Текст книги "Откуда и что на флоте пошло"

Автор книги: Виктор Дыгало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

ВАХТЕ О ВАХТЕ

Среди многочисленных морских терминов нерусского происхождения есть один, очень тесно связанный со всей повседневной и боевой жизнью корабля, – вахта.

Это слово произошло, как уже говорилось, от немецкого Wacht – караул, стража. Вахта – это еще и особый вид дежурства на кораблях военно-морского и коммерческого флота, которое несется постоянно при нахождении корабля в море на ходу и при стоянке на якоре или у стенки (причала, пирса) на швартовах.

На ходу нормальная продолжительность вахты – четыре часа, но в зависимости от обстановки (например, высокие или очень низкие температуры) продолжительность вахты решением командира корабля может быть сокращена.

Смена, несущая вахту, называется вахтенной, а сменившаяся – подвахтенной.

При стоянке корабля на якоре (швартовах) личный состав назначается на суточную вахту и несет ее в три смены.

До конца XVII в. матросские сутки были разделены на восьмичасовые смены, что крайне утомляло и осложняло жизнь экипажа. Считается, что первым этот порядок изменил английский мореплаватель Джеймс Кук. Для несения вахтенной службы он разделил всю команду на две равные части и ввел четырехчасовые вахты. По расписанию первая вахта имела нечетные номера и работала во время аврала на правом борту судна, вторая вахта – на левом. При необходимости выполнять какой-либо сложный маневр, связанный, например, с уборкой или постановкой парусов, на палубу вызывалась подвахтенная смена.

Теперь становятся понятными команды, подаваемые в старые времена на парусных кораблях: «Первая (вторая) на вахту!», «Обе вахты на вахту!». Суточное время делилось так: четыре часа смены на палубе и столько же внизу, или, как говорили, на подвахте. Ночные вахты официально назывались: «первая» (с 20.00 до 24.00), «средняя» (с 00.00 до 04.00), «утренняя» (с 04.00 до 08.00). При таком распорядке получалось, что одна из смен ночью работала на палубе восемь часов, а вторая – только четыре. Однако и днем после дежурства матросы первой вахты не шли отдыхать, а до темноты работали со всеми. Это было весьма утомительно, и, чтобы как-то повысить работоспособность и дать отдых личному составу, придумали делить сутки не на шесть частей, а на семь. Для этого вахту с 16.00 до 20.00 разделили на две двухчасовые полувахты, благодаря чему каждую ночь часы смены сдвигались, и матросы не находились в одно и то же время на палубе. Англичане называли двухчасовые полувахты «вахтой с обрезанным хвостом».

Со временем в других флотах стали вводить английский порядок несения дежурства, а полувахты стали называть «хитрой вахтой». Однако система с полувахтами прижилась не везде: как говорится, «на каждом флоте свои порядки в почете». Так, у русских моряков дневная вахта длилась с 12.00 до 18.00, то есть шесть часов. За ней шла двухчасовая вахта до 20.00, и далее по четыре часа. Как видно, русский матрос мог только позавидовать равномерным английским вахтам. Однако со временем, учитывая опыт Северной войны, необходимость повышения бдительности при длительном пребывании кораблей в море и неотлучное нахождение личного состава на боевых постах, в Российском флоте вахту стали нести в три смены. Уже в Морском уставе Петра I, изданном в 1720 г., «главнейшим делом» командиров кораблей определялось расписать «всю команду на три равные части по вахтам, а вахты по парусам, орудиям и т. п.». В плаваниях нормальной продолжительностью дежурств считались четыре часа, но в зависимости от обстановки, климатических условий решением командира она могла меняться от двух до пяти часов.

За многовековую историю мореплавания для каждой вахты матросы разных стран придумали свои названия. Кроме тех, которые уже были упомянуты, существовали и другие. Многие из них забыты, но есть и такие, которые бытуют и по сей день.

При трехсменной вахте первая стояла днем с 08.00 до 12.00 и ночью с 20.00 до 24.00. Так как почти вся она проходила во время бодрствования, ее считали легкой и доверяли выполнение обязанностей молодым малоопытным морякам под контролем бывалых офицеров и старшин. Отсюда у наших моряков появилось название «детская вахта».

Особо трудной и тяжелой считалась вторая смена, она стояла днем с 12.00 до 16.00, ночью с 00.00 до 04.00. В дневное время морякам приходилось нести дежурство, когда все отдыхали после обеда. Эту вахту английские моряки с иронией именовали «послеобеденное стоячее лежание». Русские матросы ее тоже не жаловали, так как вахтенные лишились «адмиральского часа» – этого узаконенного еще Петром I обеденного перерыва, начинавшегося с раздачи водки (звучала команда «Свистать к вину и на обед») и заканчивавшегося послеобеденным часовым сном. Со временем водку давать перестали, но «адмиральский час» строго соблюдается и в наши дни. «Ночная вахта с 12 ночи до 4 утра считается самой скучной и несносной, потому что все судно после дневных трудов вкушает самый сладкий сон, а вахтенные принуждены проводить это время без сна, может быть, под дождем, подвергаясь то сильному холоду на севере, то удушливому зною в тропиках», – так писал офицер Максимов, участник кругосветного плавания на клипере «Стрелок». Это время дежурства англичане называли «вахтой склеивающихся глаз», а также «длинной» (она кажется длиннее других) или «кладбищенской» (тишина! страшно! опасно!). Немецкие, шведские, голландские матросы именовали ее «плоскостопой» (не присядешь, иначе заснешь). И почти во всех флотах мира и по сей день эта вахта называется «собачьей вахтой» (Dog wacht), или просто «собакой». Само название красноречиво говорит, что это за смена.

Название следующей вахты, с 04.00 до 08.00, имеет более благозвучное звучание – «Диана». Так в честь богини Луны из римской мифологии назвали ее итальянские моряки. Вторая половина этой вахты, с 16.00 до 20.00, когда-то называлась «английской собакой», но с введением трехсменной вахты она стала любимой и удобной для моряков. Отстоял матрос утреннюю половину, а впереди почти целый день свободный – можно успеть и отдохнуть, и личными делами заняться. Может быть, потому она и называется «королевской», или – проще – «хорошей вахтой». Кроме этих названий, на флотах бытовали и другие. Так, вахту, назначаемую в туман, для усиления бдительности называли «туманной». Сон шутники прозвали «конечной» вахтой. Названия или прозвища вахт появляются и исчезают в зависимости от условий работы и быта моряков. Может быть, когда-нибудь исчезнут и сами вахты, все дежурство будут нести электронные роботы. Но будем надеяться, что память о них останется на страницах истории мореплавания.

«СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!»

Когда на судах основным движителем было весло, а число гребцов на самых больших из них исчислялось сотнями, возникла потребность добиться синхронности их работы, ритмичного темпа гребли. Только так можно было обеспечить необходимую скорость и маневренность тогдашних кораблей.

Нужный ритм в действиях гребцов обеспечивался звуковыми сигналами. Как правило, их подавали свистком, флейтой или гонгом. С появлением парусного флота роль звуковых сигналов, предваряющих команды, возросла еще более. Тогда-то и родилась дудка-свисток особого устройства для подачи сигналов на корабле. История сохранила бесспорный факт – еще в XIII в. дудка употреблялась крестоносцами для вызова команды корабля наверх при схватке с противником на абордаж.

В своей оде «Темпест» о дудке упоминает и Шекспир. Одно время она была символом должности и даже атрибутом высшей власти. Самый старший из английских адмиралов, лорд-адмирал, носил на шее золотую дудку на золотой цепи. Подобную же дудку, но только серебряную и на серебряной цепочке, носили адмиралы английских эскадр в бою.

Указом британского короля масса золотой дудки была определена равной одной унции (28,35 г), а цепочка по своей массе была эквивалентна золотому дукату, то есть 3,4 г. История военного флота Великобритании свидетельствует, что дудка в ее сегодняшнем виде была введена там как память о захвате в морском бою знаменитого шотландского пирата Эндрю Бартона, с шеи которого и была снята дудка. Ее взяли за образец и приняли в британском флоте, а до этого времени в употреблении были самые разнообразные свистки.

Существуют доказательства, что боцманская дудка, похожая на ту, что была изъята у Бартона, то есть плоский никелированный ящичек с полым шариком на конце, в который вставлялась слегка согнутая трубка, крепившаяся к никелированной цепочке, пришла в Россию во второй половине царствования Петра I.

Представим себе на минуту... Чудесная погода, характерная для тропиков, ровный упругий пассат и русский бриг, идущий вперед под всеми парусами...

Не занятые вахтой матросы занимаются обычными корабельными делами, а подвахтенные, как водится, отдыхают. Сигнальщик и вахтенный начальник внимательно осматривают слегка волнующийся океанский простор.

Вдруг вахтенный офицер, внимательно вглядываясь в лазурную даль, на мгновение замер – на самом горизонте появилось небольшое облако, быстро двигавшееся с севера в сторону корабля. Оно на глазах увеличивалось в размерах. Стало ясно – идет шквал. И тут же с мостика прозвучала команда: «Унтер-офицеры к люкам!». Они быстро заняли свои места у люков и, сжав боцманские дудки в ладонях, набрали в легкие побольше воздуха.

«Свистать всех наверх! Рифы брать!» – последовала очередная команда. Переливчатые трели дудок, прижатых к губам унтер-офицеров, зазвучали на палубе брига, и сразу же – новая команда: «Все наверх! Рифы брать!».

Прошли считанные минуты, и «взятые» рифы заметно уменьшили площадь парусов брига. Теперь уже кораблю не грозила опасность от внезапно налетевшего шквала.

Так использовались боцманские дудки на кораблях русского флота. И сейчас еще, когда хотят собрать личный состав, шутливо говорят: «Свистать всех наверх!».

Подавать сигналы дудкой – особое искусство. Для этого ее надо взять в ладонь правой руки, прижав шарик, а затем, полусогнув над ним пальцы, сильно подуть в трубку. От дутья и манипуляции пальцами над отверстием шарика дудка меняет тон свиста – от мягкого и глубокого до пронзительно резкого и высокого. Всего существует до 15 различных мелодий, которые трудно изобразить какими-либо нотными знаками. Мелодии эти, как и многие флотские традиции, передаются из поколения в поколение моряков показом и на слух.

В прежние годы младшим флотским чинам (унтер-офицерам, боцманматам и боцманам) дудку вручали в пожизненное владение. Она была как бы эмблемой их власти и получила название «боцманской».

В романе «Капитальный ремонт» Леонид Соболев писал: «Немыслим Российский военный корабль без дудки. Всякое приказание на корабле предваряется дудкой. Приказание, отданное вахтенным начальником или старшим офицером, птицей летит по кораблю, гонимое свистком дудок из люка в люк, из кубрика в кубрик, пока не отыщет тех или того, к кому оно относится. В матросе же выработан условный рефлекс: свист дудки заставляет его насторожиться и ждать приказания, которое сейчас будет произнесено... Немыслим Российский военный корабль без дудки. Ритмическим подсвистыванием ее дают темп тяге снастей: резким, нарастающим свистом ее – выгоняют сон из людей по утрам в подмогу горну, особыми переливами – соловьем – команду собирают к полуденной чарке вина, долгой замирающей трелью приветствуют поднимаемый и спускаемый кормовой флаг...».

Отданное приказание покрывалось свистом и трелью дудок, после чего младшие командиры повторяли («репетовали») слова командира громким и ясным голосом без изменений и дополнений.

Исстари и по сей день живет боцманская дудка на наших военных кораблях. 15 мая 1948 г. приказом № 64 Главнокомандующего Военно-Морскими Силами было введено в действие пособие «Сигналы на морской дудке». Документ причислял морскую дудку к средствам внутренней связи и определял 16 различных сигналов, подаваемых ею. Часть из них: «побудка», «передаточный», «на завтрак», «на обед», «на ужин», «большой сбор» («все наверх!»), «аврал», «вызов смены на вахту», «подвахтенные вниз!», «подъем (или спуск) флага» – предварялись командой, подаваемой голосом. Другие сигналы: «тали нажать!», «пошел (выбрать) тали!», «завернуть (лопарь, швартов)!», «травить (лопарь, швартов)!», «раздернуть!» – выполнялись без подачи команд голосом.

Для облегчения изучения и практического воспроизводства все сигналы изображаются графически, наподобие нотного письма, но при этом вместо пятилинейного используется трехлинейный «нотный стан». Все сигналы изображаются на трех горизонтальных линиях комбинацией условных обозначений: длинная черта – постоянный, непрерывный звук; ряд коротких тире – прерывистый звук; ряд маленьких кружков – трель. Звуки высокого тона нанесены выше средней линии, низкого – ниже ее, а знаки, изображенные наклонно от верхней и нижней частей этого своеобразного «нотного стана», означали затухающий и нарастающий по силе звук. Для определения продолжительности звука или паузы между звуками горизонтальные линии разделяются на равные отрезки вертикальными линиями. Это пособие во многом способствовало сохранению доброй флотской традиции – сопровождать подаваемые команды сигналом боцманской дудки. И очень жаль, что сегодня у нас на флоте нет подобного пособия. Конечно, теперь, когда с главного командного пункта во все уголки боевого корабля команды передаются мощными динамиками, боцманскую дудку трудно назвать «средством внутренней связи». Но ведь ею по-прежнему снабжается младший командный состав кораблей флота, находящийся при исполнении вахтенной либо дежурной службы на верхней палубе или в «низах». Другое дело, что теперь боцманская дудка не более чем простой аксессуар дежурно-вахтенной формы одежды, и все реже и реже можно услышать правильно поданный ею сигнал. Но что правду таить – вид дудки под вырезом матросской форменки рождает в сердце моряка чувство грусти по утраченным традициям.

И нынче можно видеть дудки на груди у ассистентов знаменосца и старшин, идущих в строю в первой шеренге.

И кажется, что милые сердцу всех моряков боцманские дудки никогда не уйдут из нашего флота.

ЧЕСТЬ МУНДИРА

В глубокой древности, до возникновения наемных армий, каждый мужчина, способный носить оружие, был воином и выходил на поля сражений или на боевых кораблях в море в том платье, которое носил постоянно. Однако необходимость даже издали отличать свои войска от неприятельских уже тогда привела к стремлению иметь одежду определенного цвета или по крайней мере отличительные знаки.

Начало форменной одежде войск было положено в древнегреческом городе-государстве (полисе) Спарте. Для своей военной одежды спартанцы ввели ношение коротких плащей красного цвета, чтобы кровь, текущая из ран, была менее заметна и не смущала малодушных.

В русской армии еще до петровских реформ одеяние воина считалось признаком его достоинства. Едва ли не первостепенной наградой была одежда. В 1469 г., например, устюжане за мужество, проявленное в сечах, получили от Ивана III триста сермяг и бараньих шуб, удобных для ратных походов.

Принято считать, что единообразный военный костюм, призванный различать иерархию военнослужащих и рода войск, появились в армиях Западной Европы уже в XVI в., а в России – с созданием первой постоянной армии – стрелецкого войска. В середине XVI – начале XVIII в. стрельцы одевались в мягкие суконные шапки, отороченные мехом (в бою заменялись шлемами), длиннополые кафтаны красного цвета, высокие сапоги и вооружались пищалями, бердышами и саблями для рукопашного боя.

Петр I, создавший регулярные армию и флот России, ввел для них и единообразное обмундирование. Русский морской костюм состоявший в основном из элементов голландской морской одежды, – широкополые шляпы, короткие штаны белого или зеленого цвета, чулки и однобортные куртки-бостроги из грубошерстной ткани серого или зеленого цвета – появился с созданием регулярного флота в 1696 г. Но это касалось только матросов и других нижних чинов. Однако официально введены эти первые предметы морской формы одежды были лишь 10 февраля 1706 г. Морские офицеры при Петре I строго регламентированного и утвержденного Адмиралтейств-коллегией мундира не имели. Офицерские кафтаны оставались самых различных расцветок и обшивались золотым галуном, причем узор придумывал сам владелец кафтана. Ширина галуна и его протяженность не ограничивались. Особенно роскошным были мундиры у адмиралов, украшавших свою одежду золотым канительным шитьем и мехом соболей, а шейные платки – бриллиантами. Первоначально на флоте единообразную форму одежды имели лишь офицеры и солдаты абордажных команд, то есть морские солдаты (так называли тогда морскую пехоту), у которых было обмундирование армейских полков. Интересно, что первым гвардейским полкам – Преображенскому и Семеновскому – единственным в русской армии был пожалован белый кант, сохранившийся в их форме на обшлагах рукавов и воротников мундиров на долгие годы.

Этот цвет служил для гвардейской пехоты памятью ее участия в первых морских операциях Петра.

Первоначально нижние чины нашего флота должны были сами заботиться о своей одежде, приобретая ее за деньги из получаемого жалованья, которое вследствие этого увеличивалось прибавкою 1 рубля на бостроги и на штаны. Неудовлетворительность такого способа обмундирования сказалась весьма скоро. Нижние чины, получив жалованье, одежды себе не приобретали, и многие из них, как было отмечено в 1705 г. в одном из приказов русского адмирала К. И. Крюйса, ходили в наготе. Для устранения этого нарушения Крюйс предлагал начальствующим лицам удерживать из жалованья нижних чинов деньги для покупки необходимого платья. В 1709 г. были установлены вычеты на мундир в размере 25 копеек с рубля получаемого жалованья, за которые нижним чинам выдавались «шапки, бостроги, штаны, чулки и чирики (башмаки)», а в декабре 1710 г. были определены количество и качество мундирных вещей и сроки их носки. Каждому матросу на два года полагалось: «по паре бострогов со штанами из парусного полотна (канифасных), по паре бострогов (из серых сукон) со штанами, по паре башмаков с пряжками, по паре чулок, по две рубахи с портами, по шапке или по шляпе, а служащим в морских батальонах (вероятно, сверх обыкновенной обмундировки. – В. Д.) полагалось еще на три года по кафтану и по камзолу со штанами».

Положение 1710 г. осталось без перемен до 1718 г., в котором последовало несколько частных изменений в количестве, качестве и сроках носки мундирных вещей. Однако по причине недостатка сумм случалось, что нижние чины не всегда исправно получали положенное им обмундирование. В значительно лучшем положении были «гребецкие команды царя и знатных особ», личному составу которых полагалось дополнительное обмундирование. Причем флагманам предоставлялось право выбирать цвет и форму карпучи (то есть шляпы) матросам по своему усмотрению: «кто как похочет». Царские (и знатных особ) гребцы отличались особенною щеголеватостью и изяществом костюма. Так, например, в 1722 г. царским гребцам раз в пять лет выдавалось «по бострогу зеленому, со штанами; по бострогу тиковому, со штанами; по карпучу зеленому, по колпачку бархатному черному с кистями золотыми, по три рубахи из макарьевского полотна, по две рубахи из голландского полотна, по одному бархатному галстуку, по три галстука кисейных, по одному парусиновому кафтану с подбоем серого сукна, по штанам парусиновым, по две пары башмаков, по две пары чулок (в том числе по одной гарусных красных, по другой шерстяных васильковых)».

В начале XVIII в. во многих армиях, в том числе в русской, появился термин мундир, который имел собирательный характер всего военного обмундирования и снаряжения, принадлежавшего офицеру или солдату. Существовало даже выражение построить мундир, означавшее приобретение вообще всей форменной одежды, оружия, амуниции и т. д. В конце XVIII в. этот термин уже определял лишь верхнюю одежду военнослужащего, причем стало общеупотребительным более широкое толкование термина «мундир» – как понятия, включавшего в себя особые требования морального кодекса военнослужащего, носившего мундир.

Трудно сказать, но, может быть, именно в этот период и возникло хорошо всем известное выражение «честь мундира», лучше сказать понятие, которое воплотило в себе этот моральный кодекс.

Между тем в быту мундир всегда считали принадлежностью парадной формы одежды.

Заготовкой и раздачей мундирных вещей до 1720 г. заведовало Адмиралтейство, для чего в 1716 г. была учреждена особая «мундирная» контора; с 1720 г. «строение мундира» было передано в главный комиссариат, а в 1724 г. оно снова было предоставлено Морскому ведомству и поступило в ведение Адмиралтейств-коллегий.

Материалы и предметы для обмундирования служащих во флоте большею частью изготовлялись собственными средствами Адмиралтейства, для чего в его ведении находились различные заводы и фабрики. Частично материалы эти приобретались и поставлялись подрядчиками.

«Возлюбленные чада Петра» ценили свое обмундирование. Оно было освящено в битвах с врагами. А сам Петр считал, что честь мундира – это дисциплина. Легкомысленное отношение к нему или утрата по каким-либо причинам форменной одежды и оружия строго карались. Например, в Морском уставе 1720 г. имелась такая статья: «Если кто свой мундир или ружье проиграет, продаст или в залог отдаст, оный имеет быть в первый и другой раз жестоко наказан, а в третий – расстрелян или на галеру сослан быть. А тот, кто у нега покупает или принимает такие вещи, не токмо, что принял или купил, безденежно возвратить должен, но и втрое дороже, сколько оное стоит, штрафу заплатить, и сверх того на теле наказан будет».

Трудно сказать, почему Петр I не ввел единообразную форму одежды для корабельных офицеров. Об этом, наверное, знал только он сам, а нам ничего не остается, как строить догадки. Среди морских офицеров было очень много иноземцев, а они, по-видимому, не хотели менять своей старой формы одежды. Может быть, это обстоятельство было указано в контракте, как иногда и нежелание менять подданство. Если вспомнить главную причину введения единой формы одежды в сухопутных войсках, а именно необходимость отличать свои полки от неприятельских на поле боя, то на кораблях она вообще не играла никакой роли, так как корабли различались с помощью соответствующих флагов, а форма одежды экипажа была не видна. Поскольку с деньгами на армию и флот было всегда туго, может быть, Петр I оставил переобмундирование морских офицеров до лучших времен. Петр, как известно, умер в 1725 г. в достаточно молодом возрасте; и многие реформы, начатые им, в том числе и обмундирование офицеров флота, остались не доведенными до конца.

Годы после смерти Петра I были периодом упадка Российского флота. Длительное время новых кораблей вообще не строили; матросы ходили в изодранной одежде, а офицеры, несмотря на решение специальной Воинской морской комиссии, созданной под председательством адмирала П. И. Сиверса в начале царствования Анны Иоанновны: сделать и впредь иметь мундир из василькового сукна с красною подкладкою, – продолжали вплоть до 1735 г. носить старые мундиры. Это была первая попытка ввести форму одежды для офицеров Российского флота.

В 1735 г. для штаб-офицеров флота были введены зеленые кафтаны с красными отложными обшлагами и подбоем, красный камзол с белым подбоем и штаны из красного сукна. Кафтан и камзол обшивались золотым галуном, украшались массивными золочеными пуговицами. Штаб-офицеры носили черные шляпы, обшитые золотым галуном, и припудренный парик с косицей, стянутой черной тесьмой.

Обер-офицеры имели такую же форму, но без галунов. Всем полагалось носить черные кожаные штиблеты, а на парадах – красные чулки и тупоносые башмаки с медною пряжкою, а также белые нашейные шарфы, жабо и шпагу на левом боку.

Со вступлением на престол Елизаветы Петровны в Морском ведомстве произошли некоторые перемены, затронувшие и форму одежды во флоте. С 1 июня 1745 г. морским офицерам было положено иметь кафтан и штаны белого цвета. У кафтана был зеленый отложной воротник и зеленые разрезные лацканы с тремя пуговицами, а зеленый камзол был с белым подбоем. И кафтан и камзол застегивались на медные золоченые гладкие пуговицы.

Галун, служивший ранее украшением мундира штаб-офицеров, с 1745 г. выполняет более четкую функцию знаков различия. У обер-офицеров и штаб-офицеров мундир обшивался галуном по борту в один ряд. Кроме того, у штаб-офицеров галуном обшивался камзол.

У флагманов (адмиралов) и кафтан и камзол обшивались галуном в два ряда – узким и широким. Галуном в два ряда обшивались также обшлага, клапаны карманов и некоторые швы мундира (последние – в один ряд узким галуном).

Летом 1748 г. знаки различия получили и нижние чины флота: унтер-офицеры, шкиперы и штурманы. На воротниках их кафтанов появился позумент в один ряд, а на обшлагах – в четыре ряда.

Со вступлением на престол Екатерины Великой вместе с развитием флота изменялась и совершенствовалась морская форма одежды.

С 1765 г. для морских офицеров был введен новый белый кафтан с зелеными лацканами, обшлагами, воротником и подбоем, камзол и штаны из зеленого сукна.

Для развития чинов среди адмиралов на обшлагах мундира контр-адмиралы имели одну, вице-адмиралы – две и адмиралы – три позолоченные пуговицы. Парадный мундир адмиралов был украшен «богатым золотым шитьем» и дополнялся шляпой с плюмажем.

Для командиров кораблей и корабельных офицеров в качестве знака различия на левое плечо было введено ношение вытканной тесьмы с кистью золотого или серебряного цвета на конце – прообраза погон и эполет.

Капитаны 1-го ранга по кромке камзола и на клапанах карманов носили широкий и узкие галуны; капитаны 2-го ранга по кромке камзола один широкий галун, а на клапанах карманов – широкий и узкий; капитан-лейтенанты – на клапанах карманов один узкий галун. Боцманы нашивали на обшлага узкий галун в три ряда змейкою, боцманматы – в два, квартирмейстеры – в один.

Матросская форма состояла из белого суконного кафтана, полосатого тикового камзола и шляпы, а также все того же голландского бострога с зелеными штанами и голландской рубахи с канифасными штанами. В состав матросской формы одежды входила епанча (длинный широкий плащ), которая в зимнее время могла заменяться тулупом.

В царствование Павла I, уже 1 ноября 1796 г., была утверждена новая форма одежды для морских офицеров, и, надо сказать (вопреки бытующему мнению), она была удобнее, дешевле и практичнее. Вместо расшитых золотом екатерининских белых кафтанов офицеры получили темно-зеленый мундир без лацканов с обшлагами того же цвета, белым воротником и белые штаны. К мундиру полагалась черная двуугольная шляпа с кистями, висящими с двух сторон, и обшитая галуном. На шляпе также имелся небольшой бант (предвестник кокарды) и пуговица. Ношение парика с буклями и косицей, существовавшего ранее, было обязательно – император вольностей в ношении формы одежды не допускал.

Балтийский флот состоял тогда из трех дивизий. В соответствии с этим были введены и знаки различия. У офицеров первой дивизии нашивки на клапане обшлага были золотые, у офицеров второй дивизии – серебряные, третьей – серебристо-золотые. Такой же расцветки были галунные нашивки и на шляпах. Офицеры галерного флота нашивок не имели вовсе.

Мундир дополнялся камзолом зеленого цвета без галунов. Форма одежды нижних чинов была изменена на два года позже – в 1798 г.

Унтер-офицеры получили кафтан темно-зеленого цвета из сукна с зелеными обшлагами, белый камзол, белые суконные штаны, камзол рабочий тиковый, рубаху рабочую голландскую (между прочим, она входит в комплект рабочего платья матроса нашего флота до сих пор), замшевые перчатки и черные башмаки. Черные шляпы имели с двух сторон шерстяные кисти, черный с оранжевой каймой бант с пуговицей.

Матросы имели черные шляпы, голландские бостроги и брюки темно-зеленого цвета, белый камзол с воротником и обшлагами из канифаса.

Читатель уже, наверное, обратил внимание на то, что история русской военно-морской формы, впрочем как и вся история боевой деятельности и жизнь флота, идет рука об руку с историей императоров, самодержцев Российских. В зависимости от отношения того или иного монарха к флоту проводились и его реформы.

Царствование императора Александра I, вступившего на престол в 1801 г., продолжалось почти четверть века и отмечено абсолютным непониманием значения военно-морской силы для России и заброшенностью флота. Царь был неспособен на радикальные преобразования армии и флота в соответствии с новыми требованиями военной науки и техники. Однако, как и его предшественники, он начал преобразования в армии с изменения формы одежды. Одним из первых приказов он ликвидировал во всех родах войск букли и укоротил наполовину косицы. Что касается преобразований в военной форме одежды, то важно отметить, что они совпали с изменением светской моды мужского костюма в Западной Европе. В обиход тогда входил так называемый фрачный костюм с укороченными полами спереди и с длинными узкими фалдами сзади. Каким же образом коснулись нововведения Александра I морской формы одежды?

По высочайшему указу уже в 1801 г. адмиралам и морским офицерам полагалось иметь мундир фрачного покроя прежнего цвета, но «застегнутый на шесть пуговиц в два ряда», со стоячим белым воротником, завернутыми полами и белою выпушкою вокруг пол и обшлагов с клапанами, белый камзол и длинные белые штаны.

В мае 1802 г. и для матросов также ввели мундир со стоящим воротником, разрезными обшлагами и клапанами темно-зеленого цвета и такого же цвета брюки, а вместо бострога – так называемую канифасную шинель серого цвета с белым воротником и двумя погонами по цвету дивизии. Рабочая форма осталась прежней. В мае 1803 г. для адмиралов и офицеров флота были введены темно-зеленые мундиры, туго облегавшие корпус, со стоячим воротником и фалдами фрачного покроя. При мундире носились шпага и серебряный шарф с длинными концами и кистями. У адмиралов на воротнике и обшлагах появилось золотое шитье – вышитые якоря с якорными канатами, а у штаб– и обер-офицеров – только якоря. Впервые на оба плеча у адмиралов были введены погоны с черными вышитыми орлами.

Капитан-командоры, капитаны 1-го и 2-го рангов носили золотые погоны, капитан-лейтенанты – один золотой погон на левом плече, лейтенанты – погоны из зеленого сукна, обшитые золотым галуном, мичманы погон не имели.

В том же 1803 г. для генералов, адмиралов и офицеров русской армии и флота была введена верхняя повседневная одежда – сюртук (суртук, сертук). Название этой одежды произошло от соединения двух французских слов – «сюр» (Sur) и «ту» (tout), в переводе означающие «на все», то есть на все случаи жизни. Или дословно с французского – поверх всего.