсрочки или вообще освобождались от исполнения воинской обязанности. И это при том, что Вооруженным силам выделялось только 50% призываемых граждан.

Весной 1995 года положение с укомплектованностью войск стало вообще критическим. Из 1176 тысяч призывников, состоящих на воинском учете, могло быть призвано на военную службу только 419 тысяч человек (23% имеющихся призывных ресурсов), в то время как подлежало увольнению 682 тысячи. В результате некомплект солдат и сержантов только в Вооруженных силах по расчетам Генштаба превышал 400 тысяч человек. К концу года общая укомплектованность Вооруженных сил могла снизиться до 60% и менее (при этом в Сухопутных войсках – до 30-35%), что привело бы к необратимым последствиям для их боеготовности (боеготовыми считаются части, укомплектованные личным составом не менее, чем на 70%)...

Правительство в срочном порядке представило в Госдуму проект Федерального Закона "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе". Он был принят Государственной думой и вскоре подписан Президентом России. Согласно этому Закону предусматривалось:

1. Начиная с осени 1995 года перейти на двухгодичный срок военной службы (поскольку установленный ранее Законом "О воинской обязанности и военной службе" полуторагодичный срок военной службы граждан не обеспечивал достаточный уровень укомплектованности Вооруженных сил).

2. Призывать на годичный срок военной службы выпускников высших учебных заведений, обучавшихся на военных кафедрах и не проходивших военную службу, после чего присваивать им первичное звание офицера запаса.

3. Отменить отсрочки гражданам, имеющим одного родителя старше 50 лет. При этом отсрочки от призыва по уходу за ближайшими родственниками, если они из-за болезни или старости нуждаются в постоянной помощи, остались неизменными.

4. Установить, что гражданин вправе воспользоваться отсрочкой от призыва на военную службу для получения профессионального образования только один раз.

Планировалось, что переход на двухгодичный срок военной службы по призыву позволит уже в 1996 году повысить укомплектованность Вооруженных сил РФ сержантами и солдатами до 80% и даст возможность без привлечения дополнительных финансовых ресурсов успешно решать поставленные перед армией задачи.

Однако в 1996 году положение с призывом кардинально не улучшилось: из каждых 100 юношей призывного возраста в армейский строй становилось лишь 23. По-прежнему большим было число отсрочек. Еще одна причина – слабый контроль властей на местах за исполнением законодательства по призыву и игнорирование многими юношами его требований.

Рост количества юношей, уклонившихся от военной службы, явился следствием резкого падения в последние годы престижа воинской службы, развалом системы военно-патриотического воспитания молодежи. В условиях нарождающейся рыночной экономики кардинально изменилась нравственно-психологическая ориентация молодежи: из каждых 100 юношей, как показывали результаты социологических исследований, только 9 человек считают своим гражданским долгом стать в армейский строй. Остальные предпочитают прежде всего получить престижное образование или "заняться накоплением денег в сфере коммерции".

Служба в армии по-прежнему остается страшилкой для русских парней. Многие из них упорно овладевают методикой "откашивания" от службы. А в инструкторах недостатка нет: во многих городах России уже действуют специальные общественные организации, обучающие призывников искусству уклонения от службы в армии. В этом им помогают и активисты комитетов солдатских матерей.

Горластые тетки – головная боль Минобороны и Ген-штаба, местных военных комиссариатов. Мне много раз приходилось видеть их у нас на Арбате, где они устраивали шумные пикеты с плакатами "Генералы, верните наших детей!" Конечно, можно понять горе матери, сын которой погиб на чеченской войне или задушен "дедами" в казарменной сушилке. Но на этой неутешной материнской боли уже который год цинично спекулируют ловкие "активистки".

Одно дело – требовать расследования убийств в частях, и совсем другое подбивать пацанов на уклонение от службы. Одно дело – поддерживать тех, кто настаивает на своем конституционном праве отказа от воинской службы и замены ее на альтернативную. И совсем другое – воспитывать ненависть к службе.

Власти и спецслужбы страны до сих пор пока помалкивают о том, что в России уже много лет действует хорошо оплачиваемая "из-за бугра" различными грандами разветвленная антиармейская структура со штаб-квартирами в престижных столичных гостиницах, долгосрочная аренда которых не по карману бедным солдатским матерям.

Иностранные инструкторы (абсолютное большинство которых кадровые разведчики) все чаще наезжают в Россию для проведения методических занятий со своим активом, организуют симпозиумы и семинары под благородными лозунгами о соблюдении прав человека, хотя на поверку все это – закамуфлированные звенья долгосрочной и широкомасштабной идеологической операции, имеющей целью размыть оборонное сознание молодежи.

В начале декабря 1998 года в Новгороде представители двух международных организаций "Центр миротворчества и общественного развития" и "Движение против насилия" обучали местную молодежь как уклоняться от службы в армии и уголовной ответственности. Организатором этого славного мероприятия был англичанин Крис Хантер. Участники симпозиума из Москвы, Петербурга, Иркутска и Воронежа радостно рапортовали "хозяевам" о том, сколько десятков юношей отказались брать в руки оружие.

Однажды во время очередного призыва в армию видел я на Красной площади прелюбопытное зрелище. Большая группа заметно поддатых молодых людей, называвших себя пацифистами, собственными телами старательно конструировала на священной брусчатке лозунг. Когда все, наконец, улеглись, можно было прочитать: "ПРИЗЫВУ-98 – ХУЙ!".

Тут же подоспевшие милиционеры быстро растащили бухих пацифистов, нечленораздельно выкрикивавших лозунги о свободе и демократии. А оставшиеся "неохваченными" стражами порядка с большим удовольствием давали интервью журналистам, рассказывая о том, что подали иски в суды в связи с тем, что им не предоставлено право на альтернативную службу.

Таких исков, кстати, к концу 1998 года в различных российских судах лежит уже около тысячи. И все они – правомерны. Ибо альтернативная служба предусмотрена Конституцией еще с 1993 года. Но парламент так до сих пор и не принял соответствующий Закон. В Государственной думе уже который год муссируется три или четыре проекта, но депутаты никак не могут найти общего языка ни по срокам альтернативной службы, ни по критериям, по которым человек может отказаться брать в руки оружие.

А на станциях московского метро и в подземных переходах по-прежнему можно встретить людей, которые держат в руках небольшие книжечки с надписью "Как уклониться от армии?". Книжечка стоит недорого – 5 рублей. Кто не может откосить, тот платит намного больше. Такса уже дошла до 7 тысяч долларов в Москве и 2 – в провинции. На этом деле хорошо греют руки некоторые военные комиссары. За последние годы по этой причине несколько из них попали за решетку.

Неукомплектованная армия – небоеспособная армия. Из-за большого недостатка солдат и сержантов командиры не имеют возможности организовать полноценный учебный процесс. Во многих частях офицеры вынуждены выполнять обязанности солдат: заступать часовыми на объекты, дежурными по контрольно-пропускным пунктам, работать кочегарами.

Тот, кто служит "за себя и за того парня", постоянно несет тяжелые физические и моральные перегрузки. Это нередко приводит к нервным срывам людей, влекущим за собой серьезные нарушения уставного порядка и преступления. По подсчетам наших военных психологов, такое положение на 10-15% увеличивает число грубых дисциплинарных проступков и еще больше – чрезвычайных происшествий – расстрелы в караулах и казармах, драки с увечьями.

В 1997 году в связи с сокращением Вооруженных сил число призывников стало уменьшаться и достигло примерно 150-160 тысяч человек (за один призыв). На этом же рубеже держался призыв в 1998-99 годах.

Армия становилась меньшей, но не более профессиональной...

ИКРА И СУХАРИ

...Чем хуже идет реформа армии, тем чаще Ельцин "выражает тревогу". В газетах сообщалось: "28 июня 1995 года, выступая на торжественном приеме выпускников академий в Кремле, Президент России высказал тревогу по поводу того, что военная реформа буксует". Выступивший же следом Грачев заявил, что в результате реформаторских действий "удалось создать армию как единый и целостный организм".

После этих слов министра по рядам одетых в парадную форму генералов и офицеров прокатился легкий гул, который можно было понимать не иначе как сомнение людей в объективности такого утверждения министра. В этот момент несколько офицеров ГРУ и СВР переглянулись и еле заметно улыбнулись. Наверное, они вспомнили слова из свежего аналитического документа Пентагона: "России не удалось создать армию как единый и целостный организм"...

В Кремле уезжавшим вскоре в войска и на флоты генералам и офицерам подали "кристалловскую" водку, а на закуску – севрюжинку и красную икру.

А из штабов военных округов уже давно шли в МО и Генштаб тревожные телеграммы командующих о нарастающей нехватке продовольствия.

"Единый и целостный организм" потрошил уже стратегические неприкосновенные запасы с сухарями и консервами, притрагиваться к которым можно было только в случае войны.

Грачев направил Ельцину секретное письмо с просьбой срочно выделить для продовольственных нужд армии 2,5-3 триллиона рублей. Это послание Павла Сергеевича Борису Николаевичу было похоже на подвиг. Президент часто лютовал, когда министры обращались к нему с подобными просьбами. Грачев знал это. И потому частенько сам занимался выколачиванием денег в Белом доме, не прибегая к помощи Б.Н.

Долгое время это ему удавалось. До тех пор пока не "взорвался" Черномырдин, сказавший однажды, что министр, пользуясь своим "особым положением" (приближенностью к президенту), ставит правительство в "трудную ситуацию" (экстренный поиск денег на нужды армии). После этого пробивные способности министра обороны стали угасать – он все чаще возвращался из правительства с пустыми руками.

Когда же летом 1995 года начальник Центрального продовольственного управления МО генерал-полковник В. Савинов положил на стол Грачева докладную о большой вероятности голодовки в войсках, если правительство срочно не даст денег на питание, министр уже не стал, как часто бывало прежде, звонить или ехать на Краснопресненскую набережную – написал экстренную и мрачную петицию в Кремль, хорошо понимая, что сильно испортит настроение Верховному.

Ельцин несколько недель молчал.

Потом в МО приползали слухи, что президент дал поручение правительству найти деньги, которые выпрашивал Грачев.

Но эта весть в арбатских кабинетах была воспринята с раздражением: люди негодовали в связи с тем, что нашему ведомству приходится выклянчивать даже то, что положено армии по Закону.

Два триллиона Черномырдин к концу августа где-то нашел. А в начале сентября на пресс-конференции в Кремле Ельцин сообщил, что еще один триллион "правительство продолжает искать".

К тому времени армия нуждалась уже не в трех, а в четырех триллионах рублей на продовольствие. Выступая по этому поводу на очередном заседании Госдумы председатель Комитета по обороне Сергей Юшенков заявил:

– Если мы не можем обеспечить питанием 1,7 млн человек, то не надо было отменять отсрочки и увеличивать срок службы до 2 лет. Сейчас речь может идти не о реформировании, а о выживании армии.

Юшенкова у нас на Арбате многие недолюбливали. Он, как и "великий реформатор" отставной майор Лопатин, в свое время наломал немало дров, когда начиналось реформирование армии. Многие арбатские офицеры и генералы испытывали к Юшенкову неприязнь. Но на сей раз соглашались с ним...

ГОЛОСА

...В начале августа 1995 года Ельцин подписал секретный указ (№ 794-с), в котором излагалась очередная программа военного строительства в России. Судя по всему, разработчики документа сумели сделать некоторые выводы из многолетней дискуссии по этой проблеме: речь в указе шла уже не только о реформе армии, но и о преобразовании всей системы обороны страны.

Новый план строительства Вооруженных сил был рассчитан на будущее (он вступал в силу лишь в 1996 году), и потому можно было сделать вывод, что минувшие этапы реформирования армии Ельцин как бы не засчитывает.

В указе ни слова не было о просчетах, допущенных на предыдущем этапе военного строительства, их главных причинах.

Новый президентский указ на 90% состоял из набора очевидных истин, в той или иной степени уже прописанных в Основных положениях военной доктрины 1993 года.

С одной стороны, Ельцин видел военную реформу как общегосударственную задачу, но с другой, как и ранее, слабо "подключал" к ее решению всю систему государственных органов. Потому указ по большей части своей выглядел как теоретический документ, ориентирующий армию на новые преобразования "в общем и целом".


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю