Текст книги "Художник смерти (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 25

Эл нашёл ведьму там, где и ожидал – в доме, который стал их временным пристанищем. Девушка сидела на первом этаже в позе лотоса с закрытыми глазами. При появлении некроманта она подняла веки и уставилась на вошедшего.

– Как твои успехи? – спросила она.

Голос получился хриплым от долгого молчания.

– Кое-что удалось выяснить, – ответил демоноборец. – На самом деле, довольное многое.

– Расскажешь?

Эл сел напротив ведьмы, подогнув ноги. Он провёл многие часы в такой позе, когда путешествовал по землям зитов. Там научился медитации и местной магии. Знала ли тамошнее волшебство Эра? Чем вообще владели учившие её колдуньи?

– Расскажу, – проскрипел некромант, снимая амигасу.

Он провёл рукой по почти лысому черепу, ощутив ладонью жалкие остатки волос. Когда-то, очень давно, у него была густая чёрная шевелюра. Теперь же голову «украшали» только несколько седых волосков. Эл давно перестал обращать внимание на свою внешность. Он не питал иллюзий, как его воспринимают окружающие. Их пугал демоноборец, известный как живой мертвец. Да и какое значение имела внешность для того, кто победил собственную смерть, но не сумел дать жизнь тем, в ком нуждался? Для него осталось лишь одно – вечно скитаться по Пустоши, искореняя остатки зла, чтобы оправдать своё существование и ту жертву, которую он некогда принёс.

– Жители Даармахира всё ещё здесь, – проговорил некромант, начиная свой рассказ. – И не только они. Тысячи людей находятся в недрах горы, и они стремятся вырваться оттуда. Оранжевый дым, который пускает каждую ночь по улицам города старуха, не даёт им этого сделать.

– Они живы? – перебила Эра. В её голосе прозвучало неподдельное удивление. – Но почему они там, внизу? Это колдунья изгнала их?

Демоноборец покачал головой – то ли давая отрицательный ответ, то ли осуждая нетерпеливость собеседницы.

– Дело в том, – сказал он, – что все эти люди мертвы. Среди них зиты, пришедшие некогда к стенам Даармахира, чтобы захватить его, и павшие в битве с кланом Чёрного когтя. С ними и обитатели крепости. Сонмы мертвецов, ожившие благодаря неведомой пока силе.

– Неведомой? – резко переспросила Эра.

В её глазах сверкнул огонёк.

– Да, – кивнул некромант. – Даже маги Чёрного когтя не сумели разобраться, что воскресило погибших.

– А ты? Ты сможешь это выяснить?

– Постараюсь. Думаю, иначе эту орду не победить.

Ведьма помолчала. Она размышляла. Эл не мешал – просто ждал. Наконец, у девушки созрел вопрос.

– Ты ведь не просто так рассказал мне это, – проговорила она. – Тебе от меня что-то нужно?

– Помощь. Но сомневаюсь, что ты в состоянии её оказать.

– Давай узнаем.

– За стенами крепости есть шахты. Туда сбросили убитых зитов маги Чёрного когтя, когда одолели орду. Я хочу посетить эту достопримечательность.

– Собираешься спуститься в недра горы?

Едва заметное движение широких плеч послужило ответом. Ведьма поняла, что собеседник и сам не знает, что именно делать.

– Тебе нужен проход? – сообразила она. – Портал в крепостной стене?

– Барьер, защищающий город, не позволит выйти.

– Понимаю, – девушка сделала паузу. Она снова размышляла. – К сожалению, я не могу тебе сейчас помочь. У меня недостаточно сил, чтобы открыть портал, даже небольшой. Это волшебство требует большого количества энергии.

Эл поднялся одним движением, которое, как показалось ведьме, не потребовало от него никакого усилия. Сколько же мощи таилось в этом мёртвом теле? Нет, конечно, нечего было и думать заставить некроманта делать что-то, пока она не завладела его сердцем. Но как выяснить, где он спрятал его?!

– Тогда желаю тебе отдохнуть и набраться сил, – проговорил демоноборец, надевая амигасу. Шляпа не скрыла от девушки его глаз, так как она осталась сидеть и смотрела на собеседника снизу вверх. – Надеюсь, мне удастся разобраться с ордой прежде, чем объявится Художник.

Ведьма молча кивнула.

Как только некромант вышел, она тоже поднялась. Слова, произнесённые Элом, запали ей в душу. Если нечто воскресило зитов и жителей крепости, не сможет ли оно сделать то же для неё? Тогда она обойдётся без помощи демоноборца. Но никто не знал, почему мертвецы ожили.

Эра решительно вышла на улицу. Кезо дремал или делал вид, что дремлет, с правой стороны дома. Вытянув ноги, он сидел на ящике, привалившись спиной к стене. Стоило девушке появиться, как он резко сел и уставился на неё, готовый исполнить любое желание.

Некромант на циклопарде медленно удалялся в сторону верхних ярусов крепости. Эра подошла к своему телохранителю.

– Мы идём к старухе! – объявила она.

Кезо тут же поднялся.

– Да, госпожа.

Они двинулись туда, где обитала последняя жительница Даармахира, и вскоре нашли её. Старуха дремала в дома. Ветер, проникавший в комнату через распахнутые окна, трепал полы её лохмотьев и седые волосы. Колдунья, видимо, сняла капюшон, и Эра впервые смогла толком разглядеть черты её лица. Видно было даже теперь, что некогда женщина была очень красива. Но кожа покрылась морщинами – и мелкими, и глубокими. Словно резчик взял инструмент и провёл им множество раз по молодому лицу античной статуи.

– Что смотришь? – не открывая глаз, просипела старуха. – Только не говори, будто разбудить стесняешься, – она усмехнулась. – Деликатных тут давненько не было.

Морщинистые веки медленно поднялись, и колдунья воззрилась на девушку.

– Я знаю, что город пытается наводнить нежить, – сказала Эра. – А вы ей противостоите. Одна.

– И что? Помощь явилась предложить, что ли?

– Возможно.

Старуха вновь усмехнулась.

– Спасибо, милочка, но не думаю, что ты справишься лучше своего приятеля-лича.

– Мы не приятели.

– Ну, да, верно. Только ему я больше доверяю. Так что отдыхай. Тем более, я вижу, что ты совершенно обессилена.

– Это правда, – признала Эра.

– Ну, вот, – старуха подняла руки и надела капюшон, словно давая понять, что тема исчерпана и говорить больше не о чем.

Но ведьма не собиралась уходить.

– Расскажи мне о нём, – попросила она.

– О личе?

– Да.

– Что я могу знать? – удивилась старуха. – Мы знакомы всего ничего.

– Расскажи, что знаешь.

Колдунья почти минуту пристально глядела на собеседницу, затем медленно кивнула.

– Ну, хорошо. Но обещай, что больше не придёшь.

– Даю слово.

– Твой «не приятель» хотел обрести власть над природой, над естественными законами бытия. Может, у него была причина, может, лишь амбиции. Вероятно, одно наложилось на другое. Но он не смог добиться всего, чего хотел. Это видно. Он был очень несчастен когда-то. В его жизни имелась потеря потерь. После такой большинство ломается. Он – нет. Но сказать, что он стал сильнее благодаря ей, тоже нельзя. Я вижу опустошенность. Он не человек в привычном понимании этого слова. Просто сосуд, наполненный силой. Он убивает чудовищ, потому что в этом единственный смысл его жизни. Его долг. Он сам определил его для себя. Этот лич до сих пор на Великой Войне. Она продолжается для него, пока есть монстры. Когда они исчезнут, он, вероятно, будет искать зло среди людей. Он опасен. Уверена, это лишь вопрос времени, когда он сам превратится в чудовище, – старуха помолчала, словно собираясь с мыслями. – Ещё он видит сны мёртвых. Всех, кто обитал здесь когда-то. Таково действие волшебного дыма, который я использую. Он заставляет нежить спать и вспоминать. Но некромант не спит. Ему это или не нужно, или ему хватает нескольких часов в неделю или месяц. Я не знаю. Вот, пожалуй, и всё, что мне о нём известно.

Эра стояла молча, обдумывая слова колдуньи. Что-то засело в её мозгу, но она не могла сообразить, какая мысль стоила внимания. Наконец, девушку осенило.

– А я могу увидеть эти сны? – спросила она.

– Нет, ты ведь жива.

– А если бы умерла?

Старуха посмотрела на неё очень внимательно. Светлые глаза прищурились.

– Что это ты задумала, милочка?

– Я хочу увидеть сны некроманта! Помоги мне, и я тебя больше не побеспокою.

– Убить тебя? – усмехнулась старуха.

– На время. Это возможно, я знаю.

Колдунья кивнула.

– Есть способ. Но нет смысла. Лич не спит, а значит, и снов не видит.

– А нельзя ли его усыпить?

Старуха потёрла подбородок.

– Не велика ли цена за то, чтобы просто оставить меня в покое?

– Я могу сделать для тебя ещё что-нибудь.

– Неужели? Ладно, я обдумаю твоё предложение. Вот только не уверена, что сумею заставить лича уснуть.

– Хотя бы попытайся.

– Было бы интересно… А зачем тебе его сны? Подожди, дай угадаю! Хочешь влезть в воспоминания Легионера и узнать, где он спрятал сердце?

Эра поджала губы. Старуха попала прямо в цель. Колдунья расхохоталась, довольная собой.

– Хорошо, я постараюсь тебе помочь, – сказала она. – А в награду попрошу…

Эра напряглась в ожидании.

– Убить лича, когда завладеешь его сердцем! – прошипела старуха, оскалившись. – Договорились?

– Если смогу, убью, – твёрдо, глядя в глаза колдунье, ответила Эра.

– Значит, по рукам!

Девушка кивнула.

– По рукам!

Глава 26

Эл был не из тех людей, которые опускают руки. И тысячи мёртвых чудовищ могли бы подтвердить это, дай им кто шанс воскреснуть и почесать языком. Поэтому он не рассматривал вариант отложить обследование шахт Великого разлома. Он думал, как обойтись без портала ведьмы. Но пока в голову ничего не приходило. Признавать, что он зависит от Эры, некромант не хотел, но и поделать пока ничего не мог. Собственно, ему было нечем заняться. Разве что предпринять исследование подгорных лазов. Он не сомневался, что сумеет отыскать дорогу в недра хребта, если потратит достаточно времени: раз мертвецы добирались до города, значит некоторые тоннели имели немалую ширину. По крайней мере, подходящую для человека. Кроме того, уже существовал проход, сделанный магами Чёрного когтя. Эл решил, что стоит попробовать воспользоваться им.

Доехав на Сете до площади, демоноборец оставил мутанта в тенёчке и направился к разрушенному фонтану. Зверь пофыркал и улёгся, пристроив массивную голову на передние лапы. Глаза с вертикальными зрачками провожали некроманта, перепрыгнувшего бортик бассейна и наполовину скрывшегося за ним. Сначала мутанту был виден хозяин по колени, затем по пояс, а потом только амигаса около минуты мелькала над краем. Когда исчезла и расписанная иероглифами шляпа, зверь закрыл глаза и, глубоко вздохнув, задремал.

Эл медленно и аккуратно спускался в лаз, проделанный магами Чёрного когтя. Проход ещё хранил следы колдовства: порода была местами оплавлена, камень запёкся причудливым узором. Очевидно, жители Даармахира пользовались не только кирками. Подпорок некромант не заметил. Вероятно, своды удерживало волшебство. А может, маги просто не разбирались в прокладке шахт и пёрли вглубь горы, не задумываясь о том, что на них могут обрушиться своды. Конечно, крепость была частично вырублена в хребте, но демоноборец сомневался, что именно адепты Чёрного когтя построили её. Скорее уж, заняли пустующий после Великой войны город и превратили в свою обитель.

Спускаться было довольно удобно. Эл перепрыгивал через трещины в полу, заранее замечая их благодаря совиным глазам. Он отметил про себя, что запах разложения становился всё сильнее по мере того, как он углублялся в гору. Кое-где виднелись человеческие останки: кости, волосы, тёмные пятна давно засохшей крови. Иногда их было столько, что демоноборцу приходилось шагать прямо по хрустящим рёбрам и позвонкам.

Наконец, Эл услышал ритмичный стук. Бум-м… бум-м… бум-м-м… Словно очень глубоко внизу кто-то старательно и без устали лупил в гигантский барабан. Вонь становилась всё сильнее. У обычного человека она уже вызвала бы неудержимый приступ рвоты.

Некромант замедлил шаги, когда увидел впереди крошечный огонёк. В первую секунду он почти ослепил его, но чёрные глаза привыкли к яркому явлению буквально через пару мгновений.

К демоноборцу приближалось нечто, напоминавшее огромное насекомое, но, стоило приглядеться, как становилось ясно: это собранное из человеческих частей существо не могло родиться естественным образом! Скорее уж, некто безумный собрал его из рук, ног, тел и голов, сшив их, свинтив и скрутив проволокой. Всё шло в ход у мастера. Вид покрытого шрамами, язвами, пятнами и другими признаками разложения чудовища вызвал у Эл неприятные воспоминания из очень далёкого прошлого, которые он тут же отогнал, заставив себя сосредоточиться на монстре, двигавшемся навстречу. Одна из рук, пружинисто сгибаясь в локте, несла под самым сводом тоннеля покачивающийся фонарь. Из-за этого чудище напоминало глубоководную рыбину со светящимся манком над пастью. Только собранный из человеческих останков урод не использовал фонарь для охоты. Он просто освещал себе путь. Возможно, патрулировал территорию. А может, направлялся туда, откуда явился Эл – проверить, нельзя ли выбраться наружу. Кто знает, что творилось в мозгах этого существа. Если, конечно, оно имело свою волю, а не следовало чьей-то чужой.

Некроманту пришло на ум, что он не спросил старуху-колдунью, почему эти твари вылезают лишь по ночам. Что, собственно, мешает им появляться в крепости днём? Солнечный свет? Но воскрешённая нежить обычно к ультрафиолету равнодушна. Всё-таки, зомби – не вампиры.

Эл размышлял, шагая навстречу монстру. Правая рука откинула на ходу край коричневого плаща. Затянутые чёрной кожей перчаток пальцы скользнули по рукояти полуторного меча. Ящерица, обвивавшая её, казалась бы живой, не будь она отлита из серебра – настолько тонкой была работа оружейника. Вторая рука демоноборца медленно поднялась ладонью наружу. Вокруг пальцев появилось призрачное сияние. Тонкие бледные губы зашевелились, произнося заклинание. Некромант решительно сотворил Символ Аннубба, и волшебный туман помчался по тоннелю в сторону чудовища. Колдовство передавало контроль над нежитью Элу. Демоноборец рассчитывал, что завладеет волей монстра. Когда зелёный дым окутал сначала одну голову человеческой «химеры», а затем другую и третью, некромант попытался взглянуть на себя глазами чудища, но не сумел. Тогда он сосредоточился на том, чтобы внушить твари мысленный приказ остановиться и поставить фонарь на пол тоннеля. Это стало бы знаком, что монстр находится во власти демоноборца.

Чудовище медленно повернуло головы, сфокусировав все взгляды на человеке в плаще и странной плоской шляпе. Оно замедлило шаги своих многочисленных ног. При этом туша содрогалась так, что казалось странным, что не расходятся грубые швы, скрепляющие её части.

Эл остановился, опустив руку. Его чёрные глаза едва заметно полыхнули зелёным.

Монстр замер на пару секунд, уставившись на преградившего путь некроманта, а затем сорвался с места, с удивительной для такого внешне неуклюжего существа ринувшись вперёд. Его три рта открылись, превратившись в чёрные дыры, исторгающие жуткую вонь мертвечины. Из них одновременно вырвались вопли ярости.

Демоноборец легко вытянул из ножен меч, выплавленный из серебра и метеоритного железа, а после зачарованный особыми рунами. Лезвие совершило экономный полукруг, отразив свет бешено раскачивающегося фонаря. Эл сорвал с головы амигасу и пружинисто подпрыгнул за миг до того, как разлагающаяся туша обрушилась на то место, где он только что стоял.

Глава 27

Шпиль окружали груды мусора. Одним богам Пустоши ведомо, откуда он здесь взялся в таком диком количестве. Художника происхождение свалки не волновало. Мир претерпел после падения Чёрной Звезды такие глобальные изменения, что обращать внимание на подобные вещи просто не имело смысла. Художник попытался объехать препятствие, но спустя минут десять понял, что это бесполезно: мусор окружал цель со всех сторон. Тогда всадник простёр перед собой руку и растопырил пальцы. Воздух всколыхнулся от прошедшей волны силы, и склон, образованный остовами древнего транспорта, деталями и всем прочим, начал запекаться, образуя уступчатый подъём. Художник слегка сдавил лошадь бёдрами, и та, повинуясь его воле, тронулась вперёд. Поначалу животное ступало робко, но затем осмелела. Иногда могло показаться, будто всадник и его скакун вот-вот сорвутся, покатятся вниз и напорятся на какой-нибудь торчащий сбоку от подъёма штырь, но нет – они перепархивали с одной выступающей части мусорной горы на другую, словно гравитация не имела над ними власти. И, наблюдая за этим, сторонний наблюдатель вскоре неизбежно пришёл бы к выводу, что видит не совсем человека.

Лошадь запрыгнула на просевший от жара остов искорёженного грузовика, и Художник увидел ручей, а за ним – свою цель.

На лице Художника мелькнула едва различимая улыбка. Глаза же оставались холодными. Его мимика была скорее данью прошлому, чем отражением чувств и эмоций. Давно уже сердце мальчика, завладевшего силой Звезды, билось чаще, только когда Художник думал о грядущей трансформации мира. Остальное оставляло его равнодушным. Да и что стоило внимания по сравнению с великим планом вселенского преображения?!

Прежде чем съехать с мусорной горы, Художник осмотрелся. На востоке стояли вертикальной синей стеной размазанные по краям тучи. Они напоминали картину на мокрой бумаге. То ли пейзаж, то ли абстракцию. В голове Художника мелькнули неясные ассоциации, но он отогнал их, посчитав отвлекаться лишним. В последнее время он всё чаще так делал. Ему требовалось сосредоточение. Лишь идущий к цели достигает её.

До Художника долетел и коснулся красивого лица с тонкими чертами порыв солёного ветра. Над заливом разливался солнечный свет. Издалека донёсся металлический стрёкот: где-то ошивались местные стражи вроде тех, которых уничтожил Художник. Должно быть, здесь и находился «центр», из которого они получали приказы. Было ясно, что автоматы охраняли источник силового поля.

Художник подъехал к ручью и остановился. Вода текла быстро, скользя по камешкам, отлично видневшимся на дне. На них белел царапины, оставленные, вероятно, конечностями стражей. Художнику пришло в голову, что камешки нарочно перенесли сюда с линии прибоя. У кого-то имелся тонкий вкус. Неужели у обитателя мусорной горы?

Всадник поднял взгляд и прищурился от солнца. На другом берегу возвышался металлический купол, покрытый сотнями треугольных отверстий, напоминавших поры. Он слегка искрился, отражая дневной свет.

Лошадь, повинуясь приказу седока, вошла в воду. Она шагала вперёд, осторожно ступая по камням. Когда уровень воды достиг коленей животного, Художник ощутил, как напряглись мускулы лошади. Течение оказалось неожиданно сильным. Ручей вот-вот грозился превратиться в крошечную речушку. Стоило животному сделать ещё пять неуверенных шагов, как из воды справа поднялась и изогнулась над потоком многоножка. Она походила на гигантскую сколопендру. Фасеточные глаза рассматривали всадника, то выдвигаясь, то прячась в стальном черепе. Несколько тонких гибких конечностей шарили в воде, словно ища что-то.

– Се человек, – произнесло существо мужским голосом.

В нём не было ничего механического – звучал он совершенно естественно, хотя доносился из металлического черепа.

– Я человек, – помолчав, ответил Художник.

Он с любопытством разглядывал вынырнувший автомат, пытаясь догадаться о его назначении. Еще один вид стража? Или привратник, встречающий посетителей странного купола? – А ты кто?

– Зачем ты пришёл? – игнорируя вопрос, поинтересовалась многоножка.

Она медленно двинулась в сторону всадника.

– Мне нужен тот, кто живёт здесь, – ответил Художник. – Но едва ли это ты.

– Я живу здесь, – отозвалась многоножка, чуть помедлив.

– В куполе? – с сомнением спросил Художник.

– Да. Это моя обитель. Моё пристанище. Моё убежище от мира, сошедшего с ума.

Для автомата с простым набором функций многоножка вела слишком сложный диалог. Но что она делала в ручье, если жила в куполе?

– Ты отвечаешь за силовое поле вокруг Даармахира?

– Я храню источник, – последовал ответ.

Сколопендра была уже совсем рядом со всадником. Она покачивалась над водой, как кобра, готовящаяся к атаке. Но Художник не чувствовал исходящей от машины угрозы.

– Зачем ты приехал? – спросила многоножка. – Чего ищешь?

– А что, все, кто оказывается здесь, чего-то ищут?

– Все! – услышал всадник решительный ответ.

– Что ж, ты права…

– Прав, – перебил автомат. – Меня зовут Каппа.

– Извини, – по губам Художника скользнула ледяная улыбка. – Ты прав, разумеется. Я прибыл в поиках источника, питающего защитный купол горной крепости.

– Обычно приходят за другим, – после паузы проговорила многоножка.

Художнику показалось, что он услышал в голосе автомата нотки заинтересованности.

– И зачем же? – спросил он.

– За жизнью.

– Неужели? Поясни.

– Надеются, что я воскрешу кого-нибудь. Родных, возлюбленных. Друзей иногда.

– И с чего люди думают, что ты это можешь?

Разговор увлекал Художника всё больше. Неужели, убегая от одного некроманта, он попал к другому?

– Ты задал вопрос, на который нелегко дать простой ответ, – проговорил тот, кто называл себя Каппой.

– Почему?

Многоножка пошевелила усиками, один из которых едва не коснулся морды лошади. Животное испуганно отпрянуло, но поводья заставили её остаться на месте.

– С одной стороны, я могу дать жизнь, – сказал автомат. – С другой, я не делаю того, чего от меня ждут приходящию сюда.

– А что делаешь? – поинтересовался Художник.

– Отнимаю жизни.

– Убиваешь, говоря иначе.

– Не совсем.

– Как же у тебя всё неоднозначно, – всадник притворно вздохнул. – Твоя речь – сплошные загадки.

– Я забираю души у одних, чтобы дать их другим.

– Кому?

– Нам.

– Это кому же? – Художник слегка нахмурился, что говорило о крайней степени его заинтересованности.

– Машинам.

Ответ поверг всадника в изумление. Хотя он давно решил, что уже ничто не способно вызвать в нём подобного чувства.

– И… получается? – спросил он.

– Иногда. Процесс ещё не освоен полностью. Успех – дело случая. Но я уже близок постичь великий замысел природы.

– Значит, ты забираешь у людей души и отдаешь их машинам? – уточнил Художник, чтобы убедиться, что верно понял собеседника.

– Да. И твоя душа, зачем бы ти ни явился, тоже послужит делу…

– Не торопись, – перебил Художник. – Я не для того проделал очень долгий путь, чтобы стать частью какой-нибудь жестянки вроде тебя.

– Твои цели не имеют значения.

– Вот тут ты ошибаешься. Моя цель – единственное, что ещё имеет в этом, как ты выразился, сошедшем с ума мире значение.

– Нет! – ответ многоножки прозвучал категорично.

– Вот и поговорили! – усмехнулся Художник.