Текст книги "Первый из рода: Страж империи (СИ)"

Автор книги: Виктор Крыс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Главная площадь перед храмом из черного камня освещалась кристаллами с потолка, а посреди площади одиноко стоял столб с клетками. Больше здесь никого и ничего не было, сюда почему-то не смели входить ни полуразложившиеся твари, ни измененные Каро, даже тени сторонились этой площади из серого камня. Я остановился у границы площади и начал проверять все вокруг себя стихией земли. При этом позади меня нарастали суматошные крики, и это меня беспокоило. Никто не искал меня у площади.

– Ищите его!

– Учитель, мой учитель! – верещала знакомая мне девушка.

– Где он?

– Где сейчас имперская армия, идиоты⁈

– Нет никакой армии.

– Так нахрена колокола звонят⁉ Идиоты, вы хотите, чтобы Джанкоу вышла? Она сожрет нас, выпьет наши души! Заткните колокола!

– Сначала нужно найти чужака!

– Гоните его на площадь, там он и сдохнет. Да заткните вы колокола, пока Джанкоу не выползла из храма!

Я слушал камень, и впервые в жизни серый скальник ничего мне не говорил, словно он не хотел со мной говорить. Но своими глазами я видел, что в одной из клеток кто-то есть, я чувствовал его магией крови, и его состояние было между жизнью и смертью.

Я спокойно ступил на площадь и от моих сапог, окованных сталью, пошел серый, вонючий дым. Камень не был мне рад, он накалился, пытаясь меня сжечь, но я все равно шел к столбу, на котором висели клетки. Мои ноги пылали, но температура для одаренного огнем была даже приятной. Вот только с каждым мгновением температура будто повышалась.

– Зря ты пришел, – прошептало тело в самой низко подвешенной клетке, остальные же клетки были пусты.

– Понял, тогда я ухожу.

– Ну уж нет! – возмутился пленник, так и не пошевелившись – Спасай уже, раз пришел!

– Иньху, что не так с площадью?

– Камни бога не приняли тебя? – почему-то удивился Иньху. – Хм, забавно.

– Мой род несет имя проклятого Калибана, не вижу здесь ничего забавного, Мастер, – ответил я и с болью начал подходить к клетке, боясь смотреть внутрь. Между тем мои ноги уже были объяты огнем.

– Не имеет значения имя рода твоего. Имеет значение лишь то, что твой род принял свое проклятие, – донеслось из клетки, – А ты принял своего монстра, и, если я не ошибаюсь, то это главная новость здесь, в этом проклятом месте.

– Иньху, как ты? – коснулся я клетки, где лежал мой старый друг в разорванном и истлевшем кимоно.

– Цел. Они пытаются превратить меня в живого мертвеца, верного раба, но у них не выходит, – прошептал Иньху. – Вытащи клетку с площади, и я попытаюсь быть полезным в твоей последней битве.

– Понял, – проговорил я, проверив крепость прутьев.

– Даже не пытайся, пока я нахожусь посреди площади прутья не сломать, – устало проговорил Иньху, не подымая головы. – Голод и жажда это лишь пытка, а вся эта площадь моя тюрьма.

Клетка была тяжелой, я снимал ее с крюка одной рукой, а второй держал свой огромный меч, который коснулся каменной площади и начал краснеть.

– Где твоя жена?

– За твоей мамой мы зайдем чуточку позже, – усмехнулся Иньху. – Если, конечно, сможем уйти с площади богов. Выжить бы мне, Рык, и рассказать народу о том, что площадь существует и что я видел, как на ней стоит проклятый.

– Мы выживем.

– Повыше над камнями держи, гад! – вдруг разорался Иньху. – Сжечь меня решил⁈

– Ладно, повиси тогда у меня на спине. Кажется, сейчас будет бой, Иньху, – произнес я, видя, как в храме открываются каменные ворота,

– Вижу, – сквозь клетку оплел руками и ногами мою шею Иньху. – Все, я держусь, возьми меч в обе руки. Сейчас эта подстилка выйдет и сразу бей на опережение. Ты же помнишь наш первый бой?

– Помню, – сжал зубы я, вынимая свои родные ножи, соединённые с цепью. Сами соединились, похоже, они начали дружить.

– Так вот, эта сука быстрее.

– Намного?

– Намного, Рык.

– Мне бы только тебя вынести с площади, остальное неважно. Жена внутри храма?

– Да, внутри, но она ни жива, ни мертва.

– Разберемся. Как я понимаю, на камни площади тебя лучше не опускать, тогда, может, ступени храма тебя устроят?

– Да, вполне, – проговорил Иньху и замолчал, а из храма донесся смех, красивый такой, раскатистый.

Женский смех может творить магию, и я шел навстречу смеху явно прекрасной женщины, от которой веяло силой, но она была быстрее и сама возникла передо мной. Черноволосая красавица с бледной кожей, в распахнутом кимоно белого цвета с вышитыми розовыми цветами на рукавах.

– Ха-ха-ха! Пришел, ха-хах, но не тебя, псина, я ожидала. Где эта тварь, ха-ха-ха, где Бордовый⁈ – смеялась красавица.

– Иньху, – прошептал я мастеру в клетке. – Это няня принца? С каких пор в няни набирают таких красавиц?

– Ее зовут Джанкоу. Даже при нынешнем возрасте она считается непревзойденной красавицей. В прошлом была невестой императора, но она с самых низов, император не решился жениться на ней из-за низкого положения. Кто там её мать, крестьянка? – прошептал Иньху, держась за мою шею и держа клетку на моих плечах. – Непревзойденный воин, красавица, умна как мудрецы с гор. Не смог император ее отпустить, не опробовав в постели, да вот только Джанкоу до свадьбы отказывает даже самому императору. Так она и осталась при дворце, как няня одного из принцев.

– Вы что там шепчетесь? Где бордовый⁈ – закричала Джанкоу вытащив руки из рукавов, и длинные, с мою ладонь, отливающие сталью когти не сулили мне ничего хорошего.

– А смысл с тобой говорить? Отвечу, и сразу же начнется бой, – проговорил я, сделав еще пару шагов вперед. Я силен, но метнуть клетку на такое расстояние я был не способен, потому и тянул время, потихоньку шагая вперед, к ступеням храма. Вокруг границ площади уже собирались твари со всего города.

– Где Бордовый⁈

– Спит, наверное, – усмехнулся я, делая еще пару шагов.

– Ах ты лысый урод, псина имперская, тебя что, одного послали? – удивилась красавица и сошла со ступеней, коснувшись босыми ногами площади. Камень принял ее. – Неужели тебя послали одного?

– А больше и не надо, меня на всех хватит, – оскалился я, идя вперед. – Прикрыла бы ты свои сиськи.

– Нравятся? – обворожительно улыбнулась красавица.

– Видал и получше. Ты в курсе, что Рина из рода Калибана красивее тебя будет?

– Она монстр.

– Ты уже тоже не человек, не живая, не мертвая.

– Не-ет, проклятая тварь, на этой площади стоит лишь один монстр, измененный магией, – улыбнулась Джанкоу. – И это ты, псина.

– Я? – ответил я, собираясь с силами и делая последний шаг. Вот так, теперь я смогу докинуть клетку с Иньху до ступеней храма. Мои сапоги уже дотлели, и я коснулся ногами камня, который моментально накалился. – Что же вас, живого мертвеца, натолкнуло на эту мысль?

– Ты переродился дважды, а один раз прожил полдня. Что же ты за отребье? – оскалилась Джанкоу и вдруг начала мять свою грудь когтями.

– Иньху, прикрой ушки, тут будет беседа с очень интересным существом, – тихо проговорил я, но и Джанкоу услышала меня.

– Сын мой, – устало прошептал Иньху. – Никому, даже императору, жене и Исау, клянусь кровью и жизнью.

Боги услышали его и приняли его клятву. Я почувствовал это всем своим естеством.

Джанкоу остановилась на полушаге и замерла, ее глаза расширились в удивлении.

– Кровь приняла твою клятву, Иньху, – шепотом произнес я, услышав шепот крови.

– Боги приняли его клятву! – перекосила лицо Джанкоу и начала медленно идти по кругу, пропуская меня с Иньху. Красавица словно засомневалась. – Калибан Рык, может, договоримся? У меня есть что предложить….

– Ого, как ты быстро изменилась, – ухмыльнулся я, незаметно рисуя руну скорости. Но вдруг я почувствовал, как еще одно существо приближается к площади.

– Джанкоу, кончай с ними! – донесся до меня голос принца луноликого, не помню точно, какого по счету. – Все готово к нашей клятве богам, скоро ты станешь моей женой и императрицей!

– Да, мой император, – оторвала от своей груди руки Джанкоу. – Ты слышал, псина? Тебе дарована великая честь, умереть от руки императрицы!

– Джанкоу, – устало проговорил я, – У меня намного больше шансов стать императором, чем у тебя и твоего любовника.

– Мы не любовники, но как только будет принесена клятва, мы станем мужем и женой. Моя армия выйдет из-под земли, и тогда я заберу свое, – проговорил бледный юноша лет восемнадцати, выйдя из полумрака ко мне в парадной форме офицера имперской армии с золотыми наплечниками и плащом.

Я усмехнулся, вспомнив, как однажды ногами я упал на эти золотые наплечники, дробя все кости императорскому сыну.

– Послушай меня, ты, говно на палке… Ты сдохнешь через пару ударов сердца, – оскалился я, словно зверь. Пора. – Иньху, держись!

– Падаль… – начала говорить Джанкоу, а я вспомнил замечательную фразу, что лучшая защита это нападение.

Призвав к силе стихии земли, я топнул со всей силы ногой по каменной площади, и земля неохотно ответила мне, с трудом вырывая из площадибожественные камни, над которыми я не имел власти. Только вот под ними есть земля, ну что, камни богов, сегодня вы немного послужите мне. Камень словно понял меня и раскалился. В этом мире не знали что такое футбол, а я знал, и со всей дури огромного тела ударил стальной защитой ноги по глыбе размером с мою голову.

Джанкоу с улыбкой уклонилась от летящей в неё раскаленной каменной глыбы.

– Ты жалок, – улыбнулась красавица, а позади нее судорожно выдохнул улетающий внутрь храма принц. Он оказался не так быстр и умен, как его кукловодша. Я с некоторым удовольствием слышал, как хрустят его ребра, как ломается его позвоночник.

– Тварь! – Джанкоу ринулась вперед.

– Иньху, держись, – схватился я за клетку и, что было сил, метнул вперед, тем самым заставив изменить траекторию Джанкоу. Как только клетка вылетела за границу серых камней, то тут же на глазах начала рассыпаться, словно была сделана из пепла, а не металла. А мне прилетело в грудь когтями, в глазах помутнело и искры полетели во все стороны. Через мгновение я, весящий раз в восемь больше чем Джанкоу, уже летел назад с раскуроченными доспехами под вой тварей, что окружили площадь.

– Не пробила, – проговорил я, вставая и раскручивая меч, словно мельницу, одной рукой, а второй потянулся к поясу. И тут я понял, что на мне нет моих ножей. – Иньху, сука! Ножи!

– Я верну! Твою мать надо забрать! – прокричал уже вбегающий в храм похудевший мастер стихии воды, который не иначе как растерял последние мозги в этой клетке.

Сноп искр от меча. Удар когтями располовинил мой шлем и тот упал на серые камни. Кровь полилась с головы и две капли упали на обнажённую грудь няни принца. Джанкоу не заметила эти две рубиновые капельки, она была слишком занята моим мечом, который словно перышко летал, с гулом рассекая воздух. Эта мощная стальная плита способна разрубить все на своем пути, но при этом она нещадно выворачивала суставы.

– Сейчас! – промелькнула молниеносная мысль, я сконцентрировался на крови и попер в атаку с мечом на когтистую тварь. Несколько ударов, сука вновь оцарапала мою броню, но вот я смог правильно сконцентрироваться. – Боль! Удар!

– Ух-х-х! – испуганно выдохнула Джанокоу, а ее зеленые глаза стали еще ярче. Боль сковала изящное тело и даже на обнаженной груди были видны следы болевого шока.

Время застыло на один удар сердца, затем мой меч вновь загудел и, наконец, сработала вторая алая капля крови, между грудей.

– Удар, – усмехнулся я, смотря, как на десятки метров улетает полумертвая тварь.

– Хра-а-а-а! – выдохнула Джанкоу. Красиво, жаль, что второй раз такой удар мне не сделать.

– Ну что, сука, понравилось? – выдохнул я. От такой скорости боя я уже задыхался, в отличие от Джанкоу. Мне не хватало воздуха, кроме того я тлел ниже пояса из-за площади богов, а сам камень не давал мне связаться с моей стихией. В это недолгое мгновение отдыха до меня, наконец, дошло, что площадь со всех сторон кроме храма заполонили тысячи разумных. И они, не переставая, кричали, словно обезумевшие.

– Это маг крови!

– Джанкоу, порви его!

– Смерть твари!

– Смерть монстру! – кричали монстры про меня, должно быть, сейчас я не был похож на человека. Джанкоу же уже стояла на ногах, с ухмылкой прикрывала грудь кимоно и завязывала свой пояс.

– Мне понравилась твоя прелюдия, поразительно, зверь, – поправила Джанкоу свое кимоно. – Но тебе придется постараться и хорошенько попотеть, чтобы я кончила.

– У меня еще есть, чем тебя удивить, – проговорил я, отстегивая броню и сбрасывая ее на пол. Игры закончились, тяжелая броня из дорогого металла уже вся в дырках от когтей, а мне надо двигаться еще быстрее, да и символы лучше работают на голом теле. – Зато ты прикрылась. Неужели все это ради того, чтобы стать императрицей?

– Эх, выродок, ты, как и все люди, не видишь дальше своего носа, – завязывая волосы в хвост, ответила мне Джанкоу, орудуя когтями, словно пальцами. – Становление императрицей это лишь средство достижения целей, которые одобряет каждый, да даже ты бы одобрил, не будь ты жалкой псиной угнетателя.

– Мне нужен лишь Иньху и его жена, ну и голова принца. Если я не справлюсь, император отправит в катакомбы войска и вычистит каждую пещеру.

– Забирай Иньху и его суку, но принц останется здесь, – оскалилась Джанкоу. – Он наш шанс жить как люди среди людей в мире.

– Жрущие людей не могут спокойно жить среди людей.

– Люди сами едят людей, их зовут каннибалами, а мы не люди, тупой ты кусок дерьма. И людей мы едим не всех, лишь тех кто умер, либо решил сам уйти из жизни. Это религиозное съедение, каждый умерший становится частью тех, что съели его плоть! – прокричала Джанкоу. – И когда люди примут нас, мы запретим это! В отличие от вас мы разные, но умеющие думать создания.

– Хватит! – гаркнул я, стоя с оголенным торсом и нанесенными кровью на груди символами. – Настало время тебе сдохнуть.

– Не ты убьешь меня, меня убить может лишь мой ребенок, – усмехнулась Джанкоу. – Так сказали мне боги. Я любима ими, в отличие от тебя. К слову, как тебе мои камни богов?

– Греют, – ухмыльнулся я и пошел в атаку. – Гр-а-а-а-а!

Джанкоу рванула ко мне на запредельной скорости, но я не собирался дать ей коснуться меня до активации символа скорости.

– Огонь, выдох, – мысленно произнес я и, подобно огнедышащей твари, выдохнул поток пламени, оплавляя даже камни богов. Одновременно я наносил удары мечом, прорываясь сквозь огонь и следя кровавым оком за Джанкоу. Она явно не ожидала подобного, распространить огонь на два десятка шагов вокруг способен далеко не каждый одаренный стихией. Все это позволило мне совершить сильный удар мечом, и женское тело отлетело в толпу Карго. Джанкоу как стрела улетела на полторы сотни шагов и, судя по облачку пыли, упала где-то в двухстах шагах. У меня ломило все тело, кости и мышцы, такой удар я мог исполнить лишь раз.

– Иньху! Где мои ножи, старый козел⁉ – прокричал я, смотря на то, как на толщину в палец слизало лезвие моего меча от удара по талии девушки.Надеюсь, эта тварь не пережила удара. – Иньху, сука, где моя цепь?

– Ты мне кимоно испортил, – обидчиво проговорила Джанкоу, проталкиваясь сквозь толпу. Действительно, на ней остались жалкие остатки кимоно, прикрывающие лишь тело и часть груди, словно мини-платье, – Ты хоть понимаешь, что я на эту ткань год копила⁉ Сама шила и вышивала еще полгода! Теперь тебе, уродская псина, точно конец!

– Попробуй, – встал я в стойку и взял меч в одну руку, второй же рукой провел по своему телу, сдирая кожу, и этой кожей с кровью провел по мечу. – Иньху, блять! Где мои ножи⁉

– Что такое плять? – любознательно спросила Джанкоу, наклонив голову на бок, продемонстрировав пучок волос, на котором ни единый волос не пострадал, лишь кимоно изодрано, а когти на пальцах также целы. – Это что-то из иного мира? А что это значит?

– Блядь это ты, раз такими способами достигаешь своих целей, через свое тело, – ухмыльнулся я.

– Не-ет, – покачала головой Джанкоу. – Я не плять.

– Блядь, еще какая блядь. И скажу честно, затянула ты со своим расставанием с девственностью, когда это случится, у тебя голову снесет, – усмехнулся я, видя, что Джанкоу злится. Не смог я ранить ее тело, но вот душу… – А пока ты просто похотливый, неудовлетворённый живой труп, с которым ни один нормальный мужчина не ляжет в одну постель. Никто, слышишь⁉

Джанкоу атаковала молча, размываясь в воздухе, мое тело тут же покрылось глубокими порезами, но сука так и не смогла достать до жизненно важных органов. Мои мышцы были словно броня, но изрезала она меня всего, и когда ран скопилось достаточно, атаковал уже я. Пролитая кровь сплелась в щупальца, которые приподняли меня над землей, а одна из кровавых щупалец коснулась потолка пещеры. И я тут же воззвал к земле. Я не могу победить одну, а тут тысячи монстров, сначала нужно с этими разбираться, и землетрясение мне поможет. Пещера содрогнулась, потолок огромной пещеры треснул надвое, а Джанкоу, судя по ее лицу, поняла, что я готов сделать могилу и для неё, и для монстров, и для себя самого, одну большую могилу из подземного города. И мне это по силам.

– И ты называешь себя человеком? Да ты чудовищней, чем любой из нас! – перекрикивала грохот Джанкоу. – Посмотри на себя, ты монстр! Присоединяйся к нам и мы…

– Нет.

Потолок трясся, на площадь падали огромные куски камня, раздавливая сотни тварей. Я чувствовал, как из меня вместе с кровью выходит сила. Вдруг я увидел, как из храма выбежал принц. Надо же, живой… Ну, насколько это возможно для мертвеца.

– Любимая, я спасу тебя! – прокричал принц. – Я спасу всех нас!

– Нет! – успела лишь прокричать Джанкоу, когда принц, обнажив свой меч, ринулся в мою сторону на огромной скорости

«Сейчас!» – мелькнула мысль в голове.

– Взрыв, – отдал я приказ крови, и сознание на мгновение покинуло меня.

Через секунду я смотрел на огромный кратер, в котором я стоял, и это все, что осталось от площади богов. Вдали были видны монстры, убегающие от камнепада и взрыва, который содрогнул пещеру. Джанкоу не было видно, а у ступеней храма валялось изломанное тело принца. Когда я подошел к принцу, его сердце еще билось. Я немедля вырвал голову принца с частью позвоночника и повесил себе на пояс.

– Иньху, – тихо позвал я мастера. Сил почти не осталось.

– Все, уходим, я ее нашел! – появился Иньху с огромным алым кристаллом на спине, внутри котором виднелось чьё-то тело. – Ты чего такой бледный?

– Крови много потерял.

– А Джанкоу?

– Мертва.

– Уверен?

– Да. Веди, если знаешь, куда. Я на последнем издыхании, и если честно, я еще никогда не тратил так много крови и сил.

– Знаю, – проговорил Иньху. – Я видел взрыв и то, как ты бился с той бессмертной.

– Меньше слов, веди уже! – прорычал я. – Иначе я потеряю сознание. И ты, зараза, потащишь еще и меня на своем горбу.

– За мной, – поспешно сказал Иньху и мы пошли к храму. Внутри храма все было усеяно трупами, и раны на трупах были мне знакомы, они были нанесены моими ножами. Иньху подвел меня к какому-то туннелю, вырытому прямо у стены, и мы начали спускаться вниз. Но вот остальное я не запомнил, я был в приграничном состоянии и мог лишь следовать за Иньху.

В какой-то момент я понял, что мы, наконец, вышли из подземного города в катакомбы. Земля под нашими ногами задрожала, и источник этой дрожи становился все ближе и ближе. А воздух донес оглушительный рев.

– Ты опоздал! – Монструозный рев, полный гнева, пугал даже меня.

– Кто это? – прошептал Иньху.

– Это Рина. Ты иди-ка лучше к императору, – рассмеялся я через силу. – А я это, лучше к монстрам.

Глава 8

Вечерело, солнце уходило к горизонту медленно и неохотно, ослабляя весенний зной, а я отдыхал на заднем дворе, на месте родовой печати, смотрел на сад камней и с упоением пил чай. Всего около десяти часов прошло с того момента, как я вышел из катакомб, и теперь я наслаждался спокойствием.

В чистом белом кимоно, весь изрезанный, уставший, и не спавший уже около недели, да в бинтах с ног до головы. Ну, как изрезанный, для меня это всего лишь царапины, что заживут без следа через неделю, Джанкоу так и не смогла нанести мне опасных ран. Хотя у меня и остались сомнения, что Джанкоу мертва, но вот если бы на ее месте был обычный человек, то… Хм, к слову, почему у меня такое чувство, что она билась честно?

– Хорошо-о, – протянул я, посматривая на деревянный ящичек у своих ног, где хранится засыпанная в соли голова принца, которая все еще подавала признаки жизни, несмотря на то, что отделена от тела.

– Заткнись, – проговорила Михара.

– Госпожа Михара, успокойтесь уже, все претензии к Иньху, – проговорил я жене Иньху, которая осталась после извлечения из кристалла со мной, чтобы присматривать за головой принца, а я в свою очередь присматривал за ней, а то вдруг она измененная, а других магов крови нет под рукой. Так решила Исау, убывшая на службу, и Агау, что сейчас спала где-то в поместье. – Я не собираюсь звать вас мамой, и моя уродливая тень не падет на ваш прекрасный лик.

– Исау и Агау, мои дочери, называют тебя братом, – сурово проговорила Михара, попивая чай.

– Названным, они постоянно забывают это добавлять, – протянул я, выдыхая усталость, что скопилось за то время, что я бродил по катакомбам. – Так уж получилось, это всего лишь шутка Иньху и формальность, это вас ни к чему не обязывает…

– Ой, заткнись, – махнула рукой на меня женщина в черном кимоно. – Твои то там успокоились? Как Рина?

– Нет, наблюдают. Рина восстанавливается, чутка вышла из себя и нашла нас. Ну и сразу успокоилась, жалко только вот того ящера альбиноса, попался ей на свою беду, в ее ласковые ручки, – проговорил я, заметив краем глаза, как Кирсана прошла мимо окна, – Они готовили мне праздничный обед по случаю моего дня рождения, о котором я, кстати, и не знал. Обиделись, но потом простили, когда увидели меня в таком состоянии.

– Женщины так переменчивы, – фыркнула Михара. – Как вы думаете, придут за головой или нет?

– «Вы»? Хм, я думал, мы уже прошли эти стадии, а оказывается, я заблуждался, – улыбнулся я, тут же скривившись. Несколько ран на лице еще не заросли. Но я все равно попытался скопировать Михару. – К слову о переменчивости. Что это такое, Иньху⁉ Оно точно разумное? Оно говорит! Ты что сказал! Это мой сын⁉ Я его родила? Я не могла, твари-и-и! Я убью этого выродка, я его родила, я его и убью! Да как ты смеешь отбиваться, я твоя мать, я спасу мир от такого как ты, не противься мне… Помните такие слова?

– Сыночек, тебя били в детстве? – елейным голосом проговорили Михара, и мне показалось, что в её голосе слышалась обида.

Я же завис. Били ли меня в детстве? Было ли у меня это самое детство? Я замер с чашей горячего чая в ладони и погрузился в себя.

– Рык.

– Калибан!

– Ты чего замолчал?

– Пытаюсь вспомнить, – тихо проговорил я, смотря в пустоту. – В какой-то момент я решил, что моя жизнь это башня, кровь, безумный бой и страдания, и только из этого соткана моя жизнь. Но отвечу так, когда я тайком сел на трон втайне от отца, что было, конечно же, запрещено, так как в ту пору я еще не был старшим сыном, в кузне накалили стальной и лупили им, пока я не потерял сознание.

– Все-таки принц, – где-то вдали, на грани слышимости даже для меня проговорила Кирсана.

– Жестоко, – ответила мне Михара

– Князь, Кирсана, князь и принц это разные вещи, – проговорил я.

– У тебя хороший слух, – усмехнулась Михара. – Ты прямо идеальное создание для войны и убийств.

– Это Арии спасибо, моей бывшей хозяйке, – усмехнулся я. – Настроила, откормила ядами. Правда вот она рассчитывала, что я сдохну в башне. Ей нужен был зверь, она его искала и она его нашла, а затем привела к тому виду, что видите вы. Я сожрал боевых стимуляторов на целый полк, когда меня готовили к башне.

– Забавно, что ты не помер от этого. Кстати, Исау говорила, что твои три… Как их там Агау назвала? А, камни на шее, сегодня по-особенному тихие.

– Мой день рождения еще не закончился, – расплылся я в улыбке. – Сегодня они на удивление покладистые.

– Рык, прошу прощения за мои слова, когда я вышла из кристалла, то на мгновение решила что Иньху…

– Что Иньху переспал с великаншей. Слышал такое, еще есть версия, что он переспал с богиней, – начал перечислять версии я. – Но также есть теория, что Иньху ни в чем не виноват, и вообще он святой человек, а я именно ваш, внебрачный сын, которого вы сбросили в жерло вулкана. Иньху во время поисков жены случайно нашел меня и, в отличие от жестокосердечной твари, раскрыл свои объятия.

– Бред, да кто в это поверит!

– Во время извлечения из кристалла ваши крики слышали сотни людей вне моего рода, – усмехнулся я. – Кому поверят, мне или вам, той, что сама назвалась моей матерью?

– И все равно я извиняюсь за сказанное.

– А за то, что пытались меня убить, будете извиняться?

– Я и сейчас хочу тебя прикончить.

– О, вы воздушница, как и Агау, – усмехнулся я. – Это нормально.

В поместье что-то случилось, послышались тихие разговоры и вроде даже разгорелся какой-то спор, но вдруг все затихло, и из дверей вышла Саири в черном траурном кимоно.

– Калибан, сиди, – махнула на меня Саири и покосилась на Михару. – Ты жива, моя старуха, дорогая подруга. Как себя чувствуешь?

– А ты представь, старушенция, у меня сын появился пока я в плену томилась. Как ты думаешь, в каком я состоянии? Когда вот это назвало меня мамой, я попыталась его убить.

– Ну что ты, Михара, вся столица уже обсуждает мать, бросившую своего сына, рожденного вне брака, и доблестного Калибана, который ее, свою дорогую маму, и спас, – многозначительно проговорила Саири. – Я сама в шоковом состоянии, как ты могла⁉ Я же помню, как ты мне выбирала кимоно и как ты любила детей, когда я была совсем маленькой…

– Хуйре магродосе, фиктовы сплетницы! – выругалась Михаро. – Понапридумывали про меня и про вот «это»!

– Ну что ты такое говоришь, вот «это», между прочим, гордость армии императора. «Это» из потомков сделал боеспособный отряд и стал почти великим темным символистом, равный, ну, почти, Айно Молоху в бою. Бога там какого-то отделал и не стал убивать, благородный, – проговорила Саири и замолчала на пару секунд, чтобы чуть передохнуть и продолжить. – Что я забыла? Хм, здесь, на арене, ломал потомков. Умный, сильный, а еще башню прошел, и красивый.

– Кто красивый? – выдохнула Михара.

– Он, – указала на меня Саири.

– Ты кому его продаешь?

– Себе.

– Ха-ха-ха-ха!

– Что смеешься? Я его сразу приметила, он выполнил для меня кое-какую работу почти забесплатно, ну и сама представь, – ядовито улыбнулась Саири. – Мужа у меня нет, я смогу ему родить троих, ну а пока я передаю дела клана, то могу стать любовницей. А так как у нас договор дружбы, то есть возможность стать пусть и не первой, но союзной женой. Помнишь такой древний закон кланов?

– Ну и сука же ты, моя подруга, – выдохнула яростно Михара. – Ты не могла такое совершить!

– Нет, конечно, Калибан, меняющий судьбы, мне интересен прежде всего как друг. Когда-нибудь я приглашу тебя посмотреть на проделанную им работу, – Саири посмотрела на меня. – Сегодня твоя работа ожила, ты также должен увидеть это и кое-что объяснить мне.

– Понял, завтра буду у тебя в поместье. Если надо, то приду, как только освобожусь от задания императора, – проговорил я, посматривая на деревянный ящик у моих ног.

– Он еще и со всеми долгами расплатился, за поместье и за учебу. На сегодняшний день он расплатился со всеми долгами, – улыбнулась Саири уже ошарашенной Михаре. – Это около миллиона золотых монет, ему еще, правда, поместье не отстроили, но контракты уже подписаны.

Не увидев понимания в глазах Михару, Саири обратилась ко мне.

– К слову, Калибан, что вообще происходит? Ты уж не забывай о договоре дружбы между Раидзуко и Калибан, говори, во что ты опять вписался? И где Рина⁉

– В ящике ответ на твои вопросы, – ответил я, пододвинув ногой ящик к Саири.

Саири открыла ящик, лишь взглянула на дергающуюся голову принца с частью позвоночника и закрыла.

– Рина где?

– В подвале.

– Опять кокон?

– Нет, пытается превратиться обратно в Рину, к утру станет прежней. Магию плоти не так уж и просто успокоить после применения.

– Тогда мало денег тебе заплатили, надо требовать в три раза больше. И да, придется сменить арку у входа в поместье.

– А что не так?

– Убийца членов императорской семьи. Это должно быть понятно всем.

– Я надеюсь, что это останется в тайне.

– Не останется, – Покачала головой Михара.

– Согласна, такое не скрыть, а табличку у входа поставить все равно придется. Если это было по приказу Императора то таков уж закон, но это он должен тебе сам сказать. И пока ты жив арка будет показывать всем, кто тут живет и кого он может убить по праву.

– Исау близко, – проговорила Михара, посмотрев на меня.

– Служба? Или вернулась к тебе? – спросил я. Даже не сомневаюсь, что у них есть некая связь для обмена мыслями.

– За тобой.

– Что же… Саири, мне придется покинуть вас, прошу в ближайшее время не звать в гости Михару, а вас, Михара, прошу не делать лишних движений, наслаждайтесь отдыхом.

– Я нормальная! Я не… – начала было говорить Михара, но тут же осеклась. Она прекрасно понимает, что еще неизвестно, как повлияли на ее разум, пока она была заперта в кристалле. Впрочем, магия крови говорила, что все с ней нормально.

– Мы должны все проверить, – тихо проговорил я. – Сира! Я знаю, что ты рядом, подойди.

Из тени моего сада камней вышла Сира в синем платье, немного надув губы.

– У тебя сердце билось, – устало улыбнулся я и ледяная ведьма приободрилась. – Сира, присмотри за Михарой, пожалуйста, и, если что, убей.

– А справится ли вот эта милашка? – ухмыльнулась Михара.

– Справится, вон три скалы из льда, видишь? Кстати, насчет милашки верно говоришь, Сира и правда очень красивая, – проговорил я, а у ледяной ведьмы появился едва заметный румянец на щеках.

– Я была в кристалле, он понадежней будет.

– Мы уже сколько бьем, а все никак разбить не можем эти льдины, твой же кристалл моими кинжалами Иньху без всякой магии или стихий расковырял.

– Ну, психанула чуть-чуть, – начала оправдываться Сира.

– Три раза! В доме сейчас камины горят везде, где только они есть, и это при том, что на улице тепло!

– Зато летом будет прохладно, ты же сам говорил.

– Сира! – вмешалась Сиара. – Вот Михару в сосульку преврати, и на этом хватит! Я не знаю уже, что говорить главе столицы! – вдруг рассвирепела Саири. – Хотя знаешь что? Зову тебя в гости, мне нужна такая глыба льда, но только в определенном месте.

– А у нас есть глава города? – удивился я.

– Да, есть, и завтра у него прием, твое появление там обязательно. Туда позвали Рину и тебя.

– А я и не знал.

– Ты много чего не знаешь, – махнула на меня Саири, а на заднем дворе в тканевом, черном облачении появилась Исау с черной повязкой на лице и похожими на мои ножами за спиной…