Текст книги "Происхождение скотоводства (культурно-историческая проблема)"

Автор книги: Виктор Шнирельман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Свиноводство на Новой Гвинее и в Меланезии

Изучение характера свиноводства на Новой Гвинее представляет особый интерес, так как Новая Гвинея является одним из немногих районов, где до недавнего времени встречались общества, развивавшиеся в относительной изоляции от внешнего мира и в значительной степени сохранявшие свой первобытный облик. Конечно, это относится далеко не ко всем этническим группам. Так, многие из прибрежных обществ по крайней мере в течение века, а некоторые и гораздо дольше общались с европейцами, что весьма заметно отразилось на их культурном облике. Некоторые группы Западного Ириана (и не только прибрежные) на протяжении нескольких сотен лет прямо или косвенно контактировали с мусульманским миром островной части Юго-Восточной Азии. Напротив, папуасы Центральных нагорий впервые встретились с европейцами лишь в 30-е годы XX в., а процесс их вовлечения в систему капиталистического хозяйства начался лишь в 50—60-е годы. Однако модернизация аборигенной культуры под влиянием извне совершилась далеко не сразу. Первые иноземные товары, как правило, включались в систему местного хозяйства и в традиционную систему ценностей, принципиально мало что изменяя в образе жизни островитян. Даже батат, завезенный португальцами в XVI в. и совершивший, по мнению некоторых специалистов, целую революцию, с самого начала был интегрирован в местную систему хозяйства и социально-экономических отношений, а связанные с ним изменения происходили исключительно в рамках законов развития первобытного общества. Последнее дает в руки ученых уникальный материал, позволяющий проследить модификацию традиционного общества от классической первобытности до ранней стадии ее разложения. Таким образом, изучение папуасов Новой Гвинеи требует дифференцированного подхода, а их сравнительное исследование может проводиться лишь с учетом исторической картины.

В целом общества папуасов Новой Гвинеи могут быть отнесены к хозяйственно-культурному типу ранних (мотыжных) земледельцев, однако следует иметь в виду, что, во-первых, характер земледелия в различных районах острова существенно различается, а во-вторых, для некоторых коллективов земледелие является подсобным занятием, тогда как основную пищу дают собирательство и рыболовство. Положив в основу критерия эволюции уровень развития хозяйства (изменение акцента хозяйственной деятельности от присваивающего к производящему хозяйству, переход от экстенсивного к интенсивному земледелию), удается построить весьма правдоподобную схему развития хозяйства и общества папуасов Новой Гвинеи [455, с. 94 и сл.; 675, с. 55 и сл.; 1005, с. 57–68] и, что особенно важно, проследить этапы эволюции раннего скотоводства от доместикации отдельных животных до содержания стад животных и сложения особой системы их выпаса.

Папуасы держат домашних собак, кур и иногда прирученных местных животных, однако наиболее показательным для них является свиноводство. Зарождение свиноводства прослеживается у этнических групп, обитающих в северной части Западного Ириана в горной области в верховьях р. Тор. Основу местного хозяйства составляет собирательство саго, обильного в этих краях, и в меньшей степени рыболовство, тогда как роль земледелия второстепенна. Богатство окружающей природной среды позволяет населению жить более или менее оседло. В этих условиях оказывается возможным приручение поросят, которых мужчины ловят на охоте. Специальное разведение свиней у жителей р. Тор отсутствует. За поросятами ухаживают женщины, подкармливая их земледельческими продуктами. Поросят очень любят и считают их членами семьи, кровными родственниками. Таким образом, отношение к ним имеет черты, типичные для содержания животных-«любимчиков»[15]15
  Такое отношение к свиньям сохраняется и у высокоразвитых земледельцев и скотоводов Новой Гвинеи, например у кума (миньи), медлпа и др.


[Закрыть]. Когда свинья вырастает, ее неизбежно убивают на мясо для совершения той или иной церемонии социального либо религиозного характера. Однако и здесь сохраняются черты, связанные с институтом «любимчиков». Ни хозяин, ни члены его семьи не имеют права, да и не стремятся сами убивать свинью и есть ее мясо, объясняя это обычно тем, что никто не смеет есть мясо сына или брата. Заколоть свинью приходится какому-то дальнему родственнику [843, с. 70, 71]. Любопытно, что этот порядок напоминает охотничью практику: ни охотник, добывший дикого кабана, ни его ближайшие родичи не имеют права есть мясо этого животного [843, с. 65]. Вместе с тем полного тождества между этими обычаями не наблюдается, так как свинину запрещается есть не столько самому хозяину, сколько тому, кто ухаживал за прирученным животным. Поэтому хозяева порой отдают свинью на выпас в соседнюю общину своякам или друзьям, вознаграждая их за работу рыбой, (фруктами и различными предметами быта [843, с. 72].

Свиньи у населения р. Тор находятся в обособленной индивидуальной собственности их владельцев, мужчин и женщин. В случае смерти хозяев всех принадлежавших им свиней убивают, что соответствует традициям местного погребального обряда, требующего уничтожения личных вещей [843, с. 64, 70, 71]. Никому не позволяется есть мясо таких свиней, и его выбрасывают собакам. Вместе с тем, получая куски свинины во всех остальных случаях убоя свиней, папуасы не без основания полагают, что свиньи выращиваются хозяевами на благо всей общины, и всегда подкармливают животных излишками пищи.

При запрете на мясо собственных свиней выгода от их содержания, казалось бы, весьма эфемерна. Однако это не так. Как правильно подчеркивает Г. Остервал, эта выгода заключается в том, что хозяин использует свинину для обмена, приносит ее в дар свойственникам, выполняя свои социальные обязанности перед ними, а также повышает свой престиж, деля мясо между сородичами и друзьями [843, с. 72]. За мясо, полученное на пиру, необходимо обязательно впоследствии отдаривать.

Прирученных свиней у жителей р. Тор очень мало. Видимо, поэтому для главного праздника, устраиваемого время от времени в мужском доме, мужчины специально добывают на охоте кабана. Облик праздника в целом типичен для Новой Гвинеи: он имеет ярко выраженный потлачевидный характер, и приглашенные гости в ответ устраивают позже еще более грандиозный пир [843, с. 237, 238].

Немного более развитой характер имеет свиноводство у квома, обитающих в горном районе в среднем течении р. Сэпик. Они также приручают поросят диких свиней, хорошо откармливая их первое время около дома. Впоследствии они, как и жители р. Тор, отпускают их на вольный выпас. Квома холостят боровов, считая, что это уберегает их от одичания. Свиньи свободно бродят по округе, где их часто покрывают дикие кабаны. Таким образом, у квома стадо частично пополняется за счет приплода прирученных свиноматок [1019, с. 117].

Многие отмеченные характеристики свиноводства типичны и для других папуасских групп. Повсюду уход за свиньями почти целиком ложится на плечи женщин, но иногда им в этом помогают дети. Особой заботой окружают поросят, которых хорошо кормят и постоянно носят с собой. В некоторых группах в прошлом женщины даже порой вскармливали их грудью (бонгу, медлпа, энга и др.) [327, с. 99; 989, с. 194; 603, с. 58]. В результате поросята настолько привыкают к своим хозяйкам, что постоянно сопровождают их, где бы они ни были. Таким образом, местное население неосознанно использует эффект импринтинга, привязывая животных к человеку, что препятствует их одичанию.

Уход за взрослыми животными сводится к обеспечению их кормом один или два раза в день и изредка к их лечению рациональными или чаще магическими способами. В течение дня свиньи пасутся сами по себе и бродят где им вздумается. Поэтому при относительно многочисленном поголовье они представляют реальную угрозу для огородов, и папуасы пытаются осуществлять некоторый контроль за стадом. Чаще всего огороды обносят для этого частоколом или каменным забором, а иногда окружают канавами, причем в прибрежных районах изгороди ставятся далеко не везде, тогда как в нагорьях они встречаются регулярно [675, с. 59, 64]. Иногда (в некоторых районах Центральных нагорий) изгородью обносят и поселки, чтобы днем держать свиней за их пределами [454, с. 54; 495, с. 74, 104, 106, 107; 446, с. 557; 1005, с. 66, 67], а дани долины Балем в некоторых случаях даже огораживают пастбища [642, с. 50; 446, с. 568]. Другим методом, который характерен лишь для наиболее развитых земледельцев нагорий, является выпас свиней, при котором дневной контроль за стадом поручается кому-либо из взрослых или старшим детям. Кое-где пастухами служат мужчины низкого статуса [989, с. 196; 603, с. 58; 571, с. 27; 792, с. 183; 642, с. 49]. Любопытно, что если в Центральных нагорьях на это, как правило, отваживаются лишь наиболее бедные люди, которых в результате начинают презирать еще больше, так как они взялись за женскую работу [603, с. 37], то в Западных нагорьях уход за поросятами, напротив, считается весьма почетным занятием и им не гнушаются даже зажиточные люди [884, с. 206]. В наиболее развитых районах заботятся также и о месте ночевок свиней. В Центральных нагорьях поросята до полугода обычно ночуют в женских домах в тех же помещениях, что и люди, но для взрослых свиней в домах отводятся специальные отсеки – стойла [454, с. 57; 495, с. 105, рис. 5с; 895, с. 12; 894, с. 58; 603, с. 58; 989, с. 195; 571, с. 27; 555, с. 168]. Там же, где дома строятся на сваях, как, например, у экаги (ка-пауку), свиньи ночуют под домами [884, с. 206]. У дани долины Балем и у населения о-ва Колепом свиней на ночь загоняют в специальные свинарники, где у каждого животного есть свое стойло [642, с. 49; 929, с. 230]. Свинарники известны и у медлпа в Центральных нагорьях. Здесь их возводят в районе пастбищ богачи, обладающие крупными стадами [989, с. 196]. Напротив, в более отсталых районах папуасы в меньшей степени заботятся о свиньях, которым зачастую приходится ночевать в кустах [917, с. 44].

Папуасы Новой Гвинеи почти повсеместно кастрируют боровов, считая, что тем самым животные, с одной стороны, становятся более спокойными и менее опасными, а с другой – скорее жиреют и отращивают более крупные клыки [571, с. 27; 642, с. 50; 894, с. 70]. Вследствие этой практики во многих районах рост стада возможен лишь в результате гибридизации одомашненных свиноматок с дикими кабанами (помимо уже упоминавшегося приручения диких поросят). Однако в Центральных и Западных нагорьях практикуется содержание боровов-производителей [989, с. 195; 603, с. 59; 895, с. 12; 454, с. 57; 642, с. 204; 605, с. 64], что повышает контроль за воспроизводством стада и ведет к сознательному искусственному отбору [642, с. 51]. Количество производителей всегда мало. Так, в центральной части долины Ваги каждая родовая община (150–200 человек) держала не более 1–2 производителей, соседская община у дани (300–400 человек) тоже 1–2, а у экаги 1–2 производителя приходилось на несколько соседских общин. За использование производителей всегда полагалась плата либо раковинами [603, с. 58], либо поросятами от приплода [895, с. 12; 454, с. 57]. Переход к содержанию производителей наблюдается у папуасов группы маринГ. Некоторые из них (цембага) этой практики совершенно не знают [894, с. 70]. Напротив, другие (бомагаи-ангоянг) хотя и холостят всех боровов, но иногда позволяют домашнему борову до кастрации покрыть несколько самок [495, с. 84, 85].

Хотя обычно и считается, что свинья – весьма плодовитое животное, поголовье этих животных во многих районах Новой Гвинеи растет крайне медленно. Местные свиньи могут плодоносить дважды в год [894, с. 70]. По данным Д. Хаулет, за один раз они приносят в среднем 2–4 поросят [675, с. 76; ср. 917, с. 91]. Однако в наиболее развитых районах свиньи, возможно, более плодовиты: средний приплод у свиней экаги составляет 6 поросят [884, с. 205]. Таким образом, в Западных нагорьях, где уход за поросятами лучше, стада размножаются быстрее, чем в Центральных и Восточных нагорьях. Для последних весьма типичной представляется картина, нарисованная Р. Раппапортом. По его наблюдениям, в период полевого сезона у цембага было реализовано лишь 14 из 100 потенциальных беременностей свиней, причем в связи с высокой смертностью среди поросят к концу сезона от всего приплода осталось лишь 32 поросенка, т. с. чуть больше 2 поросят от каждой свиноматки [894, с. 70, 71, 156]. По данным Л. Посписила, у экаги 52 % поросят не доживает до возмужания: 27 % гибнет при рождении, а 25 %—от болезней или режется на мясо для совершения каких-то церемоний [884, с. 207]. Большое влияние на скорость роста стада оказывают и некоторые обычаи. Так, в случае любых невзгод и бед (болезнь, смерть, неурожай и др.) полагается убивать одну или несколько свиней. Тем самым общества, постоянно страдающие от болезней и превратностей погоды, находятся в гораздо худших условиях по сравнению с другими [894, с. 155, 156; 495, с. 85, 86]. Любопытно, что именно таково соотношение между папуасами низменностей и нагорий: первые живут в гораздо менее здоровой природной обстановке, где свирепствуют малярия и другие болезни. Некоторые другие обычаи, встречающиеся у горных папуасов, также замедляют рост стада. Так, гадсуп выращивают лишь часть поросят, принесенных свиньей, тогда как остальных они – неизменно отпускают на волю [539, с. 97]. Общее представление о скорости роста стада дают данные, полученные у цембага: в «хорошем» месте стадо в 60 поросят за шесть лет разрослось до 169 голов [894, с. 156].

Таблица 1

Характеристика убоя свиней для праздника

Таким образом, следует ожидать, что стада у папуасов относительно немногочисленны, что и подтверждается прямыми статистическими подсчетами. Правда, прежде чем ими пользоваться, следует иметь в виду, во-первых, стремление папуасов скрывать от чужого глаза точное количество своих свиней, а во-вторых, цикличность колебаний состава стада от праздника до праздника. В среднем по Новой Гвинее эти колебания происходят в рамках от 0,2 до 2,5 животного на человека [455, с. 87]. В наиболее развитых свиноводческих районах накануне праздника на человека приходилось[16]16
  Почти все данные относятся к 50—60-м годам XX в.


[Закрыть]: у чимбу [57-1, с. 28;:ср. 454, с. 59] – 1,0, у райапу энга [571, с. 28] —2,3–3,1, у дани [997, с. 211] —3 свиньи. У мае энга, видимо, примерно в середине цикла насчитывалось 1,0–1,3 свиньи на человека [792, с. 168, примеч. 8]. Более скромные цифры получены у маринг: 0,3–0,5 в начале цикла и примерно 0,8–1,0,в конце [894, с. 57; 495, с. 84]. Эти данные становятся еще более показательными, если сопоставить их с частотой проведения праздников (табл. 1).

Центральное место в этих праздниках занимает убой свиней и распределение свинины, причем если на побережье и у более отсталых папуасов нагорий используют, как правило, единичных животных, то в Центральных и Западных нагорьях это число достигает нескольких сотен или даже тысяч голов. К сожалению, далеко не всегда удается выяснить, сколько мяса реально получает каждый из участников праздника, и не только потому, что количество участников сильно колеблется, а главным образом потому, что гости зачастую относят полученные куски свинины в свои общины, где раздел мяса продолжается. Ясно, однако, то, что в период праздника люди получают мяса много больше, чем в будни. По описанию М. Рей, кума в такие периоды наедаются до рвоты и потом снова едят [895, с. 21]. У цембага во время праздника на человека приходилось по 5–6 кг свинины, которую съели за пять дней [894, с. 214]. У чимбу на одном из праздников присутствующим досталось по 2–3 кг мяса [454, с. 63, 64].

Конечно, свининой питаются не только на этих многочисленных праздниках. Однако убой свиней и поедание свинины, за редкими исключениями, обязательно сопутствуют той или иной церемонии (рождение, брак, смерть, обращение к духам, строительство дома, вынос судебного решения, прием гостей и т. д.). Малочисленное поголовье свиней неспособно регулярно снабжать население мясом; главной пищей островитян остается растительная. О роли мяса в их рационе можно судить по табл. 2, которая со всей очевидностью показывает, какой серьезной проблемой является нехватка белковой пищи для папуасов. Правда, включенные в таблицу данные о количестве животных белков требуют некоторых оговорок. Дело в том, что расчеты потребления свинины, которую едят нерегулярно, производить всегда крайне трудно. Поэтому некоторые авторы учитывают лишь данные о содержании в пище мяса диких животных и рыбы. Те же, кто пытается делать расчеты, исходя из потребления мяса домашних свиней, всегда предостерегают против абсолютизации своих показателей. Как бы то ни было, мясную пищу папуасы едят крайне редко. В дневном рационе бомагаи-ангоянг она составляет 0,86 %, у цембага—1,0, у райапу энга—1,5 (мясо и рыба), у сиане – 2,3, у чимбу—0,5 %. В период охотничьего сезона у населения о-ва Коленом лишь в 11 % трапез входила пища, содержавшая животные белки, причем мясо составляло лишь 3,0 % [929, с. 60, таб. IV].

Как показал Р. Раппапорт, в некоторой мере нехватка животных белков компенсируется использованием в пищу широкого набора корне– и клубнеплодов [894, с. 74–76]. Однако это не решает проблемы полностью не только потому, что в мясе необходимые организму вещества содержатся в наиболее концентрированном виде, но и потому, что только в нем есть некоторые витамины, необходимые для нормального развития организма. Особенно остро белковая проблема стоит в нагорьях, так как возможности для рыболовства здесь весьма незначительны, а количество дичи прогрессивно убывает с ростом населения и площадей, расчищенных из-под леса [1005, с. 61, 62]. Поэтому в районах с наибольшей плотностью населения свиньи представляют порой единственный более или менее надежный источник мясной пищи [642, с. 48; 884, с. 203; 454, с. 61; 895, с. 20]. Не менее важную роль свинина играет и в питании жителей ряда мелких островов и некоторых этнических групп нагорий, которые сами не разводят свиней, а получают свинину в обмен у соседей [773, с. 47; 915, с. 56].

Таблица 2

Дневной пищевой рацион взрослого папуаса ¹

¹ Таблица составлена по данным [894, с. 283, табл. 27; 495, с. 178, 179; 997, с. 125, рис. 14 А, с. 126, табл. 29].

² Цифра представляет чисто теоретический интерес, так как Р. Сэлисбери получил ее, распределив количество свинины, ушедшее на праздник, по дням трехлетнего цикла [см. 917, с. 80].

³ Учитывалось лишь мясо диких животных. Из указанного количества 1,7 г происходит от мяса дикого кабана.

⁴ По мнению Р. Раппапорта, цифры сильно занижены.

В некоторых случаях свиньи и свинина служат важнейшими, а порой и единственными предметами обмена для получения жизненно важных вещей, отсутствующих в данном районе [1005, с. 65]. Так, необычайно крупные стада свиней (по 3 свиньи на 1 человека), разводимые корофейгу, служат, по мнению ряда специалистов, для того, чтобы выменивать у соседей растительную пищу в условиях периодически повторяющихся засух и голода [453, с. 24; 997, с. 210, примеч. 2; 957, с. 134]. У дани одни группы регулярно платили свиньями другим за позволение жить в их расположении или за право доступл к каким-либо ресурсам (например, к залежам соли) [642, с. 85–88].

Другие важные хозяйственные назначения свиней заключаются в том, что они могут вскапывать землю на огородах, уничтожать сорняки и унавоживать почву. Поэтому после сбора урожая свиней, как правило, пускают в огород, причем эффект от этой практики тем выше, чем дольше люди пользуются огородами. Он наиболее высок там, где огороды постоянны [ср. 894, с. 53, 54; 571, с. 25; 642, с. 39; 446, с. 568; 884, с. 206; см. также: 675, с. 63]. У чимбу навоз используется далеко не везде, В верхней части долины чимбу свиней выпускают в огород, и они удобряют почву. Напротив, в центральных и южных районах для свиней существуют отдельные пастбища, навоз с которых не собирают [454, с. 59]. Санитарная роль свиней, о которой иногда пишут, представляется весьма проблематичной. С одной стороны, они, конечно, поедают отбросы и фекалии [894, с. 58], но, с другой, – являются столь же очевидными разносчиками заразы [571, с. 25].

Наличие свиней ставит перед людьми важные проблемы, и прежде всего проблему кормов. Дело в том, что природные условия для развития традиционного свиноводства на Новой Гвинее малоблагоприятны. Здесь весьма остро стоит вопрос о пастбищах. В нагорьях под пастбища обычно отводятся открытые степные участки, слишком трудоемкие для земледелия. Однако площади степей относительно невелики, хотя они постоянно увеличиваются в результате деятельности людей [453, с. 32, 33; 455, с. 159; 675, с. 62]. Поэтому люди должны сами обеспечивать свиней основным кормом, причем прожорливость свиней делает эту задачу крайне обременительной. По подсчетам, произведенным у цембага [894, с. 60], райапу энга [997, с. 118] и экаги [884, с. 218], на прокорм свиней уходит до 49–73 % всего урожая батата, так как для одной свиньи требуется примерно 1,4 кг батата в день[17]17
  У экаги свинья получает в день до 4,0 кг батата (см. [884, с. 207]).


[Закрыть]. Р. Раппапорт высчитал, что 13–15 свиней потребляют батата и маниока не меньше, чем 16 человек. Он же определил, что для прокорма одной свиньи требуется засадить участок в 600 м2, т. с. такой же, как и для одного человека [894, с. 60–62]. Все это свидетельствует о том, что свиноводство существенно влияет на развитие местного земледелия и в особенности на объем труда женщин, которые ухаживают за свиньями и регулярно занимаются земледелием. Ясно, что размер стада зависит прежде всего от количества женщин в хозяйстве. Попытки определить предел, до которого может возрастать нагрузка женщин, показали, что в Центральных нагорьях одна взрослая женщина может прокормить максимум 8–9 животных [997, с. 191; 894, с. 158], однако, как заметил Р. Раппапорт, в этих случаях часть труда неизбежно перекладывается на плечи детей. Поэтому нормальной нагрузкой женщины является уход примерно за четырьмя свиньями [894, с. 158]. Еще меньше нагрузка у женщин экаги, где нормальным считается уход за двумя свиньями [884, с. 205]. Вот почему в наиболее развитых обществах нагорий огромную роль играет многоженство, характерное для 25–35 % женатых мужчин. В более отсталых группах многоженцы встречаются гораздо реже (табл. 3). Отсутствие женщины в хозяйстве вообще не позволяет заниматься свиноводством. У цембага отмечен случай, когда смерть жены заставила мужчину убить всех своих свиней, так как о них некому стало заботиться [894, с. 83]. Впрочем, многоженство является лишь одним из способов увеличения поголовья свиней. Об этом говорит хотя бы тот факт, что у развитых земледельцев и свиноводов хули даже «большие люди» имеют, как правило, по одной жене [635, с. 315]. Другим способом служит отдача свиней на выпас в соседние общины родичам, свойственникам или друзьям [956, с. 66; 917, с. 91, 92; 571, с. 29; 997, с. 62; 884, с. 200, 205; 539, с. 97; 454, с. 14]. Это делают также и для того, чтобы избежать больших потерь в случае эпидемий и вражеских нападений. Кроме того, к этому особенно часто прибегают богачи, которые пытаются таким способом уклониться от обязанности отдавать свиней на коллективные нужды. Райапу энга обычно отдают своих свиней туда, где есть хорошие пастбища или же где поголовье свиней крайне малочисленно. За выпас свиней всегда полагается плата (раковинами или поросятами).

Наконец, еще одним способом избежать вредных последствий роста стад (одичание части особей, повышение вероятности краж, падежа, потравы и т. д.) является рассредоточение общины и рассеянное расселение отдельных семейных групп по всей ее территории, что достигает своей кульминации к началу праздника [1005, с. 65]. Чем более развитой характер имеет свиноводство, тем больших масштабов достигает это явление. Так, если у сиане на основном поселении живет постоянно 70 % населения [917, с. 12], то у цембага – лишь 10–30 % [894, с. 69, 70].

Сопоставляя приведенные данные с материалами о географическом распространении интенсивных методов свиноводства (наличие пастухов, стойл, искусственного отбора и т. д.), нетрудно сделать вывод об относительно высоком уровне развития свиноводства в Центральных и Западных нагорьях[18]18
  На это несколько лет назад указал В. М. Бахта (см. (26, с. 286]).


[Закрыть], что прямо связано с наличием здесь наиболее высокоразвитого на Новой Гвинее земледелия. Е. Уоддел не без основания связывает возросший контроль за стадом с формированием в этих местах системы постоянных полей [997, c. 211].

Помимо утилитарно-хозяйственной свиноводство играет огромную роль в социальной жизни островитян. Ни одно сколько-нибудь существенное событие в их жизни не обходится без поедания свинины. Свиней приносят в жертву духам предков в случае рождения, смерти, перехода в следующую возрастную категорию, вступления на новую ступень социальной лестницы; они неизменно входят в брачный выкуп; жертвоприношения свиней совершаются при объявлении войны и заключении мира. Свиньи или свинина составляют неотъемлемую часть всевозможных штрафов и выплат, а также считаются одним из наиболее обычных предметов обмена и часто служат денежным эквивалентом. Наконец, наличие свиней говорит о социальном статусе их владельца. Правда, эта характеристика является очень обобщенной. Некоторые из названных черт не характерны для отдельных папуасских групп, а облик других в конкретных условиях отличается значительной вариабельностью. Так, у нгаинг церемония нового урожая, видимо, обходится без поедания свинины [739, с. 210, 211], у дани магические обряды при строительстве мужского дома также не требуют использования продуктов свиноводства [642, с. 263], а у населения о-ва Коленом и у телефолмин свиньи не входят в брачный выкуп [929, с. 177; 510, с. 187]. Если убой свиней и поедание свинины у папуасов совершаются, как правило, в ритуальном обрамлении (зачастую религиозном), то в Западных нагорьях известны случаи убоя исключительно по хозяйственным соображениям. Так, у экаги хозяева порой режут свиней для того, чтобы избавиться от излишка поголовья и обменять свинину на раковинные деньги [884, с. 208, 333]. В других районах вне церемоний разрешается есть мясо только умерших или погибших свиней [642, с. 51, 52; 989, с. 193; 603, с. 58, 59; 957, с. 132, примеч. 2], у кума лишь естественная смерть свиньи дает хозяину право использовать все мясо для домашних нужд, ни с кем не делясь. Но на практике он и в этом случае делится с членами своей общины [895, с. 13]. То же известно и у чимбу [454, с. 61]. Количество свиней, входящих в брачный выкуп, тоже сильно варьируется в зависимости как от богатства общества, так и от социальной ценности свиней (см. табл. 3). Иногда в брачный выкуп входят не живые, а убитые и специально приготовленные свиньи [894, с. 103]. Обычно требуемый брачный выкуп может быть собран лишь совместными усилиями большой группы людей, главным образом родичами по отцовской линии, а также частично материнскими родичами и «друзьями» (обычно свойственниками) [791, с. 6]. Поэтому в течение длительного времени молодая семья тратит много усилий, чтобы выплатить этот долГ.

Стержнем хозяйственного цикла папуасов Новой Гвинеи является или являлся до сих пор праздник, состоящий из нескольких стадий, на протяжении которых совершается прием новых членов в общину, возобновляются и укрепляются связи с дальними родственниками и союзниками, устанавливаются обменные отношения (происходит товарообмен и заключаются долгосрочные сделки), завязываются любовные связи и заключаются браки, совершаются инициации подростков, происходит смотр боевых сил, отменяются многие табу, кости умерших переносятся в особые святилища («раку»), исполняются ритуалы, связанные с культом плодородия. Праздник, с одной стороны, является показателем солидарности, могущества и престижа рода, а с другой – отражает процесс социальной и имущественной дифференциации, так как именно на празднике и при его подготовке особенно рельефно выступает роль «больших людей».

Вместе с тем и здесь отмечается значительная вариабельность. Если в целом приведенная характеристика и справедлива для всех обществ, то в каждом конкретном случае исследователями отмечается особый акцент на те или иные отдельные ее элементы в ущерб всем остальным. Так, у нгаинг массовый убой свиней является центральным событием церемоний, связанных с ритуалами жизненного цикла [739, с. 211]; у некоторых групп Восточных (форе, камано, усуруфа, джате) и Центральных нагорий (маринг) цель праздника заключается или до недавнего времени заключалась прежде всего в установлении мирных отношений с соседями и заключении военных союзов, хотя при этом большую роль играют также общение с духами предков, культ плодородия и инициации [421, с. 61–67; 949, с. 360; 894, с. 166–220; 495, с. 33–35, 168, 169]; у чимбу, кума и медлпа на первое место выступают ритуалы, связанные с молением о повышении благосостояния и о благоденствии общества, причем немалое значение имеют умилостивительные обряды, обращенные к духам предков [603, с. 53; 766, с. 68; 458, с. 49; 895, с. 102, 103]; у населения о-ва Колепом и у дани кульминация праздничного цикла приходится на погребальный обряд, а порой и на сопутствующие ему церемонии жизненного цикла (инициации, браки) [929, с. 215; 642, с. 162]; у сиане основная раздача свинины приурочена к инициациям [917, с. 33]; наконец, у ряда наиболее развитых обществ, и прежде всего у экаги, на первый план выступает престижный характер празднества [884, с. 328–330]. Ритуально-престижный обмен наиболее разработан в районах с относительно развитым земледелием и свиноводством и высокой плотностью населения: у экаги [884], дани [642] и некоторых групп в Центральных нагорьях (энга, медлпа, каколи, менди) [792, с. 166; ср. 949, с. 361]. Только у последних встречаются такие весьма специфические виды дарообмена, как «мока» у населения горы Хаген (медлпа и др.) [956] и «тее» у папуасов, живущих к западу от долины Ваги (энга и их соседи) [555, с. 163–200; 467, с. 814–824; 792, с. 165–195]. Со временем эти церемонии все более секуляризируются и приобретают характер чисто престижных состязаний между общинами или отдельными индивидами. Дальше всего этот процесс зашел у экаги, у которых наблюдается становление товарного производства, интересам которого и служат различного рода праздники и другие убои свиней [884, с. 329–333].

Другая тенденция, которая ярче всего видна у энга и медлпа, заключается в росте значения обмена живыми свиньями в ущерб обмену свининой [ср. 958, с. 113; 792, с. 193]. Смысл ее состоит в том, что население все более начинает понимать выгоду от свиноводства, осознавать, что живые свиньи, размножаясь, могут значительно увеличивать благосостояние людей [792, с. 193]. Любопытно, что такое отношение к свиноводству встречено именно в тех районах, где техника разведения животных отличается наибольшей оснащенностью. Наконец, третьей тенденцией, прямо связанной с двумя предыдущими, является стремление к сохранению свиней для участия в рассмотренных крупных престижных обменах. Это делается в ущерб другим церемониям, которые все чаще происходят без убоя свиней и без раздачи свинины. Отмеченная тенденция зафиксирована у каяка энга [460, с. 143]. Конечно, нельзя упускать из виду, что эти относительно новые тенденции могли возникнуть вследствие прямого или косвенного влияния процессов, сопутствовавших европейской колонизации. Действительно, многие специалисты прямо указывают на то, что до появления европейцев в нагорьях местное население имело гораздо меньше свиней. Однако следует заметить, что развитие свиноводства и связанных с ним социально-экономических отношений в течение нескольких десятилетий после начала колонизации продолжало идти в рамках традиционной системы хозяйства по законам эволюции первобытной экономики. Поэтому есть все основания считать, что вторжение европейцев лишь ускорило процессы, которые рано или поздно привели бы к тому же результату и без их влияния.