Текст книги "Могила повелителя"

Автор книги: Виктор Исьемини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

* * *

Известие о том, что Капитан Ройнгард идет навстречу армии Ордена, удивило великого магистра. Не обескуражило, нет – однако Могвид был крепко удивлен. В своих планах добрейший исходил из того, что Капитан будет сидеть в Айхерне и тем самым предоставит воинству Света инициативу и свободу маневра. Будь добрейший на месте завоевателя, сам бы поступил именно так. Айхерн – отличная база, да и укреплен хорошо… Но Железная Рука потому и прославился, как лучший стратег Круга, что был непредсказуем. Хотя его армия невелика, он отважно удалялся от покоренного города… Определенный смысл в этом имелся – Могвид не успел подготовить войска, мешали начинающаяся распутица и низкий дух местных владетелей. Северные дворяне, потерпев под стенами Айхерна сокрушительное поражение, боялись теперь встречаться с Лордом Тьмы в битве… таким образом, у Железной Руки была возможность вступить в бой прежде, чем Орден завершит приготовления. Но и с теми силами, что успели собраться, Могвид рассчитывал одолеть Ройнгарда. Имея огромный численный перевес, достаточно не делать больших ошибок – только и всего.

Выслушав гонцов, добрейший постарался принять самый уверенный вид, чтобы внушить бодрость союзникам.

– Что же, – заявил великий магистр, – если Лорд идет сюда, удлиним ему путь. Мы не выступим навстречу, будем ждать здесь.

По Боделю продолжали поступать припасы и отряды пехоты, так что с каждым днем армия Ордена делалась сильнее. Провианта пока хватало – так что пусть Лорд марширует к месту будущей схватки, пусть его солдаты выбиваются из сил, барахтаясь в грязи.

Для встречи с войском Железной Руки Могвид наметил широкую равнину к северо-западу от порта, ту самую, где караван работорговцев впервые повстречался с разъездом добрых братьев. Дороги уже раскисли, но не потревоженная жесткая почва пустошей, скрепленная корнями степных трав, пока еще оставалась достаточно твердой. Во время боя ее растопчут и превратят в болото…

Великий магистр несколько раз объехал равнину, осмотрел ее с холмов на юге и с дороги, идущей от Айхерна, – так, как будет озирать поле боя Лорд Ройнгард… Ничего примечательного, обширная ровная долина, здесь можно развернуть широкий фронт, чтобы, пользуясь численным преимуществом, охватить небольшую армию Лорда Тьмы с флангов. Если Ройнгард позволит себя окружить – попадет в невыгодное положение, а если отступит, выводя солдат из-под угрозы с флангов, его порядки неминуемо смешаются. Даже самые дисциплинированные воины не могут держать строй, увязая в грязи. Дожди уже не прекращались, северный ветер нес холод и тучи. Теперь любая почва превратится в грязь, когда по ней промаршируют туда и сюда сотни солдат.

Итак, план сражения был составлен… оставалось только ждать. Интересно, думал Могвид, а что наметил Капитан? У него наверняка заготовлено что-то необычное. Но сомнения великий магистр держал при себе и с союзниками вел такие речи, как будто победа над Лордом – дело решенное. Владетели не верили ему, готовились к худшему, однако тоже делали вид, будто не знают сомнений и уже заранее делят славу и добычу. Тому, кто убьет Ройнгарда, Орден сулил великие награды… ну а если славный герой окажется из добрых братьев – такому можно рассчитывать на пост магистра.

Каждый день разведчики приносили сообщения – Лорд Тьмы прошел столько-то лиг, достиг такого-то поля или такой-то деревни, осталось столько… потом столько… наконец добрейший велел выступать навстречу армии Ройнгарда.

Отряды стали сниматься с лагеря и двигаться к полю, выбранному великим магистром. Когда войны переваливали широкий холм, ограждающий равнину с юга, стали видны дымы лагерных костров. Серые клубы – густые из-за сырых дров и у самой земли распадающиеся на неопрятные лохмотья из-за сильного ветра – кружась, вздымались к небесам, источающим мелкий дождь.

Могвид начал расставлять отряды. В центре он развернул солдат Ордена, эти более надежны и не побегут, если дело примет скверный оборот. Позади орденских стрелков в белых плащах выстроились немногочисленные пехотинцы, приведенные общинами близлежащих городков. В центре распоряжался магистр Этлих.

На флангах добрейший отвел позиции кавалерии сеньоров. Этим было велено не двигаться с места без команды, и Могвид понимал, что вперед они точно не сунутся, пока не получат приказа. Иное дело – назад. Кавалерия помещиков вполне может сбежать, бросив союзников на произвол судьбы. На этот случай великий магистр расположил позади боевых порядков резерв – кавалерию Ордена под началом Воттвулька.

Сквозь шорох дождя и чавканье грязи под ногами донеслись звуки боевых труб – навстречу выступали отряды Лорда Тьмы, разворачиваясь в боевой порядок. Уже можно было разглядеть цепь арбалетчиков в коричневом, они выдвинулись вперед, намереваясь вступить в перестрелку с солдатами Ордена.

Могвид махнул рукой:

– Трубите начало. Арбалетчики – медленно вперед! Кавалерии сеньоров – пройти на сотню шагов вправо и влево.

Великое сражение началось.

* * *

Барка с невольниками медленно шла на юг. Бодель неторопливо катил мутные воды навстречу, и тихоходное суденышко едва двигалось против течения. Небо хмурилось, то и дело срывался дождь, и мокрый парус обвисал тяжелыми складками. При каждом новом порыве ветра парусина хлопала, обрушивая на палубу ворохи мельчайших грязных капель, мачта трещала, ее дрожь отдавалась скрипом по всему корпусу нескладной посудины.

Шкипер сказал, что два дня они будут идти под парусом – пока невольники передохнут после пешего перехода. Потом мужчин посадят на весла, и корабль пойдет живее. Пегий несколько успокоился – опасное предприятие, похоже, сладилось успешно. Они плывут домой, на юг. Об убитом добром брате Пегий старался не вспоминать, уверял себя, что план старика сработал и здесь – никто не станет подозревать путешественников, которые за день до убийства покинули город. На второй день Пегому стало скучно. Он ничего не имел против безделья, но на грязной посудине заняться было нечем. В каюте сидел Ойрик, находиться рядом со стариком тоже не хотелось…

Пегий попытался сблизиться с людьми Ройнгарда, даже попросил обучить их странной игре с фишками и дощечкой. Солдаты не проявили ни вражды, ни дружелюбия, в игру не приняли, но и не гнали.

Пегий не обольщался на собственный счет – кому он, такой, нужен? Грязный, угрюмый, с испитым лицом… Бывший разбойник понимал, что выглядит не славным парнем. От таких подозрительных типов всякий старается держаться подальше. Пегий стал задумываться о том, как жить дальше. Прежде его раздумья касались разве что куска хлеба да кружки пива на день грядущий, а теперь он повидал мир и познакомился с жизнью других городов… оказывается, горизонт не ограничивается подворотней в соседнем квартале да кабаком через дорогу… Круг достаточно велик и разнообразен, чтобы в нем можно было устроиться совсем иначе!

К третьему дню небо посветлело, дождь прекратился. Матросы достали из трюма банки, съемные уключины и длинные весла. Пегий оживился – хоть какое-то разнообразие. Он прохаживался по палубе, разглядывал, как матросы прилаживают нехитрые приспособления.

Потом невольников усадили за весла, и матросы принялись обучать их гребле. Сперва дело совсем не ладилось, и Пегий собрался поколотить парочку самых неловких рабов. Моряки не дали – вступились за товар. А старый матрос заявил Пегому:

– Нечего их попусту лупить. Обычное дело – сперва не выходит, а потом пообвыкнут. Сам, вон, возьми да попробуй.

Пегому и впрямь захотелось попытаться поворочать тяжелым веслом – даже сам себе удивился. Сел на лавку рядом с невольником, тот испуганно сдвинулся к краю, загремели цепи. Но Пегий поплевал на ладони и взялся вместе с кандальным. И, странное дело, получилось! Даже удовлетворение некое ощутил. Странно, Пегий никогда в жизни не работал. А тут с тоски взялся – и ведь славное такое чувство появилось…

На стоянках, когда подходили к причалам в небольших городках по Боделю, Ойрик выспрашивал новости. Сплетен всегда было с избытком, но наверняка ничего не удавалось разузнать. Схватился ли Орден с Железной Рукой, дошло ли до сражения? По суше новости должны бы расходиться быстрей, чем против течения великой реки, однако в этот раз молва ничего не принесла. Вроде бы, несмотря на осень, начиналась война, обе стороны были готовы сражаться.

Ойрик озабоченно торопил шкипера – скорей бы продать товар и возвратиться на север! Если будет война, то и товар дешевый непременно объявится, только успевай хватать!

А погода улучшалась с каждым днем – даже против течения барка шла быстрее, чем распространяется по Кругу ледяное дыхание Анелы Ведьмы Севера.

Через две недели корабль пристал в раамперльском порту. Здесь, разумеется, знали о войне на севере. О падении Айхерна судачили повсюду, и в каждом трактире великие стратеги размазывали по исцарапанным столешницам капли пролитого пива грязными пальцами, вычерчивая планы сражений – однако состоялась ли новая битва, здесь не знали. Ойрик бросился поспешно распродавать товар, за ценой не гнался, спешил сбыть быстрей. Красильщик с Плесенью шлялись по городу, высматривали и выслушивали, так что с товаром оставаться пришлось Пегому. Надсмотрщик сам себя не узнавал – ни разу не ударил невольника, даже не слишком бранился. Что-то в нем сломала поездка на север, что-то вывернула в душе… Свежее дыхание Боделя, что ли, виной… Когда плывешь по великой реке, мир становится другим.

* * *

Когда орденские братья заперли ставни, в помещении сделалось темно, и Элина окончательно упала духом. Ламп в представительстве не хватало, комната погрузилась в зловещий полумрак, по угрюмым лицам солдат бегали красные отсветы огня, который развели в камине. Плащи добрых братьев больше не казались белыми, теперь ткань приобрела багровый оттенок. Ставни заперли для того, чтобы на улицу доносилось как можно меньше звуков – предполагалось, что арестованные станут громко орать во время допроса, и было бы нежелательно тревожить шумом сонный городок…

Солдаты ухватили пленников за локти и подвели – вернее, подтащили – к столу, за которым расположился магистр.

– Давайте сделаем все быстро, – снова предложил добрый Архольд. – Мне нужно знать, где находится человек по имени Корди. Мне нужно знать, что он делает теперь и что собирается делать в дальнейшем. Теперь я вижу, что он одолел Лорда Тьмы Алхоя и…

Магистр поднял книгу, по обтрепанному переплету пробежали отсветы красного огня, сверкнули искорками на сломанных медных застежках.

– …И Лорда Тьмы Феттаха. С этой книгой Повелитель Зверей не расстался бы по собственной воле, и я не верю, что он стал бы доверять свое сокровище никчемным людишкам вроде вас. Стало быть, Лорд Феттах убит… убит человеком по имени Корди. И книга у вас, а? Получается, Корди передал вам свой трофей. Получается, вы встречались с ним совсем недавно. Получается, вы встречались где-то неподалеку отсюда. Получается, и Корди рядом.

– Эту книгу мы нашли, – выпалила Элина, – случайно!

– Милая дева, – усталым тоном произнес магистр, – все, что я сейчас сказал, все мои выводы – это не подлежит сомнению. Вы встречались с Корди совсем недавно и где-то поблизости. Меня не интересуют лишние детали. Просто расскажите, где я могу его найти?

Пока магистр говорил, его оруженосец, человек со шрамами, медленно приблизился к Ленлину, которого держали двое солдат. Как только Архольд смолк, воин ударил певца кулаком в живот, Ленлин захрипел и дернулся, но его удержали в вертикальном положении.

– Где Корди? Как его отыскать? – повторил Архольд. – Поверьте, я не получаю от этого действа никакого удовольствия… Где Корди?

– Я не знаю, – прохрипел Ленлин, – правда, не знаю! Клянусь!

– Дайте мне его инструмент, – протянул руку магистр.

И тут с Ленлином произошла удивительная перемена. Едва Архольд взялся за гриф лютни и приподнял ее, намереваясь ударить о край стола, бард взвыл, стряхнул с себя двоих дюжих братьев, ударил ногой по колену человека со шрамами и бросился к столу, протягивая руки к лютне. Рывок Ленлина оказался таким стремительным, что магистр инстинктивно отшатнулся, до того резко, что опрокинулся на спину вместе с массивным креслом. Поэт рухнул животом на стол, его руки цапнули пустоту. Завыл солдат – Элина, извернувшись, укусила его запястье… Все тут же забегали, взметнулось потревоженное пламя свечей, огромные тени заплясали на грязных стенах… и все закончилось. На Ленлина насели четверо братьев, поэт все еще отбивался, но сопротивление только разозлило солдат, беднягу стащили со стола, швырнули на пол… Элине укушенный орденский вояка отвесил звонкую оплеуху… Толстяк Ботвейль с силой, неожиданной в пухлом коротышке, схватил обидчика, развернул к себе и врезал кулаком в челюсть:

– Не сметь бить девушку!

– На дыбу его! – заорал Архольд из темноты позади стола, он пытался выбраться из-под перевернутого кресла. – Скорей! Ботвейль, не лезь! Уберите сопляка…

Ленлина, избивая, поволокли в противоположный конец комнаты, где с потолка свешивалась петля… Толстячка Ботвейля схватили за руки, и, хотя он пыхтел и выкрикивал угрозы, вышвырнули в соседнюю комнату. Меч у рыцаря отобрали.

– Хватит этого спектакля! – рявкнул Архольд. – Вы, двое, сейчас же расскажете мне, как найти собирателя по имени Корди! Сейчас же! Сейчас же! Немедленно!

Расправу прервал громкий стук в дверь. Все, кто суетился в комнате, притихли и обернулись к входу. Снова постучали – громко, требовательно.

– Это мы! – раздался голос одного из Бремековых оруженосцев. – Пустите, что ли?

По знаку Архольда дверь отворили. Следопыты вошли и огляделись, дверь за их спинами тут же снова заперли.

– Я, кажется, помешал? – с искренним раскаянием произнес старший охотник. – Мы тут по следу прошлись…

– Говорите скорей, если есть что, – бросил Архольд. Магистр снова взгромоздился в кресло, но падение его окончательно рассердило, и добрый брат был очень зол.

– Этих, на площади, было трое, – пояснил следопыт, – третий сбежал, сопляк совсем, мальчишка… так мы снова прошлись туда, где его упустили. Вот что отыскали.

Мужчина швырнул на пол грязные штаны Мая и рубаху Ленлина с подвернутыми рукавами.

– Нет, не было третьего! – взвизгнула Элина.

Врать было совсем глупо, подростка в их компании отлично видели несколько десятков человек… но девушка была вне себя от злости и хотела досадить мучителям, чем только можно. Укушенный солдат тоже решил не упускать случая и сильно ударил пленницу в живот, та заплакала – больше от бессильной ярости, чем от боли. Где-то рядом, за стеной, послышался шум, приглушенные крики и лязг металла.

– Что там, опять Ботвейль шумит? – усталым голосом произнес добрый Архольд. – Что за болван…

Но шумел не коротышка, звуки доносились снаружи…

* * *

Хотя армия союзников превосходила численностью войско Железной Руки в несколько раз, арбалетчиков у Лорда Тьмы оказалось даже больше, к тому же их выучка оказалась получше. Солдаты Ордена не были новичками, и, пока линии стрелков сближались, казалось, что они могут соперничать со стрелками в коричневом на равных. Но едва расстояние между боевыми порядками сократилось до сотни шагов – преимущество солдат Лорда Тьмы стало очевидным. Обе стороны несли потери, то тут, то там болты пробивали кольчуги, ранили и убивали – однако вскоре солдаты Ордена попятились. Арбалетчики Ройнгарда деловито надвигались, держа строй.

Они действовали слаженно, чередуя десятки. Развернувшись к противнику спиной, десяток дружно склонялся, воины одновременно рывком взводили оружие – в это время их прикрывали щиты, подвешенные на ремне за плечом. Тогда другой десяток давал залп. По команде те, кто разрядил оружие, оборачивались спиной, другой десяток – с взведенными арбалетами и наложенными болтами – выступал сквозь разомкнутый строй товарищей и вскидывал оружие к плечу… Десятки согласованно надвигались, держа общий фронт. С каждым залпом линия стрелков Лорда Тьмы продвигалась на несколько шагов, конница и копейщики следовали за ними, сохраняя дистанцию. Добрейшему Могвиду, наблюдающему с холма, армия Ройнгарда казалась единым живым существом, а еще верней – машиной, бездушным бесчувственным механизмом.

Арбалетчики Ордена пятились. Они умело пускали снаряды, разворачивались и быстро перезаряжали оружие… но в их действиях не наблюдалось такой слаженности. Постепенно расстояние между линиями стрелков сокращалось. Девяносто шагов… Восемьдесят пять… Все больше белых плащей окрашивалось кровью, потери орденских солдат росли. Могвид, наблюдавший с южного холма, дал приказ стрелкам отступить. Поражение арбалетчиков входило в его замысел – пока что сражение развивалось по плану. Успешно наступающие стрелки Железной Руки вступили в промежуток между широко раздвинутыми отрядами конного ополчения северных сеньоров.

– Он не может не видеть опасности с флангов, – произнес Могвид, глядя, как фигурки в коричневом медленно продвигаются по полю. – Что у него на уме?

Добрый Лидвих покачал головой, мокрые слипшиеся перья его плюмажа уныло встряхнулись, уронив несколько капель воды.

– Я тоже не понимаю, добрейший, – пробурчал верзила. – Но у нас есть план, и его следует придерживаться.

– Что ж, выждем еще немного. Пусть углубятся между конными отрядами как следует.

Тем временем арбалетчики Ордена развернулись и трусцой побежали в тыл, оскальзываясь в грязи и разбрызгивая тяжелой обувью лужи. Кавалерия Воттвулька была встроена отдельными эскадронами, и стрелки устремились в промежутки между отрядами всадников. Стрелки в коричневом продвигались в прежнем темпе, не спешили догнать улепетывающих соперников. С холма добрейшему Могвиду было отлично видать всю картину сражения – целиком. Многочисленная кавалерия на флангах только ждала приказа, чтобы устремиться на солдат в коричневом, конница северян уже нависала над флангами слишком короткой линии солдат Лорда Ройнгарда. Как просто… слишком просто!

Добрейший поднял руку и махнул трубачам. Те, надувая щеки, продудели сигнал к атаке. Кавалерия зашевелилась, пришла в движение. Северяне справа и слева погнали коней к центру поля, а Воттвульк, промешкав немного – пока арбалетчики очистили дорогу, – двинул свою конницу в лоб. В предыдущей битве солдаты Ройнгарда доказали, что не боятся атак кавалерии, но они на могли бы отразить одновременное нападение с трех сторон.

Сейчас арбалетчики в коричневом развернулись и бегом припустили назад. Случись подобное до поражения под Айхерном, северные сеньоры наверняка помчались бы галопом за улепетывающей пехотой – с гиканьем, хохотом и молодецкими возгласами. Но теперь они не спешили разгоняться и двигались с оглядкой, медленно. Поэтому конные лавы справа и слева сомкнулись на пустом месте – там, где совсем недавно разворачивались цепи арбалетчиков, аккуратно выстроенные по десяткам. Пестрая масса конных ополченцев сошлась посреди равнины и преградила путь кавалерии Воттвулька, которая из-за этой помехи тоже не успела перейти в галоп.

Конные отряды перемешались и остановились. Те, кто оказались в задних рядах, не видели, чем занят противник – а войско Лорда Тьмы медленно оттягивалось к северу. Ройнгард отступал!

Кавалеристы Воттвулька раздвинули беспорядочную толпу союзников и выступили следом за солдатами Лорда. Те пятились, держа строй и грозя длинными копьями. Кавалерия союзников последовала за ними… Всадники не получали приказов, а сами не решались напасть.

Вот армия Ройнгарда достигла выстроенных в ряд обозных фургонов, просочилась за них… они собираются укрыться за этой стеной?.. Всадники промедлили, а теперь бросаться на пехоту, укрывшуюся позади фургонов, бессмысленно! И тут фургоны вспыхнули – все сразу, одновременно, будто их заранее полили горючим составом. Должно быть, обозная команда использовала еще одно зелье Лажваша Моровой Язвы, уж очень жаркое вышло пламя. И хватило его надолго.

Когда огонь осел и дым рассеялся – стало видно, что позади пожарища никого нет. Железная Рука сжег обоз, чтобы успеть под прикрытием огня и дыма увести армию подальше. Он отступил, сбежал! Поле боя осталось за союзниками!

Когда сеньоры осознали, что только что одержали победу над Лордом Тьмы, их восторгу не было предела. Они ревели, хлопали по плечам оруженосцев, поздравляли друг дружку… Об убитых и раненых арбалетчиках никто не вспоминал – ведь они же победили, правда?

А Могвид вовсе не был рад. Он, конечно, велел выкатить бочки вина, которые до поры прятал от союзников – пусть теперь отпразднуют. Добрейший вызвал Воттвулька и велел разослать дозоры – необходимо установить, куда уходит Железная Рука.

– Добрый брат, вы уже воевали в этих краях, – сказал великий магистр Воттвульку, – вам здесь привычно. Разведайте все, отыщите противника. Мы будем преследовать Лорда, но на приличном расстоянии. Не нравится мне его отступление.

– Да, добрейший, – кивнул Воттвульк, – но если он думает заманить нас в засаду, то он ошибается. Мы-то будем начеку.

– Надеюсь на вас, добрый брат.

Отправив магистра, Могвид велел передвинуть лагерь орденских солдат подальше от развеселого стойбища союзников. Пусть те напиваются, а его добрые братья должны оставаться в боевой готовности… Поведение Ройнгарда тревожило добрейшего. На месте лагеря Железной Руки остались обгорелые остовы фургонов, припасы, обратившиеся в головешки, черные скелеты боевых машин, которые так и не были пущены в ход… Все было очень странно. Вряд ли Ройнгард так нуждался в прикрытии для отступающего войска, чтобы уничтожить столько амуниции. Да и катапульты? Стоило ли тащить их сюда по раскисшей дороге, чтобы сжигать, не сделав ни единого залпа? Конечно, в дождь машины малоэффективны – вода приводит в негодность гибкие волокна, но ведь Ройнгард привез громоздкую технику! Зачем? Это странно, это пугает. Зачем он вообще выдвигался навстречу, если теперь бежит, не дав настоящего сражения? Лидвих высказал предположение: Ройнгард надеялся запугать союзников одним своим присутствием. А когда это не удалось – не рискуя, отступил. Это могло бы все объяснить… но как-то слишком уж легкомысленный план, не похоже на грозного Лорда.

Однако возвратившийся Воттвульк принес обнадеживающее известие – армия Капитана Ройнгарда скорым маршем движется к Айхерну.

– Им и невозможно останавливаться, – высказал свои соображения добрый Воттвульк, – обоз сгорел, припасов в обрез. Если мы станем двигаться следом, держа дистанцию…

– Именно так мы и поступим! – подхватил Могвид. – Наверное, Лорд все-таки решил зимовать в Айхерне. Значит, мы возвратимся к прежнему плану!

* * *

Искусство лекарей Дома Света славилось не только внутри Ордена. И миряне немало слыхали о великих талантах целителей, состоящих на службе у добрых братьев. Поговаривали о тайном магическом искусстве, при помощи которого возвращают в строй смертельно раненных и больных членов братства… однако, разумеется, это уже были выдумки. Понятно, что никакой магии в стенах Дома Света не применяли. Орден был достаточно богат, чтобы приглашать на службу лучших из лучших. Братство заботится о недужных воинах!

Поскольку добрые братья не расходуют денег на суетное, они располагали достаточными средствами, чтобы содержать превосходный лазарет.

Была, конечно, и тайна… Всему Кругу известно: добрые братья собирают и вывозят в Дом Света старые книги. Считается, что Орден стремится избавить мир от еретических записей, но среди древних фолиантов, хранящихся в скриптории орденской твердыни, имеются и древние врачебные наставления. Кстати, доступ к этим книгам – еще один стимул лучшим докторам Круга стремиться в Дом Света. Кое-кто явился, чтобы заглянуть в прославленную библиотеку Дома Света, вызнать секреты древних врачевателей, да и убраться восвояси… но они остаются – все до единого. Книг в Доме Света столько, что не перечитать и за две жизни, и лекари не в силах оставить службу Ордену, не в силах отказаться от доступа к старинным книгам. Их не удерживают против воли, они сами…

Словом, врачеватели Ордена – лучшие, точно так же, как и библиотека Дома Света – наверняка самая полная из всех, какие только есть в Круге. Возможно, где-то на севере в древних городах, таких, как Айхерн, и сохранились собрания более обширные, но они пребывают в забвении, никто не сдувает пыль со страниц, тогда как книгами орденской библиотеки непрерывно пользуются.

В Доме Света Бремека быстро поставили на ноги, при помощи настоек, составленных по старинным рецептам, восстановили обращение крови и вернули бодрость членам, а целебные притирания разгладили шрамы на лице. Куда сложней, оказалось, избавить ловчего от сомнений, поселившихся в душе… Пока немощное тело оставалось в бездействии, разум Бремека оказался вынужден заняться непривычным. До сих пор жизнь охотника была движением, вечной погоней – за зверем, за людьми, за местом в орденской иерархии, за всевозможными призами… Разуму не приходилось трудиться, пока тело справлялось. Лучший охотник! Бремек – лучший охотник Круга! Лучшему нет нужды размышлять. Совсем иное дело, когда Бремек оказался одним из самых немощных членов братства… Охотник будто увидел жизнь с изнанки – Архольд стал пренебрегать вернейшим из сподвижников, потому что тот не в состоянии исполнять – как прежде – щекотливые поручения магистра. Товарищи по оружию избегали общества калеки, и даже собственные оруженосцы шептались за спиной, втайне посмеиваясь над добрым братом, который, дескать, не в состоянии самостоятельно спустить штаны, если имеет нужду. Грубые зверобои, которые прежде с радостью служили великому ловчему, которые ловили каждое слово, присматривались к его знаменитым охотничьим приемам – теперь тяготились службой.

Бремек слышал эти тихие разговоры, замечал лукавые взгляды искоса, однако делал вид, что ничего не знает, и старался как можно реже звать на помощь. Из-за этого страдал еще больше… и мечтал поскорей избавиться от хворей. Казалось, стоит исцелиться телу – и все станет как прежде. Но нет! Бремек уже изменился – мысли немощного калеки, мысли одиночки, затоптанного толпой, не покинули тело даже после того, как зажили побои. Лекари Дома Света в считанные дни вернули Бремеку телесную бодрость – и он тут же захотел покинуть опустевший замок. Большая часть братьев ушла на север, в поход против Ройнгарда. Те, кого ловчий именовал приятелями – то есть добрые братья из окружения Архольда, честолюбцы и интриганы, – отправились на юг с магистром, чтобы отыскать собирателя. Дом Света опустел, и лекари не позволяли Бремеку отправляться в далекий путь, они не желали лишаться такого замечательного пациента. Ловчий догадывался, что на нем опробовали какие-то старинные рецепты – уж очень быстро он воспрянул. Тем больше ему хотелось убраться подальше от мягких перин в лазарете и от горьких микстур, составленных по древним книгам… мало ли чего эти пройдохи намешали больному в питье? А еще Бремеку пришло в голову, что его удерживают в Доме Света согласно тайному распоряжению добрейшего Могвида. У великого магистра имеются причины не выпускать из-под надзора правую руку смутьяна Архольда. Ловчий почувствовал себя зверем, запертым в клетку. Вокруг толпятся любопытные, тычут пальцами, изучают повадки… Тем сильней захотелось сбежать.

Но куда отправиться? На юг, за Архольдом? Вот уж кого ловчему не хотелось видеть! Магистр выжал охотника, словно губку, вызнал все, что тот раскопал о собирателе зла, – и умчался, позабыв о несчастном Бремеке. Теперь он схватит собирателя, но уж добрейший Могвид постарается, чтобы это событие, на самом-то деле важнейшее, прошло незамеченным. И уж точно никто не поблагодарит бдительного Бремека, стараниями которого был обнаружен этот необычайно удачливый собиратель. Нет, на юг Бремеку не хотелось.

Наверное, самое интересное произойдет на севере… верней, в северо-западной четверти Круга – там сошлись два великих воинства: армия Лорда Тьмы Ройнгарда Железной Руки и добрые братья вместе со всеми, кто отозвался на призыв Дома Света. А если Архольд упустит собирателя по имени Корди – наверняка тот также отправится на северо-запад. К Лажвашу Моровой Язве.

Бремек велел оседлать смирную лошадку и сказал докторам, что хочет немного размяться. Ничего серьезного – постреляет кроликов и вернется к ужину. Немного свежего воздуха, любимое развлечение – это же на пользу выздоравливающему, верно? Он даже взял охотничий рычажный арбалет – дурацкое оружие, но способное пробить кольчугу и с десяти шагов. Лекари вышли проводить, наговорили на прощание тысячу дурацких советов и убедились, что уезжает Бремек налегке. Они, разумеется, не могли видеть в седельной суме туго набитого кошелька. Все необходимое ловчий решил купить по дороге – оружие, теплую одежду… Денег у него было довольно, прежде Архольд щедро награждал сподвижника, а тратить Бремеку не приходилось, его потребности оставались более чем скромными.

Уезжая, добрый брат не оглядывался. Ему опостылел Орден, служба и прежняя жизнь. Он хотел поглядеть на Круг, узнать его заново. И еще он хотел бы уразуметь, за что его били… Сон с избиением на раамперльской улице не оставлял ловчего, едва ли не каждую ночь Бремек видел тяжелый грязный башмак, а за ним – опухшую мерзкую харю, обрамленную клочковатой бородой. Иногда лицо проступало отчетливо, иногда было плохо различимо, но человека этого охотник не помнил.

Бремек всегда оставался равнодушен к людям и искал в их чертах сходство с животными. Видимо, здесь и крылась причина его ревности к Феттаху. Они оба видели в людях звериное начало. Звери не стали бы нападать на Бремека в Раамперле, а люди едва не прикончили – там, на городской окраине. Почему? Возможно, чтобы узнать причину, следовало поглядеть на людей не с высокого седла орденского рыцаря?

Когда барду вывернули руки за спину и стали обматывать веревкой запястья, Элина вдруг очень отчетливо поняла: теперь будет очень плохо. Вот именно сейчас, с этого мига – теперь будет все хуже и хуже… и ничего не поможет. Она сделал отчаянную попытку вырваться, но теперь и ее держали крепко.

– Но мы, правда, ничего не можем сказать! – завопила девушка. – Мы не видели Корди уже давно! Мы не знаем! Ну… ну, как же так…

– Лучше отвечайте сразу, и я вас отпущу, едва мы найдем Корди, – заявил Архольд.

– Мы не знаем, не знаем, не знаем!.. – выкрикивала Элина, и по ее щекам покатились слезы.

– Он не поверит, – с трудом выговорил быстро распухающими губами Ленлин.

– Не поверю, – согласился магистр. – Вы знаете, где прячется собиратель, выдайте его – и можете проваливать. Вы мне не нужны. Ну? Не хотите по-хорошему? Начинай!