355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Храмов » Сегодня - позавчера 4 (СИ) » Текст книги (страница 5)
Сегодня - позавчера 4 (СИ)
  • Текст добавлен: 20 марта 2017, 05:30

Текст книги "Сегодня - позавчера 4 (СИ)"


Автор книги: Виктор Храмов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

  А теперь идут, помалкивают в тряпочку. Да-да. Они сдались в плен. И что мне теперь с ними делать? А? Развесить вдоль дороги, как римляне делали? Блин, даже для меня, озверевшего маньяка – это слишком. А как? Привести их в наш супер-пупер-секретный лагерь? Настолько секретный, что для получения допуска надо сначала застрелиться.

  Я тяжко вздохнул. Ё-моё! Есть же цельный генерал! Пусть он и разгребает этот головняк! Ха-ха! Я наворочал, а он – разгребай! Супер!

  Настроение сразу улучшилось. Мысли полетели по другой орбите. Когда сюда шли, я бегал кругами вокруг ядра отряда, сенсорами прощупывая территорию. И засёк что-то вроде МТС. Крытые корпуса, колючий периметр, вышки, охрана, прожектор, генератор, вспышки электродуги и шипение автогена. И всё это нам – нужно.

  – Привал, – скомандовал я, – Командиры – ко мне.

  Отошли в сторонку, изложил им свои наблюдения, подчеркнул, что эти технические мощности нам позарез нужны – особенно генератор и сварка-резка – разделывать бронетехнику будущего на удобоваримые блоки.

  А потом – связался с Коль-Коль. Он обещал выслать к нам "полные коробочки". Вот и кавалерия.

  – Командир, а может этих вперёд пустим? Они же в их форме. Сумятицу внесёт. – предложил командир партизан. Увидев наши взгляды, он смутился, – а что? Они всегда перед собой наших пленных гонят.

  – Уподобиться им? – ответил я, – Чем мы станем? Ими? Хотя, здравое зерно – есть. Так и сделаем. Не совсем так, но сделаем.

  Пленные сидели плотной толпой, окружённые партизанами и осназом. Попаданцем я приказал держаться мористее. Я подошёл. Они стали вставать на ноги. Дождался, пока все поднимуться, убрал шлем.

  – Ну, братцы-кролики, что мне с вами делать? Да, для начала представлюсь – полковник Медведь, осназ НКВД. Для ясности ситуёвины.

  Колонна солдат вспомогательных батальонов вермахта, численностью до роты, вышла на дорогу к рембазе. Командиру этого подразделения сразу же доложили об этом.

  – Что за чёрт? Мне не докладывали о смене охраны! – вспылил он, хватаясь за трубку телефона. Но связи не было.

  Что за день-то такой! То звонят ему, забирают у него половину этих варваров на охрану моста, оставив его почти беззащитным против орд этих вездесущих партизан, то присылают целую роту!

  Командир рембата вылетел на улицы из конторы МТС. Ну, точно – идут пешком. Никакого автотранспорта. А это что значит? А значит это, что появилось сто лишних ртов. Пока по интендантствам пробьёшь им довольствие – эти свиньи его рембат совсем объедят! И рабочие из пленных ещё больше будут обираться этими варварами. Опять упадёт, и без того никакая, выработка. Шайсе! Что происходит в головах штабистов? Неужели эта проклятая русская зима так заморозила мозги штабным служащим?

  Меж тем, появление отряда солдат совсем остановило работу, и командир рембата вынужден был опять повышать голос, чтобы эти лентяи начали выполнять свои обязанности.

  Ворота открыли, смена хиви стала входить во двор МТС. Во главе отряда шёл русский просто каких-то невероятных размеров. Он был так мощен своим телосложением, что ему не нашли формы – он был одет в безразмерный пятнистый балахон. Хорошо, хоть кепи подошло этому хиви, а то бы самое время было насторожиться.

  Медведеобразный хиви остановился, обвел двор МТС взглядом своих стальных глаз, безошибочно определил командира рембата и неспешной, валкой походкой направился к нему. Подойдя к немцу, хиви небрежно козырнул – немца аж перекорёжило – бросил мимолётный взгляд на пулемётную вышку и... Молниеносным движением, никак не вяжущимся с его неспешностью, схватил немца за горло, вздымая его в воздух. Немец засучил ногами, не доставая сапогами до земли.

  А вокруг часто затрещали выстрелы. Первым был убит пулемётчик. Он повис на ограждении вышки. Кровь из его пробитой головы тягучей струйкой текла на вытоптанную землю двора МТС.

  Вбегающие во двор, якобы солдаты вспомогательного батальона, разбегались во все стороны, с ходу вступая в рукопашную схватку. Мат-перемат стоял во дворе бывшей Машино-технической станции. Потому что противные стороны были обе русскоговорящими.

  Ничего не понявшие рабочие из пленных просто попадали на землю, кто где был, закрыв головы руками. Только двое из них со своим рабочим инструментом стали молотить ближайших к ним охранников.

  Всё закончилось быстро. Я упаковал придушенного гауптмана в пластиковую стяжку, заткнул ему в рот его же носовой платок, оставил охранять его парочку хроно-зайцев – Бороду и этого сурового, из «хохлов», с тонкими губами, прозвище которого оказалось Моток.

  Почему не Лёлика и Болика? Как только закончился маскарад, они тут же встали от меня по бокам, как секьюрити. Прикалывает их, что ли? Они что, решили, что мне может здесь что-то угрожать?

  Выяснить не успел – кавалерия пожаловала – броня с десантом припылила. Под красным флагом. Вы бы видели, как вспыхнули глаза чумазых рабочих МТС. Как потухли выжившие (опять!) хивики.

  Сам Сугроб пожаловал. Как батька Черномор. Он тут подсдулся слегка, лицом просветлел. Алкогольная интоксикация его покидает.

  – Ну, раз ты припёрся, то и рули тут, – обрадовал я его, при рукопожатии.

  И рванул в лес на пятой передаче.

  Устал я. морально устал. Побыть одному надо. Думаете это легко – людей десятками на фарш переводить? Моя невозмутимость – показная, напускная. Надо марку держать. А как только люди остались далеко позади, упал на колени и завыл волком, пальцами разрывая масккостюм (что ещё влезет на мою тушу в экзоскелете?), напрасно пытаясь разодрать доспех на груди. Сердцу отчаянно не хватало места в моём теле, оно рвалось наружу.




Размышлизмы в тоске

  (общечеловекам – не рекомендуется!)

  Каждую ночь над головой гудели тяжело нагруженные моторы. Наши, не наши. Наши – продолжали засыпать нас осназом, тюками с припасами, бомбили по нашей наводке немцев. Не наши – везли на восток тонны бомб.

  А по утрам начинался сбор "небесных осадков". Прорва народу пожирала прорву еды. А сухари после приземления превращались в мешок хлебных крошек. Банки с консервами – лопались, как при взрыве. Сплошная антисанитария.

  И мне становилось всё тоскливее. С каждым днём. Москва всё тянула с разрешением на начало операции "Дед Мазай". С каждым днём кольцо вокруг нас уплотнялось. Партизаны больше не паслись вокруг нас в 1-2 переходах. Тут квартировали. Выдавили их. Броню подтянули. Пушки.

  Бронепоезд немцы подогнали. Мы навели на него наших "соколов". Схватка была – загляденье. Но, через 2 дня бронепоезд появился снова. Заштопанный, с заменёнными бронебашнями. Вместо башен БТ стояли башни Т-34. Соответственно, вместо 45-мм пушек – 76-мм. А это уже – серьёзно.

  Вообще, я заметил, немец большой любитель использования трофеев. Это от их национальной черты – практичности? Собирают, ремонтируют, используют. Всё собирают. Оружие, пушки, танки, технику, обмундирование. На МТС, куда мы совершили такой дерзкий набег, как раз и проводили сортировку и мелкий ремонт трофеев. И не только наше. В Вермахте служит и чешская, и французская, и прочая-прочая техника. Сам видел чешские танки, французские автомобили. И наши ППШ и СВТ на руках немцев. Не только в тылу, но и в частях на передовой, прямо на фронте. А 76-мм орудия Ф-22, которые немцы массово применяли?

  Используют даже людей наших. Формируют из них такие вот "вспомогательные батальоны". Массово. Не говоря уже о прочих полицаях. А сколько наших людей работает на них? Сейчас вот мы тут воюем не с немцами, а с нашими же предателями. И любой бой – наши потери. С обеих сторон. А после войны горе-счетоводы на диванах с калькулятором будут презрительно хмыкать – мы потеряли 25 миллионов, а немцы – 7. Или 8. Забывая, что 7 миллионов немцев – в основном только военные потери, а у нас в этих 25-ти – все. И убитые бойцы и командиры, погибшие в плену, пропавшие без вести, такие вот предатели, однажды посчитанные в потери, а потом ещё и увеличивающие потери своими руками, убивая, убивая и убивая. После немцев земля русская – опустеет.

  25 000 000. А может и больше. Тут все и всё. И сожжённые заживо. И угнанные в Германию, не вернувшиеся. Предатели расстрелянные, убитые в боях. Умершие от голода и холода в блокадных городах, погибшие под бомбёжками спящих городов. Умершие от голода, холода, непосильного труда. И у нас в тылу, и под немцами. Немцы и их прислужники выгребали же всё, не задумываясь ни секунды – а как люди будут выживать?

  И будут говорить – завалили немцев трупами. Комиссары, кто же ещё? Они же гнали толпы невооружённых людей на пулемёты. А как ещё объяснить такое соотношение потерь? 7/25? Сам в кино видел. "Враг у ворот" называется. Чувачка высадили на берег в Сталинграде, дали ему 5 патронов и погнали по площади с фонтаном на пушки и пулемёты. А чтоб быстрее бежали и надёжнее оправдывали статистику – стреляли из Максимов в спину. Или это в другом фильме было? А точно, это же "великий" режиссер, оскароносец. Он так утомился на Солнце, что в его фильме пехоту гнали на мифическую бетонную крепость по полю с берёзовыми палками наперевес. И в спину им из пулемётов строчили. Ладно, "Враг у ворот", его амеры снимали. Для себя снимали, создавали образ врага (враг – мы) в сознании пендосского обывателя, но ты-то – наш. Ты же тут в грудь себя стучишь, патриотом себя называешь. Ты для кого это снял?

  Да, это тот ещё вопрос – по этим пидоргам, этим, что с "тонкими, возвышенными натурами". Художники, гля! Ещё один был. Граф. Толстенную книгу написал. Треть – на французском. Для кого? Если русские другого языка не признают. Свой-то знать не желают. А каким там изображён Кутузов? Проспал военсовет перед Бородино? Так бывает? Проспать, но бой провести правильно? Тогда – брешет автор, как пёс вшивый. Поклёп голубиного кала это на голову великому полководцу. Это как называется? Пидорг. Вот как! Великий и могучий, но тем не менее.

  А не такой далёкий во времени Симонов с его "Живыми и мёртвыми"? Как он всю книгу внушает, что военные – архангелы, а в поражениях виноват – Сталин. Не дал приказ на начало войны. Приказ тебе нужен? А почему флоту и адмиралу Кузнецову приказ не был нужен? Ни один самолёт со свастикой не долетел 22-го до объектов, подчинённых его ведомству. Ни один корабль не был атакован в то утро. Встретили, сбили, отогнали. Без приказа от Сталина. Потому что – кто такой для них Сталин? На ночь 22-го – верховный завхоз. Верховным Главнокомандующим он станет позже. Надо понимать, что хозяйственно-административный аппарат и военные бонзы – немножко разные штуки были в то время. Как было в моём ХХI-м веке – не знаю. Не интересовался. А тут пришлось вникнуть. И не Сталину решать было в ту роковую ночь 22 июня 41-го года – позволить себя убивать или огрызаться. Ни один пограничник не был убит спящим. Все утро встретили в окопах. Они – НКВД. А армия – проспала. И нарком обороны (министр обороны), и глава Генштаба – все прое... проикали. Растерялись. Как война? В самделе? Блин, и чё будет!?

  Несколько примеров – Павлов, танковый гений, наш Гудериан (один в один, такой же балабол), первую неделю войны провёл в пьяном угаре, несколько дней был вообще в состоянии бревна. Одна из причин его показательной казни. Но, он был такой не один. Главком ВВС, вместо интенсивной работы по мобилизации авиации и авиапромышленности – застрелился. Надо было организовывать сотни тысяч людей, решать десятки мозговзрывающих организационных вопросов – на хера? К общему бардаку он добавил ещё и вопрос поиска нового главкома, его неизбежное "втягивание" в вопрос. А потом удивляемся – почему авиация погибла на земле? Без топлива, без боезапаса, без пилотов и техников обслуги, без руководства и связи. Получилось, что мухи были отдельно от котлет. Войска без авиаприкрытия? А пилоты сидят в кабинах и не знают об этом. А нет связи. Не командования. Оно с горя горькую хлыщет, затвор взводит. Принимать на трибуне парады и драться против лучшей армии мира на 1941-й год – чуть-чуть разные штукенции. Числиться самым-самым в авиации или тянуть бульдозером ворох проблем отрасли крылатого народного хозяйства – не одно и то же.

  Он и Жуков, при всём моём уважении и признании его выдержки и самообладания – при первой же возможности сдёрнул с Начальников Генштаба в "армию, дивизию, полк, роту". Это – цитата. Не штабист он, говорят. Как же, до начала войны – было призвание, работал, не жаловался, а потом – "не штабист". Прекрасно его понимаю – мне самому проще в "поле" с шашкой наголо. Но, я этого и не скрываю.

  Это крупный уровень. Генералы армии, четырёхзвёздочные. А что происходило ниже уровнем? Я тут таких рассказов наслушался! Командир мехкорпуса отправляет танки в контрудар, "забывая": свою корпусную артиллерию, согласовать авиаприкрытие, пехоту, что прётся пешком, снабжение топливом и боеприпасами, связь, взаимодействие родов войск. Я понимаю, вчера он только-только дивизию "осваивал", а тут – корпус. Но, Рокоссовский же смог? Танки этого горе-комкора (не Рокоссовского) к полю будущего боя подходили поротно, потрёпанные маршем, с пустыми баками и одной боеукладкой, потеряв часть машин по дороге из-за поломок. Без снабжения, разведки, прикрытия, артподдержки – это были смертники. Зато комкор семью и своё имущество вывез на казённом автотранспорте.

  Я понимаю, семья – святое. Но у тысяч обречённых пацанов тоже были семьи. И автомобили эти должны были челночить круглосуточно, не заглушая мотора, от корпусных складов по танковым бригадам.

  Другой пример: полк выводится на поле, окапывается. Командиров нет. Они, отцы солдатам, заняты – организуют эвакуацию семей. Никого старше ротных, только прибывших из училища. Полк стоит в поле 3 дня. Без соседей, без связи, артполк и батальонные сорокопятки окопались, но снарядов – нет. Только учебные болванки. Их окружили утром. Пробомбили, обстреляли гаубицами, ударили сразу со всех сторон. Полк сражался "целых" 4 часа. А потом – выстраивание пленных в колонну, добивание раненных, плен, враг народа, "вспомогательный батальон". А что? "Они нас на смерть кинули – ненавижу красных!" Олицетворением советской власти для него были отцы-командиры. Он их возненавидел за подлость. И всю советскую власть, для кучи. Вот так вот! И скажи, что позиция этого предателя – надуманная. И его – надо расстрелять. А командира того полка? Да, мужик – предал. Перешёл на сторону противника. Худшее преступление из существующих. Но, комполка – соучастник. В одной расстрельной шеренге им стоять. У одной стенки.

  Немцы брали окружные склады с сотнями корпусных орудий, новейших, А-19, не стрелявших ни разу. Потому что комкорам было "некогда" заниматься корпусной артиллерией. Было взято на складах немцами столько дивизионных пушек Ф-22, что до 43-го года немец головы не забивал по вооружению всей своей армии противотанковыми орудиями среднего калибра. Всего Вермахта! Производство снарядов организовали. Всю Красную Армию можно было перевооружить, да и ещё одну сформировать. 1 артполк – 1 стрелковая дивизия. А мужики зубы крошили от злости, что снаряды "Прощай, Родины!" раскалываются о броню немецких танков.

  Что это? Сталин виноват? Он мало орудий сделал? Надо было ещё сотню тысяч? На 5 Вермахтов? Тысячи людей гробили здоровье в домнах и у станков, миллионы человеко-часов было потрачено не на производство товаров народного потребления, а на перевооружение армии. Для чего? Чтобы по чьему-то недомыслию или злому умыслу усилить врага? Сталин виноват? Он должен был за каждым комдивом и комкором с палкой бегать, чтобы они получили орудия со складов? Или надо было бить этой палкой Наркома Обороны и НачГенШтаба? Сколько их надо было расстрелять, чтобы они думали сначала о Родине, а потом о своих прошмандовках, тряпках и сервизах?

  Да, в конце концов, что это за мужики-то! Как попали в такие эшелоны власти такие ублюдки? Есть мальчики, которые играют в казаки-разбойники, в "войнушку", в "танчики", те, что "тащатся" от мальчиковых "игрушек", стреляющих, рычащих, воняющих мазутой, порохом и смертью. А есть, что за девочками сопельки подтирают. Как так много дамских угодников оказалось в командовании генеральского звена дивизия-корпус-армия? Они были хорошими карьеристами, жополизами, но они не любили оружие, если бы любили, тащили бы в свои норки, в своё "хозяйство" всё новенькие танчики, пушечки, возились бы с ними, млели. Не была армия их призванием. Слишком жирным был армейский комсоставский паёк. Вот и налетели паразиты. Подкаблучники. Как так – если девушка угождает мужикам – блядь! А если этот ловелас угождает дырке – нет настолько же сочного и обидного слова? Этот, неназваный, везёт дырку и её "рюшечки" в тыл, позабыв про долг. Это офицер?

  В этом тоже Сталин виноват?

  Тысячи исправных танков, тысячи орудий, сотни тысяч единиц оружия, миллионы тонн боеприпасов, обмундирования, продовольствия было оставлено врагу. Тоже Сталин виноват? Сталин не отдал врагу ни одного завода, ни одного станка, ни одного генератора – это его, административно-хозяйственная грядка. А припасами военных должны были заниматься интенданты, штабы, командиры. Генштаб. Сделали они это? Нет.

  Допустить подобное – преступление. Допустить повторения – глупость. Поэтому создаётся Государственный Комитет Обороны, Ставка, фактически дублируя Генштаб. Не от жира. Да-да, "война – слишком серьёзная штука, чтобы доверять её генералам". Вот когда Сталин взял на себя ещё и армейскую люмку. Не от мании величия, а потому что – надо. Проикали всё, что могли. Надо было выправлять. Надо было бить палкой это стадо крупнозвёздных зазнаек.

  Так кто виноват? Сталин. Тиран. Деспот. Всю армию расстрелял, обезглавил. Кто нас этому научил? Великий Симонов. Честь и хвала ему. Тот самый, слово которому ещё не придумали. Подхалим. Хрущёву подлизал. Молодец. Да, он там не один. Их там – толпы до горизонта. Михалковых, Солженицыных и других воспетых. Нобелевских лауреатов, оскароносцев. Обласканных врагами.

  Добрый слишком дед Ёся. Слишком. Мало было одного Павлова. Там их тысячи просили помазать затылок зелёнкой. Слишком мягкий. Кричать на себя позволял всяким Жуковым, Тухочевским. Позволял. Думал они – то, что надо. Надо потерпеть. Амбиции – штука хорошая, но вредная. Надо потерпеть. Потерпел. Один, Тухочевский, сам признался, что немцам продался, Жуков – предал. Хрущу продался. А какие мемуары написал – зачитаешься! Как маршал Жуков на Малую Землю летал советоваться с полковником Брежневым. М-да.

  Не ТУТ. Тут Жуков – пропал. Может, опять в плен попасть? Может, найду его там? С моим-то везением! В глаза ему взглянуть. Не, не стоит. Был бы он у немцев – уже на весь мир бы шумели – как же в плену сам Жуков – гроза японцев. Молчат. Значит, не знают о его судьбе. Или уламывают, как Власова. Вот это поворот будет! А предателей будут не власовцами называть, а жуковцами. Бр-р, не хотелось бы. Маршал Победы, всё же. Пусть, что только для меня и кучки вот этих хроно-зайцев.

  Да и что это я вдруг расхандрился? Творческих личностях вспомнил – продажных девок империализма, ха-ха!

  Давненько не было хорошей драки, вот что! Надо, надо противника проведать! Вдруг, скучает? Не хорошо это, заставлять кого-то ждать. Ждать, мучиться, продукты переводить, кислород в двуокись превращать.

  Тут как раз целая дальнобойная батарея врага отметилась.

  Пошёл покликать добровольцев, а там – беседа увлекательная. Лектор – бородатый. Тема доклада: "Не всё ладно с историей". Ха-ха, год назад я так же в окружении бойцам втирал те же байки. Но, заинтересовался. Такого я ещё не слышал. Бородатый рассказывал, как он отдыхал в Испании. Ну, не херово живут сисадмины в Хохляндии – по Гиспаниям катаются. Водил их экскурсовод по виллам древним, построенным сразу после освобождения Испании от мавров. А там – фрески. Он описывает, сокрушается, что не может показать. На телефон фоткал. Я – заинтересовался. Не поленился, сходили, нашли телефон, нашёл я его карту памяти, вернул заряд в батарейку.

  А фотки и правда – интересные. Пано называется – победа над Таврами. Не маврами, а – таврами. Да и эти пленные, братья близнецы Тараса Бульбы, на мавров – не похожи. Испанские конквистадоры мутузят людей со славянскими чертами лица, бритыми головами, на которых оставлены только длинные чупы оселенцев, вислые усы, широкие шаровары, яловые сапоги, кушаки. Сейчас хохлы как раз в таких рядятся. В испанцев. Тавры. Как раз на Украине Таврия и располагается. И автомобиль был такой. Апгрейд Запорожца.

  И ещё фотки. Суд Христа. Видимо, Понтий Пилат. Судя по красному стягу с надписью S.P.O.Q. Но, Пилат в горностаевой шубе, в шапке подбитой мехом. Не римский прокуратор, а типичный барин Толстовского романа. В Испании. И скоморох стоит. Типичный наш скоморох на нетипичной картине казни Христа в совсем не нашей Испании.

  Россия – родина слонов?

  Смотрят на меня выжидательно. Видят же, есть мне что сказать. Конечно, я же эксперт по загадкам былых времён. С гриднем князя киевского общался.

  – Испанию называли раньше Гишпанией, Францию – Воронцией, Венецию построили славяне Венеды, в Германии жили полабские славяне. А Киев строили поляне, позже бывшие половцами, а ещё позже – поляки. А сейчас – Украина – цэ – Европа. Вот так же, ребята, и тогда было. Всё это продолжается до сих пор. На своей шкуре испытали. Киев – мать городов русских. Даже его отобрали. А Рюген, семейный остров Князя Сокола – Рюрика, чей фамильный знак вы своим гербом носите – давно уже немецкий. Чему вы удивляетесь? Вы историю своими руками делали. Не при вас проводили десталинизацию, десоветизацию, декомунизацию, дерусификацию? Там так же всё было. В Виталии, ставшей Италией этрусков просто перевели, как явление. Прислушайтесь – этруски. Эти русские. Там, в Италии таких картинок – тоже море. И в Египте. Про Венецию и остальное – и говорить не стоит. А в Англии, на Оловянных Островах, на могиле воспетого легендами Артура написано: Яр Тур, рус царь. Знаешь как учёные читают? Артуриус. А я тебе перевожу с русского на русский – Великий Тур, полководец. И наш с вами Великий Святослав, Слава его – Свята, и Свят он своей Славой – и Великий Хан, по-тюркски – Чингиз-хан – один и тот же человек. Как Иосиф Виссарионович Джугашвили, товарищ Сталин и Коба. Собрались они как-то втроём, Джугашвили, Сталин и Коба, а, ладно, в другой раз анекдоты. Всё очень просто в этом мире, хохлы вы мои ненаглядные.

  – Кто это всё делает? Зачем? – родился вопрос. Хороший вопрос. Своевременный.

  – Вот, за этим я и подошёл к вам. Имеется у меня возможность вам их лица показать. Есть добровольцы-смертники? Кровушки супостата попить, пролить? Биатлоном позаниматься? Побегать, пострелять, опять побегать? Исконно славянским спортом – бегом с врагом на опережение? Выживший – переходит в следующий тур. Перс Кир, Александр Македонский, Наполеон – не прошли отборочный тур. Сейчас очередь поруссаков и их приятелей. Результат вам тоже известен. В полуфинал вышло НАТО. Будем ставки принимать на финалистов?

  Ха-ха! Как вас много! В тот раз только двое "хохлов" вызвались, сейчас – дюжина. "Грушники", как всегда – все. И осназ – толпой. Со своим молодящимся командиром. Что, ребята, заскучали на местном укропе? Застоялись в стойлах? Все вопросы к товарищу генаралу. И к его радио-няням. Так, ты, ты, вы – двое, да, и вот – вы. Хватит. В другой раз. Да не дуйтесь вы! Этих приведу, вас потащу. А сейчас – отдыхать! Силы вам понадобятся. А я что? Я же – железный. У меня – ничего не болит. Уже. Не трёт, не жмёт и не потеет. Душа? Потерпит. В гробу отоспимся. Попрыгали, зайки мои хищные!

  – Это не то, – опять Борода. Что за въедливый тип!

  – Показать, кто всё это делает? В зеркало, иди, посмотри. Он и делает. И демон в тебе. И во мне. Отец Лжи. Сатана. Слышал? А ангел во мне и в тебе – сопротивляется, по таким вот виллам тебя таскает, носом тебя тычет, что слепого кутёнка.

  – Ты хочешь сказать, что мы – богоизбраный народ?

  – Нет, что ты! Это иудеи – богоизбраные. А мы – просто потомки богов. Внуки Сварога.

  Да, надо бы и в самом деле пообщаться с тем попаданцем, что мечом порубал осназ. Одно дело – людям байки втирать, а другое – самому знать – как там было? Кельш вот говорит, что они этого гридня до сих пор не поймали. Лохи. Как так-то? Как мог человек из средневековья раствориться? Вы так ловко вычисляете импортных шпионов, а тут средневекового человека потеряли? Да он же на русском даже не говорит! Какая-то смесь церковно-славянского, русского, украинского и белорусского. Как вы его потеряли? Опять самому? Мне его искать? А придётся! Должен же я, наконец, разобраться – как на самом деле было?

  Но, это – позже. Если оно будет, позже. Сейчас – бой. Ох! Как же надоело! Война превратилась в скучную беготню. А всё Бася виноват. В нём меня даже адреналин не щекочет!



Гоп-стоп.

  Или как мы выпили и остановили самолёт.

  И вот – свершилось! Рассыпанным строем выдвигаемся в ночь. На то мы и дозор. За нами идёт колонна. План – раскурен, тьфу, проработан, утверждён, согласован, поставлены подписи и печати, ха-ха.

  Малёха потряхивает. Как всегда. Переживаю. Когда долго-долго ждал, а теперь менжую – как пойдёт? Как всегда бывает, если план так детально проработан, так много взаимозависимых деталей и условий – обычно всё идёт наперекосяк. И поперёк. Помолиться, что ли, Тебе, устроивший ливень роялей? Не подведи, насыпь пианинов по кустам на нашем пути.

  По этому пути я уже бегал с прокаченными "призраками" Лёликом и Боликом. Тихо-тихо. Никого даже не убили. И вообще, никому не показывались. Так, воздух понюхали, занесли на карту объекты и – назад.

  Я – опять бегу впереди. Моим сканерам нет аналогов. Одно плохо – меньше 2% осталось. Плохо, но я рассчитывал, что и на это не хватит. Сколько я уже в костюме? Всей встроенной электроникой пользуюсь, плазмой стрелял, летал, точнее, замедленнее падал с мостом вместе. Надеюсь, хватит. А там, на Большой Земле, найдём способ зарядить батарейку.

  Вскинул руку. Показал два пальца и направление. Два тёмных силуэта скользнули в ту сторону.

  Дальше бегу. Теперь – темп. Дискотека началась!

  В руках у меня – трофейный МГ. Мне, в костюме с его экзоскелетом, не нужны сошки. А с прицелом Баси и его баллистическим вычислителем – не нужен оптический прицел. Скорострельная дальнобойная снайперская винтовка. А на плече – противотанковый плазмомёт. Огнемёт, само собой. И электромагнитный ускоритель. Тот же пулемёт, только не пороховой, а электромагнитный. Рейлган, если не ошибаюсь.

  За спиной у меня – танковая рота, по сути, и сводная бригада пехоты. А что? БМД по боевым характеристикам Pz-III не уступит. А этот Пазик, третий, на данный момент – основной боевой танк Вермахта.

  Задача наша – быстро взять взлётно-посадочную полосу, обеспечить её оборону, посадить самолёты, погрузить хроно-зайцев и их манатки, отправить в Москву.

  Всего дел-то! Как два пальца об асфальт! Да-да, мотивирую сам себя.

  Всё, броня наша встала, дальше – пехотой. У каждого отряда – своя задача.

  В лоб идут "пленные". Дважды пленные. Так и идут в форме хивиков. Они – наш штрафбат. Всё привычно. Будут искупать кровью. Им был дан выбор – или атака в полный рост на пулемёты – или висеть на дереве. Умереть сейчас или умереть позже.

  "Хохлы" и "грушники" идут с бронёй. Под конвоем осназа. "Буйные" "хохлы" и "импортные" пленные едут в броне. В качестве мешков с дерьмом. Связанные, упакованные, как бандероли. Бандерлоги. Грохнуть бы их. Но, уж я-то прекрасно знаю, как мозгокопатели НКВД умеют добывать информацию. Может, что и просеют в их гнилых мозгах.

  Так, вот и зенитная батарея. Мелкашки скорострельные. А вот и часовой. Показал его сопровождающим меня волкодавам осназа. Бесшумными тенями они скользнули туда. Бесшумно. Завидую.

  Слежу за тепловыми отпечатками. Возня, ручеёк тепла. Боец снимает перчатку, сигналит мне тёплой ладонью. Как я и просил.

  – Вперёд! – вполголоса говорю я, не используя голосовые модуляторы Баси.

  Режем имеющихся немцев в ножи. Тут же люди занимают места расчётов орудий. Стволы опускаются к земле.

  По радио доложил Кельшу обстановку. Попросил разрешалова на дальнейшие безобразия. И... не получил его. Не понял! Время – уходит. Рассвет – нас ждать не будет!

  – Подожди, Витя, чую – рано.

  Чуешь, говоришь. Ну-ну. Поверим-проверим.

  Ёжкин кот! Тарахтение двигателя, тень над головой, на ВПП заходит маленький самолётик. Связной какой-то.

  – Теперь – пора! – в эфир сообщил генерал.

  Вскочил, бегу. А быстро он освоился с рациями "грушников".

  Над головой с шипением взлетает зелёная ракета.

  – Алярм! – кричит темнота передо мной. Ух-ты! Как ты закутался – замаскировался от моего теплового зрения. Мой пулемёт коротко рявкнул, уже мёртвое тело упало.

  Кругом нарастала какофония боя. Люди кричали, стонали, визжали, ружейно-пулемётная трескотня. Глухие и звонкие взрывы гранат. Во! Со всех сторон нарастал гул: "А-а-а!" Это "штрафбат" пошёл в атаку. Ура! – кричат. Как будто – наши.

  Так, здесь – тоже всё.

  – Брат, – обратился я к старшему из сопровождающих меня осназовцев, – надо стоянки самолётов проконтролить.

  – Самолёты – жечь?

  – Не хотелось бы. Но, немцам на них улететь – нельзя. Смотри – вон из того барака уже бегут к стоянкам. Вперёд!

  Встал на колено, взял на прицел дверь барака. Те, что уже выбежали – хер на них, осназ разберётся.

  Свалил троих. Поняли, что дверь – на прицеле, полезли в окна.

  Блин! Как же я забыл! Этот самолётик, из-за которого Коль-Коль задержал атаку! Что-то там важное, если этот волчара чекистский учуял. Срезал ещё двоих шустрых, добил ленту, перечертив барак очередью туда и обратно. Не стал менять ленту, побежал.

  Самолёт выруливает на взлёт, вокруг него суетятся люди. Блин, пулёмёт-то я оставил незаряженным. Бася!

  Огнемёт – далеко, электромагнитный пулемёт – там такой диаметр пулек! Много мелких дырочек самолёт не остановят. Высокотемпературный заряд? Попадём?

  – Легко! – ответил Бася. Кремниевый болванчик стал говорить человеческим голосом. Самообучающийся, кули.

  Светящийся заряд сорвался с моего плеча, стремительно перечертил тьму, догнал разгоняющийся самолёт, впился ему в красный капот, прямо за прозрачным диском пропеллера.

  Всё? Приплыли? Двигло барахлит? Горит, говоришь? Что, не получается взлететь?

  А кто это по мне стреляет? Вскинул руку. Выстрелов ЭМУ – электромагнитного ускорителя я даже не почуял и не увидел. Цель – поражена всеми тремя шариками. А вот человеческому телу хватило трёх маленьких, но – сквозных отверстий, чтобы почувствовать себя настолько неуютно, что жить расхотелось. Ещё бы – два тоннеля в черепе вносят такой сквозняк в головной мозг, что смерть от простуды – неизбежна.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю