Текст книги "Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ)"
Автор книги: Вика Вишневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 11. Каждой ошибке свое наказание (1)
Весь полет до места заключения я провела лежа на жесткой постели без возможности пошевелиться, удушаемая собственными слезами. Первые полчаса полета я чувствовала, как из тела эйлы уходит жизнь. Эта жестокая пытка кончилась так же неожиданно, как и началась. Просто – раз – и все исчезло. А в голове роилась всего одна мысль: «Что же я наделала?!»
Почему, когда все идет хорошо, то в следующее мгновение все переворачивается с ног на голову и кажется, что хуже уже и быть не может.
Меня поместили в небольшую каюту, обставленную только одной железной кроватью. Не особо заботясь о появлении синяков и ссадин, меня бросили на эту самую кровать, как мешок с теми самыми овощами.
Уходя, генерал козлячих войск бросил через плечо:
– Лететь нам не далеко, так что не жди, что тебе принесут еду. И сбежать ты не сможешь.
И грохнул железной дверью так, что уши заложило.
Сбежать – это последнее что мне хотелось. Больше всего мне хотелось умереть. Зачем же жить, когда те кто мне дороги уже отправились в небытие.
Именно в этом состоянии я вернулась в вычурный дворец Владыки. Сейчас он мне не кажется таким красивым. Скорее, как очередное место заключения. Хотя и в прошлый раз я была там пленницей. Как же мной распорядиться судьба? За побег и участие в подрывной деятельности своей репутации Владыка по головке не погладит.
Корабль приземлился не на главной площади, как в прошлый раз. Сейчас он сел на небольшой посадочной площадке. Которая оказалась платформой. Корабль медленно спускался вниз под землю. Платформа резко остановилась, отчего меня подбросило по инерции вверх. Как бы после такого приземления остались только ушибы. Меньше всего мне хочется получить перелом позвоночника.
Через некоторое время после "мягкой" посадки по коридору раздался быстрый перестук каблуков. С каждым шагом он становился громче, а у меня все внутри сжималось. Если это Владыка… даже страшно представлять, что меня ждет.
Шаг. Сердце пропускает удар.
Остался последний шаг до двери. Тело покрывается мурашками от леденящего ужаса.
С последним шагом я уже была готова к инфаркту. Пиликанье панели-открытия за стеной и невыносимым скрипом дверь отъезжает в сторону. Пора готовиться к самому худшему. От страха я даже глаза зажмурила.
– О! – протянул веселый голос. – Давно не виделись. Я даже успел немного соскучиться.
В жизни бы не подумала, что буду рада видеть коориянца. В дверном пороге стоял щупленький розоволосый рогатый. Кажется, его звали Марэ.
Веселым козликом он вприпрыжку дошел до моей кровати, не переставая улыбаться.
– Ну, привет, красота ты наша земная! – с лукавой улыбкой мне шутливо подмигнули.
Из горла не выдалось и хрипа, чем рогатый был заметно расстроен. Вон, даже обиженно надул свои пухлые губы.
– Ни здрасти, ни привет. А я думал ты девочка воспитанная!
Марэ присел рядом. Мне только и оставалось, что глазами следить за ним. Мало ли чего от него ожидать можно. Встретились всего-то один раз. Рогатый взял мою руку, повертел, осматривая ее и осторожно положил ее на место. Его тонкие длинные пальцы пробежались по моей шее, нажимая на определенные точки. После этих прикосновений мне становилось как-то легче дышать. Особо не напрягаясь, Марэ перевернул меня на живот. Продолжая водить пальцами по позвоночнику, он давил пальцами на каждый позвонок и те с хрустом вставали на место. Из горла вырвался хрип боли, а пальцы на руках сами задергались. Это уже радует – генерал козлорогих не сломал мне позвоночник, как казалось ранее.
Провозился Марэ со мной недолго. Но каждой клеточкой тела я чувствовала невыносимую боль. Спустя некоторое время он размял пальцы после самого ужасного массажа в моей жизни и с тоном врача специалиста произнес:
– Двигательная активность возобновиться только через три часа. А ты молодец. Тренированные коориянцы кричат от боли при этой процедуре, – и задумчивое. – Были даже смертельные исходы.
Ну спасибо, блин, что не угробил! Я была готова высказать ему все, что думала о его массаже, но речь ко мне еще не вернулась.
– Но не волнуйся ты попала в руки хорошего специалиста! – без зазрения совести меня похлопали по полупопиям.
Это до крайности возмутительно! От негодования я дернулась всем телом, сама того не ожидая. Но рогатый этого не заметил. В это время он набирал кому-то сообщение на своем браслете. Получив ответ, он развернулся ко мне и с похабной улыбкой произнес:
– А сейчас вернем тебя Владыке! Он очень соскучился!
А давайте лучше сразу на плаху! Но кто бы считался с моим мнением. Щуплый на вид коориянец легко закинул меня себе на плечо. Парень, на вид, тоньше меня, а даже не загнулся, гад!
Меня несли по длинным знакомым коридорам. При встрече с кем-нибудь рогатый каждому отвечал кивком на приветствие.
До нужной двери оставалось довольно далеко, дворец все таки немаленький, а молчаливое шествие ему, видимо, надоело:
– Я не понимаю вот чего, – задумчиво произнес Марэ. – Вот у тебя было все: крыша над головой, еды вдоволь, дорогие модные тряпки, приятная компания, красивый, сильный, молодой покровитель и, не маловажно, правитель ЦЕЛОЙ планеты. Ничего бы не делала целыми днями, а только нежилась в руках Орэна. Так вот, – протянул рогатый, – какого черта ты сбежала? Владыка очень расстроился. Он же спас тебя! Сейчас лежала бы сплюснутая камушком. А вместо благодарности ты удираешь куда-то с Воительницей, взрываешь наши склады. Вот чего тебе не хватало?
Все очень просто – мне все это не нужно! Мне нужна такая жизнь! А судьба наложницы меня не устраивает! Это и не жизнь вовсе, а простое существование. Я всегда мечтала найти мужчину, о которого в трудную минуту можно опереться плечом, зная, что тебе помогут. Мне хотелось, чтобы наши дети всегда улыбались. Чтобы мы проводили время вместе. А разве можно быть по-настоящему счастливой в такой ситуации? Когда ты знаешь, что другие страдают от твоего "покровителя", ты с натянутой улыбкой будешь встречать его. Слушать сплетни о его грехах, а самой ласково говорить ему комплименты. Такое не по мне!
– Пришли наконец!
Широкие двери открылись, впуская нас в обитель гадюк. Мне очень сильно хотелось видеть лица присутствующих девушек, но на глаза мне попадались только дорогущие ковры и сверкающие пятки быстро идущего рогатого. Меня поместили в мою старую комнату. Бережно уложив на постель, мне пообещали, что Владыка скоро явится, как только закончит с делами. Этого момента я ждала с содроганием. P.S.от автора: мне пора запастись бинтами, мазью от синяков – следующая часть главы обещает быть болезненной для всех. И прошу заинтересованных в моей дальнейшей писательской судьбе (или просто любопытных) отписаться в блоге https://litnet.com/ru/blogs/post/166792
Каждой ошибке свое наказание (2)
Держитесь осталось совсем немного. К сожалению эта часть главы не дописана до нужного момента, но и здесь хватит тяжелых моментов. Выложить решила потому, что во-первых затянула с продочкой, во-вторых, не могу неподелится написанным.
Лежи отдыхай, блин! Владыка сейчас подойдет! Прошло уже достаточно времени, мне наконец удалось сесть на кровати, но его светлость так и не явилось.
Двигаться в полной мере у меня еще не получалось. Любые движения любой частью ниже поясницы вызывало невыносимую боль, Поэтому я, стиснув зубы, сидела в ожидании Владыки.
Комната почти не изменилась. Разве что на окнах и балконе появились массивные решетки, деревянную дверь на входе заменили на железную.
При каждом шорохе, топоте, смехе за дверью сердце на миг замирало. Никогда не была верующим человеком, но сейчас я молча молила о том, что Владыка вообще забудет о моем существовании.
Неожиданно по ту сторону двери раздался такой грохот, что на стене пошла трещина, а с потолка посыпалась пыль. Сразу стихли смех и разговоры. И, судя по характерному "Бум!", кто-то еще и в обморок упал. После громового: " Где она?!" – раздалось еще три "Бум!". Владыка, по голосу его невозможно было не узнать, покрыл трехэтажным матом уж очень впечатлительных. В непонятном мычании местного евнуха мне еле удалось разобрать, что искомая особа находится в своей старой комнате.
– Ну хоть кто-то из вас сохранил дар речи! – прорычал главный козлина. – Прочь с мой дороги, идиот!
Звук удара сопроводился криком боли. Тот, кому непосчастливилось встать между Владыкой и дверью полетел в стену, прилегающей к моей комнате. От встречи тела со стеной трещина змейкой поползла до потолка. А в следующее мгновение в комнату влетел Владыка. Сначала в комнату влетела сорванная с петель железная дверь. Та, описав дугу, с гулким свистом влетела в окно, снеся железную решетку вместе с оной. А уж затем Владыка огненным бураном вплыл в комнату. И про огненную стихию была не метафора. Он реально был охвачен огнем словно мантией. Тогда понятна причина обмороков некоторых особ. Потому что зрелище было не для слабонервных. Алая стихия взревела громче стоило Владыке посмотреть не меня.
– Ой! – пискнула я и задрала одеяло до макушки, авось спасет.
Не спасла. С той стороны кровати одеяло рванули на себя. Владыка стоял злой и сжимал его в руках. Хоть не горел уже хорошо. Но комнату тут же охватил запах гари. Это оказывается одеяло горело. Владыка обратил таки внимание на постельную принадлежность. Горящая ткань была тут же выкинута в окно в след за дверью и решеткой.
– Здрасте, – что-что, а родители воспитали меня вежливым человеком. Так что здороваться даже с козлами мне не чуждо.
В ответ на меня зарычали.
– Фи! – сморщила носик. – Твой дядя тебя только подлым убийствам обучил, а о манерах забыл?
В комнате снова неприятно запахло. Но уже горящей древесиной – Владыка оказался горячим парнем. И никакого эротического подтекста. На сей раз горела уже кровать.
Сигнализация под потолком жалобно запищала. Холодный душ оказался в самый раз для остужения некоторых огонь неконтролирующих. Пламя потухло в миг. И в это же мгновение лицо Владыки изменилось. Исчезло звериное выражение лица, огонь в глазах потух, как спичка на ветру. Прямо на глазах из хищного зверя он становился домашним котом, добравшегося до кувшина сметаны. Взгляд потеплел, черты лица смягчились, уголки губ растянулись в плотоядной улыбке. Эти губы медленно облизнули. Размышляя о причине нестандартного поведения данного козла, я проследила за его взглядом и наткнулась на…
– Твою мать! – из-за непредвиденного душа тонкая рубашка намокла, а я еще и без нижнего белья.
Сгорая от стыда, мне только и оставалось, что прикрыть грудь руками.
Топот многочисленных ног отвлек от созерцания намокшей рубашки в области груди. Звериный рык окончательно перепугал целую свору солдат и одну землянку. Владыку снова охватило пламя. Если солдатам удалось молча ретироваться, то куда деваться мне, прижатой к кровати пылающим телом и с зажатыми в лапе руками? Хорошо, что огонь не обжигал.
Горящий Владыка наклонился ближе, накрывая мои приоткрытые губы жестким поцелуем. Тем временем свободной рукой Владыка исследовал то, что было под рубашкой. А конкретно под намокшей частью! От возмущения я задергалась под козлом. Но он словно этого не замечал, продолжая лапать мою грудь рукой.
– Моя! – прорычали мне в губы, обжигая их.
– Все твое в туалете! – разозлилась я.
Владыка тут же отстранился от моих губ, выпячив свои страшные глаза. Опять сработала противопожарная система. Но а сей раз на вой сигнализации никто не бежал. А хотелось бы!
– Не понял? – Владыка отошел от шока.
– Во-первых, я твоя собственность, – жуть как руки чесались вытереть губы, но Владыка вцепился в них мертвой хваткой. – Во-вторых, убрал руки козлина!
– Ты моя вещь! – у кого-то сдали нервы. – Дешевка, которая не стоило тех больших денег, что я выплатил за тебя. Ты не имеешь ни права выбора, ни собственного мнения.
Обидно. Очень. Прям до слез. Я крепко зажмурила глаза, скрывая предательскую влагу. Но одна маленькая капелька все таки пробежала сквозь небольшую щелочку и скатилась по щеке
– Тебе только нужно попросить прощения, – горячий язык прошелся по соленой дорожке. – И я обо всем забуду.
Спешу и падаю! Да, мне было страшно. А кто не боится умереть. Но у человека есть особенность – у него пропадает желание жить, когда он лишается самого дорогого. Для меня это были Нана и друзья. И Нокт.
Черт, ну почему все так обернулось?
Стоп. Мысли опять побежали не в у сторону. Я буду цепляться за жизнь! Не за ее подобие! Владыка еще пожалеет, что оставил мне жизнь.
– Козлина! – судорожно выдохнула я. – Черта с два я встану перед тобой на колени и умолять о прощении! Мне противно даже от того, что в тот день ты прикрыл меня от обломков стены. Мимолетная, напускная добродетель не повод думать о тебе как о хорошем человеке. Я каждый день слышала о твоих делах. О погубленных по твоей прихоти ни в чем не повинных. О сожженных городах и разрушенных планетах.
В глазах Владыки ревел огонь, набирая обороты при каждом моем слове. Но меня понесло и было уже не остановить.
– Как ты выразился в тот день? "Но будь уверена – это все ложь. Я не такой, каким они меня видят". Чушь собачья! Все несчастные видели тебя наизнанку, твою истинную суть. Твой дядя вдолбил в тебя, что только путь, проложенный кровью, приведет к миру и порядку? Трижды "Ха!" Я ни разу не пожалела о том, что вступила к Воительницам! В лагере повстанцев я видела до чего довело народ твое правление. Разрушенные мечты и семьи, загубленные жизни. Многие просыпались утром, всю ночь терзаемые кошмарами. И поэтому я сделаю все, чтобы тебе несладко жилось!
В добавлении к своим слова я плюнула ему в самодовольную рожу. Попала прямо в глаз.
– Тварь! – тихо сказал он, платком вытирая слюну.
От его тона по телу пробежали мурашки. Я говорила, что мы русские – безбашенные? Да? Ну тогда я еще раз повторюсь! В голову бил адреналин от высказанных слов. И ни о чем не жалела. Пусть хоть казнит собственноручно. Мне принесло некое удовольствие, что я смогла высказать все это ему в лицо.
– А известно ли тебе, – угрожающе рыча, произнес рогатый, – что предшественник дяди – Харван Грэдс – превратил нашу планету в рабскую. Коориянцев вообще не считали за разумных существ, нас нанимали только для грязных работ. С большим трудом найденные минералы и руды он продавал почти даром нашим, как он их называл, союзникам, хотя наш народ тоже нуждался в них. Изначально в состав Коории входило три планеты, ТРИ, но из-за слабо развитой армии примитивные народы захватили две планеты. И что же союзники? Он просто смотрели на все это и сочувственно мотали головами!
Вся моя боевая спесь куда-то улетучилась в миг.
– Он не мог адекватно смотреть на ситуацию! И причиной этому была полудохлая любовница и ее бастард, из-за которых мой род вырезали до третьего колена! Мне повезло, что в тот день дядя забрал меня в экспедицию за три световых года от сюда.
Не в силах больше это слушать, я попыталась вырвать руки из стальной хватки. Но куда там?
– Больше сказать нечего? – Владыка искривил губы в горькой улыбке.
– А моя родная планета тут при чем? – честно признаться, слова Владыки превратили мои мысли в кашу. – Что сделали тебе земляне? Земля вообще находилась совсем в другой Галактике.
Мои руки наконец отпустили, а сам Владыка выпрямился, перестав нависать надо мной.
– Я не хотел, чтобы на любой другой планете, повторилась та же история. Поэтому я решил взять слабые планеты под свое крыло.
– Как-то неправильно бороться с рабством, надевая на людей рабские ошейники.
– До этого бы не дошло, если бы повстанцы не вмешались! Они видели в дяде и мне большую угрозу. С чего бы? Мы всего лишь повысили цены на редкие ископаемые, и защищали свои территории. В течении трех месяцев проводились реформы в армии, мы строили заводы по выпуску новых вооружений для нашей защиты. И вскоре дядя отвоевал те планеты, что принадлежали нам. Бывшим союзникам все это не понравилось. И они пошли на нас войной. Но как оказалось, за те три месяца наши ученые добились большего прорыва в военной индустрии, используя наши редкие ресурсы, чем они. Поэтому нам удалось быстро, без особых потерь одержать победу в войне. А когда дядя стал завоевывать новые территории, чтобы их защитить, варгаллы полезли в то, в чем они не разбираются! Уровень военного развития Коории на тот момент был еще слаб. Нам с тяжелым трудом удалось договориться с кишимовцами о союзе. А они обладали довольно мощным военным арсеналом. Они бы завоевывали планеты – мы предоставляли бы населению кров, еду работу. Но эти пернатые не подумали своими куриными мозгами! Они затеяли очередную битву, тем самым разрушив наш договор с кишимовцами. Варгаллы создали проблему, а мы потеряли сильного союзника! Кишимовцы посчитали, что мы натравили пернатых на них, подумали, что мы не хотели выплачивать им очередную долю от завоеванных земель. К каким Первородным я сейчас тут перед тобой оправдываюсь! Стража!
На его крик прибежала та группа стражей, что примчалась на вой сирены. Владыка поднялся со с кровати. Стремительно шагая он направился прочь из комнаты, на ходу бросая:
– Ты ещё пожалеешь о своих словах, землянка! Вы двое, с глаз моих эту девчонку. Отвести её на нижний этаж, в подвал где подыхает её эйла, и заковать в цепи. Никакой еды и воды!
***
Меня поместили в одиночную камеру без мебели и окон. Только сырые стены, ржавая решетка и прочные кандалы на руках. Эти самые железки плотно вжимались в кожу. Останутся синяки. И не только на руках.
Когда Владыка отдал приказ, те двое стражников, не медля ни секунды, подошли, схватили меня под локти и поволокли, собственно, сюда. За это время меня успели потолкать в спину железными палками, ими же бить меня по ногам. А когда вошли в камеру толкнули в стенку, вышибая весь воздух из легкий. Быстро застегнув на руках цепи, они молниеносно ретировались.
Неожиданно накатила усталость. И не удивительно. Из-за переживаний мне не удалось поспать по пути во дворец. В мир грез я уплыла сразу, как только прикрыла глаза.
***
Сон. Если бы он был обычным. Когда попадаешь в царство грез не сразу разбираешь ту тонкую грань между реальностью и сном. Сейчас же я была точно уверенна, что уснула в той страшной, холодной и сырой камере. Однако я отчетливо чувствовала острые камни под ногами, капельки плотного тумана скатывались по коже, ветер доносил соленый запах моря и стон… Стон полный боли. На уровне интуиции, особо не разбирая дорогу, я помчалась на этот знакомый голос. Из тумана на встречу летели ветки, оцарапывая лицо, мелкий гравий впивался в ноги. Но я продолжала бежать. Я надеялась успеть.
Туман постепенно рассеивался. Оказалось, что я бежала по чахлому лесу. Это место погибало вместе с человеком. Только бы успеть!
Наконец уже виднелся песчаный берег. Смутно знакомый, единожды отмеченный в моей памяти. Жуткий шторм крутил частицы песка в воздухе. Мелкие камушки царапали кожу, норовились попасть в глаза. Избегая этого, я прикрыла лицо руками, оставив маленькую щелочку. Это и немного, но помогало. Еще один стон.
На сей раз ближе. Точнее слева от меня. Я повернулась к источнику звука. И тут же замерла. От увиденного опустились ослабленные руки, глаза начали щипать горькие слезы. Потому что умирающим человеком была…
– Нана! – мой крик утонул в завывании ветра.
Преодолевая порывы сильного ветра, я подбежала к умирающей эйле. Ноги подкосились и я рухнула возле ее еле дышащего тела. Руки сами потянулись к ее голове. Дрожащими руками прикасаясь к бледному лицу Наны, я глотала горькие слезы. Что я могу сделать в этой ситуации? Когда Нана сделала последний выдох, я заревела во весь голос.
***
В реальность я вернулась резко, словно толчком, от чего закружилась голова. Даже наяву у меня текли слезы, отчего ворот рубашки оказался мокрым. Сквозь пелену слез я увидела тело большого барса в соседней камере.
– Нет! – закричала я.
Тюрьма заполнилась лязгом цепей, криками и рыданием. Моим. Нана умерла. Я пыталась дозваться до нее и голосом, и мыслями. Но она даже ухом не повела. Не издала ни звука. Она покинула меня, захлебываясь в собственной крови.
Солнце уже опустилось за холмы, а слезы все не переставали течь. Почему я не умерла вместе с ней? Вместе с друзьями. Почему я до сих пор жива, хотя в меня стреляли, пытались отравить, тонула в ледяной воде, кто-то даже съесть пытался? В очередной раз меня покидало желание жить. Я потеряла все: родителей, работу, первую влюбленность, родной дом, друзей, Наны. Неужели это мое наказание за все мои ошибки, дурные поступки, грубые слова, которые говорила родителям, когда обижалась? Если это так, то прошу избавьте меня от всего.
***
Он стоял возле нужной стены и слышал абсолютно все. При каждом крике его сердце сжималось. При судорожных рыданиях ему хотелось вбежать в тюрьму, перестрелять всю охрану, освободить ее и увезти на далекую планету подальше от всех.
Почему он вернулся во дворец после провала? Что делать дальше?
Почему ему тоже больно? С каких пор он так привязался к этой землянке? А привязанность ли это или это что-то другое? Почему он все время думает о ней, ее красивых глазах?
"Обычные глаза" – говорил он себе. Но что-то в них привлекало его. И не только глаза. Наблюдая за ней исподтишка, он невольно прислушивался к ее голосу, любовался ею. Казалось бы, обычная землянка. Но что-то цепляло его. Но что?
Вопросы и вопросы. Одни вопросы, на которые он не знал ответа.
Когда-то родные стены теперь казались мрачными непреступными исполинами. Придется применить необычайную ловкость, чтобы забраться на стену и оставаться незамеченным в самом дворце.
Угораздило же его в то утро отправиться по ее следу и попасть прямо в руки повстанцам. И ради чего он вообще пошел за ней, спрашивается? Увидел же, что ее нашли, вернули, она теперь в тепле и уюте. Надо было к священнику вернуться. Так нет же! Он дождался удобного момента, поговорить хотел. А она закричала. Его и поймали. Еще и избили, оставляя синяки и сломанные кости. Благо современные медицинские технологии творят чудеса и от тех последствий не осталось и следа.
Он обернулся, рассматривая тех отважившихся, кто посмел пойти против Владыки.
– Все поняли свои роли?
В ответ ему молча закивал весь его небольшой отряд.
– Тогда по местам, – короткий приказ и неприметная группа растворилась в ночи.
***
Как Владыка и обещал, мне не приносили ни еды ни воды. Еже второй день я одна находилась в этой камере. Лишь изредка приходила охрана проверять жива ли еще землянка. На их издевательские ухмылки и улюлюканье я не обращала никакого внимания. С того самого дня на меня нахлынула апатия. Мне было все равно. Даже если под ногами исчезла земля, я бы молча падала в неизвестность. За стенами этого дворца во всю кипела жизнь. Через маленькое окошко до меня доносились крики матерей, зовущих своих детей, старые сплетники обсуждали готовящуюся казнь, кто-то ругался на мальчишек, разбивших дорогую ваз, спуганные отрядом солдат птицы вспорхнули в едином порыве. Скрежет ржавой двери привлек мое внимание. Эти самые двери с грохотом закрылись, отзываясь эхом в полупустой тюрьме. По длинному коридору раздавался стук кованных сапог. Кто-то приближался к камере. Казалось, что даже воздух замер в ожидании этого неизвестного.
Хотя какой это неизвестный – Владыка собственной козлиной персоной. И лыбиться гад! На белоснежной рубашке красовались свежие красные пятна. И не только на ней. Он был весь заляпан кровью: на щеке, брюках, носке сапога. В руках у него были ключи, коими он играл, круча на пальце. Позади него на парящем подносе летело небольшое блюдце, закрытое железной крышкой.
– Вау, – прокомментировала я его явление. – Неужели до меня снизошли? И чем же я обязана столь нежеланному вниманию?
Мой сарказм пропустили мимо ушей. Сердце забилось в ускоренном темпе, когда Владыка вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Хищно скалясь, он вошел в камеру. Поднос, собственно, за ним. С каждым ударом моего сердца Владыка подходил все ближе. Так, Настя, не смей трястись! Черт, как же страшно! И видит же гад, что трясусь совершенно не от холода. Подойдя почти вплотную он потянул за висящую под потолком цепь, заставляя меня подняться. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы кандалы не впивались и так ноющие от боли кисти. Но даже в этом случае я не доставала Владыке до плеча.
Не позволяя хоть на шаг отстраниться, Владыка обхватил мою талию одной рукой, прижимая к себе, другой схватил за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Его внимательный взгляд изучал мое лицо. Представляю как сейчас выгляжу: красные разбухшие глаза от недавно пролитых слез, искусанные до крови губы и бледное лицо. Красавица, ничего не скажешь.
– Что тебе нужно, козел? – повторила вопрос, прерывая эти не очень приятные гляделки.
Владыка сокрушенно покачал головой и пробурчал что-то про глупых землянок. Его длинные пальцы перебрались на затылок, хватая за волосы и впиваясь в губы жадным поцелуем. Из-за голода на сопротивление сил не было. Получив невольный зеленый свет, главный рогатый просунул язык через неплотно сжатые зубы и зашевелил им, исследуя мой рот.
В нос ударил резкий запах крови. Так что я не удержала рвотный позыв. Приняв это на свой счет, Владыка отстранился от меня. А в глазах уже горел огонь ненависти.
– Че приперся? – жадно заглатывая воздух, еще раз спросила я.
Владыка, наконец, отпустил меня. Подойдя к парящему подносу, он убрал крышку с блюдца. Аромат свежепожаренного мяса заполнил тюремную камеру. Пододвигая этот летающий сервиз, козел снова принялся меня облапывать. На сей раз его руки забрались под тонкую рубашку. Видимо, он посчитал наличие на мне одежды лишней преградой – схватив за края рубашки, он резко рванул их в разные стороны. Ткань разошлась по пуговицам до солнечного сплетения. Спасибо, что хоть грудь не оголил. Холодный воздух помещения пробежался по коже, оставляя мурашки.
– Ты не голодна? – жаркий шепот у ушка, а горячие пальцы пробежались по оголенному животу.
– Нет, не хочется, – я отрицательно замотала головой, но урчащий желудок был не согласен.
– Хочешь, – уверенно произнес Владыка. – Я лично накормлю тебя, если ты ответишь на вопрос.
– Какой? – не голод одержал верх – любопытство.
По лицу Владыки побежала хищная улыбка. Продолжая удерживать мою талию одной рукой, он повернулся к подносу и оторвал от куска мяса небольшой полоску. После чего мясо неизвестного происхождения запустили в мой приоткрытый рот вместе с пальцем. Надеюсь он хотя бы руки помыл. Я мстительно хватанула зубами этот палец, с наслаждением смотря на гримасу боли, проскользнувшую на лице Владыки.
– Как связаны священник храма Первородных и повстанцы?
– Никак, – честно ответила я, пережевывая кусок мяса.
Мясо оказалось на удивление вкусным. Мягкое, сочное, хорошо прожаренное. Сок тек между каждым волокном. И специи были идеально подобраны – в меру соленое, в меру острое. Только вкус испортил палец Владыки.
– М-м-м, – протянул Владыка.
– Угу, – вторила ему.
– Как получилось, что ты попала к Охотнику, сладкая моя?
– Как твои солдаты бесшумно попали в лагерь? – этот вопрос интересовал меня очень давно.
– Марэ не зря ест свой хлеб, – задумчиво ответил Владыка. – Он разработал прибор, благодаря которому можно перемещаться на небольшие расстояния. Однако переместиться можно лишь туда, где находится второй прибор. Пока мои люди находились где-то в лесу, предатели оставляли эти самые приборы по всему лагерю. Им всего лишь оставалось нажать на кнопочку и они тут же, без проблем, перемещались на нужную точку.
М-да уж. До этих технологий Земле было далеко. Вон даже, телепорт придумали.
– А какое тебе вообще дело, что я делала у Охотника? – предупреждая очередной вопрос, спросила я.
– Потому что шпионы донесли мне, что у вас с Охотником была незабываемая ночка! – закричал козлорогий.
Че ж мы так нервничаем? То, что ночь оказалась незабываемой это точно. Да и в целом тот день был богат на события.
Мое молчание затянулось надолго, что очень нервировало одного козла. Отстранившись, он запустил руку в карман. И вытащил от туда, кто бы мог подумать, фотографию. И, собственно, мне ее показали. На ней я целовалась с Ноктом. Да, тот самый поцелуй. На тот момент он мне казался легким, на фотографии же смотрелось так, как будто я вжимаюсь в предводителя повстанцев.
– И последний вопрос, – рычание. – Неужели я тебе настолько противен? Что такого в этой пернатой курице и безродной выскочке, что ты готова лезть к ним в постель, а со мной тебе противно? Ты же обычная земная потаскушка.
Все! Мое терпение лопнуло! Владыка никак не ожидал удара. А уж тем более удара ниже пояса. Приятный для моих ушей вой боли разнесся по всей темнице. В этот удар я вложила немалую силу. С наслаждением я наблюдала, как от боли козел складывается пополам, оседает на пол. Как со свистом втягивает воздух. Как рычит корчась на полу.
Но улыбка мигом слетела с лица, когда Владыка резко поднялся с пола. В следующее мгновение щеку обожгло болью. Боль была такой сильной, что перед глазами закрутились мушки и подкосились ноги. Неожиданно стало не хватать воздуха – Владыка схватил за горло и поднял меня на уровень своего лица.
– Ты пожалеешь о каждом сделанном вздохе на моей земле, тварь!
Замах и по второй щеке прошелся удар. От головокружения и слабости я повисла на цепях. Звук удаляющихся шагов и щелчок замка – Владыка, наконец-то, ушел.
