Текст книги "Вторая ударная в битве за Ленинград (Воспоминания, документы)"

Автор книги: Виктор Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Виктор Кузнецов
ВТОРАЯ УДАРНАЯ В БИТВЕ ЗА ЛЕНИНГРАД
Воспоминания, документы

ЭТАПЫ РАТНОГО ПУТИ

С 8 сентября 1941 года Ленинград оказался в блокаде. Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство предпринимают целый ряд мер, направленных на освобождение города на Неве от вражеской осады. К таким мерам следует отнести и создание 17 декабря 1941 года Волховского фронта, в который входили 2-я ударная, 4, 52 и 59-я армии. Деблокада Ленинграда, наряду с борьбой против немецко-фашистских захватчиков на других участках советско-германского фронта, приобретала исключительно важное значение.

Вновь созданному фронту Ставка поставила задачу: нанести вражеским войскам поражение на реке Волхов севернее Новгорода и, развивая наступление в северо-западном направлении, совместно с армиями Ленинградского фронта окружить и уничтожить силы противника, блокирующие Ленинград.

В начале января 1942 года войска Волховского фронта под командованием генерала К. А. Мерецкова начали наступление. Наибольший успех в нем имела 2-я ударная армия. В районе Мясного Бора она прорвала оборону противника и устремилась навстречу 54-й армии Ленинградского фронта. Такая встреча, по плану, должна была состояться в районе г. Любань. Однако этого не произошло. Прорвав фронт врага на очень узком участке его обороны, 2-я ударная армия наступала с открытыми флангами: соединения 52-й и 59-й армий отстали. К тому же тогда Ленинградский фронт был не в состоянии нанести сильный встречный удар из осажденного города. А фашистское командование бросило против войск 2-й ударной и других армий Волховского фронта 15 новых дивизий и непрерывно пыталось закрыть узкую горловину прорыва.

30 мая 1942 года проход у Мясного Бора второй раз был закрыт. За овладение горловиной шли ожесточенные бои. Встречными ударами 2-й и 59-й армий был пробит узкий коридор, по которому выходили войска 2-й ударной армии. Коридор простреливался из всех видов оружия. Голодные, измученные непрерывными боями воины армии находили в себе силы отражать атаки врага и на руках выносить раненых.

Любанская операция – это оптимистическая трагедия. Это героическая эпопея, значение которой исключительно велико. Она оттягивала от Ленинграда значительные фашистские силы. Она способствовала дальнейшему успеху наших войск на советско-германском фронте. В этой операции советскими воинами был проявлен массовый героизм. Они знали, что их ждет измученный Ленинград, и не жалели ни своих сил, ни самой жизни для того, чтобы выручить героических ленинградцев из беды. Книга рассказывает о подвиге воинов 2-й ударной армии.

Летом 1942 года 2-я ударная армия приводила себя в порядок. В ее ряды влились новые силы. После этого она в августе и сентябре принимала участие в Синявинской операции. Эта наиболее крупная операция 1942 года была подготовлена Ставкой как упреждающий удар по врагу, который готовился к штурму Ленинграда. Общий замысел операции состоял в том, чтобы встречными ударами Волховского и Ленинградского фронтов при содействии Краснознаменного Балтийского флота и Ладожской военной флотилии разгромить мгинско-синявинскую группировку противника и прорвать блокаду Ленинграда.

Прорвав оборону врага, войска 2-й ударной и 8-й армий настойчиво пробивались в направлении на Синявино. В течение сентября не прекращались ожесточенные бои. Противник вводил в сражение все новые и новые дивизии, прибывавшие из Крыма и других мест. Вражеская авиация господствовала в воздухе. Артиллерия всех калибров вела огонь по боевым порядкам наших войск. К 27 сентября противник полностью отразил удары наших войск и вынудил их отойти на исходные рубежи.

Синявинская наступательная операция не избавила Ленинград от блокады. Однако она существенно повлияла на общий ход борьбы под Ленинградом. Наше наступление сорвало вражеский план штурма Ленинграда. Самоотверженная борьба наших войск на северо-западе облегчала положение защитников Сталинграда и Кавказа.

Особое место в наступательных действиях Советской Армии зимой 1942/43 года занимает прорыв блокады Ленинграда. Эта операция, небольшая по пространственному размаху и количеству вовлеченных в нее сил, завершилась важной победой наших войск.

Ставка в директиве от 8 декабря 1942 года приказала Ленинградскому и Волховскому фронтам встречными ударами прорвать оборону противника южнее Ладожского озера, разгромить его группировку севернее Синявина и восстановить сухопутные коммуникации с Ленинградом.

По решению командующего Волховским фронтом главный удар наносила 2-я ударная армия под командованием генерала В. З. Романовского. Ее задача состояла в том, чтобы взломать вражескую оборону на участке Липка, Гайтолово и, нанося главный удар на Синявино, выйти на рубеж Рабочих поселков № 1 и 5, Синявина, а затем развивать наступление до соединения с войсками 67-й армии Ленинградского фронта.

12 января 1943 года утром грохот 4,5 тысячи орудий и минометов двух фронтов и Краснознаменного Балтийского флота оповестил о начале операции по прорыву блокады.

В полосе 2-й ударной армии наиболее ожесточенные бои развернулись за опорные пункты врага в деревне Липка, Рабочий поселок № 8 и роще Круглая. К исходу дня частям удалось прорвать первую позицию вражеской обороны и продвинуться на 2–3 километра. Противник начал вводить в сражение оперативные резервы, пытаясь задержать продвижение наших войск. Но вражеские контратаки отбивались. Напряженные бои шли с 12 по 18 января на всем фронте прорыва, и наступавшие войска, ломая сопротивление врага, шли навстречу друг другу. Утром 18 января в Рабочем поселке № 5 18-я стрелковая дивизия 2-й ударной армии и 136-я стрелковая дивизия 67-й армии, а в Рабочем поселке № 1 372-я стрелковая дивизия 2-й ударной армии и 123-я стрелковая бригада 67-й армии соединились. К концу, дня южное побережье Ладожского озера было очищено от врага. Прорыв блокады Ленинграда, осуществлявшийся силами двух фронтов – из осажденного Ленинграда и извне, увенчался успехом. Ленинград восстановил сухопутные коммуникации со страной.

Родина высоко оценила действия советских войск по прорыву блокады Ленинграда: около 19 тысяч воинов были награждены орденами и медалями, а 25 человек удостоены высокого звания Героя Советского Союза. 136-я стрелковая дивизия 67-й армии и 327-я стрелковая дивизия 2-й ударной армии были преобразованы в 63-ю и 64-ю гвардейские стрелковые дивизии.

Победа имела большое военно-политическое значение. Она значительно улучшила стратегическое положение советских войск. Были созданы благоприятные условия для полного разгрома немецко-фашистских войск под Ленинградом.

Ставка Верховного Главнокомандования на зимне-весеннюю кампанию 1944 года поставила войскам Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов задачу разгромить группу армий «Север», окончательно снять блокаду с Ленинграда, изгнать врага из пределов Ленинградской области и создать необходимые условия для освобождения Советской Прибалтики.

Командование Ленинградского фронта во исполнение указаний Ставки решило нанести по врагу два встречных удара в общем направлении на Ропшу: с Ораниенбаумского плацдарма силами 2-й ударной армии и из района Пулковских высот – 42-й армии. После соединения армии должны были развивать наступление в двух направлениях: Кингисепп – Нарва и Гатчина – Луга. 13-я воздушная армия, силы ВВС флота, авиация Ленинградской армии ПВО и дальнего действия должны были прикрывать и поддерживать наступление 2-й ударной и 42-й армий. Краснознаменный Балтийский флот обеспечивал сосредоточение войск 2-й ударной армии на Ораниенбаумском плацдарме, корабельной и береговой артиллерией помогал войскам, взломать вражескую оборону.

Утром 14 января 1944 года после артиллерийской подготовки части 2-й ударной армии под командованием генерала И. И. Федюнинского перешли в наступление. Из неподавленных огневых точек противник открыл огонь, контратаками резервов пытался задержать продвижение наших войск. Завязались ожесточенные бои. Лишь на третий день нашим частям удалось завершить прорыв главной полосы вражеской обороны и расширить его до 23 километров по фронту. Овладев ключевыми позициями в районе Гостилицы, Дятлицы, войска армии устремились к Ропше, где соединились с войсками 42-й армии, тем самым завершив разгром петергофско-стрельнинской группировки врага.

Развивая наступление на кингисеппском направлении, войска 2-й ударной армии 27 января ночным штурмом овладели районным центром и станцией Волосово. Стремительно наступая, войска 2-й ударной армии не позволили противнику задержаться на промежуточных рубежах и 4 февраля вышли к реке Нарва, на западном берегу которой противник заблаговременно подготовил оборонительный рубеж «Пантера».

В феврале на западном берегу реки Нарва был завоеван плацдарм до 35 километров по фронту и 15 километров в глубину. Но только 26 июля во взаимодействии с 8-й армией был освобожден город-крепость Нарва.

В сентябре войска 2-й ударной армии были переброшены в район Тарту для проведения Таллинской наступательной операции. 17 сентября после мощной артиллерийской подготовки войска армии перешли в наступление. Пехота и танки прорвали главную полосу вражеской обороны, успешно форсировали реку Эмайыги и к концу дня продвинулись на 5—18 километров. Оборона врага была прорвана на 30-километровом фронте от Чудского озера до Кяркна.

К исходу 20 сентября правофланговые части 2-й ударной армии соединились восточнее Авинурме с частями 8-й армии. Освобождением от врага Раквере закончился первый этап Таллинской операции. За четыре дня боев армия расширила фронт прорыва до 100 километров и, соединившись с войсками 8-й армии, создала общий фронт наступления.

По приказу командования Ленинградского фронта 2-я ударная армия изменила направление главного удара с севера на запад и стремительно двинулась на Пярну. За два дня боев ее части продвинулись от 40 до 60 километров и 23 сентября изгнали врага из городов Вильянди и Пярну. Продолжая преследовать противника вдоль побережья Рижского залива, войска 2-й ударной армии 26 сентября вступили на территорию Латвийской ССР и соединились с войсками 3-го Прибалтийского фронта. Таллинская операция закончилась освобождением Эстонской ССР.

Передавая в резерв Ставки 2-ю ударную армию, командование Ленинградского фронта издало приказ, в котором говорилось о том, что 2-я ударная армия сыграла большую роль в снятии вражеской блокады с Ленинграда, завоевании великой победы под Ленинградом и в боях за освобождение Советской Эстонии от немецко-фашистских захватчиков, что трудящиеся Ленинграда и Советской Эстонии всегда будут свято хранить в своей памяти заслуги доблестной 2-й ударной армии, ее героических воинов – верных сынов Отечества.

17 октября 2-я ударная армия решением Ставки была передана в состав 2-го Белорусского фронта и сосредоточена в районе Острув – Мазовецки, где получала пополнение и готовилась к новым боям. В январе-феврале 1945 года, взаимодействуя с 48-й и 65-й армиями, 2-я ударная участвовала в освобождении польских городов Пултуск, Цеханув и других, форсировании крупных водных преград – Висла и Ногат, штурме городов-крепостей Эльбинг, Мариенбург, Грауденц.

26 марта 2-я ударная и 65-я армии подошли к городу Данциг (Гданьск). Штурм его начался одновременно с трех сторон. Бои приняли ожесточенный характер, борьба велась за каждый дом. 30 марта Гданьск был полностью освобожден. Над старинным польским городом взвился польский национальный флаг. В итоге Восточно-Померанской операции были освобождены исконно польские земли на побережье Балтийского моря между Вислой и Одером.

Участвуя в Берлинской операции, войска армии совместно с соседями взяли города Анклам, Грайсфельд, порт и город Штральзунд, крупный порт и военно-морскую базу Свинемюнде, вышли на побережье Балтийского моря и к 5 мая очистили от врага острова Воллин, Узедом и Рюген. Здесь их и застала радостная весть о капитуляции гитлеровской Германии и победоносном окончании войны.

Стремясь более организованно и целеустремленно проводить военно-патриотическую работу, ветераны армии при активном участии бывшего командующего генерала И. И. Федюнинского в декабре 1976 года образовали советы ветеранов 2-й ударной армии в Москве и Ленинграде, которые сегодня объединяют около 50 советов однополчан в других городах страны. Всего на учете более 20 тысяч ветеранов. За это время созданы и работают 80 музеев, комнат и уголков боевой славы, в том числе в школе № 167 и СГПТУ-19 в Москве, школах № 51, 227, 238 Ленинграда, Кировской школе-интернате, в Нарве, Малой Вишере, Чудове, при Доме культуры в Ломоносове, научно-производственном объединении «Азот» в Новгороде. Большая экспозиция посвящена 2-й ударной армии в Новгородском историко-архивном музее-заповеднике. Известность и признание получила деятельность советов ветеранов 64-й гвардейской, 11, 18, 43, 46, 90, 98, 128, 191-й и других стрелковых дивизий. Тысячи ветеранов 2-й ударной армии продолжают трудиться в различных отраслях народного хозяйства и ведут большую общественную работу.

В книге использована лишь небольшая часть материалов о ратном пути и боевых делах воинов 2-й ударной армии, собранных советами ветеранов Москвы и Ленинграда. Советы ветеранов сердечно благодарят всех товарищей, приславших свои воспоминания о незабываемых годах Великой Отечественной войны.

СОВЕТ ВЕТЕРАНОВ

2-й УДАРНОЙ АРМИИ

Боевые действия советских войск под Ленинградом. 1942 год.

Прорыв блокады Ленинграда. 1942 год.

1
В СМЕРТЕЛЬНЫХ СХВАТКАХ С ВРАГОМ

Н. К. Клыков
На любанском и синявинском направлениях

Н. К. КЛЫКОВ,

генерал-лейтенант,

в 1941–1942 годах командующий

войсками 2-й ударной армии

Волховский, Ленинградский и Северо-Западный фронты в то время выполняли оперативную директиву Ставки Верховного Главнокомандования. Она требовала разгромить основные силы группы армий «Север» и деблокировать Ленинград. Наступление вели 54-я, 4-я и 52-я армии.

В декабре 1941 года 52-я армия продолжала расширять захваченный плацдарм северо-восточнее Чудова, проводя одновременно перегруппировку сил в сторону своего левого фланга. Преодоление вражеской обороны на этом участке было сопряжено с большими трудностями. Рубеж готовился гитлеровцами с 20 августа 1941 года и представлял собой разветвленную сеть различных инженерных сооружений, прикрытых огневыми средствами. Выгодные естественные условия усиливали позиции врага: высокий западный берег Волхова обеспечивал противнику хорошее наблюдение и прекрасный обстрел восточного берега и подступов к реке.

29 декабря в район действий 52-й армии стали прибывать части 2-й ударной армии. Она должна была с ходу вступить в бой для развития успеха, но оказалась не готовой к наступлению. 52-й армии пришлось выделять для нее из своих запасов хлеб и другие продукты, а также часть артиллерийских боеприпасов.

30 декабря я встретился в Малой Вишере с командованием 2-й ударной армии (командовал армией генерал Г. Г. Соколов, начальником штаба был генерал В. А. Визжалин, членом Военного совета – бригадный комиссар А. И. Михайлов). Генерал Соколов назвал срок предстоящего наступления, который показался мне нереальным. Зная обстановку, я посоветовал подготовиться к бою более основательно. Соколов ответил, что, по мнению К. А. Мерецкова, откладывать наступление нельзя.

Поспешность подготовки сказалась на результатах действий. Гитлеровцы отбили атаку 2-й ударной, и она с тяжелыми потерями отошла в исходное положение.

В ночь на 10 января 1942 года меня вызвали в Папоротно, где размещался штаб ударной армии. Здесь уже находились командующий войсками фронта К. А. Мерецков, член Военного совета фронта А. И. Запорожец и представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л. З. Мехлис. Выслушав мой рапорт о прибытии, Мерецков объявил:

– Вот ваш новый командующий. Генерал Соколов от должности отстранен. Генерал Клыков, принимайте армию и продолжайте операцию.

Приказ был совершенно неожиданным для меня. Как продолжать? С чем? Я спросил у присутствовавшего здесь же начальника артиллерии:

– Снаряды есть?

– Нет, израсходованы, – последовал ответ.

– Как же без снарядов продолжать наступление? – обратился я к командующему войсками фронта. Но что он мог ответить? Отсутствие снарядов объяснялось не чьей-то нераспорядительностью: их просто неоткуда было взять.

– Сколько вам потребуется снарядов? – спросил Мерецков.

– Пять боевых комплектов на прорыв и по два комплекта на каждый день боя. На организацию наступления потребуется пять суток. За это время необходимо восполнить потери.

Начался мучительный торг из-за каждого снаряда. Сначала командующий пообещал только три четверти боевого комплекта. В конце концов сошлись на том, что мы получим три боевых комплекта, а недостающие два будут подвезены уже в ходе боя. Начало наступления было отложено лишь на три дня.

Штаб армии приступил к организации прорыва обороны противника. С командным составом дивизий, бригад и полков я провел рекогносцировку. Сложно оказалось с артиллерией: условия местности затрудняли выбор наблюдательных пунктов. Было намечено к началу боя большую часть орудий подтянуть к самому берегу, тщательно замаскировать и быть в готовности прямой наводкой вести огонь по выявленным целям врага. Начальнику артиллерии армии было указано: как только наступающие части перейдут Волхов и преодолеют высокий берег, сопровождать пехоту огнем и колесами. Для этого артиллерийским командирам и наблюдателям предстояло следовать с передовыми ротами и не прерывать огня ни на минуту. До начала боя пехота должна прорыть в снегу траншеи возможно ближе к переднему краю противника.

Наступление планировалось одновременно на всем 27-километровом фронте армии. Артиллерией же насыщался преимущественно участок прорыва Коломно-Костылево – совхоз «Красный ударник».

13 января, как записано в моем дневнике, для нашей армии был ответственный день, от которого зависело очень многое. На рассвете, после артиллерийской подготовки, продолжавшейся 1,5 часа, 2-я ударная армия перешла в наступление. Враг оказал ожесточенное сопротивление. То и дело завязывались штыковые схватки. Наша артиллерия сопровождения пехоты била по вражеским укреплениям прямой наводкой. Некоторый успех обозначился только на второй день.

Лишь 14 января удалось захватить Бор, Костылево, Арефино, Красный поселок. Зацепились за деревню Ямно, ворвались в Коломно. Противник держался стойко. Части армии под его бешеным огнем буквально вгрызались в оборону, ломали ее, захватывая пункт за пунктом. Операция развивалась мучительно медленно.

Наконец на всем фронте наступления армия вышла на шоссе Новгород – Чудово, завершив прорыв тактической зоны обороны врага. Но легче не стало. Перед нами оказались опорные пункты противника – Трегубово, Спасская Полисть, Мостки, Любино Поле, Мясной Бор. Главные из них – Спасская Полисть и Мясной Бор – ключевые позиции. Продвижение частей и подразделений армии застопорилось.

После возобновления наступления на левом фланге обозначился успех: 366-я стрелковая дивизия, отбив контратаки гитлеровцев, захватила Мясной Бор. Подчиненные полковника Платова (191-я стрелковая дивизия) атаковали Любино Поле и овладели им. Части полковника С. В. Рогинского (111-я стрелковая дивизия) завязали бой за Мостки.

К этому времени я сменил командный пункт, размещавшийся в погребе у деревни Городок. Было дело так. Выехал на санях на левый берег Волхова – строить командный пункт некогда. Обосновался южнее деревни Костыле-во в землянке, доставшейся от врага. Не успел как следует расположиться, как поступило донесение: противник со стороны Подберезья в направлении на Мясной Бор, Любино Поле и от Трегубово и Спасской Полисти в направлении на Коломно-Костылево перешел в контратаку силами не менее двух полков, поддерживаемых танками и сильным артиллерийским и минометным огнем.

Взглянул на карту. Так вот оно что: противник пытается взять нашу группировку в клещи. Сосед справа, 59-я армия генерала Галанина, помочь нам не может: она ведет тяжелый бой на широком фронте. А у нас на исходе снаряды. Принимаю решение расходовать неприкосновенный запас. Другого выхода из положения нет.

Бой разгорелся с новой силой. На врага брошена 22-я стрелковая бригада. Ее контратаку должна поддержать реактивная артиллерия. Бригада развернулась недалеко от моего наблюдательного пункта и начала продвигаться вперед. В этот момент из-за реки Волхов раздался залп гвардейских минометов – «катюш». Удар пришелся по главным силам врага, контратаковавшего в направлении Коломно. Второй залп также удачен. Гитлеровцы, наступавшие от Подберезья, были опрокинуты. Контратака врага захлебнулась. Замысел противника взять нашу группировку в клещи не удался.

На НП прибыл член Военного совета фронта А. И. Запорожец.

– Где ты находишься? – набросился он на меня.

– Как где? В землянке, – ответил я в недоумении.

– Да ведь она заминирована!..

Действительно, занятая мною землянка была противником заминирована: в нее заложили около 100 килограммов взрывчатки. Проволочка, замеченная Запорожцем, тянулась к взрывателю натяжного действия, спрятанному у входа, где стоял, ничего не подозревая, часовой. Чистейшая случайность предотвратила несчастье.

Наконец Мостки взяты. Части Рогинского очищают от противника лес за Спасской Полистью. А в образовавшуюся 12-километровую брешь уже устремились кавалеристы генерала Гусева. За ними последовала и артиллерия. Опрокидывая, блокируя и уничтожая опорные пункты врага, наши войска настойчиво двигались на Любань.

Это продвижение было очень трудным. Враг цеплялся за каждый мало-мальски выгодный рубеж. Его авиация господствовала в воздухе. Она обстреливала на нашей единственной дороге все живое, вплоть до одиночных пешеходов и повозок. Порой на наши позиции сбрасывались буфера от железнодорожных вагонов, дырявые бочки из-под бензина.

Непрерывные воздушные налеты противника и бездорожье замедляли наше наступление. Кавалеристы 13-го кавкорпуса генерала Н. И. Гусева отправили лошадей в тыл, а сами начали бой в пешем строю. Совместно с лыжниками 23-й стрелковой бригады они очистили от врага Глухую Кересть. Подошедшая 57-я бригада помогла им занять Тесово, Финев Луг.

И вот подразделения ударной группировки уже в районе Большого и Малого Еглино. Перерезана дорога Огорели – Оредеж. Окружены бараки и землянки крупного лесопункта, занятого противником. Ожесточенный рукопашный бой закончился нашей победой. Захвачены трофеи: 9 подбитых танков, 10 тягачей, 10 минометов, 6 походных кухонь, 8 различных орудий, 10 автомашин, несколько мотоциклов, винтовки, противотанковые ружья. Уничтожено 250 гитлеровцев. Началось преследование противника. 22-я стрелковая бригада Пугачева от Ольховки пробивается дальше на север, используя против врага у него же захваченные пушки.

Двигаться приходится почти без дорог. Отстают тылы. Подвоз продуктов и боеприпасов затруднен. А разведка приносит все новые данные о подходе вражеских подкреплений.

Шедшая на соединение с нами через Шапки 54-я армия генерала И. И. Федюнинского также не преодолела вражеского противодействия. Я до самого последнего дня не терял надежды, что мы соединимся с этой армией у Любани, но этого не произошло.

Наша армия продолжала наступать, медленно приближаясь к Любани. Хотя сплошного фронта и не было, быстрее продвигаться мы не могли: сил явно недостаточно. Они были израсходованы еще при прорыве через Волхов. Да и тут все время напряженные бои. Старались не позволить противнику остановиться. Знали: если он стронут с места, то бежит не оглядывается. А если ему удавалось остановиться, то немедленно зарывался в землю и вновь его надо было выковыривать из нее.

Случилось так, что к нам в тыл проникла крупная разведгруппа врага. Ее удалось обнаружить лишь в районе штаба армии. Охрана штаба вступила с ней в бой. В направлении стрельбы ушли член Военного совета И. В. Зуев и начальник оперативного отдела А. А. Шашков. Я тоже решил посмотреть, что там происходит.

Впереди по дороге ехали крытые санитарные сани. Правил лошадью, сидя впереди, ездовой. Глубоко надвинутая на лоб шапка-ушанка закрывала лицо, густая с проседью борода торчала наружу. Когда мы приблизились к саням, то увидели, что из-под полога торчат подошвы ботинок.

– Кого везешь? – спросил Шашков.

Ездовой, не слезая, повернулся к нам:

– Никого. Слышь бой – туда и еду. Вьё, вьё! – прикрикнул он на лошадь и задергал вожжами.

Шашков снова остановил его:

– Нет, ты все-таки посмотри, кого везешь.

Ездовой нехотя слез с облучка, подошел к задку и постучал кнутовищем по башмакам. Велико было его да и наше удивление, когда под пологом оказался гитлеровский солдат с автоматом. Глядя на нежданного «пассажира», повозочный не спеша развязал тесемки, снял шапку, почесал в затылке и со злостью произнес:

– Да мало ли их здесь шляется, разве за всеми усмотришь?

Затем он так же не спеша надел шапку, завязал тесемки, сел на облучок, задергал вожжами, крикнул «вьё, вьё» и покатил туда, откуда доносились звуки выстрелов.

От пленного мы узнали, что под Любанью накапливаются еще пять вражеских дивизий врага – корпус генерала Герцога.

Противник подтянул из Любани к Коркино более двух тысяч пехоты с танками, большое количество минометов и артиллерии и под прикрытием авиации 27 февраля начал наступление со стороны Сустье Полянка, Коровий Ручей, Верховье на Красную Горку. Вражеская авиация бомбила и штурмовала безнаказанно. К исходу дня разыгрался решающий бой. Ранены комдив-46 Окулич, командир полка той же дивизии Дзюба. Противник вынудил наши части к отступлению от Красной Горки. Надо сказать, что и командиры 80-й кавдивизии, приданного ей 1100-го полка 327-й стрелковой дивизии, оказавшиеся отрезанными от основных сил армии, не проявили, на мой взгляд, достаточной распорядительности, чтобы поправить положение.

Кто действовал против нас? Какие силы врага встали на нашем пути? Где его слабые места? Длительное время наша разведка не могла ответить на эти вопросы. Донесения из войск до обидного однообразны: «Противник встретил огнем и близко не подпускает». Из штаба фронта сыплются запросы, поступают шифровки с требованием дать точную информацию. В разведгруппы штарм включает своих штабных работников, а «языка» все нет и нет.

На поиск вышла очередная разведгруппа. Короткий зимний день подходил к концу, когда на одном из участков переднего края вспыхнула сильная перестрелка. Вскоре по телефону сообщили: «Взяты два пленных, направляю в штаб. Разведчики вернулись без потерь». Гора свалилась с плеч!

Через полчаса в землянку ввели двух гитлеровцев громадного роста. У одного разряженный ручной пулемет и ящик с патронами, у второго две коробки снаряженных обойм. Пленные оказались баварцами, всего лишь несколько дней назад прибывшими на наш участок фронта. Они дали ценные показания.

Захотелось узнать, как их взяли в плен. Мне представили двух наших солдат. Один молодой, среднего роста, а второй маленький, щупленький, лет около пятидесяти, винтовка выше его. Он рассказал, что пошел вместе с сыном на фронт добровольно. В армии сына поставили в строй, а его – в обоз. Сын был ранен и теперь отправлен в госпиталь. В полку в последнее время осталось мало активных штыков, и старик попросил перевести его в строй, в разведку.

Он живописно рассказывал:

– Шли мы вот с ним (указывает на своего напарника), но, конечно, не шли, а ползли. Вдруг сквозь кусты на тропке увидели вот этих, значит. Один, поздоровше (указывает пальцем на высокого), в руках нес вот эту машинку и чемодан (поочередно потрогал пулемет и ящик с патронами), а другой в двух руках вот эти два чемодана (коробки похлопал рукой). Мой напарник по дозору немного как бы растерялся, а я ничего. Как они подошли близко к нашему кусту, я вскочил да как крикну: «Руки вверх!», а сам штык вперед и на них.

Он снова крикнул фальцетом. Пленные вздрогнули при этом и еще больше вытянулись.

– А что же дальше?

– А они ничего, не стреляли. Большой, вот этот, положил машинку и чемодан и поднял руки. А второй поставил чемоданы и тоже поднял руки. А потом мы велели им взять все это снова и повели к себе, а потом вот и сюда, к вам…

Слушая этот необычный доклад, я невольно сравнивал двух огромных гитлеровцев и наших внешне совсем неприметных воинов, сумевших не только заставить врагов сдаться в плен, но и нести с собой свое оружие и боеприпасы. И такое у меня поднялось в душе, что не выдержал и обнял этого маленького худенького солдата, расцеловал, отдал ему на память в награду свои наручные часы, пятьсот рублей денег и на месяц отпустил домой. Больше наградить было нечем. Пятьсот рублей и отпуск получил и его товарищ. Пленные под конвоем тут же были отправлены в штаб фронта.

В марте 2-ю ударную постигла беда: противник обошел ее у Мясного Бора с фланга и вышел в тыл. Наша база в Мостках была уничтожена. Начались ожесточеннейшие бои по освобождению коридора. Приехали К. А. Мерецков, А. И. Запорожец, начальник артиллерии РККА Н. Н. Воронов, начальник оперативного управления Генерального штаба А. М. Василевский, начальник тыла РККА А. В. Хрулев, другие начальники, чтобы решить, что делать дальше. В предвидении длительной борьбы в условиях окружения мы приняли меры по заготовке продовольствия: порезали на колбасу лошадей, убавили выдачу хлеба, заложили в неприкосновенный запас сухари. Авиация помогла нам боеприпасами и небольшим количеством продовольствия.

Было решено прорывать кольцо окружения совместными действиями. Навстречу нам направляли свои усилия 52-я и 59-я армии. Удар изнутри оказался неожиданным для врага. Через два часа после начала боя первоначальное положение было восстановлено – коридор очищен от противника. Да еще были захвачены крупные склады продовольствия, которые нам очень пригодились. Небезынтересно отметить, что трофейный хлеб, плотно завернутый в целлофан и упакованный по шесть штук в коробку, был выпечен еще в 1937–1938 годах. Несмотря на столь длительный срок хранения, он был вполне пригоден к употреблению. Его лишь требовалось немного увлажнить и разогреть. Мы послали несколько коробок этого хлеба в виде образца в Москву начальнику тыла Красной Армии.

Отбитые нами у врага опорные пункты были хорошо обеспечены всем необходимым для длительной обороны. В них находились стрелковое оружие, большое количество боеприпасов, запасы хлеба и консервов, минеральная вода и т. д.

В апреле 1942 года я тяжело заболел. Пришлось отправиться в госпиталь. На мое место был назначен новый командующий. Перед отъездом я доложил обстановку командующему фронтом Мерецкову, обосновал необходимость создания опорных баз внутри расположения армии. Просил его хотя бы на время весенней распутицы отказаться от попыток захвата Любани. Судьба Любанской операции сложилась, однако, иначе.