Текст книги "Танат (СИ)"

Автор книги: Виктор Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Твари, хоть имя мне верните. Или вам надо полностью стереть моё я? Ведь я тогда умер в первый раз, а те люди пытались меня спасти. Что-то кололи, хотели заново, запустить моё сердце.

И тут, вот чудеса, я впервые не чувствую боли, когда пытаюсь вспомнить имя. Невольно улыбаюсь. Раз так, то у меня ещё будет возможность его восстановить. Не знаю, что или кто этот димортул, но он меня ждёт внизу. Пора идти дальше.

Хранитель почему-то не знал точной схемы этого места. Того, что вне его залов, а потому дал лишь общие указания. Нужно пройти до определённой двери, и там будет кильм – неразумное существо, перевозящее других внутри себя. Это общее название разных ездовых, ползающих и летающих тварей. Транспорт, как мне подсказал мой искалеченный блокадой памяти разум. В данном случае за диафрагмой должно прятаться создание, которое возит разумных по зданию, как лифт или транспортная кабина. Хоть и не знаю, где я проснулся, но пусть это будет здание.

Внешний вход тамбура раскрылся сам при моём приближении. Впереди стена, а слева и справа уходящие вдаль изгибающиеся коридоры. Полукруглой формы, где поверхности плавно переходили друг в друга, пол состоял из разных хитиновых чешуек, а не ребристых пластин как в зале колыбели. Стены напоминали гофрированную трубу с выпирающими внутрь рёбрами. И опять всё чёрно-белое. Да, здесь реально нет других красок.

Ещё одна странность привлекает моё внимание. Странные наросты между рёбер на потолке. Будто нераспустившиеся цветочные бутоны, что торчат через равные промежутки. Что-то они мне напоминали. Можно представить, как они раскрываются и из них льются струи жидкости. Да, очень похоже, что это разбрызгиватели.

Я направился налево. И первая же диафрагма, ведущая к кильму, оказалась не активна. Судя по её виду, она была... Пожалуй, тут подойдёт слово «мертва». Как и часть стен вокруг. Они не блестели, а при касании их поверхности я натыкался на засохшую корку. Это место медленно умирает. И давно. Может, поэтому Хранитель и пожелал мне удачи? Знал, что обречён остаться здесь, а потому дал мне уйти, хоть я и не вёл себя как покорный раб.

Если я понял правильно его, Хранителя, сбивчивые образы, то этот димортул был парой этажей ниже. Должен же здесь быть другой спуск, правда? Лестница или что-то вроде.

И я его, спуск, искал, опасаясь удаляться далеко от неработающего кильма. Коридор разделялся, и заблудиться в этих кишках было очень легко. И никто меня не найдёт, так как я не встретил здесь ни одной живой души.

Не знаю, сколько я плутал, но даже обычной лестницы здесь нигде не было. Только куча разных помещений неправильной формы. Судя по растущим из пола пенькам и пучкам засохших, а местами и подгнивших щупалец, в одном зале было что-то вроде места кормления. Показывали такое в вирале. Аналогов последнего, кресла-раковины, тут не было. Значит, столовая для местных рабочих. Хотя и обычной едой эти тела могут питаться.

Ещё был сильно знакомый зал с кучей больших диафрагм, с одной стороны, и рядом ячеек, разделённых перегородками, с другой. Тут я даже замер, а потом, видя питающие сосуды у стены, понял, что это такое. Мне попалось стойбище кильмов. Скорее всего, летающих, но сейчас здесь было пусто. Уже привычно ищу внутри своей странной памяти аналогию и нахожу её – ангар.

Далее попадается комната с раскрытыми ячейками в стене. Что интересно, то и надписи снаружи, и разные полки внутри выращены как единое целое с этими биохранилищами. Глядя на ровные и пустые стойки, понимаю, что попал в какой-то аналог оружейной. То есть здесь, в этом месте, мире есть оружие. И тут меня накрыло.

Я катался по полу, сжимая голову от дикой боли, а потом просто потерял сознание. Но одно успел запомнить точно – знакомые голоса в голове. Те, из сна, что говорили на знакомом мне языке. Только я не мог их расслышать. Это ещё что такое?

Очнулся я на полу, скорчившись в позе эмбриона. Струйка жёлчи вытекала из моего рта. Поднимаюсь на дрожащих ногах и опираюсь руками в стену. Даже предположить не могу, что это было. Резко и внезапно, а я даже не пытался погрузиться в глубину своей памяти. Или это такой откат от более ранних попыток проникнуть в чертоги разума?

Тут я ощутил лёгкое дуновение на лице. Не веря своим ощущениям, выхожу из пустой оружейной. Не показалось, так что иду вслед за лёгким ветерком. Мой путь недолог, слышу завывания ветра, а потом достигаю поворота и замираю.

Прямо передо мной раскрылась бездна. Я вижу провал в полу на несколько уровней вниз, а ещё отсутствие внешней стены. Ветер непросто так гуляет здесь – я смотрю вниз с непонятно какого этажа ну очень высокого здания.

Вверху и далеко впереди лишь густой туман. Внизу я вижу самый необычный город, здания которого явно имеют тех же создателей, что и вместилище колыбелей, где я сейчас нахожусь. Некоторые строения напоминают ульи, другие стоящие рядом острые шипы, третьи навевают мысль о кусках подтаявшего сахара, ещё одни о кораллах. Будто тут не было единого стиля застройки. Или, что вернее, выращивали их разные существа. Невольно вспоминаю разных тварей, которых при выборе новой оболочки мне показал Хранитель.

Были здесь и дороги, и костяные мостки, соединяющие разнообразные здания. Лишь одна вещь меня заинтересовала. Этот город, судя по пустым улицам и состоянию некоторых зданий, явно был покинут, но одинокая башня, напоминающая костяной перст, привлекла моё внимание. В одном из окон что-то периодически мерцало. Будто кто-то ходил и временами закрывал световую панель. Неужели тут кто-то есть? Если так, то я знаю, куда пойду следом.

Додумать мысль мне не дали. За спиной вдруг раздалось цоканье множества ног. Поворачиваюсь и невольно сглатываю. Вокруг меня несколько жутких тварей, что смогли незаметно подобраться. По четыре угловатых лапы, длинные шипастые хвосты и низколобые безглазые головы, которые напоминают высунувшегося из земли червяка. Только торчат эти думалки из тельца, которое усеяно прочными пластинами и ещё шипами вдоль хребта. Каждая такая химера скалила пасть, усеянную рядами острых зубов.

За спиной пропасть, а двигаются эти твари удивительно быстро. Раз – компактная была кучка, а моргнул – рассыпались вокруг меня, окружая и не давая вырваться. Иронично как. Одну смерть сегодня пережил, а тут и новая подкралась незаметно.

Стою, не шевелясь, и не знаю, что делать. Ни единой мысли в голове, а ведь через секунду меня точно порвут в клочья. И тут одна из химер, что стоит у моего правого бока, прыгает с места на меня. Тут же вся стая издаёт свистящий звук.

Рефлекторно приседаю и вскидываю руку, но это всё так медленно. Острые зубы вонзаются в предплечье, а удар летящей туши меня опрокидывает. Только ветер свистит в ушах, а мы вместе с этой тварью летим назад, в провал на нижние уровни. Острая боль пронзает живот и спину. Только это помогает мне не потерять сознание, когда мы приземляемся на уровень ниже.

Тварь отпустила мою немеющую конечность и стремится к моей шее. Успеваю перехватить её за узкое горло и остановить почти в последний момент. До чего же этот уродец силён. Хоть правая рука меня почти не слушается, но я перехватываю химеру под брюхо и поднимаю.

Извиваясь и дёргаясь, монстр пытается вырваться. Вот уж нет. Замечаю перед собой острую зазубренную пластину в чём-то белёсом и из последних сил насаживаю тварь горлом на неё. Та дёргается, верещит, но вскоре испускает дух. Из распоротой шеи толчками вытекает белёсая жидкость, и я понимаю, что это кровь. А ведь эта пластина была заляпана...

Смотрю вниз и в груди что-то ёкает. Эта пластина выходит из моего живота, а на ней моя кровь. Именно торчащая из края обрыва костяшка и остановила моё дальнейшее падение. Плюс она не даёт мне упасть в пропасть, так как я фактически вишу на ней на краю. Не знаю, можно ли это назвать удачей?

Но есть пара интересных моментов. Судя по мордам химер выше, спрыгнуть они не могут. И, если исходить из расстояния, между нами, то я достиг нужного мне уровня. Вот так удача.

И самое главное, что от шока или по другой причине, но я вспомнил очень важную вещь.

– Нико, – хриплю я, пока тянусь к поясу с ульмами. – Меня зовут Нико.

Глава 3

К поясу я тяну руку не просто так. Там у меня подаренные Хранителем кимбары и ульмы. Мне сначала нужно вколоть противоядие. Чувствовалось, как немеет правая рука после укуса химеры. Это не от кровопотери, а от растекающегося по венам яда твари. Прикладываю нужную капсулу к чагсу, сжимаю и по руке разливается приятное тепло.

Первый ульм улетел вниз. Поздно вспоминаю, что их можно перезарядить. Дурак, а значит пока учимся на своих ошибках. И нужно было спрыгнуть, а не ждать атаки. Ещё бы погладил этих тварей.

Ладно, уже не важно. Следующая пара ульмов содержит стимуляторы. И хорошо, что маленькие поганцы, живые шприцы, могут в случае необходимости спокойно прокусить кожу и впрыснуть содержащийся в них препарат. Прикладываю их к шее, мгновение боли, а потом мне очень быстро стало хорошо. Использованные капсулы кидаю на пол впереди себя. Потом соберу. В голове прояснилась, тело стало лёгким. Потом, если верить тому церебральному кимбару, я очень пожалею об этом. Но иначе мне не снять своё тело с этого костяного штыря. Мне нужны энергия и силы.

Есть и минус – кровь по телу, а значит и из открытой раны, побежала быстрее. Да ещё и боль стала просто невыносимой. Плевать. Я и так скоро умру, если не выйдет освободиться.

Потому, сжав зубы и рыча, бью кулаками по торчащей из живота пластине. Плевать, что костяшки в кровь, а правая рука теперь и вовсе огнём горит. Результат применения стима и противоядия вместе. Мне сейчас главное выжить. Ведь я ещё жив. Ну, не умер в третий раз. Чувствую, что после этой смерти не проснусь в оламе, а Хранитель не перенесёт моё новое тело в кресло вирала. Надо самому бороться за своё спасение. Потому удар, ещё удар, и ещё.

Это тело довольно сильное, но под действием эликсира силы всё его резервы выведены на максимум. Потому костяное лезвие, пронзившее мне спину и вышедшее из живота, разлетается на куски, тушка химеры летит вниз, а я резко поднимаю тело. Мышцы пресса сжаты спазмом и только мешают мне, но дело сделано. Хватаюсь руками за край напольной обшивки обвалившегося уровня и заползаю вперёд.

Только тут, скорчившись на пластинах пола, позволяю себе заорать. Из меня, пока снимал тело со штыря, вырвало хороший такой шмат серого мяса. Кровь сейчас, когда ничего не закрывает рану, покидает тело быстрее, потому я быстрее достаю трясущимися руками пару ульмов с белоснежной жидкостью – средство ускоренной регенерации. Укол в руку, немного тратим на эту рану. Всё остальное с двух сторон вкалываю в область сквозного ранения.

Снова-здорово. Местные что, не слышали об анестезии? Раны после укола зачесались так, что хочется запустить в них пальцы и вырвать того паразита, который это делает. Но потом чувствую холод и онемение в этих местах. Так, если верить полученной при экспресс обучения инструкции, то теперь раны затянуты изолирующей плёнкой. Пошло заживление. И его скорость меня удивляет.

Лежу тяжело дыша, а сам пытаюсь сориентироваться, где я примерно нахожусь. Если схема уровня тут такая же, как выше, то идти мне до нужной диафрагмы кильма недалеко. Там сориентируюсь. Потому встаю на четвереньки, машинально собираю пустые ульмы, и лишь тогда пробую подняться.

Получается у меня далеко не с первой попытки, но на ноги я встаю. Руки сами собой прижимаются к ране, которая затянута некой плёнкой. При движении боль чувствуется, хоть и меньше. Тут в далеке слышится знакомый свист – твари где-то впереди. Да как они так быстро спустились? Или это другие?

Меня шатает от потери крови, но я упрямо иду к дверям кильма где-то впереди. Не знаю, что там дальше будет, что такое димортул, но другого ориентира нет. Может там хранилище оружия, лекарств, транспортный кильм, просто укрытие – не знаю. Главное, что это хоть какая-то цель. Не хочу умирать как добыча голодных тварей.

Свист приближается, а я даже под стимулятором не могу бежать. Последствие обильной кровопотери. Костюм инис перепачкан белесой кровью. Потому просто ковыляю к цели. Здесь помещения расположены чуть иначе, и явно другие по назначению. Стойбища кильмов тут нет. Но я не зря бродил столько времени наверху, да и стимулирующий эликсир помог – впереди виднеется диафрагма входа, да ещё и закрытая костяными пластинами. Именно сюда я должен был дойти от выхода из местного лифта.

Свист тварей совсем рядом. Ясно, идут на запах крови, загоняют меня и даже уже не скрываются. Добыча, по их мнению, не уйдёт далеко. Но моя цель прямо перед глазами. Подхожу ко входу и прикладываю руку рядом, позволяя щупальцам-чино на двери соединиться с моими чагсами. Открываю диафрагму мысленным усилием и думаю, как же медленно расходятся пластины и плоть под ними. Быстрее, враги же рядом, но мысленные команды никак не ускоряют открытие.

Вход не успел открыться полностью, а я отнимаю руку от двери и просто прыгаю внутрь. Падаю на костяной пол и опять дико рычу от боли. Вход за моей спиной, сам и без команды, закрывается прямо перед мордами кровожадных химер. Улыбаюсь через силу, когда слышу их гневный вой.

Поднимаю голову и осматриваюсь. Интересно ведь, в какое место меня направил Хранитель? Это помещение имело полукруглую форму. Притом по всей длине изгибающейся стены идут закрытые двери-диафрагмы. Ничего похожего на пластины замков рядом не видно. Только знакомое сидение вирала. Значит мне туда и надо.

Из последних сил ковыляю к креслу и падаю в него, вытянув руки на столбики чагсов. Есть контакт. Только глаза смыкаются.

Сидение само разворачивается к стене с кучей диафрагм. Их поверхность становится менее мутной и видно, что часть скрытых за ними ячеек пуста. В других лежало, точнее висело, нечто непонятное.

– Глазастый, это у тебя шутки такие? – хриплю я, когда плёнки расходятся и я вижу содержимое отсеков. Больше всего то, что я вижу, напоминает снятые с кого-то шкуры, которые растянули на рамах. Это и есть димортул? Снятая с какой-то твари кожа? Хранитель, ты мне предлагаешь в них укутаться и идти в бой? А боевого летающего кильма для меня не нашлось или просто по статусу не положено?

Почти теряю сознание, но контакт с виралом состоялся. Инис по команде от него сам сползает с моего израненного тела, а кресло подъезжает к одной из ячеек. Оттуда вылезает щупальце и будто обнюхивает меня, но потом возвращается назад. Переезжаем к следующей распятой шкуре. Так повторяется ещё пару раз.

На четвёртой ячейке ещё одно щупальце замирает, а потом белеет. Оно не уходит. Только появляется ещё пара, которые подхватывают моё израненное бренное тело и аккуратно перемещают прямо на распятую шкуру. Притом руки и ноги стараются класть точно поверх их освежеванных аналогов.

Вдруг чувствую контакт чего-то с моим вралом на шее. В голове становится тесно, будто кто-то осматривается, потом презрительно и возмущённо фыркает, а кожа, на которой я лежу, приходит в движение. Только сейчас до меня доходит, что это нечто вроде иниса, но более массивного. Стоп, у него мышцы есть?

Ну и как можно обойтись без моей самой нелюбимой в этом мире вещи? Боль, куда без неё, опять самым внезапным образом пронзает всё тело, каждую его клеточку. Когда это прекратится? Я, какое счастье, вскоре теряю сознание.

***

Перед моим мысленным взором мелькают вспышки. Непонятные образы быстро сменяют один другой, но я успеваю выхватить несколько из низ. Двое мужчин в серых и облегающих фигуры защитных костюмах стоят, положив руки на плечи друг другу. Не успеваю рассмотреть их лица, но они улыбаются. Всё вышло, они, вернее мы, успели вовремя...

Круглый, иначе его и не назовешь, человек напротив меня закутан в кучу хламид. Он держит в своих массивных ладонях кого-то очень маленького. Человечек на его руках издаёт радостные звуки. Да, они оба рады, а я сижу напротив и то же улыбаюсь. И, глядя на радостного толстяка, чувствую печаль и вину...

Пустой зал в пещере, с возвышением в центре. Вокруг него лежат выбеленные временем скелеты, а над постаментом висит нечто, что больше всего напоминает шар из хрусталя с кучей шипов. И он сверкает, манит подойти. Тяну руку и...

Открываю глаза и просто удивляюсь бурлящей во мне энергии. Образы, что я видел во время своего странного сна, отступают. То, что ощущает тело, полностью завладевает моим вниманием.

Нет боли, усталости, чувства бессилия. Только энергия распирает мышцы. Хотя, одно чувство никуда не ушло, а даже усилилось – голод, притом дикий. Как нам хочется есть! Стоп, что? Кому это нам?

Смотрю на свои руки, тело и у меня невольно дёргается глаз. Меня всего покрывала эдакая паутина или сеть из костяных нитей разной толщины. Не знаю, как ещё лучше это описать. И эта защита никак не сковывала движения. Под ней угадывалась чёрная кожа с перекатывающимися под ней пусть и не массивными, но крепкими и тугими мускулами.

Поворачиваю ладонь к себе, смотрю на покрытые костяными полосами пальцы. Только мелькает в голове мимолетная мысль, что на кончиках пальцев они, пластины, похожи на натуральные когти, как они сразу вырастают на глазах. Выдыхаю, мотаю головой – костяные лезвия будто врастают обратно. Ну ничего себе.

В основании ладони вижу что-то вроде присоски. Даже думать не хочется, зачем мне это. Или нам? Ещё предплечья слегка утолщены, а с нижней стороны там на каждой руке тянется длинная щель. Словно что-то должно оттуда вылезать.

Кажется, начинаю понимать, что такое димортул. Это разновидность иниса, но не для повседневного ношения, а для выживания в самых разных неблагоприятных условиях, преодоления преград и ведения боя. Провожу рукой по лбу и снова замираю. Костяной панцирь покрывает голову со всех сторон. И изнутри он словно прозрачен, так как я вижу пальцы, которые, наткнувшись на преграду, замерли перед моим лицом на небольшом расстоянии. То есть полная защита головы и прекрасный обзор. И передача тактильных ощущений от этих... Перчаток?

Как только касаюсь челюсти, мне становится не до смеха. Здоровенные зубы у нас, и острые. И челюсть от голода так и щёлкает. Стоп, у нас. Обращаю пристальное внимание на эту двойственность мышления. Так, я тут явно не один, но мой попутчик молчит.

И тут меня снова пронзает внезапная боль, словно с моей груди срывают кожу и мясо под ней. Да что это такое? Будто та тварь, которую я убил, снова впилась мне в руку и ест. Ловлю эмоцию от своего безмолвного попутчика, которая говорит, что я угадал. Он голоден, ему нужна энергия для работы, а потому этот кимбар-переросток ведёт себя как паразит. Какого чёрта тут творится?

Чтоб вас всех, да этот молчаливый проглот готов меня заживо сожрать. Зачем меня, есть другие, есть мясо в стенах. На это предложение, пожевать стену, мой новый бессловесный собеседник гневается, так как это запрещено, да и вредно. Плохая еда. Не усваивается и невкусная.

Черт, да он что, уже пробовал? Ладно, а как насчёт тварей, что хотят нас сожрать? Вот тебе их облик. Видишь? Можно их жрать, или тоже табу какое-то есть?

Что касается химер за дверью, то Попутчику они уже нравятся. Моё новое тело, что заперто внутри этой голодной твари, больше не корчится от боли. И мы снова с этим живым доспехом будто единое целое. Не я, а мы подбегаем к двери. Не касаемся панели сбоку, а издаем некий условный свист. Диафрагма начинает расходиться, давая слышать крики тварей снаружи. Их гомон изменился, стал настороженным. Они чуют нас, но не бегут. Хорошо.

Одна тварь оказалась самой голодной и сходу бросается в полуоткрытый проход. Только мы куда быстрее. Наши руки хватают тварь, удлинившиеся когти погружаются в черве подобную голову и мягкое брюхо. Лёгким движением вырываем растерзанную тушку из шипастого внешнего панциря и отправляем вырванный кусок в пасть. Присоски на ладонях удлиняются и присасываются к внутренностям, вытягивая жизненные соки. Работаем челюстями и чувствуем, как голод начинает отступать. Отлично.

Состояние напоминало безумие. Мы жрали на ходу опасного хищника и готовились прикончить всю оставшуюся стаю. Они хотят нас убить, а мы куда сильнее хотим есть. Эта встреча была неизбежна. Азарт охоты, предвкушение боя наполняют нас. Щели на предплечьях открываются и появляются длинные и чуть изогнутые кверху костяные клинки. Это напоминает открытие пара гигантских складных ножей. Верхняя часть лезвий, что вогнута, имеет кучу зазубрин. Ими можно легко разрывать плоть жертв. Это мы и будем делать, это мы отлично умеем – рвать и терзать. Только сначала прожуем эту вкусняшку в пасти, а потом сразу примемся за оставшихся химер. Ням-ням, завтрак туриста.

В открывающийся проход проникают наконец новые твари. Они решают атаковать толпой. Только мы уже рядом и наши руки с торчащими клинками двигаются с умопомрачительной скоростью. Прыгнула пара тварей – на пол приземлились разрубленные по полам тушки. Идите к нам, твари. Ближе. Ням-ням, завтрак туриста номер два и три.

Контроль возвращается постепенно, а я смотрю на дело рук своих. Может, конечно, и наших общих с этим самым Попутчиком, но не стоит врать – мне в те мгновения этого хотелось до безумия. Челюсти димортула пережевывают филей одной из химер, а мне остаётся радоваться, что у нас с ним не общая пасть. Иначе меня могло просто вырвать.

Однако голод отступает и чувство единения проходит. Теперь здесь только я один, а Попутчик где-то глубоко внутри и далеко от меня. Хранитель, кого ты мне подсунул? Желание снять этого монстра со своего тела возрастает всё больше. Конечно, это лишь паника, димортул, повинуясь неизвестной программе, явно меня защитил, но не он ли вырывал из моего и так израненного тела куски мяса?

Вспомнив об этом, специально пробую позвать разум живого доспеха. Попутчик вяло демонстрирует внимание. Аккуратно спрашиваю монстра, что с моим телом? Тот не тянет с ответом, посылая мне мысленный образ, а мне от этого становится не по себе. Он серьёзно?

Начнём с самого очевидного – кожа у меня осталось лишь на голове. Димортул давно спал, силы иссякли, потому он и подкрепился мной. Строго по вложенной в него инструкции. Её кто писал, биолог-каннибал? Плюс ему надо было залечить мои смертельные раны. То есть эта тварь сожрала не самые ценные мои части, но зато отчасти залечила повреждения, которые были несовместимы с жизнью. До уровня, когда я точно не сдохну. Твою то...

И теперь мы неразрывно связаны до периода восстановления запаса жизненных сил. Тогда доспех сможет перестать играть роль средства поддержания жизни и окончательно залечит все раны. То есть регенерирует съеденное.

– Зашибись. Нет слов, – произношу вслух. То есть я добровольно засунул себя внутрь монстра и каннибала, меня частично объели, но эта же машина смерти и поддерживает во мне жизнь. И может восстановить мне тело, но для этого ему нужно регулярно и, что самое интересное, очень хорошо кушать. Пока он слегка перекусил. Слегка?

Оглядываю сцену побоища и насчитываю более чем полтора десятка тел. Это ты называешь лёгким перекусом? Что тогда будет, если не получится найти еду?

Ответ меня не радует. Эта тварь будет сосать жизнь из меня. И когда я сдохну, она снова впадет в спячку. Пока не появится новый и более хороший хозяин. Говорит мне это, вернее транслирует эмоции, монстр без капли сожаления.

– Куда я попал?

Вопрос конечно риторический, но ответ я получаю. Сейчас мы конкретно находимся в шпиле перерождения – здании со множеством колыбелей для прибывших странников. А это место вроде арсенала для вестников. Я выгляжу как вестник, потому и смог подключиться к подходящей к моему телу версии димортула.

– Что? Ты меня понимаешь?

Понимает мои слова, но не меня. Предыдущий хозяин не был таким...

– Давай без оскорблений. Считай, что времена меняются. Сам, как мы выйдем, все увидишь. И давно у тебя был хозяин, который тебя хоть так, как я кормил?

Попутчик, как я его теперь зову, замирает, а потом начинает считать. Тут мне становятся известны местные меры времени. Бит равен одному удару сердца, но в моей памяти всплывает другое название – секунда. Сто битов составляли малый цикл, и это эхом отозвалось, как что-то равное почти двум минутам. С каждым названным отрезком времени я вспоминал нечто забытое. И тут копание в памяти почему-то больше не отзывалось вспышками боли. Какая-то очень уж избирательная у меня блокировка воспоминаний.

Тысяча малых циклов, сто тысяч битов, составляли суточный цикл. Или десять стандартных циклов – главная местная мера исчисления времени. Запомним.

Суточный цикл – это примерно на одну шестую больше неких привычных мне суток. Тысяча циклов составляла оборот. Вот, а это почти три каких-то года. Хотя нет, чуть больше. Три и примерно семнадцать сотых года, если я правильно всё перевёл. Мозг в моём новом теле явно очень хорошо и быстро считает.

Стоп, как-то я странно о своём котелке подумал. Хм, я не считаю его вместилищем моего сознания? Видимо да. Интересно, а почему? Будто это знание прошито в моей памяти. Как знание местного языка, который я недавно изучил. Мыслю то явно на другом языке. Не таком рычащем и без массы шипящих звуков.

Тут Попутчик закончил что-то и сказал, что хозяина у него нет примерно двести шестьдесят три оборота. Да он будто сам в шоке, нет?

– Стоп. То есть ты больше семи-восьми сотен лет провел в хранилище? А тебя не очень смущает, что здесь так долго никого не было? Не слишком ли долго ты пролежал на вечном хранении?

Попутчик молчит, но я ощущаю его мысли. И ему... страшно. Не могло пройти столько времени. Что-то произошло. И я, вспомнив провал в стене шпиля, склонен с ним согласиться. Здесь не просто так царит запустение. Это место заброшено уже очень давно. Да что тут произошло?

Глава 4

Что-то мой таинственный Попутчик, обитающий внутри димортула, стал подозрительно тихим. Видимо осознание того факта, что он провёл в хранилище несколько столетий сильно его пошатнуло. Чем-то его реакция напоминает мне поведение Хранителя. Сначала точность машины, когда он упоминал число оборотов, а потом шок как у живого существа.

Следует понимать, что всё местные «механизмы», как я их про себя называю, на самом деле живые создания. И управляет ими вполне обычное и привычное сознание, а не некий «искин» или «нейросеть», как их назвал голос из глубин моего подсознания.

Хоть и нет у меня памяти, но я стараюсь хоть как-то подогнать всё увиденное здесь под своё восприятие. И это ещё раз подтверждает то, что данное место, город и мир мне абсолютно чужие. Отсюда и цель, которую я, чуть подумав, ставлю для себя основной – сбежать из этого места, покинуть его и понять, что со мной произошло.

И эта мысль так отозвалась у меня где-то внутри, что описать сложно. Мне просто хочется покинуть этот дурдом. Если я хочу уцелеть и просто выжить здесь, то мне такая задача максимум подходит. Даже если это несбыточная мечта. Тогда определимся с дальнейшим планом действий.

Говорят, что выход часто там, где и вход. Вот только я не знаю, как именно сюда попал. Умер, судя по всему. Вот только не думаю, что если брошусь через тот провал вниз головой, то окажусь в более идеальном мире.

И ведь не могу вспомнить, как было раньше из-за весьма интересной защиты, которая встроена в мою голову. Да, я в прямом смысле имею ввиду ту боль, что пронзает мою голову тогда, когда я пытаюсь вспоминать. Это, с учётом того, чему меня обучал Хранитель, наводит пока лишь на одну мысль – похищение. Кто-то похитил меня, как и многих других, закрыл воспоминания, а потом заставил быть чем-то вроде того самого «нейромодуля» внутри тел этих биороботов. Ведь те оболочки в оламах можно легко менять. Сам это пережил, хотя и не понял, как был произведён перенос.

Тогда вижу следующий очень хороший вопрос. Звучит он так – где моё родное тело? Что с ним случилось после того, как меня переместили в ту больную оболочку? Мертво, если первое моё сумбурное воспоминание относилось к последним мгновениям жизни? Или оно целиком перемещено в этот странный город и болтается где-то в оламе? И, самое главное, как давно это было? Да, что-то мне страшно узнать ответы на эти вопросы. Если тот-же Попутчик проспал примерно восемьсот с гаком лет, то сколько я был без сознания?

Трясу головой, отгоняя ненужные мысли. Не время. Нужно сначала разобраться с более насущными делами. По крайней мере у меня теперь есть защита, а если накормлю димортула, то и здоровье будет в норме. Как минимум сейчас нужно покинуть эту башню. Здесь только пустота и голодные монстры.

Куда идти? Да хотя бы в тот шпиль, который я видел из окна. Где горел свет, и кто-то ходил. Значит нужно подготовиться.

Смотрю на расчленённые тушки вокруг, потом на ладони костюма и вздыхаю. А что делать? Или так, или Попутчик меня сожрет. И снять его с себя не могу пока. Потому делаю глубокий вдох, присаживаюсь к первому телу и прикладываю ладони к мягкому подбрюшью.

Да, зря я Попутчика в прожорливости обвинил. Сожрал он за время быстротечного боя максим несколько кусков от пары тушек. Присоски сразу удлиняются и присасываются к плоти. Звук при этом на редкость мерзкий: свист, хлюпанье, даже на урчание похоже.

Закрываю глаза, чтобы это не видеть. Костюм через присоски впрыскивает в тушку некую жидкость, что легко растворяет плоть и позволяет выпивать все соки из трупа. И очень быстро. Меньше половины малого цикла на тушку. И потом всё повторить ещё раз, и снова. Никогда не думал, что у меня будет внешнее пищеварение, как у паука. И как хочется блевануть...

Наконец всё кончено. Чувствую лёгкое потепление в области раны в животе, на груди и в правой руке. Уже неплохо. Меня в благодарность подлечивают. Но до нужного уровня запас энергии и сил ещё не восполнен. Иду к выходу, но у порога замираю и оборачиваюсь. Чуть не забыл, дурная голова.

Иду к виралу и нахожу рядом обрывки иниса и ковыряюсь в них. Вот пустые ульмы и та пара церебральных кимбаров, которые мне всучил Хранитель. По крайней мере, медицинская информация от него также помогла спасти мне жизнь. Вдруг и здесь что-то полезное? Бросать такие подарки точно не стоит. Только на костяном панцире нет мест, куда их можно положить. Но если подумать...

Мысленно отдаю команду, и на теле по бокам открываются щели. Рассовываю кимбары, полные и пустые ульмы по карманам. Таким же образом закрываю их.

На руках костюма есть отверстия для чагсов, но вот на загривке пальцы натыкаются только на переплетённые кости. То есть врал, как и возможность подключиться к кимбару, пока недоступен. Если и найду зал с оламами, где Хранителю не откусили язык или есть рабочий вирал, то и к ним не смогу подсоединиться до заживления ран тела и восстановления съеденного.