Текст книги "Первый из рода: Страж империи (СИ)"

Автор книги: Виктор Крыс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Не надо, – устало проговорил император и подошел к Арии, что лежала на каменном полу, не в силах сесть.

Император наклонился и заглянул под шелк, Ария смотрела на императора, хоть я и не видел, но это читалось по глазам императора.

– Неплохо, – усмехнулся император. – Красивая, умная, властная… Была, и такой уже не станет.

– Ваше вели… – донесся слабый голос Арии,

– Молчи, – приказал Император Арии. А затем спросил у меня. – Кормил?

– Нельзя, – тихо ответил я. – Поил своей кровью, иного желудок не выдерживает, она лишь скудно пила в течение многих дней в рабстве.

– Без еды можно долго протянуть, а вот без воды, – усмехнулся Император. – Да, сынок? Может пора закончить с твоим глупым бессмертием?

Я видел, как обугленная голова задвигала губами, беззвучно отвечая отцу лишь на им двоим известном языке.

– Приготовить мою комнату для омовений, – проговорил в пустоту император и указал на сверток шелка. – Омыть это, одеть и вернуть сюда.

В зал вошли женщины в черных одеждах и аккуратно подняли сверток шелка. Когда они поднимали тело, из свертка вывалилась худая, словно кость, рука, когда сверток проносили мимо меня, рука схватилась за рукоять моего ножа.

– Дай, – слабо проговорила рабыня, которая должна была питаться долгое время лишь… Не-ет, я не буду даже думать об этом, не просто так она отказывалась от еды. Тем временем голос из свертка продолжал требовать от меня. – Нужно, дай.

Я отдал нож одной из женщин, и она положила нож внутрь свертка, засунув туда и руку, и они удалились из комнаты.

– Холодно, – проговорил император и указал на место у камина.

Мы сели и молча смотрели на огонь.

– Омовение ей поможет. Но что она сделает с твоим ножом? – решил заговорить первым император.

– Не знаю, больно падать в пропасть с вершины самой высокой горы.

– Запрет на самоубийство есть?

– Нет.

– Понятно. Как же мне лучше убить сына? Как думаешь?

– Разбить голову и пожарить на сковородке, до углей, до праха.

– Но можно и не разбивать, это продлит мучения, ведь так?

– Можно, но придется слишком долго жарить в собственном соку.

– Сейчас принесут сковороду, жарить будешь ты, пока я занимаюсь твоим… Как бы это назвать, созданием. М-да, не хочу его убивать сам, ведь все-таки я его отец.

– Понимаю, – выдохнул я. – Вам какой прожарки?

– Ну, сперва жги одну сторону до корки, а я почитаю по губам, что сын захочет мне рассказать. Но всю остальную голову на медленном огне, с маслом. – усмехнулся император. – С дорогим заморским маслом, которое он так любил. Как-никак он же все-таки принц.

Стихией огня я успокоил пламя в камине, мне принесли сковородку и я налил в нее немного масла.

– Масло не жалей, и вина добавь, – проговорил император, а в этот момент в зал вошла Ария, своими ногами. В черном костюме, как у Исау, с моим ножом за поясом и обритой им же головой. Я видел ее стихией земли и кровавым оком, не поворачиваясь. – Он его тоже любил…

– Ваше величество, – склонившись, проговорила Ария. – Я благодарна за…

– Зачем вы говорите это мне? – приблизился к рабыне император. – Вы должны говорить это ему…

– Мне нечего ему сказать, – твердо ответила Ария. – Совсем, ваше величество.

Я не стал оборачиваться, чтобы увидеть ухмылку на лице императора, я был занят. Я укладывал на сковороду голову принца.

– Нечего? Вы забрали его деньги, забрали один из его ножей, чтобы совершить ритуальное обривание, он потратил на вас свое желание, что я даровал ему, и вам нечего ему сказать?

– Нечего. Я хочу получить второй нож в дар. Он получил их в дар, когда я была его Хозяйкой, когда он был моим рабом, а все, что есть у раба, принадлежит и хозяину. С ними он стал свободным, – тихо проговорила рабыня. – Теперь он мой хозяин, круг замкнулся и…

– Вот, – перебил я рабыню, доставая нож и протягивая его вверх, продолжая сидеть у камина и уже держал над огнем сковороду. И потому я не мог развернуться, да и не хотел я увидеть Арию. – Если сможет взять за лезвие рукой, пусть берет мои ножи себе в дар.

Император взял нож аккуратно, за рукоять, и все равно чуть не выронил. Упади нож и император тогда бы точно лишился ноги, но нож передумал его ранить, и я видел стихией земли, как Император протянул рабыне мой нож. Я видел, как она взялась за лезвие. Нож не ранил ее, и потому я грустно ухмыльнулся.

– Тупые у тебя ножи, – заметил император, и вдруг приблизился к Арии, которая из-за слабости не успела отреагировать. Император коснулся большим пальцем рабской печати на лбу рабыни и с улыбкой проговорил. – Вот и все, а вы, девушка, боялись.

«Дзынь!» – проскочил звук в моем разуме, и связь с рабыней была потеряна, стерта. Нет больше у меня рабыни, теперь в зале стояла Ария Свободная.

– Ах, я не верила, ваше…

– Не надо, я, знаете ли, сейчас немного занят вместе с Рыком. И да, вы на один день гостья в моем дворце, ну а завтра для вас найдется корабль, ведь вам, наверняка, куда-то надо бежать и срочно, очень срочно мстить, – проговорил император и шумно вдохнул воздух. – Калибан, у тебя там что, мясо горит⁈

– Ваше величество, вы, оказывается, не умеете готовить. Сейчас на сильном огне покроется золотистой корочкой одна щека, а затем голова будет томиться в собственном соке. Золотой цвет это цвет императорской семьи, ведь так?

– Так на то я и император, чтобы не уметь готовить, – рассмеялся император, и твердо, с холодом проговорил уже для Арии. – Вон отсюда, быстро. Весь дворец в вашем расположении, но не эта комната!

Арию словно ветром сдуло, я даже не понял, она сама смогла так быстро уйти или же её унесло невиданной силой. Император же сел рядом и посмотрел на меня блестящими глазами, а затем взял кувшинчик вина, что стоял у камина рядом с маслом. Глотнув вина, император приказал:

– Покажи мне сына.

Я открыл сковороду, в которой брызгало масло, пытаясь испарить вино. Пара капель попала на лицо императора, но он будто не почувствовал боли, ведь сейчас у него болело в груди, и эта боль затмевала любую иную.

– Ну как ты тут, сыночек, нравится тебе тут? Каково тебе твое бессмертие?

Голова задергала губами, остатки мышц все еще функционировали.

– До рассвета, а сейчас наступила лишь полночь. До рассвета, сыночек. Рык, закрывай крышку, пора томить на слабом огне.

– А на рассвете?

– Должен получиться пепел, который мы с тобой развеем, о, палач моих потомков, – протянул мне кувшинчик император и я сделал глоток наверняка самого дорогого и вкусного вина во всей моей жизни.

– Понял. Значит, я теперь палач.

– Запомнят палачом на века, а кем быть по настоящему ты выберешь сам в течение еще одного прекрасного года службы у меня.

– Деньги, ножи, ваш долг, еще и год жизни забрала Ария у меня, и даже не поблагодарила.

– Женщины, что тут поделаешь? – усмехнулся император, забирая у меня кувшинчик. – Такова жизнь, Калибан.

Перед первыми лучами солнца мы вышли из комнаты, в которой невыносимо воняло гарью. Император с очередным кувшинчиком вина в руке, а я со сковородой. У самых дверей мы увидели спящую сидя Арию, скрывающую в капюшоне лицо. Рядом с ней лежали две небольшие черные сабли, которые приветственно блеснули мне своими лезвиями.

– Хорошие были ножи, да, Рык? – спросил император. Я не стал отвечать, смотря на остатки курицы в серебряной тарелке у ног Арии. Она съела лишь половину, будто оставив кому-то вторую. И кого Ария не дождалась?

– Да, я потерял ножи, – выдохнул я печально, пройдя мимо Арии. – Я любил их.

– А я сегодня потерял сына, и я тоже его любил, – усмехнулся император. – Смотри, курочку не доела, а еда для тех, кого морят голодом, имеет свою, особенную ценность. Поверь, я не раз морил людей, и еда для них это сокровище. Как думаешь, она не смогла доесть ровно половину, или же хотела разделить свою первую драгоценную и самую вкуснейшую трапезу в новой жизни с кем-то особенным?

– Ваше величество, мне неведомо, что у неё в голове, – печально проговорил я. – Ей нечего мне сказать, а я не хочу ничего знать. Что было, есть и будет в её голове, и тем более правду или ложь, которую она будет мне говорить. Иначе я просто оторву ей голову…

– Как моему сыну! – сострил и начал смеяться император, а затем серьезно добавил. – Знаешь, давай развеем прах в саду, где я посадил деревья, когда он родился.

– Он любил эти деревья? – спросил я, а император ответил мне улыбкой безумца.

– О нет, Калибан Рык, он ненавидел этот сад, а особенно эти деревья, возле них мы и развеем прах, – рассмеялся отец, потерявший сына, но вдруг посерьезнел и уточнил. – Ненавидел сад тот, которого я когда-то считал сыном.

Мы шли в сад в полной тишине, пепел развеяли с трудом. Эту кашу, раздробленную в муку, пришлось еще раз крошить об сковороду, которую мы также захоронили под деревом. Высокое благородное дерево должно было отождествлять принца, но хвойное не было виновато, что принц стал тем, кем стал. В этом, скорее, виноват его отец, о чем его отец прекрасно знал.

И, возможно, братья и сестры принца виноваты не меньше, им было плевать на него, хоть во время его жизни, хоть после смерти. Ну, кроме одной. Даже сейчас Лия наблюдала за мной с крыши одного из дворцовых зданий и, как мне казалось, молилась за упокой души своего брата.

– Самая бесполезная, – произнес я, посмотрев на крышу, где мгновение назад была Лия.

Глава 10

Веселое ночное времяпровождение, жарка головы принца в сковородке, битва с Джанкоу и романтичные прогулки по вонючим катакомбам. Это все, конечно, прекрасно, но никто не отменял моих обязанностей, которые я водрузил на себя сам и никто меня об этом не просил. Но эти вещи нельзя оставлять на завтра, и как бы я не хотел упасть на кровать и забыться глубоким сном, сейчас я выполнял переливание Кирсане, питал своей кровью и энергией её измученное нагрузками тело.

Иногда мне кажется, что я совершенно забыл о том, что состою из чего-то живого, что мне нужна еда, сон, вода. Вернувшись утром в поместье, я вдруг почуял страшный голод и с трудом мог вспомнить, когда в последний раз ел и спал.

И я сделал ошибку, сказав об этом Кирсане во время обязательного переливания. В ответ я получил такой скандал, в котором я не мог даже защищаться. Темная ведьма приказала, да-да, именно приказала Рине и Сире, которые еще не успели уйти на базар, кормить меня, и кормить так, чтобы в моей крови было все. Слуги клана Раидзуко быстро, по указанию двух фурий, готовили целый пир на десяток человек, спросонья не понимая, кто же это посетит нас так рано утром. И они даже не подозревали, что все это лишь для одного меня. Несмотря на мои размеры, они даже не могли предположить, что я могу все это съесть. Но была и горькая ложка дегтя в этой бочке, на меня светлой ведьме по большому счету было плевать.

Ребенок, вот что беспокоило Кирсану, когда слуги начали вносить огромные казаны с мясом и рисом, темная ведьма немного смилостивилась надо мной, и добавила, что обо мне она также беспокоится. Так я рассказывал, что же творится со мной, а Кирсана снимала с меня бинты.

– Принц, какой же ты все-таки каменоголовый, – ласково проговорила Кирсана, когда я уничтожал еду. Мы сидели одни, а тоненькая струйка крови соединяла наши руки. – Как можно забыть про свое тело? Пусть даже и во время битв, но твое тело оружие, и ты должен всегда держать его в полном порядке.

– Это тело меня никогда не подводило, в любых ситуациях, и многие невероятные способности тела… – задумался я на мгновение. – Уже не воспринимаю как что-то ненормальное. Сила, рост, выносливость, стихии, для меня это уже привычное дело.

– Это тело уже привычно, – поджала губы Кирсана и отвернулась от меня.

И тут меня осенило. Девушки все знали, не как Джанкоу, они раскусили меня, но ни разу не пытались выпытать подробности. Не знаю почему, но сегодня я решил сделать шаг вперед.

– Ты хочешь у меня что-то спросить?

– А ты дашь мне ответ, Принц?

– Я был князем, не принцем. Они мне не нравятся. Ночью вот прикончил одного, пожарив в сковороде с маслом и вином.

– А когда был князем, убивал принцев? – почему-то волнуясь, спросила Кирсана.

– Короля одного убил, вместе с армией. Я надеюсь, что со всей армией. Но умер следом за ними.

– Решил раскрыться? – несмело улыбнулась Кирсана. Все-таки на её бледном усталом лице улыбка была прекрасна. – Мы думали, ты свои секреты унесешь в могилу, а расспрашивать бесполезно, и поэтому нам приходилось лишь ждать.

– Это на меня недосып так влияет, – улыбнулся я, поглощая очередной казан с мясом, а Кирсана блаженно прикрыла глаза. Моя кровь дала столько питательных элементов, что на мгновение на её щеках появился румянец. – Нас же никто не услышит?

– Михара и Исау пытаются, но я наложила соответствующие заклинания.

– Исау?

– Ну, она скорее мешает матери своими методами, а сама и не собирается слушать. Хорошая у тебя сестра, в отличие от матери.

– Может Михару того? – провел я пальцем по шее. – Мне она тоже не нравится.

– Проблем будет много, твои сестренки её любят, – фыркнула Кирсана. – Ешь больше овощей.

– Как он? – указал я взглядом на животик Кирсаны.

– С ним все хорошо, если так можно сказать, – сквозь зубы проговорила Кирсана, очень злобно, но вдруг сменила интонацию. – Прости, я не на тебя злюсь. Вот смотрю на твое глупое выражение лица и сразу добрею. Рык, мы боремся за жизнь, вдвоем, и будем стоять до конца, я не дам ему умереть или ей.

– Я попросил отпуск, объяснил все его высочеству, даже предложил ему проводить подпитку, как и тебе, через кровь.

– Он так же плох, как и я? – вздернула бровь Кирсана. – Рык, ты же понимаешь, что…

– Я не могу уйти. Я должен служить еще один год. Мне бы вывезти вас, всех, кто мне дорог, из империи…

– Рык! Калибан Рык!

– Не кричи, все идет к тому, что скоро начнется война, я и сам все понимаю, – кусая яблоко, проговорил я, а Кирсана прикрыла глаза. Она любила яблоки и с удовольствием их ела, но ее животик требовал очень много питательных веществ.

– Так, стой, Рык, ни шагу вперед. Давай вернемся к началу разговора, когда ты решил мне открыться. Что там будет с империей мне плевать, я не позволю тебе так легко сменить тему, – выставила перед собой рук Кирсана, от чего канат из крови натянулся, и я начал вновь контролировать канат. Ведьма сразу поняла, что мешает мне, и положила руки на свои колени. – Ударить бы тебя, но мне так сейчас хорошо… Рыбки съешь, вон той, жаренной, и побольше.

– Так, на чем я остановился?

– На князе.

– Эх, Кирсана, вот заклинило же тебя на принцах и прочих аристократах.

– Сам виноват, назвался принцем, а каждая девушка мечтает о принце, – блаженно прикрыла глаза Кирсана. – Правда, не о таком огромном и лысом, больше похожем на отпрыска великана или людоеда из сказок.

– В моей первой жизни, которую еще помню, я был красавцем, – ухмыльнулся я, поедая огромную рыбу. – И я не был лысым, многие считали меня прекрасным и восторгались моим умом и делами как правителя. Я был сильным магом крови, философом, ученым и врачом, поскольку я маг крови. Как видишь, я могу помочь тем, кто должен был умереть еще вчера.

– Согласна, без твоих переливаний мне бы пришлось лишить жизни его, чтобы выжить самой, – погладила животик Кирсана и ласково проговорила. – Но мы будем бороться, он и я, до самого конца.

– Так вот, народ, которым я управлял, процветал, и мое княжество было независимым. Я не особо желал войны, надо было обустроить то, что есть, но вот у соседа было иное мнение, – взялся я за курочку. – Во время штурма моей столицы я совершил посмертное проклятье магии крови, тем самым уничтожив штурмующих.

– И затем перенесся в лысого тупицу?

– Если бы. Я был непонятно где, назовем это пустотой, и я поспешил в эту пустоту. Так я попал в молодого мужчину в ином мире, что очень сильно отличается от этого. Парень был зависим от снадобий веселящих, потому и умер, последнее снадобье оказалось слишком ядовитым. Когда я вселился в его тело, то души уже не было, лишь память. Так, ты мне точно ничего не подмешала? Зелья правды?

– Он был магом? – фыркнула на меня Кирсана. – И переводить на тебя такие зелья все равно бесполезно.

– Тот мир полностью принадлежит технике, ваши водяные мельницы, ваша гордость и самые новые конструкции это отсталость для того мира. Хотя, когда я был в башне, увидел многое, чего не было даже в мире технологий.

– Наш мир был миром машин, – усмехнулась Кирсана. – Там, под землей, мир остался таким, каким был раньше, но под землей есть два слоя. Слой монстров и слой людей с огненными палками. У меня даже есть копия книги по их оружию, к слову, некоторые орудия не слишком сложные, но затратные в производстве.

– Покажешь мне книгу?

– Теперь да, – улыбнулась мне Кирсана. – Ты же понимаешь, что когда мы соединены твоей кровью, я чувствую тебя как себя? И я знаю, правду ты говоришь или нет, потому отвечу искренностью на искренность.

– Знаю.

– Так вот, непонятно кто из этих слоев большее зло, – усмехнулась Кирсана. – Но те люди пытаются уничтожить монстров, как и мы, спускаясь в башни. И так продолжается уже тысячелетия, они потомки того мира, что умер… Но ты продолжай, я слушаю.

– А что продолжать? Я умер в глупой драке и оказался в этом теле, и уж не знаю, откуда оно мне досталось и кем было при жизни, но я доволен, светлая ведьма.

– Хорошо, достаточно на сегодня откровений, – зевнула Кирсана, похоже, ее тело насытилось от моей крови. – Но я удивлена, почему ты раскрылся сейчас и именно мне?

– Потому что у тебя есть мозги, возможно. Я надеюсь, что они есть, – повел я плечами. – Рано или поздно мне нужно было кому-то это рассказать. И, все-таки, ты ждешь нашего…

– Моего! – оскалилась Кирсана, мгновенно сбросив с себя сонную негу. – Прости, но это то, о чем я мечтала, и если я когда-нибудь перерожусь, то желаю быть мамой, не нужно мне ни денег, ни магии, ни власти.

– Не будет перерождения, у меня уж точно, но и ты не жди. Живи здесь и сейчас, мне сильно повезло, возможно, у миллионов людей нет такого второго шанса.

– Ты пожертвовал собой ради людей, и переродился. И если я…

– И все равно, не рассчитывай на новую жизнь, живи здесь и сейчас, – помахал я куриной ножкой перед лицом Кирсаны. – Смотри у меня, я изучал поднятие из мертвых, и даже оттуда тебя достану.

– Врешь.

– Вру, – сдался я. – Но если, не дай боги, захочешь уйти, то сперва поговори со мной.

– О чем? Ты весь свой ум первой жизни растерял, – рассмеялась Кирсана. – Неужели сможешь сказать что-то умное?

– А вы никогда ни о чем сложнее «Рык убивать, Рык в постель» и не спрашивали, госпожа преподаватель.

– Хм, среди учеников ты был самым… кхм, тихим. Сидел за столиком, поглощал знания.

– Я большой и люблю кушать. «Рык умеет бить», именно такой я нужен был Арии, и во многом настройка тела произошла через рабскую печать, через не хочу. Мое мнение тогда никого не интересовало.

– Оп, а это что? Ры-ык? – удивилась Кирсана, почувствовал через кровь мой эмоциональный всплеск. – Где твои ножи? Ария здесь?

– Успокойся, да, она в столице. Об Арии ты, наверное, знаешь от Сиры?

– Да.

– Я встретил ее на острове рабов вчера, потому и пришёл только под утро.

– Ры-ык, – тихо и угрожающе проговорила Кирсана, а ее глаза почернели.

– Успокойся, на острове рабов я купил рабыню, больше ничего не произошло.

– Не может быть, – успокоилась и побледнела Кирсана, сразу поняв, почему в начале разговора я упомянул еще один год службы. – Он снял печать, что была слишком сложной для тебя, я правильно понимаю?

– Он снял, а я даже не пытался. Там была настолько сложная система, что я не видел ни конца, ни начала. Уверен, создатели печати считали, что ее невозможно снять. Если бы я полез, то наблюдал бы, как и без того измученное тело дергается в агонии еще сильнее.

– Мехмеды.

– Возможно.

– Где сейчас Ария?

– Во дворце, сегодня ночью она убудет из империи. Я подарил ей ножи.

– Сира рассказывала про ножи и Арию, – нахмурилась Кирсана. – Круг замкнулся, забавно. Тебе нужно хоть немного поспать, тебе ведь еще ее провожать…

– Я слышу одобрение?

– Как я понимаю, то тело, о котором рассказала мне Исау, и есть твоя бывшая хозяйка, – усмехнулась Кирсана. Она и так знала о многом, но молчала, ожидая, расскажу я или нет. Уверен, сама она никогда бы не спросила про Арию. – Сира будет расстроена, но поймет, почему подруга ее так и не навестила, а ножи… Проклятый ты или нет, тебе в руки само что-нибудь да придет, не хуже тех ножей.

– Вы трое уже пришли, Сира, Рина, Кирсана, – усмехнулся я, поедая казан с пловом огромной ложкой. – Больше мне не надо.

– Согласна, вот как мне за тебя замуж выходить после рождения крохи? Бабник.

– Но-но, я обещание давал Сире.

– И с ней тебе еще придется переговорить, как сейчас со мной. То, что ты мне раскрылся, будем считать актом доверия, Князь, – усмехнулась Кирсана, зевая и прикрывая рот ладошкой. – Попробую отплатить тебе той же монетой.

– Вот уж не надо, я и так в долгах, опять.

– Мы тут с Риной уже контролируем половину специй базара, ткани закупаем кораблями, – улыбнулась мне Кирсана. – Ты не так уж и беден, Князь, но ты туп. Все сам хочешь сделать, а тем временем у тебя есть своя доля в деле Рины. А если формально, то роду Калибана вообще принадлежит, по сути, все, что есть у нас. Насчёт же меня… Ты даже не представляешь, что я готова отдать за возможность стать мамой.

– Жизнь, – ответил я, четко понимая, что она готова отдать, и посмотрел на животик Кирсаны. – Можно прикоснусь?

– Можно? Нужно! – Кирсана взяла обеими руками мою огромную ладонь и приложила к своему животу. Вот так мы и просидели пару минут в молчании, затем она отодвинула мою ладонь. – Про императора поговорим позже, а сейчас мне пора спать, иначе усну прямо здесь.

– Тебя отнести в спальню?

– Хм, очень заманчиво, – прикусила губу Кирсана. – Но знаете, князь, я откажусь, а то усну на руках, а мне еще надо обдумать услышанное.

Я отсоединил струйку крови, после чего Кирсана встала и направилась к выходу, как вдруг остановилась у двери.

– Спасибо, я ценю все, что ты делаешь, и отплачу той же монетой, – тихо прошептала девушка. – Но завтра, не сегодня.

– Я буду ждать.

– Как и мы ждали, когда ты, наконец, нам откроешься.

Меня оставили наедине с едой и, не смотря на то, что поел я как пятеро мужчин, я продолжил молча есть за десятерых. Все же последняя неделя была не из легких. Наконец закончив трапезу, я решил, что пора бы и немного поспать, но вдруг замер в коридоре по пути в спальню.

– Лия, проникновение в поместье карается смертью, не взирая на то, что ты принцесса, – тихо прорычал я. – Тем более с напарницей.

– Сейчас я в роли посланника императора, – прозвучал голос, и на высоком деревянном потолке материализовалась изниоткуда Лия в черном костюме с повязкой на лице. – А посланникам императора…

– Не нужны разрешения, – ухмыльнулся я. – А кто второй?

– Я пришла одна, а это уже кто-то из ваших мастеров.

– Мастер? – опешил я на мгновение, а затем прислушался к стуку сердечка. – Агау! А ну вышла из тени!

В темном углу стояла девочка в черном кимоно, в которой, оказывается, проснулась новая стихия, а я об этом и не знал. Она теперь дарование тьмы и воздуха, ядовитая смесь.

– Ти! Плохая! – указала пальцем на принцессу Агау – Все испортила! Испортила мой сюрприз для братика! Плохая!

И, не дождавшись ответа, маленькая черная молния по имени Агау исчезла, уносясь куда-то вдаль поместья с надутыми щечками.

– Она же тебе не родная?

– Ты видишь в нас сходные черты? Огромный рост, может семейную лысину?

– Завидую, – опустила глаза Лия. – Я поговорила с отцом и провела все утро в саду. Ты был прав, сегодня меня пригласили в один из кругов возможных наследников, раньше меня туда не звали.

– И что ты решила? Как отец отреагировал? Он ведь наверняка знает об этом.

– Знает. Помнишь, что он тебе сказал, когда отдал своих детей под твое командование?

– Живым нужен лишь один.

– Верно, и я продолжу жить так, как ты мне советовал.

– Я советовал?

– Мне не нужна группа, не нужна корона и не нужна империя.

– Что же, в таком случае поздравляю тебя.

– С чем? – удивилась принцесса.

– Теперь для своей семьи ты больная наголову, а значит, все шансы на корону у тебя.

– Отказываюсь, – усмехнулась Лия. – Я уже сообщила об этом отцу, и он выбрал мне в учителя мастера, который сделает меня полезным помощником для будущего правителя.

– Только не говори, что мастер это я.

– Нет, это Тень.

– Фух! – облегченно проговорил я.

– А Тень мне сказал, что детей пристроил без твоей помощи, и ты ему все еще должен за портал, – усмехнулась Лия. – Поэтому ты продолжишь обучение у него, а заодно оплатишь долг посредством обучения меня. Так что теперь я нахожусь в твоем подчинении как ученица.

– А давай я убью тебя как брата? Так будет лучше для всех! – сердито махнул я рукой, но Лия уже исчезла, понимая, что я в гневе.

Я мгновенно вышел из себя. Вот я помогал стать свободной Арии, а теперь и сам будто становлюсь рабом с этой службой у императора. Да еще и на шею мне вешают девочку, что хотела меня убить! Черт бы их всех побрал, лучше бы она меня и дальше ненавидела.

Несколько минут воздух всего района содрогался от ругани на всех языках и наречиях, которые я знал, а на полу коридора лежало помятое письмо с печатью императора. В письме говорилось, что с сегодняшнего дня сроком на один год Лия переходит под мое командование как оруженосец, напарник во всех заданиях, а также моя ученица, и я должен передать ей все свои знания и навыки, которые будут полезны для нее в дальнейшей службе империи.

Я долго клял судьбу, императора и всех богов, и только потом пошел в спальню, и, что не удивительно, я не смог спокойно лежать на месте и уснуть. Спустя час я сидел в своем саду камней. Спокойно мне среди камней, воплощений стихии земли, но и здесь мне не дали спокойно побыть одному и помедитировать. Ведь в центре сада камней сидела, надувшись, Агау.

– Ну и что ты дуешься как лягушонок?

– Плохая посыльная.

– Она принцесса, а они всегда все портят.

– Я думала, ты обрадуешься, а ты…

– А я слишком устал, сестренка. Что мне нужно сделать, чтобы я увидел твою прекрасную улыбку, и ты забыла о том, как я и принцесса испортили твой сюрприз?

– Пойдем гулять! На берег моря! – мгновенно встрепенулась кроха.

– А мама отпустит?

– Они с папой уехали куда-то, – нахмурилась кроха.

– Куда-то, – ухмыльнулся я и немного позавидовал Иньху, похоже, у него сейчас начался новый медовый месяц. Иньху герой, а я так устал, что сил никаких нет. Ладно, еще один день и одна ночь, и я точно посплю. – Хорошо, уговорила, пойдем к морю. Кстати, мне нужны небольшие черные и белые камни, поможешь их найти?

– А зачем тебе камни? – прищурилась кроха.

– Я хочу сделать игру, в которую играл на своей родине. Она интересная, но сложная. А называется она Шахматы, по старой легенде это игра королей.

– Шлюхматы! – зачаровано произнесла девочка, исковеркав незнакомое слово.

Сказать, что кроха приободрилась – ничего не сказать, но когда мы вышли на берег, я с удивлением увидел, насколько быстрой стала маленькая девочка после обретения силы воздуха. Слава богам, ненависти к ней пока во мне не было, но это маленькое чудо, что сейчас носилось по пустынному каменному берегу, с каждым днем становилось все быстрее. И стихия во мне недовольно ворчала, когда Агау размывалась в воздухе и, находясь в сотне шагов от меня, в один миг появлялась на моем плече. Когда мы шли по городу, вокруг меня носился вихрь в черном кимоно, а её деревянные сандалики несколько раз загорались от трения о камни. На берегу она сняла сандалики и это было нечто, кроха внезапно появлялась на высоте четырех метров и вновь исчезала. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что она бежит по воде, пытаясь поймать рыбу, что плыла на поверхности. Птицы и вовсе исчезли на километры вокруг, после того как в руках Агау оказался ястреб.

– Смотри какой красивый! Убьём?

– Ты будешь его есть?

– Нет, – удивленно проговорила девочка, не понимая, зачем я это сказала.

– Если убьешь я заставлю тебя его съесть, иначе с животными нельзя, лучше погладь его и отпусти.

– Но люди убивают людей и не едят!

– Люди тупее животных.

В итоге ястреб был отпущен на волю с рыбой в клюве, ошарашенный, но счастливый от того, что остался жив, а я продолжил наблюдать, как по берегу носится маленький вихрь. И что-то мне подсказывало, что тьма и воздух это не единственные стихии малышки – я видел, как нравится Агау вода, и как воде нравится кроха. Все это время я сидел на огромном валуне и оценивал те камушки, что приносила мне Агау, и, зажимая в огромной ладони камень, обращался к стихии. Камень послушно размягчался, а я лепил фигуры. Да, из камня при большем мастерстве можно лепить как из глины, но я не настолько силен в использовании земли, и был этому рад. Будь я более близок к стихии и проблемы были бы даже с общением с Агау, так как она все же воздушник. Я не хотел этого, да и чтобы ненависть загоралась в душе Агау я точно не желал.

Из некоторых камней я собирал доску, и когда она была собрана, приступил за фигуры, темные давались мне легко, а вот белые…

В какой-то момент я слишком долго медитировал и, когда вновь открыл глаза, предо мной предстала ночь, а в небе уже высоко сияла луна.

– Агау! – рявкнул я, испугавшись, что не досмотрел за крохой.

– Успокойся, твоя младшая названная сестра уже дома, – прошелестел знакомый голос где-то внизу, на земле возле огромного валуна, на котором я сидел.

– Ария?

– Была когда-то, – усмехнулась девушка, и я увидел, как с помощью сабли она делает белые фигуры для моей шахматной доски. – Была когда-то такая Ария, Рык, да вся кончилась. Эх, не привыкла я работать руками, фигуры не получаются такими же как у тебя. Они ведь должны быть зеркально похожи?

– Ты Ария, и все также прозорлива. Кто забрал Агау?

– Твоя старшая названная сестра, а я осталась охранять тебя, – выдохнула Ария, когда я слез с камня. Она сих пор была в черном в капюшоне, скрывающем лицо. – Она следила за вами, от самого дома.

– Как и ты.

– Она мне сама рассказала, Исау присматривает за тобой, чтобы ты не беспокоился, – проговорила Ария, игнорируя мои слова. – Говорят, в последнее время ты мало спишь.

– Мало сплю? Они пошутили, я не сплю от слова совсем.

На берегу лежала небольшая лодка, на которой, видимо, и приплыла Ария, а вдали был виден корабль, что ждал её.

– Решила попрощаться?

– Нет. Зачем прощаться, если мы не приветствовали друг друга?

– Так вышло. Оставайся, незачем тебе бежать куда-то так стремительно.

– Не могу.

Мы стояли друг напротив друга, Ария убрала за спину сабли, а на корабле просигнализировали фонарем о скором отливе.

– Рык.

– Да, Ария?

– Я не буду тебя благодарить и говорить спасибо, не буду просить о новом имени, ведь я была и всегда буду Арией, но…