Текст книги "Доктор Крюк 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Филипп смотрел на нее с восхищением, его мотивы были ясны. Он согласился идти с ней против Крюка не только из мести, но и потому, что видел в ней равную. Она не боялась моря, не пряталась за юбки, а ее ум и смелость делали ее идеальной напарницей. Он хотел наказать Крюка за предательство, но с Марго рядом это становилось не просто делом чести, а совместным путем, который он мечтал пройти. Ее присутствие возбуждало его.

– Нам нужен план, – сказала Марго тихо, наклоняясь ближе. Ее голос стал ласковым. – Крюк на Тортуге, но он хитер. А посланцы Кромвеля дадут нам силу. Может, даже больше, чем обещают.

Филипп встретил ее взгляд, чувствуя тепло от ее слов. Она была так близко, что он уловил слабый аромат лаванды.

– Ты о чем?

Марго опустила взгляд, будто смутившись – искусная игра.

Девушка коснулась его руки – легкое прикосновение, но его сердце дрогнуло.

– Мы сделаем это вместе, – сказала она, глядя в глаза. – Ты и я.

Он стиснул зубы, сдерживая улыбку. Ее слова кружили голову. Но Марго видела в нем не партнера, а средство. Ее сердце билось ради Френсиса Оноре, пирата, схваченного англичанами. Она любила его дерзость и ради него пошла с Крюком, надеясь на добычу, на то, что он выкупит Френсиса. Теперь она играла на чувствах Филиппа, чтобы получить деньги на то, чтобы освободить возлюбленного. Ведь скупой отец и слушать не стал о том, чтобы потратить дублоны на Оноре.

Филипп знал, что Марго обещана его отцу, Роберту Сидни, второму графу Лестеру. Она ненавидела эту сделку, видя в ней очередную клетку. Ее мотивы были ясны: свобода с Френсисом, а не жизнь под чьей-то властью. Филипп же влюбился, ослепленный ее смелостью и близостью.

– Вместе, – повторил он, сжимая ее руку. – Я не подведу тебя, Марго.

Она улыбнулась.

– Нам нужны люди, – сказала она деловито. – И корабль. Посланники обещали, но я хочу выбрать экипаж сама. Здесь полно тех, кто пойдет за золотом.

Филипп кивнул, возвращаясь к делу.

– Согласен.

Он смотрел на нее с гордостью. Ее деловитость только усиливала его чувства.

Разговор тянулся, и вино развязало языки. Филипп, осмелев, спросил:

– Марго, почему ты пошла со мной? Ты могла остаться с отцом, в безопасности. Зачем тебе море? Или ты так хочешь оттянуть свадьбу с моим отцом?

Она замолчала, глядя в бокал. Потом подняла глаза.

– Я устала, – сказала она тихо. – С тобой я могу быть собой. Доказать, что я не просто девушка в платье.

Это была полуправда. Она рвалась к свободе, но не с ним. Филипп принял ее слова за чистую монету, наклоняясь ближе.

– Ты не пожалеешь, – сказал он низко. – Мы оба получим, что хотим.

Марго подняла бокал.

– За победу, – сказала она и он выпил, не замечая, как она смотрит в темноту.

Когда таверна опустела, они вышли. Филипп проводил Марго до ее комнат в гостинице. У двери он остановился.

– Спокойной ночи, Марго, – сказал он с теплотой.

– Спокойной ночи, Филипп, – ответила она, задержав его взгляд.

Дверь закрылась, и он ушел.

– Как же я устала, – прошептала Марго, прислонившись спиной к двери.

Конец интерлюдии.

Тортуга.

Солнце только-только пробилось сквозь серую пелену над Тортугой, когда я шагнул на скользкие доски пирса. Ночь в каюте «Принцессы Карибов» была долгой – карта Дрейка лежала передо мной, а слова Кита про озеро и пирамиды крутились в голове, не давая уснуть. Я провел рукой по бороде. Семьдесят лет за плечами, а тело как у сорокалетнего. Но разум остался прежним, но еще более живым.

Меня посетила гениальная идея. Надо было действовать, пока Роджерс не нагнал меня, пока Тортуга не обернулась ловушкой. А для этого мне нужны были Изабелла и Генри Морган.

Пирс скрипел под сапогами, пока я шел к «Пьяному Кракену». Таверна уже просыпалась: пьяные голоса смешивались с криками чаек, а запах рома и рыбы бил в ноздри. Я поправил бандану, похлопал по крюку у пояса – привычка, – и толкнул дверь. Внутри было душно, дым висел под потолком, как туман. Морган сидел в углу, один, но вокруг него уже крутились люди – кто-то хлопал по плечу, кто-то подливал ром. Этот парень, лет двадцати с небольшим, с острым взглядом и ухмылкой, будто родился, чтобы командовать. Я подшел к нему.

– Доброе утро, Генри, – сказал я, плюхнувшись напротив. – Не рано для рома?

Он откинулся на стуле.

– Утро – это просто продолжение ночи. Не так ли?

Я ухмыльнулся.

– Есть дело, Морган. Серьезное. И ты мне можешь помочь.

Он прищурился, играя ножом в длинных пальцах.

– Дело? Ты про золото или про неприятности? С тобой, говорят, и то, и другое ходит парой.

– И золото, и слава, – ответил я, понизив голос. – Но для начала – риск. Слушай. У губернатора, папаши твоей Изабеллы, есть комната. Запретная, под замком. Там старые карты, бумаги, пыльные тайны. Мне нужна одна из них. Часть того, что я нашел в сокровищах Дрейка. Поможешь мне туда залезть – и доля твоя.

Морган замер, нож в его руке остановился. Глаза загорелись.

– Карта Дрейка? – сказал он тихо. – Ты не шутишь, Крюк? Это не просто байка?

Я вытащил из кармана клочок карты – потрепанный, с кривыми линиями джунглей, озера и пирамид. Показал ему, держа крепко, чтоб не схватил.

– Вот она. Часть первая. Вторая может быть в той комнате. А там, где вторая, может быть и путь к Эльдорадо. Слыхал про такое?

Он наклонился ближе, щурясь на бумагу. Я видел, как в голове его закрутились шестеренки. Амбиции у этого парня были больше, чем у половины капитанов Кариб.

– Слыхал, – хмыкнул он. – Золото, слава, легенда. Но почему я должен рисковать шеей ради твоей карты? Что мне с того, кроме доли?

– Слава, Генри, – сказал я, убирая карту обратно. – Ты хочешь быть просто пьяницей в таверне или тем, чье имя будут помнить? Поможешь мне – и войдешь в историю. Плюс золото, конечно. Докажи, что ты не пустобрех.

Он рассмеялся – звонко, будто я его поддел.

– Хитрый ты, Крюк. Ладно, я в деле. Но мне нужны доказательства, что ты не гонишь. Карта – это хорошо, но как мы туда попадем? У губернатора охрана, собаки, замки. И Изабелла, она не дура, сразу просечет.

Я откинулся на спинку стула, постукивая пальцами по столу.

– Изабелла – наш ключ. Она мне доверяет. Ты ее знаешь лучше, чем я. Устрой шум, отвлеки охрану – пожар там, драку, что угодно. А я с ней проберусь внутрь. Она любопытная, сама захочет посмотреть, что там. Ты только дай время.

Морган потер подбородок, глядя на меня исподлобья.

– Шум? Это я умею. Допустим, устрою пожар в сарае у дома. Охрана побежит тушить, собаки залают, суматоха. Но если нас поймают, Крюк, я тебя первого сдам.

– Не поймают, – ухмыльнулся я. – Я не вчера из трюма вылез. А ты, вижу, не из тех, кто сдается. Договорились?

Он кивнул, подливая нам рома из кувшина.

– Договорились. Когда?

– Завтра ночью, – сказал я. – Бал у губернатора. Самое время. Ты начинаешь, я иду с Изабеллой. И держи язык за зубами, Морган. Это не для чужих ушей.

Он поднял стакан, ухмыльнувшись шире.

– За Эльдорадо, Крюк. Чтоб оно нас не прикончило.

Я чокнулся с ним, отпил и почувствовал, как план в голове обретает форму. Изабелла была ниточкой – любопытная, острая на язык, но не из тех, кто боится. Я зацепил ее на балу, показал карту и она клюнула. Теперь Морган – мой таран. Этот пират жаждал славы больше, чем рома и я дал ему приманку. Осталось сыграть точно, как врач режет по живому – быстро и без дрожи.

Таверна гудела вокруг, но я уже не слышал шума. Мысли мои были в той комнате, среди пыльных бумаг. Вторая часть карты Дрейка ждала меня. Морган допил ром, хлопнул стаканом по столу и встал.

– Завтра ночью, Крюк. Не подведи. Я пожар устрою такой, что вся Тортуга сбежится смотреть.

– Не подведу, – ответил я, глядя ему вслед.

Он ушел, растворившись в толпе, а я остался сидеть, крутя стакан в руках. План был рискованный, но другого выхода не было.

Изабелла и Морган – мои козыри. Я сыграю ими так, что сам Дрейк с того света позавидует. Поначалу я не понимал, что их связывает. Но потом, чем больше я с ними общался, тем больше я начал разбираться в их отношениях. Губернаторская дочка – скучающая светская львица. Молодой пират, который официально был учителем танцев, мечтал о деньгах и славе. Он мог сколотить команду и отправиться грабить всех и вся. Но его что-то держало. По обрывкам разговоров, я узнал, что скоро будет отправлена эскадра испанских судов в Старый Свет. И Морган хотел пощипать их. Но корабля у него не было. А вот у Изабеллы были деньги на этот корабль. И она, как я понял, обещала ему дать корабль. За какие заслуги – не ясно. Но что еще более интересно, так это то, что Изабелла была информатором Моргана о перемещениях эскадры. Каким образом – тоже не ясно.

Попытка выведать этот клубок противоречий через систему напоролась на безумный ценник Вежи.

Я допил ром, бросил монету на стол и шагнул на улицу. Солнце уже поднялось выше, заливая гавань грязным светом. «Принцесса Карибов» покачивалась у причала, а в голове крутился следующий шаг. Надо было готовить корабль и команду – если все пойдет как надо, мы рванем на юг, к джунглям Кита. Но сначала – архивы. Я похлопал по карману, где лежала карта.

Завтра ночь решит все.

Глава 9

Солнце только-только пробило серую пелену над Тортугой, когда я шагнул на скользкие доски пирса. Ночь в каюте «Принцессы Карибов» выдалась долгой – карта Дрейка лежала передо мной на столе, точно живая, а слова Кита про озеро и пирамиды крутились в голове. Я провел рукой по густой и темной бороде.

Я хлопнул по абордажному крюку на поясе, дурацкая привычка. «Принцесса Карибов» покачивалась у причала, поскрипывая канатами.

На палубе уже суетились матросы, лениво переругиваясь после ночной попойки. Я свистнул, и головы повернулись ко мне.

– Стив! – рявкнул я, ставя ногу на ящик.

Стив, мой так и не объявленный боцман, подошел быстро. Высокий, с обветренным лицом и руками, которые могли бы гнуть железо. Он смотрел на меня с привычной смесью уважения и легкой насмешки.

– Готовь корабль, – сказал я, понизив голос. – Проверяй паруса, пушки, трюм. Снасти, канаты – все до последнего узла. Может статься, что нам придется рвать отсюда.

Стив кивнул, не задавая вопросов – он привык, что я не бросаю слов на ветер.

– Сделаем, капитан. Сколько у нас времени? – спросил он, уже прикидывая, где и что сделать.

– До сегодняшней ночи, – ответил я.

Если все пойдет как надо, утром мы уже будем в море.

Он хмыкнул, будто хотел сказать что-то, но передумал и повернулся выполнять поручение. Стив орал на матросов, которые лениво таскали бочки с водой. Я оставил их и направился в каюту.

Там, в полумраке, я сел за стол.

Я достал кусок карты Дрейка. Она жгла мне руки, как раскаленный уголь. Вторая часть – наверняка где-то в архивах губернатора, в той запретной комнате, о которой говорила Изабелла.

Но я не из тех, кто полагается на чужие слова. Мне нужна точность, как скальпелю в руке врача. Я закрыл глаза и вызвал Вежу. В голове тут же зашумело, будто ветер в снастях, и голос холодный нейросети произнес:

«Слушаю вас, носитель».

«Вежа, есть ли в архивах губернатора вторая часть карты Дрейка? – спросил я мысленно. Мне нужно знать точно».

А что? Пусть потрудится, надеюсь это не будет стоить сто миллионов.

Вежа помолчала, будто прикидывала, и ответила:

«Запрос требует 1000 очков влияния. Подтверждаете списание?»

Тысяча – ради этого стоило рискнуть.

«Подтверждаю», – буркнул я.

«Снято. Ответ: да, вторая часть карты находится в запертой комнате губернатора, среди его архивов», – сообщила Вежа.

Да! Есть! Я на верном пути. Ну это же логично! Из всех неиспанских владений Карибского моря, Тортуга – центр всего и вся.

Я выдохнул. Баланс похудел на тысячу, но оно того стоило.

Карта там. Значит, завтра ночью я ее возьму.

Я откинулся на спинку стула, глядя на карту перед собой. Семьдесят лет жизни, кораблекрушение, пираты, Вежа – все это не сломило меня, а сделало только сильнее. И моложе, чего уж скромничать?

Я хлопнул ладонью по столу, встал и вышел на палубу. Солнце уже поднялось выше, и Тортуга гудела. Стив орал на матросов, Кит лез куда-то под снасти, Джек проверял пушки, а Пит носился с канатом, точно щенок с костью. «Принцесса» оживала под их руками.

Я спустился к штурвалу, провел рукой по гладкому дереву. Ночью – бал, Изабелла, Морган с его пожаром. Шанс, который я не упущу. В голове уже складывался план: уговорить Изабеллу, отвлечь охрану, найти карту. А потом – в море, на юг, к джунглям Кита. Я ухмыльнулся, глядя на горизонт.

Весь день я провел на корабле. Прикидывал варианты того что и как сделать.

Я стоял у борта «Принцессы Карибов», глядя, как гавань тонет в огнях факелов и фонарей. Команда сделала свое дело: паруса подтянуты, пушки начищены, трюм забит водой и ромом – всем, что нужно, чтобы рвануть в море, если бал у губернатора обернется ловушкой. Стив доложил, что корабль готов,

Я хлопнул «пока еще не боцмана» по плечу, буркнул:

– Держи глаза открытыми, – и спустился на пирс.

Впереди ждал губернаторский дом, полный музыки, интриг и, если Вежа не врет, второй части карты Дрейка.

Я поправил камзол, проверил, на месте ли крюк у пояса, и шагнул в ночь. Тортуга бурлила: пьяные матросы горланили песни, шлюхи цеплялись к прохожим, а запах рома и жареной рыбы висел в воздухе. До дома губернатора было недалеко – массивное здание с белеными стенами и красной черепицей маячило над портом. Охрана у входа пропустила меня без лишних вопросов – я уже не чужак здесь, да и байки о Монито сделали свое дело. Внутри гудели голоса, скрипели скрипки, а свет свечей отражался в бокалах с вином. Я вдохнул этот хаос и двинулся вперед, высматривая Изабеллу.

Она появилась почти сразу – в платье цвета морской волны, с волосами, что вились, как водоросли на ветру. Ее глаза поймали мой взгляд через зал, и губы дрогнули в улыбке – то ли насмешливой, то ли любопытной. Я протолкался к ней сквозь толпу разодетых купцов и морских волков, что уже хлебнули лишнего.

– Танец, капитан? – бросила она, едва я подошел, и голос ее звенел, точно колокольчик на ветру.

Я кивнул, не тратя слов, и повел ее в круг. Руки легли на талию, и мы закружились под мелодию скрипки. Она двигалась легко, но острый ум следит за каждым моим шагом. Пора было брать быка за рога.

– Мне нужна комната твоего отца, – шепнул я, наклоняясь к ее уху, пока мы кружились. – Там карты. Одна из них – моя.

Изабелла откинула голову и рассмеялась – звонко, будто я рассказал ей лучшую байку в своей жизни.

– Ты не первый, кто ищет сокровища в пыли, Крюк, – сказала она, глядя мне в глаза. – Зачем мне помогать? Да и что я с этого получу?

Я понизил голос, чтобы слова не улетели к чужим ушам:

– Слава, приключения. Ты же не хочешь гнить в этом болоте, Изабелла. Я видел, как ты смотришь на море. Оно зовет тебя.

Она прищурилась, и на миг мне показалось, что я зацепил ее. Но потом она хмыкнула, точно сомневалась, стоит ли мне верить.

– Хитрый ты, Крюк, – протянула она, и пальцы ее чуть сжали мою руку. – А если я скажу «нет»? Что тогда?

Я ухмыльнулся, не отводя взгляда:

– Тогда я найду другой путь. Но с тобой будет быстрее. И интереснее. Решайся.

Она замолчала, глядя на меня исподлобья. Танец тянулся, скрипки пиликали, а я ждал. Наконец она наклонилась ближе, и ее дыхание коснулось моего уха:

– Ладно, Крюк. Провожу. Но только из интереса. Посмотрим, чего стоят твои сказки.

Я едва скрыл удивление. Слишком легко – подозрительно легко. Но времени гадать не было. За окном вдруг вспыхнул свет – яркий, рыжий, будто солнце решило вернуться. Крики раздались снаружи, собаки залаяли, а в зале поднялся гомон. Морган. Этот чертов пират не подвел – пожар в сарае, как и договаривались. Но не слишком рано?

Охрана рванула к дверям, гости заголосили, а я поймал взгляд Изабеллы.

– Пора, – сказал я, и она, не говоря ни слова, кивнула.

Мы выскользнули из толпы, пока все пялились на окна. Она вела меня через коридоры – узкие, пропахшие воском и старым деревом. Ее шаги были быстрыми, уверенными, платье шелестело, как паруса на ветру. Я держался рядом, сжимая крюк, готовый к любому повороту. Гомон бала затихал за спиной, а впереди маячила цель.

Мысли крутились в голове: что она задумала? Она даже не удивилась пожару! Играет со мной или правда любопытство взяло верх? Я знал одно – Вежа подтвердила, что карта там, в комнате, и я не уйду без нее.

Наконец мы остановились у тяжелой дубовой двери с железным засовом. Изабелла вытащила ключ из складок платья – маленький, потемневший от времени, – и вставила его в замок. Щелчок разнесся в тишине и дверь медленно отворилась. Полумрак за ней был густым, пахло бумагой. Она отступила в сторону, скрестив руки.

– Заходи, капитан, – сказала она, и в голосе ее мелькнула насмешка. – Докажи, что ты не пустобрех.

Я шагнул внутрь. Дверь за мной закрылась с тихим скрипом, и я остался один на один с тем, что ждало впереди. Изабелла стояла у входа, ее силуэт чернел в свете свечи, которые она подняла повыше. За окном крики и лай собак стихали – Морган дал мне время, но его было очень мало. Я сунул руку в карман, нащупал свою часть карты Дрейка, и шагнул в темноту. Что-то подсказывало мне, что эта ночь решит все – не только для меня, но и для нее.

Полумрак комнаты обнял меня, как старый плащ, едва я переступил порог. Дверь за спиной скрипнула, закрываясь, и слабый свет свечи в руке Изабеллы бросил дрожащие тени на стены. Я замер, оглядываясь. Карты – десятки, сотни карт – висели повсюду: прибитые к стенам гвоздями, свернутые в трубки на полках, сложенные в стопки на массивном столе в углу. Здесь были острова Кариб, берега Испании, изгибы материка, что вились, как реки на закате. Пыль висела в воздухе, точно туман, и каждый шаг поднимал ее облачком.

Так вот в чем подвох? Тут сотни карт и их обрывков. Здесь нереально найти мой кусочек. Но ведь Вежа сказала, что вторая часть карты Дрейка здесь, но где? В этом хаосе найти ее было как выловить жемчужину из трюма, полного грязи.

Я сунул руку в карман, вытащил свою часть карты – потрепанный лист с кривыми линиями джунглей, озера и пирамид, – и шагнул к ближайшей стене. Пальцы пробежались по бумаге, пожелтевшей от времени, с чернилами, которые выцвели до бледных теней. Я поднес свою карту ближе, сравнивая линии. Ничего. Очертания не те, берега чужие. Я бросился к следующей – острова, рифы, какие-то названия на испанском. Опять мимо. Пыль лезла в нос, но я не останавливался, перебирая карту за картой, смахивая их на пол, если они не подходили.

Эдак я и через неделю не найду нужную мне карту.

– Ну что, Крюк? – насмешливый голос Изабеллы прорезал тишину. – Нашел свое сокровище?

Она стояла у двери, прислонившись к косяку, и свеча в ее руке отбрасывала свет на любопытное лицо. Я бросил на нее взгляд, но не ответил, возвращаясь к поискам. Время утекало, как песок в часах. За окном крики стихали – пожар Моргана тушили, и скоро охрана вернется. Я метнулся к полкам, смахнул стопку бумаг на пол. Карты, письма, чертежи кораблей – все не то. Моя часть Дрейка жгла руку, но ни одна из этих чертовых карт не была ее парой.

– Где она, черт возьми? – пробормотал я себе под нос, переходя к другой стене.

Пальцы дрожали, но я держал себя в руках. Вежа не могла врать.

Я выругался про себя – если она здесь, то почему я не могу ее найти? Может, спрятана хитрее? За фальшивой стеной? В тайнике? Я шагнул к массивному шкафу в углу, провел рукой по резьбе. Пыль осела на пальцы, но ничего подозрительного – ни щелей, ни рычагов.

Изабелла хмыкнула, шагнув ближе. Ее платье прошелестело по полу, и тень легла рядом с моей.

– Может, ты ошибся, капитан? Или твой Дрейк был шутником, любил путать следы?

Я обернулся, сжимая карту в кулаке.

– Он не шутил. И я не ошибаюсь. Она здесь.

Она подняла бровь, но не двинулась с места, только чуть наклонила голову, точно изучая меня. Я вернулся к поискам. Схватил очередную карту со стола, развернул – опять не то. Линии слишком прямые, никаких джунглей, никаких пирамид. Я швырнул ее на пол и взялся за следующую. Пыль летела в лицо, глаза слезились, но я не сдавался. Мысли крутились в голове: может, карта не на виду? Может, зашита в обивку? Или в ящике стола? Я рванулся к столу, выдвинул первый ящик – пусто, только перья и старые чернила. Второй – какие-то записи, но не карта.

– Великий пират мечется, как крыса в трюме, – хмыкнула Изабелла, и ее голос был ближе, чем я ожидал.

Она стояла почти рядом, глядя на меня с улыбкой, которая балансировала между насмешкой и чем-то еще – то ли восхищением, то ли ожиданием. Я стиснул зубы, не отвечая. Времени не было на болтовню. Я схватил еще одну карту с полки, развернул – острова, заливы, но не джунгли.

Черт! Я швырнул ее в сторону и замер, пытаясь собраться с мыслями. Вежа сказала «в комнате», но не уточнила где. Может, я ищу не так? Может, надо не глазами, а умом? Я оглядел стены еще раз, прищурившись. Карты висели неровно, некоторые перекрывали друг друга. А что, если вторая часть – под другой картой?

Я шагнул к стене, где карты громоздились плотнее всего, и начал снимать верхние листы. Первая – ничего, просто старый набросок Кариб. Вторая – опять мимо. Третья – тоже.

Изабелла молчала, но ее взгляд жег мне спину. Я сорвал еще одну карту, и под ней мелькнуло что-то – край листа, чуть темнее, чем остальные. Сердце екнуло. Я потянулся к нему, но в этот миг за окном раздался новый шум – топот ног, лай собак. Охрана? Или Морган снова что-то поджег? Я не успел понять.

– Помоги, если хочешь, – бросил я Изабелле, не оборачиваясь.

Она хмыкнула, но шагнула ближе, подняв свечу повыше. Свет упал на стену, и я увидел его яснее – потрепанный край, торчащий из-под очередной карты. Я сорвал верхний лист, и передо мной открылся кусок бумаги – старый, с выцветшими чернилами. Но линии… Я поднес свою карту ближе, сравнивая. Нет, не то.

Я выругался вслух, швырнув лист на пол.

– Проклятье! – рявкнул я, ударяя кулаком по столу. – Она должна быть здесь!

Изабелла звонко рассмеялась.

– Ты такой упрямый, Крюк, – сказала она, качая головой. – Может, стоит сдаться? Или ты готов перевернуть тут все?

Я обернулся, глядя на нее в упор. Ее глаза блестели в полумраке, и я не мог понять, играет она со мной или правда хочет увидеть, что будет дальше.

– Сдаться? – хмыкнул я, криво ухмыляясь. – Это не про меня, девочка. Я найду ее, даже если придется стены ломать.

Она пожала плечами, но улыбка не исчезла. Я вернулся к поискам. Карта была здесь – я знал это. Но где? Я метнулся к шкафу, хлопнул по дереву, проверяя, нет ли тайника. Ничего. Стол, стены, полки – ничего. Мысли путались, но я заставлял себя думать, как врач на операции: холодно, точно, без паники. Может, карта в книге? Или под полом? Я уже готов был опуститься на колени и простучать доски, когда за дверью раздался шум – тяжелые шаги, скрип дерева. Кто-то шел сюда.

– Поздно, – шепнул я себе, сжимая свою карту в кулаке.

Изабелла напряглась, но не двинулась с места. Свеча в ее руке дрогнула, бросив тень на стену. Я приготовился к худшему, но отступать не собирался. Карта была здесь, и я не уйду без нее – даже если придется драться.

Полумрак комнаты душил меня, как штормовой ветер, пока я метался меж стен, заваленных картами. Пыль лезла в глаза, но я срывал листы один за другим, сравнивая их со своей частью Дрейка.

Ничего. Линии не те, очертания чужие.

Я проверил шкаф, стол, полки – ни следа второй части. Мысли вились лихорадочно: тайник? Под полом? Пальцы скользнули по резьбе, ища щель. Щелчок раздался тихо, когда я надавил крюком на выступ. Полка дрогнула, и я потянулся к ней, надеясь, что вот оно – мое золото.

Но дверь с грохотом распахнулась. Я обернулся. В проеме стоял губернатор – высокий, с седыми висками и лицом, высеченным из камня. Я его видел как-то издали. Жан-Филипп де Лонвийе, хозяин Тортуги, чье имя гремело среди французов Кариб. За ним маячили двое охранников, мушкеты в их руках поблескивали в свете свечи. Его взгляд впился в меня.

– Изабелла! – строго произнес он, шагнув внутрь. – Что этот пират делает в моих архивах?

Голос его был как гром над палубой. Изабелла отступила к стене, и свеча в ее руке дрогнула. Ее глаза расширились, и улыбка исчезла с лица – она явно не ждала этого.

– Отец, я… – начала она, но осеклась, глядя на него. – Это шутка. Он хотел посмотреть карты.

Де Лонвийе фыркнул, не сводя с меня глаз. Он шагнул ближе, и я заметил, как его рука легла на рукоять шпаги.

– Шутка? – бросил он, и голос его стал тише. – Не ври мне, девочка. Я знаю, что он ищет. Карту Дрейка, да, Крюк?

Зашибись. Он знал все.

Глава 10

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе стоял в дверях. Высокий, с седыми висками, блестящими в свете свечи, которую все еще держала Изабелла. Его холодные глаза впились в меня.

Кажется, я влип. Не просто влип – провалился по самые уши в какую-то чертову интригу, о которой даже не подозревал. За его спиной маячили двое охранников, мушкеты в их руках зловеще поблескивали. Комната, заваленная картами, вдруг стала тесной.

Я сжал кулак, в котором все еще держал свою часть карты Дрейка, и бросил быстрый взгляд на Изабеллу. Она отступила к окну, свеча в ее руке дрогнула, и воск капнул на пол, шипя, как раскаленный уголь на мокрой палубе. Ее лицо побледнело, глаза расширились, а та насмешливая улыбка, которая играла на ее губах минуту назад, испарилась. Она явно не ждала, что папаша заявится сюда в такой момент. Да и я, признаться, тоже.

– Отец, я… – вновь начала она. – Это шутка. Правда.

Де Лонвийе шагнул внутрь, и его тяжелые сапоги прогрохотали по деревянному полу. Рука папаши погладила рукоять шпаги – не угрожающе, но так, чтобы я заметил.

А я заметил. Чтоб его акулы сожрали, еще бы не заметить.

– Не ври мне, девочка, – повторил он устало.

Он остановился в двух шагах от меня. Губернатор был не просто зол – он был в курсе всего.

Откуда? Как? Я лихорадочно перебирал в голове последние дни: прибытие на Тортугу, таверна «Пьяный Кракен», разговоры с Морганом, пожар… Неужели кто-то сдал? Или это Изабелла? Нет, она выглядела слишком растерянной, чтобы быть предательницей. Тогда кто?

– Ну что, Крюк? – продолжил он. – Молчишь? Или язык проглотил?

В горле пересохло, будто после недели без воды в открытом море. Надо было что-то сказать. Рука сама дернулась к поясу, где висел мой абордажный крюк, но я тут же одернул себя. Дурацкая привычка. Не время махать железом – тут нужен другой подход. Холодный, как скальпель в руке врача.

– Господин губернатор, – мой голос был елейным. – Не горячитесь. Кажется, мы оба попали в какое-то недоразумение. Давайте разберемся без лишнего шума.

Он прищурился, глядя на меня. Так смотрят на крыс, которые забрались в каюту и нагло жрут ваш ужин. А потом вдруг рассмеялся – коротко, хрипло, будто кашлянул. Смех его отразился от стен. Охранники за его спиной переглянулись, явно не ожидая такого поворота.

– Недоразумение? – переспросил он, все еще посмеиваясь. – Ты врываешься в мои кабинет, поджигаешь склад – да-да, я знаю про пожар, не строй невинное лицо, – и зовешь это недоразумением? Смелый ты, Крюк. Или глупый.

Я промолчал. А что говорить? Все по делу.

Да и пусть говорит. Чем больше он выложит, тем яснее станет, что он знает и чего хочет. А он, похоже, и сам был не прочь поболтать. Де Лонвийе шагнул к массивному столу, который стоял в углу, смахнул с него стопку карт, как будто это была ненужная рухлядь, и уселся на стул с высокой спинкой. Сел так, будто это был трон, а не скрипучая деревяшка. Руки он сложил на груди, а взгляд его стал спокойнее.

– Садись, – бросил он, кивнув на стул напротив. – Поговорим. Раз уж сам об этом заговорил.

Я покосился на Изабеллу. Она стояла у окна, сжимая свечу. Глаза ее метались от отца ко мне. Кажется, она в этой игре – не главная фигура. Может, вообще пешка. Но думать об этом было некогда. Я медленно шагнул к столу, чтобы не спровоцировать охранников, и сел. Стул скрипнул подо мной.

– Вот так-то лучше, – кивнул губернатор, откидываясь назад. – А ты, Изабелла, стой там и молчи.

Она открыла было рот, но тут же закрыла, поджав губы. Я почти услышал, как она скрипнула зубами от злости. Ну и семейка. А я-то думал, что пираты – те еще змеи.

– Итак, Крюк, – продолжил де Лонвийе, постукивая пальцами по столу. – Ты ищешь карту Дрейка. Зачем? Золото? Слава? Или что-то еще? Говори прямо, не виляй. Я не люблю, когда мне морочат голову.

Я вдохнул поглубже, собираясь с мыслями.

Прямо? Ладно, сыграем в открытую – насколько это возможно. Но с чего начать? С того, что я из 2025 года и попал сюда после кораблекрушения? Вот смеху будет. Тут есть дурки, интересно?

Нет, это он точно не оценит.

Оставалось крутить правду так, чтобы она выглядела правдоподобно.

– Карта Дрейка, – осторожно начал я. – Да, я ее ищу. Нашел одну часть на Монито, вместе с золотом. Но она не полная. Вторая часть – здесь, в ваших архивах. Я пришел за ней. Не буду врать, господин губернатор, мне нужны сокровища. Но я не вор и не шпион. Я просто хочу взять эти сокровища.

Он кивнул, будто ждал чего-то подобного, и уголки губ его дрогнули в едва заметной усмешке.

– Сокровища, – протянул он. – А ты знаешь, Крюк, что с того дня, как ты выкопал этот проклятый сундук на Монито, полмира встало на уши?

Я моргнул. Чего? Полмира? Это что, шутка такая? Но лицо его было серьезным, он не шутит. Я невольно подался вперед.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, стараясь не выдать волнения. – Какое дело миру до какого-то золота пирата Дрейка?

Де Лонвийе откинулся на спинку стула, глядя на меня так, будто решал, стоит ли мне вообще что-то рассказывать. Потом он махнул рукой охранникам.

– Выйдите, – бросил он коротко. – И дверь закройте.

Те переглянулись, но послушались. Топот их сапог затих за дверью, в комнате стало тихо – только свеча шипела в руке Изабеллы. Губернатор наклонился ко мне, понизив голос.

– Ты, Крюк, похоже, не до конца понимаешь, во что вляпался, – сказал он, с некой долей угрозы. – Но я тебе расскажу. Потому что мне, черт возьми, любопытно, что ты сделаешь дальше.

Я молчал, ожидая.

Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе смотрел на меня с той странной смесью любопытства и насмешки, что заставляла чувствовать себя юнгой, который случайно пролил ром на капитанский стол. Тишина в комнате давила. Он явно не торопился, смакуя момент.

– Вы говорили про половину мира, – напомнил я старику. – Я думал, сокровища Дрейка – просто золото, камни, ну может, что-то еще ценное. Но чтобы из-за них полмира интересовались?

Он хмыкнул. Потом наклонился ближе, упершись локтями в стол. Лицо губернатора стало жестче.

– Просто золото. Ох, Крюк, ты и правда не понимаешь, что нашел. Или притворяешься? Нет, не думаю. Ты слишком прямолинейный для таких игр.