Текст книги "Тебе не жить, братик! (СИ)"

Автор книги: Вероника Ситайло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

– Мелкая! *б твою мать! Овца тупая!

– Мало? – ору я, щедро шлёпая своим "оружием" по бедру парня, который зажимает руками нос из которого вытекает струями красная жидкость.

И я сейчас ни капли не сожалею о совершённом. Я говорила, что не стоит меня выбешивать. А он вообще должен под стол прятаться от стыда. Здорового спортивного амбала девчонка в метр без кепли отфигачила…БАКЛАЖАНОМ!

– С*чка! – стонет он, теперь зажимая и пострадавшую конечность.

– Тупой гоблин, ещё и глухой, – новый удар по колену.

– Да бл*дь! – рявкает пришибленный как в прямом так и в переносном смысле. – Хватит меня лупить, придурошная истеричка! И так почти прибила!

– Видимо не до конца, раз не затыкаешься, сейчас исправлю.

– Убери отсюда этот *баный баклажан!

Ага, щяс! Это моё оружие от психически неуравновешенных людей, тоесть его.

– Дай полотенце, – раздражённо выпаливает, закидывая голову назад.

– А в морду ещё раз тебе не дать?

– Я сейчас побои сниму, гном, – не поняла я пошутил ли он или говорил всерьёз. По его тону больше казалось, что говорит он всерьёз.

– Ага, я посмотрю, как ты будешь объяснять ментам, что тебя побил ребёнок, – усмехаюсь я.

– Видишь, сама призналась, что ты ребёнок, – повторяет моё выражение лица, не отрывая взгляда от потолка.

Он ещё может шутить? Точно мало ему врезала.

– Мелкая, если я сейчас захлебнусь собственной кровью, я каждую ночь буду являться тебе во сне и избивать БАКЛАЖАНОМ. Поверь на том свете я не буду жалеть о избиении женщин, особенно своей убийцы.

– Сам возьми!

– Мне двигаться неоьзя, идиотина!

– Сам ты идиот!

– Мелкая!

– Нефиг меня бесить!

– Быстро! Принесла! Ч*ртово! Полотенце!

– Да пошёл ты нахр*н! Тряпка! Позорная баба! Баба!

Рычит, как стая волков и в одно движение забрасывает меня на плечо, огромными шагами передвигаясь по дому.

– Я тебе щяс покажу бабу, новорождённый медведь! Ты меня конкретно достала уже!

– Это ты меня достал, недоразвитая породия на человека! Лапы от меня убери, чудовище! Вернул обратно, где взял, лопух! Вислоухая обезьяна! Я тебе твои последние зубы выбью баклажаном.

– Поп**ди мне ещё тут, панда-недоросток!

Как он меня назвал?

– Сволочь! Сам ты панда! Пустил меня! Аааааааааа! Ты что творишь, гоблин? – ору я, оказываясь под струями холодной воды.

Он засунул меня в душевую кабинку и закрыл её изнутри.

– Охладись, стерва! – перекрикивает мой поросячий визг и спокойно начинает промывать свой нос у раковины.

– Выпустил меня, свинья вонючая! – верещу во весь голос не потому, что боюсь, что не услышит, а потому что бешено зла, вымокла с ног до головы, продрогла до самых костей, пока около десяти минут торчала в этой кабине, колотя непробиваемую конструкцию и срывая голос, и безумно хочу убить гоблина. – Петушара беременный!

– Так Петушара или свинья? Может определишься уже, дура?

– Чм*рь недоразвитый!

– Ты конкретно допизделась уже, гном! – не вижу, что он сейчас делает, но подсознательно могу угадать план его действий. Как я и думала, дверца резко распахивается, и мыльцо летит точно в глаз.

– С****ка!

– В яблочко! – хохочу я, быстро выскакивая из кабинки, и поднырнув под его руку со всех ног несусь в единственное своё убежище: свою комнату, которая, слава Богам, закрывается на ключ. А оттуда я благополучно могу позвонить в психушку, ну или в службу отлова животных, если ситуация полностью выйдет из под контроля.

– Стоять!

– Мамочки! – неосознанно кричу я, спотыкаясь о кучу всяких тряпок, которые как назло попадались под ноги. Он вякнул таким голосом, что появилось чувство, что я убегаю от серийного убийцы. А впрочем… Сейчас он вполне мог сойти за него. Говорила мне мама: контролируй свой характер. Эх, быть мне заколотой кухонным ножом. Почему кухонным? А потому что поняв, что до своей комнаты я точно не добегу, так как этот маньяк мог догнать меня в два шага, и свернула на кухню, где есть не только холодные оружия, но и закрывающийся балкон. Ну и что, что на улице за -40°, всё же лучше, чем уютный маленький гробик.

– Жизнь тебя и наказала оборзевший медведь, – спокойным, полным удовлетворения голосом, замечает парень, когда я спотыкаюсь о свой БАКЛАЖАН и бухаюсь на пол, когда до балкона оставалось два метра.

– Аааааааааааааааааа!!!!!!!

– Дура, ты чё орёшь? – прифигев, спрашивает так, будто застал меня ночью возле холодильника и спросил, чего я не сплю.

– А ты меня убивать не будешь? – так же резко заткнувшись, как и заорав, таким же тоном отвечаю.

– Только руки о тебя пачкать, младенец, – фыркает. – Я вообще-то планировал на тебя Хому спустить.

– Ааааааааааааааааа!!!!!!!

– Да захлопнись ты, ненормальная!

Вскакиваю на ноги и в секунду выворачиваю на скривившегося парня оставшееся в миске после пирога тесто и заработав себе выигрышные пару секунд рванула на спасительный балкон. Но звёзды ко мне сегодня были равнодушны, как и всегда впрочем, раз в одно мгновение перед тем, как бы захлопнулась дверь, в проёме появляется половина мужской ноги. Я выпала в осадок. Огромный фингал под глазом, засохшие струйки крови на лице, футболка, волосы, лицо "украшала" вязкая белая жидкость, полубелые джинсы от молока. И всё это навевает лишь на одну мысль. МНЕ ХАНА!

– Мелкая, – я дрожу не холода, отнюдь. От его голоса, – я тутот подумал, что обычным совместным сном с Хомой ты не отделаешься. Я запру тебя в подвале, выключу свет, пристегну наручниками, наклею на тебя кучу мух и выпущу из клетки Хому. Поверь мне, мелочь, последнее время у Хомы зверский аппетит.

У меня подкосились коленки от представленной картины. Как эта тварь ползёт по моим ногам, пробираясь всё выше, прямо к лицу, клацая своими клешнями. И в тёмном подвале этот звук до жути громкий и ужасающий. Я так сильно вжимаюсь в прутья, что не замечаю, как переворачиваюсь через балкон, так как он был слишком низким…

Глава 20

– Твою ж налево! – удержался от более крепкого высказывания, молнией сиганул на улицу, всё-таки как-то сумев захватить с крючка куртку. На улице мороз адский, а я в одной футболке. Хотя, эта куртка понадобится не мне. А одной бестолковой идиотине, которая сейчас валялась в огромном сугробе под окном нашей квартиры. У меня в тот момент чуть сердце не остановилось, когда она с громким криком совершила кувырок через наш балкон. Я секунд десять находился в полном шоке, а уже потом в моей голове включилась та самая кнопочка, которая заставила сорваться с места. Слава всемлзможным богам, что у нас первый этаж. В худшем случае я бы даже не знал, насколько ужасно бы всё закончилось. А всё дело в погоде, из-за которой снег сейчас твёрдый, как асфальт. И жили бы мы на этаж выше, она бы просто разбилась. Прямо как моя совесть сейчас. Я должен был смотреть за ней… А сам в очередной раз повёлся на детские пакости. Я действительно был зол, когда она пятилась к прутьям балкона. И все эти слова про Хому, которые так напугали девочку, я вполне готов был воплотить в жизнь, настолько был взбешён. Эта малолетка ростом с новорождённого медведя отфигачила меня похуже толпы пьяных гопников. И чем? Баклажаном! И мылом! А я ведь и правда не со зла купил того медведя, просто хотел подшутить. Откуда мне было знать, что мелкая сразу меня травить побежит? В любом случае я должен был быть поумнее.

– Мелкая… – застываю столбом, увидев картину, которую так отчаянно гнал от себя, пока какие-то пару минут, которые казались мне часами, бежал сюда. Всё, что я вижу заставляет меня сделать для себя один единственный вывод: я не просто мудак, я настоящее животное. Раз допустил такое… Я уже говорил, что сейчас снег ничем не отличается от асфальта? Вот представьте себе, что было бы, при падении с нескольких метров на асфальт.

– Больно, – еле слышно простонала она, даже не пытаясь двигаться. А может не могла? А я как полный дебил стоял на одном месте столбом. Только её голос заставил очухаться.

– Ёлки-палки, гном, – отчаянно выругался я, матеря себя всевозможными матерными словами, очень аккуратно, чтобы не причинить боль, поднимаю девочку на руки. – Что ж мы за идиоты то?

И она тоже хорошо. Нахер только попёрлась на тот балкон?

"От тебя невменяемого убегала" – не забывает напомнить могз и подчеркнуть, что идиот здесь только один. Думаю, не стоит говорить, кто это, вы и так всё поняли.

– Мелкая, потерпи немножко, хорошо? – не на шутку испугавшись её болезненного вида, попросил я и вдвое прибавил шаг, ногой открывая дверь подъезда. – Сейчас зайдём в квартиру и мы всё обработаем. Там ничего серьёзного, не смотри туда, – и здесь я нагло соврал, и она сама это прекрасно знала. Оба локтя и костяшки левой руки были разбиты до крови. Головой она, наверное, тоже приложилась хорошо, раз всё время так болезненно кривится, не открывая глаза, видимо думая, что так будет легче. Да и на левом плече у неё похоже вывих. Нянька года, бл*! Высший бал, Яр! Просто за*бись! Только ты можешь чуть не угробить ребёнка в первый же день.

– Бог ты мой, чего это с ней? – уставился на нас во все глаза какой-то незнакомый дедуля, звстывая перед дверью соседней квартиры с ключом в руках.

– Слушайте, вот только вы не лезте, а! – грубо выпаливаю, так же ногой открывая приоткрытую по тупости квартиру и посадив мелкую на тумбочку в прихожей, закрываю квартиру на ключ, а то сейчас, не дай бог, припрутся сюда престарелые вершители закона и будут обвинять в избиении бедной девочки или чего и похуже.

– Мне холодно, – подаёт слабый голос моя трёхнедельная проблема.

Бл***, нахер я куртку брал, тупица? В секунду метнулся в спальню и обратно и притащил оттуда своё огромное махровое одеяло, закутывая в его мелкую.

– Прости… – всего одно слово, на которое у меня хватило сил. Я вообще не знал, что сейчас говорить. Что я козёл? Что м*дак? Что из-за меня ей больно? Что это я веду себя, как ребёнок, а не она? Да, чёрт возьми, она сама это прекрасно знает. – Сильно болит?

– Терпимо, – выдыхает, плотнее закутываясь в одеяло.

– Сейчас согреешься и я обработаю тебе твои ушибы, – думал найти в её глазах недоверие, но там вообще ничего. В мыслях она сейчас где-то далеко. Наверное обдумывает как поскорее сбежать от ненормального, хотя бы к подруге, чтобы подобное не повторилось. И от этого ещё хуже.

– Ты правда хотел закрыть меня в подвале с тарантулом?

Молчу. Долго. Не потому что не ожидал такого вопроса и ищу оправдания, а потому что действительно бы закрыл. Я уже говорил, что у меня действительно было помутнение рассудка.

И она читает всё по моим глазам. Ей уже не нужен ответ.

– Мне не стыдно за то, что я вела себя, как ребёнок, – сверлит меня мгновенно изменившимся взглядом. – Но ты действительно собирался запереть меня в подвале с тарантулом, которого я боюсь до смерти? Тебе бы принесло какое-то моральное удовлетворение, если бы я орала и звала на помощь? Если бы не спала ночами и тряслась, каждый раз вспоминая как эта тварь ползала по мне? Да всё, что я понапредставляла себе там на балконе и близко не стоит с моими детскими выходками.

– Я был зол, мелкая, – запускаю руку в волосы, выпуская из себя это самое жалкое оправдание. – Но это было минутное помутнение. Да, я не скрываю, что действительно хотел запереть тебя с пауком, но это было только в мыслях. Я говорил на эмоциях. Мне просто нужно было немножко времени, чтобы прийти в себя. Возможно я бы и правда немножко припугнул тебя пауком, чтобы хоть немножко дошло, что со мной шутки плохи. Но я бы никогда не допустил, чтобы ты по-настоящему кричала от страха. Тем более из-за меня. И мне правда жаль, что с тобой так получилось.

– И знаешь какой из этого можно сделать вывод? – опустив глаза, пожимает плечами.

– Ммм?

– Что мы никак не можем ужиться с тобой в одной квартире.

– С чего ты взяла? – обопираюсь спиной о поверхность зеркала.

– Серьёзно, Яр, – цокает языком, вздыхая, – мы ведь постоянно собачимся. Уже пробовали заключать всякие перемирия и прочее. Да, у нас получалось некоторое время нормально общаться, но стоит кому-то ляпнуть хоть малейшую глупость или совершить какой-то незначительный поступок, мы снова запускаем эту бессмысленную цепочку. Я мщу тебе, ты мне. И ведём себя, как дети. Нам лучше…

– Я не сьеду, мелкая, и не надейся, – я усмехаюсь, сразу пронюхав её гениальную фишку жить "в кайф", пока родители в отъезде. Мне и правда стало легче, ведь увидел на её лице уже не ту злость и презрение после своих извинений. Она их приняла, хоть и не сразу.

– Ты видишь, к чему привело наше совместное проживание? – высовывает из-под одеяла свой пострадавший локоть, и я скривливаюсь.

– Бл*, мелочь, – ну почему с ней так сложно? – мне правда жаль, что так получилось. И готов гарантировать, что такого больше никогда не повторится. Но то, что ты говоришь про проживание, полная херня. Думаешь, я правда оставлю тебя одну в квартире на три недели. Ты же сама за себя не отвечаешь. Тебе по любому нужен присмотр взрослого человека. Ты ж хуже ребёнка. Это больше вопрос безопасности квартиры и соседей, чем твоей.

– Тебе что-то пообещали? – как будто взяв в смысл всего пару ключевых предложений, спрашивает.

– При чём тут это?

– Это да?

– Да, – без угрызения совести спокойно отвечаю. Совесть меня не мучает не потому, что я няньчусь с мелкой только из-за мотоцикла, а потому что мне действительно не пофиг, что с ней будет, когда она будет жить одна в квартире. И мне вообще в целом не пофиг на неё. И я только недавно начал это чувствовать. И мне это пиздец как не нравится.

– Впрочем я уже давно это поняла, – безразлично усмехается.

– Когда это? – удивляюсь.

– Да когда ты ещё в дверь не позвонил. Можно подумать ты бы сразу сюда прибежал под предлогом присмотреть за сестричкой?

Ну впрочем она полностью права. Хоть и немножко колют её слова. Такое чувство, что я её продал. На мотоцикл.

– И я тебя не простила за балкон.

Ох, не нравится мне, как загорелись её глаза. Но я давно уже понял, что простила.

– Что? – вздыхаю, как многодетный папаша, который спрашивает, насколько дорогую игрушку его дети-дармоеды хотят на Новый год.

– Ключи от твоей машины, – хитро улыбается, будто выиграла джек-пот.

Мою что? МАШИНУ? Мою малышку? Моё сокровище? Единственное счастье в моей тусклой жизни? Да она даже пары месяцов не прожила. Не успела испытать все прелести жизни. Мне кажется, или она специально слетела с балкона, чтобы заполучить мою красавицу? Может это и был её коварный план?

– Да у тебя ж машину на первом перекрёстке заберут, гном, – прищуриваюсь, глядя на неё с насмешкой.

– Не заберут, – уверенно отмахивается, – ты будешь меня учить.

– Так ты даже водить не умеешь?

– Ты научишь, – так невозмутимо, будто это раз плюнуть. – И я тебя прощу.

– Сначала ушибы, – киваю на голые коленки с заметными синяками, полностью давая девушке зелёный свет на её требование. Всё-таки, я действительно сегодня хорошенько облажался, так что хоть моя душа будет чиста, в отличие от моей машинки. Уверен, что мелкая попросит покататься сама и одной автомастерской и автрмойкой она точно не от делается.

– А тебе самому в душ не надо? – незаметно улыбается, оглядывая меня с ног до головы.

Мда, я уж и забыл, что из себя представляю…

Глава 21

– Ты действительно так хочешь покататься на этой машине? – делаю самый скучающий вид, тем самым пытаясь убедить мелкую, что на это даже время тратить не стоит. – Вдруг ещё собьёшь кого-нибудь? – а вот по этому поводу я тушевался больше всего. И уже прикидывал, где можно достать новые номера.

– Даже не думай, – твёрдо отрезает, закатывая глаза от очередной моей бесполезной попытки спасти жизнь своей машинке, и натягивает короткую чёрную куртку в прихожей. – Ты сам согласился.

Да. Моё чувство вины когда-нибудь меня погубит. А может даже сегодня. Меня передёрнуло, стоит только представить, как машина срывается с моста. Так, ещё один пунктик: держаться подальше от мостов. Да у меня этих пунктов за пару часов штук сто набралось. Держаться подальше от деревьев, людей, скользких дорог и многого другого. А учитывая, где мы живём, ни одного пункта осуществить не получиться. И в итоге либо мы покалечимся, либо моя машина покалечится, либо мы покалечим кого-то из прохожих или чужую машину. А ещё можем мы покалеченые покалечить чужую машину и пешехода на моей покалеченой тачке. Как говорится, язык мой враг мой. Надо будет хоть с собой денег побольше взять, чтоб не загреметь в тюрягу за порчу чужого имущества, ну и за причинение тяжких телесных повреждений, чего уж там.

– Мелкая, может я куплю тебе огромного медведя или что там детям нравится, и мы спокойно будем смотреть фильмец. И я даже соглашусь смотреть с тобой мультики, – жалкая попытка, но я хоть как-то попытался. Ага. Именно так я буду объясняться перед своей машинкой. Извиняюсь, перед куском металлолома.

– Нет!

– Сломаешь мою машину, будешь платить натурой, – трижды испытав провал, рычу, натягивая на лицо мелкой её шапку с помпончиком и шутливо смыкая пальцы на её шее, выталкиваю за дверь.

Мелкая уже открывает рот, пытаясь отдавить мне ноги.

– Шастают тут всякая гопота, топчут, обжимаются по углам, бесстыдники, – высовывается из своей квартиры вечно ворчущая кошатница с огромной сумкой в руках. Наверняка ещё за парочкой котов намылилась. – Знаю я, чем вы в этом подъезде по ночам занимаетесь. Тьфу!

Я хохотнул в кулак. Не от слов сумасшедшей. Я уже давно понял, что у бабули не все дома. Видели бы вы лицо мелкой. Я даже не понял кого именно она сейчас хотела убить больше. Меня, который выставил её в таком свете, или бабку, оскорбившую её честь. Она зло зыркнула на меня и я тут же сделал невинное выражение лица. Ну правда ни разу я не тащил девок на папкину хату. Нахер надо, если есть своя. Без психованных пенсионеров.

– Можно я скажу плохое слово? – с волчьим оскалом спрашивает, кидая многообещающие взгляды на бабулю.

Вовремя закрываю рот мелкой ладонью перед тем как бы из его вылетело "ласковое" словечко. Зная, насколько девочка остра на язык, одним бы избиением веником мы бы не отделались.

– Хочешь, чтобы она армию своих котяр на нас спустила? – посмеиваясь, подталкиваю гнома к выходу из подъезда от греха подальше.

– Карга старая! – подпрыгивая, громко выкрикивает через моё плечо.

– Мелкая ты… – кручу пальцем у виска.

– Хамка! – заканчивает за меня бабуля, решительно двигаясь в нашу сторону.

– Сама… – решаю срочно спасать ситуацию, поднимаю мелкую за талию и прижимаю к своему боку так, что она находится в горизонтальном положении и выбегаю на улицу.

– Пусти меня! – дрыгает руками и ногами. – Я ей щяс покажу хамку! Дряхлая кашолка! Да какое она вообще имеет право? Баба Яга! – орёт во всё горло.

– Вот теперь я точно убедился, что вы обе ненормальные, – закатываю глаза, запихивая взбесившегося гнома в машину.

– Она первая начала!

Господи! С кем я живу?

– Ты как в детском саду, ей-богу, – обречённо качаю головой, садясь на водительское сидение и закрывая все двери.

– Эээ! Я ж буду водить, – просовывает голову между сидений.

– Водить ты будешь, когда права получишь, – усмехаюсь, щёлкая пальцами по её огромному помпону. – А сейчас ты просто будешь учиться.

– Где? На пассажирском сидении?

– Ко мне перелезай.

– Что?

– Мелкая, ты глухая что ли? Говорю, сюда лезь, – киваю на свободное пространство на кресле, раздвигая ноги. Что-то я был на сто процентов уверен, что на колени она мне точно не сядет.

– Ты дебил? – переводит на меня растерянные глаза.

– Бл*, гном, ты как в монатрыре! – подавляю смешок. – Ты хочешь учиться водить или нет?

– Хочу.

– Ну так перелезай. Я просто буду помогать тебе держать руль. Я тебе не доверяю свою машинку.

Пару раз хлопает глазами, а потом чуть поерзав на сидении перелезает ко мне, пару минут пытаясь усесться поудобнее, что вызывает во мне хоть и маленькую, но реакцию. Всё-таки сидим мы в довольно недетской позе. И мелкая тоже об этом думает, что видно по её заметно порозовевшим щёкам. Может это от мороза? Хотя, кого я обманываю? Уверен, ляпни я сейчас что-нибудь пошлое, они бы точно окрасились в красный цвет.

– Ну и? – скрещивает руки на груди.

– Что и? – улыбаюсь, наклоняясь к её уху.

– Ты дебил? – устало цокает языком, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

– Ты это уже второй раз говоришь, – смеюсь, откидываясь на спинку сидения.

– Могу и сто раз сказать, это не изменит того, что ты дебил.

С каждым днём желание заткнуть ей рот становится всё непреодолимее. И сейчас в такой интересной позе я просто могу взять её за волосы, развернуть в свою сторону и исполнить желание. Хотя, есть шанс, что я могу остаться без потомства. Так что воздержусь.

– Поехали уже! – кладёт руки на руль.

– Где тормоз, где газ знаешь?

– Угу, – кивает, опуская глаза вниз.

Завожу машину и кладу свои руки поверх её.

– А ты мне дашь самой поводить? – когда мы выезжаем на пустую дорогу, спрашивает.

– От дороги не отвлекайся.

Я не знаю был ли мой метод обучения действенным. Я просто держал руки на руках мелкой и сам сворачивал на перекрёстках, по улицах. И я видел, что ей это нравилось. Водить. У неё и правда глаза горели, хоть она практически ничего не делала.

– Теперь я сама.

Вот и настал тот момент.

– Ты всё запомнила? – перелезаю на соседнее сидение.

– Дааа, – нетерпеливо произносит. – Газ, тормоз, рычаг, руль, скорость. Я знаю как всем этим пользоваться.

– Я тебя предупредил ещё у подъезда.

– Да поняла я, ничего с твоей машиной не будет. Аааа, как классно! – почти пищит от восторга, когда машина плавно двигается по дороге. – Самой водить гораздо круче.

– Смотри мне, гном, щяс врежешься в какое-нибудь дерево.

– Да не бурчи ты, как тот старый пень, – смеётся, включая большую скорость. – Всё нормально будет. Это же вообще не сложно. Я в гонки на приставке играла. Это тоже самое.

– Скорость сбавь, куда увеличила? Здесь дороги скользкие. Сейчас поворот будет. Осторожнее.

– Ага, поняла.

А ведь я с самого начала знал, что добром это не кончится. Га повороте мелкая не справляется с управлением, так как замёрзшие дороги действительно похожи на каток, и машину заносит куда-то в сторону. Она останавливается лишь тогда, когда сталкивается с чем-то или с кем-то, потому что слышится странный звук вроде толчка. Мы оба выбегаем из машины, как черти из табакерки и…

– Мамочки! – мелкая зажимает рот рукой.

– Твою мать! – запускаю руку в волосы, закрывая глаза.

Каким местом я думал, когда давал мелкой садиться за руль? Но я знаю одно. Я чёртова Ванга!