Текст книги "Художник смерти (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 28

Он ждал, что автомат накинется на него, но этого не произошло.

– Следуй за мной, человек! – многоножка развернулась и медленно двинулась к огромному куполу. Все её сочленения содрогались и щёлкали, внутри стрекотали невидимые механизмы. Кажется, Каппа был очень старой машиной.

– Мне нужна кровь, – проговорил он на ходу. – Совсем немного.

– Боюсь, она мне и самому пригодится, – отозвался Художник, понуждая лошадь следовать за странным провожатым.

Животное нехотя пошло через ручей. Через несколько метров уровень воды понизился, а затем и многоножка, и всадник выбрались на берег.

– Любой, кто хочет говорить с Каппой, оставляет ему свою кровь, – произнёс автомат.

– Губа не дура. И кровь, и душу. Тело тоже себе оставляешь?

– Тел у меня было достаточно. Эти эксперименты уже позади.

– Зачем тебе кровь?

– Чтобы понять, достоин ли ты войти в мандорлу.

– Может, тебя это удивит, но я не собираюсь в неё входить. Что бы ты так ни называл.

– А кто спрашивает о твоём желании?

– Ого! Переходим на грубости?

Со стороны могло показаться, что Художника забавляет диалог, но на самом деле он был сосредоточен и готов в любой миг отразить опасность, откуда бы она ни появилась. Вид красивого мужчины в лиловом камзоле с небольшим кинжалом вместо меча производил обманчивое впечатление лёгкой добычи, но опытный воин и могущественный колдун являлся одним из самых опасных противников Пустоши. Да и вообще мира, постепенно возрождавшегося на руинах Великой войны.

Каппа коснулся поверхности купола конечностями, и в металлической стене открылась дверь – как раз достаточного размера, чтобы всадник проехал, слегка пригнувшись. Что Художник и сделал. Он никак не ожидал, что его просто впустят в купол. Должно быть, его обитатель совсем потерял чувство осторожности, годами убивая наивных «паломников».

– Как ты передаёшь души машинам? – спросил всадник, осматриваясь.

Он очутился внутри помещения, напичканного электроникой. Приборы выглядели старыми, но они работали. Воздух слегка потрескивал от статического электричества. Невозможно, чтобы всё это было здесь изначально. Очевидно, что прежде купол имел лишь одно назначение – быть средоточием генератора силового поля. Вполне возможно, что нескольких. И Каппа являлся смотрителем этого места, его мозгом. Он же управлял стражами, превратившимися ныне в убийц-расчленителей. А вся тема с переселением душ, конечно, родилась в голове автомата, лишившегося после Великой войны хозяев – людей. Безумие развилось в навязчивую идею машины вдохнуть истинную жизнь в себе подобных. Вопрос: насколько Каппа в этом преуспел? Словам автомата не доверять повода особого не было. Сумасшедшие любят хвастаться. Но Художник предпочитал убедиться во всём, увидев результат экспериментов собственными глазами.

– Я вдыхаю души, – проговорил Каппа, отвечая на вопрос всадника, – при помощи энергии прилива. Высасываю её из моря.

Многоножка обернулась и, протянув две конечности, слегка коснулась бедра всадника. – Ещё только пять шагов.

Художник натянул поводья, вынудив лошадь остановиться. Он и не думал добровольно попадать в ловушку для наивных дурачков, верящих, что стальная кукла оживит их родственников за каплю крови.

– Мою душу ты не получишь, – твёрдо и слегка насмешливо проговорил Художник. Время бесед кончилось. Он был внутри купола, и осталось лишь разрушить генератор, который, конечно, находился здесь же. – Пришла пора тебе покинуть этот мир. Но ты не расстраивайся. В той реальности, которую я создам, осколкам прошлого вроде тебя всё равно не найдётся места. Все вы исчезнете, когда стянутся швы, что я наложил, и вселенная вернётся в нормальное состояние. Считай, что я – врач, а ты – опухоль. Тебя придётся удалить.

– Ты упорствуешь, человек, – голос Каппы прозвучал почти печально. – Хочешь разрушать и создавать, не замечая, что противоречишь самому себе. Позволь мне взять немного твоей крови. Возможно, твой путь, полный страданий, закончится сегодня и здесь. Ты станешь частью нового организма, получишь другое бытие. Забудешь обо всей боли, что испытал. И помни: ты не умрёшь! Я предлагаю не смерть, а новую жизнь! Разве это не здорово?

Конечность автомата потянулась к всаднику, но тот взмахнул рукой, произнеся короткое заклинание, и многоножка тотчас скрючилась, словно угодила в струю невыносимого для металла невидимого пламени. Из щелей повалил чёрный дым, запахло горелой проводкой, а затем стальной корпус треснул, как яичная скорлупа, смялся, и машина развалилалсь на куски, покатившиеся по полу в разные стороны.

– Мне не нужна новая жизнь, – тихо проговорил, глядя на них, Художник. – Я хочу вернуть прежнюю.

– Это невозможно, – раздался голос справа.

Резко обернувшись, Художник увидел человекоподобную фигуру, медленно выходящую из поднявшейся двери, замаскированной в стене. Два с лишним метра ростом, похожий на металлический скелет, четырёхрукий автомат направлялся к всаднику. Его лицо представляло собой маску из белого пластика, на фоне которого мерцали оранжевые глаза.

– Как и машины с человеческими душами, – проговорил Художник, спешиваясь. – Это тоже невозможно.

– У меня получилось, – сказал автомат.

– И у меня выйдет.

– Не сегодня, – машина вскинула четыре руки, и на стальных кистях вспыхнули ярко-голубые клубки молний.

Но Художник оказался быстрее. Короткое заклинание сорвалось с губ, и в автомат ударила невидимая волна. Она вмяла грудь робота, отшвырнув его обратно в дверной проём.

– Надеюсь, у тебя нет других аватаров, Каппа, – подходя к поверженному противнику, произнёс Художник. – Мне некогда убивать тебя раз за разом.

Автомат корчился на полу, как огромное насекомое, пытаясь подняться. Его кисти больше не светились электрическими зарядами.

– Сегодня ты покидаешь этот мир, – провозгласил Художник, нацеливая на противника указательный палец. – Смирись. Какой бы ни была твоя душа, она отправляется в ад!

Робота охватило пламя. Сталь плавилась и трескалась на глазах, белый пластик потёк, затем почернел, вспыхнул и исчез, испарившись и оставив только едкую вонь.

С Каппой было покончено за минуту. Как только он разрушился, стены замигали тревожными красными огоньками. Художник осмотрелся, а потом склонил голову, прислушиваясь. Нарастал звук сирены. Он шёл издалека, постепенно заполняя эфир. Очевидно, купол лишился не только своего обитателя, но и главного компьютера. Каппа исчез, а вместе с ним – программы, регулирующие работу всех систем.

Художник быстро зашагал через помещение, из которого вышел робот. В противоположной стене имелась дверь. Взмах руки выбил её, словно она была сделала не из толстого листа металла, а из фольги. В соседнем зале находились огромные цилиндры, опутанные пучками кабелей. Датчики мигали, демонстрируя, что идут вразнос. Художник, не теряя времени, опустился на колени и опустил голову. Так он лучше сосредотачивался. Требовалась мощь, чтобы уничтожить столько материи. Изо рта полетели слова заклинаний, воздух задрожал от напряжения. Прошло около тридцати секунд, прежде чем пространство начало сворачиваться, поглощая генератор. Рука Художника вытянула из ножен полыхающий сиреневым пламенем кинжал. Короткий замах – и лезвие со звоном вошло в пол. Все вокруг человеческой фигуры осветилось нестерпимым светом, который спустя всего лишь мгновение превратился в непроницаемую тьму!

Когда всадник переезжал ручей, за его спиной уже не было ни купола, ни стемящегося пронзить небо шпиля. Все исчезло, оставив после себя лишь воронку глубиной около десяти метров. Запекшиеся края образовали глубокую чашу, которую медленно заполняла вода из залива.

Через некоторое время Художник спешился и лег, прижавшись ухом к земле. Ладони ласково касались почвы, словно это была не Пустошь, а шелковистая кожа любовницы. На красивом лице безумца расплылась довольная улыбка. Он больше не чувствовал потоков, питавших силовой купол горной крепости! Даармахир был беззащитен. А значит, ничто и никто, даже ничтожный Легионер, не мог помешать Художнику перекроить мир на свой лад!

Колдун резво поднялся, вскочил на коня и сильно ударил каблуками. Сорвавшись с места, скакун полетел вперёд, выпучив глаза от ужаса перед своим хозяином.

Глава 29

Нападение монстра, сшитого и скрученного из человеческих частей, Эл встретил не силовым щитом, не выстрелом из револьвера и не ударом меча. Туша была слишком тяжёлой, чтобы пытаться её остановить тупым противодействием силы. Поэтому демоноборец отпрянул влево, пригнулся, пропуская под головой мускулистую руку, и быстро взмахнул извлечённым из ножен Кровопуском. Вспыхнули колдовские руны, и отсечённая конечность шлёпнулась на пол тоннеля. Эл переместился вдоль стены, не дожидаясь следующего нападения. Подошва сапога опустилась на покрытое трупными пятнами тело, и некромант взвился к потолку. Он оказался на спине чудовища и вцепился тому свободной рукой в какую-то из пришитых частей. Лезвие меча вошло в шейные позвонки косматой мужской головы. Раздался влажный хруст, демоноборец резко провернул оружие, а сплав серебра с небесным железом легко рассёк больше половины хребта. Башка повисла на лоскуте мышц и кожи. Кровь не ударила фонтаном – лишь усилился запах гнили. Эл приподнялся, взмахнул Кровопуском и отсёк голову чудовища напрочь. Два остальные повернулись к нему, словно на шарнирах. К демоноборцу потянулись пять рук, «растущих» из спины монстра. Скрюченные пальцы с почерневшими ногтями походили на когти хищной птицы. Нескольких ударов хватило, чтобы отправить кисти на пол тоннеля. Эл пробежал по колышущейся туше и отхватил вторую голову. Монстр издал низкий, хриплый рык и попытался перевернуться на спину, чтобы сбросить врага и раздавить. Некромант ловко соскочил, пружинисто приземлился и отрубил ближайшую ногу. Затем промчался по «груди» противника, перепрыгнул через рванувшуюся к нему руку и вонзил клинок в горло последней головы. Та оскалилась, издав булькающий хрип. Мутные глаза выпучились, мушцы исказила судорога. Эл выдернул меч и отсёк башку коротким, уверенным движением. Как только она слетела, покатившись по полу, чудище обмякло. По нему прошёл электрический разряд, воздух ненадолго затрещал, а затем наступила тишина.

Спрыгнув с поверженного противника, демоноборец окинул его взглядом, чтобы убедиться, что тот действительно мёртв. Туша лежала неподвижно, даже не дёргалась. Тоннель заполняла нестерпимая вонь – словно некромант вскрыл свежий могильник. Тела, соединённые неведомым безумцем, расползались на глазах. Ни проволока, ни скобы, ни прочее уже не могло удержать стремительно разлагающуюся плоть.

Не дожидаясь окончательного распада, Эл обогнул монстра, подхватил почему-то не погасшую лампу и двинулся дальше.

Он шагал минут пять, когда впереди разались звуки шагов. Тоннель здесь не имел ответвлений, и демоноборцу некуда было свернуть, чтобы избежать встречи. Пришлось продолжить путь.

Когда из-за угла показалась мёртвая голова, а вслед за ней – собранное из трупов тело, Эл уже не удивился. Поставив лампу на пол и коротко разбежавшись, некромант налету срубил первую башку, вскочил на плечо, пробежал по рукам, торчавшим из бока чудовища, используя их в качестве ступеней, и смахнул вторую голову. Монстру почти удалось схватить противника за лодыжку, но меч легко рассёк плоть и кости. Демоноборец беспрепятственно добрался до третьей головы. Она резко отклонилась, когда Кровопуск устремился к ней, поэтому лезвие вошло не в позвонки, а снесло половину черепа. Эл ударил ещё раз, а затем спрыгнул на пол. Однако тварь не упала. Она неуклюже повернулась и прыгнула с неожиданной ловкостью, едва не придавив демоноборца. Только безупречная реакция охотника на нечисть позволила ему избежать этого. Выскользнув из-под зловонной туши, Эл быстро вскарабкался по боку монстра, походя срубая пытавшиеся схватить его конечности. Он увидел ещё одну голову. Она помещалась, как и положено, на торсе. Кто-то пришил часть человека, разрубленного по пояс. Демоноборец побежал по колышущейся массе, но тут его пронзил электрический разряд, и некромант сорвался, полетев на пол тоннеля.

Он успел изловчиться и приземлиться на ноги. Но две могучие руки схватили его, притянули и попытались раздавить в объятиях. Эл отрубил одну, затем вторую. Однако его ноги уже оказались в тисках других конечностей чудовища. Сорвав с головы амигасу, Легионер одновременно ударил по запястьям – стальным краем шляпы и мечом. Освободившись таким образом, он взбежал по туше и устремился к последней голове. На этот раз, когда по гниющему телу прошел ещё один электрический разряд, демоноборец подгадал момент и подпрыгнул. Кровопуск вошёл в ключицу торса, разрубив его до нижних рёбер. Голова вместе с правым плечом соскользнула на «спину» чудовища. Монстр начал заваливаться на бок. Ноги подогнулись, и туша врезалась в стену тоннеля. Эл легко соскочил, приземлившись возле неё. Меч отправился назад в ножны, а некромант подхватил лампу и поспешил дальше. Чувство направления вело его в сторону Великого разлома – туда, где располагались шахты, куда маги Чёрного когтя свалили некогда тысячи трупов.

Глава 30

Почти час понадобился Элу, чтобы отыскать выход в шахты. Правда, попал он, конечно, не в них, а в то, что находилось под ними. Огромная пещера, вырубленная в незапамятные времена, ещё хранила следы машин, отсекавших лишний камень и поднимавших его наверх. Некромант решил, что здесь была горнодобывающая промышленность, так как размеры искусственной пещеры поражали. К тому же, от неё отходили мноочисленные тоннели, и в некоторых он, обойдя пространство, обнаружил ржавые, почти рассыпавшиеся от времени узкоколейные рельсы.

Трупов не было, но демоноборец и не ожидал здесь их увидеть. Он понимал, что тела пошли материалом на создание жутких разлагающихся химер вроде тех, которых он встретил во время блужданий по тоннелям. Сколько ещё было их под горой? Трудно даже представить. Легионер чувствовал их присутствие в глубине, слышал странные звуки, доносившиеся через бесчисленные проходы в породе.

Задрав голову, Эл поглядел на видневшиеся наверху отверстия, заполненные светом. Через них сюда сбрасывали мертвецов. Они находились снаружи от защитного купола Даармахира. Если бы нашёлся способ подняться…

Легионер осмотрелся. Он еще раньеш приметил старое устройство с железными колёсами в центре пещеры, но не задумался о его предназначении. Теперь же у Эла закралась мысль, что это мог быть подъемник. Подойдя ближе, он внимательно изучил его. Судя по всему, машину, и правда, некогда использовали, чтобы доставлять наверх то ли людей, то ли небольшие грузы. Возможно, пробы породы. Некромант взялся за колесо и попытался провернуть, но оно не поддалось. Пришлось приложить больше усилий. Мускулы демоноборца напряглись, он на несколько секунд замер, как античная статуя, а затем раздался треск, полетели куски ржавчины, и части механизма сдвинулись. Около четверти часа Эл разрабатывал старое приспособление, пока оно не стало относительно легко делать полный оборот. Тогда он встал на платформу и принялся подтягивать тросс, поднимая сам себя. Это потребовало немалых усилий и времени, но, в конце концов, платформа добралась до края шахты. Там она застопорилась намертво, так как верхняя часть подъёмника оказалась разрушена полностью. Элу пришлось перебраться на выступ скалы, а затем вскарабкаться немного. Так он очутился на краю Великого разлома. Ветер развевал полы старого коричневого плаща, солнце оставляло блики на стальном краю покрытой колдовскими символами амигасе, а глаза некроманта, когда он стоял, подобный статуе, были устремлены вдаль – туда, где прежде возвышался шпиль, а теперь лишь голубело чистое небо. Демоноборец слегка нахмурился. Этот движение мимических мышц было почти незаметным. Эл перенёсся зрением в мёртвую птицу, кружившуюся над Пустошью. Хищник покорно обратился в сторону залива. Там двигалась чёрная точка. Всадник направлялся в сторону Даармахира. Демоноборец не сомневался, что это был его старый знакомый – Художник Смерти. Очевидно, он и постарался уничтожить шпиль. Взгляд Эла обратился на частично укрывшуюся в горах крепость. Он мысленно приказал соглядатаю покинуть пределы города, и кондор послушно полетел в сторону бастионов. Некромант неотрывно следил за ним. Когда хищник пересёк линию стен и устремился дальше в сторону залива, губы демоноборца исказила кривая усмешка. Даармахир больше не защищал силовой купол. Художник постарался обеспечить себе доступ в крепость. Значит, неизбежная встреча состоится совсем скоро. Эл издал тихий свист, быстро перешедший в звуковой диапазон, не доступный человеческому слуху, и сел на камень дожидаться циклопарда. Он не сомневался, что мутант легко преодолеет крепостные стены. Тот был способен карабкаться по отвесным поверхностям благодаря удивительным когтям. Несколько минут – и верный зверь будет здесь, готовый нести своего седока.

* * *

Эра держала тяжёлую жестяную чашу с помятыми краями обеими руками. От тёмного тягучего напитка исходил неприятный запах микстуры. Ведьме приходилось принимать множество снадобий, когда она проходила обучение у колдуний, так что сам по себе этот факт девушку не смущал. Просто она не слишком доверяла старухе. Но что ей оставалось? Она сама уломала старуху дать ей это зелье. Та глядела на молодую ведьму с ухмылкой, что нисколько не добавляло уверенности в том, что стоит решаться на сомнительный эксперимент.

– Ну? – проговорила колдунья. – Будешь ты пить или раздумала? Имей в виду, у всего есть срок годности, кроме смерти. Она одна правит миром безраздельно, невзирая на время и пространство.

В руках старуха держала наготове гусли. Узловатые пальцы нервно касались струн.

– Я надолго умру? – спросила девушка.

Она подумала, что задала вопрос, только чтобы оттянуть момент. Кажется, старуха тоже это поняла. Она нетерпеливо тряхнула головой.

– На шесть минут. Потом восстанешь, как чёртов упырь! Не бойся, сладкая, это ложная смерть. Единственное, что я научилась делать, штудируя книги по некромантии. До твоего приятеля-лича мне ой как далеко! Так что постарайся увидеть как можно больше. Разум человека подобен бесконечному дворцу. В каждой комнате что-нибудь да хранится. Так что ищи быстро. Думаю, сориентируешься по времени, но не рассусоливай. Сны смотрятся быстро, однако шесть минут это совсем немного.

Эра сглотнула и опустила глаза на чашу. Жидкость слегка дрожала. Это из-за того, что у девушки тряслись руки. Она задержала дыхание и решительно прлиьнула сухими губами к жестяному краю сосуда. Осторожный глоток! Зелье обожгло рот, но было не больно.

– Быстрее! – каркнула старуха, ударяя по струнам.

Оранжевый дым, что курился над костром, взвился над крышами.

Эра зажмурилась и несколькими глотками осушила чашу. По желудку растеклось тепло, губы защипало, в глазах потемнело. Девушка покачнулась и осела на землю – плавно, словно сложилась.

Колдунья быстро перебирала струны, извлекая странную мелодию. Дым собрался в вышине, а затем устремился в сторону залива. На сморщенном лице волшебницы появилось удивлённое выражение. Она провожала дым взглядом выцветших глаз. Когда он преодолел стены города, она даже на миг перестала играть. Но затем пальцы снова поспешно запорхали по струнам.

– Неужели барьера больше нет?! – пробормотала старуха.

Затем она прикрыла глаза, губы зашевелились, и к мелодии присоединились слова древнего заклинания. Дым должен был настигнуть лича и погрузить его на шесть минут в глубокий сон. Это всё, что могла сделать старуха.

Глава 31

Когда тьма рассеялась, Эра оказалась посреди огромного зала, весьма мрачного. Помещение производило гнетущее впечатление. Стрельчатые окна уходили ввысь, цветные витражи покрывал слой пыли. Тяжёлые люстры свисали на тослтых цепях. Все было отделано камнем, а на полу виднелась мозаика, которую девушка вначале хотела рассмотреть, но тут же вспомнила, что времени у неё мало. Она двинулась к широкой лестнице, ведущей наверх, но у самого подножия задержалась. Едва ли некромант расположил свои воспоминания о том, как стал личем, там. Она кое-что слышала о дворцах памяти, даже пыталась сама пользоваться этой мнемонической техникой, чтобы заучивать заклинания и рецепты колдовских зелий, но у неё не пошло. Вероятно, в основном, потому что наука и так давалась ей в этом отношении легко. Однако она помнила, что неприятные моменты жизни люди обычно стараются запрятать подальше. И поглубже. Поэтому Эра обошла лестницу и обнаружила под ней железную дверь. Она потянула за кольцо в виде уробороса. Дверь отворилась нехотя, с натужным скрипом. В лицо ведьме пахнуло плесенью. Похоже, некромант нечасто сюда заглядывал. Должно быть, она на верном пути. Девушка вошла в помещение с низким потолоком. Здесь горели крошечные желтые лампочки, упрятанные в стальные сетки, вокруг которых вилась мошкора. Ведьма двинулась между рядами дверей. Как понять, которая скрывает нужные ей воспоминания? Эра испытывала растерянность, но через некоторое время заметила, что на дверях имеются едва различимые маркировки. Она попыталась разобраться в них, сравнивая друг с другом и преодолевая искушение начать открывать все двери подряд. Наконец, ей стала ясна система. В то же время Эра испытывала волнение, понимая, что времени остаётся всё меньше. Девушка ускорила шаги, подспудно чувствуя, что воспоминания о собственной смерти лич должен был спрятать ещё дальше. Она пересекла подвал и увидела узкую лестницу, уводящую вниз. Ведьма сбежала по ней, гремя железными ступенями, и очутилась в небольшой комнате. Здесь в полу находились круглые люки с выпуклыми рисунками. На одном она различила в неверном свете факелов изображение черепа, окружённого какими-то символами. Девушка присела и ухватилась руками за кольцо. Потянула, но результата это усилие не принесло. Эра уперлась ногами и рванула, что было сил. Ничего! Ведьму захлестнуло отчаяние, но она приказала себе собраться. Нельзя поддаваться панике. Этому тоже учили кольдуньи. Вдохнув поглубже, девушка внимательно рассмотрела люк. Должен был отыскаться секрет. И он нашёлся. Эра повернула кольцо по часовой стрелке, и крышка легко откинулась. Ведьма наклонилась над отверстием и увидела лестницу. Она спустилась по ней и оказалась на кладбище. Шёл дождь. Серое небо висело очень низко. Стоило сделать пару шагов по мягкой влажной траве, как Эру повело, голова закружилась, она взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но не удержалась и упала. Желудок сжался в мучительном спазме, глаза заволокло мутной пеленой, а затем ведьма увидела…

* * *

Косой дождь заливал ступени склепа, так что перед ними уже образовалась довольно большая лужа, пенящаяся по краям. Чугунная дверь, запертая на висячий замок, не открывалась с тех пор, как жену и сына Лазаря Николаевича накрыли гранитной плитой с высеченными на ней именами.

«Ничто не вечно. Даже смерть» – вот что он распорядился написать на камне. И он верил в это. Верил ещё до того, как нашествие тварей Звезды отняло у него любимых. Одно время ему казалось, что и смысл жизни, но оказалось – нет!

Сейчас в гробах лежали только кости и остатки одежды. За прошедшие два года ничего иного там остаться не могло. Но это не имело значения. Дело заключалось совсем не в плоти.

Дождь кончился неожиданно – словно некто перекрыл небесный кран.

Лазарь Николаевич закрыл зонт и, подняв лицо, взглянул на чистое голубое небо – один клочок, освещённый солнцем, виднелся посреди тёмных туч и казался окном в иной мир. Но профессор не рассчитывал узреть там лик милосердного Бога – отнюдь!

В Бога он не верил. В иной мир – пожалуй, да. Но не в тот, о котором говорили священники. У Лазаря Николаевича на этот счёт имелась собственная теория. Собственно, за неё профессора, в конце концов, едва не лишили кафедры в Университете. Но тут на Землю упала Звезда, и представления о магии изменились. Пришлось прикусить языки даже тем, кто смел выставлять Ларазя Николаевича дураком. Впрочем, сейчас прошлые дрязги не имели значения. До них ли, когда мир катится в ад?

Прикоснувшись рукой к шершавому мокрому камню, Лазарь Николаевич положил на порог склепа букет белых роз – ровно двенадцать штук – и побрёл по тропинке, ведущей к центральной аллее кладбища. Спустя пару минут он обернулся, чтобы взглянуть на склеп ещё раз – он всегда так делал, доходя до того места, где дорожка сворачивала. Никогда он не думал, что переживёт жену и сына, что будет приходить сюда каждый день в любую погоду и уходить, возвращаясь в пустой дом, заваленный книгами, очень древними и современными приборами, исписанными тетрадями, лишь с одной целью – продолжать работу, от которой зависела теперь его судьба. Да и не только его. Смерть шагала по планете, легко взмахивая косой и пожиная миллионы жизней. Человечеству было почти нечего противопоставить тварям Звезды. Оно проигрывало эту битву. Войну за свой дом.

Два года назад Лазарь Николаевич оказался на краю пропасти и уже был готов шагнуть в неё, но любовь заставила продолжать жить и трудиться ради тех, кто пересёк черту. Черту, из-за которой, как все считали, нет возврата.

Исследования, которым Лазарь Николаевич посвятил пять лет своей жизни – последние два стали особенно напряжёнными – близились к концу. Он достиг многого. Кто-то, возможно, сказал бы, что слишком много.

Экспериментов, было, впрочем, два. И оба произвели бы революцию в науке, опубликуй Лазарь Николаевич опубликовать результаты хоть одного из них. Но пока это в его планы не входило. До гибели жены и сына – да. Он мечтал о том, как станет мировой знаменитостью, человеком, перевернувшим представления о жизни и смерти. Но не теперь. Два года профессор трудился только ради тех, кого потерял. На научную общественность ему было наплевать. Впрочем, он имел в виду, что его открытия могут пригодиться и другим. Возможно – станут решающим оружием в борьбе с нечистью. Но это потом. Позже.

Лазарь Николаевич открыл дверцу спортивного автомобиля и сел за руль. Но поехал не сразу. Немного посидел, глядя в залитое дождём ветровое стекло, и лишь затем завёл двигатель.