Текст книги "Симон Петлюра"

Автор книги: Виктор Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Но военное командование все еще отказывалось от каких-либо контактов с Генеральным комитетом несмотря на то, что процесс самочинной стихийной украинизации уже начался в 10, 39 и 26-м армейских корпусах. Командование не выдавало денег на еду и жалование для солдат украинских частей и не обращало внимания на требования Центральной Рады.

Страна тем временем жила предчувствием «великой битвы революции». Временное правительство, фактически отказавшись от лозунга «обороны революционного Отечества», решило провести широкомасштабное наступление на фронте. Керенский, рассчитывая на победу, видел в наступлении возможность укрепления власти, да и французские союзники требовали от России решительного наступления, которое бы поддержало наступление Антанты в Шампани и Фландрии.

Провал июньского наступления привел к общероссийскому кризису, заставил Временное правительство мыслить более реалистично и искать поддержки своей политики в Киеве. В конце июня в Киев для урегулирования отношений с Центральной Радой прибыли министры Временного правительства: Керенский, Некрасов, Терещенко, Церетели. Этот приезд стал первым шагом сближения между Петроградом и украинскими автономистами.

В конце июня, 29-го, в честь приезда Керенского по Владимирской мимо Центральной Рады прошествовало 10 тысяч солдат-украинцев под «желто-блакитными» национальными флагами. На крыльце Центральной Рады этот парад принимали Грушевский и Петлюра, а из окон второго этажа на него хмуро взирал военный министр Керенский. Он-то понимал, что это была демонстрация силы... На переговорах в Киеве Керенский предложил проводить объективную, спокойную работу, не руководствуясь страстями, национальной исключительностью и не отрывая судьбу Украины от судьбы России. Деятели Центральной Рады согласились с такими условиями... а Петлюра, впервые выступив как самостоятельный политик, предложил Керенскому провести «украинизацию» всех тыловых частей на Украине и перевести солдат-украинцев с других фронтов на Юго-Западный и Румынский.

Петлюра хорошо знал Керенского по Москве и Петербургу, знал его тогдашнее доброжелательное отношение к Украине и надеялся на его благосклонность. Но Керенский потребовал не торопиться с «украинизацией» в период «обострения войны». Не хотел он слышать и о придании Генеральному комитету прерогатив официального военного органа. «Умолить» Керенского удалось только на согласие комплектовать новые отдельные части преимущественно из украинцев. Запрещено было проводить «украинизацию» на фронте во время боев... Генеральный комитет получил некоторое влияние только при формировании резервных (запасных) частей путем добровольного набора.

В главном же вопросе – «об автономии Украины» – Керенский, согласившись с идеей автономии «в принципе», призвал Центральную Раду отложить решения об автономии до созыва Всероссийского Учредительного собрания. Для легитимности Центральной Рады как автономного парламента Керенский предложил «договориться с национальными меньшинствами» – ввести в Центральную Раду представителей русских, евреев и поляков, населяющих Украину.

Д. Дорошенко пишет, что в бытность Петлюры военным секретарем, «ко всем старшим офицерам, даже если они были чистокровными украинцами, Петлюра и его ближайшие сотрудники относились с глубоким недоверием».

Но это было не совсем так. Общее настроение революционных «партийцев» было следующим: они видели в офицерах потенциальную «контрреволюционную силу». Но лично сам Петлюра стремился привлечь офицерство к «украинизации». Он «призвал» в Генеральный комитет десять военных «спецов», среди которых были генерал, полковник, два подполковника, два капитана, три поручика. А Винниченко упрекал Петлюру за излишнее доверие к офицерам и генералам. Однако офицеры российской армии еще очень неохотно шли на сотрудничество с Центральной Радой.

«Самостийныки» требовали уже новых «высот» – полной независимости, немедленного разрыва связей Украины с Россией, создания Временного украинского правительства, заключения Украиной сепаратного мира с немцами, вызова еще несуществующего «украинского войска» с фронта в тыл для «решительных действий». Такие действия, действительно, могли быть выгодны Австрии и Германии.

В начале июля 1917 года Центральная Рада и власть Временного правительства в Киеве пережили первый серьезный кризис. В сущности, «киевский кризис» был только эпизодом грандиозного общероссийского кризиса, вызванного продолжением войны, поражением июньского наступления, ростом инфляции... Антивоенными настроениями народа умело воспользовались большевики и анархисты, направив гнев солдат и рабочих против Временного правительства.

Интересно, что кризис власти в Петрограде усугубился из-за компромисса Временного правительства с Центральной Радой. «Мир с украинцами», что привез Керенский, вызвал внутренний кризис Временного правительства: четыре министра-кадета в знак протеста против «неимоверных претензий» Центральной Рады 3 июня 1917 года вышли из правительства. А на следующий день, 4 июня, началось большевистско-анархистское восстание в Петербурге – «репетиция Великого Октября». И хотя это восстание было быстро подавлено, Временное правительство стало катастрофически терять народную любовь и поддержку.

Кризис в Киеве можно было назвать «кризисом украинизации». Первый украинский полк имени Богдана Хмельницкого (2600 штыков) – «образец и надежда» для всего украинского движения – помитинговав, отказался идти на фронт в критический момент вражеского прорыва. Солдаты полка заявили, что желают «защищать революцию – охранять Центральную Раду и Второй Всеукраинский военный съезд» в Киеве. Конечно, гораздо безопасней было остаться в Киеве и митинговать, чем «кормить вшей и червей на фронте»...

Но такое поведение единственного украинского полка ставило под сомнение все попытки «украинизировать» армию, да и Центральная Рада и Генеральный секретариат выглядели не лучшим образом.

Центральная Рада немедленно направила Петлюру и Винниченко уладить дела с солдатами и уговорить их согласиться отправиться на фронт. Но солдаты встретили украинских «министров» холодно и «зажигательные» речи последних не имели никаких серьезных результатов. В адрес прибывших «интеллигентов» полетели угрозы...

3 июля Центральная Рада издала Второй Универсал, в котором несколько отступила от своих «радикальных» требований автономии. Было решено воздержаться от провозглашения автономии Украины до решения Всероссийского Учредительного собрания. На эти уступки Центральная Рада пошла в обмен на признание Временным правительством временного краевого правительства Украины – Генерального секретариата. В Универсале указывалось, что отныне Центральная Рада будет иметь своих представителей при военном министре России, в Ставке Верховного главнокомандующего и в Генеральном российском штабе.

3 июля на заседании Малой Рады Петлюра огласил свой первый приказ в качестве «законного военного министра краевого правительства» о немедленной отправке на фронт Украинского полка имени Богдана Хмельницкого. Однако кризис в Петрограде и Киеве стремилась использовать группа Михновского, подняв на бессмысленный бунт Второй украинский полк имени гетмана Полуботка (4 600 штыков). Этот полк был сформирован к июню 1917 года и находился под влиянием группы Михновского. Солдаты-«полуботковцы», разместившись в киевском предместье, также не хотели выезжать на фронт, заявляя о своей «миссии» – охране Центральной Рады и «воли Украины».

Зная о большом влиянии на солдат-«полуботковцев» группы Михновского, Центральная Рада, не считая полк «своим», пустила события на самотек, лишь изредка укоряя Петлюру за то, что он не в силах отправить полк на фронт. Однако Петлюра, как и его секретариат, еще не имел рычагов и сил для того, чтобы изменить ситуацию. Да и что мог сделать Петлюра, если буйные солдаты-«полу-ботковцы», как и большевики, требовали заключения немедленного мира, прекращения войны, передела панской земли.

3 июля в Киеве в помещении школы на Златоуспенской собралось полковое совещание солдат-«полуботков-цев». Разгоряченные агитацией «самостийныкив», солдаты требовали «отчета» от представителей Центральной Рады. В 11 часов ночи к солдатам прибыли Петлюра, Винниченко и Шульгин. Однако их ждала полная «обструкция» зала и заявление о недоверии Петлюре как военному секретарю.

На следующий день заговорщики из группы Михновского разработали план захвата Киева с помощью «недовольных» солдат из полков имени Хмельницкого и Полуботка. Михновский решился на восстание после переговоров с командиром полка имени Хмельницкого. Сорокалетний подполковник российской армии с роковой фамилией Капкан согласился «пристать» к восставшим, но тут же доложил о планах и секретах заговорщиков Петлюре. Петлюра решил, что восстания уже не предотвратить, поэтому приказал Капкану сохранять отношения с заговорщиками, чтобы быть в курсе развития событий, но в решительный момент выступить против Михновского.

Ночь с 4 на 5 июля выдалась в Киеве неспокойной... Солдаты-«полуботковцы» покинули казармы и устремились в центр города с неясными целями, при этом рассчитывая изменить ход истории. К ним присоединились отдельные группы солдат Первого запасного украинского полка, полка Вольного казачества, Технического полка. К утру 5 июня мятежные солдаты захватили почту, телеграф, завод «Арсенал», интендантские склады, разгромили дом командующего Оберучева, захватили штаб милиции и арестовали начальника милиции, поставили караулы возле стратегических объектов... Но что делать дальше, они не знали... Солдатам обещали, что к восстанию присоединятся все украинские части Киева и главное – на сторону восставших перейдут Грушевский и Центральная Рада.

Но авантюра Михновского потерпела фиаско... Уже утром 5 июля подполковник Капкан выступил против восстания как «дискредитации идеи». Он объявил себя временным украинским комендантом Киева и заменил все караулы полка имени Полуботка на караулы полка имени Хмельницкого. В 10 утра Генеральный секретариат и Генеральный комитет также выступили против восстания. В воззвании, подписанном Петлюрой и Винниченко, говорилось о «достойном удивления» неорганизованном провокационном выступлении солдат. Члены Генерального комитета были разосланы по Киеву, чтобы попытаться мирно договориться с отрядами «полуботковцев».

Юнкера, понтонный полк и полк Капкана атаковали «полуботковцев», заставив их вернуться в свои казармы.

Делегация во главе с Петлюрой предложила бунтовщикам немедленно сложить оружие и дать согласие на отправку на фронт. Но «полуботковцы» ответили молчанием, тогда солдаты Первого украинского полка имени Хмельницкого силой ворвались в казармы, ранив девятерых обороняющихся. Этим и закончилась попытка Михновского круто изменить положение на Украине... Именно Петлюра 6—8 июля провел переговоры с представителями взбунтовавшегося полка, в ходе которых солдаты согласились немедленно отправиться на фронт. Через неделю «полуботковцы» были ехать на фронт, а Михновскому было приказано покинуть Киев и отбыть на Румынский фронт, где его ждала должность военного прокурора.

В середине июля Петлюра первый раз едет как официальное лицо в Ставку Верховного главнокомандующего генерала Брусилова для обсуждения вопроса «украинизации» отдельных частей. Генерал Брусилов пообещал больше не противиться «украинизации» и не запрещать деятельность украинских культурно-просветительных комитетов в частях. В ходе переговоров Петлюра добился решения главкома провести «украинизацию» несколько пехотных корпусов, одной конной дивизии и Киевской школы прапорщиков.

19 июля Верховным главнокомандующим становится генерал Лавр Корнилов, и уже он подписывает приказ об украинизации десяти дивизий, а также проект создания 1-го и 2-го украинских корпусов. В середине июля 1917 года в среде генералитета бытовало мнение, что «украинизация» некоторых частей может привести к возрастанию их боеспособности и отвлечет солдат-украинцев от большевистской пропаганды. В июле требование Петлюры казалось русским генералам «наименьшим злом», Петлюра считался «управляемым» политиком, который поддерживает идею «обороны родного края» – «революционного оборончества».

Корнилов даже разрешил солдатам и офицерам украинского происхождения подавать ходатайства на перевод их в «украинизованные» части, а Петлюра издает приказ, по которому в «украинизованных» полках русские офицеры заменялись офицерами украинского происхождения.

С этого времени все активнее начали формироваться новые «украинизованные» тыловые части в Одессе и Киеве. 21 июля Петлюра призывает перейти к формированию украинских ударных фронтовых батальонов «Спасения Украины», по типу ударных «батальонов смерти», что формировались для фронта Борисом Савинковым и Михаилом Муравьевым.

Но, казалось бы, успешно начавшуюся работу по «украинизации» частей оборвала кровавая провокация 26 июля. Кстати, виновные в ней так и не были найдены и наказаны... В тот жаркий день на фронт торжественно, с парадом на Софийской площади, провожали Первый украинский полк имени Богдана Хмельницкого. Солдаты полка с цветами и украинскими песнями были посажены в вагоны на станции Киев-2 и отправились защищать единую Отчизну от «немецких супостатов».

После того как эшелон уже тронулся, солдаты дали прощальный ружейный салют в воздух и... сразу же были обстреляны «неизвестными, предположительно из 30 винтовок» со стороны соседней со станцией Батыевой горы. У первой загородной станции Пост-Волынский эшелон полка Хмельницкого был обстрелян уже из нескольких пулеметов... Поезд был остановлен, оцеплен частями из донских казаков и кирасир, солдат украинского полка выгнали из вагонов, разоружили; некоторые из них были избиты, а офицеры арестованы. В ходе обстрела эшелона погибло 16 солдат полка Хмельницкого, около 30 человек было ранено...

Эти события были поданы командованием армии как бунт полка и отказ ехать на фронт. Главком Корнилов, а также генерал Деникин (командующий Юго-Западным фронтом) посчитали, что в трагических событиях 26 июля виноваты сами «украинцы». Генералы решили приостановить «украинизацию» войск, запретили Генеральному комитету поддерживать непосредственные контакты со Ставкой, а командующим армиями было приказано прекратить всяческие отношения с Петлюрой и его секретариатом. Главком Корнилов потребовал строго наказать виновных, при этом он видел виновных только в солдатах полка Хмельницкого. Он заявил, что если следствие покажет, что полк Хмельницкого первым начал стрельбу по войскам, то он вообще прекратит «украинизацию» и расформирует уже «украинизованные» части. Генерал Деникин прекратил «украинизацию» на Юго-Западном фронте, запретил деятельность украинских Рад (Советов) в войсках, привлек к судебной ответственности члена Генерального комитета полковника Поплавко.

По Киеву снова поползли слухи о скором разгоне Центральной Рады войсками киевского гарнизона.

Через три дня состоялись торжественные похороны 16 погибших солдат полка Хмельницкого. У могил с гневными речами против провокаторов выступали Грушевский, Петлюра... Но солдатские массы были недовольны их «примиренчеством», они требовали отставки командующего округом Оберучева, водворения в Киеве для охраны Центральной Рады полка имени Хмельницкого, отзыва из Киева частей кирасир и донских казаков, которые были замешаны в событиях 26 июля. К этим требованиям присоединились лидеры Центральной Рады...

Петлюра снова метался между двух огней, он хотел оставаться «выразителем чаяний солдатских масс» и одновременно не хотел обострения отношений с Оберучевым и Корниловым. После встречи с Петлюрой Оберучев освободил арестованных офицеров полка Хмельницкого и пообещал, что верные ему части будут охранять Центральную Раду и не допустят новых провокаций.

Почти одновременно с трагическим событием в Киеве началась травля главы Генерального секретариата Винниченко. Его стали обвинять в германофильстве, после того как в одном интервью Винниченко сказал о «германофильских настроениях» на Украине. Событиям, связанным с полками имени Полуботка и Хмельницкого, пытались придать видимость «германской интриги»... Публиковались статьи против украинского движения, вновь всплыли данные о «Союзе вызволэння Украйины» (освобождения Украины) и мифы о том, что все украинское движение «живет на немецкие деньги».

Временное правительство тогда получило от российской контрразведки некоторые данные о связях отдельных деятелей Центральной Рады с «галицкими украинцами», которые, в свою очередь, были связаны со структурами австро-венгерской разведки. Это дало дополнительный повод для атак на «хитрых хохлов». Пресса тиражировала лживые утверждения о том, что в Центральной Раде находятся офицеры германского и австрийского генеральных штабов, которые помогают украинцам в их «сепаратной работе». Вместе с тем процесс «украинизации» в армии стал рассматриваться в Петрограде только как повод для дезертирства с фронта.

Временное правительство добивалось от Центральной Рады отставки Винниченко.

После провала июньского наступления и потери больших территорий Галичины и Буковины обострился кризис «революционного оборончества» и наблюдался стремительный развал фронта; 19 августа немцы начали наступление на Ригу и вскоре захватили город и окрестности. В августе возникла реальная угроза похода немцев на Петроград. В планах немецкого командования на 1917 год первым пунктом был разгром России и выведение ее из войны.

4 августа Временное правительство издает «Временную инструкцию Генеральному секретариату», по которой Украинский Генеральный секретариат подпадает под непосредственное руководство Временного правительства и выводится из-под контроля Центральной Рады. «Инструкция» также ликвидировала четыре генеральных секретарства: военный, связи, железнодорожный, продовольственных дел. Генеральному секретариату предписывалось отдать одну треть секретарских портфелей представителям национальных меньшинств проживающих на Украине. С ликвидацией военного секретарства запрещались непосредственные контакты генеральных секретарей с центральными учреждениями. Теперь связь генеральных секретарей с официальными учреждениями могла осуществляться только через отдельного комиссара, которого назначило Временное правительство. Ограничения коснулись и возможной территории автономной Украины. Теперь планировалось, что в автономию войдут только территории Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и большей части Черниговской губерний. Центральная Рада была вынуждена согласиться, пойдя на добровольный отказ от своих завоеваний.

Грушевский писал, что в начале августа присутствовала «...в сознании возможность какой-то неожиданной катастрофы: арестов, вооруженного нападения или чего-то подобного. Мы постоянно чувствовали глаза контрразведки».

«Инструкция» серьезно ограничила поле деятельности Центральной Рады, а Петлюра и вовсе остался без секретарского – «министерского» портфеля. После «сокращения» украинского военного секретарства Петлюра предложил ввести его в состав Временного правительства – в качестве одного из заместителей военного министра. Однако такие смелые «прожекты» остались только прожектами...

Временное правительство хотело заменить руководителя Генерального секретариата Винниченко на «менее левого», дворянина и к тому же масона-федералиста Дмитрия Дорошенко. Винниченко был вынужден сложить с себя полномочия, но Дорошенко, организовав «умеренный» кабинет, позволил себе заявление о том, что будет подчиняться только приказам Временного правительства. Центральная Рада, посчитав себя обойденной, не утвердила «премьерство» Дорошенко и назло Временному правительству подтвердила полномочия Винниченко с «добавлением» двух «умеренных» секретарей. Подобная тактика Центральной Рады вызвала недовольные окрики из Петрограда.

6 августа Петлюра выступил на шестой сессии Центральной Рады с «программной речью» отставного министра. Он критиковал «новую политику» Временного правительства, убеждал, что «украинизация» полезна для фронта и опасна только для контрреволюции, которую украинские части способны «задушить в зародыше». Петлюра предложил перейти к тактике создания культурных клубов для солдат и добровольческих милицейских полков Вольного казачества.

В начале августа состав Центральной Рады пополнился за счет кооптации делегатов от Солдатского совета, от Всеукраинского съезда крестьянских депутатов, от Всеукраинской Рады рабочих депутатов; от российских, еврейских, польских партий. Центральная Рада уже насчитывала 798 депутатов, в ней были представлены девятнадцать партий. «Контрольный пакет» перешел из рук украинских эсдеков к украинским эсерам, так как члены УПСР стали самой многочисленной фракцией Центральной Рады.

Усиление влияния эсеров привело к заметному «полевению» Центральной Рады при общем «поправении» политического климата в России.

В конце августа 1917 года Россию потряс «мятеж генералов», который возглавил главком Лавр Корнилов. Украинские социалисты поддержали Временное правительство в его борьбе против мятежников. Центральная Рада стала одним из основателей киевского Комитета охраны революции, Генеральный секретариат разработал план борьбы против контрреволюции в крае.

30 августа Петлюра как руководитель Генерального военного комитета выступил на заседании Малой Рады с речью, в которой призвал социалистов к бдительности и беспощадной борьбе против авантюры генерала Корнилова и его киевских союзников. В это же время под Петроградом были разоружены корниловские части, произошли аресты Корнилова, Деникина...

Полная поддержка Центральной Радой позиции Временного правительства во время мятежа изменила отношение российского правительства и военного командования к «украинскому вопросу». «Украинизация», как противовес влиянию реакционных офицеров и усилению влияния большевиков в армии, была наконец официально разрешена. Генералы Брусилов и Щербачев высказались за «украинизацию» отдельных частей.

Серьезные уступки Центральной Раде были сделаны в области формирования нового местного управления. Так, губернским комиссаром Киевщины стал старый знакомый

Петлюры федералист Александр Саликовский, а Киевским комиссаром был назначен приятель Грушевского Константин Василенко.

12 сентября в Ставку Верховного главнокомандующего приехала представительная украинская делегация во главе с Симоном Петлюрой. Важные переговоры состоялись в Ставке с премьером Керенским, с новым Верховным главнокомандующим генералом Духониным, с генералом Брусиловым. На основе признания того факта, что украинские части оказались наиболее дисциплинированными и менее всего были подвержены большевистской пропаганде, Керенский подписал приказ об «украинизации» 20 дивизий и ряда запасных полков российской армии. Признание получили и украинские военные организации в войсках. По предложению Петлюры в «украинизованные» части начали направлять украинских комиссаров.

Казалось, между Временным правительством и Центральной Радой установились доверительные отношения, но Центральная Рада стремилась использовать ослабление режима для реализации своих планов. 21 сентября в Киеве был созван Съезд народов России, на котором было заявлено о планах Центральной Рады перестроить Россию на федеративных началах. 24 сентября Генеральный секретариат заявил о переходе власти на Украине в руки Генерального секретариата. И хотя эти два «киевских заявления» были целиком декларативны и для их реализации не было ни сил, ни средств, Керенского новые киевские события серьезно озадачили. Он уже не знал, что делать с выходящей из-под контроля Петрограда Центральной Радой.

Временное правительство еще пыталось сократить полномочия Генерального секретариата, декларированные «Инструкцией», игнорируя само его существование. Временное правительство еще стремилось представить дело так, будто украинский Генеральный секретариат является не государственной структурой, а какой-то общественной организацией или «теневым» кабинетом, но время было упущено. На Украине полным ходом уже развивались «свои» процессы.

26 сентября Петлюру посетил французский генерал Табуи с целью налаживания теснейшего контакта французской военной миссии с Генеральным комитетом. Эта встреча укрепила положение Петлюры и посеяла надежды на помощь Франции в деле создания «украинизованной» армии.

Петлюра уже стремился создать «отдельную» Украинскую армию, «украинизировать» все местные гарнизоны в Украине, добиться права на свое исключительное командование «украинизованными» частями, а также требовал восстановления украинского военного секретариата.

Винниченко «явочным порядком» уже решил этот вопрос, позволив Петлюре, как руководителю Генерального военного комитета, присутствовать на заседаниях Генерального секретариата. А 12 октября Генеральный секретариат издал декларацию о намерении воссоздать военное секретарство на основе Генерального военного комитета.

Конфликт с Временным правительством тлел еще и из-за назначений командования «украинизованных» частей. Петлюра предложил генерала Скоропадского на место командующего Киевским округом, но Временное правительство не утвердило это решение.

Петлюра выступал уже как самостоятельный политик. Его предложение о создании Украинской армии шло вразрез с мнением руководства Центральной Рады и ЦК УСДРП, которые ратовали за ликвидацию регулярной армии. Не одобряло руководство Центральной Рады и предложения Петлюры относительно генерала Скоропадского, который казался многим украинским социалистам потенциальным «правым» заговорщиком.

Выборы во Всероссийское Учредительное собрание принесли делегатский мандат Симону Петлюре (от Румынского фронта по списку № 1 от украинских социалистических партий). В «Учредилку», от украинских губерний (в число 137 депутатов), попали М. Грушевский и В. Винниченко, а также их политические враги – большевики Евгения Бош, братья Пятаковы...

А тем временем положение в стране круто изменилось... Если в июне 1917 года Временное правительство еще было в состоянии продолжать войну и даже пыталось провести наступление на фронте, то уже через три месяца оно не только растеряло свой авторитет, но уже не. могло контролировать власть на местах и руководить своими армейскими соединениями. Продолжение войны стало губительным для существования Временного правительства. Не только фронтовики, но и весь народ требовал МИРА. Большевики, объявившие своим лозунгом «немедленный мир», стали выразителями чаяний миллионов, тысячи местных советов перешли под контроль партии Ленина.

В условиях развала государственности России Центральная Рада судорожно искала свой, украинский, выход из кризиса. Грушевский собрал тайное совещание украинских лидеров, на котором предложил выработать внешнеполитический курс. На совещании звучали предложения как о немедленном прекращении войны и союзе с Германией, так и о единстве со странами Антанты, о продолжении войны против Германии во что бы то ни стало. Петлюра тогда выступал как непреклонный сторонник продолжения войны. Он считал, что раз в войну на стороне Антанты вступила такая могучая страна, как США, значит, германский блок обречен, а для будущего Украины особенно важно оказаться в блоке победителей. Петлюра предлагал создать особый Украинский фронт против «германца», в таком случае, даже если фронт будет разгромлен армиями Германии и Австрии, Украина все равно выигрывает в будущем, «в политическом ключе», при переделе мира.

Но украинские эсеры считали совсем по-другому, они выступали за немедленный, пусть и сепаратный, мир, и Грушевский постепенно склонялся к их точке зрения.

В середине октября 1917 года новые шаги Центральной Рады вновь вызвали конфликт с Временным правительством. На этот раз декларация Генерального секретариата о созыве «отдельного» Украинского Учредительного собрания вызвала взрыв возмущения правительства Керенского. Последовало решение о начале судебного следствия над Украинским Генеральным секретариатом за «самочинные действия». В Петроград был срочно вызван «провинившийся» премьер Винниченко. Но Винниченко и его «секретариат» уже игнорировали грозные окрики из Петрограда.

24 октября началось вооруженное восстание под руководством большевиков в Петрограде. Временное правительство доживало свои последние часы... Тревожные сообщения из столицы подтолкнули к консолидации общественных сил в Киеве. 25 октября был создан Краевой комитет охраны революции на Украине, который объединил «все органы революционной демократии». Это было очень странное объединение, напоминающее «союз» лебедя, рака и щуки. В него вошли украинские социалисты (в том числе и Петлюра) – 8 человек, русские эсеры – 1 представитель, еврейские социалисты – 4 представителя, большевики – 3 представителя, 2 представителя от Совета военных депутатов... Комитет выступал за ликвидацию напряженности в обществе и за создание нового Общероссийского революционного однородного социалистического правительства. Комитет декларировал своей задачей борьбу с погромами и беспорядками, с распространением контрреволюционной агитации.

Главой комитета стал Никита Шаповал – новый амбициозный политический лидер, мечтавший встать во главе «автономной» Украины.

Справка: Шаповал Никита Ефимович (1883—1932) – лидер украинских эсеров, член ЦК УПСР, член Центральной Рады, публицист и поэт, издатель журнала «Украинская хата», ученый-социолог. В 1911– 1917 гг. работал лесником. В 1917 г. – Киевский уездный комиссар, заместитель главы Киевского земства, член Центральной Рады. Придерживался левых, близких большевизму взглядов. Поддержал мятеж «полуботковцев». В 1918—1919 гг. министр почт и телеграфа, впоследствии – министр земледелия Украинской республики. Директор лесного департамента. С 1919 г. в эмиграции в Чехии и Франции. Автор интереснейших воспоминаний о революции на Украине.

Краевой комитет охраны революции провозгласил себя чрезвычайной властью над девятью украинскими губерниями. Однако его властные претензии проигнорировали все представители власти Временного правительства. Против комитета выступили киевский военный комиссар Временного правительства меньшевик Кириенко и новый командующий Киевским военным округом Квецинский.

Петлюра пытался войти в контакт с военной властью в Киеве, но ему было сказано, что с представителями комитета никакие переговоры проводиться не будут, потому, что «комитет заодно с большевиками». Комиссары краевого комитета, направленные в штаб округа, были арестованы по приказу Квецинского.