Текст книги "Мышеловка для босса (СИ)"
Автор книги: Вероника Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Скорость
Картодромом оказалось огромное поле, разделенное черными круглыми шинами на дорожки. Посередине каждой белели нарисованные разделительные чёрточки, которые показывали путь – захочешь, не собьешься с пути.
Маша с Иваном вышли из такси и замерли, ожидая хозяина поля.
Тут к ним подошёл мужчина в комбинезоне, вытирающий руки о грязную тряпку. Руки от нее наоборот, становились только чернее, покрывая каждый сантиметр розовой кожи.
– Здравствуйте! Картодром открыт только для вас, так что можете наслаждаться трассой! – подмигнул он спутнику Маши. – Обычно здесь стоит такой шум и гам, что не слышно даже, что говорит тебе прекрасная блондинка с третьим размером груди!
Маша отвела взгляд, смутившись. Механик захохотал и показал рукой на забор из шин.
– Шины здесь для того, чтобы никто не разбился, – любезно пояснил механик. – Хотя, если сильно дрифтовать, то можно вылететь за пределы поля. И оказаться на проезжей части.
Маша вытаращила глаза.
– Но не волнуйтесь так! Я за вами прослежу! – механик положил тяжёлую лапищу ей на плечо, и Маша чуть не упала под ее весом. А может быть, колени подкосились под грузом страха.
– Маша, не волнуйся! – поддержал ее Иван. – За забором мы с тобой точно не окажемся! Скорее всего, туда последуют кое-какие другие люди!
Он хищно глянул на механика, и тот убрал руку с Машиного плеча. Девушка глянула на то место, где секунду назад была ладонь тренера. К счастью, масляных следов там не осталось.
– В общем, предлагаю вам пока пойти переодеться, а потом жду вас здесь! Вань, я провожу девушку в раздевалку-то?
Иван показал механику кулак, и тот расхохотался.
– Ладно, ладно! Хотя…
Но Иван уже повернул Машу лицом к серому двухэтажному зданию. Они медленно прошли по разбитой асфальтовой дорожке до входа в ангар. Под напором силы Ивана крашенные синей краской двери со скрипом поддались. Маша осторожно заглянула внутрь.
Из темноты поглядывали на волю невысокие открытые машины с поднятыми, будто на ножке, рулями. Вдоль стен были установлены стеллажи со шлемами всех размеров. Красные, синие, черные, серебристые, они круглились боками, будто шары в боулинге.
Иван взял Машу под руку, чтобы та не потерялась в полутьме и уверенно повел ее за собой внутрь. В конце ангара для машин оказалось несколько дверей с надписями: "туалет", "гардероб ж", "гардероб м", "офис", "касса", "кафе".
Иван остановился у двери женского гардероба, приоткрыл ее, и, шутливо поклонившись, указал рукой:
– Выбирай любой комбинезон, который будет тебе по размеру. Любого цвета, фасона, расцветки. Эх, жаль, что кожаных комбинезонов не завозят сюда, по-моему, ты бы очень эффектно смотрелась в коже! – он подмигнул, а Маша шутливо ударила его ладошкой по плечу.
– Ладно, ладно! – он поднял руки кверху, будто сдаваясь. – Не в коже! И в шёлке тоже было бы неплохо!
Он рассмеялся и отпрыгнул от ещё одного покушения.
– Я буду ждать тебя здесь, не спеши!
– Хорошо!
Маша вошла в гардеробную для девушек и открыла первую попавшуюся дверцу шкафа. Каждый комбинезон висел на своей вешалке. И правда, цвета были разные: красные, синие, черные. Почти все комбинезоны имели вышивку на груди и плечах. На спине каждого был пришит опознавательный знак.
Маша выбирала долго: никак не могла найти подходящий размер. Сначала достала серую униформу, но она оказалась чересчур большой. Маша застегнула замок после того, как поправила рубашку внизу, а потом посмотрела на себя в зеркало.
Все топорщилось, выглядело просто ужасно. Грудь стала похожа на неровные кавказские горы, бедра пропали в складках, а внизу болтались штанины.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: в таком виде мужчинам лучше не показываться. В конце концов, она молодая девушка, и, как оказалось, красивая.
Маша глянула на сумку, в которой покоилось ее первое «я»: шерстяная юбка и кофта с очками.
Как хорошо, что она догадалась взять с собой косметичку! А рубашка и простые черные брючки были упакованы в шкафчик для верхней одежды на черный день. И этот черный день наступил.
Перебирая комбинезоны дальше, Маша подумала, что зря ищет блеклые цвета и переключилась на яркие расцветки. Наконец, красный комбинезон нужного размера нашелся среди сотен своих товарок.
Подумав, Маша сняла всю свою одежду, аккуратно сложила ее на полочке рядом с сумкой, и только потом облачилась в униформу для тренировки любителей скорости. В этот раз одежда подходила ей как нельзя лучше: облегала фигуру и вообще смотрелась как влитая.
Она вышла в коридор и с благодарностью приняла руку Ивана: он смотрел на нее с нескрываемым восхищением и радостью.
– Пойдем, подберем тебе шлем, мисс гонщица, – сжал он чуть сильнее ее руку.
К красному комбинезону – красный шлем. Хихикая и жеманничая, Маша натянула балаклаву. Поверх нее Иван, поймав укорачивающуюся Мари, надел красный шлем.
И тут Маше стало не до веселья и смеха.
Мужчина притянул девушку чуть ближе к себе. Одну руку положил на поясницу, а другую – на правую сторону шлема, будто на ее щеку. Маша оторопело хлопала глазами.
Иван погладил спину, и по этому месту побежали мурашки, выше, выше. Он положил обе ладони на шлем и чуть приподнял Машину голову, внимательно посмотрев в ее глаза. Девушка порадовалась, что он не видит ее румянца, который предательски затопил щеки, шею, грудь.
Они замерли в этой позе, и Маша никак не могла отвести глаз от его ясного сапфирового взгляда. Он будто говорил с ней, с ее душой, с ее естеством. И девушка почти потянулась к нему, сделала шаг вперед.
Один.
Еще.
Иван выпрямился, нависнув над ней.
– Эй! Лошади запряжены! Вы идете или нет? – крикнул механик с улицы вглубь ангара. Иван вздохнул, склонил голову так, что коснулся лбом Машиного шлема и тихонько хихикнул.
– Ну, пойдем, – шепнул он ей.
Тут же ловкими пальцами поправил застежку, профессионально натянул под подбородком карабин, не туго, но прочно, и, подхватив свой шлем со стойки, повел Машу к выходу.
Хорошо, что он ее держал: дезориентированная девушка будто бы потерялась в пространстве. В шлеме было непривычно тихо и все звучало как сквозь вату. Нос чесался от мягкой ткани балаклавы, но засунуть туда палец было невозможно. Голове было непривычно тяжело, и дело было не только в массивном шлеме, который должен был защитить ее от удара.
– Все готово! Сейчас я вас усажу, и дам знак, когда откатаете полчаса. Немного отдохнете, а потом, ежели захотите, катайтесь еще! – крикнул механик.
Маша не смогла ответить, только согласно кивнула головой.
Она с трудом уселась в теплое сиденье маленького карта и вытянула ноги. Сразу стало удобнее. Сзади нее сел в другую машину Иван.
– Здесь только две педали, – начал обучение механик. – Газ и тормоз. Рулем крути как хочешь. Едь только по линиям. Разгоняйся как тебе удобно. Когда закончится ваше время, я помашу флагом. Тогда подъедешь ко мне на тихом ходу. Поняла?
Маша кивнула. Внутри все скрутилось в узелок.
– Какие у тебя вопросы?
Он нагнулся и нажал на кнопку, дернул за рычаг сбоку от Маши, и карт тут же ожил, задребезжал, а девушка почувствовала тепло от работающего мотора.
– А можно я пойду домой? – спросила девушка, подняв голову в шлеме.
– Что? Кто твой герой? – не расслышал мужчина сквозь грохот. – Ты мой герой!
Он подмигнул и показал руками известный знак «окей», сложив указательный и большой пальцы в колечко.
– Жми!
Маша вцепилась в руль похолодевшими пальцами.
– Жми! – снова крикнул механик сквозь грохот мотора. Сзади газовал Иван.
– Газ, что ли, не работает? – озадаченно почесал он масляными руками макушку. И вдруг резко нажал ладонью на колено Маши. Нога придавила педаль газа, и карт, дернувшись, рванул с места.
Маша завизжала, но балаклава съела звуки ее страха.
Мимо пронесся карт Ивана и скрылся за поворотом, дрифтуя шинами.
Маша отпустила газ так, что карт ехал со скоростью шагов годовалого малыша. Через какое-то время она добралась до поворота, куда уехал карт мужчины. Тут на огромной скорости пронесся вихрь – Иван снова ее обогнал. Нога Маши дрогнула, готовясь сбросить скорость еще, но дальше было уже некуда, карт передвигался едва ли быстрее слизня на капустном листе.
– Вот это моя скорость, – улыбнулась сама себе девушка. – Такое мне подходит.
Она замурлыкала себе под нос какую-то песенку, которую глушил дребезжащий мотор, и двинулась дальше. Тут мимо снова пронесся Иван, на повороте задев ее машину, и карт дернулся.
Маша вздрогнула, запаниковала, и отпустила газ. Карт развернулся в обратную сторону и встал как вкопанный. Маша нажала поочередно на газ, тормоз, потом снова на газ, но мотор стих, и машина не собиралась снова двигаться.
В два прыжка до нее добрался механик.
– Первый раз вижу, чтобы машина не слушалась, запричитал он. – Давай я посажу тебя на другой агрегат? У меня еще есть лошадки!
– Нененене! – Маша начала вылезать из машины, путаясь в ногах и дрожа. – С меня хватит скорости!
Она начала стягивать с головы шлем, но, пристегнутый ремнями, он не поддавался.
Механик вдруг остановил ее, снова положив свою огромную ладонь на плечо, пригвоздив к сиденью.
– Не бойся скорости, – сказал он уверенно. – Проблема твоего страха в том, что перед тобой как такового предмета опасности нет. Ты, на самом деле, боишься «на потом». То есть, ты боишься вещей, которые еще не произошли. И это останавливает твою жизнь, и ты живешь на паузе. А вот это и правда страшно!
Он помолчал, чтобы до нее дошел смысл сказанных слов.
– Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.
Маша помолчала и покусала губы. Зажмурилась, а потом снова широко распахнула глаза.
– Да! Запускайте! Я готова!
Мужчина понимающе улыбнулся, а в глубине его глаз сверкнули смешинки. Он кивнул головой, нагнулся над картом, снова завел машину и Маша сорвалась с места.
В два счета она освоилась с нехитрым управлением автомобиля. На повороте нужно чуть сбавить скорость, нажав педаль тормоза, а потом снова разогнаться, и побольше. А потом снова сбавить, а потом…
Маша нагнала Ивана, и он, видимо, услышав позади себя гул, отъехал в сторону, и девушка, замирая от восторга, промчалась дальше.
Все внутри ликовало и пело. Она ехала так быстро, как только могла. Пейзаж кругом невероятно быстро сменялся, кружил, летел. Она задыхалась от восторга, так, что сердце иногда подпрыгивало к горлу.
Спустя какое-то время, когда Маша уже в третий раз обогнала Ивана, она увидела, наконец, знаки, которые он ей подает: поднимает вверх руку и качает пальцами. Она повернулась и увидела механика. Он размахивал большим флажком желто-черного цвета, а это значило, что время вышло.
Иван подъезжал к механику, а Маша, глянув на него, вдавила педаль газа в пол и пронеслась мимо. Руки тряслись, и не понятно, о чего больше: толи от волнения, толи от активной работы мотора справа. Она сделала два круга, проехав мимо Ивана, который смеялся, поставив руки вбок, над ее непослушанием, и механика, размахивающего флагом, как отшельник проплывающему кораблю.
Теперь, когда на трассе она оказалась одна, все стало восприниматься совсем по-другому. Она была полностью ответственная за свою жизнь, за дорогу. Разгонишься чуть больше – вылетишь на проезжую часть. Чуть не дожмешь газа – остановишься, потеряв возможность доехать до поворота.
Все стало простым и понятным, значимым и логичным.
Маша хотела пойти на новый круг, но, подъезжая к финишу, поняла, что остановиться, все-таки, придется: механик не выдержал самоуправства новой гонщицы и выкатил шину на середину дороги. Такую не объедешь, только если по воздуху. И Маша нажала на педаль тормоза, на тихом ходу подъехав в мужчине.
– Все, повеселилась, и хватит! – крикнул он ей, как только Маша поравнялась с сотрудником картодрома. – Вот ведь девчонки! Сначала кататься не хотят, а потом за уши не оттащишь!
Он погрозил ей пальцем, подталкивая машину одной рукой.
Иван, подскочивший к девушке, помог вылезти ей из авто. Машу шатало и казалось, что земля под ногами кружится, в ушах творилось черт-те-что, а на губах блуждала улыбка.
Иван помог расстегнуть шлем, стянул его своими сильными руками, а Маша сняла защитную балаклаву. Волосы растрепались, и, наэлектризованные, они начали танец с ветром. Девушка попыталась их пригладить, провела руками по волосам раз, потом другой, а после бросила эту затею. Ей было смешно, радостно, а сама себе она напоминала воздушный шарик – казалось, что ноги не касаются земли, а дрожат где-то в сантиметрах двух от асфальта.
– Ты как? – спросил, улыбаясь, Иван.
– Это. это невероятно! Я все еще сама не своя!
– Ты здорово это скрываешь, – рассмеялся мужчина, кивнув на балаклаву, которую Маша рассеянно крутила на указательном пальце. Заметив это, она снова рассмеялась.
– Ну что, победила свой страх? – к ним подошел механик.
– Спасибо вам! – снова повторила девушка. – Это было здорово!
– Здорово ты управляешься с рулем! – он подмигнул ей и направился к ангару.
– У меня есть предложение, – Иван взял ее за руку. – Идем отметим рождение новой гонщицы в кафе. Не каждый день тут устраивают акты показательного непослушания!
– Да я… не специально… – оправдания Маши звучали так неискренне, что Иван снова засмеялся, подняв голову вверх.
– Конечно, нет. Специально ты ничего не делаешь!
Глава, где героиня задумывается о своей жизни
В пустом кафе скучала одна совсем юная девчонка у кассы. Она поглядывала в окно, периодически отрываясь от переписки в телефоне.
Было тихо и сонно. За окном темнело – покататься на картодроме сразу после работы было хорошей идеей, потому что совсем скоро нельзя будет увидеть ни одного поворота, и темнота укроет шины, которые служат забором.
Маша и Иван подошли к стойке небольшого буфета, но кассир даже не поднялась им навстречу.
– Настя! Привет! – тихонько позвал ее Иван и только после этого девушка увидела, что находится в кафе не одна.
– Здравствуйте! – она отложила телефон на подоконник, поправила джинсы и выпрямилась перед пришедшими гостями по ту сторону стойки, слишком открыто улыбнулась мужчине. – Кухня уже закрыта, так что могу предложить только печенье и соки.
– Мы согласны на все, что есть, – хихикнула Маша.
Иван достал кошелек из кармана брюк и положил купюру на стойку.
– Насть, сделай тогда чаю с сосисками, что ли? Все, что есть съедобное, неси нам! Мы жутко проголодались!
– Будет сделано, капитан! – девушка улыбнулась и шутливо отдала честь – приложила ладонь ко лбу.
Но потом, когда они развернулись к залу, Маша поймала ее злой, колючий, недовольный взгляд. Девушка, поняв, что поймана с поличным, тут же приняла самый беззаботный вид и Маша подивилась этому: с чего бы незнакомой девчонке так смотреть на нее? Что она успела такого сделать?
Иван потянул за собой Машу и они сели за самый первый столик. Маленькие диваны, стоявшие друг напротив друга, были не новыми, потертыми, кое-где проклеенными прозрачным скотчем, и имели опознавательные, «наскальные» надписи, сделанные шариковой ручкой. Маше показалось, что в такой обстановке она вполне могла быть в детстве, и она совсем не изменилась за много лет.
Иван стряхнул с белого стола несуществующие крошки, поставил ровно солонку с перечницей, стоявшие в углу, и вытянул руки вперед.
Маша сложила ладони в замочек под столом и села удобнее.
Сменив униформу для трека на черные брюки и модную блузку, распустив волосы, она снова вызывала в себе те ощущения, которые испытывала, когда притворялась Аней. Отстраненность, напускное безразличие, необходимость смотреть на собеседника чуть свысока, – все, чему научилась за время подглядывания за поведением Виктории и Юли.
Но сейчас, после пережитых эмоциональных качелей, это было сделать довольно трудно. И она улыбалась, мягко, уверенно, спокойно. Щеки все еще хранили защитное тепло шлема, руки фантомно ощущали теплый ветер, который разбивался на предельной скорости карта, и это удивительное чувство ей очень нравилось.
Маша думала, что обязательно испытает его еще, и уже не будет бояться, не будет переживать и откладывать жизнь на потом. Потому что иногда сказанное вовремя «да» меняет все на сто восемьдесят градусов.
– Понравилось тебе? – спросил Иван, пододвигая принесенный горячий чай в пластиковом стаканчике Маше. Из стакана торчала белая палочка искусственной ложки, а на дне белел не растворившийся сахар. Настя поставила рядом тарелочки с нехитрой снедью: печеньем, конфетами, шоколадом, сосисками в тесте.
– Я просто в восторге! – воскликнула Маша, вонзая зубы в мякоть выпечки. По телу заструилось тепло, и небольшая дрожь начала отпускать.
– Так ты часто здесь бываешь? – она дождалась, пока Иван тоже утолит первый голод.
– Одно время мы здесь проводили больше времени, чем на работе! – хмыкнул он. – Просто тренировки должны быть разносторонними!
Маша не донесла горячий стаканчик до рта.
– То есть как– тренировки? – удивилась она.
– Все просто, я – велоспорстмен. И в какой-то момент тренер подсадил на гонки на картингах, чтобы мы могли почувствовать скорость.
– Как интересно! – искренне восхитилась Маша. – Я никогда не видела так близко живых спортсменов!
– Честно говоря, после тренировок мы бываем не совсем живыми, – пошутил Иван. – Но, се ля ви!
– И сейчас ты тоже ездишь на велосипеде? – не удержалась она.
– Конечно! – он рассмеялся. – Просто сейчас есть небольшой перерыв между гонками и я вернулся домой. Конечно, тренировки не прекращаются даже на отдыхе, но они не такие углубленные, чем когда мы живем в спортлагере.
Он откусил печенье, и, запив чаем, лукаво глянул на нее.
– Расскажи мне, чем занимаешься ты! Это намного интереснее, чем история человека, который крутит педали!
Маша вся сжалась и опустила глаза.
Перед внутренним взором встала серая картинка: бесконечные вечера дома, перед телевизором; перед ноутбуком; с книжкой.
– Какое у тебя хобби? – подтолкнул ее к разговору Иван.
Хобби… на этот вопрос не было точного ответа. Все было серо и безлико в Машиной жизни до этого времени.
Маша подумала, что столько лет игнорировала мир, прячась от него за всеми замками, которые только можно было придумать. И на самом деле, ничьей вины в этом не было, кроме ее. Мама поддерживала бы любое ее начинание, но Маша стеснялась, боялась, и в итоге так ничем и не интересовалась по-настоящему, так, чтобы сердце горело жарким огнем, а душа пела, получая энергию от любимого дела.
Только сейчас, высунув нос из раковины, она увидела, как широк и многогранен мир.
Вика, у которой совсем не получалось быть настоящим секретарем, потому что многое забывала, опаздывала и ко всему, кроме красивого и мужественного начальника, относилась спустя рукава, оказалось очень необычное и вдохновляющее увлечение – живопись.
Мужчина, с которым она случайно познакомилась по пути домой, вдруг оказывается настоящим велоспортсменом.
А она… кто она?!
– У меня много разных увлечений, – ответила Маша. – Даже не знаю, с чего начать.
Иван протянул ей руку – положил на стол раскрытой ладонью вверх.
– Маша, мне действительно интересно все, чем ты увлекаешься. Чем ты живёшь!
Она благодарно взглянула на него
– Уверен, что у такой красивой девушки и увлечения красивые и необычные!
Маша снова скуксилась. Отхлебнула чай, глянула в окно.
– Поздно уже, – кивнула она в сторону. – Нам пора, пока совсем не стемнело.
С лица Ивана скользнула улыбка, и Маше стало немного не по себе, что она вот так резко прерывает беседу.
– Может быть, повторим в другой раз? – примирительно спросила она. – Когда будем чуть-чуть посвободнее?
Мужчине ничего не оставалось делать, как согласиться.
– Хозяин – барин! – ответил он.
Иван вызвал такси, и, пока они ждали его на улице, за воротами, сердечно распрощавшись и с кассиршей, и с механиком, Маша почувствовала, что должна как-то сгладить ситуацию.
– Как там… Джек?
Иван не стал долго "держать лицо" задетого в лучших чувствах человека. Он снова посветлел глазами, улыбнулся так широко, что Маше захотелось повторить за ним
– Джек – славный малый. В последние дни мы часто ходим с ним в лес. Это дикая собака, которой нужны тренировки, и я стараюсь давать ему их сполна. Запрягаю в упряжку, чтобы он вез лёгкие сани. Такая пробежка сразу пробуждает его дух.
Тут Иван серьезно глянул на Машу.
– Иногда нужно перестать бояться неизвестности, отпустить себя. И тогда окажется, что все возможно.
Маша сглотнула. Именно об этом она думала, когда гнала на всей скорости вперёд, зная, что ветер бьётся о забрало шлема, а руки дрожат от волнения человека, управляющего собственной жизнью.
– А вот и машина, – Иван открыл перед ней заднюю дверь, пропуская вперёд. Маша поправила ремень сумки на плече, глянула на носки туфель, полы своего плаща, и сказала тихонько:
– Ваня, спасибо тебе за этот вечер. Это было удивительное открытие. Иван удержал ее ремешок, озадаченно уточнив:
– Маша… мы увидимся? Позже?
Она улыбнулась ему, так, как Виктория обычно принимала внимание других мужчин.
– Несомненно.
