Текст книги "Доктор Крюк 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Час спустя я решил проверить, как Стив справляется. Самая большая таверна в городе называлась «Ржавый Якорь». Таверна нашлась быстро – приземистое здание у набережной, с покосившейся вывеской и гомоном. Я толкнул дверь и шагнул внутрь. В нос ударил запах рома, пота и жареной рыбы, а глаза заслезились от дыма – кто-то курил трубку в углу, пуская кольца под потолок. Таверна гудела: матросы орали, стуча кружками, девки хихикали, виляя бедрами между столами, а какой-то пьяный малый уже спал, уткнувшись лицом в столешницу. Стив сидел в центре, за длинным столом, окруженный десятком парней – от тощих юнг до здоровяков с руками, как якорные цепи. Перед ним стоял бочонок рома, а кружки в руках у всех были полны.

– … а потом Крюк говорит Роджерсу: «Сундук твой, а корабль мой!» – вещал Стив, размахивая руками, и толпа загоготала. – И уводит «Принцессу» прямо из-под его носа, с золотом и всем прочим! А клад – видели бы вы, сколько там дублонов! Каждому по доле!

Я прислонился к косяку, скрестив руки, и слушал. Стив врал красиво – про Роджерса я ничего такого не говорил, да и сундук он сам забрал, но байка работала. Парни вокруг него блестели глазами, как дети у костра, и ром лился в глотки, подогревая интерес. Я заметил троих, кто выделялся из толпы. Один – широкоплечий, с седой прядью в волосах и шрамом через бровь – сидел молча, но слушал внимательно, постукивая пальцем по кружке. Второй – шустрый малый, лет двадцати, с ловкими руками, которые крутили монету, как фокусник. Третий – тощий, с длинным носом и взглядом, острым, как абордажный крюк, – потягивал ром, но не пьянел. Я пригляделся. Канонир, юнга, рулевой – вот что мне нужно.

Стив заметил меня, кивнул коротко и продолжил:

– А корабль наш – легкий, быстрый, как дьявол! Паруса новые, корпус – Томас Редвуд сам чинил, а он в Карибах легенда. Кто с нами – тот с добычей. Кто нет – тот с похмельем.

Толпа загудела, а я шагнул ближе, хлопнув Стива по плечу. Он обернулся, ухмыльнулся, и я наклонился к нему, понизив голос:

– Как дела, рассказчик? Нашел кого?

– Нашел, капитан, – шепнул он, кивнув на троицу. – Седой – Джек Гром, канонир, пушки знает, как свои пальцы. Малый с монетой – Пит Шустрый, юнга, но ловкий, канаты вяжет на раз. Тощий – Гарри Киль, рулевой, молчит, но курс держит, как по линейке. Ром их разговорил, теперь твое слово.

Я выпрямился, оглядев троицу. Они смотрели на меня – кто с интересом, кто с прищуром, но все ждали. Я взял кружку из рук Стива, сделал глоток – ром обжег горло, – и заговорил, громко, чтобы перекрыть гомон:

– Стив, конечно любит приврать, – послышался смех, но не в этот раз, – теперь уже Стив хмыкнул. Я – Доктор Крюк, капитан «Принцессы Карибов». Мне нужны люди – не пьянь, а те, кто саблю держит и ветер чует. С нами – добыча. Без нас – пустые карманы. Кто готов?

Седой, Джек Гром, встал первым, стукнув кружкой о стол так, что ром плеснул на доски.

– Я в деле, Крюк, – прогудел он, голос низкий, как раскат грома. – Пушки мне по душе, а добыча – тем более. А если ты и Роджерса смог в чем-то обойти, то я с тобой. Однозначно.

Пит Шустрый подскочил следом.

– И я! – выпалил он. – Канаты, паруса – что угодно, капитан!

Гарри Киль помолчал, глядя на меня исподлобья, потом кивнул, коротко, как будто это все решало.

– Рулевой нужен? – спросил он тихо. – Я держу курс. Берусь.

Я кивнул. Трое – уже начало. Хороший у меня глаз, наметанный. Остальные в толпе зашептались, но я махнул рукой Стиву.

– Хватит на сегодня, – сказал я. – Этих троих бери, остальных проверь потом. Завтра жду на корабле, с ними поговорим.

Стив хлопнул в ладоши, разливая остатки рома, а я вышел из таверны, оставив гомон позади. Ночь опустилась на Сент-Китс, фонари горели вдоль набережной, а я шел к «Принцессе», думая о новом экипаже. Стив справился. Команда росла.

В каюте, под койкой, лежал мешок с драгоценностями – рубины, сапфиры, изумруды, которые я оставил себе из добычи с Монито. Золото ушло команде, как и обещал, но камни были моим козырем. Я не собирался таскать их с собой по морям, рискуя, что какой-нибудь шустрый пират вроде Сквиббса стащит их из-под носа. Сент-Китс был портом, где все можно продать или спрятать, и я решил, что часть камней пора пустить в дело. Банк – вот что мне нужно. Место, где они найдут покупателей, а я получу дублоны без лишней возни.

Утром, когда солнце только вылезло из-за горизонта, я вытащил мешок из-под койки и отсчитал треть добычи. Я завязал драгоценности в отдельный узелок, остальное спрятал обратно, и зашагал в город. Сент-Китс уже просыпался – торговцы раскладывали рыбу на прилавках, чайки орали над головой, а первые пьяницы выползали из кабаков, щурясь на свет. Банк нашелся на главной улице – двухэтажное здание с белеными стенами и вывеской «Торговый Дом Блейка». Я толкнул тяжелую дверь и шагнул внутрь.

Внутри было прохладно, пахло бумагой и воском. За конторкой сидел лощеный тип – лет сорока, в сюртуке, с золотыми часами на цепочке и тонкими усиками, которые шевелились, когда он говорил. Он поднял глаза от каких-то бумаг, окинул меня взглядом – от банданы до потертых ботинок – и слегка прищурился, будто решал, стоит ли со мной связываться.

– Чем могу помочь, сэр? – спросил он, голос гладкий, как масло, но с легкой ноткой высокомерия.

– У меня товар, – ответил я, ставя узелок на стол и развязывая его. Камни высыпались на зеленое сукно – яркие, блестящие, будто звезды, упавшие в эту пыльную контору. – Нужны покупатели. По высокой цене. Что предложите?

Он замолчал, глядя на камни. В его глазах загорелся жадный огонек. Он взял лупу, поднес к рубину, потом к сапфиру, бормоча что-то про чистоту и огранку. Наконец отложил лупу и выпрямился, сложив руки на груди.

– Хороший товар, сэр, – сказал он, растягивая слова. – Редкий для Сент-Китса. Мы найдем покупателей – купцы из Англии, испанские дельцы, даже французы, если повезет. Забираем десять процентов от сделки, остальное ваше. Деньги через месяц, или раньше, если спрос будет. Согласны?

Я прикинул. Десять процентов – не мало, но камни стоили больше, чем я мог выручить, торгуясь сам в портовых лавках. Банк обещал безопасность и выгоду, а мне нужны были дублоны, а не головная боль. Я кивнул.

– Согласен, – буркнул я. – Но камни под охраной. И расписка мне нужна.

Он улыбнулся, показав ровные зубы, и вытащил лист бумаги, быстро черкая пером. Через минуту я получил документ – аккуратный, с печатью, где значилось, что треть моих драгоценностей принята на хранение и продажу. Я сунул его за пазуху, оставил камни и вышел, чувствуя себя легче. Часть груза с плеч долой – теперь пусть Блейк ищет, кому впарить эти побрякушки.

По пути обратно я решил пройтись через рынок – глянуть, что творится в городе. Торговцы орали, перекрикивая друг друга, а запах жареной рыбы мешался с вонью пота и рома. И тут я заметил Маргарет и Филиппа. Они шли под руку, она в легком платье с зонтиком, он в сюртуке, с аристократической мордой, что кривилась от жары. Выглядели мило, как парочка на прогулке, и я невольно замедлил шаг. Подняв руку, я вежливо кивнул, чуть приподняв бандану.

Соответствующее уведомление Вежи о наличии рядом носителя я смахнул.

– Добрый день, – вежливо поздоровался я.

Маргарет подняла глаза. Ее темные брови сдвинулись и она коротко кивнула, поджав губы. Филипп глянул на меня сверху вниз, будто я был портовым псом, и буркнул что-то невнятное, отвернувшись. Холоднее льда в трюме. Я хмыкнул про себя – все еще злятся за камни, что я оставил себе. Ну и пусть. У них свое золото, у меня свои планы. Я прошел мимо, не оглядываясь.

Час спустя я снова их заметил – они стояли у прилавка с тканями, Маргарет щупала шелк, а Филипп что-то ей говорил, тыкая пальцем в полотно. И был вознагражден коротким взглядом Марго и презрительным фырканием от Филиппа. Я пожал плечами и пошел дальше.

Я вернулся к «Принцессе», когда солнце уже клонилось к закату. Томас сидел на пирсе, вытирая пот с лица, а Стив докладывал, что корпус почти готов – легкий, как перышко, но крепкий, как сталь. Я кивнул. Внутри растет предвкушение. Банк взял камни, корабль сиял, команда отдыхала. Завтра я соберу их всех и дам Стиву шанс довести набор экипажа до конца.

Вот только на следующий день все пошло не по плану.

Глава 3

Солнце давно село и Сент-Китс затих, слышались лишь редкие крики чаек, которые кружили над пирсом. Я лежал в своей каюте на «Принцессе Карибов», вытянувшись на узкой койке. Корабль покачивался у старого причала Томаса Редвуда, скрипя канатами, будто жаловался на усталость после всех этих дней беготни и ремонта. День выдался тяжелый: дележ золота, возня с командой, разговоры со Стивом о новом экипаже – все это вымотало меня до костей. Но тело мое уже не то, что было раньше – спасибо Веже, мышцы гудели от силы, а усталость отступала быстрее, чем я привык за свои семьдесят лет. Седина пропала даже на бороде, кожа разгладилась. Под банданой пряталась не старческая плешь, а густые волосы, какие были у меня в молодости. Я ухмыльнулся в темноте, глядя в потолок каюты. Кто бы мог подумать, что старик-врач, выброшенный штормом за борт, станет капитаном пиратского брига? Судьба, мать ее, шутница.

Сон накрыл меня мягко, как волна, облизывающая берег. Я провалился в него, чувствуя, как тело расслабляется, а разум уносит куда-то в прошлое – то ли в Карибское море XXI века, где внучки подарили мне тот злополучный круиз, то ли в 1657-й, где я барахтался на обломке мачты. Но сквозь этот сон пробился тихий, едва уловимый звук. Как шорох крыс в трюме. Скрипнула половица. Я проснулся и прислушался, не открывая глаз. Тишина. А потом – снова скрип, ближе, у самой двери каюты. Сердце заколотилось, прогоняя остатки сна. Кто-то был здесь, на моем корабле, в моей каюте. Я медленно сжал пальцы на рукояти абордажного крюка, которая лежала под подушкой – привычка, выработанная за месяцы среди пиратов. Осторожно приоткрыл один глаз, щурясь в полумраке.

Тень двигалась у стены – невысокая, худощавая, с ловкими движениями, как у кота. Фонарь снаружи бросал слабый свет через щель и я разглядел, как этот гад копается в моем сундуке у стола. Там, под тряпками, лежал мешок с драгоценностями – рубины, сапфиры, изумруды, которые я оставил себе после Монито. Но самое главное, там ящик Пандоры. И вот какой-то крысеныш решил это утащить. Я стиснул зубы.

Я напряг мышцы, перенес вес тела так, чтобы удобно было вскочить и рванул с койки. Старался как можно тише, хотя доски под ногами предательски скрипнули. Вор дернулся, обернулся – лица я не разглядел. Он метнулся к двери, но я был быстрее. Абордажный крюк взлетел в воздух, зацепил его за плечо и рванул назад. Он споткнулся, свалился на пол с глухим стуком, а я навалился сверху, прижимая его коленом к полу. Руку с ножом – я заметил лезвие в его пальцах – я вывернул одним движением, и железка звякнула, отлетев к стене. Он зашипел, дернулся, но я надавил сильнее, чувствуя, как его кости трещат под моей хваткой. Вежа не зря качала мне стволовые клетки – старик Николай Крюков остался где-то в прошлом, а здесь был Доктор Крюк, капитан и боец.

– Кто ты, черт тебя дери? – прорычал я, наклоняясь к его лицу.

Свет фонаря упал на него, и я разглядел: тощий, с острым носом, лет тридцати, с грязными волосами, прилипшими ко лбу. Губы его растянулись в наглой ухмылке, будто он знал что-то, чего не знал я.

– Кто тебя сюда послал? Говори, или я тебе кишки крюком выпущу.

Он молчал, только дышал тяжело, глядя на меня исподлобья. Ухмылка не сходила с его рожи, и это бесило меня еще больше. Я встряхнул его, ударив затылком о пол – не сильно, но достаточно, чтобы показать, что я не шучу. Он поморщился, но язык не развязал. Упрямый. Я прикинул: один он сюда не полез бы. Ночь, заброшенная верфь, мой корабль – слишком рискованно для одиночки. Кто-то его навел, кто-то знал, что у меня есть камни.

Но кто? Сквиббс? Роджерс? Или кто-то из местных?

Я выпрямился, не отпуская его, и оглядел каюту. Сундучок был открыт, тряпки отброшены, но мешок с драгоценностями лежал на месте – не успел, значит. Хорошо. Я снова посмотрел на вора. Его глаза бегали, но он молчал. Упертый. Ловкач, привыкший выкручиваться. Надо было думать, как его расколоть.

– Последний раз спрашиваю, – процедил я, поднимая крюк к его горлу. – Кто тебя послал? Говори.

Он коротко хмыкнул, почти весело, и сплюнул в сторону. Кровь – видно, прикусил губу, когда я его приложил. Но говорить не стал.

Я стиснул зубы. С возвращением молодости возвращается импульсивность. Вон как терпение трещит по швам. Ладно, если не хочет по-хорошему, придется по-другому. Я схватил его за ворот, рванул вверх и швырнул к стене – он ударился спиной о доски, охнув, но тут же попытался вскочить. Я шагнул следом, прижал его снова, на этот раз сильнее, так, что воздух из него вышел с хрипом. Крюк я держал наготове, но бить не стал – пока. Надо было понять, кто за ним стоит, а мертвецы, как известно, не болтают.

Я стоял над ним, тяжело дыша, и смотрел, как он корчится, пытаясь вывернуться. Ночь была теплой, но в каюте пахло потом.

Я стоял над вором, прижимая его к стене каюты, и чувствовал, как гнев кипит в груди. Крюк в моей руке дрожал от напряжения, острие его касалось его шеи. Капля пота скатилась по его виску, смешавшись с кровью от разбитой губы. Он упрямо молчал и это бесило меня до чертиков.

– Говори, – прорычал я, надавливая крюком сильнее, так что кожа на его шее побелела. – Кто тебя послал? Или я тебе горло вскрою, и дело с концом.

Он хрипло выдохнул, но вместо слов только сплюнул снова – кровавая слюна шлепнулась на пол у моих ног. Ухмылка не сходила с его лица.

Я бросил взгляд на сундучок – мешок с драгоценностями лежал нетронутым, он не успел до него добраться. Хорошо. Но кто его навел? Это был ключ, и без него я оставался слепым.

Я отпустил его ворот, отступил на шаг, не сводя глаз. Он осел вдоль стены, тяжело дыша, но тут же попытался вскочить. Я рванул вперед, прижал его коленом к полу. Крюк я держал наготове. Надо было думать. Или посоветоваться.

«Вежа, ты тут?»

Ее голос откликнулся мгновенно:

«Слушаю вас, носитель».

Я чуть не хмыкнул – она всегда была тут, эта невидимая помощница, готовая выручить, если я соображу ее позвать.

«Слушай», – подумал я, не отводя взгляда от вора. – «У меня тут крыса в каюте. Пытался обчистить сундучок с камнями. Молчит, как рыба. Как мне узнать, кто его послал? Есть идеи?»

Вежа помолчала секунду, и я почти услышал, как в ее невидимой голове щелкают шестеренки – будто она прикидывала, что мне открыть, а что придержать. Потом заговорила:

«Ранг „Староста“ позволяет запрашивать информацию. Я могу назвать заказчика. Стоимость – 100 очков влияния. Подтвердите».

Я нахмурился, чуть не выругавшись вслух. Сто очков? Это было слишком дешево. Я потратил тысячи на паруса и корпус «Принцессы», а тут – жалкие сто «ов» за имя, что может спасти мне шкуру? Что-то тут не сходилось. Я прикинул: если Вежа берет так мало, значит, ответ либо очевиден, либо не так уж важен. Может, я сам мог бы догадаться? Сквиббс, Роджерс, кто-то из порта… Но вариантов было слишком много, а времени —мало.

«Погоди», – подумал я, щурясь в темноте. – «Сто очков – это несерьезно. Ты что, издеваешься? Сколько у меня баланс?»

«13 294 очка влияния», – ответила она ровно.

Я хмыкнул про себя. Хватало с лихвой, но эта цена меня насторожила. Может, система проверяет, как я расходую очки? Или это тест – догадаюсь ли сам? Я глянул на вора – он смотрел на меня исподлобья, тяжело дыша, и его ухмылка чуть дрогнула, будто он ждал, что я сорвусь. Ладно, решил я. Потрачу сто «ов», проверю, как работает у нее система ценообразования. Если она права, я сэкономлю время. Если нет – ну, сто очков не обеднят.

«Подтверждаю», – подумал я.

«Очки списаны. Баланс: 13 194. Заказчик – клерк банка „Торговый Дом Блейка“. Тот, что принял ваши драгоценности».

Клерк? Тот лощеный тип с усиками и золотыми часами, который смотрел на меня, как на портового пса, когда я сдавал камни? Это он? Я вспомнил, как он крутил лупу над рубинами, бормоча про чистоту. Десять процентов от сделки, сказал он, а сам, видно, решил взять все, послав этого крысеныша за остатком. Умно. Я сдал треть камней, но он пронюхал, что у меня есть еще, и захотел урвать кусок побольше. А как узнал? Да просто – в главном кабаке города мой Стив растрезвонил о том что мы при деньгах.

Я наклонился к вору, глядя ему прямо в глаза, и медленно, с расстановкой, спросил:

– Клерк из «Торгового Дома Блейка», да? Это он тебя сюда послал, крыса?

Его зрачки дрогнули, ухмылка сползла с лица. Он явно не ожидал, что я знаю. Удивление мелькнуло в его взгляде, но тут же сменилось упрямством – он стиснул зубы и отвернулся, молча уставившись в стену. Я ухмыльнулся. Попал в точку. Вежа не подвела, сто очков того стоили.

Я выпрямился, держа крюк наготове, и оглядел каюту. Мне не нужны были свидетели. Вор лежал у стены, тяжело дыша. Но теперь я знал, кто за ним стоит, и этого пока хватало. Надо было решать, что с ним делать дальше, до утра оставалось не так уж много времени.

– Говорить не будешь, значит, – пробормотал я.

Ладно. Хватит слов.

Я размахнулся и ударил его рукоятью крюка по виску – не сильно, но точно, как врач, знающий, куда бить, чтобы вырубить, а не убить. Его глаза закатились, тело обмякло, и он свалился на пол. Тишина накрыла каюту. Я выпрямился, тяжело дыша, и оглядел его. Живой, дышит – грудь еле поднималась, но пульс был. Хорошо. Я не хотел крови на своей палубе. Надо было убрать его с глаз долой, пока я не решу, как вытрясти из него правду или использовать против клерка.

Я оглядел каюту. Под койкой лежали старые канаты – крепкие, потрепанные, но надежные. Я вытащил один с узлами на концах, и принялся вязать. Руки работали привычно – годы в море научили меня вязать узлы, что не развяжешь даже зубами. Я скрутил ему запястья за спиной, затянул так, что кожа побелела, потом связал лодыжки, оставив ровно столько свободы, чтобы он не задохнулся, но и не дрыгался. Он застонал сквозь забытье, но не очнулся – удар был хорош. Я ухмыльнулся про себя. Вежа сделала меня сильнее, быстрее, но старые навыки врача никуда не делись. Я знал, как вырубить человека одним движением, и знал, как держать его в живых.

Теперь – куда его? Луна висела высоко, до утра оставалось часа три-четыре, и мне нужно было избавиться от него до прихода команды. В трюм. Там, внизу, была маленькая клетушка – неофициальная тюрьма. Пустая, с ржавыми цепями на стенах и дверью, которая запиралась на засов. Идеально. Я схватил его под мышки, рывком поднял и потащил к двери каюты. Я выволок вора на палубу, оглядевшись. «Принцесса» покачивалась у пирса. Никого. Хорошо.

Спуск в трюм был узким, но я протащил его вниз, не церемонясь. В клетушке я швырнул его на пол, пристегнул цепь к его связанным рукам, проверил узлы – крепко. Засов лязгнул, запирая дверь и отступил, вытирая пот с лица. Пусть посидит тут до утра. У меня будет время подумать, что с ним делать – вытрясти правду, сдать властям или использовать как приманку для клерка. Но одно я знал точно: этот тип из банка пожалеет, что сунулся в мои дела. Я поднялся на палубу, вдохнул соленый воздух и вернулся в каюту. Сон уже не шел – я лег на койку, глядя в потолок, и ждал рассвета, прикидывая, как вывернуть эту ночную пакость себе на пользу.

Вежа списала 200 очков на омоложение. На балансе было 12 994 «ов».

Утро пришло с криками чаек доносившихся с набережной. Я вылез из каюты, размял шею – тело гудело после ночной возни, но силы было хоть отбавляй. Солнце только вылезло из-за горизонта, заливая Сент-Китс золотым светом.

Я увидел Стива, шагающего по пирсу с толпой за спиной. Команда. Трое новичков – Джек Гром, Пит Шустрый и Гарри Киль – шли впереди, за ними тащились еще человек двадцать, потрепанные, но крепкие, с саблями у поясов и блеском в глазах. Стив справился. Я спрыгнул на пирс, встречая их, и кивнул ему.

– Набрал? – буркнул я, скрестив руки.

– Набрал, капитан, – ответил он, ухмыльнувшись. – Лучших отобрал. Эти трое – как сказал, а остальные – моряки с опытом. Ром их разговорил, а добыча Монито притянула. Готовы подписаться.

Я оглядел толпу. Джек Гром – седой, со шрамом через бровь – стоял, как скала, постукивая пальцем по рукояти сабли. Пит Шустрый вертел монету в пальцах. Гарри Киль молчал. Остальные – смесь матросов и головорезов, но крепкие, не пьянь кабацкая вроде. Я кивнул.

– Слушайте сюда, – сказал я громко, перекрывая шум порта. – Я Доктор Крюк, капитан «Принцессы Карибов». Пойдете со мной – будет добыча. Доля каждому, как положено: золото делим честно, драгоценности – мои. Работаете, сражаетесь, слушаетесь – живете богато. Нет – высаживаю на первом острове. Ясно?

Они загудели, кивая. Я махнул Стиву, и они подписали договор, который я набросал и вшил в гроссбух. Подпись, крестик – кто как умел. Через два часа экипаж был мой: пятьдесят три человека, полный штат для брига. А главное, никто не опоздал из старых пиратов.

Я повернулся к Томасу, который вышел из ангара, вытирая руки о штаны. Глаза его блестели – он гордился «Принцессой». Она теперь летала по волнам, как чайка.

– Спасибо, Томас, – сказал я, хлопнув его по плечу. – Корабль – зверь. Если что, найду тебя снова.

– Удачи, Крюк, – буркнул он, хмыкнув.

Я кивнул. Хороший старик. Мы сняли якорь, паруса расправились, и «Принцесса» скользнула в море. Команда заняла места, я встал у штурвала, вдыхая ветер.

Соленый ветер бил в лицо, натягивая новые паруса. Они белели над головой, как крылья чайки. Солнце поднялось выше, заливая море золотом, и Сент-Китс остался позади – маленькая точка на горизонте, где дымились трубы кабаков. Мы вышли в море.

«Принцесса» летела – легкая, стремительная, с корпусом, обточенным Томасом Редвудом до совершенства, и парусами, которые Вежа подогнала через своих «случайных» должников. Этот бриг теперь был моим, настоящим, от киля до мачт, и команда – пятьдесят три человека, включая Стива, Сэма, Джека Грома, Пита Шустрого и Гарри Киля. Они шумели на палубе, привыкая к своим местам. Стива надо будет назначить боцманом. Он расхаживал среди пиратов, раздавая приказы, а я держал курс, прикидывая, куда двигаться дальше. Тортуга маячила в мыслях – там Роджерс боялся показываться, а враг моего врага, как известно, мой друг.

Первый день в море всегда особенный. Воздух пах свободой, волны пели под бортом, и даже скрип канатов звучал, как музыка. Матросы возились с оснасткой, кто-то уже травил байки про Монито, приукрашивая мою схватку с Роджерсом так, будто я голыми руками вырвал у него сундук с сокровищами. Я ухмылялся, слушая вполуха. Пусть болтают – это сплачивает их, а мне нужна команда, которая держится вместе, как кулак. Джек Гром осматривал пушки, бормоча что-то про угол наводки, Пит Шустрый карабкался по вантам, проверяя узлы, а Гарри Киль стоял у руля. Я прошелся по палубе, хлопнув Стива по плечу. Он обернулся, скрестив руки, и кивнул на море.

– Хороший день, капитан, – буркнул он, щурясь на солнце. – Куда идем?

– Пока прямо, – ответил я, глядя на горизонт. – Думаю про Тортугу. Там Роджерс не сунется, а нам передышка нужна. Что скажешь?

– Дело, – кивнул он. – Там и ром дешевый, и люди лихие. Команде понравится.

Я хмыкнул. Стив был прав – Тортуга обещала возможности.

Час шел за часом, солнце клонилось к западу, окрашивая воду в багровый, будто кто-то разлил вино по волнам. Команда расслабилась – кто-то дремал в гамаке, кто-то точил саблю, а Пит Шустрый затеял игру в кости, звеня монетами. Я смотрел на них, прикидывая, как сколотить из этой шайки настоящих пиратов. Они были крепкими, но сырыми – нужен был бой или добыча, чтобы спаять их кровью и золотом.

Стив стоял у носа с подзорной трубой и заметно напрягся. Его спина выпрямилась, как струна, рука замерла, прижимая трубу к глазу. Я нахмурился, его поза не предвещала ничего хорошего.

Он медленно опустил трубу, повернулся ко мне. Лицо его было мрачнее тучи.

– Что там? – буркнул я, подходя ближе.

Стив молчал секунду, будто не хотел говорить, потом протянул мне трубу, ткнув пальцем на горизонт.

– Посмотри сам, капитан.

Я взял трубу, приставил к глазу и навел на точку, маячившуюся вдали. Сначала ничего – только море, волны, да отблески заката. Но потом я увидел корабль с черными парусами. Флаг трепетал на мачте. И я знал этот флаг.

Я опустил трубу. Стив смотрел на меня, ожидая приказа. Пит Шустрый перестал крутить монету. Команда ожидала в нетерпении.

Они ждали, что я скажу. А я стоял, стиснув зубы, и смотрел на этот чертов флаг, что приближался с каждой минутой. «Принцесса» была быстра.

Бежать? Драться? Или хитрить? В голове закрутились планы, но ни один не казался верным – пока.

– Это кто? – спросил Пит.

Я повернулся к Стиву, потом к команде, и выдохнул с кривой ухмылкой:

– Это флаг Роджерса.

Глава 4

Солнце уже клонилось к закату, заливая море багровым светом, когда я опустил подзорную трубу и стиснул зубы. Черные паруса «Грозы Морей» маячили на горизонте, а флаг Роджерса трепыхался на ветру. Этот засранец снова вылез из своей норы. «Принцесса Карибов» подо мной дрожала, будто живая, готовая рвануть вперед, и у нас есть шанс. Томас Редвуд не зря клялся, что сделал ее быстрее ветра, а Вежа подогнала паруса, которые ловят каждый порыв. Пора было проверить, чего стоит мой бриг.

– Стив! – гаркнул я, поворачиваясь к будущему боцману. Он стоял все еще щурясь на горизонт и обернулся ко мне с мрачной миной. – Поднять все паруса, живо! Курс держим прямо, выжмем из нашей красотки все, что можно!

Он кивнул, не тратя слов и рванул к команде. Его голос загремел над палубой, перекрывая шум ветра и плеск волн:

– Паруса вверх, лентяи! Шевелитесь, если жить хотите!

Матросы бросились к канатам, будто их черти гнали. Шустрый Пит уже карабкался по вантам – это такие снасти поддерживающие мачту. Он развязывал узлы быстрее, чем я успевал моргнуть. Седой канонир Джек бурчал что-то про пушки, но и он схватился за веревки, помогая остальным. Видимо, хотел испробовать пушки в сражении. Гарри Киль крепко держал курс.

Палуба под ногами оживает: скрипели мачты, хлопали паруса, натягиваясь под ветром, и «Принцесса» рванула вперед, как птица, выпущенная из клетки. Резкий ветер ударил мне в лицо. Он трепал бандану, а я ухмыльнулся, глядя, как море пенится под килем (нижняя горизонтальная балка, проходящая посередине днища судна).

Я снова приставил трубу к глазу, выискивая «Грозу». Она была далеко, но все еще видна – черное пятно на багровом фоне. Роджерс гнал свой корабль что есть мочи. Уверен, что он целенаправленно лезет ко мне – узнал бриг, несмотря на кардинальный ремонт. Но его тяжелая, набитая пушками, посудина не могла тягаться с моей «Принцессой». Томас обточил корпус до блеска, облегчил ее, а новые паруса – белые, тугие, как крылья чайки – ловили ветер так, что мы летели над волнами. Я прикинул расстояние: с каждой минутой оно росло. «Гроза» отставала, медленно, но верно.

– Уходим, – подтверждая мои мысли, хмыкнул Стив.

– Быстрее, черти! – подстегнул он команду.

Стив расхаживал по палубе, подгоняя отстающих, а я стоял у штурвала рядом с Гарри, проверяя курс. Прямо, пока прямо, но в голове уже крутился план. Тортуга. Это слово звенело в мыслях. Туда Роджерс не сунется – слишком много врагов. Если мы доберемся до Тортуги, у нас будет передышка, а может, и пара союзников найдется.

Но сначала надо окончательно оторваться.

Я смотрел, как солнце садится, окрашивая воду в кровавый цвет. Красиво, жутко, хоть и зловеще. Я бросил еще один взгляд через трубу – «Гроза» стала меньше, почти точкой на горизонте. Ветер был с нами, паруса держали нагрузку. «Принцесса» несется, будто живая лошадь, почуявшая свободу. Команда начала расслабляться: кто-то вытер пот со лба, кто-то хлопнул товарища по плечу.

– Держим ход, пока не потеряем их из виду! – строго произнес я.

Стив кивнул мне, ухмыльнувшись краем рта, и я ответил тем же. Он понимал, что это не просто побег – это проверка, как для корабля, так и для команды.

Я провел рукой по дереву перил, ощущая его гладкость и подумал о Веже. Эта хитрая нейросеть знала, как подкинуть мне козыри: паруса, корпус, скорость – все это ее работа, оплаченная очками влияния. Сколько там осталось? 12 994, кажется, после того, как она списала двести за омоложение. Хватит еще на пару трюков, если прижмет.

Солнце скрылось за горизонтом, и тьма начала сгущаться. Звезды высыпали на небо, как горсть монет. «Гроза» пропала из виду. Я выдохнул. Мы ушли.

Я подозвал Гарри, хлопнув его по спине:

– Держи курс на Тортугу, парень. Прямо на Тортугу.

Он кивнул, не проронив ни слова, и я отошел, глядя на команду. Они справлялись – эти головорезы, набранные в портовых кабаках, уже начинали выглядеть как настоящие пираты. Пит Шустрый спрыгнул с мачты, ловко по-кошачьи приземлившись, и подмигнул мне. Стив подошел ближе, скрестив руки.

– Потеряли их, капитан, – сказал он, щурясь в темноту. – Что дальше?

– Тортуга, – ответил я, глядя на звезды. – А там разберемся.

Ночь окончательно накрыла море.

«Принцесса Карибов» скользила по волнам. Ветер стихал, но паруса все еще держали ход, а я стоял у борта, глядя на черную воду, которая шепталась под килем. Роджерс остался позади. Гнев, который кипел во мне при виде его флага, уступает место холодному расчету.

Мы ушли, да, но я уже знал этого гада. Он не из тех, кто легко сдается. Где-то там, за горизонтом, он точит зубы и строит планы. Тортуга была нашим шансом не просто укрыться, а перехватить инициативу. Там я мог найти людей, которым Роджерс тоже поперек горла. Враг моего врага – мой друг, как говорится.

Я вдохнул соленый воздух и провел рукой по бороде – гладкой, без единого седого волоска. Вежа постаралась на славу: тело мое теперь было как у сорокалетнего, сильное, гибкое, а усталость отступала быстрее, чем я мог мечтать в свои семьдесят. Но разум оставался старым – хитрым, битым жизнью. Это было моим главным оружием. Я ухмыльнулся, глядя на звезды

Команда начала успокаиваться. Пит свернулся калачиком у мачты, зажав в кулаке монету, будто боялся, что ее утащат во сне. Джек точил нож о камень и что-то бормотал себе под нос – то ли про баб, то ли про ром, не разберешь. Гарри держал штурвал. Остальные матросы разбрелись по палубе: кто дремал в гамаках, кто травил байки у бочонка с водой. Стив подошел ко мне.

– Тихо пока, капитан, – буркнул он, щурясь в темноту. – Думаешь, он отстанет?

– Роджерс? – я хмыкнул. – Этот тип как акула – чует кровь и плывет за ней. Но мы быстрее. И он это уже знает. Пока мы идем к Тортуге, у нас фора.