Текст книги "Человек из легенды"

Автор книги: Виктор Погребной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ПОСЛЕ ЦВЕТУ НАЛИВ

Нерадостную весть принесло радио на– край земли. Война! Вадим слушает сводки с фронтов, в душе тревога и твердая уверенность: фашисты, конечно, зарвались, они будут разбиты, этого ждать недолго. Летчики пишут рапорты, просятся в бой. Командир сам рвется на фронт, а им толкует:

– Нельзя, товарищи. Япония нападет – кто отпор даст.

Зверь перед прыжком замирает. Самурай тоже притих. Никаких инцидентов на границе, даже их самолеты не залетают на нашу сторону.

По ночам в дождь и в ветер Вадим мерзнет под крылом самолета, днем часами жарится на солнце в кабине, готовый к взлету. В свободное от дежурства время летает, тпенируется в воздушном бою с условным противником. Поднимаются километра на три вверх и начинают друг nnvra атаковывать. Каждый старается зайти другому в хвост Делают такие перевороты, развороты, пикирования на больших скоростях, что шею и спину гнет, даже в глазах темнеет. В такие минуты Вадим совершенно забывает, что он человек с руками и ногами и что крылья не его. В нем пробуждается какое-то птичье чувство сво-

£₀д_Ы_лети вверх, вниз, как хочешь. А под тобой земля

ковром зеленым. В облака войдешь, думаешь: скоро ли выскочишь на простор. Но вот светлеет. Солнце неожиданно бьет прожектором в глаза. Поражает яркость и необычайная синева неба.

И в это время далеко-далеко на западе идет война...

Поезд торопится на запад. Ястребки пришвартованы к платформам – летчики едут на фронт. В Иркутск прибыли днем. Станция забита эшелонами с людьми, тан^: ками, пушками, автомашинами и полевыми кухнями – тоже на фронт. Состав 446-го смешанного авиаполка поставили далеко от вокзала, и уйдет он часа через два.

Вадим находит Руфу на работе, в больнице.

– Сестренка! Здравствуй, родная.

Обнимаются, целуются. Руфина с тревогой заглядывает ему в глаза.

– Береги себя, Дима. Будь осторожен.

Вадим успокаивает ее, улыбается: интересно, как это можно беречь себя в бою? По дороге на вокзал спрашивает:

– На фронт просилась? Я так и думал. Ну и что?

– Не пустили, – вздыхает Руфина.

– Правильно сделали. Врачи и здесь нужны. Раненые уже поступают? То-то.

Некоторое время идут молча.

Домой писал? – спрашивает Руфина. И они говорят о доме, о ее работе, обо всем понемногу, кроме войны. Вот н эшелон. К головному вагону, пыхтя, пятится огромный ФД. Вадим вскакивает в вагон и выносит приготовленный сверток.

– Держи, – подает Руфе. – Тут лишние доспехи.

Состав загремел, вздрогнул, оглушительно залязгали буфера. Брат и сестра расцеловались, распрощались – кто знает, когда теперь увидятся.

Семья Фадеевых (слева направо): Иван Васильевич, Вадим, Руфина, Юля, Варвара Федоровна (1938 г.).

Стучат, стучат колеса. За распахнутой дверыо пляшут телеграфные столбы и словно струятся, бегут куда-то бесконечные провода. Вадим стоит у перекладины, призадумался, всякие мысли в голову лезут. «Еду драться с врагом. Драться! Нас много, и хорошо, что я буду воевать в одной эскадрилье с бывалыми летчиками и в одном звене с командиром. А командир и его заместитель– старые авиационные волки, не один японский самолет сбили на Хасане и на Халхин-Голе. И меня они научат бить фашистов».

Так чего же ты приуныл, Вадим? К черту грустные мысли. На фронт идет много техники и еще больше настоящих патриотов. Ты убежден в нашей победе и по_{йл уже} – борьба будет долгая и беспощадная. Держись героем.

Летчики, очарованные быстро сменяющимися живы-картина’ми тайги, скопились у дверей. Кто сидит на олу свесив ноги, кто повис рядом с Вадимом на пере кладине и задумчиво смотрит вдаль. Видно, иевеселые мысли бродят и у них под пилотками. И Вадим начинает тихо гудеть своим басом: «Любимый город в синей дым-ге тает...» Слышится тенорок лейтенанта Плотникова, Подключается тоненький голосок Москальчука, к нему подлаживается Панасенко. Голоса сливаются, поет весь вагон.

Эхом перекатывается по тайге паровозный гудок. Сильный ФД бежит без остановки до поздней ночи. В вагоне темно. Все спят. Кто-то с присвистом похрапывает на нижних нарах. Маленькое окошко под потолком завешено лоскутком звездного неба. Вадим лежит на верхних нарах, смотрит в это окошко и размышляет о жизни...

Эшелон разгрузили ночью далеко от фронта, в Балашове. Часа два сна, и Вадим снова на аэродроме. Воздух наполняется гулом: кто пробует моторы на стоянках, кто рулит на старт, а кому-то посчастливилось забраться ввысь. Летают курсанты. А Вадим две недели не отрывался от земли и так соскучился по небу, что готов руки распластать крыльями, разбежаться и взмыть в манящую высоту.

Ястребок сержанта Фадеева стоит в кустах и выглядит без крыльев жалким инвалидом. А они тут же, рядом, на траве лежат. Механик докладывает: машина к оборке готова. Вадим жмет его загрубевшую промасленную руку, спрашивает:

– Как думаете, завтра облетаем?

– Сегодня управимся, товарищ командир. – Механик не называет своего начальника по воинскому званию, ^ведь он воентехник второго ранга, старый авиатор, а командир всего лишь сержант срочной службы. Командир он хороший, а вот неловко как-то...

Солнце уже пригревает. Вадим бросает в кабину планшет, засучивает рукава и помогает механику. Когда

все было готово, пришел инженер, ощупал каждый болтик, каждую гаечку, шплинтовку проверил.

_ Порядок, – оценил работу. – Инструмент проверь

(это механику), чтобы в плоскости отвертка или плоскогубцы не остались.

И вот Фадеев взлетает, делает вокруг аэродрома «коробочку» и забирается на пять тысяч метров. В небе он один. Курсанты отлетались, а однополчане еще не готовы. Мотор тянет, как зверь. Сержант выполняет все положенное при облете «от» и «до». Но не может смириться с этими рамками. Он уверен, что в бою победит тот, кто сумеет выжать из машины все, на что она и летчик способны. И Вадим разгоняет бешеную скорость. С консолей крыла сбегают белые струйки, все дрожит, звенит– хороша машина, послушна! То в крутое пике ее кидает, то свечой вверх тянет – в глазах темнеет, и тут же валит в переворот и снова вниз, на пикировании «бочку» выворачивает. Снизился так до тысячи метров и дернуло его с этой высоты, сделав переворот, бросить машину почти отвесно на городок, в самый центр, где кучка людей стояла. Вышел из пикирования и снова свечой.

Эх, и отвел же Вадим душу. Садится, заруливает на старт. Майор – командир полка – сразу его к себе и ну ругать перед строем, взыскание наложил:

– За запрещенные полеты на малой высоте от полетов вас отстраняю! А чтобы неповадно было каждому, объявляю восемь суток гауптвахты.

Главное, Вадим, выдержка. Молчи, не оправдывайся. Майор остывает, потом ему одному, в сторонке, бросает крепкое слово и говорит:

– Фадеев, зачем ты другим пример показываешь («другие» – это те, кому высший пилотаж с трудом дается). Ведь они за тобой потянутся, убьется кто-нибудь... Иди.

А в штабе сказал:

– Из него толк получится... Переправьте на трое суток. ,

На другой день собирается Вадим на губу – трое суток на размышление. Майор звонит командиру эскадрильи:

– Некогда сейчас летчику на гауптвахте сидеть. Летать надо.

Оказывается, когда Фадеев разные выкрутасы делал, в городок прибыл командующий ВВС с группой. Стояли они как раз в том месте, куда он спикировал, И командир полка там был.

– Чей летчик? – спросил генерал.

– Мой, – ответил майор.

– Это что такое?! Лихачество?!! – И давай майора чистить. – Немедленно принять меры. Еще подражатели найдутся, тогда аварии, катастрофы!..

Ну, майор на свою «эмку» и на старт меры принимать. Теперь в гарнизоне Фадеева каждый знает. Идет и слышит сзади: «Вот этот большой сержант давал тогда разгон на истребителе». А летчики с СБ – они с фронта прибыли – говорят ему:

– Таких, как ты, побольше бы на фронт —меньше б нашего брата гибло.

Эскадрилье, в которой служит Фадеев, доверили охранять от воздушного противника шахты в районе Коистан-тиновкн. Дело ответственное, но противник сюда еще не залетал, а Вадиму не терпится схватиться с фашистскими пиратами. Подъем в три часа ночи. Летчики идут к самолетам, пробуют моторы н сидят в кабинах, готовые к вылету по первому сигналу. Когда подходит очередь, взлетают, патрулируют в воздухе, потом садятся и снова дежурят, взлетают, патрулируют. Так идут дни.

Вадим часто по утрам тоже сидит в кабине, борется со сном. Ястребок его безотказен. Он к нему так привык, что, кажется, лучше его и нет, хотя и потрепан он изрядно. Другой раз в ожидании вылета Вадим мысленно бросает себя в карусель воздушного боя или дерется один на один с матерым асом и, нарочно осложняя обстановку, не дает ему перехитрить себя. А то вспомнит о доме. Ни одного письма не получил с начала войны: где-то бродят они по фронтовым дорогам, ищут его и не находят – так часто меняются полевые аэродромы. Теперь есть адрес. Надолго ли? Дал телеграмму матери. Как она там? Плачет небось и все же понимает, что не только ее сын в опасности, что у миллионов матерей на душе тревога и ни одной из них никто не может дать гарантию, что ее сын вернется домой. И они, бывает, плачут. Кто на людях, а больше —чтобы никто не видел. Вадиму хочется утешить свою маму, он достает из планшета обыкновенную тетрадь, авторучку и пишет:

28

«4 августа 194! г.

г. Константиновна.

Здравствуйте, дорогие мама, папа, Юлюшенька и бабушка! Я жив и здоров, как всегда. Делаю то же, что и раньше. Как теперь вы живете? Чувствуется ли з Куйбышеве война? На фронтах дела идут сами знаете как. Но не печальтесь. Фашисты не долго будут лезть, близок час их бегства. Быог их наши так, что мощь их тает быстро.

Сволочи – фашистские летчики. Когда отбомбят, то, если нет наших истребителей, снижаются и с бреющего расстреливают мирное население. Недавно их истребители, налетев на одно село, с пятидесяти метров стали обстреливать купающихся в реке детей. Хорошо, ни в одного не попали. Этот разбой не лезет ни в одни ворота даже разбойничьей логики, если она когда-либо существовала. Я сам истребитель, но никогда не стану расстреливать немецких детишек, хотя не дрогнет моя рука уничтожить в бою любое количество фашистов.

Дорогие, обо мне не беспокойтесь. Всем я обеспечен, все благополучно. Пишите чаще, и это будет для меня большой радостью. Минут через двадцать буду выше облаков, чтобы коварный враг не налетел под их прикрытием.

Будьте здоровы. Всех целую крепко. Берегите себя, родные.

Ваш сын, брат, внук

Вадим.

Р. S. Извините, мои дорогие, что не отослал письмо сразу. Ношусь, как челн по морю, из города в город. Судьбе угодно было перебросить нас под Харьков, в Купяпск. Городишко маленький, сроду таких не видел – сплошная дача. Весь в зелени. Река Оскол не большая, но глубокая – купайся сколько влезет. Не война бы —отдыхай, да и только...»

Первый боевой вылет. С каким нетерпением ждал Ва-ао ^{ЭТ0Г0 дня}– И ^вот °н рулит на старт. Близость иеве-Д лого, чувство гордости и ненависть к врагу —все смеялось в нем, требуя действий.

29

Командир полка ведет на задание две девятки. Само.

леты пересекают линию фронта на большой высоте, за. _команднр похвалил сер-

тем снижаются и на бреющем подходят к цели. Восе.ч. надцать истребителей атакуют автоколонну. Быот зенит-ные пулеметы врага. Вадим выбирает себе цель – пешую! группу, косит ее, и она тает на его глазах: кто упал, кто бежит в кустарник, несколько фрицев стреляют по нему с колена. |

В другой заход Фадеев снова обрушивается на пехоту.I Тут заметил: с двух автомашин ведется яростный огонь; по нашим самолетам. В третий заход Вадим бьет кинжальным по одной из этих машин. Она вспыхивает. Фадеев выскакивает вверх, делает боевой разворот и пикирует на вторую машину. На первой взорвались боеприпасы. Вторая тоже горит... Товарищи уходят на место сбора, а Вадим еще раз, уже шестой, пикирует на колонну,! стреляет и свечой уходит вверх. Крутнул иммельман над! головами уцелевших немцев – пусть видят, что йен боится он их пулеметов: они быот, а он иммельман крутит...

Истребители возвращаются домой низко, совсем при-1 жались к выжженной степи. Летчики видят на просело¹

жанта Фадеева за смелость и находчивость в бою. Но он и пожурил его за поведение над автоколонной противника.

– Вы действуете очень смело, метко поражаете цель, ловко маневрируете в зенитном огне– это замечательно, Фадеев. Однако, —заметил май-₀p_t – вы слишком увлекаетесь самим боем. И трюкачествуете над целью... Зачем? Надеюсь, подобное больше не повторится. А за подавление огня противника,за уничтожение главаря банды головорезов объявляю

На разборе полетов
Вадим Фадеев после боевого вылета. Южный фронт, 8 апреля 1942 года.

ной дороге разбитые повозки, разбросанные узелки бе– благодарность, женцев, изуродованные трупы женщин и детей. А в ето-1 Четвертый месяц мотается Вадим по фронтовым аэро-роие вздымается пыль, за которой виднеется с полсотнм и

всадников, учинивших эту зверскую расправу над безз, щнтными людьми. Трагедия, разыгравшаяся на степном проселке, потрясла летчиков. Они не в силах сдержать в себе гнев и ярость, и по первому сигналу командира устремляются вдогонку коннице.

Вадим тоже несется над бандой головорезов. Всю злость и ненависть к врагу он вкладывает в пулеметно-

1П№ обозов. И ни одного воздушного боя, ни с одним асом не померялся силой. Но он до них еще доберется. А пока н на штурмовке дает фашистам жару.

Днем 27 ноября 1941 года Вадим трижды летал на боевые задания. Ранним утром в составе восьмерки И-16 он штурмовал войска противника в районе села Большие Салы– –

; на северо-западе от Ростова-на-Дону. У кургана

пушечный огонь. Фашисты в панике мечутся в разные; йятят.а^П° ^на^^{им в}°Й£кам била артиллерийская стороны, сбивают друг друга. Обезумевшие кони дыбя: °™^ВН|,ка– ^Ваднм обстрелял багарею, уничто-

ся, топчут выпавших из седел всадников. Какой-то пы– огневую тит.о«^{Ка с}олдат, остальная прислуга, бросив пается уйти от расправы, мчится к оврагу. Вадим не хо– ковали _{ня РО}^{Ц 1Ю}’ P^a3^^e>Kaf^iacb– Потом всей группой ата-чет его упустить. Расстояние между ними быстро сокрг _авто‘ " ^д северо-западной окраине Султан Салы пять ищется.' Вадим прицеливается, нажимает на гашетк» _то ^пять танков. Три автомашины сгорели, убн-

щается.'Вадим прицеливается, нажимает на‘ гашетки до лвя^танко|' ^1ри автомашины сгорели уби-пулеметов и пушек, но оружие молчит—кончились бое-; тырь – Rr,!!.., ^с°^лдат– Возвращаясь вдоль дороги Чал-^J j • vj J том ^Ьольшие Салы, Вадим заметил движущуюся бро-

• немаш.ту м.........................ч атак? съехала

пулеметов и пушек, но ору __

припасы. А всадник уже совсем близко, и хорошо видно, немашгту^м'п¹⁶ *“^алы’ ^{иаднм заметил} Д⁰ что это офицер на красивом в яблоках коне. Такого упу в стить никак нельзя. Вадим настиг его и зарубил винтом самолета.

^и перевернулась вверх колесами.

К Большим Салам приближалась автоколонна -

двадцати машин. Истребители уничтожили четыре авто.

мобил я. Жмолеты обстреляли в поле три танка. Фадеев пу-

Через полтора часа после первого вылета Вадим сш,– ^{ные са} ход реактивные снаряды. Один снаряд попал в ва в воздухе. Двенадцать собранных из трех полко» [^{СТ11Л В}_от₀рый загорелся.

истребителей И-16 сопровождали девять бомбардиров. ^тгп1р vrina снова собралась вместе и налетела на боль-тиков ДБ-3. Когда бомбы были сброшены в цель и са– автоколонну. По беглому подсчету Вадима в ней молеты легли на обратный курс, на них напали восемь ^ШУ^Ю ₀ jqq машин и около 60 танков. После атаки за-«мессершмиттов». Вадим сражался в воздушном бою над ^был'g автомашин. На дороге из Щепкипо на Ростов западной окраиной Ростова. Истребители противника ^гор'андир атаковал и разбил легковую машину, ушли. В стороне показались два бомбардировщика Хейн– ^КОМ|а_ышли в район Большие Салы. Как п утром, здесь кель-111. Три И-16 отделились от группы сопровождения прежнему большое скопление войск. После первой и бросились на «хейнкелей», но сами были атакованы ^п0"_к,, истребителей заговорила зенитная артиллерия, сверху четырьмя Ме-109. В этот момент Вадим испытал снаряды рвались выше, потом сзади, сбоку. Вадим волчеложное чувство: порыв помочь товарищам сдерживала к_0М вертелся между разрывами. Ему удалось все же вый-ответственность за безопасность сопровождаемых бом– _Т11К исходному месту для атаки, и он обрушил весь огонь бардировщиков, На его глазах в коротком воздушном своего «ишачка» на зенитную батарею. Часть прислуги бою был сбит один И-16. Самолет упал в двух-трех кн– уничтожил, остальные разбежались, А Фадеев снова и лометрах юго-западнее Щепкина. Это был первый на– снова продолжал атаки, чтобы вывести из строя пушки, глядный урок – нельзя отрываться от группы в погоне за Зенитный огонь совсем ослаб, и вся группа истребителей одиночными самолетами противника. свободно стала наносить удары по врагу.

На аэродроме Вадим подошел к командиру звена Вла-! Семь атак сделал Фадеев. На восьмой осколком сна-димиру Истрашкину. ряда пробило маслобак. Вадим вывел машину из пикн-

– Кого сбили, товарищ старший лейтенант? – спро– рования. В воздухе решения принимаются мгновенно,

сил он. Пока работает мотор, нужно забраться как можно выше.

– Командира эскадрильи из сто тридцать первого До линии фронта двенадцать километров, и спасти может полка,– ответил Истрашкин. – Капитана Черникова. только высота. Зачихал, задымил мотор, вскоре совсем

– Жаль, – вздохнул Фадеев. – Я его несколько раз заглох. И сразу стало непривычно тихо, будто, и сам

видел. оглох. Вадим выровнял машину. Большие Салы остались

– Скоро совсем не на чем летать будет, – горестно позади. Ни стрельбы, ни рева самолетов оттуда не слыш-

заметпл Истрашкин. – Если ежедневно терять по одному но. Только потрескивал, остывая, мотор его самолета, только самолету, через две недели будем «безлошадны-1 Впереди, в районе кургана «Пять братьев», изредка ми», дивизия станет совсем небоеспособной. На это за– поднимались черные снопы взрывов, над передовой слоем даиие наш полк смог послать лишь семь истребителей,! кисел дым. Вадим планировал самолет спокойно. Он рас-сто тридцать первый – три, восемьдесят восьмой—два... считал, что протянет километров пять за линию фронта Надо беречь самолеты, Вадим. ¹¹ благополучно сядет возле видневшейся деревушки.

– Да. Надо беречь,– твердо повторил Фадеев. ^{А там} заберется в ближайшую хату, тетка миску горя-

Часовая передышка проскочила, как одна минута. ^ЧСЧ° борща нальет, чего доброго, и рюмочка погреться

Механики уже заправили самолеты бензином, добавили "^айдется. Потом он попросит местное начальство, что-масла, оружейники пополнили боекомплекты пулеметов | Г"’^{1 аа} самолетом его присмотрели, и подастся в Артемов-и пушек. В двенадцать сорок сборная группа из двена– ^ски“>¹³ свою часть.

дцатн И-16 и одного И-153 вылетела на штурмовку войск |К Рока так размышлял Вадим, курган стал совсем близ-протнвника. Юго-восточней Щепкина часть группы ата– ^1!0– Сверху видно, как пошла в атаку наша пехота, как копала на позициях артиллерийскую батарею. Осталь– У^лаР»лн из-_за кургана минометные батареи противника,

застрочили пулеметы, подняли стрельбу из автоматов 32 Зак. 1209 j IJ ^{J Р} '

^{а в}– Погребной 33

На войне выходных дней не бывает, и отличить воскресенье от понедельника просто пспозможно. Зато навсегда

I запоминаются год, месяц, число и... погода. Попробуй забудь, когда на фронт прибыл, в первый бой пошел, первого в жизни фашиста убил, потерял верного друга или

солдаты. Залегла пехота, еще раз рванулась вперед, спо. па залегла, попятилась назад. Атака захлебнулась.

Фадеев не стал тянуть до теплой хаты. Под огне,-крага посадил свой самолет в трехстах метрах от перо довой н пошел помочь пехоте...

Л дальше все произошло, как рассказал в своей ле. генде старый солдат. Только не знал бывалый воин, чт< летчик после участия в штурме кургана побывал еще _i; штабе 80-го кавалерийского полка, где доложил командиру о расположении войск противника, после чего по.:,_: пошел в наступление и•зaвepшил взятие кургана полны:.; разгромом врага на том участке.

Командир пехотной дивизии вызвал к себе Фадеева, поблагодарил за помощь и написал письмо командир-, 416-го авиаполка, в котором выразил свою признательность воспитанию таких смелых, самоотверженных бойцов за Советскую Родину, как летчик сержант Фадеев.

– Мне бы таких орлов побольше, – позавидовал генерал, – не то было бы.

За проявленные инициативу, мужество и геройство сержант Фадеев Вадим Иванович награжден орденом Красного Знамени. Вскоре ему было присвоено внеочередное воинское звание «лейтенант».

– Ты что же не подаешь заявление о приеме тебя а партию? – спрашивал его парторг. – Мыслимо ли, два года в кандидатах ходишь.

– Не могу сейчас, – ответил Фадеев.

– Но ты же отличился в боях.

– Я в начале войны зарок себе дал: не буду подл пать заявления, пока не собью хоть один самолет врага. Я же истребитель – и ни одного сбитого...

В начале января 1942 года Вадим сбил в воздушно-бою первый самолет противника – Me-109, сам пришел к парторгу и подал ему заявление с просьбой принят г его в члены Коммунистической партии. Приняли его на общем полковом партсобрании вместе с лейтенантом Плотниковым 5 января 1942 года.

Подвиг Вадима у кургана «Пять братьев» помог ем ' приобрести еще одного Ьерного друга. Однажды, когда Фадеев уже снова был в своем полку и летал на заданна к нему подошел на стоянке незнакомый лейтенант.

Специально пришел познакомиться,– сказал лей-

_шт —Мы ведь тогда из виду тебя не выпускали, исем звеном прикрывали, когда ты садился и в атаку сШхотой пошел.

Фадеев улыбнулся. В улыбке его было столько неподдельной искренности п простоты, что лейтенант тоже заулыбался, любуясь новым знакомым. ^у _ Спасибо, товарищ лейтенант, за поддержку, – за

говорил сержант приятным баритональным басом.– Я видел ваши самолеты, по совести сказать, не знал только кого благодарить.

Я не за этим пришел. Не в благодарности дело. Ну давай знакомиться: лейтенант Аркадий Федоров, командир звена сто тридцать первого ИАП.

Вадим назвал себя. В конце дня снова встретились, разговорились. Выяснили, что они одногодки, оба закончили в разных городах аэроклуб, были инструкторами, учились в одной военной школе летчиков, только Вадим попал в нее, когда Аркадий уже закончил и убыл в часть. И Фадееву досталась его койка и винтовка. А такое на фронте не то что сближает – роднит.

– Выходит, мы с тобой вроде побратимов, – заметил Аркадин.

– Вроде так, – подтвердил Вадим. Он тоже был взволнован необычной встречей, и лейтенант показался ему настоящим парнем. Такой другом будет не па день и не на год —па всю жизнь, как и Жора Плотников.

...Летом 1942 года полк, в котором служил Фадеев, был отведен в тыл на переформирование. Вадим получил новое назначение – стал командиром эскадрильи 16-го гвардейского истребительного авиационного полка. К этому времени он сбил уже 6 самолетов противника, показал себя зрелым мастером воздушного боя.

f

ПТИЦЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В СВОИ ГНЕЗДА

остальные – на летном поле поперек -парта. К счастью, никто не разбился и не поломал самолет.

Командир полка подполковник Исаев приказал Фадееву после обеда перелететь с пятью экипажами на по« левой аэродром у станицы Поповнческон.

– Грунт, сообщили, подсох, летать можно. Завтра вылетите оттуда в восемь тридцать на задание. Старший лейтенант Глинка из соседнего полка пройдет с вами по ■ чини фронта, ознакомит с воздушной обстановкой и •»-.

гг "П'мшнтр v начальн

сам в госпиталь попал, когда сбил первый самолет противника или тебя подбили, когда награду получил или нашел родных... Со временем может затеряться где-то в памяти число, по какой стоял день или какая ночь была – нет. Они восприняты всем твоим существом и остались в твоем сознании вечно живой картиной.

Вряд ли какому солдату придутся по душе страшная жара, лютый мороз или нудные, неизвестно на сколько затянувшиеся дожди, слякоть, грязь непролазная. Пожа луй, только туман не всем одинаково служит. Пехотинцу в тумане можно спокойно подойти к противнику или ото рваться от него – он надежно маскирует его от вражеской авиации. А летчику туман —одна помеха: ни взлететь, ни сесть, особенно на полевом аэродроме.

Так и в то раннее утро, 11 апреля 1943 года, Вадиму ничто не напоминало воскресенья. Он вышел из барака, временно приютившего летчиков на ночь, и ни земли, ни неба, даже собственного пальца на вытянутой руке не увидел – все поглотил молочно-сизый туман. В тишине с юго-запада, где проходила «голубая линия» обороны немцев, едва слышались редкие глухие раскаты дальнобойных орудий, будто стороной, далеко за горизонтом, уходила гроза. И Вадим подумал: «Нет, гроза,сражений за освобождение Тамани только приближается».

Вчера тоже стоял туман и тоже тихий, а сколько шуму наделал. В начале апреля 16-й гвардейский истребительный авиаполк после длительной учебы и освоения новых скоростных машин поэскадрилыю перелетел из Закавказья на Кубань. 8 апреля приземлилась на краснодарском аэродроме эскадрилья капитана Покрышкина, девятого – капитана Тетерина, а вчера утром привел свою эскадрилью он, старший лейтенант Фадеев. Привести привел, а куда сажать, не видно —туман. Заблудиться не могли: в составе группы были штурман полка майор Крюков, Пал Палыч, как его называли товарищи, и штурман эскадрильи старший лейтенант Аркадий Федоров – лучший друг Вадима. Садиться вслепую опасно. Запас горючего позволял еще с полчаса находиться в воздухе. Решили подождать, может, туман рассеется.

Время вышло, бензин —тоже. Пришлось садиться «на ощупь». Командир звена младший лейтенант Степан Вербицкий приземлился в двухстах метрах от аэродрома,

inний фронта, ознакимт «– – –

–асными аэродромами. Позывные получите у начальника -вязи Договоритесь с Глинкой о встрече в воздухе...

“ Тишину нарушил характерный свист запускаемого двигателя. И хотя стоянки истребителей были в другой стороне аэродрома, он слышался совсем рядом. Захлопал, заработал на малых оборотах двигатель, затем взревел,' вот-вот с места сорвется и улетит. «Милые мои труженики. – подумал Вадим о механиках. – Они первыми встают и последними ложатся». Фадеев всегда восхищался их трудолюбием. Без стараний механика, моториста и оружейника он не мыслил ни безопасности полета, ни своего успеха в бою.

...Бывало, после доклада Константина Радченко – смуглого от загара, дюжего украинца—о готовности самолета и оружия к вылету, Вадим втиснется в кабину истребителя – а кабина для него действительно была тесной, – опробует двигатель, покачает ручкой управления—сняты ли струпцииы с рулей глубины и поворота– и разведет в стороны руки, что означает —убрать колодки. Через мгновение справа и слева у консолей крыла, словно из-под земли, выскакивают моторист Анатолий Вертушкнн и оружейник Александр Пелевин. Правая рука у каждого приложена к виску – колодки из-под колес убраны. Вадим улыбается им своей доброй улыбкой, отпускает тормоза и рулит на старт. А справа лежит на крыле, вцепившись руками за кожух пулемета, техник-лейтенант Радченко.

Вернувшись, Вадим благодарит каждого из своих наземных помощников за хорошую подготовку самолета, рассказывает, какие заметил в полете недостатки, если таковые случались, как выполнил задание...

В барак Вадим вошел, пригибаясь, чтобы не набить ⁰ косяк шишку на лбу– строители не рассчитывали дчерь на его рост. Летчики были уже на ногах, торопливо одевались: Аркадий Федоров, награжденный в конц_с| сорок первого орденом Ленина (тогда же и Вадиму вр,.| чили орден Красного Знамени за взятие в наземном бою! кургана «Пять братьев»); длинный, никогда не унываю.I щнй лейтенант Андрей Труд, на его гимнастерке орде»₍ Н Красной Звезды; и молодые – младший лейтенант Па.| вел Горохов и лейтенант Николай Ершов. С ними в бон.1 Вадим еще не был, но в учебных полетах видел их отлич. I ную технику пилотирования и стрельбу по мишеням.

Туман понемногу редел. На стоянке самолетов, у ка-копира своего истребителя с шестью маленькими звездоч-1 камн на носовой части фюзеляжа (каждая звездочка–сбитый Вадимом самолет врага), Фадеев напомнил то-1 варищам обстановку на фронте.

В период зимней кампании наши войска выбили нем-1 цеп с Северного Кавказа и освободили большую часть! Кубани. Весенняя распутица помешала развить наступление дальше и сбросить противника в море. Немцы,! загнанные на Таманский полуостров, воспользовались I временным затишьем и построили сильно укрепленную I линию обороны, названную ими «голубой линией». Она протянулась от Новороссийска до берега Азовского моря. | Фашисты бросили на этот узкий участок фронта 4-й воз-душный флот и знаменитую эскадру «Удет». По колнчс– I | ству самолетов они значительно превышали нашу 4-ю воздушную армию, действовавшую на Северо-Кан– ] j казском фронте.

– Мы должны противопоставить количественному! превосходству немецкой авиации и их хваленым асам 11 свою тактику. Мастерством, смелостью и находчиво– | стыо,– говорил Фадеев,—завоевать господство в воздухе.

Он раскрыл планшет, показал на карте линиюоборо– | ны противника (летчики, конечно, и «голубую линию» и i положение на фронте отлично знали, но напомнить об (' этом при постановке задачи необходимо).

– Сегодня, – продолжал Вадим, – будет ознакомительный полет на прикрытие наших войск. Вылет назна– | чен на восемь тридцать. К этому времени туман рас– ¹ | сеется. Пары: Федоров – Горохов, я —Труд. Лейтенант | Ершов – дежурный по старту. После нашего вылета он ! вернется в Краснодар. Ведущий всей группы – старший И лейтенант Дмитрий Глинка. Кроме него в четверку из ¹ 38

._его полка войдут лейтенанты Борис Глинка, Павел – естнев и Николай Лавицкий. Это опытные летчики. ^Эв первый день они дерутся здесь и знают больше нас :'^е высота – четыре тысячи метров. В случае схваткг. йИшёбнтелями противника обстановка боя может вне-•Til свои поправки, но пары ни при каких обстоятельствах должны разбиваться, иначе неизбежны потери. Рання– па прием. Мой позывной – «Борода». – Вадим за кал в кулак свою пышную льняную бороду, будто проверил на месте ли. Назвав позывные каждого летчика г-н приказал развернуть карты и еще раз со штурманом уточнить маршрут полета, наземные ориентиры и дого вериться в парах о взаимодействии в воздухе...

«Курлы... курлы... курлы...» – знакомые голоса перелетных птиц привлекли внимание летчиков.

С запозданием, как и мы, возвращаются в свои гнезда, – сказал Вадим. —А у кого не было старых пли половодьем смыло, совыот новые, лучше прежних совыог.

,..Через пять минут после вылета встретились с группой старшего лейтенанта Глинки. Слева, с солнечной стороны, под крыло уходила измятая, словно оброненная кем-то, мутно-желтая лента Кубани. Вскоре она показалась справа, то уходя в сторону, то приближаясь, будто никак не могла оторваться от крыла; наконец, оторвалась и быстро убежала вправо. Самолеты пошли над железной дорогой до самой цели.