Текст книги "Слияние Граней"
Автор книги: Виктор Моключенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Брама, ты колье точно привез? Иначе она тебе это припомнит.
– Обижаешь. Все по-честному – вытянул из кармана душистую коробочку путник и открыл.
В кабинете вспыхнула быстрая радуга, играя переливами наплывающего света, даже видавший на своем веку Равен охнул.
– Ничего себе, это откуда такие камешки? Что бы их так огранить… думаю, магазина будет мало.
– Что я, изверг, гнобить двоюродную сестренку? Это к рождеству. Да не смотри так – мы синхры народ суровый, своих чтим. Христос он один на всю планету вообще был, а сколько сделал, сколько не успел? Это уважать надо. Так что к рождеству.
– А она, извиняюсь, католичка, что ли? – осведомился Мак-Грегор – Новый год он вроде ближе.
– Комсомолка она, и религиями не порчена, как некоторые. Оттого и в прогрессорском корпусе. При народе она меня не жалует, чтобы не подумали, будто составляю протекцию. У нас это не принято, но люди могут подумать всякое.
– Точно – кивнул Стас – на Агарти она и виду не подала. Крепко ты ее разозлил, не зря видать радуга.
– Грек один делал, из возвращенцев. Это которые умерли, но живы, если кто не в курсе. Он еще при императорах камни гранил.
Магазин был совсем рядом, и так и назывался «прогрессорский», и хотя ассортимент и цены ничем не отличались от других, народу в нем было полно. Он всегда любит поглазеть. А ну если что из союза контрабандой? Это было невозможным, но вдруг? Потому Ники обернулась быстро, и закусив губу выкладывала на стол припасы:
– Ведро с пивом за дверью. Местное, «Львовское». Ведро сами относите, я его до завтра одолжила. Где моя радуга?
Брама проиграл губами торжественный марш, вторично распахнул коробку и забыв про строгий прогрессорский устав Строева завизжала от восторга, кинулась ему на шею, чмокнула в обе щеки, цапнула радугу и была такова.
Мужчины снизали плечами, не желая марать стол хозяин расстелил свежий «Голос Украины» и начал выкладывать припасы из пакетов. Мак запустил руку в шуршащий пластик, вытянув два кругляша подбросил их в воздухе и поймав припечатал на стол:
– Значит так, майн френдс, дело на две банки кильки, как сказал бы старина Холмс. Сильф, будь добр, внеси пиво.
– 05 -
Датчик пожарной защиты собрался быть тревогу, принявши накуреность за возгорание, но Брама ловко метнул крышечку из-под пива, и он жалобно пискнув затих. Это было некультурно и неправильно, но тащится вырубать разоравшуюся сигнализацию на другой конец консульства дольше. Сильф раздернув тяжелые гардины дотянулся до форточки впуская вихрь серебристых снежинок и зачаровано затих. После полуночи метель утихла, засыпав двор большими сугробами, на которых проступал очерченным квадратом падающий из окна свет.
– М-да. Ситуация – в который раз констатировал Брама, разливая по стаканам пиво – вроде ж глупость, а досадно.
– Веришь, от кого угодно ждал: от конгрессменов, Пентагона, нефтяных корпораций и прочих акул капитализма, а тут проповедники. Были б баптисты или мормоны какие, забил бы, как и правительство. Так нет, взбаламутили своими бреднями в преддверии рождества католическую общественность, даже папу римского дергать начали петициями.
– А маму – хохотнул Ильин – все, молчу-молчу. С чего они решили, что все это случится под рождество, откуда сроки?
– В вопросах религии и веры нет и не может быть логики. Все опирается на личные чувствования, под которые подгоняется подходящий эпизод священных писаний. Верующие апеллируют к материализму и науке, что она не может объяснить природу необъяснимых явлений и дать ответы на все вопросы бытия.
– Подобного специалиста я и искал, любезный Равен… – Мак посмотрел в свежеотпечатанный паспорт – Воронцов. С ног сбился, даже Браму вызвал, но где взять такого, который понимал вопросы веры не из кем-то написанных трактатов, а опыта?
– Многотысячелетнего, прошу заметить – отсалютовал стаканом Равен – только эзотерических примочек у нас теперь нет.
– Тем более. Кому как не вам доказать с примерами, на их языке, что это бредни человеческой истерии?
– Это да – кивнул Брама – с нашим патриархатом куда легче, не зря там Схима заседает.
– Католики с православными на ножах, а тут еще прогрессорский поп в епархии, потому и не верят. Советам проще, не зря был коммунизм, люди привыкли опираться на доводы разума и науки. Да и там люди не глупые, вера на уровне театрального действия, вроде привычки, а подаются на истерию. Это проблема правительства, но и оно воспитано в традициях с нами бог.
– Вера опирается на еще менее надежный источник, собственные чувства – отозвался от окна Сильф – менее надежный инструмент, нежели разум. Который не дает всех ответов сразу, но ищет их, подвигаясь в познании все далее вглубь, раздвигая границы материи и приходя к пониманию – материя и энергия неделима в принципе.
– Совершенно верно. Именно выворотники заставили нас поменять концепцию материализма и признать: все что существует за границами зримого, та же материя, но в ином фазовом состоянии. Я долгое время был тесно знаком с этими формами разума.
– Хорошо, мы возьмемся, но будем действовать своими методами, без предварительных согласований.
– Да Бога ради – поднял руки консул – если вас в магазине за синхров не признали, вам и карты в руки.
– А бегать вторично таки пришлось – философски констатировал Брама – в пору тебе пивопровод проводить.
– Хватит и того, что я специально держу для тебя запас местного, вдруг залетишь на огонек. Прочее же, сибаритство.
– Будет вам, товарищи синхры. Значит договорились. Вылетаем утренним рейсом, и приступаем к работе. Высажу подальше – за «предвестниками апокалипсиса и бесовскими обольстителями» идет наблюдение. Ждут момента, когда вывезем из нашего мира антихриста, или будем бурить лаз в преисподнюю. Бред, но люди, особенно пожилые, верят. Молодежь пластичнее, у них всплеск фан-обществ «Звездного пути». Забавно, но наш транспортный луч схож с их киношным один в один, облегающие уники и даже модель коммунизма. Несколько разочарованы что на звездах нет остроухих вулканцев и прочих вымышленных рас, но с удовольствием ходят экскурсиями на корабли и ожидают запуска Кольцевой в Вашингтоне. Отличники действительно полетят.
– Это все хорошо, но только не кажется ли вам, что мы занимаемся, извините за резкость, какой-то фигней? Вроде бы все мы взрослые люди, прогрессоры. Да-да, вы двое тоже. Не стройте из себя невинность римских пап. Система тоже проводила прогрессорскую деятельность, правда в личных интересах, отнюдь не человечества. Так вот взрослые серьезные люди, прогрессоры, занимаются серьезными делами, эволюционированием цивилизаций, оказанием посильной помощи в выходе из социальных, а часто экологических тупиков. А мы тут испугались проповеднической истерии! Да они и без нас только и делают, что бесконечно переносят дату конца света. С той разницей, что теперь есть в кого тыкать пальцем, вопя – бесовское отродье!
– А знаешь, Стасик, ты прав – уважительно посмотрел сухопарый консул – и чем мы тут занимаемся? Какими-то полоумными истериками от религии, представляющими значительный пласт общества, мягко сказать, законсервировавшегося в развитии. Если не мягко – застывшим ко всем чертям. Ты прав, нам это надо как кеноиду пятая нога. Нужно налаживать социальные связи, искать диалог основанный не на ядерных дубинках и жажде личной наживы и процветания, а на более высоких и гуманных концепциях. И эта довольно большая прослойка. При всем уважении, его неотъемлемая часть. Нам это не нужно – это нужно им. Собственно потому, вместо того что бы вести сейчас шашни с Пентагоном по поводу постепенного уничтожения стратегического ядерного вооружения, который час пью пиво в поисках оптимального решения проблем религиозной истерии.
– Зришь в суть. Эти ангелы небесные оптимальное решение средств, ресурсов и нервов. Они эту кухню изучали не одно тысячелетие и найдут способ вправить вывихнутые стереотипами извилины на должное место. Да захоти мы сейчас, щелкни пальцами – он демонстративно щелкнул – и вся эта фигня в головах уляжется сама собой. Но, как ни крути, это будет насильственное вмешательство, и мы будем ничем не лучше Системы Иерархии. Сначала одно послабление. Совсем малюсенькое послабление своими же принципами, разумеется, во имя всеобщего блага, потом другое, а дальше гляди станем называть себя богами. С гордостью взирая сколько блага принесли, пожертвовав свободой одного заблуждения.
– Не хотел никого обидеть. Просто не понимаю, зачем тратить на это время, постепенно само рассосется.
– Со временем. А за это самое время в религиозных войнах и стычках могут погибнуть люди, или ими тоже жертвовать? Да, спасти всех сразу не можем, не можем бесконечно вытирать носы – можем только дать шанс и привить совести чистоплотность.
– Все-все, лег на брюхо и прося пощады бью хвостом. Забирай ангелов, только осторожнее – они вымирающий вид.
– Стасик, я тебя очень уважаю – серьезно взглянул Сильф – но если еще раз назовешь этим прозвищем, дам в глаз.
– Поддерживаю – подмигнул Равен Воронцов – а я помогу.
– Да ну вас – притворно обиделся хозяин – прилетели, нахамили, пиво выпили, да еще и в глаз дали. Совсем как люди.
Дверь распахнулась и на пороге застыла изумленная Ники, пытаясь хоть что-то рассмотреть в этом задымленном блиндаже.
– Вы в курсе, что сейчас пожарные ворвутся? Какой-то сознательный гражданин звякнул, благо я успела упредить!
– Ники, ты золото! – раздался из пелены бас Брамы – А безобразие это я устроил: крышечкой так дзинь, и готово. Тут такая проблема, сестренка, голову сломать можно. До самого утра мозговали. Так народ сейчас придет на работу?
– Ваше счастье сегодня суббота, только дежурные. Под посольством красные машины с мигалками и зевак хоть разгоняй.
Раздался щелчок пальцев, дымка исчезла в мановение ока, представив грозному взгляду Строевой заваленный пустыми банками от кильки стол и два ведра. Одно одолженное в магазине, а второе красное, скомуниздили с пожарного щитка. Сами судите, где среди ночи искать тару? Не успели опорожнить одно ведро, как послали с другим располагающего к себе Сильфа. Забавненько же он выглядел, неся по ночному городу взявшееся ледяной коркой пиво. Баночного они не признавали. Раздался второй, жестянки отправились в небытие, распавшись на элементарные частицы, а Брама, вздохнув, пошел возвращать ведра на положенные места, забыв вовремя убраться, получив за это в дверях чувствительный тычок под ребра. Стас тут же сел в кресло, показывая кто тут главный, и протянул паспорта:
– Ники, срочно завизируй. Товарищи Воронцов и Светлов вылетают в консульство США с дипмиссией.
Строева кивнула, она умела чувствовать грань между дружбой и работой, обещав вернуться через десять минут. Мак-Грегор виновато улыбнулся, а Равен Воронцов, на большее фантазии не хватило, с интересом. Решением Стаса стал обыкновенным человеком, со всеми вытекающими недостатками. Сильф был растерян, фамилия Светлов не сочеталась с именем, и он пытался придумать подходящую. Строева вернулась быстрее десяти минут и вручила им паспорта:
– Товарищ Воронцов, товарищ Светлов, прошу паспорта и поздравляю с советским гражданством. Вот командировочные.
Оба принялись заинтересовано изучать деньги. Ранее для них они были бумажками, бессмысленными фантиками, но в стране капиталистического лагеря означали возможности и социальный статус. Советские паспорта еще и неприкосновенность.
-Очень был рад познакомиться – церемонно раскланялся консул – жду с ответным визитом в Вашингтон. Это будет для вас хорошей практикой наглядной социологии. Курируемая мною страна подает надежды на лучшее и имеет шансы на изменение.
– Действительно, Ники – согласился Ильин – рекомендую воспользоваться приглашением, тем более что меня несколько дней не будет. Предстоит разбирать следствия визита здешнего президента в ретроспекцию. Вместо меня остается Ярошенко.
– Проблемы с визитом? – выходя за Стасом пытался вспомнить Мак-Грегор – Случилось что-то важное?
– Непредвиденное. Ты не задавал вопрос, с какого перепугу Украина стала делать стремительные шаги на пути социальных преобразований, хотя до этого ерзала и чесалась, по принципу то к умным, то к хорошим? Красный рубль, конечно, стимулирует работу мозговых клеток правящей верхушки, но не до такой же степени, чтобы вдруг начать что-то делать для людей. Да они с пакетом соцгарантий телились до тех пор, пока в Минске не сел «Витязь».
– Это общая проблема. До пришествия не могли решить выгоднее продать земли и народ нам, то есть США, или людям взять власть в свои руки и выстраивать отношения с таможенным союзом и более-менее стабильной Россией. Ну и в чем фокус?
– Ники расскажет по дороге. Ну все старина, хорошего неба. Сильф, Равен, успехов в решении поставленных задач.
Он тепло пожал руку американскому коллеге, приобнял бывших небожителей и хотел по-дружески чмокнуть в щеку Ники, но вовремя опомнился. Охрана просила расстроенных отсутствием пожара зевак разойтись, но те не спешили. Стреловидный глайдер Мака распахнул люк, Ники, прощаясь, сжала ладонь Стаса и заняла место пилота. Зеваки провели взглядами рванувший ввысь глайдер и стали расходиться. Стас же вернулся в кабинет и обреченно вздохнув набрал координаты ретроспекции.
– 06 -
Звякнул зуммер интеркома, Поселягин открыл уставшие глаза и нехотя ткнул клавишу.
– Петр Лукич, к вам Логинов.
– Пусть заходит – хрипло выдавил Поселягин, массируя сквозь китель левую сторону груди. В последнее время сердце шалило, перебивая дыхание колющей болью. Вроде и не старый, а как схватит. Это все нервы, они не железные. На последнем заседании вызывал верховный и сделал выволочку как мальчишке. «Слабо работаете, нет результатов». Какие результаты, если с прогрессоров как с гуся вода, никакой лазейки или зацепки. Не верит верховный им, не верит, и правильно делает. Поселягин тоже не верил, сколько лет в генералах ГРУ держался. Головы и кабинеты летят при любой власти, а специалисты нужны всегда. Глобальный терроризм и кавказские фундаменталисты вспоминались как сладкий сон. Все ясно и понятно, и никакой тебе космической дружбы и прочей херни на постном масле. Нет, против прогрессоров он ничего не имел. Что скажешь, молодцы ребята, устояли, удержали союз, скрутив запад узлом и нафаршировав либералов по шконкам, досадно за себя, за просранные возможности. А теперь еще и им помогают, но не лезут в чужой огород, указывая как мировая пиндосия. Но он не верил. Если веришь людям, допустишь промашку и сломаешься. Тогда пенсия и лавочки с кормежками голубей.
– Петр Лукич? – щелкнул каблуками вытягиваясь в струнку Логинов.
– Чего тянешься, садись и дверь плотнее закрой.
В отличии от полнеющего Поселягина, Логинов был поджар и подтянут, хотя в волосах тоже проблескивала седина. Аналитик дай бог каждому, старой школы, но умел чувствовать перемены и приспосабливаться к веяниям Кремля, оттого и держался на плаву и смену готовил. По всему зрела нехорошая каша на ближнем востоке, а тут прогрессоры на голову.
– Садись, Паша. Обмозгуем одно дело. Нехорошее.
Логинов искоса глянув на красную папку с тисненым двуглавым орлом. От нее и впрямь веяло каким-то могильным холодом. Поселягин подтолкнул, подтолкнул как-то опасливо, стараясь не касаться, словно к какой-то гадине. Папка была почти пуста. На белом листе в скрепленном стиплером файлике лежала флешка. Дешевенький китайский ширпотреб, которых в каждом киоске.
Поймав заинтересованный, но не удивленный взгляд Логинова генерал кивнул.
– Это инсайдер. Не спрашивай какими путями, спать будешь легче.
Инсайдеры появились недавно, устройства, соединяющие цифровую и чужую технику в мощнейший интерактивный комплекс. Пришельцы не стремились убить местные технологии, они их прогрессировали, указывая новые принципы обработки информации. Основой были кристаллические структуры невообразимо сложной природы, отличающиеся от кремневых нанопроцессоров настолько, насколько процессоры отличались от арифмометров. Сеть кристаллических синапсов превосходила плотность нейронных связей мозга, давая основания полагать о создании искусственного интеллекта, на что прогрессоры отвечали – не искусственный интеллект, технология на основе знаний о человеческом сознании. Ученые пытались копировать эти кристаллические структуры, но, не имея знаний, получали лишь обычный алмаз. Алмаз самая близкая аналогия, их структура была сложнее и прочнее, оставалось предполагать в каких условиях они создавались. Сломать, распилить или расплавить их не выходило, только выбросить, что попервах было дорого. Советско-русский «крион» закрепился на рынке потеснив корпорации, имея массу преимуществ, главная из которых универсальность. Сверхтонкие «крионы» не грелись даже при пиковых нагрузках, превосходя по вычислительной мощности комплексы суперкомпьютеров и потребляя минимум энергии. Им не требовался отвод тепла, громоздкие охладительные системы и источники питания, скорость вычислительных операций стала измеряться в новых единицах, крионах. Инсайдер был универсален в виду стандартного для многих устройств интерфейса USB. Достаточно было вставить в порт, далее он самостоятельно интегрировался в любую цифровую структуру, принимая функции обработки и управления информацией. Соблазн получить такие мощности был столь велик, что корпорации одна вперед другой принимали условия конвенции о применении технологий. Вскоре «крионы» стали сердцем цифровых систем, значительно упростив и миниатюризировав технологии, дав толчок в развитии. Сложная и дорогая аппаратура перестала быть уделом избранных государств или организаций, надпись «inside krion» стала привычной в магазинах техники, как ранее известные Intel или AMD, которые не растерявшись стали выпускать платы под новый кристальный чип. Программировать на советской операционной системе «Объем», ставшей самой громкой сенсацией после Windows, было одно удовольствие: система словно подталкивала к интуитивно понятным решениям, и спрос на программистов на «объеме», и качество их продукции, значительно вырос. Новая система дружила с платформами Windows, Linux и даже напыщенной MacOS, с легкостью работая с ранее привычными и знакомыми пользователю программами, сделав переход в завтра безболезненным и естественным.
– Видимо не совсем простой, иначе стал бы показывать.
– Не совсем – согласился Поселягин, выбравшись из кресла и направляясь к двери в соседнюю комнату. Из-за неплотно прикрытой двери ощущался коньячный дух и запах дорогого табака. Другой конец комнаты выглядел странно, просторная площадка устланная татами, стены обшиты чем-то мягким как в тренировочной кабине.
– Смотри, Паша, смотри. Иной раз хочется об нее колотиться, словно в дурке. Ты прав, это не совсем привычный инсайдер. Выведи их братья по разуму на рынок, о проблеме наркотиков можно забыть. Эта штука будет пострашнее. Стань в круг.
Логинов пожав плечами скинул китель, приспустил галстук и взошел на татами. Работая до аналитики в антитерроре, успел насмотреться всякого, подготовка была соответствующая и опыт боевых операций имелся. Просьба выглядела чудно, но руки Поселягина вставляющие инсайдер в проектор едва заметно тряслись. Ожидая появление противника, Логинов стоял спокойно и расслаблено, не принимая каратешных поз, готовый действовать из любого положения. Неожиданно поверхность под ногами исчезла, исчезла наполненная коньячным духом комната, вокруг простирался нехоженый сумеречный лес. Он судорожно оглянулся, а затем ущипнул себя за руку, чтобы убедится в реальности происходящего. Под ногами скрипела хвоя, за темнеющей стеной леса догорали последние лучи. Было жарко, парило как перед грозой, из клубка багровых туч доносился угрюмый рокот. Спустя мгновение понял, что ошибся: прерываемый глухими ударами едва слышный басовитый гул доносился из леса, выплеснулся подобно стремительной селевой лавине, накрыв физически ощутимой пеленой. Нечто тягучее и холодное заполнило его как болванку, замораживая члены томным ощущением жути. Медленное, неотвратимо-равнодушное, с легкостью руша возведенные психологами защитные барьеры сознания и сковывая первобытным ужасом. Это было похоже на удушливый кошмар из которого нет выхода, зыбкую трясину, в которую погружался разум. Над головой что-то пронеслось, жаркое, испепеляющее, разбив на щепки ближайшую сосну. Вязкая пелена словно съежилась, втянула щупальца, однако полностью не убралась, пребывая на краешках сознания. На краю леса показались смутные человеческие фигуры, размытые и какие-то бесформенные, обдав новым приступом жути, заставив кинутся прочь. Чем дальше он уходил, тем слабее становилось давящее покрывало, он смог различать коряги под ногами и бежать не налетая на острые сучья или дымящиеся рытвины. В упавшей на лес темноте, откуда то слева, почувствовал то же давящее присутствие и будучи грубо одернут неведомой силой, застыл на месте. Расширившимися от ужаса глазами увидел приближающиеся огненные точки и нечто похожее на громадную собаку, которая пролетела мимо него и скрылась в лесу. Щупальца тот час же отскочили словно обожженные, мокрый как мышь и дрожащий от озноба смотрел как приближается закованная в странного вида боекомплект цепь бойцов, стреляя пучками сиреневых вспышек. Ему осталось закрыть глаза и принять смерть, но испепеляющие лучи не наносили вреда, а продолжали бить за спину в лес. Снова ухнуло, пронеслось над головой, взорвавшись под ногами бойцов огненными брызгами, разметав их словно куклы. Несмотря на это они поднялись, хотя Логинов видел, как латы отсвечивали раскаленным вишневым отблеском. Снова показались огненные глаза, громадные и бездонные, дрожь в ногах прошла, опаленный и изодранный увидел огромную собаку. Едва заметно вильнув хвостом она отбежала, но потом остановилась и оглянулась словно зовя за собой. Логинов последовал за ней, подальше от кошмарного чужого боя, липкого удушливого ужаса и вскоре оказался на опушке у широкой полноводной реки, по другую сторону которой высился город.
– Смотри и запоминай... – прошелестело в сознании.
Взглянул на высокие шпили и догорающую закатную полосу, как все закончилось так же неожиданно, как и началось. Он сидел прислонившись к мягкой стене срывая пуговицы воротника судорожно хватая воздух. Содранные и обожженные пальцы саднило, увиденное было чем угодно, но не иллюзией, он не мог нанести подобные увечья на татами. Знал, что подобное бывает при очень сильном внушении, когда обманутый разум сам их создает. Поселягин без лишних слов налил из высокой бутылки. Логинов опрокинул пол стакана коньяка даже не почувствовав вкуса, его был крупный озноб, сердце выбивало бешеный ритм. Минут пять он приходил в себя, а генерал терпеливо ждал, что с ним случалось не часто.
– Что это было? – разлепил пересохшие губы Логинов, совсем забыв о субординации и рангах.
– Запись, хроника событий. Эти штуки называются инсайдерами не просто так. Название подразумевает двойное назначение и потенциальную угрозу от возможно скрытых в их недрах подпрограмм, но кроме этого дают доступ к «глубокому погружению», как окрестили научники, спрятав второе значение «inside» на самом виду. Такое погружение будет сильнее любого наркотика.
– Это никакое не 3D, и не виртуалка. Откуда то, что я видел, что оно галлюцинации, иллюзии?
– Нет, не иллюзия и не внушение. Спецы по пси-обработке разобрали ее по байту и пикселю, отпаивал их, как и тебя. Они могут из смертника-шахида сделать смиренную монашку и наоборот. Только им самим эти технологии не больно помогли, некоторые вернулись оттуда седыми. Тебя краешком зацепило и то с ожогами. В один голос твердят – это не иллюзия и не компьютерная графика, что-то иное, выходящее за грани нашего понимания. Самое близкое предположение – воспоминания гражданского очевидца, каким-то образом записанные на эту кристальную хрень. То есть имевшее место быть.
– Петр Лукич, так откуда этот чип, эта память?
Поселягин помялся, пожевал губами и тяжело вздохнул:
– Мы ее получили с той стороны, из мира прогрессоров. Все произошедшее было в действительности. Техники сопоставили данные города по расположению звезд на небе, характере местности и очертаниях. Это Киев. Произошедшее приняли за съемки футуристического фильма. Только никакая это не фантастика. С кем-то они схватились, Паша, крепко схватились...
Поселягин плеснул в стакан минералки и залпом выпил.
– Источник с той стороны утверждает, что подобное явление наблюдалось в Чернобыльской аномальной Зоне и называлось выворотниками. Как понимаешь, эта информация стала доступна общественности не сразу и далеко не в полной мере.
– Какое это имеет отношение к нам? Если они ее ликвидировали, баба с возу, нам с таким не совладать.
– В том и суть. Что если прогрессоры вырвали свои технологии из ящика Пандоры, а теперь принесли нам?
