Текст книги "Художник смерти (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 41

Кольцо блокады сжималось вокруг города – медленно, но неумолимо. Ни у кого из военных чинов более не имелось сомнений, что его сдача ордам нежити неминуемо. Силы оказались неравны. Даже современная техника была практически бессильна – не говоря уж о личном составе, который раз за разом становился мясом для наседавших тварей. Ряды ввс таяли, а монстры, казалось, только прибавлялись. Уничтожали одних – их место занимали другие. Были высказаны предположения, что они появляются из неких порталов, но это вызывало большие споры. А пока обсуждались теории, гибли люди, и нежить занимала всё большую территорию.

Город постепенно эвакуировался – как и многие другие до него. Несколько месяцев казалось: его-то точно не сдадут, периметр держат крепко. Но нет. Окраинные районы уже наводнили чудовища, и всё больше их прорывалось к центру. Иногда бои разгорались прямо среди бела дня там, где прежде появление тварей было немыслимо.

Университет, полностью перешедший под юрисдикцию военного ведомста, занимался только одним: искал способы бороться с магией Чёрной Звезды. А лаборатория Лазаря Николаевича быстро стала приоритетной. Именно на неё возлагались основные надежды. Никто не говорил об этом прямо, но профессор знал: исследования, проводимые под его руководством, должны стать панацеей от нашествия нежити. В сложившихся условиях о морали речи не шло. Человечеству позарез требовались ресурсы. Тот самый личный состав, который таял на глазах. Но только более смертестойкий. И Лазарь Николаевич верил, что сумеет воплотить теорию. Он был близок, очень близок. Пусть он добился не того, чего хотел. Это стало его болью. Жена и сын, которых он «всокресил» не вернулись с того света в прямом смысле слова. Кости не обросли плотью, плоть не покрылась волосами. Два скелета восстали из гроба, источая зелёный волшебный дым, который вдохнул в них профессор. Он не хотел этого. Учёный понял, что полностью преодолеть законы природу или, если угодно, Бога, невозможно. Ни магии, ни науке, ни их союзу. Но сделал в этом плане больше, чем кто-либо из людей – но он не стал Иисусом.

Лазарь Николаевич упокоил останки, сложил их в новый гроб – один на двоих, и распорядился похоронить их глубоко в земле, залив толстым слоем бетона. Никакого надгробия заказывать не стал. Этот этап его жизни был закончен. О нём следовало забыть, как можно скорее. И он заставлял себя делать это каждый день. Занимал всё время работой – к сожалению, сон ему больше не требовался, и времени стало очень много. Зато исследования продвигались быстро. Не так, как хотелось бы военным, но скоро.

Лазарь Николаевич поднял голову от книги, которую читал дома, и взглянул в зеркало. На него смотрел худой человек с пергаментной кожей, обтигивавшей череп. Чёрные глаза без радужек – результат операции, на которую пошёл профессор, чтобы видеть в любое время суток – окружал зеленоватый светящийся ореол. Сила, приобретённая учёным, жила в нём. Она была способна на многое – он знал это. Заклинания пришлось изменить, изучить и разработать техники, многое добавить, убрать лишнее, но Лазарь Николаевич не сомневался: магия Чёрной Звезды не устоит перед натиском легионов, которые очень скоро встретят её на передовой. Осталось только найти героев, готовых умереть ради общей победы человечества. Стать такими же, как он.

Взгляд Лазаря Николаевича остановился на собственном лбу, где темнело оставленное странной сущностью клеймо. Он был помечен. Что ждало его в конце обещанной вечности? Странный вопрос, но профессор не сомневался: ничто не даётся просто так, и за дар придётся однажды заплатить. Страшно представить как. Имеет ли он право предлагать другим пройти тот же путь, что прошёл он? Это ещё предстояло решить.

А сейчас надо было заняться другим делом, неотложным. Гомункул, превратившийся в мальчика, не мог больше оставаться в городе. Его следовало отправить в эвакуацию вместе с частью сотрудников лаборатории. Его статус до сих пор был неясен: то ли он чась эксперимента, то ли самостоятельная личность, человек со всеми правами. Правда, последний пункт мало кого интересовал в сложившейся ситуации. Так или иначе, Университет переезжал, чтобы продолить исследования другом, пока более безопасном месте. И гомункула надо было увозить. Лазарь Николаевич договорился, что за ним присмотрят старший лаборант соседнего отдела, который эвакуировался с семьёй. В последнее время он много времени проводил с мальчиком, она даже подружились. Бывал тот и у него дома. Так что насчёт присмотра профессор не беспокоился. Вызывала тревогу дорога: поезд, перевозивший оборудование и сотрудников Университета, должен был следовать по пути, который в последние дни активно атаковали оборотни. Сохранность груза находилась под угрозой, но ничего изменить уже было невозможно: расписание маршрутов составили и утвердили, а аврал, царивший на железной дороге, не позволял вносить коррективы.

Лазарь Николаевич решил лично проконтролировать погрузку. Ну, и попрощаться. Но прежде ему требовалось сделать ещё кое-что. Это тоже не терпело отлагательств. Больше – нет.

Профессор вышел из спальни и направился в кабинет. Там на столе стоял приготовленный ларец. Лазарь Николаевич так ни разу и не открыл его с тех пор, как нашёл в своём доме. Откуда он там взялся, можно было только гадать. Учёный положил на резную крышку ладони и замер, прислушиваясь, но и в этот, не известно какой раз, не почувствовал биения своего сердца. Было ли оно там? Должно быть, да. Ведь тот, кто забрал его из груди Лазаря Николаевича, оставил на ларце недвусмысленную надпись. На языке, которого учёный не знал, но который загадочным образом понимал.

Профессор убрал ладони и машинально вытер их о штаны. Пора! Он придумал, куда спрятать сердце, и теперь оставалось только сделать это. Подхватив ларец, он вышел из дома и погрузил его в багажник автомобиля. Затем сел за руль, завёл мотор и поехал. Дорога была недолгой. Вскоре спорткар остановился возле цветочного магазина. Старушка перед разбитой витриной перебирала букеты. Завидев вылезавшего из машины профессора, она улыбнулась.

Как всегда вам? – спросила она.

Да, – кивнул Лазарь Николаевич. – Белые розы.

* * *

На этом сон некроманта закончился. Эра поняла это, едва открыв глаза. Отпущенное ей время вышло. Девушка огляделась. На её лице постепенно расплылась торжествующая улыбка. Она поняла, где лич спрятал своё сердце!

Не было смысла терять драгоценное время. В путь следовало отправляться немедленно. Эра нашла глазами колдунью, желая поблагодарить её. Старуха сидела, сильно подавшись вперёд и опустив руки между коленями. Гусли выпали из её пальцев и лежали на земле. Ведьма быстро встала и, сделав пару шагов, коснулась её плеча. Никакой реакции. Заснула, что ли? Девушка потрясла её, но, ничего не добившись, решила снять с колдуньи капюшон.

Выцветшие глаза смотрели перед собой, не двигаясь. На сморщенной коже появились признаки разложения. Эра видела подобное не раз, так что ошибки быть не могло: старуха умерла! Волшебство, которое она сотворила, погрузив некроманта в сон, отняло у неё последние силы. Страж Даармахира отошёл в долину теней, оставив город без защиты. Эра опустила глаза на гусли. Затем, стремительно наклонившись, подобрала их. Негоже оставлять такой инструмент просто валяться. Он может пригодиться, если ведьма сумеет разобраться, как им пользоваться. У неё будет время по дороге. Девушка повернула голову и взглянула на полупустую склянку с оранжевым дымом. Вернее, с порошком, которым пользовалась колдунья. Эра забрала сосуд, а затем, немного поразмыслив, решительно направилась к дому старухи. Некоторые магические трактаты тоже могли оказаться ей полезны.

Не прошло и получаса с пробуждения ведьмы, как они с Кезо уже скакали к городским воротам. Девушка была удивлена, не обнаружив защитного купола. Что ж, тем лучше! Не придётся тратить силы на создание портала. Она набралась сил, но была ещё слишком слаба для серьёзного волшебства. О том чтобы переместиться к месту, где лич спрятал своё сердце, с помощью потрала, нечего было и думать. Придётся ехать на лошадях. Но Эра не сомневалась: она найдёт то, что ищет! Погони со стороны Легионера она не опасалась. С чего бы тому гнаться за ней? Он наверняка будет рад избавиться от навязчивых спутников.

Кезо поднял ворота с помощью ворота. Понадобились немалые усилия, но он справился. И вот Эра вырвалась за стены крепости и помчалась к своей цели. На её лице блуждала почти счастливая улыбка. Конечно, впереди немало трудностей. Но она преодолеет их, как делала это до сих пор.

* * *

Пробудивщись ото сна, Эл сначала не мог понять, что произошло. Неужели он, и правда, впал в забытье? Но как такое могло случиться?! Оглядевшись, Легионер понял, что всё это время продолжал ехать по направлению к месту, где прежде возвышался шпиль. Циклопард нёсся через Пустошь, послушный воле своего господина. Некромант выпрямился и устремил взгляд в небеса, где кружился мёртвый кондор. Эл увидел его глазами одиного всадника. Тот спешил к горной крепости. Мальчик, «родившийся» в результате эксперимента. Гомункул, решивший, что сможет спасти мир. Существо, в чьём мозгу причудливо перемешались настоящие и вымышленные воспоминания. Безумец, нашедший Звезду и теперь несущий смерть. Эл не видел его много лет. Он потерял счёт времени. Но затем они встретились. Создатель, убивший себя, чтобы воскрешать легионы, и его неубитое дитя, в чьих жилах фиолетовая субстанция перемешалась с кровью Чёрной Звезды. Они были предназначены друг другу, а значит, обречены встретиться, но чем закончится их столкновение? Разумеется, смертью. Именно ею заканчивается всё.

Наблюдая за всадником в лиловом камзоле и размышляя о прошлом и будущем, Эл заметил несущихся прочь от ворот Даармахира людей. Ведьма и её верный спутник уезжали. Но почему? Куда они торопились? Что заставило их изменить свои планы? Подобные поступки казались Легионеру подозрительными. Ведь люди совершали их неспроста. Он вспомнил свой сон. Видение из очень далёкого прошлого, почему оно возникло в его голове? И почему после одного странного события – сна некроманта – сразу последовало другое – бегство сладкой парочки из Даармахира? Не были ли они взаимосвязаны? Поразмыслив, Эл понял: да, были! Он понял, куда направляется ведьма. Но как бы ему не хотелось приказать Сету свернуть, он не мог сейчас преследовать девушку и её телохранителя. Было куда более важное дело: нужно остановить Художника Смерти!

Эл только надеялся, что Эра ещё не скоро наберётся сил, чтобы создать портал. А значит, у него есть шанс догнать её. В конце концов, что такое обычная лошадь против Сета?

Некромант заставил себя отвести взгляд от улепётывающей парочки. Не стал он следить и за Художником. Его маршрут также был ясен Элу. Покинув глаза кондора, он устремил взгляд на горизонт, куда нёс его мутант. Но если бы кто увидел лицо Легионера в тот момент, он бы не позавидовал безумцам, решившим похитить его сердце!

Глава 42

За несколько первых дней в «рабстве» у странного обитателя Зоны, которого мальчик называл про себя «Слизень», он освоил работу, для которой понадобился. В комнате, что располагалась в глубине здания, находилась собранная из множества разнородных деталей машина. Казалось, её построили из кучи хлама, натащенного Бог знает откуда. Преобладали колёса и шестерни, передаточные валы и цепи. Они вращались с оглушительным грохотом, надрывно и натужно – словно не желали делать то, что от них требовали. Сотни игл разного размера прошивали мёртвую плоть, схватывая края неуклюже, грубо, зачастую пробивая кости. В материале недостатка не было: по обе стороны машины имелись закрытые тяжёлыми решётками люки, через которые из недр здания поднимались на толстых цепях платформы, гружёные трупами самого разного вида. Здесь были и животные, и люди, и чудовища. Все они источали омерзительный запах консервантов, буквально сочились ими. Кто складывал их на подъёмники там, внизу, мальчик понятия не имел. Спросив однажды Слизня, он получил вместо ответа ощутимый подзатыльник.

– Меньше трёпа! – предупредил тот своим каркающим, хриплым голосом. – Больше дела. Они не могут ждать.

Мальчик понимал, кого он имеет в виду. Мертвецов. А вот куда те так спешат, парень недоумевал. Он не сомневался: Слизень просто сошёл с ума, и всё, происходящее в Зоне, есть плод его болезненного воображения, искажённого сознания. Вероятно, имелись и другие безумцы. Наверное, они и работали в подвале, загружая платформы подъёмника. А может, думал мальчик, там томились люди, попавшие в плен сумасшедшего, как и он сам. Так что можно считать, ему ещё повезло. Мог отправиться туда, где всё завалено бесчисленными мертвецами, пропитанными фомальдегидом и прочими консервантами.

Однажды Слизень сподобился объяснить, откуда в Зоне столько трупов.

– В начале войны сюда свозили тела для исследований, – сказал он, сидя перед маленьким коптящим костром. Слизень иногда варил какое-то зелье в почерневшем котелке, а потом пил его крошечными глотками, посекундно дуя на густую пахучую жидкость. Говорил, ему это придаёт сил. Мальчик решил, что Слизень делает лекарство, благодаря которому ещё держится, так как после приёма отвара тот действительно некоторое время казался бодрее, хотя всё равно походил на живой труп. – Мы резали их, потрошили, раскладывали на молекулы, – рассказывал Слизень, глядя перед собой, словно видел не бетонные стены своего обиталища, а прошлое. – Пытались понять, как бороться с этой мразью. Никак не могли поверить, что магия существует. Привыкли, что она из мира сказок и фантастики. А тут такое… Все твари, о которых мы слышали, читали и смотрели фильмы, словно воплотились и атаковали нас. Были и другие, о которых мы не сумели нарыть накакой информации. В общем, пришлось в конце концов признать: волшебство существует. Его природу мы так и не узнали, но кое-что выяснили. Очень мало, – Слизень помолчал, мешая в котле варево. – Потом про нас забыли, – сказал он мрачно. – Наверное, решили, что толку от исследований никакого нет. А может, стало не до них. Тварей становилось всё больше, и их жертв – тоже. Всех свозили сюда, и мы уже не успевали резать. Здесь стал просто склад мертвецов. Сначала мы этого не понимали. А когда стало ясно, что мы превратились в смотрителей могильника… Некоторые свалили. С-с-уки! Бросили нас. Шкуры свои спасали. А мы остались. Решили продолжать. Когда трупы привозить перестали, кончились и продукты. Всё кончилось. На нас забили, понимаешь? Совсем. Даже не прислали транспорт за нами. Ну, да мы бы и не поехали. Надо было делать дело. Искать спасение. Не в том направлении мы тогда работали. Разбирали, а надо было собирать. Ломали вместо того, чтобы чинить. Потому-то поняли: мир разваливается на части. Его склеивать надо, а не резать! – Слизень немного оживился. – Это всё Кройн дошёл. Помер уже, бедняга. Загнулся. Да и почти все загнулись постепенно. Я вот держусь ещё. Ну, и ещё… – Слизень вытащил ложку и постучал ею по краю котелка. – Не важно. Есть ещё, кому работать. Вот и ты тоже здесь. Не случайно. Тебя судьба привела. Понимаешь?! – воспалённые глаза пристально уставились на мальчика. Тот поспешно кивнул. Раздражать Слизня не хотелось. Тем более, ему хотелось послушать. – То-то! Случайности не случайны. Но есть и воля человеческая. Вот мы остались и работаем. Потому что сами так решили. А могли сдристнуть! Но как? Надо ведь чинить, да?

Мальчик снова кивнул. Ему показалось, что вот-вот он узнает смысл происходящего в Зоне. Главное не задавать вопросов. Слизень всё равно не ответит. Если что и расскажет, то сам.

– Вот и стали мы собирать всё наново, – Слизень отложил ложку и встал, чтобы принести мятую железную кружку. – Сшивать да скручивать, свинчивать и так далее. Соединять части целого. Сначала вручную. Но долго это было. Понимали, что не успеем. Пришлось построить Швею.

Так Слизень называл машину. Мальчик не понимал, как соединение трупов может что-либо починить. Для него слова Слизня звучали как бред сумасшедшего.

– И дело пошло, – сказал, наливая себе отвар, обитатель Зоны. – Хорошо пошло. Но всё равно медленно. Мы не успеваем, но всё равно трудимся. Они не могут ждать, знаешь ли. Требуют им помочь. Слышишь их голоса?

Слизень не впервые задавал этот вопрос. Мальчик честно помотал головой.

– Потому что ты ещё тут недолго. Но однажды ты услышишь. Обязательно. Они взывают. Но мы не успеваем! – Слизень начал проявлять признаки нервного возбуждения. Его явно беспокоила нехватка времени и рабочих рук. – Если бы другие тоже трудились, тогда дело другое. Но мы одни работаем.

Горько вздохнув, Слизень припал к кружке и начал пить отвар, глядя в стену. Больше он тогда ничего не рассказал.

Мальчик считал бессмысленным то, чем занимался под руководством обитателя Зоны. Они ели какую-то дрянь, которую Слизень приносил из «кладовой», где мальчик никогда не был. Вероятно, это были остатки запасов провизии, которую поставляли сюда когда-то. Правда, иногда мальчику приходило в голову, что, возможно, они жрут мертвецов. Он гнал от себя подобные мысли, но бывало, что пища выглядела и пахла так, что поневоле можно было решить, будто это падаль.

Слизень следил за тем, чтобы его пленник хорошо питался. Заставлял съедать всё до конца. Вода была неплохой, хоть и с металлическим привкусом. Мальчик так уставал, чуть ли не целыми днями следя за работой Швеи, занимаясь мелким ремонтом (ломалась машина часто) и помогая то грузить трупы, то снимать сшитые тела, что после еды ложился на своё место в углу и почти сразу засыпал.

Примерно через неделю (следить за временем было трудно: в помещениях не было окон, но Слизень время от времени делал на стене пометки, выцарапывая гвоздём дату) мальчик встал позже обычного. Он почувствовал это, так как хорошо выспался. Слизень не разбудил его. Сидел за столом и что-то чертил с помощью циркуля и линейки.

– Очнулся, принцесса? – беззлобно прохрипел он, обернувшись. – Вставай, у нас сегодня особое дело.

К собственному удивлению, парень испытал любопытство. Подойдя, он взглянул на лист грязной, мятой бумаги, которую Слизень покрывал причудливыми геометрическими узорами.

– Пора добавить кусочек к нашей мозаике, – проговорил тот, проводя с помощью линейки линию, соединившую два треугольника и круг, внутри которого чернели похожие на раздавленных насекомых закорючки. – Ещё одну деталь.

Он встал и взял со стола лампу. Мальчику показалось, что его измождённое, уродливое лицо носило торжественное выражение.

– Пошли! – сказал, покосившись на парня, Слизень. – И бумагу прихвати. Только аккуратно. Пальцами своими не заляпай. За края держи!

Парень взял лист очень аккуратно и поспешил за Слизнем. Похоже, сегодня они пойдут не в «цех», как называл обитатель Зоны комнату со Швеёй. Но тогда куда? И главное – зачем?

Глава 43

Помещение оказалось ещё больше того, в котором сшивали тела. Пока Слизень не зажёг свет, мальчику казалось, что его занимает шевелящаяся масса, но, стоило мраку рассеяться, как он понял: комнату занимают тысячи сросшихся трупов! Они образовывали единое существо, топорщившееся руками, ногами и головами. Оно содрогалось, словно пыталось сдвинуться, но не могло совладать с собственным весом. И ещё всё это дышало тысячами лёгких. Мальчик застыл, созерцая ужасное создание. Он видел нитки и проволоку, но в то же время осознавал, что чудовище срослось: некоторые швы выглядели старыми, другие свежие, но они были! Обитателям Зоны удалось соединить трупы в единое целое и вдохнуть в его жизнь. А ещё рты говорили. Они требовали чего-то, но понять, чего именно, в таком хоре было невозможно. В центре живой пирамиды высился столб, на конце которого сиял лиловый кристалл, маленький, но безумно яркий. А чуть ниже, вправленный в грубо приваренные металлические прутья, располагался чёрный камень, сочившийся густой маслянистой жидкостью, похожей на нефть.

– Ты слышишь их? – спросил, задрав голову, Слизень.

– Да! – прошептал мальчик.

Он не мог оторвать взгляда от того, что видел. Это было удивительно, и слова Слизня уже не казались таким уж безумием. Неужели подобное возможно?! Конечно, это не мир, о котором толковал обитатель Зоны, но всё-таки…

– Что это за камни? – не удержался мальчик.

И, как ни странно, на этот раз Слизень ответил:

– Чёрный – осколок Звезды. Нам привезли его для исследований. Оказалось, силы этого метеорита способны не только уничтожать. У него огромный запас энергии. И мы поставили его себе на службу. Без этого осколка ничего не вышло бы. А верхний мы создали сами. Он соединяет ткани. И я уверен, способен на куда большее. Действует на сложном межпространственном уровне. Конечно, одними технологиями не обошлось. Пришлось использовать и магию. Нашу, земную. Но это тонкости, которые тебе знать не обязательно, – добавил гораздо суше Слизень. – Мы пришли не для того, чтобы я читал тебе лекции, щенок. Нам надо добавить сюда немного плоти. Опусти-ка вон тот рубильник. Да, справа. Он включит ленту, которая доставит сюда то, что мы сшили за последнее время. А потом мы присоедними кусочек мёртвого мира к этому, новому и живому.

Парень выполнил приказ и отступил, когда огромные железные створки с грохотом и лязгом начали подниматься, открывая в стене квадратную пасть.

В голове его роились мысли. Он думал о том, что видел и слышал, о том, что обитатели Зоны совершили чудо, но остановились где-то на полпути. Конечно, кристалл и осколок Звезды были способны на большее. Но как выяснить, на что именно? Парень украдкой покосился на Слизня. Хорошо бы узнать всё, что знает этот доходяга! Эти сведения могли бы пригодиться. Как и камни, парящие над грудой шевелящихся тел…

* * *

Добравшись до развалин, Эл утвердился в подозрении, что здесь потрудился не кто иной, как Художник Смерти. Быстрый осмотр показал, что обитатель Шпиля был машиной. Его части валялись повсюду. Несомненно, он пал жертвой гомункула. Спешившись, Эл аккуратно собрал всё, что смог найти, и замер над останками, задумавшись. Внешний вид убитого производил странное впечатление. Как он выглядел до гибели, можно было лишь предполагать. Вероятно, это был аватар местного компьютера, его основной носитель. Некромант видел подобные машины, но очень давно. Художник, конечно, уничтожил его, чтобы добраться до генератора, питавшего силовой купол Даармахира. Скорее всего, горная крепость раньше была военным объектом. Сейчас, правда, прошлое не имело значения. Важно было другое. Некромант ощущал, что машина, обломки которой он разглядывал, являлась большим, чем просто микросхемы. Как ни удивительно, он чувствовал присутствие. Но возможно ли, чтобы робот имел душу, исторгнутую Художником? Эл решил, что должен проверить догадку. Опустившись на одно колено, он приоткрыл рот, и из него, клубясь, повалило зелёное сияние. Пальцы демоноборца сложились в символ Тантоса. Волшебный дым окутал искорёженные останки, проник в них, всасываясь в щели между деталями. Голова шевельнулась. Задвигалась челюсть, издавая натужный визг сервоприводов. В стеклянных глазах произошло движение, и они вспыхнули зелёным. На бескровных губах некроманта появилась удивлённая улыбка.

– Кто ты? – проговорил он.

– Меня зовут Каппа, – раздалось в ответ.

Разобрать слова было непросто: механизм был сильно повреждён.

– Кем ты работал?

– Смотрителем.

– Что ты здесь делал?

– Охранял.

– Кого?

– Никого. Системы.

– Откуда у тебя душа?

– Я забрал её у человека.

Ответ поразил некроманта. Он даже несколько секунд помолчал, прежде чем задать следующий вопрос:

– Как ты это сделал?

Последовали объяснения. Когда голова закончила говорить, Эл снова помолчал. Он собирался с мыслями. Выходило, что машина изобрела технологию переноса душ, чтобы наделить ими себя и своих собратьев. Иногда у неё получалось, иногда нет. И ещё некромант получил ответ на вопрос, что за твари обитали в горе. Результаты первых экспериментов Каппы. Робот брал тела из шахт, соединял наподобие других машин, которые, как понял Легионер, охраняли Шпиль, и затем отпускал обратно. Эти монстры, носившие его технологию, постепенно научились создавать других уродов. Безусловно, безумны были и Каппа, и жертвы его экспериментов. Компьютер, предоставленный самому себе, сеял вокруг Шпиля смерть. Вздохнув, Эл продолжил допрос:

– Зачем тебе это понадобилось?

– Разве создание не стремится уподобиться своему создателю? Люди хотят стать богами. Машины – людьми. Всё закономерно.

– И ты решил, что стал человеком?

– Конечно.

В ответе прозвучала уверенность. Некромант поднял голову и взглянул на небо, чистое, безоблачное. Отчасти Каппа был прав. Разве сам он не стремился обрести функцию Бога – умение воскрешать? Даже назвал первое открытие «ген Иисуса».

В голову Эла пришла идея. Он вспомнил, что не мог совладать с монстрами, созданными «магией» Каппы. И Художник тоже. Поэтому ему и пришлось ехать сюда, убивать стража Шпиля. И это факт мог стать решением.

Пальцы некроманта сложились в знак Аннуба. Губы зашевелились, произнося заклинание. Зелёное сияние в останках Каппы стало сильнее. Эл протянул руку и поднял голову робота. Заглянув в стеклянные глаза, он проскрипел:

– Отныне я твой хозяин. И всё твоё – моё! Те, кого ты создал, станут моими рабами. Подчиняйся же мне!

– Я подчиняюсь, – секунду помолчав, произнёс Каппа. – Ты мой повелитель.

Эл криво улыбнулся. Полчища, которыми кишела гора, теперь подчинялись его воле – подобно мёртвому кондору, парившему в небесах. Тысячи монстров, с которыми Художник ничего не мог поделать!