Текст книги "Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ)"
Автор книги: Вика Вишневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Предательство (5)
Меня тащили в глубь леса, продолжая зажимать рот рукой, а второй схватили поперёк тела. Как ни старалась я извернуться, чтобы ударить похитителя ногой, меня лишь сильнее сжимали, до хруста в ребрах. Когда мне удалось немного вывернуться, я вцепилась зубами в ладонь неизвестного. Мужчина позади выругался. Мы резко оказались у широкого дерева, в кое меня грубо толкнули, выбивая весь воздух из лёгких. Мой крик снова утонул в закрывшей мой рот ладони. И злые серые глаза вперились в мои перепуганные. Охотник навис надо мной, угрожающе рыча.
– Поднимешь шум… – к моему горлу был красноречиво приставлен нож.
Я согласно закивала подобно китайскому болванчику. Охотник медленно убрал ладонь с моего лица. Но не было сил ни кричать, ни сопротивляться. Хотя один вопрос все же вертелся у меня на языке.
– Что ты здесь делаешь?
И получила такой убийственный взгляд, что захотелось вырыть самой себе могильную яму. От страха я сильнее вжалась в ствол дерева. Охотник упёрся о дерево, поставив ладони по обе стороны от моего лица. Видимо, посчитал, что я захочу сбежать.
Я не ждала ответа на свой вопрос, однако, Охотник был на удивление сговорчив:
– Во-первых, я здесь по работе.
От этой фразы у меня все внутри похолодело. Неужели он хочет убить Нокта?
Мне кажется или земля и вправду ушла из под ног?
Шокированная своей догадкой, я медленно сползала по шершавой коре. Почувствовать мягмим местом заснеженную землю я не успела – меня тут же подхватили под подмышки и резко вздернули вверх на уровень недовольных серых глаз, не забыв хорошенько встряхнуть.
– Э! Куда поползла? – меня ещё раз тряхнули. – И, во-вторых, я пришёл забрать долг с одной землянки, которая сбежала от меня сегодня утром.
Что он потребует? Заманит Нокта в ловушку?
– Нет, – решительно ответила я. – Я не буду тебе помогать! Я ни за что не предам друга!
Собрав остатки сил, я ударила ногой в "святое" место Охотника. Не ожидая от меня такого хода, он упал на колени, придерживая ушибленное место руками. А я убегала в направлении лагеря. По крайней мне я надеюсь, что лагерь в той стороне. За спиной прозвучала отборная ругань, да такая, что уши невольно покраснели. Не отбежала я и пяти метров, как Охотник отошёл от удара и пустился за мной, на бегу обещая мне долгую и мучительную смерть. Неожиданно силы нашлись и я побежала быстрее. Как выражался наш школьный физрук – у меня открылось второе дыхание. Как бы быстро я не бежала, мне, хрупкой землянки, было далеко до поофессионального убийцы.
Забег по лесу был долгим. Лично у меня перед глазами бегали мушки, ноги с трудом удавалось оторвать от земли, в легких уже не хватало воздуха. А Охотник, заметив моё состояние, с бега перешёл га прогулочную ходьбу, но не отставая. Загонял в ловушку, словно хищник.
Обессиленная, я была готова свалиться на землю. Но мы земляне гордые, поэтому вместо земли я обнимала тоненькое деревце. Охотник облокотился плечом в дерево, в десяти метрах стоячее от меня. Сказать, что он был зол, не сказать ничего. Я вообще удивляюсь, почему он сдерживается – вот она я готовенькая, без сил куда-либо бежать. А он просто стоит и смотрит. Чего ждёт не понятно.
– Набегалась? – крикнул он.
– Нет, – а жить-то хочется.
– Ммм, – протянул Охотник. – Ну если ты хотела побеждать в лагерь, то он совсем в другой стороне.
Какая же я дура! От досады я постучала лбом о ствол деревца.
За спиной донеслось язвительное:
– Помочь?
Вот как он так быстро и бесшумно двигается? Не успела я ударить Охотника локтем, как мои руки завели за спину. Тихий щелчок и мои руки оказались в плену стальных наручников. Меня стремительно развернули лицом к себе и, предотвращая очередной удар в пах, Охотник просунул коленку между моих ног.
– А вот теперь мы поговорим, – рык на последнем слове не обещал мне ничего хорошего.
Его лицо приблизилось к моему до неприличия близко.
– Не смей так больше делать! – рыкнули мне в лицо.
И тут мне окончательно снесло башню.
– А не то что? Ты уже который раз пытаешься меня убить. И каждый раз заканчивается провалом – я до сих пор дышу, – не говорю, кричу. – Не умеешь – не берись. Но я не позволю тебе убить предводителя повстанцев. Он их последний шанс освободить от гнета тирана. В то время как их "истинный" правитель тратит время на жалкие потуги прикончить одну землянку, – и с вызовом смотрю Охотнику в глаза.
Буря эмоций захлестнула его. От шока до растущего гнева. А в глазах неутолимая жажда убийства. Довела называется. Как в замедленной съёмке я вижу, как Охотник достаёт из кобуры пистолет. Холодное дуло упирается мне в висок.
Было ли страшно? Конечно! Я чувствовала, как все внутри трясётся от страха. Как сердце готово выпрыгнуть из груди. А душа давно ухнула в пятки. Но я продолжала смотреть в глаза своему убийце.
А он все не нажимал на курок. Чего-то ждал. Съязвить возможности не было – от страха во рту все пересохло и язык прилип к небу.
Предательство (6)
Со звонким свистом огромная фигура разрезала воздух недалеко от нас. Не успела я моргнуть глазом, как эта фигура смела Охотника с ног, наваливаясь своим немалым весом. Отойдя от шока, я обернулась узнать, кем является мой спаситель и взгляд наткнулся на упитанную попу своей эйлы.
– " Не упитанную, а пушистую!" – раздалось злое в моей голове. – " Ты будешь мне помогать или продолжишь изображать деревце?"
– Как ты себе это представляешь? – возмутилась я. – У меня руки в оковах.
– "Вечно с тобой одни проблемы." – проворчали в моей голове. – "А ноги тебе на что? Не только же для того, чтобы светить перед известным нам пернатым."
Казалось, что сильнее возмущаться было уже некуда. Но обладательница самой большой попы в ангаре Воительниц каждый раз доказывала обратное. А смысла отпираться, юлить, недоговаривать я не видела. Нокт мне нравился. С ним мне было легко. Когда он рядом, я чувствую себя споконее. Хоть нам редко и мало удавалось поговорить, но мне этого хватало, чтобы забыть о плохих событиях. Один его голос чего стоил – ласковый и бархатный, но в тоже время властный и громкий. А улыбка, которую он изредка дарил мне – я готова была растаять. Если Охотник до него доберется и исполнит свой контракт… Даже мысль об этом резанула по сердцу острым ножом, а холодная рука сдавливала горло, перекрывая доступ к кислороду.
– "Это конечно все здорово, но от помощи я бы не отказалась!"
Пока я стояла и бледнела возле дерева, эйла с Охотником изрядно потрепали друг друга. Весь снег вокруг был заляпан кровью, клочками одежды и шерсти. А я стояда и продолжала думать о своем.
Нана была права – эту вершину мне не взять. У Нокта есть невеста, он правитель целой планеты. А я… Просто землянка без работы и особых заслуг. От хода собственных мыслей мои губы невольно растянулись в кривой улыбке. Моя жизнь скатывается к банальной детской сказке о простушке и принце. Из горла вылетел нервный смешок. Потом еще один. В конечном итоге я, надрывая горло от смеха, сползла на снег. В том сугробе я еще продолжала смеяться, когда на проявление моей истерики ото всюду повылезали повстанцы. Дальше произошедшее обрывками отложилось в моей голове. Первым к нам вылетел Нокт. Он же со всего маху налетел на Охотника, сбивая того с ног. Не сумев сгруппироваться во время падения, Охотник полетел лицом в снег. Лежал он там не долго – встав рывком, он с ненавистью смотрел на нового противника, отплевываясь от снега. Эта картина вызвала новую волну смеха, сильнее прежнего. С минуту мужчины таращились на меня, а Нана мысленно крутила пальцем у виска. Вспомнив о своем здесь нахождении, Охотник потянулся за пистолетом. Но оружие находилось в кобуре, которое, в пылу схватки с эйлой, оторвалось от пояса и валялось в двадцати метрах от владельца. Поэтому дальнейшая схватка продолжалась в рукопашную. Которая закончилась прилетевшей из-за дерева пулей. Видимо, у драчунов был удачный день ведь пуля пролетела между их головами, с громких хрустом встретившись с деревом. Выругались оба. Охотник с облегчением. Нокт с упоминанием косоглазия снайпера. А потом… Снова мой безудержный хохот, который я была не в силах остановить. На сей раз Охотник крутил пальцем у виска, Нокт лишь дернул рукой. Понятно, что он хотел сделать то же самое, но воспитание не позволило. Дальше около десяти мужчин выбежали из леса и скрутили. Охотник особо и не сопротивлялся. Только сломал одному все ребра, двум другим сломал челюсти. Дальнейший обзор заслонило встревоженное лицо Нокта, пытавшегося выяснить причину моего гомерического хохота. Когда несопротивляющегося Охотника уводили, кем-то мне незнакомым было принято решение вколоть мне снотворное. Но из-за постоянно трясущегося тела вколоть углу в вену сразу не удалось. Конец иглы зацепил нерв и на мгновение смех сменился криком боли. Но потом опять накатилась волна смеха вперемешку со слезами. Усилиями врача и Нокта, державшего меня, жидкость все же ввели. И я медленно засыпала в теплых объятиях Нокта, продолжая тихо хихикать. Мда… Нервишки шалят.
Предательство (7)
Проснулась я от громкого чиха. Своего. Все проведенное в бессознательности время мой нос щекотало что-то мягкое, из-за чего я пребывала в состоянии дремы нежели сна. Как только я смогла продрать глаза, которые были против открываться и встречать заката двух солнц, лучи которых пробивались через узкую щелочку палатки, от слепящих лучей и головной боли к горлу поступило чувство тошноты. Вероятно, последствия снотворного.
Палатка оказалась знакомой, что не могло не радовать. Я проснулась в теплом спальном мешке, пропитанном знакомым запахом. И что самое интересное – проснулась я не одна. Укрывая нас своими крыльями как одеялом, Нокт спал рядом со мной. Именно, что спал – своим громким "Апчхи" я разбудила не только себя. И сейчас его по-небесному голубые глаза смотрели ясно, как будто он сейчас и не спал. Но его взгляд был другим – мягкость сменилась холодной отрешонностью, а радужку постепенно заполнял арктический лед.
– Рад, что ты проснулась так скоро, – льда в его голосе было не меньше.
Аккуратно складывая крылья за спину, он поднялся со спального места и старался не смотреть на меня. Предчувствуя неладное, я тоже поднялась с мешка, попутно натягивая штаны, так как проснулась я в одной лишь рубашке до колен. Нокт был заметно напряжен.
– Что-то случилось? – от предчувствия чего то нехорошо сердце билось, как бешенное.
Тишина длилась долго. И чем дольше она длилась, тем страшнее мне становилось. Мне показалось, что меня не услышали. Или не захотели слышать.
– Я не могу поверить, что ты предала нас, – тихий лаконичный ответ.
Вот это… заявление. Пребывая в шоке, я стояла и просто открывала рот, не в силах произнести ни звука. Все мысли улетели из головы после его слов. Глаза были готовы выпрыгнуть из орбит.
– Почему ты так смотришь на меня? – на меня все таки соизволили взглять из-за плеча.
Странный вопрос. Сегодня по календарю день странностей?
– А как должен смотреть человек, которого обвиняют в том, чего он не совершал?
Вполне логичный вопрос, но от него в глазах Нокта пробежала искра недоверия. Сдерживая свои внутренние порывы, он вцепился пальцами за края амарайтового стола (От автора: Амарайт – самый прочный металл на Коории). Нокт тяжело дышал, видимо, сказываются тяжелые раны после схватки с Охотником. Я не удивлюсь, если в ходе той схватки Охотник не пырнул его какой-нибудь отравленной иглой и у Нокта сейчас галлюцинации… Я очень на это надеюсь.
– Объясни, откуда взялись такие выводы?
Очередной закономерный вопрос вызвал волну гнева у мужчины – противный скрип прочного металла почти оглушил. Что же произошло пока я спала, что мои простые вопросы доводят до погнутых краев стола?
– Не прикидывайся дурой, Анастасия, – по голосу, по напряженному телу видно, что Нокт едва сдерживается, чтобы не накричать. – Охотник все нам рассказал.
А о чем таком он может рассказать? В голове я мысленно перебирала варианты, но ничего не приходило на ум о моем предательстве. Я ни о чем ему не рассказывала: ни о численности повстанцах, ни о местоположении лагеря, то есть ни о чем, что могло навредить нашим союзникам.
– Ничего не хочешь сказать в свое оправдание? – Нокт всячески не хотел оборачиваться, поэтому я лицезрела лишь его напряженную, как струна, спину.
– Во-первых, себя оскорблять я не позволю, могу и в челюсть дать! – да, я тоже уже начинала злиться. – И во-вторых, у тебя кукушка не поехала?
Края стола все таки не выжили. Нокт стремительно оборачивается, сжимая в кулаках куски оторванного метала, как какую-нибудь бумагу. А страх исчез. Его сменили гнев и негодование. Как он мог поверить своему врагу и стоять сейчас и слепо обвинять меня в предательстве, которого, по сути-то, и нет?
– Знай свое место, дикарка! – куски железа полетели мне за спину.
Мое возмущение потонуло в очередном лже-обвинении:
– Охотник добровольно поделился о том, как вы плодотворно провели эту ночь!
Ага, со слезами на глазах, мокрым носом и мокрыми пятнами на его рубашке.
– В тот день я направлялась к вам в лагерь…
– Чтобы шпионить?
– Чтобы с бывшим парнем поговорить!
– Ну-ну, – видимо, мне не верят.
– Произошел взрыв на льду и я угодила в воду. Очнулась в плену у Охотника. В ходе длительного разговора он решил меня отпустить.
– Просто так? – с недовольным выражением лица Нокт скрестил руки на груди.
– Я не знаю. Когда я проснулась, его уже не было. Он ничего не сказал, а мысли читать не умею, – немного подумав, добавила. – Он спас мне жизнь и сегодня потребовал вернуть ему долг – помочь убить тебя, но я отказалась. Ты стал мне дорог.
– Достаточно!
Порывшись в хламе на столе, из которого Нокт извлек маленькую, с ноготок, штучку с красной мигающей кнопочкой. Если я правильно поняла, это "жучек".
– Я нашел это у тебя в волосах. Ты привела его к нам! – Нокт сорвался на крик. – А если он здесь – значит Владыка скоро узнает о нашем местоположении! Если бы ты сразу сказала, что Охотник взял тебя в плен, мы бы переместили лагерь! А твое молчание – признак предательства! Еще вопросы есть? Или тебе фактов недостаточно?!
Действительно, что мне мешало раньше рассказать о произошедшем? Может, я поверила в то, что Охотник, рассказав мне своё прошлое, не станет убивать Нокта и остальных. Что он не так жесток каким хочет казаться. А оказалось, все наоборот.
– Молчишь.
А что мне ещё сказать.? Для него " факты" весомее моих слов. Он заботится о своих товарищах, о их благополучии. Ему, как лидеру, нужно думать о всех возможных развитиях событий. И для него я – прямая угроза.
На душе так горько и противно стало. Как в тот день, когда меня и уволили, и бросили.
– Мне больше нечего тебе рассказать. Тогда я думала, что это неважно.
– Неважно? – эхом повторил Нокт. – Ты ДОЛЖНА была об этом рассказать.
От его крика сердце болезненно сжалось и ухнуло вниз, где от страха уже все крутилось, как на центрифуге.
С оглушительным грохотом остатки стола свалились на землю, не выдержав удар кулаком. Выпуская пар, Нокт ещё попинал куски сломанного стола. Успокоился. Сразу опустились его напряжённые плечи, немного сгорбилась спина, лицо приобрело спокойно-отрешенное выражение. С таким же спокойным тоном мне сообщили:
– Сонед был прав насчет тебя.
Просто слова. Но по ощущениям – окатил ледяной водой. Сохраняя отрешенный вид, Нокт вышел их палатки. А я опять осталась одна. Чёрт! Когда я обнаружила Мишку с другой мне было все равно. Почему же сейчас все внутри разрывается? Почему слёзы текут по щекам?
Когда за Ноктом запахнулись края палатки, стало холоднее, не смотря на то, что работали обогреватели. В этот момент все обрушилось: его доверие, мои надежды на что-то хорошее.
Предательство (8)
Не прошло и минуты и за моей спиной раздался треск разрываемой ткани. Черный коготь с моего пальца размером медленно опускался вниз, разрывая плотную ткань палатки до самой земли. В образовавшуюся щель заглянула усатая морда снежного барса, уставив свои любопытные глаза на пытающуюся сдержать слёзы хозяйку. Но лично у меня не было никакого желания ни видеться с кем-то, ни тем более говорить. Но кого бы интересовало моё мнение. Еле втиснувшись в щель, Нана с видом женщины, которая оказалась права в затянувшемся споре – нос забрала кверху, хвост поднят трубой, направилась ко мне походкой шальной императрицы. С этим же видом возле меня соизволили плюхнуться на седалищное место.
– Не начинай! – уже предчувствуя к чему это все идёт, попросила я.
"Я же говорила!" – не вняв моей просьбе, начала эйла.
– Ты много о чем говорила! – вспылила я. – И всегда все на зло мне!
"Ты ещё на весь лагерь закричи! – зарычала Нана.
Но тут же затихла и, прижимая уши к голове, а хвост поджимая под себя, с опаской озиралась по сторонам.
За пределами палатки нарастала паника. Неготовые к резким переменам повстанцы сворачивали лагерь под четким руководством своего лидера. За всей этой суматохой никто и не заметил вторжения в ноктовскую палатку.
– "Так," – эйла отвлекла меня от созерцания творящегося хаоса. – "Я здесь не за тем, чтобы выслушивать твои мысли и обиды. Я пришла вытащить тебя отсюда."
– Вытащить? Зачем? – после устроенного Ноктом скандала мозг отказывался работать.
– "А ты думаешь, что связь с Охотником тебе простят?" – возмутилась Нана. – "Кто-то отослал Королеве сообщение о твоем проступке. Совет Старейшин требует твоей немедленной сдачи. Воительницы в гневе и требуют жестокой казни. Королева обещала лично оторвать тебе голову!"
Было что-то в ее словах… неправильное. Что-то выбивалось из общего уклада жизни Воительниц. И это что-то меня смущало. Я прожила с ними достаточно времени, чтобы понять – те не поверят информации от третьих лиц. На уровне интуиции мне казалось, что Рая так не поступит. Она хоть молода и горяча, но рубить головы направо и налево без суда и следствия не станет.
– Когда пришел ответ от Раи?
– "Сразу же", – после недолгого молчания ответила Нана. На уровне эмоций я чувствовала, что эйла тоже начала что-то подозревать.
Дело в том, что в последнее время наши враги с завидной регулярностью находят способы прослушать наши сообщения. Чтобы избежать этого, главнокомандующими было принято решение создать несколько станций, которые шифруют зашифрованные сообщения. То есть от, например, нас, Воительниц, идет сообщение, допустим, о наступлении врага. Сообщение уже шифрованное. Это сообщение поступает в первый центр шифровки. Его еще раз шифруют, но уже по своему шифру. И так несколько раз. И вся эта суматоха продолжается до пяти минут. Но уж никак сообщение не может прийти сразу. Остается только одно…
– Предатель где-то в лагере, – я направилась к выходу из палатки. – Надо сообщить Нокту!
Но не успела я сделать и шага, как Нана перегородила мне дорогу.
– "Сама-то поняла, что сейчас сказала?" – зарычала эйла. – "Тебя и так подозревают в предательстве, а эта информация только усугубит твое положение. Не знаю почему, но братец Нокта тебя не долюбливает, я это его по глазам вижу. И он постарается обвинить тебя во всех бедах."
– Нана, брось, что за глупости…
– "А по-твоему он тебя от большой любви оскорблял при свидетелях?!"
Да, Нана в очередной раз права. Идти сейчас к Нокту, когда неподалеку шарахается его брат, равносильно самоубийству. Да и сам он сейчас в таком состоянии, что мне проще самой повешаться.
– "Насть, – привлекла мое внимание эйла. – Забирайся на меня и полетели отсюда. Для тебя любое промедление опасно!"
В ее словах был здравый смысл. А в моих поступках он отсутствовал.
– Нет, – уверенно ответила я и обогнула эйлу по дуге, выходя из палатки.
– "Что значит ""нет"?" – опешила Нана. – "Тебя сильно головой к дереву припечатали или в детстве часто роняли?"
Очередные оскорбления и обвинения. Мне уже кажется, что я не взрослая девушка, а, как минимум пятилетний ребенок.
– "Почему до тебя не дойдет простая истина – тебе сваливать надо! "
– Нана, если я сбегу – Нокт окончательно уверует в тот бред, что он тут мне наговорил. Пойми – только преступники бегут с места преступления.
– "А дуры смиренно ждут своей казни." – парировала эйла.
Но меня уже было не остановить. Я решительно направлялась к еще неразобранной палатке, от которой еще доносились крики и ругань. А так же звук ломаемой кости. Бррр.
Моя решимость мигом улетучилась, когда я услышала два знакомых голоса, яростно спорящих обо мне.
Предательство (9)
Когда человеку грозит опасность, он, как разумное существо, возьмет руки в ноги и сбежит. Но инстинкт самосохранения у меня давно отбит, поэтому я пошла на крики знакомых голосов. Нана всячески пыталась отговорить меня от затеи пойти туда, но любопытность одержало верх.
Крики доносились из самой дальней палатки, которую еще не успели сложить. Поблизости не было ни одного повстанца, так что спорящие не опасались, что их кто-нибудь услышит. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, скрываясь за ближайшими деревьями и кустарникам, я вплотную подобралась до нужной палатки. А спор все нарастал. Неизвестные, из которых, по голосу, я узнала Мишу, спорили о моей дальнейшей судьбе. И чем же я заслужила столь сомнительное внимание?
Хоть я и стояла впритык к палатке разговор доносился до меня обрывками:
– С какого перепугу нам оставлять ее в живых? – если не ошибаюсь это голос брата Нокта.
– … заплатил за нее немалую сумму… а мне гарантировали свободу, – Миша.
– … святая ты наивность. У него и так куча баб в гареме. Зачем ему еще одна, пускай и дорогая?
– Он сам мне говорил, что…
Что именно я не расслышала – неподалеку проходил небольшой отряд повстанцев, пришлось скрываться в кустах. Как только они отошли подальше я вернулась на насиженное место. Диалог про меня уже закончился.
Следующие слова Сонеда ввергли меня в первобытный ужас:
– Хоть Охотник не справился со своим заданием и Нокт приказал немедленно покинуть это место, им не сбежать и этому болвану все равно не жить.
– … в смысле?
Тот же вопрос застрял у меня в голове.
– Какой же ты идиот! – хоть в чем-то я с тобой согласна. – Солдаты Владыки окружили этот лагерь еще с утра и ждут лишь моей команды. Все произойдет быстрее, чем они успеют поднять тревогу. Еще вчера вечером, с большим успехом, была разрушена гора Воительниц.
От этих новостей у меня все внутри похолодело.
"Как?" – был единственным вопросом, что крутился на языке.
Дослушать разговор мне не дали – тяжелая мохнатая лапа неожиданно опустилась на мои плечи, от чего я чуть себя не выдала. Усы Наны пощекотали мои щеки, когда я повернулась к ней лицом.
– "Мы и дальше будем здесь сидеть или все же пойдем к Нокту?"
Ее глаза, как, впрочем, и мои, блестели от слез. А голос дрожал от беззвучных рыданий. Место, которое стало для нас домом, сейчас в руинах. Пытаясь поддержать свою подругу, и самой успокоиться, я крепко обняла подругу за шею.
***
Сломя голову я мчалась к палатке Нокта, а позади догонял меня патруль повстанцев. Я нечаянно наткнулась на них, когда направлялась в сторону Нокта, озираясь по сторонам. Не пробежав и десяти метров, я врезалась во что-то твердое и полетела носом в снег. Пока пыталась понять все ли конечности на месте и цела ли я сама, меня вытащили из снега за шиворот. Темноволосый варгалл держал меня навесу, недобрый прищур глаз которого изучали мое лицо. Стоящий с боку молодой варгалл произнес что-то про сбежавшую предательницу, похожую на меня. Кто-то постарше шикнул на него и заявил, что это я и есть.
– Мне срочно нужно к Нокту, – с трудом прохрипела я. – Вам грозит опасность.
– Отведем ее к главнокомандующему? – спросил державший меня.
Я согласно закивала головой. Тот, постарше, еще раз презрительно окинул меня взглядом и тихо произнес:
– У ксьера Нокта сейчас забот хватает. Давайте просто ее застрелим.
И меня повели… Точнее пытались увести в лес. Но не зря же говорили, что эйлы чувствуют своих наездниц. Как только я оказалась в опасности, Нана выпрыгнула из сугроба на держащего меня мужчину. Тот нападения не ожидал. В попытке хоть как-то защититься, варгалл выставил руки вперед, собственно разжав кулак с шиворота. Не медля ни секунды я сорвалась с места.
Запыхавшаяся и раскрасневшаяся я влетела в палатку Нокта, на ходу выбрасывая:
– Нокт, я знаю кто предатель!
И так замерла. Потому что от увиденного слова застряли у меня в горле. Повсюду была кровь! Трое повстанцев лежали с разорванными животами. И, по-моему, чье-то сердце валялось у дальнего края палатки. Сам Нокт, бледный, лежал на покрасневшей от крови земле. С пробитой головой. Его белоснежные волосы и крылья были все в крови.
И в центре всей этой ужасной картины ко мне спиной стоял генерал козлячих войск.
– Роуд! – прошипела я.
Он медленно повернулся ко мне, обхватывая пальцами рукоять своего двуручного меча. Но увидев меня он как-то… расстроился что ли. Даже руку с рукоятки убрал и плечи опустил. И вздохнул так грустно.
– О-о-о, – протянул он, но уже повеселее. – Нашлась пропажа.
По поводу пропаж. Эта палатка являлась чем-то вроде пыточной. Сюда должны были привести пытать Охотника. Только его здесь не было. У столба, у которого обычно держали племенных, валялись разорванные кандалы и цепи.
Я вовремя заметила, как в мою сторону сделал шаг Роуд, поэтому я попятилась к выходу. Заметив мой маневр, козлорогий поманил к себе своим изящным пальчиком, приговаривав:
– Кис-кис-кис.
От этого обращения меня передернуло. Не желая больше церемониться со мной, Роуд достал из-за пояса ловочную сеть. Но он не оставил мысли, что я сдамся добровольно:
– Цыпа-цыпа-цыпа!
Это уже переходит все грани разумного. Я запустила в него тем, что было под рукой. Даже не знаю. что это было – как только оно полетело в цель я выбежала из палатки. Вокруг не было ни души. Неразобранные палатки еще стояли. И толь сейчас до меня дошла мысль. А почему после меня в пыточную палатку не вбежали преследовавшие меня повстанцы? И почему Нана не отреагировала на мои мысли о Роуде?!
Шуршание ткани за моей спиной означало, что генерал козлячих войск вышел и палатки вслед за мной.
– Почему бы тебе не убить меня, как вы поступили с остальными? – я задала не менее интересующий меня вопрос.
– Пфф, – фыркнул Роуд. – Владыка заплатил за тебя целое состояние. Глупо, конечно, было бросать деньги на ветер. Ты же из себя ничего не представляешь: ни выпуклостей, ни красоты. Просто редкое животное, на которое сил тратить не хочется, но и прибивать жалко.
От обиды и гнева я вспылила. Именно гнев залепил алой пеленой мои глаза и обезумевшая я подбежала к этому козлу и попыталась влепить ему пощечину. У самой щеки мою руку перехватили у запястья. Широко ухмыляясь, Роуд провел болевой прием, заставив меня развернуться к нему спиной. Но запястье он так и не отпустил. А свободной рукой он ударило мне по спине, прямо по позвоночнику. Острая боль прострелила по всему телу. От этой невыносимой боли хотелось кричать. Но из горла не вылетело ни звука, ни хрипа.
– Я бы убил тебя за такую дерзость, – сказал Роуд, перекидывая меня через плечо, как мешок с картошкой, – но Владыке ты нужна живой.
Пошурудив у себя в кармане брюк он достал от туда небольшой брелок. Тихий щелчок и над лесом, где когда-то располагался лагерь повстанцев, оглушительно зашумел рев двигателей космического корабля. Огромная тень легла на истоптанную поляну. С противным скрежетом отворился люк и съехала лестница. Генерал козлячих войск первый поднялся по лестнице. А вслед за нами шли солдаты владыки, по земле волоча за собой бессознательные тела повстанцев. Сердце болезненно сжалось, когда я увидела, как в клетке везут умирающую Нану. Слезы молча скатывались по моим щекам.
Почему я не сообщила Нокту о встрече с Охотником!
***
Спустя какое-то время в замке.
Наконец-то он мог расслабиться. С повстанцами покончено. Многолетняя война закончится уже на следующей неделе, когда схватят спрятавшихся генералов Воительниц. А для самого принца Варгаллы Орэн придумает ТАКОЕ наказание, после которого он будет молить о смерти.
А что до земного мужчины и варгалла…Они уже лежат в грязной канаве, съедаемые грязными версами (местная разновидность крыс). Предав одну сторону, почему бы они не предали бы его?
Охотник же, поджав хвост после неудачи, скрылся в неизвестном направлении. Оно даже и к лучшему – не придется доплачивать заоблачную сумму за невыполненный контракт.
Сидя в обвитом бархатом кресле, Владыка сидел и смотрел на широкий экран, где отображалась его беспомощная добыча. О, как он мечтал о том, что накажет ее за побег, как будет кричать под ним и будет молить о проведении ночи с ним. Потягивая вино из широкого бокала, он невольно засмотрелся на себя в зеркале. Хищно улыбнувшись он отсалютовал своему отражению
P.S. от автора: дорогие читатели крепитесь осталось немного (1–2 главы + коротенький эпилог). И готовьтесь следующая глава будет полна стекла/ангста/момент, после которого в меня (наверно) будут лететь тапки/камни (надо будет зонтиком запастись)
