Текст книги "Скажи мне "да""

Автор книги: Викки Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Она схватила Лиз за руку, потом оглянулась, проверяя, следует ли за ними Кейн. Он не двинулся с места.

– Идемте, детектив. Следуйте за мною.

Кейн ошеломленно поплелся за сестрами: так с ним еще никто не разговаривал.

– Она всегда так на всех давит? – спросил он отставшую Лиз, кивком указывая на Джулию.

– Всегда только так!

– Сочувствую вам, – пробормотал Кейн. Джулия провела их через зал, где тихие голоса смешивались с позвякиванием бокалов и звуком столовых приборов, затем ладонью толкнула вращающуюся дверь, отделявшую кухню от зала; там вовсю кипела работа.

Джулия огляделась и нашла высокого мужчину, главенствующего над занятыми приготовлением пищи.

– Ник!

Николас Синклер старательно резал тонкими ломтиками лососину. Было заметно, что он заволновался, увидев Джулию в сопровождении Лиз и насупившегося мужчины с резкими чертами лица. Ник бросил свое занятие, быстро пересек кухню и подошел к вновь пришедшим.

– Ник, – Лиз положила руку на руку брата, – познакомься. Это детектив Кейн Мэдиген.

Ник приветливо улыбнулся, вытер влажные ладони о фартук, болтавшийся у него на талии, и пожал руку Кейну.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил он с надеждой.

Кейн посмотрел ему в глаза. Ник не отвел своего взгляда, и Кейну это понравилось. Но он никогда не решал ничего для себя сразу. Нужно время, чтобы раскусить человека.

– Кое-какие новости есть.

Ник повернулся к Лиз, ожидая, что она разъяснит столь лаконичный ответ.

– Мэдиген сумел узнать, кто та женщина, которая похитила нашу Кэти.

– Прекрасно! Вы уже арестовали ее?

– Нет.

– Нет? – пораженно переспросил Ник. – Но почему?! – В его голосе послышалась досада.

– Детектив Мэдиген выяснил, что женщина удрала. Вместе с Кэти, – дрожащим голосом сказала Лиз.

Ник ласково обнял сестру за плечи и прижал ее к себе. Сумма назначенного вознаграждения не привлекла внимания – телезрителей и читателей газет. Может, ему стоит нанять частного детектива? – подумал он.

– Не волнуйся, Лиз, ее найдут. – Слова Ника прозвучали как приказ. Служащие ресторана, собравшиеся вокруг них, ободряющими возгласами подтвердили свое согласие с Ником.

Кейн подумал, черт побери, все больше него верили в его способность справиться с этим делом. Ему хотелось объяснить им все, чтобы они правильно поняли ситуацию. Но это потребовало бы массу времени. Поэтому он ограничился констатацией факта:

– Теперь у нас больше возможностей найти их, чем было раньше. – Он никогда не сказал бы и этого, если бы не пристальный взгляд Лиз, направленный на него. Невыплаканные слезы блестели в ее глазах, как капельки росы на лепестках полевых цветов.

– Он ничего не ел уже три дня! – вмешалась Лиз. – Кейна надо срочно накормить, да повкуснее!

Ник радушно улыбнулся:

– Конечно, конечно, мы на славу угостим вас. Кейну стало неприятно. Лиз все подала так, словно привела с собой бродяжку, вымокшего под проливным дождем. Ему было бы гораздо спокойнее перехватить сандвич в какой-нибудь забегаловке рядом с домом. Ник принес Кейну большую зеленую папку с меню.

– Все, что вам угодно. Мы угощаем. А теперь все за работу. Нас ждут проголодавшиеся посетители, – обратился он к окружавшим их людям. – Джулия, посади их отдельно в кабинке в глубине зала. И вон из моей кухни!

– Нашей кухни! – через плечо парировала Джулия и открыла дверь.

– Ну-ну!

Джулия подвела их к отдельной кабинке и проследила, чтобы сестре и Кейну было удобно. Лиз повернулась к Кейну и увидела, что он, хмурясь, роется в боковом кармане.

– Что-то не так?

Все было не так! Кейн почувствовал, как напряжены его нервы.

– Да, я бросил курить! – Сейчас бы он отдал все, что угодно, за однуединственную сигарету.

– Курение – это плохая привычка! Он молча пожал плечами:

– У каждого есть какие-нибудь недостатки.

На территории Лиз, среди членов ее семьи, Кейну было не по себе. Ему вообще было не по себе в таких респектабельных, приличных местах. Кейн нормально чувствовал себя в полиции, во время выслеживания или ареста преступника. Он умел расправляться с подонками и сажать их в тюрьму, чтобы такие люди, как Лиз и ее семья, могли спокойно жить. Он был детективом и привык действовать, а не вести светскую беседу в полумраке фешенебельного ресторана, сидя напротив женщины, которая выглядела так, как будто в ее жизни не должно встретиться ничего дурного и грязного.

– Может, вы правы, – согласилась Лиз. Кейн выглядел таким напряженным и усталым, что ей хотелось поскорее помочь ему расслабиться. Он прекрасно умел рассказывать о своей работе, и Лиз решила сыграть на этом.

– Что было написано в этой бумаге? – Кейн в этот момент пытался разобрать герб, висящий на противоположной от них стене. Она застала его врасплох своим вопросом, – Какой бумаге?

– Прежде чем мы покинули участок, полицейский отдал вам какую-то бумагу.

– А, это…

Кейн не забыл о документе: он убрал его в карман и собирался внимательно изучить, когда останется один. Но Лиз смотрела на него такими выразительными глазами! Она ждала, что он распутает еще одну петлю в этом клубке. Кейн вздохнул и вытащил лист с каким-то текстом.

Элизабет придвинулась ближе к нему, чтобы прочитать документ вместе. В стеклянном подсвечнике мерцала свеча, создавая интимную атмосферу. Рукой Кейн нечаянно коснулся черных, блестящих волос, рассыпавшихся по плечам Лиз, и его пронзило внезапное острое желание, как бы напомнив ему, что он не компьютер, а нормальный мужчина, которому были присущи человеческие желания, как бы он ни старался это игнорировать! Кейн отодвинул руку и посмотрел на бумагу, лежавшую перед ними на столе. Он прокашлялся и постарался сосредоточиться на деле.

– Это распечатка дорожно-транспортных нарушений и происшествий в других штатах страны, – объяснил он, снова оказавшись в своей стихии, и ему стало гораздо легче. – Похоже, что мы не ошиблись. Наша подозреваемая перемещается из штата в штат. – Он показал девушке на верх страницы. – Вот ее нарушение в Аризоне два месяца назад. А вот Невада, шесть недель назад. Оба нарушения были совершены в то время, когда в этих штатах похищали детей!

Лиз сжала руки, стараясь удержать в себе растущее возбуждение.

– Значит, вы были правы, предположив, что именно Розалинда украла этих детей?!

Все сходилось, но Кейн давно уже понял, что куски мозаики могут не подходить друг к другу или обманчиво легко складываться в неверные сочетания.

– Это всего лишь рабочая гипотеза, – уточнил он, кладя листок в карман.

Он снова проявил осторожность, а Лиз так хотелось верить, и чтобы потом не случилось именно так, как они предположили. Чтобы у нее на руках оказалась ее дочь.

– У вас не бывает желания твердо уверовать во что-то? – нетерпеливо спросила Лиз, глядя на него.

– Иногда…

Казалось, это слово случайно сорвалось с его губ. Оно было вызвано воспоминаниями прошлого, когда его стремления были страстными и влекущими. Теперь он уже не строил воздушных замков, зная цену жизни, от которой порядком устал.

– …Но я стараюсь не обращать на это внимания. Лиз слегка отодвинулась от Кейна, заметив, что сидит слишком близко к нему.

– Почему же?

– Все еще может оказаться ошибкой. Все теоретические построения при встрече с реальностью могут лопнуть, как мыльный пузырь, – постарался объяснить Кейн свой взгляд на жизнь и работу. – Никогда нельзя класть все яйца в одну корзинку, если только не желаешь получить яичницу!

– Вы рассуждаете, как Ник.

Кейн взглянул на дверь, ведущую в кухню.

– Он что, может говорить только об еде?

Лиз взяла в руки стакан с напитком. Она любовалась тем, как луч света свечи преломляется в кубике льда.

– Это единственная вещь, о которой брат способен говорить с увлечением.

– Я не знал, что выгляжу таким же одержимым! Она слегка склонила голову в сторону, задумавшись над его словами.

– Вы – нет. Даже больше: вы обеспокоены тем, чтобы не выглядеть увлеченным и страстным, – сказала Лиз с улыбкой.

Кейн еле сдержал смех.

– Вы так хорошо жонглируете словами, что могли бы стать защитницей в суде.

Лиз засмеялась. Кейн в первый раз услышал ее смех: она слишком глубоко погрузилась в свое горе. И сейчас ей стало легче, хотя бы на несколько секунд.

Элизабет вернулась к прерванному разговору.

– Если ваша рабочая теория окажется правильной, как вы будете претворять ее в жизнь?

Кейна раздражало постоянное желание Лиз узнать побольше и даже поторопить его. И в то же время он не мог не уважать ее за постоянные и настойчивые попытки понять ход его мысли и методику работы. Он откинулся назад и вытянул ноги, старясь не коснуться ее.

– Мы уже разослали бюллетень с подробным описанием этой женщины. – Он вспомнил о бумаге в его кармане. – Если она так плохо управляет машиной и ее постоянно ловят на этом, мне кажется, что вскоре мы сможем на нее выйти.

Боже, как она надеялась на это!

– Но будет ли у нее мой ребенок?

– Это трудно предугадать…

На их столик упала тень, Кейн поднял голову. Это была Джулия.

– Простите, что так задержалась, – извинилась она и посмотрела на Кейна: – Что вам принести?

– Сандвич.

Джулия улыбнулась и покачала головой, взяв в руки меню.

Ей представилось, что скажет Ник по этому поводу.

– В меню этого нет, но мы что-нибудь придумаем. Она посмотрела на сестру.

– Лиз?

Та покачала головой.

– Только кофе.

С тех пор как произошла катастрофа, она ела не больше птички. Джулию это серьезно волновало, хотя она старалась не выказывать беспокойства.

– Лиз, тебе нужно поесть!

Встретив взгляд сестры, Джулия оставила ее в покое.

– Из-за вас у Ника разовьются комплексы!

– Упакуйте сандвич так, чтобы мы могли взять его с собой, пожалуйста.

Просьба Кейна поразила Джулию как гром среди ясного неба:

– Взять с собой? – переспросила она.

К Синклерам люди не забегали, чтобы прихватить еду с собой. Они сидели в приятной обстановке, наслаждались пищей и беседой; их семейство гордилось именно этим.

Джулия увидела, как Мэдиген потянулся за бумажником.

– Хорошо, мы упакуем ваш заказ, но я не отвечаю за те слова, которые будут высказаны по этому поводу на кухне. – Она отмахнулась от бумажника Кейна: – Уберите его, детектив.

Кейн положил на столик пятидолларовую бумажку.

– Я всегда сам плачу за себя. Джулия обиженно наклонила голову:

– Никто не заподозрит, что вы злоупотребляете своим служебным положением, – категорически заявила она, беря со стола деньги и вручая их Кейну; спорить с ней было невозможно. – Никто об этом даже не узнает. Ник никогда не признается, что он приготовил вам всего лишь сандвич, да еще навынос!

Она глянула на них.

– Хотите маленький совет?

– Нет, – поспешила ответить ей Лиз еще до того, как Кейн успеет что-нибудь вымолвить.

– Ну, а я вам его все равно дам. Вам нужно что-то съесть, чтобы у вас были силы для продолжения поисков. Похоже на то, что с минуты на минуту вы упадете в голодный обморок.

Через пять минут они уже были на парковке. Кейн положил огромный сандвич, упакованный в фольгу, на сиденье машины. Сможет ли он достаточно широко открыть рот, чтобы откусить хотя бы кусочек этого огромного произведения кулинарного искусства?

– Ваша сестра говорила так, как будто вы собираетесь принять участие в расследовании.

Вот оно! Лиз была готова к предстоящему спору.

– Да, это так.

– Элизабет, давайте сразу поставим все точки над "". Я – детектив, а вы, к сожалению, жертва. Расследование провожу я.

Элизабет обошла машину и оказалась перед ним.

– Кейн, мне необходимо участвовать в расследовании. Я должна знать все, что вы узнаете нового о моем ребенке. Мне нужно помогать вам…

Кейн сел за руль:

– Мы еще увидимся! – заявил он, включая двигатель.

– Да, – тихо сказала Лиз, глядя, как его машина выезжает со стоянки. Она вздохнула, села в свой "вольво" и повернула ключ зажигания. Она не собирается сидеть и ждать новостей. Ей наплевать на то, что можно и что нельзя!

Лиз поклялась себе, что заставит Кейна принять это к сведению!

Когда после четырехчасового отдыха Кейн вернулся в полицейский участок, он все равно чувствовал себя усталым. Он заснул сразу, как только его голова коснулась подушки, но его мучили кошмары. Отрывки воспоминаний детства каким-то образом связались с расследуемым делом, поэтому он проснулся разбитым. Ему пришлось принять холодный душ, чтобы немного прийти в себя перед возвращением на работу. Покидая участок, Кейн оставил там целый ряд инструкций и, вернувшись, начал знакомиться с накопившейся информацией.

– Джонсу и ОРайли повезло! – сказал Хендерсон. – Они показали фото подозреваемой в Госпитале Королевы Ангелов. Ее там узнали.

– Человек, опознавший похитительницу, уверен, что это она?

Хендерсон утвердительно кивнул головой:

– Санитар сказал, что запомнил ее потому, что у нее была странная привычка: она нервно подергивала головой, словно старалась избавиться от чего-то. Парень сказал, что это производило странное впечатление.

– Эй, Кейн, дела идут! – воскликнул Вальдес, входя в комнату. – Только что видели подозреваемую на шоссе номер пять, но ей удалось ускользнуть.

Он отдал донесение Кейну.

– Так, и куда же она направляется?

– На восток. Бейли доложил, что кое-что сумел узнать о Розалинде. Она родом из Аризоны. Может, она направляется домой?

Кейн сдержанно кивнул.

– Вполне возможно. Настало время действовать.

– Достаньте мне билет на первый же авиарейс в Феникс и сообщите в тамошнее полицейское управление о причине моего прибытия туда. Мне может понадобиться помощь. Кто знает, как все может повернуться.

– Мэдиген, – Хендерсон похлопал его по плечу и с лукавым выражением лица кивнул на дверь: – У вас посетитель.

У Кейна не было никакого желания терять время на людей, не имевших отношения к истории с похищением младенцев. Сдержавшись, чтобы не выругаться, Кейн повернулся к двери.

– Передайте, что я…

Он не закончил предложения. В дверях стояла Элизабет.

Сколько времени она простояла в их комнате?

Судя по выражению лица, она слышала последнюю часть их разговора. Кейн подавил вздох раздражения: коль скоро она здесь, ему не придется звонить ей до отлета в Феникс, чтобы объяснять, что происходит.

Но Кейн уже по опыту знал, что Лиз не удовлетворятся тем, что он поделится с ней информацией. Так оно и оказалось: молодая женщина, почти не замечая других людей в помещении и не сводя глаз с Кейна, направлялась к нему.

– Вы летите в Феникс? – с замиранием сердца спросила она, от волнения крепко сжимая тонкую цепочку, на которой висела ее сумка. – Я отправляюсь с вами.

Черта с два!

Кейн повернулся к Лиз и встретился глазами с ее умоляющим взглядом, который вместе с тем выражал решительность и упрямство. Он встал и подошел к женщине вплотную.

– Никуда вы не едете!

Мэдиген полагал, что его тон и суровое обхождение заставят Элизабет отступить, однако он ее недооценивал.

– Поеду! – настойчиво повторила она. – Я не могу не ехать!

– Леди, постарайтесь понять своей хорошенькой головкой, что это не развлекательная программа по телевидению, где прекрасно одетая женщина, – он презрительно оглядел ее элегантный черный с белым костюм, – вооруженная только своим острым язычком, может победить дюжину плохих парней! – Кейн помолчал с минуту, перевел дыхание и продолжил: – Можно попасть в неприятные ситуации. Очень неприятные. Может, начнется стрельба. Вас могут ранить или даже убить. – Однако Лиз и бровью не повела. Может, она не понимает, о чем он говорит? – Я не могу отвечать за вас.

Лиз разозлилась. Неужели ему не понятно, что у нее поставлено на карту гораздо больше того, что может поставить он?!

– Неужели вам не понятно, что мне не надо, чтобы за меня отвечали? Она украла мое дитя! Вы пытаетесь вернуть мне мою дочь. Я не собираюсь сидеть и ждать, когда зазвонит телефон и сообщат, что произошло с моим ребенком. Я не могу больше так! Я не живу, а постоянно жду!

Кейн почувствовал ее незащищенность. Он почувствовал, что жалеет Лиз и сочувствует ей. Ему нельзя было так себя распускать. Все эти чувства не для него. Он занимается фактами, реальностью. Чувства не принадлежали к реальным фактам. Мэдиген попытался воздействовать на здравый смысл Лиз.

– У меня свои правила. Я работаю в одиночку, – твердо заявил он.

– Я обещаю, что не стану вам мешать. – Элизабет подняла руку, как бы давая торжественную клятву. – Я обещаю выполнять все ваши указания. Мне нужно быть там с вами и знать, что я делаю для своего ребенка все, что в моих силах!

– Оставайтесь дома. Я буду звонить вам каждый день и сообщать, как идут дела.

Кейн лгал Лиз. Он никогда бы не стал звонить ей каждый день, но ей об этом необязательно знать. Она отрицательно тряхнула головой; темные пряди волос взметнулись у нее по плечам, и Кейн, вспомнив, как пламя свечи блестело на них, решил поскорее избавиться от этого наваждения. Он равнодушно пожал плечами и сдержанно заметил:

– Простите, но это самое большее, что я могу вам обещать. Вы не можете лететь со мной. – По голосу Мэдигена чувствовалось, что его терпение иссякает. Он продел пальцы под ремень и медленно, словно сдерживаясь, покачался на каблуках.

– Могу! – Кейн испепелял ее взглядом, но в нем уже чувствовалось растущее уважение к ее решительности, повисло тяжелое молчание.

– Итак, я не убедил вас оставаться здесь? Она крепко сжала губы:

– Нет!

Кейн покачал головой и неожиданно расхохотался. Его поразило упорство Лиз.

– А я-то пожалел вас, считая, что сестра вами помыкает! Она никогда не сможет сравниться с вами в напористости!

– Так вы разрешите мне ехать?

– Похоже, что в данной ситуации слово "разрешить" не имеет смысла. Если я не разрешу вам лететь, мне придется все время быть начеку, постоянно оглядываться через плечо и чувствовать, что кто-то дышит мне в спину. Я должен быть уверен, что вам ничего не грозит. Если вы не станете слишком мешать мне, может, я буду присматривать за вами. В каком-то смысле мне будет даже легче действовать, зная, где вы…

Лиз от радости крепко обняла его и прижалась к нему:

– Вы не пожалеете.

– Я уже жалею!

Ему хотелось освободиться от объятий Лиз. Когда они договорились о так называемом сотрудничестве, Кейн сразу же решил, что между ними не должно быть никаких контактов. Но сейчас события развивались самым невероятным образом: Кейн не снял ее рук со своей шеи; вместо этого он крепко обнял Лиз. До самого Судного дня Кейн не мог бы сказать, кому из них принадлежал первый поцелуй. Он ли поцеловал ее, или она прижалась к нему губами?! Кто знает! Ему оставалось считать, что ее поцелуй выражал благодарность, а его – раздражение! Кейн повторял себе, что он чувствовал только одно. Злость! И ничего больше. Злость на то, что Лиз загнала его в угол…

За долгие годы одиночества Мэдиген постарался окружить себя своего рода непробиваемой броней, отгородиться с ее помощью от внешнего мира. Лиз, с ее теплыми и жаждущими губами, с прекрасными влажными синими глазами смогла нарушить казавшийся ему незыблемым покой. Кейн не мог ожидать, что ее поцелуй может так подействовать на него… Ему нужно было самому диктовать условия, поставить на колени ее, однако он сам очутился на коленях. Так произошло… Его руки бережно ласкали ее нежные, хрупкие плечи. Боже, как он хотел ее в этот момент!

Лиз крепче обняла Кейна, теснее прижалась к нему. Жар, исходивший от Кейна, волновал и возбуждал ее. Она не думала, что может так случиться, но что-то влекло ее к этому человеку… Она почувствовала в этом поцелуе нечто, из-за чего ей хотелось плакать, но не из-за себя, а из-за этого мужчины. Лиз казалось, что душа его опустошена и что ей предстояло заполнить эту пустоту. Она считала, что он холоден и бесчувствен для страсти, но это оказалось далеко от истины. Ее сердце стремилось к нему. Ему была нужна ласка куда больше, чем ей. И Лиз жаждала помочь ему.

Не отводя от нее взгляда, Кейн медленно опустил руки. Лиз тоже стояла, вытянув руки по швам, и глубоко вздохнула, прежде чем смогла что-то сказать. Когда же она заговорила, каждое слово давалось ей с величайшим трудом.

– Если вы сделали это, чтобы отпугнуть меня, то вам это почти удалось…

Черт побери, ему хотелось еще поцеловать ее. Он желал целовать Лиз до тех пор, пока его душа не оттает, не станет мягче и восприимчивей к простым человеческим чувствам.

– И вы все равно поедете со мной? Она медленно кивнула головой:

– Я же сказала, что готова на все!

В этот миг ей почему-то показалось, что когда все это закончится, то она будет уже не одна. Лиз облизнула губы, на которых все еще сохранялся вкус его губ – мужской, приятный и острый вкус.

– Когда мы отправляемся?

Мы. Кейну не нравилось это местоимение. Он был одиночкой, не любил ни от кого зависеть и не переносил, чтобы кто-то зависел от него.

– Как только будут куплены билеты; я тем временем подготовлю документы.

Может, ему еще удастся удрать от Лиз? Он посмотрел на ее платье.

– Мне кажется, что вы не готовы к путешествию. Она не смогла удержать торжествующую улыбку:

– У меня в багажнике машины лежит дорожная сумка со всем необходимым.

– Я требую, чтобы вы подчинялись моему любому приказанию. Это вам ясно?

Лиз радостно кивнула и горячо сказала:

– Конечно, я буду все выполнять, Кейн, я стану играть по вашим правилам. Но я хочу, чтобы вы помнили: для вас это каждодневная работа. Для меня же это вопрос жизни и смерти!

Лиз заставила себя успокоиться. Она провела рукой по шее, пытаясь массировать судорожно напрягшиеся мышцы.

– Я оплачу свой билет и все остальное, что может понадобиться. Деньги для меня в данной ситуации не имеют никакого значения: мне нужна только Кэти. Я знаю/, вы сможете вернуть мне мою девочку. Я просто хочу оказаться в этот момент рядом с вами, чтобы сразу обнять ребенка!

– Черт побери, вы так сильно верите в меня, леди, если учесть, что две с половиной недели назад вы и представления не имели о моем существовании.

Лиз подумала о том, что с его характером ему, наверное, всегда удается держать людей на расстоянии. Правда, с ней это не получилось, ведь Кейн не удержался и поцеловал ее!

Лиз, не теряя времени, пошла к выходу, но в дверях задержалась.

– Я хочу взять дорожную сумку из машины. Вы не уйдете, пока я буду на улице? – Она чувствовала, как Мэдигену хотелось удрать от нее. Но Лиз верила его слову, которое он сдержит даже в том случае, если обещание ему и не будет по нутру.

– Ладно, – недовольно пообещал ей Кейн. Его пальцы тщетно пытались отыскать сигареты в кармане. – Я буду ждать вас, хотя мне этого и очень не хочется.

– Их там нет, – сказала Лиз.

– Чего там нет? – Черт побери, о чем она говорит?

– Ваших сигарет.

С этими словами она поспешила к своей машине.

Кейн тем временем собрал все документы, касающиеся случаев похищения младенцев, затем вернулся к своему столу и уложил все бумаги в потрепанный дипломат, который он нередко использовал в качестве дорожной сумки. Затем Мэдиген выдвинул нижний ящик стола и начал перебирать его содержимое: у него была настолько непредсказуемая работа, что Кейну приходилось держать в своем кабинете вещи, которые могли пригодиться ему в командировках, – чистую рубашку, нижнее белье, бритву и зубную щетку. Все это также было уложено в дипломат: ему не так много было нужно. Более того, ему нужно было совсем немногое. И он ничего не собирается менять в своей жизни!

Аэровокзал был отделан по последнему слову техники и дизайна, но Лиз не могла найти себе места. Она расхаживала по просторному залу как пантера, пытающаяся отыскать отверстие в клетке, чтобы удрать из нее на волю, и Кейн не мог не отметить, что ноги Лиз великолепны. Такие ноги бывают у кинозвезд и балерин; о женщине с такими ногами может мечтать любой мужчина! Однако он не верит ни в чувства, ни в мечты. И никому не доверяет. Даже себе: он это ясно понял в полицейском участке, когда потерял над собой контроль. Он не имел права целовать ее и не должен допустить, чтобы это повторилось.

Лиз снова прошла мимо Кейна. Каждая струнка ее тела была так напряжена! Кейн подумал, что женщина измучит себя еще до того, как они взлетят, но он не собирался нянчить ее.

Лиз действительно измучилась от нервного напряжения: она без сил опустилась на белый пластиковый стул рядом с Кейном, который достал из кармана упаковку ментоловых пастилок, бывших у него всегда с собой, чтобы бороться с неодолимым желанием выкурить сигарету: он не мог отвести взгляда от автомата, продававшего соблазнительные пачки…

Лиз взяла предложенную ей пастилку и вернула упаковку Кейну.

– Как вы можете быть таким спокойным? – Она вытянула кисти рук и увидела, как они дрожат. Кейн обхватил их пальцами и постарался успокоить женщину. Лиз смутилась и положила руки на колени: это легкое прикосновение напомнило ей о том, что произошло между ними несколько часов назад.

– Успокойтесь! – посоветовал Мэдиген. – Если вы заранее станете волноваться, то лишь измучаете себя! Кроме того, вам еще не поздно вернуться домой!

– Нет, я не могу сделать этого… – Ее слова были заглушены объявлением о посадке на их рейс. Лиз радостно улыбнулась Кейну. Ее напряжение немного спало.

Кейну еще не приходилось видеть столь упорную женщину. Он нехотя встал, захватив свой дипломат. Свободной рукой Мэдиген подхватил Лиз под руку.

– Идемте, пока они не обнаружили в самолете еще один дефект!

Он пропустил Лиз перед собой, они прошли по длинному проходу и поднялись по трапу в салон лайнера. Оглядевшись, Лиз вдруг забеспокоилась:

– Вы уверены, что самолет теперь в порядке? Кейн, иронически ухмыляясь, взглянул на нее:

– Мне казалось, что вам не терпелось взлететь?

– Мне не терпится скорее оказаться в Фениксе! Кейну показалось, что его спутница побледнела. Не упадет же она в обморок? Нет, ему это совсем не нужно! И Кейн на всякий случай поискал глазами стюардессу.

– Я раньше никогда не летала, – оправдываясь, тихо сказала Лиз.

Кейн забыл про стюардессу и изумленно взглянул на нее.

– Вы шутите?

– Мне просто некуда было летать. Все мои близкие живут здесь, и Южной Калифорнии.

Они замолчали, глядя в иллюминатор.

Даже ничего не спрашивая, Лиз понимала, что жизнь Мэдигена сложилась совершенно иначе, чем ее. И насколько же они отличаются друг от друга? – подумала она. В его поцелуе она почувствовала такую силу! Но человек, сидящий рядом с ней, выглядел абсолютно бесстрастным! Кейн Мэдиген оставался для нее загадкой. У него были темные, прикрытые сейчас тяжелыми веками глаза и проницательный взгляд. Казалось, что он легко читал ее мысли и знал, о чем она думает. Но его душа была совершенно недоступна для нее: выражение его лица было безразлично к окружающим и словно приказывало – не входить без вызова! Но Лиз сейчас нужен герой, прибывший на прекрасном коне и добившийся справедливости, и она с надеждой посмотрела на Мэдигена, которому выпала такая роль.

Полет показался им кратким: не успели они устроиться поудобнее, как приземлились в аэропорту Феникса.

Кейн зашагал впереди, и Лиз пришлось поторапливаться, чтобы не отстать от него. Мэдиген о чем-то напряженно думал, и она решила, что сейчас его лучше не трогать.

– Нас здесь кто-нибудь встретит? – спросила она, обратив внимание на то, что кто-то держит в руках плакатик с надписью: "Добро пожаловать домой, Дэн!"

Мэдиген оглянулся.

– Должны были встретить… – ответил он.

Не успел Кейн закончить фразу, как заметил мужчину со смуглой кожей, в джинсах и яркой рубашке бирюзового цвета, который направлялся к ним. От окружающих его отличали уверенность походки и властность. Кейн подумал, что такой-то парень ему и нужен.

– Детектив Мэдиген? – спросил мужчина. Его темные волосы были гладко зачесаны назад; по неуловимым признакам было видно, что жизнь потрепала его и он сумел усвоить ее уроки.

Кейн кивнул ему, и мужчина представился как работник полиции Феникса.

– Капитан прислал меня, чтобы я доставил вас к нему. Детектив Грэхем Редхок, – протянул он руку Кейну и вопросительно посмотрел на его спутницу.

– Это Элизабет Синклер, – сказал Кейн. – Это у нее похитили ребенка. Она хорошо запомнила подозреваемую и может нам помочь.

– Мы здесь делаем все, что в наших силах. – Редхок больше адресовал эти слова Лиз, чем Кейну. – Моя машина стоит недалеко отсюда, – и он повел их к выходу.

Редхок сел за руль, и Кейн устроился рядом с ним, чтобы не ехать сзади, рядом с Лиз. Перед тем как завести мотор, Редхок повернулся к женщине.

– Я заброшу вас в отель, а потом мы отправимся в полицейский участок.

Но Лиз не собиралась сидеть и ждать вестей: в этом случае она будет чувствовать себя совершенно бесполезной, а ее поездка потеряет смысл.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, благодарю, я поеду с вами.

Кейн постарался устроиться поудобнее на изношенном виниловом сиденье. Они уезжали из Калифорнии, когда там была вполне приличная погода, но здесь стояла жуткая жара. Кейн подумал: как могли переносить ее здешние жители?

Капитан Эрнандес тепло приветствовал их в полицейском участке.

– Я уже не надеялся вас дождаться, уже половина

девятого вечера.

– Рейс несколько раз откладывался, – объяснил ему Кейн. – Детектив Редхок сказал мне, что вы уже распространили фото подозреваемой женщины.

Эрнандес кивнул:

– Мы поместили фото в газетах и показывали его по телевидению. Наши служащие связались с сотрудничающими с полицией людьми, и мы надеемся получить какую-нибудь информацию. А почему вы считаете, что подозреваемая направляется сюда? Она ведь совершила последнее похищение в Лос-Анджелесе?

Последнее похищение, подумала Лиз. Для них это всего лишь статистика, холодные факты, Кэти для них тоже статистика. Лиз впилась ногтями в ладони: если она сорвется, Кейн отошлет ее домой следующим авиарейсом, и ей некого будет винить, кроме себя самой. Лиз набралась мужества и сказала:

– Последний ребенок, которого похитила эта женщина, – моя Кэти. Это случилось три недели назад.

Казалось, что Эрнандес был готов откусить себе язык:

– О, миссис, ради бога, извините меня. Я не понял, что вы – мать похищенного ребенка. Если бы я понял это раньше, я бы никогда не позволил себе разговаривать так свободно в вашем присутствии!

Лиз заставила себя улыбнуться.

– Все нормально, вы правы, выполняя свою работу.

Кейн подумал, что им лучше все-таки несколько изменить направление разговора, чтобы смягчить напряженность.

– Мы действуем вслепую, – честно признался Кейн Эрнандесу. – Ее машину заметили на шоссе номер пятнадцать. Она выезжала из города, направляясь на восток. Конечно, она может поехать куда угодно, но Розалинда Вард жила в Фениксе. Возможно, что она возвращалась домой.

Кейн достал папку из кейса, вместе с ней вылетела зубная щетка. Лиз быстро подхватила ее и отдала Кейну. Тот недовольно посмотрел на нее и засунул щетку в дипломат: ему придется купить большую сумку, чтобы возить с собой свои личные вещи.