Текст книги "Симон Петлюра"

Автор книги: Виктор Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Утром 26 октября пришло тревожное известие о том, что Петроград оказался в руках большевиков и что в России возникла новая власть – Совет народных комиссаров во главе с Владимиром Ульяновым-Лениным.

Малая Рада, после жарких споров, вынесла резолюцию, направленную против ленинского правительства и попыток повторения большевистского переворота на Украине. Генеральный секретариат обратился с воззванием против переворота в Петрограде, ратуя за передачу власти Учредительному собранию России и Учредительному собранию Украины.

Возмущенные осуждением комитетом восстания в Петрограде, большевики вышли из его состава, а уже 28 октября он был распушен как не выполнивший своей цели. Роспуск комитета развязал руки как киевским большевикам, так и лидерам Центральной Рады и ускорил развязку событий в Киеве.

В 20-х числах октября в Киеве, в цирке на Николаевской улице открылся Третий военный съезд. Он открылся несмотря на запрет Верховного главнокомандующего. Для Петлюры этот съезд был особенно тяжелым, потому что эсеры решили заменить руководителя Генерального военного комитета «своим партийцем» – Никитой Шаповалом. Эсеры резко критиковали Петлюру за его непрофессионализм, «правый курс», поддержку войны... У эсеров, казалось, были все возможности для отстранения Петлюры. Из 2600 делегатов 650 делегатов съезда были украинскими эсерами и только 101 делегат – украинскими эсдеками. К тому же Петлюру «не любили» как делегаты-«самостий-ныки», так и делегаты-большевики. С гневной речью на Петлюру обрушился Шаповал, однако сторонникам Петлюры чудом удалось победить.

Однако съезд выражал более радикальные настроения украинских солдат, которым была непонятна «примирительная и соглашательская» политика лидеров Центральной Рады и Петлюры. Съезд потребовал, чтобы Центральная Рада на своей ближайшей сессии провозгласила Украинскую республику и провела немедленную «украинизацию» в армии. Съезд осудил деятельность командующего Киевским военным округом и принял сторону большевиков в их конфликте со штабом округа.

Вообще, съезд тянул «налево», высказывал симпатии к Октябрьской революции. Фактически большинство делегатов выступало за революционное восстание в Киеве. Сторонникам политики Центральной Рады стоило больших усилий удержать съезд от выражения безоговорочной поддержки киевских большевиков.

Делегаты съезда по предложению Петлюры, создали украинский полк «для защиты революции» под командованием подполковника Капкана.

В ночь на 27 октября представители Всеукраинского военного съезда пришли под стены Центральной Рады.

В четыре часа ночи дежуривший в Центральной Раде Петлюра был разбужен и выслушал настойчивое требование представителей съезда немедленно огласить Украину республикой. Он пытался остудить пыл пришедших, убеждая, что для провозглашения республики необходимо точно понимать расстановку политических сил в стране, знать, выстоит большевистское правительство или нет, пойдет ли оно на Центральную Раду войной или нет. Но делегаты перебивали Петлюру, угрожая, что если Центральная Рада немедленно не провозгласит республику, делегаты съезда «возьмут ее на штыки».

После этой буйной ночи штаб округа поставил перед Центральной Радой и Генеральным секретариатом пулеметы и броневики, якобы для охраны от большевиков. Но в действительности это была демонстрация силы в надежде повлиять на политический выбор Центральной Рады.

«Умеренные» из Центральной Рады вынуждены были определиться со своей позицией. С одной стороны, им угрожало разгоном военное командование, которое осталось верным Временному правительству, с другой – требовали решительных действий, «угрожая штыками», свои же украинские солдаты, с третьей – большевики стремились захватить власть на Украине, уже провозгласив власть Советов в Киеве и избрав свой властный Ревком.

Лидер большевиков Григорий Пятаков тогда заявил: «Центральная Рада всадила нож в спину революции!» В киевском Совете рабочих и солдатских депутатов большевики уже одержали полную победу, за их резолюцию о начале революции проголосовало 489 депутатов, против – только 187.

27 октября командующий Киевским округом поляк генерал Квецинский и комиссар округа украинец Кириенко выступили как против большевистского Совета, так и против Центральной Рады. Для «умиротворения» Киева они вызвали в город части чехословацкого корпуса, который располагался тогда на Киевщине и Волыни. Весть о приближении «чехословаков» вызвала переполох в Центральной Раде.

Подполковнику Капкану было поручено возглавить все украинские военные силы в Киеве и готовиться к борьбе.

В пять часов вечера 29 октября войска штаба округа (юнкера и казачьи части) окружили Мариинский дворец, где находился штаб большевиков, и арестовали членов Ревкома, в том числе и братьев Пятаковых, лидеров рабочего и солдатского Совета.

Под давлением Всеукраинского военного съезда Центральная Рада заявила свой протест против проводимых в Киеве политических арестов. Генеральный секретариат призвал население Киева к спокойствию и фактически поддержал Временное правительство.

В то же время центристские российские и еврейские партии, входящие в Центральную Раду, потребовали от лидеров Рады полного разрыва с большевиками. Центральная Рада на бесконечных заседаниях так и не могла четко определить свою позицию и в конце концов объявила о своем нейтралитете и стремлении избежать кровопролития в условиях войны между большевиками и силами, верными Временному правительству.

29 октября началась седьмая сессия Центральной Рады. В этот день Петлюра выступает на сессии как уже генеральный секретарь военных дел. Он озвучивает позицию Центральной Рады: требование к штабу округа вывести войска из Киева, освободить арестованных большевиков и передать власть Центральной Раде. Эти же требования были изложены в резолюции сессии «О контрреволюционном выступлении штаба округа».

Однако представители Центральной Рады подписали договор со штабом округа, по которому высшая власть в Киеве временно передавалась командующему округом под контролем Генерального секретариата, Генерального комитета, Казацкого съезда, Киевской Думы и Совета.

29—30 октября по всему городу слышна беспорядочная стрельба. Бои идут на Подоле и в Печерске. Центром восстания становится оборонный завод «Арсенал». Восставшие овладевают артиллерийским складом, крепостью, юнкерским училищем...

К восставшим киевским красногвардейцам присоединяются солдаты артиллерийского парка и понтонного батальона, «распропагандированные» большевиками, а также две сотни солдат-украинцев из полка Хмельницкого.

У штаба округа в Киеве насчитывалось около 10 тысяч штыков, у восставших – до 6 тысяч, у Центральной Рады – 8 тысяч штыков. Силы Центральной Рады состояли из вызванных по приказу Петлюры с фронта частей, входивших в состав полков имени Хмельницкого и Полуботка; батальона имени Шевченко и полка делегатов военного съезда.

30 октября Центральная Рада провозглашает автономный статус Украины и избирает Петлюру «новым – старым» генеральным военным секретарем.

В этот же день бои между войсками большевиков и войсками штаба военного округа возобновились с новой силой. Войска округа разгромили основные узлы сопротивления восставших, хотя бои продолжались до вечера 31 октября. Украинские части в этот конфликт не вмешивались, Петлюра приказал им войти в город, накапливать военные силы и постепенно занимать «под охрану» важные стратегические объекты города. Очевидно, к 31 октября «правые» киевские военные уже потеряли всякую надежду на победу. С севера приходили неутешительные для них вести: вечером 29 октября – подавлено антибольшевистское выступление юнкеров в Петрограде, 30 октября – большевиками разгромлены силы, которые вели Керенский и генерал Краснов на Петроград, чаша весов в московском противостоянии склонялась в пользу восставших большевиков... Штабисты узнали также о том, что на Киев из района Жмеринки двигается «большевизированный» 2-й армейский корпус. Его прибытие в Киев на помощь восставшим большевикам означало бы неминуемую победу Октябрьской революции.

В таких сложных условиях штаб округа решил передать власть в Киеве Центральной Раде – как силе, способной защитить город от бунта большевиков.

31 октября Украинский Генеральный секретариат призвал воюющие стороны прекратить кровопролитие. Вечером 31-го в помещении штаба округа проходили переговоры между военными, Городской Думой и «радовцами», в которых принимал участие и Петлюра.

Было решено, что военные освободят арестованных большевиков, взамен чего красногвардейцы отпустят 130 плененных юнкеров. В ночь на 1 ноября штаб округа, прекратив всякое сопротивление, должен был организовать эвакуацию своих войск из Киева. Большинство юнкеров, казаков и офицеров было отправлено эшелонами на Дон, к генералу Каледину, поднявшему знамя восстания против ленинского правительства. На Дон выехали и несколько тысяч юношей-юнкеров из трех юнкерских училищ и школы прапорщиков, донские казаки из киевского гарнизона.

Примерно к 10 часам вечера 31 октября штаб округа признал за Центральной Радой право на власть в автономной Украине. После переговоров, сдав власть, офицеры штаба стали искать пути для личного спасения. К этому времени все стратегические объекты Киева были уже заняты украинскими войсками, которыми командовали Симон Петлюра и Юрий Капкан.

ГЛАВА 6 ВОЕННЫЙ МИНИСТР РЕСПУБЛИКИ 1 ноября—12 декабря 1917 г.

Вечером 31 октября закончилась война на улицах Киева, а на следующее утро – 1 ноября 1917-го город проснулся уже в новом статусе – под властью Центральной Рады, как столица республики Украина. В три часа пополудни в зале Педагогического музея собралось экстренное заседание Центральной Рады. На нем было заявлено о том, что вся полнота власти в Украине (8 губерний + Северная Таврия) переходит к Центральной Раде как высшей законодательной власти (глава М. Грушевский) и Генеральному секретариату как высшей исполнительной власти (глава В. Винниченко). На том же заседании был утвержден новый состав секретарей (министров) из числа украинских эсдеков и эсеров. Симон Петлюра был утвержден секретарем (министром) военных дел, Порш – секретарем по делам труда, Голубович – секретарем по делам торговли и промышленности, Ткаченко – секретарем юстиции... Киевским городским комиссаром был избран федералист Никовский.

Центральная Рада, хотя и была властью автономной, не признала правительство СНК Ульянова-Ленина, а значит, не подчинялась никакой центральной власти и настаивала на формировании нового федеративного, демократического правительства для всей России. Будущее правительство России виделось «однородным социалистическим» – широкой коалицией социалистических партий, от народных социалистов и федералистов до большевиков и левых эсеров включительно.

В начале ноября 1917 года ленинское правительство еще было очень слабым и просто не в состоянии реально бороться с Центральной Радой. В то время «красному» Петрограду грозили выступления во всех казачьих районах России, непокорная армейская Ставка, в Москве еще продолжались бои за власть, поэтому ленинский СНК ограничился тем, что официально не признал власть Центральной Рады в Украине и только протестовал против присоединения к Украине Харьковской, Екатеринославской, Херсонской и северной части Таврической губерний.

2 ноября Петлюра уже сделал доклад в Генеральном секретариате о положении «украинизованных» войск и огласил свое заявление о вступлении в должность, в котором были такие слова: «...я беззаветно буду стоять на стороне охраны интересов революционной военной демократии на Украине, как украинской, так и не украинской... Я не считаю возможным касаться распоряжений, что относятся к компетенции главнокомандующих фронтами, где вся полнота власти должна принадлежать главнокомандующим...» Однако уже через десять дней Петлюра самостоятельно расширит свои полномочия, откинув ограничения своих действий только «вопросами тыла».

7 ноября 1917 года Центральная Рада провозглашает свой Третий Универсал, в котором закреплялось создание Украинской Народной Республики (УНР) в составе пока еще не существовавшей Федеральной республики России. «Не отделяясь от Российской Республики и сохраняя ее единство, мы твердо станем на нашей земле, чтобы своими силами помочь всей России, что бы вся Российская Республика стала федерацией равных и вольных народов», – говорилось в Универсале. Реально такой федерации просто не существовало и не было даже намека на центральное федеральное демократическое правительство.

Однако с «революционным» и «сепаратистским» духом Универсала не могли согласиться некоторые секретари – министры Центральной Рады, которые в знак протеста подали в отставку (Шульгин, Зарубин, Савченко-Бельский, Мицкевич). Их пугала возможность «аграрного террора», который мог начаться после провозглашения Третьего Универсала в украинских селах. Уже через пять дней после принятия Третьего Универсала Центральная Рада была вынуждена приостановить «черный передел» земли.

В честь провозглашения Украинской Народной Республики на Софийской площади Киева состоялся митинг, торжественный молебен и парад войск, верных УНР, донских и кубанских казаков, которые поддержали решение Рады.

На параде Петлюра присутствовал уже в качестве министра. Он купается в лучах славы, общается с представителями миссий и консульств Франции, Англии и Румынии, которые были приглашены на торжества. Представитель Франции генерал Табуи поспешил поприветствовать Центральную Раду в качестве правительства будущей Украины в составе федеративной России. А Петлюра стремится подчеркнуть свою близость к «антантовским кругам», надеясь на скорые «политические дивиденды», хотя Винниченко и Грушевского эти «отношения» только бесят.

С первых дней своего нового министерства Симон Васильевич стремится укрепить свои позиции и вырваться из-под опеки Винниченко и ЦК УСДРП... Он добился того, чтобы начальником Киевского военного округа утвердили его человека – полковника Виктора Павленко.

Начальником Одесского округа был назначен русский дворянин генерал-лейтенант Андрей Ельчанинов. Начальником военных передвижений и руководителем военных реквизиций Петлюра назначает своего «масонского брата» архитектора Шумницкого. В то же время Петлюра стремится поставить под свой контроль и киевскую милицию, став членом Комиссии по охране порядка в республике. Лично Петлюра дает разрешение на формирование в УНР еврейских боевых дружин для защиты евреев от погромов.

В новом качестве Петлюра уже не просит, а требует. Он добивается от Ставки генерала Духонина (временно исполняющего обязанности Верховного главнокомандующего) разрешения на перевод украинских солдат и офицеров с фронтов Первой мировой (Западного, Северного, Кавказского фронтов) на Юго-Западный и Румынский фронты, что были связаны с украинской территорией. Уже 6 ноября представители Центральной Рады подписали с Духониным соглашение о «неограниченной украинизации» отдельных частей. За УНР признавалось право на военное имущество на своей территории.

Однако 9 ноября Ленин сместил генерала Духонина с его поста за его отказ от переговоров о перемирии с немецким командованием. Духонин отказался идти в отставку и проигнорировал приказ Петроградского правительства. В этом его поддержал Петлюра, который рекомендовал генералу воздерживаться от скоропалительных переговоров с немцами и не подчиняться приказам ленинского СНК.

Петлюра думал защитить Ставку, предложив переместить Ставку Верховного главнокомандующего в украинский Чернигов, под защиту армии УНР, намечая выслать в Ставку «для охраны главкома» надежную Кубанскую казачью дивизию с Украины.

Обратившись к солдатам-украинцам на фронте, Петлюра призвал и солдат не подчиняться приказам СНК, удерживать общий фронт, не участвуя в «братании» с немцами и локальных переговорах. Практически, после разгрома выступления Керенского—Краснова, следующими, кто бросили вызов новой диктаторской власти, стали Духонин и Петлюра. Узнав о «неповиновении» Духонина, ленинское правительство решило напрямую обратиться к солдатам на фронтах с призывом самостоятельно и без разрешения командования заключать перемирия с немцами на отдельных участках фронта. Эта ленинская инициатива привела к фатальным последствиям. Фронт развалился, перестав существовать как единое целое, солдатские массы повсеместно бросили окопы и хлынули в тыл. А недальновидное ленинское правительство, потеряв армию, лишилось возможности равноправных переговоров с немцами. Распустив фронтовые части, ленинцы сами позволили немцам вести переговоры о мире с позиции силы.

Но проиграв в тактике ведения переговоров с противником, большевики выиграли в тактике внутренней борьбы. Теперь они провозглашали то, что хотели слышать солдаты. Солдаты требовали немедленного мира любой ценой, и большевики были готовы на это. В середине ноября немецкое правительство согласилось на предложение большевиков начать переговоры о перемирии. С этого времени боевые действия на фронтах замирают, а армия, лишенная своих военных задач и целей, разлагается и разбегается. Киев осудил попытки заключения сепаратного мира и поспешную демобилизацию фронта, которую проводили большевики.

Армию, что досталась в управление Петлюре, только условно можно было назвать боевой армией. В «украинизованных» частях, по данным Военного секретариата, на Юго-Западном и Румынском фронтах находилось около 300 тысяч солдат (а по всем фронтам числилось до 450 тысяч человек), но реально можно было говорить только приблизительно о 100—110 тысячах штыков и сабель, разбросанных по всей Украине, на фронте и в тыловых частях. Так, к середине декабря 1917 года на Правобережной Украине, в частях, верных УНР, оставалось 20 тысяч солдат, на Левобережной Украине – до 25 тысяч солдат, на юге

Украины до 6 тысяч солдат, на Украинском фронте боеспособных «украинизованных солдат» было около 60 тысяч. На Западном, Северном, Кавказском фронтах было еще до 40 тысяч «украинизованных» солдат, но эти силы, из-за сопротивления большевиков, было практически невозможно перевести в Украину.

Армия Петлюры в ноябре 1917-го рассматривалась и большевиками как реальная стотысячная сила, способная дать отпор посягательству извне.

Петлюра прекрасно понимал, что полный развал старой армии – дело не столь далекого времени, поэтому пытался формировать «надежные» профессиональные части на основе Первого украинского корпуса под командованием генерала Скоропадского.

Генерал Деникин писал, что Петлюра, «владея базой снабжения обоих фронтов, стал поэтому фактически руководителем их...», но это была только одна из причин. Петлюра, на короткое время, сумел переподчинить, сплотить общей идеей и сохранить «украинизованные» армейские части численностью в сто тысяч человек. Это была внушительная сила, с которой большевики в ноябре—начале декабря 1917-го вынуждены были считаться.

17 ноября Генеральный секретариат одобрил разработанный Петлюрой и генералом Б. Бобровским проект реорганизации военного министерства УНР. Проект предполагал необходимость использования кадровых офицеров российской армии в составе армии УНР. В конце 1917 г. около 25 тысяч офицеров российской армии, оказавшись безработными в стране Советов, изъявили желание служить в украинской армии. Но Винниченко, Грушевский и другие «партийцы» по идеологическим соображениям отталкивали кадровых офицеров, боясь «правого» офицерского переворота и появления украинских «наполеонов».

Особое подозрение у «партийцев» вызвал созданный Петлюрой Украинский Генеральный штаб во главе с Борисом Бобровским – генерал-майором российской армии, выпускником Академии Генерального штаба. Вокруг Генерального штаба стали собираться кадры «военспецов»-профессионалов: генералы Дельвиг и Омельянович-Павленко; полковники Пащенко, Пилькевич, Сливинский, Кузьма. Петлюра сумел привлечь на службу Украинской республике генералов императорской армии, в большинстве своем неукраинского происхождения и далеко не «революционной» биографии. Командующими дивизиями и корпусами Украинского фронта стали генерал-майоры бывшей царской армии.

20 ноября в штаб Петлюры пришла страшная весть – главком Духонин был зверски растерзан солдатами на вокзале Могилева. Власть в Ставке перешла к приехавшему из Петрограда большевику-прапорщику Николаю Крыленко.

Через два дня в Киев приехали «остатки» штаба Духонина и военные миссии Франции, Англии, Румынии, которые находились при Ставке. Петлюра организовал пышную встречу «беженцам» из Могилева.

После краха «проантантовской» Ставки армия Петлюры стала рассматриваться представителями Антанты как сила, способная удержать хотя бы часть Восточного фронта, отвлекая на себя часть немецких и австрийских войск, и даже дать отпор большевикам. Положение Антанты было далеко не блестящим, особенно после осеннего, 1917 года, разгрома Италии, и блок искал силу, которая смогла бы противостоять немцам на Восточном фронте. Но ставка на Украинский фронт была только самообманом. Солдаты-украинцы не хотели воевать, и снова загнать их в окопы было просто невозможно. Надеясь на чудо, на то, что Украинская республика сможет хоть как-то помочь Антанте, Франция 5 декабря 1917 года признала государственность Украины «де-факто».

Если в начале ноября отношения между Центральной Радой и большевиками были достаточно лояльными и местные большевики даже требовали «портфелей» в украинском правительстве, то после разгрома большевиками Ставки в Могилеве отношения накалились.

По Украине поползли слухи о том, что на Киев наступают эшелоны с верными ленинскому СНК частями с целью разгромить Раду. 21 ноября, на фоне тревожных слухов, собралось чрезвычайное заседание Малой Рады. Снова, не признавая полномочий ленинского СНК, украинские политики мечтали о возникновении справедливого федерального правительства и о всеобщем мире «с согласия союзников».

23 ноября Петлюра заявляет об объединении Юго-Западного и Румынского фронтов в единый и самостоятельный Украинский фронт, войска которого будут подчиняться только приказам украинских властей, игнорируя приказы СНК. Командующим Украинским фронтом, по настоянию Петлюры, был назначен генерал-полковник Дмитрий Щербачев (выпускник Академии Генерального штаба, командир частей императорской гвардии, командарм, а с 1917 года – командующий Румынским фронтом).

Парадоксально, но опасность иногда заключалась не столько в недостатке армейских частей, сколько в их наличии. Одновременно с украинизацией армии на украинских землях шла активная большевизация солдатских масс. Целые корпуса, через солдатские Советы, заявляли о своем признании правительства Ленина и командования Крыленко. Большевистские агитаторы умело натравливали революционных солдат на Центральную Раду, «приглашая» их к походу на Киев для свержения «контрреволюции». Разложившаяся армия таила огромную опасность для Украинской республики.

Чтобы ликвидировать эту опасность, Петлюра издает приказ о демобилизации всех русских солдат из частей Украинского фронта, демобилизации подлежали также и офицеры, отказавшиеся служить Центральной Раде. Но этот приказ только увеличивал хаос и анархию в армии. Если большевики и анархисты убивали офицеров, то власти УНР стремились просто от них избавиться. Но куда могли деться тысячи русских офицеров тыловых организаций, у которых были на Украине свои семьи, квартиры? И кем их было заменить при отсутствии офицерских кадров в «украинизованных» частях?

Петлюра еще в начале ноября предлагал перейти к полному разоружению большевистски настроенных частей, особенно 7, 8, 11-й армий, однако Винниченко и в этом вопросе был категорически против, призывая проводить только «идейную борьбу». Винниченко в ноябре 1917 г. Петлюра уже стал раздражать своей самостоятельностью, независимостью, недостаточной «революционностью». Недруги Петлюры стали обвинять его в военной некомпетентности, используя критику Петлюры в армейских кругах 9-й армии. Однако фронтовой Совет Юго-Западного фронта поддержал Петлюру.

В эти же дни Петлюра ведет переговоры, по прямому проводу, с новым «хозяином Ставки» большевиком Крыленко. Пока еще обе стороны стремятся избежать открытого конфликта...

Крыленко требует задерживать на Украине все казачьи части, что продвигались с фронта «домой», и не пропускать их на Дон и Кубань, а также освободить для продвижения «красных» войск железные дороги Левобережной Украины – для удара в тыл казачьих войск. Но Петлюра ответил резким отказом на подобные требования, заявив, что он пропустит две казачьи дивизии на Дон и что не имеет морального права не пропускать домой казаков, а проблему Дона можно решить только путем переговоров.

События ночи с 29-го на 30 ноября 1917 года пресекли «Октябрьскую революцию в Киеве». Петлюре выпадает миссия пресечь три попытки большевистских переворотов в Киеве: в ноябре и в декабре 1917 года, в январе 1918-го. Пожалуй, если бы он не проявил в эти дни воли, огромной энергии, молниеносной реакции, Центральная Рада могла прекратить свое существование через 30, 36 или 80 дней. Эти события показали, что из всего руководства республики один Петлюра был способен на решительные действия.

29 ноября разведка «оперативно донесла» Петлюре, что на заседании подпольного Военно-революционного комитета большевиков был принят план Леонида Пятакова о начале большевистского восстания в Киеве: в семь утра 30 ноября, после предъявления Центральной Раде ультиматума, с требованием передать власть большевикам. Петлюре стали известны и подробности плана восстания, и количество военных частей, что поддержат заговорщиков. Те действовали по знакомому и испытанному Октябрьской революцией ленинскому сценарию. Как и в октябре, киевские плагиаторы решили поднять восстание за несколько дней до созыва съезда Советов, на этот раз, правда, Всеукраинского (съезд должен был открыться 3 ноября). Большевики надеялись захватить мосты через Днепр, Арсенал, вокзал. Артиллерия большевиков должна была ударить по зданию Центральной Рады и по «скоплениям петлюровских войск».

Надеясь на успех восстания, большевики думали подтвердить свою обретенную после победы восстания в Киеве власть решениями Всеукраинского съезда Советов, который в случае такой победы уже гарантированно был бы «большевистским».

Петлюра немедленно начал действовать, понимая, какая угроза нависла над республикой. Ночью 29-го он направил части Первой сердюцкой дивизии во главе с Павленко на разоружение военных частей, которые выразили свое желание принять участие в восстании.

До 12 тысяч украинских войск киевского гарнизона, собранных Петлюрой, были выведены из казарм около полуночи... В эту ночь были разоружены большевистски настроенные солдаты двух авиапарков, понтонного и телеграфного батальонов, пяти артиллерийских батарей, «красная гвардия» трех заводов, Подола, Шулявки – всего до 7 тысяч человек. Войсками Петлюры было захвачено у большевиков: 10 батарей, более 200 пулеметов, 2 броневика, 6 самолетов, 5 миллионов патронов. Разоруженных солдат русского происхождения уже под утро свезли на Киевский вокзал и под охраной отправили в эшелонах к российской границе. Выявленные среди заговорщиков солдаты-украинцы немедленно демобилизовывались.

Узнав, что киевское восстание – это только часть плана заговорщиков и что на Киев направляются с фронта значительные части революционного 2-го гвардейского корпуса, Петлюра приказал украинским частям разобрать железнодорожное полотно, блокировать узловые станции, ввести жесткие правила въезда в Киев и немедленно разоружить подозрительные военные части. Генерал Скоропадский был назначен командующим всеми войсками Правобережья и прикрыл Киев от наступления 2-го корпуса. Его войска разоружили и разогнали деморализованные солдатские массы, устремившиеся к Киеву. Члены Киевского Революционного комитета (лидеры восстания – Пятаков, Пуке, Бош) и несколько лидеров профсоюзов и советов были арестованы и просидели день в тюрьме. Несмотря на протесты Петлюры, Винниченко выпустил заговорщиков, хотя о заговоре в Киеве не слышал только глухой.

Вся эта грандиозная акция, предотвратившая большевистскую революцию, стоила жизни одному украинскому бойцу: заговорщики от неожиданного напора растерялись и практически не оказывали заметного сопротивления.

В это же время разоружение мятежных частей происходило еще в десяти городах Украины в четырех городах Украины, по подозрению в заговоре, были распущены Советы. Однако, несмотря на разоружение, напряжение в Киеве не спадало. В ответ на акцию Петлюры профсоюзное Бюро объявило о всеобщей забастовке в городе.

2 декабря на заседаниях Малой Рады расследовались события 30 ноября. Чувствуя за собой силу армии, лидеры УНР резко и единодушно охарактеризовали эти события.

Винниченко тогда заявил, что «большевики хотят уничтожить наше государство... затянуть нас в гнилое петербургское болото». Генеральный секретариат, узнав правду о событиях, впервые назвал большевиков врагами Украины.

После провала плана вооруженного восстания в Киеве ленинское правительство решило действовать путем угроз, а так же внешнего и внутреннего давления на Центральную Раду.

4 декабря Центральная Рада получила от СНК «подарок» – ультиматум. В нем от Центральной Рады, под угрозой войны, требовалось: прекратить «дезорганизацию общего фронта», прекратить пропускать эшелоны с казаками на Дон через Украину, прекратить «разоружение советских полков и рабочей красной гвардии на Украине и возвратить им немедленно оружие...», обязаться «оказывать содействие революционным войскам в деле борьбы с контрреволюционным кадетско-калединским восстанием». За невыполнение этих требований или при отсутствии утвердительного ответа на них в течение 48 часов ленинское правительство угрожало, что «будет считать Раду в состоянии открытой войны против Советской власти на Украине и в России».

Центральная Рада отмела все обвинения и поставила свои условия прекращения конфликта: признание УНР, невмешательство в ее внутренние дела и в дела Украинского фронта, разрешение выезда «украинизованных» войск на Украину, разделение финансов, участие УНР в общих переговорах о мире.

Однако, 7 декабря последовал новый ультиматум СНК. На этот раз кремлевские хитрецы формально признали право каждого народа на самоопределение, но не признали самой Украинской республики, заявив, что переговоры о возможном признании могут начаться только после немедленного отказа от «какой бы то ни было поддержки калединского мятежа».