Текст книги "Анджело, тиран Падуанский"

Автор книги: Виктор Гюго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Катарина, Дафне; Родольфо, невидимый на балконе.

Катарина.Больше месяца! Знаешь ли ты, что прошло уже больше месяца, Дафне? О! Значит, все кончено. Если бы я хоть спать могла, я, может быть, видела бы его во сне. Но я больше не сплю. Где Реджинелла?

Дафне.Она ушла к себе и молится. Позвать ее прислуживать вам, синьора?

Катарина.Пусть она служит богу. Пусть молится. Ах, мне и молитва не помогает!

Дафне.Закрыть окно, синьора?

Катарина.Это потому, что я слишком страдаю, бедная моя Дафне. А между тем вот уже пять недель, пять бесконечных недель, как я его не видела! – Нет, не закрывай окно. Так все-таки свежее. У меня голова горит. Ты потрогай. – И я больше никогда его не увижу! Меня заперли, меня сторожат, я в тюрьме. Все кончено. Кто проникнет в эту комнату, того казнят. О, я даже не хотела бы его увидеть. Увидеть его здесь! При одной этой мысли я содрогаюсь. О боже мой, неужели эта любовь была так преступна, боже мой! Зачем он вернулся в Падую? Зачем я снова отдалась этому счастью, которому суждено было продлиться так мало? Я видела его по временам какой-нибудь час. Этот час, такой узкий и так не надолго раскрывавшийся, был единственной отдушиной, через которую хоть немного воздуха и солнца проникало в мою жизнь. Теперь все наглухо замуровано. Я больше не увижу это лицо, откуда мне сиял свет. О Родольфо! Дафне, скажи мне правду, ведь ты уверена, что я больше не увижу его?

Дафне.Синьора…

Катарина.И потом я не такая, как другие женщины. Удовольствия, праздники, развлечения – ко всему этому я равнодушна. Вот уже семь лет, Дафне, как у меня в сердце только одна мысль – любовь; одно чувство – любовь; одно имя – Родольфо. Когда я гляжу в самое себя, я вижу там Родольфо, всегда Родольфо, только Родольфо! Моя душа приняла его образ. Ты понимаешь, иначе не могло быть. Вот уже семь лет, как я его люблю. Я была совсем молоденькой. Как безжалостно нас выдают замуж! Возьмем моего мужа: я даже заговорить с ним не смею. Что, по-твоему, весело так жить? На что похоже мое положение! Если бы хоть мать у меня была жива!

Дафне.Да прогоните же эти грустные мысли, синьора!

Катарина.Ах, в такие вечера, как этот, Дафне, сколько мы с ним провели счастливых часов! Разве то, что я тебе говорю о нем, преступно? Ведь нет же? Ну полно, моя печаль тебя огорчает, я не хочу тебе делать больно. Ступай спать. Иди к Реджинелле.

Дафне.Разве синьора…

Катарина.Да, я разденусь сама. Спи спокойно, милая моя Дафне. Ступай.

Дафне.Да хранит вас небо эту ночь, синьора! (Уходит в дверь молельни.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Катарина; Родольфо, сначала на балконе.

Катарина (одна).Он певал одну песнь. Он певал ее у моих ног таким нежным голосом! О, в иные минуты мне до того хочется его видеть! Я бы готова всю кровь мою отдать! Особенно одна строфа, с которой он обращался ко мне. (Берет гитару.)Вот, кажется, напев. (Играет несколько тактов печальной мелодии.)Я хотела бы вспомнить слова. О, я продала бы мою душу, лишь бы услышать, как он их поет, он, еще хоть раз, даже не видя его, оттуда, совсем издалека! Лишь бы только его голос! Услышать его голос!

Родольфо (скрытый на балконе).

 
Сердце дышит лишь тобою,
Лишь тобою дни полны;
Мы волшебною судьбою
Навсегда сопряжены.
Ты – гармония, я – лира;
Я – цветок, ты – вздох зефира;
Ты – улыбка, я – уста;
Я – любовь, ты – красота!
 

Катарина (роняя гитару). Боже!

Родольфо (по-прежнему скрытый, продолжает).

 
Несется, тает
За мигом миг,
А песнь рыдает,
И стон ласкает
Твой нежный лик.
 

Катарина.Родольфо!

Родольфо (появляясь и сбрасывая плащ на балкон). Катарина! (Падает к ее ногам.)

Катарина.Вы здесь? Как! Вы здесь? О боже! Я умираю от радости и страха. Родольфо! Да знаете ли вы, где вы находитесь? Или вы думаете, что это – комната, как всякая другая, несчастный человек? Вы можете поплатиться головой!

Родольфо.Не все ли равно! Ведь я бы умер оттого, что не вижу вас, так лучше умереть за то, что я вас увидел.

Катарина.Ты хорошо сделал. Да, ты прав, что пришел. Я тоже отвечаю головой. Я тебя вижу опять. Не все ли равно, что потом? Час побыть с тобой, а там пусть обрушится этот потолок, если хочет!

Родольфо.И все-таки небо нас охранит, все уснуло во дворце, ничто не помешает мне уйти так же, как я пришел.

Катарина.А как ты вошел сюда?

Родольфо.Мне помог человек, которому я спас жизнь. Я потом расскажу. Я уверен в тех средствах, которые применил.

Катарина.О, конечно! Если ты уверен, то этого достаточно. О боже! Да посмотри же на меня, я тебя не вижу!

Родольфо.Катарина!

Катарина.О, будем думать только о себе, ты обо мне, я о тебе. Скажи, я очень изменилась? Я тебе скажу – почему. Это потому, что я пять недель только и делала, что плакала. А ты что делал все это время? Ты все-таки очень грустил? Как на тебя подействовала эта разлука? Скажи мне. Говори со мной. Я хочу, чтобы ты говорил со мной.

Родольфо.О Катарина, быть в разлуке с тобой, это значит бродить во тьме, с опустошенным сердцем, чувствовать, что изо дня в день умираешь понемногу! Это значит – быть в темной тюрьме, в беззвездной ночи! Это значит – не жить, не думать, не сознавать ничего! Что я делал, спрашиваешь ты! Не знаю. А что я чувствовал, – я тебе говорю.

Катарина.И я тоже! И я тоже! И я тоже! О, я вижу, наши сердца не разлучались. Я тебе многое должна рассказать. С чего начать? Меня заперли. Я никуда не могу выйти. Я очень настрадалась. Ты не удивляйся, что я сразу же не бросилась тебе на шею. Я просто оцепенела. О господи, когда я услышала твой голос, я не могу этого описать, я перестала понимать, где я. Ну давай, садись сюда, знаешь, как всегда. Только будем говорить тихо. Ты останешься до утра. Дафне тебя выпустит. О, сколько чудесных часов! И вот теперь мне совсем не страшно, ты меня совершенно успокоил. О, как я счастлива тебя видеть! Ты или рай – я выбрала бы тебя. Спроси у Дафне, как я плакала. Она очень заботилась обо мне, бедняжка. Ты ее отблагодари. И Реджинеллу тоже. Но скажи, ты, значит, узнал мое имя? О, для тебя затруднений не существует. Когда ты чего-нибудь хочешь, я просто не знаю, на что бы ты не пошел. Ах, да, скажи, тебе удастся приходить сюда еще?

Родольфо.Да. Как бы я стал жить без этого? Катарина, я слушаю тебя с упоением. О, не бойся ничего. Смотри, как эта ночь тиха. В нас – все любовь, вокруг нас – все покой. Когда две души, как наши с тобой, изливаются друг в друга, Катарина, это нечто такое чистое и священное, что бог не захочет его возмутить! Я люблю тебя, ты меня любишь, и бог видит нас! Только мы трое бодрствуем в этот миг. Не бойся ничего.

Катарина.Я не боюсь. И потом бывают минуты, когда забываешь все. Нет ничего, кроме счастья, кроме самозабвения друг в друге. Ты посмотри, Родольфо: когда мы разлучены, я только бедная узница, ты только бедный изгнанник; а когда мы вместе, нам позавидуют ангелы! Да, да, мы больше на небесах, чем они. Родольфо, от радости не умирают, иначе я была бы мертва. В голове у меня все смешалось. Я только что задала тебе тысячу вопросов и вот уже ни слова не помню из того, что говорила тебе. А ты помнишь хоть что-нибудь? Неужели это не сон? Ты в самом деле со мной, ты!

Родольфо.Бедный друг мой!

Катарина.Нет, погоди, не говори мне ничего, дай мне собраться с мыслями, дай мне глядеть на тебя, мое сердце, дай мне думать о том, что ты здесь. Потом я тебе отвечу. Бывают такие минуты, понимаешь, когда хочется смотреть на любимого и говорить ему: «Молчи, я гляжу на тебя! Молчи, я люблю тебя! Молчи, я счастлива!»

Он целует ей руку. Она оборачивается и видит письмо на столе.

Что это такое? О боже мой! Какая-то бумага велит мне очнуться! Письмо! Это ты положил его сюда?

Родольфо.Нет. Но, вероятно, тот человек, который привел меня сюда.

Катарина.Тебя привел какой-то человек? Кто? Посмотрим. Что это за письмо? (Жадно распечатывает и читает.)«Иные люди опьяняются только кипрским вином. Другие наслаждаются только утонченной местью. Синьора, влюбленный сбир ничтожен, но мстящий сбир велик».

Родольфо.Боже правый! Что это значит?

Катарина.Я узнаю руку. Это негодяй, который осмелился меня полюбить, и сказать мне об этом, и явиться однажды ко мне в Венеции, и которого я велела прогнать. Его зовут Омодэи.

Родольфо.Так.

Катарина.Это шпион Совета Десяти.

Родольфо.О небо!

Катарина.Мы погибли! Это западня, и нам не уйти. (Идет к балкону и смотрит вниз.)О боже!

Родольфо.Что такое?

Катарина.Погаси эту свечу. Живо!

Родольфо (гася свечу). Что с тобой?

Катарина.В галерее, обращенной к мосту Молино…

Родольфо.Так что там?

Катарина.Там сейчас мелькнул и исчез огонек.

Родольфо.О я, жалкий безумец! Катарина, я погубил тебя!

Катарина.Родольфо, я так же пришла бы к тебе, как ты пришел ко мне. (Прислушиваясь у дверцы в глубине сцены.)Тише! Послушаем. – Я слышу как будто шум в коридоре. Да, отпирают дверь, идут! – Ты откуда вошел?

Родольфо.Через потайную дверь, вон там, которую этот демон закрыл за собой.

Катарина.Что нам делать?

Родольфо.Эта дверь?..

Катарина.В спальню моего мужа!

Родольфо.Окно?

Катарина.Там пропасть!

Родольфо.А эта дверь?

Катарина.В мою молельню. Оттуда выхода нет. Бежать некуда. Все равно, пройди туда. (Отпирает молельню.)

Родольфо устремляется туда. Она закрывает дверь и остается одна.

Замкнем на два оборота. (Вынимает ключ из замка и прячет его на груди.)Почем знать, что произойдет сейчас? А он решит, что мне надо помочь. Выйдет и погубит себя. (Идет к дверце в глубине сцены.)Ничего не слышно. Нет, идут. Остановились. Должно быть, прислушиваются. О боже мой! На всякий случай сделаю вид, будто я сплю. (Снимает с себя верхнее платье и кидается на кровать.)О боже мой! Я дрожу. Вставляют ключ в замок. О, я не хочу видеть, что сюда войдет! (Задергивает пологи кровати.)

Дверь отворяется.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Катарина, Тизбе.

Входит Тизбе, бледная, держа в руке светильню. Она медленными шагами подвигается вперед, озираясь по сторонам. Подойдя к столу, рассматривает только что погашенную свечу.

Тизбе.Свеча еще дымится. (Оборачивается, видит кровать, подбегает к ней и отдергивает полог.)Она одна. Притворяется спящей. (Начинает обходить комнату кругом, осматривая двери и стену.)Это дверь к мужу. (Стуча оборотом руки о дверь молельни, скрытую под обоями.)Здесь тоже есть дверь.

Катарина привстала в кровати и с изумлением смотрит на Тизбе.

Катарина.Что это такое?

Тизбе.Это? Что это такое? Извольте, я вам скажу. Это любовница подеста, держащая в своих руках супругу подеста.

Катарина.О небо!

Тизбе.Что это такое, синьора? Это комедиантка, актерка, фиглярка, как вы зовете нас, которая, повторяю, держит в своих руках знатную даму, замужнюю женщину, уважаемую женщину, безупречную добродетель! Держит ее в своих руках, в своих ногтях, в своих зубах! И может сделать с ней что угодно, с этой знатной дамой, с этой раззолоченной доброй славой, и растерзает ее, разорвет ее в куски, в клочки, в лохмотья! О, сударыни знатные дамы, я не знаю, что будет потом, но одно я знаю твердо, это – что одна из них сейчас у меня под ногами, одна из вас! И что эту я не выпущу! И что в этом она может быть уверена! И что лучше бы ей пасть от грома небесного, чем увидеть меня лицом к лицу! И вы еще смеете, синьора, смотреть мне в глаза, когда здесь у вас спрятан любовник!

Катарина.Синьора…

Тизбе.Да, спрятан!

Катарина.Вы ошибаетесь!

Тизбе.Нет, бросьте, не отпирайтесь. Он был тут! Ваши кресла еще стоят, как они стояли. Вы бы хоть передвинули их! И что вы говорили друг другу? Тысячу нежностей, не правда ли? Тысячу трогательных слов, не правда ли? «Я тебя люблю! Я тебя обожаю! Ты все для меня!..» – Ах, не касайтесь меня, синьора!

Катарина.Я не могу понять…

Тизбе.И вы не лучше нас, сударыни! То, что мы громко говорим мужчине среди бела дня, вы стыдливо шепчете ему ночью. Только час не тот! Мы отнимаем у вас мужей, вы отнимаете у нас любовников. Это борьба. Отлично. Будем бороться! Притворщицы, лицемерки, изменницы, фальшивые добродетели, лживые женщины – вот кто вы! Нет, честное слово, мы лучше вас! Мы-то уж никого не обманываем! А вы – вы обманываете свет, вы обманываете ваши семьи, вы обманываете ваших мужей, вы бы рады обмануть самого господа бога, если бы могли! О, эти добродетельные женщины, которые шествуют по улицам, укрыв лицо покрывалам! Они идут в церковь! Посторонитесь! Склонитесь! Падите ниц! Нет, не сторонитесь, не склоняйтесь, не падайте ниц, шагните к ним, сорвите покрывало – под ним окажется маска, сорвите маску – под ней окажется лживый рот! О, мне все равно, я любовница подеста, вы его жена, и я вас погублю!

Катарина.Ради бога, синьора…

Тизбе.Где он?

Катарина.Кто?

Тизбе.Он!

Катарина.Я здесь одна. Право же, одна. Совсем одна. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете. Я не знаю вас, но ваши слова леденят меня ужасом, синьора! Я не знаю, в чем я виновна перед вами. Я не могу поверить, чтобы вы могли иметь отношение к чему-либо здесь.

Тизбе.Отношение к чему-либо здесь? Да еще какое отношение! Вы в этом сомневаетесь? Вы? Эти добродетельные женщины просто невероятны! Да разве бы я стала с вами так разговаривать, если бы у меня сердце не кипело яростью? Не все ли мне равно, что я вам сейчас наговорила? Не все ли мне равно, что вы – знатная дама, а я – комедиантка? Мне до этого дела нет, я так же красива, как и вы! Сердце мое полно ненависти, повторяю тебе, и я оскорбляю тебя, как могу! Где этот человек? Как зовут этого человека? Я хочу видеть этого человека! О, подумать только, что она притворялась спящей! Это поистине гнусно!

Катарина.Боже мой, боже! Что со мной будет? Ради создателя, синьора, если бы вы знали…

Тизбе.Я знаю, что здесь имеется дверь! Я уверена, что он там!

Катарина.Синьора, это моя молельня. Только всего. Там никого нет, клянусь вам. Если бы вы знали! Вам сказали неправду обо мне. Я живу одиноко, совсем одна, скрытая от глаз людских.

Тизбе.Покрывало!

Катарина.Это моя молельня, уверяю вас. Там только аналой и молитвенник.

Тизбе.Маска!

Катарина.Я вам клянусь, что там никого нет, синьора!

Тизбе.Лживый рот!

Катарина.Синьора…

Тизбе.Все именно так. Но надо быть не в своем уме, чтобы так со мной говорить и смотреть при этом, как перепуганная преступница! Вы отрицаете без достаточной уверенности. Да ну же, синьора, возьмите себя в руки, рассердитесь, если смеете, изобразите из себя невинную женщину! (Вдруг замечает плащ на полу возле балкона, бросается к нему и подымает его.)Нет, знаете, так больше нельзя! Вот и плащ.

Катарина.О боже!

Тизбе.Или, вы скажете, это не плащ? Не мужской плащ? К сожалению, нельзя узнать, кому он принадлежит, все эти плащи похожи один на другой. Смотрите, берегитесь, назовите мне имя этого человека!

Катарина.Я не понимаю, о чем вы говорите.

Тизбе.Так это, значит, ваша молельня? Откройте мне ее.

Катарина.Зачем?

Тизбе.Я тоже хочу помолиться богу. Откройте!

Катарина.Я потеряла ключ.

Тизбе.Да открывайте же!

Катарина.Я не знаю, у кого ключ.

Тизбе.Ну так он у вашего мужа! – Монсиньор Анджело! Анджело! Анджело! (Бросается к двери в спальню.)

Катарина преграждает ей путь.

Катарина.Нет, вы не приблизитесь к этой двери! Нет, вы не приблизитесь к ней! Я ничего вам не сделала. Я не могу понять, что вы имеете против меня. Вы не станете меня губить, синьора. Вы сжалитесь надо мной. Подождите одну минуту. Вы увидите. Я вам объясню. Одну только минуту. С тех пор как вы здесь, я совершенно растеряна, я совершенно перепугана, и потом ваши слова, все, что вы тут говорили, все это меня так взволновало, я не все могла понять, вы сказали, что вы – комедиантка, что я – знатная дама, уж не помню, что. Я вам клянусь, что там никого нет. Вы мне ни слова не сказали про этого сбира, а между тем я уверена, что именно он – виной всему. Это ужасный человек, и он обманывает вас. Это шпион. Нельзя же верить шпиону! О, послушайте меня одну минуту. Женщина всегда подарит женщине минуту. Если бы я просила мужчину, он не был бы так добр. Но вы – вы надо мной сжалитесь. Вы слишком красивы, чтоб быть злой. Так вот, я говорю, что всему виной этот негодяй, этот шпион, этот сбир. Вы только поймите меня. Вы сами потом пожалели бы, что были причиной моей смерти. Не будите моего мужа. Он убьет меня. Если бы вы знали, как я живу, вам стало бы жаль меня. Я не виновна, не так уж виновна, право же. Я, может быть, была неосторожна, но ведь у меня нет матери. Уверяю вас, ведь у меня нет больше матери. О, сжальтесь надо мной, не подходите к этой двери, умоляю вас, умоляю вас, умоляю вас!

Тизбе.Довольно! Нет! Я больше не желаю слушать! Монсиньор! Монсиньор!

Катарина.Молчите! Ах! Боже! Ах! Молчите! Или вы не знаете, что он меня убьет? Дайте мне хоть одну минуту, еще одну коротенькую минуту, чтобы помолиться богу. Нет, нет, я никуда не уйду. Вот посмотрите, я стану на колени, вот здесь… (показывая на медное распятие над аналоем)перед этим распятием.

Тизбе пристально смотрит на распятие

О, прошу вас, окажите мне эту милость, помолитесь рядом со мной. Вы согласны, да? А потом, если вы по-прежнему пожелаете моей смерти, если бог сохранит в вас эту мысль, делайте, что хотите.

Тизбе (кидаясь к распятию и срывая его со стены).Что это за распятие? Откуда оно у вас? Как оно вам досталось? Кто вам его дал?

Катарина.Что? Это распятие? О, у меня сил больше нет! К чему вы меня расспрашиваете об этом распятии!

Тизбе.Как оно попало вам в руки? Говорите скорей!

На столике возле балкона осталась гореть свеча. Тизбе подходит к ней и разглядывает распятие. Катарина следует за Тизбе.

Катарина.Мне его подарила одна женщина. Вы рассматриваете имя тут внизу. Это какое-то незнакомое мне имя. Тизбе, как будто. Эту бедную женщину хотели казнить. Я стала умолять, чтобы ее помиловали. Это зависело от моего отца, и он ее помиловал. В Брешье. Я была почти ребенком. – О, не губите меня, сжальтесь надо мной, синьора! – Тогда эта женщина подарила мне вот это распятие и сказала, что оно принесет мне счастье. Вот и все. Я клянусь вам, что это все. Но к чему это вам? Зачем задавать мне ненужные вопросы? О, я не могу больше!

Тизбе (в сторону).Боже мой! О моя мать!

Дверь в глубине раскрывается. Появляется Анджело в ночном халате.

Катарина (возвращаясь на авансцену).Мой муж! Я погибла!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Катарина, Тизбе, Анджело

Анджело (не замечая Тизбе, которая осталась возле балкона). Что это значит, синьора? Я слышал здесь у вас какой-то шум.

Катарина.Синьор…

Анджело.Почему вы не спите в такой час?

Катарина.Дело в том…

Анджело.Боже мой, да вы вся дрожите. У вас кто-то есть!

Тизбе (выступая вперед).Да, монсиньор. Я.

Анджело.Вы, Тизбе!

Тизбе.Да, я

Анджело.Вы – здесь! Глубокой ночью! Каким это образом вы очутились здесь, и притом в такое время, и почему синьора…

Тизбе.Вся дрожит? Я вам скажу, монсиньор. Послушайте меня. Дело стоит того.

Катарина.Теперь конец!

Тизбе.Вот, в двух словах. Вас должны были убить завтра утром.

Анджело.Меня!

Тизбе.На пути из вашего дворца ко мне. Вы знаете, что по утрам вы обычно выходите один. О замысле против вас мне сообщили только что, и я поспешила предупредить синьору, чтобы она помешала вам завтра отлучаться из дому. Вот почему я здесь, и притом глубокой ночью, и вот почему синьора вся дрожит.

Катарина (в сторону).Великий боже! Что это за женщина?

Анджело.Не может быть! Ну что ж, это меня не удивляет. Вы видите, как я был прав, когда говорил вам об окружающих меня опасностях. Кто вам это сообщил?

Тизбе.Неизвестный человек, который предварительно взял с меня обещание помочь ему сбежать. Это обещание я исполнила.

Анджело.Напрасно. Человеку обещают, но потом велят его схватить. Как вам удалось проникнуть во дворец?

Тизбе.Этот самый человек и впустил меня сюда. Он ухитрился отпереть маленькую дверцу под мостом Молино.

Анджело.Скажите пожалуйста! А сюда как вы вошли?

Тизбе.А ключик, который вы мне сами подарили?

Анджело.По-моему, я вам не говорил, что он отпирает эту комнату.

Тизбе.Нет, говорили. Вы просто не помните.

Анджело (замечая плащ).Что это за плащ?

Тизбе.Мне его дал этот человек, чтобы я могла войти во дворец. У меня была и шапка, да вот не знаю, куда она девалась.

Анджело.И подумать, что такие люди входят ко мне, когда им вздумается! Вот какова моя жизнь! Подол моей одежды всегда защемлен каким-нибудь капканом. Но скажите мне, Тизбе…

Тизбе.Ах, огложите до завтра остальные вопросы, монсиньор, прошу вас. Нынче ночью вам спасли жизнь, вам этого должно быть достаточно. Вы даже не поблагодарили нас, синьору и меня.

Анджело.Простите, Тизбе.

Тизбе.Меня ждут внизу мои носилки. Вы не предложите мне руку проводить меня до них? Пора дать уснуть синьоре.

Анджело.Я к вашим услугам, донна Тизбе. Пожалуйста, пройдемте через мою комнату, чтобы мне взять шпагу. (Направляясь к большой двери в глубине сцены)Эй! Огня!

Тизбе (отводя Катарину на авансцену).Дайте ему сейчас же уйти отсюда. Тем путем, каким я пришла. Вот ключ. (Оборачиваясь в сторону молельни)О, эта дверь! О, как мне больно! Даже не знать, действительно ли это он!

Анджело (возвращаясь). Я жду вас, синьора.

Тизбе (в сторону).О, если б я могла увидеть, как он пойдет! Нет, невозможно! Надо идти! О!.. (К Анджело)Ну что ж, идемте, монсиньор.

Катарина (глядя им вслед).Да, это – сон!