Текст книги "Рогер и Король под горой (СИ)"

Автор книги: Виктор Чапаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Он расширил луч и двинулся вперед, широким веером освещая дорогу. Пол понижался в направлении центра пузыря. Рогер подумал, что должен быть еще один шлюз, и скоро нашел его. Он располагался в неглубоком широком колодце, на дно которого вела узкая лестница.

В том же порядке Рогер миновал этот шлюз и оказался на узкой металлической площадке почти под потолком следующего помещения. Осмотрев его с высоты в свете луча своего фонаря, он понял, что это помещение – еще один лавовый пузырь, только находящийся глубже под поверхностью планеты. Воздуха здесь тоже не было.

Рогер спустился на пол пузыря по металлической лестнице и отправился искать следующий шлюз. Хорошо, что этот путь ведет его вниз. Где-то внизу находятся поселения, приютившие остатки древней экспедиции. Интересно, сколько ему придется блуждать в этом лавовом лабиринте? Сейчас он не мог даже есть и пить – гермокостюм обеспечивал ему жизнеобеспечение, защиту от внешних воздействий и даже возможность отправлять некоторые естественные надобности, но не давал возможности принимать полноценную пищу и питье. Некоторый НЗ, конечно, имелся, но его хватало только на пару дней – это питательный сироп и очень ограниченное количество воды. Если за два дня он не найдет помещения с воздухом, ему придется возвращаться. Если же за очередным шлюзом окажется воздух, он сможет путешествовать гораздо дольше – запас пищевых концентратов и воды он предусмотрительно захватил с собой в заплечном контейнере.

Контейнер не был тяжел. На девятом спутнике человек чувствовал себя очень легко. Если разбежаться и прыгнуть, прыжок получится метров десять в длину. Можно было легко поднимать тяжелые на вид камни, за которые в обычных условиях он даже и не подумал бы взяться.

Пройдено уже с десяток пузырей, а воздуха все нет. Он проверил глубину, до которой опустился – Система гермокостюма вела учет пройденного пути во всех трех измерениях. Сто двадцать метров. Скоро должен воздух появиться – поддержал себя Рогер бодрым словом – не зря же здесь эти чертовы шлюзы понаставлены.

Когда счет пройденных помещений, иногда огромных, иногда совсем небольших, пошел на шестой десяток, Рогер решил сделать передышку. Выпил немного питательного сиропа и смочил губы водой. Воду надо экономить. Вот будет обидно, если придется вернуться назад – он в пути уже больше половины суток. Рогер вывел в голографическое окно Системы показания датчика внешнего давления, ожидая увидеть, как и в начале пути, твердый ноль – он судил о давлении по ватной тишине в ушах и по красному индикатору отказа открыть гермошлем. И к удивлению своему увидел, что давление-то вовсе и не ноль! Одна десятая стандартного! Он прокрутил запись назад – в последнем десятке пузырей давление медленно, но верно росло! Блаженная улыбка невольно расплылась по лицу – он был прав. Цель близка.

Еще через сутки блужданий давление выросло до ноль пяти. За это время Рогер успел сделать еще два привала и один раз устроить перерыв на короткий сон. Его мучила жажда и пустой желудок – воду он на всякий случай экономил, а питательный сироп, хоть и давал силы и необходимые компоненты пищи, но быстро растворялся в желудке без остатка и, самое обидное, без ощущения сытости.

Терпение его кончилось, когда в очередном пузыре, переоборудованным древними строителями для своих нужд, он обнаружил давление в половину стандартного. Половина стандартного атмосферного давления – это соответствует высоте километров в пять, пять с половиной. В принципе, дышать можно. Гермокостюм давно сделал анализ окружающего воздуха – азот и кислород, то, что нужно для дыхания. Давление только маловато. Но индикатор отказа гермошлема уже не красный, а оранжевый.

Рогер откинул шлем. Ничего страшного не произошло, только заложило уши, и появился легкий звон в голове. Рогер вздохнул раз, другой. Нормально. Какое-то время тут можно быть без гермошлема. Скорее воды из контейнера!

Наевшись и, главное, напившись вволю, Рогер закрыл шлем, отдышался, и двинулся дальше. До помещений с нормальным давлением еще не меньше суток. Но теперь идти веселее...

Помещения в зоне допустимого давления выглядели совсем по-другому. Сначала они объединялись в большие кластеры, обычно на одном уровне, так, что между комнатами не было шлюзов. Часть помещений были перегорожены стенками из металлических листов или отлитыми из чего-то, напоминающего цемент. Двери в эти закутки обычно были заперты, причем часто на механические замки, открыть которые Рогер никак не мог. Некоторые двери были не заперты, но заглянув внутрь, Рогер не увидел ничего интересного. По стенам местами змеились электрические кабели – новый элемент интерьера. В результате, в некоторых помещениях появилось освещение. Тусклые плафоны с неизвестными по принципу действия, но явно электрическими, светильниками внутри размещались на потолках. Обилием машин и механизмов комнаты с давлением ноль семьдесят пять похвастать не могли. Хотя было видно, что когда-то этого добра здесь было полно – на полах и стенах виднелись следы установки различных приборов и устройств, впоследствии снятых.

Еще десятком ярусов ниже появились тоннели. Часто они не имели сплошных стен – просто в стенах вулканических пузырей были проделаны одинаковые отверстия, образовывающие прямые проходы насквозь насколько хватало глаз. Вдоль многих тоннелей по полу проходили рельсовые пути и змеились кабели. Скорость спуска с яруса на ярус – а помещения здесь уже были разделены на явно выраженные ярусы – замедлилась. Рогер изменил стратегию – теперь он искал не шлюзы, а лестницы, ведущие вниз. Обычно они располагались за металлическими дверями со стеклянными иллюминаторами в стороне от тоннелей.

Обнаружив очередную такую дверцу, Рогер привычно прошел через неё и замер. Лестницы тут не было. В просторной комнате располагалось какое-то управляющее оборудование. Рогер увидел невысокие пульты и шкафы с электрооборудованием. На одном из пультов светилось какое-то устройство. Рогер подошел ближе – что это? И вдруг догадался. Да это же... электронно-лучевая... труба! "Трубка" – подсказала Система "Иглы". Экран древнего устройства почти полностью выцвел, но все равно на изображении можно было разобрать какую-то таблицу, тусклые пиктограммы и цифры. Рогер дотронулся до экрана пальцем, и тут же отдернул его. Вдруг экран сенсорный. Но нет. Экран не отозвался на прикосновение. Видимо, управлять здесь надо было, нажимая пластиковые кнопки, расположенные на панели рядом. Кнопки были большие и прозрачные, некоторые были подсвечены изнутри.

Рогер полюбовался на раритетный интерьер, и так и не нажав ни одной кнопки, отправился искать следующую лестницу.

Еще день он потратил на десяток следующих ярусов. Сразу понять, что здесь находилось, он не мог. Сначала он попал в высокие и длинные помещения, в которых свободными были только несколько центральных проходов. Остальные части были застроены многоэтажными отгородками, выполненными из металлических листов и железобетонных блоков. В первом таком помещении, а вернее сказать, огромной пещере, сложенной из десятков рядом лежащих в одном ярусе пузырей, расчищенных и отформированных по какому-то общему плану, он задержался надолго.

Он медленно шел по центральному проходу огромной полости внутри коры планеты и видел по обе стороны от себя возвышающиеся на десятки метров многоэтажные комплексы тесных прямоугольных помещений, соединяемых с полом пузыря множеством узких лестниц, галерей и переходов. В некоторых местах над "улицей", по которой он шел, были переброшены металлические ажурные мостики, связывающие вместе обе стороны "улицы" на высоте третьего – четвертого этажа. И только тогда, когда он увидел один такой мостик, обломившийся с одной стороны и фермами своими перегородивший дорогу, он обратил внимание, что вся эта "улица" находится в заброшенном и покинутом состоянии. Действительно, многие двери в каморки были открыты, или просто выломаны, часть лестниц обвалилась. На галереях валялись в беспорядке какие-то ставшие не нужными бывшим жителям вещи – Рогер уже понял, что это были некие жилые кварталы, которые он так стремился найти.

С повышением давления воздуха появилась и пыль. Здесь она толстым слоем покрывала заброшенные жилища, тротуары, лестницы и галереи. Места эти были покинуты уже давно. И, похоже, с тех пор никто здесь не появлялся.

Когда кончились покинутые жилые ярусы и начались покинутые промышленные, Рогер решил остановиться. Похоже, он все ближе и ближе подбирался к по-настоящему населенным областям девятого спутника. Значит, встреча с его обитателями становилась все более вероятной. Принцип сохранения инкогнито требовал скрыть от местных обитателей все признаки высоких технологий, которыми Рогер в настоящий момент обладал. Короче говоря, надо было где-то спрятать гермокостюм и заплечный контейнер. В чем же он останется? Под гермокостюмом на Рогере было надето простое трико из гигроскопичных волокон. Но это было и всё. Припасы из контейнера не пропадут. Но можно ли в здешних краях ходить просто в гигроскопичном трико? Поразмыслив некоторое время, он решил, что лучше остаться в трико, чем в навороченном высокотехнологичном гермокостюме, объяснять появление которого будет очень и очень трудно.

Он опять поднялся на самый нижний заброшенный жилой ярус, решив, что в этих нагромождениях развалин можно спрятать что угодно. Отсоединив излучатель от костюма, Рогер сунул его в карман трико, а сам гермокостюм и контейнер просто положил в одном из заброшенных столетия назад тесных жилищ.

3. Бродяга

Люди должны быть где-то рядом! Пройдены ярусы с заброшенной технологией – заводы, мастерские, станки с электроприводом, тяжелые металлические пульты управления с выбитыми лампочками и пустыми экранами, огромные цеха с мостовыми кранами и рельсовыми путями. Пустые газопроводы, шинопроводы, валопроводы... Здесь сотни лет назад кипела жизнь, шла работа. Сейчас все пусто и заброшено.

Рогер обнаружил, что из многих заброшенных цехов и складов рельсовые пути по пологим пандусам ведут прямо вниз, минуя лестницы. Раньше здесь, видимо, нельзя было ходить пешком, но сейчас, когда движение транспорта замерло на века, рельсовые пути оказались хорошей дорогой, ведущей к жизни и цивилизации.

Сутки спустя – сколько их прошло уже, этих суток – Рогер оказался в довольно узком тоннеле, идущем почти горизонтально на глубине ярусов семь от заброшенных заводов. Здесь царила тишина, тусклый свет редких светильников и умеренное количество пыли. Возможно, причиной тому была худо-бедно работающая вентиляция – ток воздуха ощущался вполне уверенно. Он брел по шпалам рельсового пути, безуспешно пытаясь уравнять ширину своего шага с расстоянием между этими самыми шпалами. И, как миллионам своих предшественников, ему это никак не удавалось.

Вот он достиг очередного соединения двух тоннелей. В этом месте обычная уже для этих ярусов сплошная бетонная оболочка тоннеля исчезает, и пути, идущие с разных направлений, соединяются вместе в огромном пространстве очередного пузыря. Рогер настолько уже проникся принципами проектирования местных пространств, что просто заранее предвидел, что ему сейчас встретится. И верно, огромный зал естественного происхождения, рельсы сходятся в один путь. Механические стрелки, переводящие вагоны с одного пути на другой. Змеящиеся провода по стенам. Высоко парящие светильники, посылающие свои лучи вниз через пыльный воздух.

И посередине этого огромного зала – полусогнутая фигура человека.

Рогер возблагодарил бога за то, что успел спрятать свое снаряжение двадцатью ярусами выше. Предстоял контакт с представителем местной разумной жизни, и грех технологической гордыни здесь был бы совершенно неуместен.

Человек явно Рогера не видел, не ожидал здесь кого-то увидеть. Понятно почему – места здесь достаточно глухие. Человек пока никуда не двигался, стоял на месте, разглядывая что-то у себя под ногами. Рогер решительно направился к нему.

Расстояние сократилось до пары метров. Незнакомец – явный человеческий экземпляр, никакой не инопланетянин – наконец заметил Рогера. Он вскинул взгляд и уставился на Рогера неподвижными водянистыми глазами. Немая пауза. За это время Рогер успел его разглядеть – встреченный абориген был скорее стар, чем молод. Шевелюра его была неухожена и не стрижена, многодневная щетина на лице также указывала на то, что времени на уход за собой у аборигена было крайне мало.

– Тай хто так?

Вот и разговор начался... Рогер не знал, что отвечать и молчал. Но микроблоки излучателя, конечно, передали услышанное в Систему "Иглы", и она начала анализ языка.

Незнакомец, вглядываясь в Рогера, сказал еще несколько фраз, анализ которых позволил Системе понять, в какой бок эволюционировал здешний язык за последние четыреста пятьдесят лет от исходного – того, каким пользовались на Солярии тысячу двести лет назад.

Наконец Система уловила словоформу "имя". "Ты кто, назовись". Перевод, ничем не хуже другого.

– Я Рогер – Рогер ткнул себя в грудь

– Рог Гер? Ха! Хор! Пью Вин!

Понятно, он Пью Вин, а я – Рог Гер.

Пью Вин еще что-то говорил, но Система пока не могла перевести.

Поведение Пью было несколько странным. Вдруг Рог понял – Пью просто пьян! Черт, по запаху же было сразу понятно!

Пью что-то сказал, Система ушла на анализ, но Пью продублировал свои слова жестом – А ну, пошли со мной! – и нетвердым шагом направился вдоль путей.

Шли долго, может быть потому, что походка Пью была неверна, но когда Рог предложил помощь и поддержку, они были с возмущением отвергнуты. Наконец неведомая цель была достигнута. В коротком ответвлении тоннеля обнаружилась боковая ниша, в которой имелся отгороженный закуток. Стальная дверь, красный глазок. Пью приложил электронный ключ, глазок позеленел. Пью достал механический ключ и долго скрежетал им в замочной скважине. Наконец дверь открылась.

– Жди здесь – показал Пью жестом, и исчез внутри.

Ждать, так ждать – подумал Рог. Но ожидание не продлилось долго. Внутри секретного помещения послышался краткий стеклянный звон, и Пью появился на пороге. В руках у него были два стеклянных сосуда, явно предназначенных для хранения жидкостей.

– Держи! – сказал Пью, протянув бутылки Рогу.

Рогер взял бутылки. Пью повозился, запирая дверь каморки в обратном порядке, отобрал у Рога бутылки и жестом призвал его следовать за ним дальше.

– Пра, э тру уа сам дел...

Всю дорогу Пью что-то говорил, возможно, обращался к своему спутнику, а может быть просто по привычке разговаривал сам с собой. Это давало много пищи Системе "Иглы" для идентификации языка.

К удивлению Рогера, скоро они снова оказались в том же зале, где впервые встретились. Пью, не останавливаясь, прошел в другой тоннель. Еще пятнадцать минут ходу, и путники свернули в очередное ответвление тоннеля. Дальше была дверь в стене, за дверью коридор, потом заброшенный цех, и в дальнем углу цеха – отгороженный стальным листом отнорок с металлической дверцей. За дверцей – замусоренная прихожая, узкие проемы в какие-то подсобки и дверь, в которую наконец торжествующе вошел Пью Вин – его жилое помещение.

В помещении, и так тесном, центральное место занимал стол. Он стоял посреди комнаты, и все остальное пространство было организовано вокруг него. Пью обошел его и ту же плюхнулся в кресло.

– Сит – "Садись" перевела Система.

Дальше система справлялась уже неплохо – Есть хочешь? Разогрею рацион.

Рог хотел. Пью показал большим пальцем за спину, видимо, направление, где хранились рационы и было средство для их разогрева.

– А то выпей. Не хочешь стаканчик? – Пью уже откупорил первую бутылку и примерялся налить себе в стакан новую порцию питья – похоже, сегодня он этих порций принял преизрядно.

– Нет – Рог попробовал изъясниться на местном наречии – "нет" по местному и есть нет.

– Ну, как хочешь. Пока закуси. А я выпью...

Рог в конце концов разобрался с рационом и разогревом, поужинал и утолил жажду – все-таки контейнер с припасами он оставил на верхнем ярусе почти сутки назад.

– Ты кто такой, парень? – хорошо выпивший Пью все-таки интересовался, кто составляет ему компанию. Рог не знал что ответить. Он молчал.

– Ну ты странный такой. Что это у тебя на ногах?

У Рога на ногах были контактные чехлы, они одеваются под гермокостюм, улучшая контакт биотоков ног с сенсорами костюма. Но и ходить по не слишком пересеченной поверхности в них тоже было можно, чем Рог и воспользовался.

– На вот, возьми нормальные ботинки. Дарю...

– И вообще, во что ты одет...

Дальше Система выдала странный перевод – "Острая болезнь глаз, молодой человек, низкий уровень, полезные ископаемые". Рогер сам перевел – "Лопни мои глаза, парень, если ты не с "Глубоких приисков"".

– Располагайся тут. Хочешь, выпей, я на тебя тоже захватил...

Последняя рюмка была для Пью явно лишней, он упал лицом на стол и захрапел.

"Глубокие прииски" – гм, если это кому-то что-то здесь объясняет, надо держаться этой версии...

Контакт состоялся...

***

– Ты чего все в сети сидишь? Телек посмотри. Сегодня детектив интересный... Сериал, понимаешь, там наши ихних...

– Дядя Пью, мне в сети интересней. Хочу понять... хочу понять, почему у спутников Хозяина такие странные имена.

– Хе! Да это всем известно. Что, у вас там, на приисках, вообще, что ли, школы нет? Это же все названия спутников больших планет Солнечной Системы, забыл как они называются. Вот это вот все – Амальтея, Япет, Янус... Ну ты знаешь же.

– Ну а вот, где мы сейчас – называют Мон – Гора то есть. А по-другому – Ганимед.

– Ага, а Энцелад зовут Уно Айс Пис, а Европу – Дуо Айс Пис... Сленг же.

Пью потихоньку перемещался к буфету, думая, что Рог не замечает его эволюций. Да бог с ним, пусть выпьет... Похоже, это не лечится уже, по крайней мере, без наноботов аквавита...

Мегапланета, прозванная Рогером Хозяином, так и называлась местными – Хозяин – Ман-Гер. А вот названия спутников были более чем оригинальны – колонисты назвали спутники гиганта именами лун Юпитера и Сатурна, благо среди них для каждой крупной луны нашелся аналог.

Таким образом, Мон – девятый спутник Хозяина, называемый официально Ганимедом, соседствовал с Дионой в сторону Хозяина и с Реей – в другую сторону. Дальше за Реей обращались местные гиганты (ледяные, а не газовые) – Титан, Европа и Каллисто. В сторону же Хозяина – за Дионой шел Энцелад, Ио и Тефия, а потом уже всякая мелочь типа Мимаса, Януса, Эпиметея и Амальтеи. Кстати, именно Амальтея разрушалась прямо сейчас в приливных тисках Хозяина. Та же участь ждала в далеком будущем Эпиметея и Януса.

– Дядя Пью, а вот этот весь термояд, он на какой температуре сверхпроводимости держится? Сколько градусов?

Пью поперхнулся – Рог, я тебе сеть дал? Чего ты ко мне пристаешь?

– Ладно, сам найду...

– Не забудь, сегодня идем к Солу... Ты мне хорошо должен пособить...

– Идем, идем...

– Рог, и если кто спросит...

– Да знаю, ты уже говорил сто раз.

Пью еще раз звякнул чем-то в районе буфета и подсел к Рогу.

– Я, когда был молодой, ох, тоже был охоч до науки... Вот гляжу на тебя, и не нарадуюсь. Сам-то я кто – обходчик-смотритель. Да на самой дальней точке. А ведь хотел я... Но ты... Я думаю, ты сможешь. Умный ты парень. Ладно, через пол-часика собирайся, я пока мешки соберу...

Старый Пью и сам считал свое пристрастие пагубным и постыдным, но бороться с ним и даже скрывать его решительно не мог – если человеку с утра надо пропустить рюмку-другую эсс-сена для поправки здоровья, то это обычно бывает заметно. Он служил обходчиком в здешних местах давным-давно. Но кроме жалованья обходчика, имел дополнительный приработок. Он потихоньку собирал ненужные металлические детали, складировал их в укромных местах, а раз в декаду по заброшенным, но поддерживаемым в рабочем состоянии, веткам на грузовой дрезине приезжал Сол, его напарник по не совсем законному бизнесу, и увозил металлолом в места более цивилизованные, где его можно было выгодно продать. Пью очень рассчитывал на помощь Рога в погрузке. Но при этом не уставал повторять, чтобы Рог держал это дело в величайшей тайне.

Рог и Пью отправились на погрузку налегке. По словам Пью, на месте все было давно приготовлено. Под предводительством Пью они долго шли обходным тоннелем, перепрыгивая через пучки кабелей и рельсовые стрелки. Потом путь их лежал по ответвлению пути, проходящему по настоящему мосту над провалом, дна которого Рог так и не смог разглядеть. Путь занял несколько часов. Сола на месте еще не было. Ждать его пришлось долго. Пью уже начал волноваться, но тут вдали заскрежетали тормоза на ржавых рельсах, послышался равномерный приближающийся перестук колес на стыках. Пью прибодрился. Конечно, у него с собой была заветная фляжка, иначе он не осилил бы такой путь.

Сол был деловит и молчалив, дрезина – стара, но в рабочем состоянии.

– Это кто с тобой?

– Племянник мой двоюродный, с "Глубоких приисков"...

– А-а, ну...

На этом диалог закончился. Погрузка прошла успешно, Рог даже рук не натрудил – сказалась низкая сила тяжести. Пью с Солом отошли в сторонку обсудить какие-то свои дела, Рог остался в одиночестве.

Он уже узнал – спасибо телевизору и планшету, подключенному к общепланетной сети – что население Мона очень велико – девяносто пять миллиардов человек. И большинство из них живет здесь, на Ганимеде, в подземных городах, уходящих вглубь планеты на многие километры. Города эти многолюдны, светлы, и удобны для жизни. Он просто попал на самую окраину цивилизации. В заброшенный пригород, полный позабытыми жилыми бараками и брошенным, устаревшим производством. Настоящая жизнь шла в других местах, и мест этих было очень и очень много.

И еще он узнал, что люди, живущие здесь – Знают, и что у этого общества – есть Цель.

Знание о своем прошлом, о своих межзвездных корнях не было утеряно здесь. Жители Мона знали, что их предки предприняли межзвездный перелет, чтобы основать новую колонию. В систему Нев Сол, так называли они свою звезду МС-45-213, четыреста двадцать лет назад прибыли сто восемьдесят миллионов человек. Тяжелая катастрофа привела к невозможности космических полетов в системе, но первопоселенцы выжили, вгрызлись в недра Мона, построили новый мир, хоть и потеряв многие знания и технологии. И у них была и есть Цель – они должны вырваться отсюда, пересечь бескрайние межзвездные пространства, как это сделали их предки, и вернуться к Большому Человечеству.

Так следовало из многочисленных передач по тиви, официальных страниц сети и, вообще, из общей направленности общения в общественных форумах. На достижения этой цели брошено все. Главным было – развитие науки. Только наука могла дать возможность достигнуть Цели.

Но пока уровень научно-технических достижений не позволял им совершить даже самый простой межзвездный перелет.

Размышлениям Рога положил конец Пью, закончивший, наконец, расчеты с Солом.

– Рог, пошли домой. Устал я что-то...

Пью, не скрываясь, достал заветную фляжку, с горьким выражением потряс ее над ухом, открыл крышечку и опрокинул в рот.

– Рог, нам надо спешить...

Рог понимал, что никакой особой спешки нет, но у Пью закончилось "горючее", и ему надо поскорее добраться до "станции заправки". Слишком долго ждали Сола, вот эсс-сен во фляге и закончился.

– Давай срежем путь, тут есть короткая дорога...

– Веди, дядя Пью...

Они почти сразу свернули с того пути, которым пришли сюда. Прошли по незаметному ответвлению рельсового пути, потом вообще прошли через дверь в стене тоннеля, пробрались какими-то галереями под потолком высоких цехов, по виду – огромных складских помещений – потом долго блуждали по узким коридорам, ветвящимся как настоящий лабиринт. В известном ему месте Пью достал из необъятных карманов своего комбинезона маленькое устройство, навел его на неприметную дверцу в стене.

– Работает еще опознавалка...

Дверца открылась – Проходи скорее, здесь пять секунд всего открыто...

Прошли дверь, прошли два коротких коридора, и вышли в просторный цех, дальние стены которого скрывались в пыльной полутьме. Посреди цеха лежала... лежало... огромное устройство, по виду – явно вращающийся механизм – но уж больно циклопического размера. Большая часть механизма была скрыта под полом помещения, туда же уходили многочисленные трубы, змеящиеся вдоль боковых стен. По краям цеха были вполне удобные проходы, но посередине – около заглубленного в пол левиафана – возвышались сюрреалистичные конструкции из сосудов высокого давления, опутанных толстыми и тонкими трубами. Немного в стороне, небольшими кучками сгрудились явно вспомогательные установки – какие-то баки и емкости, насосы и эжекторы. Под скрывающейся в пыльной дымке крышей, закрывая свет части потолочных светильников, виднелся огромный мостовой кран, навсегда замерший на своих рельсовых путях вдоль стен.

– Что это, дядя Пью?

– Атомная электростанция... Пошли скорее...

– А она работает еще?

– Шутишь? Законсервировано лет триста назад... Но задерживаться здесь не советуют...

– А где сам реактор?

– Реактора нам только не хватает... Есть реактор, но мы туда не пойдем. Говорят, топливо давно выгружено, но где-то есть Бассейн, и оно там все стоит до сих пор. Напорешься сдуру, и никто тебя не найдет потом. Пошли скорей.

Рог проверил уровень радиации, он оказался неотличим от нормы, характерной для Мона. Вряд ли здесь есть какая-то угроза, скорее местные предания сильно преувеличивают радиационную опасность.

– Здесь зато лифт есть, сразу на самый верх – похвастал Пью – пойдем, покажу.

Они прошли к левой стене цеха.

– Вот за этой дверью, там проход. И в конце коридора, направо, с виду, обычный лифт. А идет прямо в шлюз на поверхности. Тут много таких... Ну, пошли дальше.

– Сейчас, вроде, сюда...

Пью начал спускаться по узкой лесенке, начинающейся в проеме в полу недалеко от одной из секций цилиндрического монстра. Рог спустился за ним. Внизу было холодно и темно. В полутьме вокруг виднелись перевивы труб разной толщины. Рогу пришлось наклониться, пролезая под проходящей низко над головой фермой, поддерживающей пучок каких-то тонких трубок. Пью прошел еще пару маршей лестницы и, убедившись, что света не прибавляется, сказал

– Похоже, не здесь...

Поднялись опять наверх. Пью огляделся.

– Да вот же. Туда нам надо.

В дальнем конце зала, рядом с огромным, явно транспортным порталом, имелась неприметная дверь.

– Тьфу ты, забыл. Давно здесь не был. Гиблые места тут...

Рог подумал: вот атомная электростанция, с ядерным топливом. А ведь есть и химические производства. Там своих опасностей полно. Точно ли утилизировали запасы реагентов при консервации заводов? Много тут гиблых мест...

Вышли в знакомые места довольно быстро – короткий путь не подвел.

– Рог, пойдем, заглянем в "закуток"...

Понятно, дома эсс-сен кончился, надо за новой порцией отправляться.

– Пойдем. Давай весь ящик сразу заберем...

Пью обернулся, долгим взглядом осмотрел Рогера, во взгляде этом соблазн боролся с сомнением, и наконец сказал – Нет, возьмем две, как обычно. А то не удержусь я в норме... Давай, как всегда.

Как всегда, так как всегда, Пью виднее, это его жизнь.

***

Ну что ж, сбор данных для экспедиции практически закончен. Спасибо Пью, он колоссально помог разведке. Обеспечил Рогеру пристанище, дал доступ к тиви и сети, помог освоить язык. Легенду сам придумал для него! Ну, по крайней мере, годящуюся для самого Пью. Две декады Рогер сканировал местную сеть, стараясь, в основном, удовлетворить потребность Системы «Иглы» – она была связана с Системой гермокостюма, а через него с микроблоками излучателя, лежащего в кармане новой куртки Рога, подаренной ему щедрым Пью – справедливости ради следует сказать, что куртка была новой только для Рога, так-то она уже видала виды в своей долгой жизни.

Пью сегодня отправился в обход – он же обходчик-смотритель. Ну и металл, он сам не прибежит, его надо искать, высматривать по заброшенным цехам и складам. Не все детали, которые он собирает, совсем уж не нужные. Рог уверен в этом. Но Пью знает, каких устройств хватятся в последнюю очередь. Он не сторож местным богатствам, с него и взятки гладки. Его забота – рельсовые пути, стрелки и сигнализация. Вот там весь метал на месте. Даже по освещению замечания устраняет внешняя бригада электриков – приезжают по вызову. Пью говорит, что без путей, за которыми он надзирает, здесь жизни бы давно уже не было.

Пью не будет пол дня. Рог снова вернулся мыслями к данным разведки. Постепенно у него складывалась общая картина здешнего общества – интересная, надо сказать, картина.

Итак, перед ним было общество, живущее для достижения Цели. И люди в этом обществе живут не просто так, для себя, а для того, чтобы все общество – Малое Человечество – могло рано или поздно этой Цели достичь. Поэтому здесь интересы общества ставятся выше интересов отдельных людей.

Достичь Цели позволит только развитие науки и техники. Поэтому общество Мона построено вокруг развития научно-технического комплекса. Обществом управляют ученые – кому лучше них знать, что нужно для быстрейшего развития науки. Огромные коллективы занимаются научными исследованиями в различных областях. Каждая отрасль науки и техники имеет свою Академию. Академия Энергетики, Академия Космоплавания, Академия Образования, Академия Жизнеобеспечения и многие другие. Для согласования междисциплинарных вопросов существует Ассамблея Всех Академий. На вершине каждой Академии – ученые, теоретики и практики, следующий слой – инженеры-конструкторы, разрабатывающие соответствующую технику и промышленные предприятия, еще ниже – промышленные инженеры и рабочие.

Общее руководство обществом, наукой и техникой осуществляет Высший Ученый Совет. Состоит из наиболее выдающихся деятелей Академий. В Высший Ученый Совет входят триста двадцать человек, не обязательно поровну из каждой Академии. Повестку дня работы Высшего Совета определяет его Президиум. Решения Высшего Совета обязательны для Ассамблеи Всех Академий. Вот такая величественная пирамида управления возвышалась над местным Малым Человечеством, обеспечивая неуклонный рост научных достижений и постоянное повышение уровня жизни его членов.

То, что цели общества первичны по отношению к жизни каждого конкретного человека, вовсе не значило, что общество не заботится о насущных нуждах людей. Наоборот, всемерное развитие каждого члена общества является залогом успешного движения к Цели. Обществу нужны ученые, инженеры, рабочие, способные обслуживать все более сложную и современную технику. Поэтому во главу угла общественной жизни поставлено образование. Каждый человек, чтобы стать полезным членом общества, должен учиться, освоить хотя бы одну полезную профессию. А еще лучше – две или три. Структура промышленности быстро меняется, и надо быть готовым заранее к переходу к другой работе на благо общества. Стремление учиться всемерно поощряется. Каждый желающий, способный сдать вступительный экзамен в колледж или институт, может поступить на учебу. Особенно поощряется обучение без отрыва от работы, полезной для общества.