Текст книги "Мышеловка для босса (СИ)"
Автор книги: Вероника Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава шестая, рабочая
Александр, словно ураган, ворвался в тихий и спокойный мир кабинета, чем невероятно напугал Викторию. Она даже привстала с места, приветствуя его, как школьница учителя.
Баев махнул рукой, чтобы девушка оставалась на месте. Стремительный, даже больше, чем обычно, он так резко открыл дверь в свой кабинет, что она ударилась о стену, и закрылась за ним с резким стуком.
Он глянул на часы и что-то прикинул в уме. До встречи с Анной оставалось не так много времени, за которое нужно было многое успеть сделать. Баев открыл на компьютере почту и начал оперативно ставить цифровые подписи на самые горящие письма.
Как назло, именно в этот день требовалось сделать очень многое.
Марии, его верного секретаря, которая отсеивала добрую половину писем, перенаправляя по отделам компании, не было на месте, и это сказывалось на ведении всех дел самым отвратительным образом.
Почти все было с пометкой «Срочно», и не открыв письмо, не разобравшись в его содержимом, нельзя было решить – правда ли оно является горящим, или нет.
Потому Баев минут пять потратил только на то, чтобы открыть письма от генерального, которые он часто пересылал, не вникая, и те, в адресатах которых был уверен.
Распределив таким образом добрую половину электронных поручений, он вздохнул.
Почти треть из них не касалась деятельности отдела, и об этом могла догадаться секретарь, если бы хоть немного была заинтересована в работе, а не в том, чтобы вздыхать в трубку.
К горлу накатило раздражение. Он поднял трубку, решив вызвать Викторию и даже придумал, что скажет, глядя в ее густо накрашенные глаза, как проведет очередную беседу о том, как нужно работать, но передумал.
Этот разговор – поучение займет еще минут десять, да к тому же вряд ли даст результаты. Если уж две недели обучения у Маши прошли мимо нее, то после его слов ей точно не захочется здесь долго работать.
Баев стиснул зубы и проглотил вязкую слюну. Кадык прошелся вверх-вниз. Захотелось пить. Но вода тоже стояла далеко – на тумбочке у кресла в конце кабинета, прямо за стеллажом.
Он мрачно глянул на зеленые стеклянные бутылки с минеральной водой без газа. Живительная влага пряталась под крышками, которые легко откручивались, а рядом ожидали высокие стаканы. Он мог бы выпить воду и без них, к чему выливать воду в стакан, когда можно опустошить небольшую по вместимости бутылку, наполненную французской водой класса премиум?
Но это займет еще минуты четыре-пять.
И Баев опустил глаза к монитору компьютера.
Время, время! Всегда оно является главенствующим!
После пересылки некоторых документов нужным адресатам, он, наконец, закрыл глаза и, придерживая подбородок рукой, потянулся к телефону.
Две цифры – 01 (какая ирония – так прежде вызывали пожарных!) набрал не глядя. Отношения с генеральным директором компании, Владиславом Петровичем позволяли звонить тому в обход перезвона с секретаршами. Согласившись на пост главы отдела по работе с потенциальными клиентами год назад, он ясно обозначил свое место в иерархии компании.
Всегда на виду, на острие ножа, выполняя львиную долю работы всей компании, и принося огромный ежемесячный доход от сделок с зарубежными партнерами, которые искали рынок сбыта, возможности закрепиться в регионе, он сразу потребовал к себе особого расположения. И этим расположением пользовался только в особенных случаях.
– Владислав Петрович, день добрый! – быстро глянув на часы сказал Баев. – Рад слышать вас в добром здравии!
Телефонная трубка ответила что-то на такой же жизнерадостной ноте, и Александр расслабился: просить можно было все, что угодно. Похоже, что о положительных переговорах с немцами главе компании уже рассказали.
– Можно сказать, что мяч на нашей стороне поля. Немцы заинтересованы в строительстве индустриального парка, и мы с вами знаем, какие площади им будут предложены..
Трубка мягко рассмеялась, вторя Баеву.
– И потому у меня к вам, Владислав Петрович, будет большая просьба.
Он сделал паузу, чтобы следующие слова прозвучали значительнее.
– Мне нужна переводчица в отдел. И не просто переводчица, а та, что говорит на немецком.
Баев улыбнулся, зная, что от этого его голос становится дружелюбнее и расслабленнее. То, что нужно, для того, чтобы уговорить собеседника.
– Вы же знаете, как тяжело найти хорошего специалиста. А мне удалось это сделать. И не хотелось бы отпускать человека, вдруг потом не повезет.
Генеральный, уже подготовленный к этому разговору, покладисто согласился.
– Вот и договорились! – обрадовался Александр и постарался распрощаться, пока у собеседника не вспомнились еще какие-то неотложные дела.
Потому что у самого Баева этих дел было достаточно много. И пока он визировал документы, подготовленные Викторией, как всегда размашисто и быстро, на губах его блуждала улыбка.
Он впервые за долгое время чувствовал такой подъем в работе. Хотелось все срочно завершить, чтобы в одиннадцать часов, или чуть-чуть пораньше, оказаться внизу и снова побеседовать с переводчицей. Что-то было в ней такое… Баев рассеянно посмотрел в потолок, подбирая слово для самого себя.
Было в ней что-то такое знакомое, или даже родное… Это чувство было трудно интерпретировать за такой короткий промежуток времени, что они успели провести вместе, и одно он понял точно: ее загадку хотелось разгадать, распутать этот клубок сумбурных, неясных чувств, которые она пробудила.
– Александр Владимирович, – робко заглянула в кабинет Виктория. – К вам посетители.
Мужчина раздраженно отбросил ручку, и открыл рот, чтобы разразиться отповедью, но усилием воли сдержал себя.
«Это не Маша, а новенькая, которая уже завтра-послезавтра уйдет отсюда», – успокоил он себя, разозленный и поведением секретаря, которая проигнорировала телефон и отвлекла его своим визитом, и тем, что посетитель пришел так не вовремя.
Минутные стрелки неслись по циферблату часов над дверью. До встречи, ради которой Александр успел сделать так много, оставалось всего пятнадцать минут.
– Здравствуйте, Александр Владимирович! – мимо замершей в дверном проеме Виктории протиснулся мужчина с синей папкой, перетянутой резинкой. Он покосился на девушку, и Вика хмыкнула. – Я принес вам анализ градостроительного плана. Наконец-то можно спокойно обсудить возможности застройки.
Александр тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, от чего оно снова немного отъехало к окну.
В мысленном планинге возле графы «Встреча с обворожительной переводчицей Анной» появился виртуальный красный минус. Потому что на нее он просто-напросто не успел.
Глава седьмая: от себя не убежишь
Маша спешила домой, будто бы за ней гнались тысячи рассерженных чертей, от которых ускользнула добыча.
Она перепрыгивала через небольшие лужи, не думая о том, что их можно было обойти, натыкалась на редких в этот час прохожих на улице и шептала какие-то уже никому не нужные извинения.
Ей казалось: остановись она на секундочку, и все, пропадет, упадет на подкошенных от страха ногах. Колени дрожали, руки вцепились в сумочку и никак не могли разжаться, а перед глазами все плыло.
Потому, добежав до автобусной остановки, она не сразу поняла, что пропустила свой автобус. Постояла несколько минут, переминаясь с ноги на ногу и подумала о том, что стоять вот так, без дела, смотря на серый асфальт пустой дороги невозможно.
Она чуть не подпрыгнула от нетерпения, осознав, что автобус, который шел в ее сторону, закрыл двери прямо перед нею и поехал дальше. Однако догонять его девушка не стала – просто потому, что не сообразила: можно было поднять руку и водитель, увидев в зеркале заднего вида одинокого пассажира, мог бы открыть двери, впуская ее в салон.
Чертыхнувшись и не один раз, Маша поправила ручку сумочки на плече и уверенным шагом направилась по пешеходной дорожке вперед. Ждать нужный транспорт, стоя на пустой остановке, не было никакой возможности – изнутри в ней поднималась необходимость бежать, двигаться вперед.
Неведомая сила, о существовании которой Маша и не подозревала до этого дня, раздирала все ее нутро, и пришлось ей подчиниться. Девушка целеустремлённо направилась домой пешком. Пара-тройка остановок – ерунда по такой погоде и под таким настроением.
Она насупила брови и глядела только под ноги – поднять глаза не получалось. Боялась, что кто-то встретит ее здесь, по пути, по которому она ходит уже столько времени, и догадается, и все поймет! Этого допустить было никак нельзя, но брать такси, ждать его, а только потом ехать домой, минуя опасность быть увиденной во время рабочего дня на улице, она не могла. Внутренняя сила стремления вперед жгла изнутри и освободиться от нее можно было только в движении.
Вдруг она запнулась и чуть не улетела носом в асфальт.
– Девушка! Де-вуш-ка! Осторожнее!
Кто-то вовремя ухватил ее за локоть и потянул на себя. Легко повинуясь внешней силе, она отпрянула назад. Недоуменно посмотрела под ноги и туман перед глазами рассеялся.
Убегая от самой себя, Маша не заметила, как пересекла путь собачнику, который вел питомца на поводке. Натянутая кожаная веревка и стала причиной ее почти-падения.
– Ну что же вы так спешите, аккуратнее!
Она оглянулась. Хозяин собаки улыбался тепло и приветливо, но Маша по привычке начала оправдываться:
– Извините меня, я не хотела, это случайность, – лепетала она.
– Это я во всем виноват. Сам видел, что вы так быстро идете, надо было Джека притянуть поближе, – приятным бархатным голосом ответил молодой человек и скованная Маша расслабилась.
Высокий, выше ее на полголовы, мужчина улыбался. Под легкой спортивной ветровкой чувствовались тугие мышцы, – он потянул поводок и, послушный веревке, к его ногам подбежал огромный хаски. Маша напряглась, готовясь быть облаянной, но заглянула в глаза собаки и поняла: умный пес без надобности не откроет пасть.
Маша удивилась – глаза собаки и ее хозяина были похожи: умные, яркие, голубые.
Она прокашлялась и спросила, глядя в эти синие, цвета весеннего льда на реке, глаза:
– Это ваша собака? – вопрос получился жалким, натянутым, но это все, на что был способен ее истерзанный мозг в данную минуту.
Мужчина улыбнулся, и эта улыбка сделала его живое лицо настолько привлекательным, что Маша на секунду замерла. Он отпустил ее локоть, за который придерживал, чтобы она не упала, и почесал за ухом собаку, которая послушно сидела у его ног.
– Это не собака, это настоящий друг и почти брат. Это Джек. Джек, – он перевел глаза вниз, и подмигнул псу, – познакомься. Это…
Он лукаво взглянул на Машу и та растерялась.
– Здесь нужно назвать свое имя. Обычно так и делается, – шепотом «подсказал» он ей.
Девушка непонимающе округлила глаза. Он снова растянул губы в своей невероятной белозубой улыбке, от которой в глазах заплясали смешинки.
– Обычно так и происходит, когда человек и собака хотят познакомиться. Здесь нужно назвать свое имя.
– Я – Маша, – выдохнула она.
– Джек, это Маша, Маша, это Джек, а я – Иван. Очень приятно!
И она расслабилась.
В любое другое время, увидев настолько привлекательного представителя мужского пола вне стен работы, она вся собиралась внутренне, как ежик, проходила мимо, не поднимая глаз, а тут защитная реакция дала сбой.
– Мне тоже! У вас замечательный пес. Как хорошо, что он не начал лаять на меня, а ведь я его чуть не сбила!
Мужчина расхохотался, подняв голову вверх, и Маша снова залюбовалась им: высокий, статный, открытый, он смеялся от всей души. Каштановые волосы, чуть длинные спереди, от ветра улетели назад, и крупные черты лица – нос, подбородок и губы – все пришло в движение.
Грудь, обтянутая простой белой футболкой, видневшаяся в щели распахнутой куртки, ходила ходуном. И Маша, повинуясь какому-то неведомому обаянию момента, тоже рассмеялась.
Отсмеявшись, Иван чуть дернул на себя поводок, чтобы Джек, который тоже веселился рядом, описывая круги у ног хозяина, не убежал далеко.
– Маша, Джека очень трудно сбить с ног. Гляньте, какой он сильный!
В подтверждение его слов пес подпрыгнул в воздухе вперед, демонстрируя тугие мышцы и отличную физическую подготовку. Его серая с белым шерсть красиво заискрилась на солнце.
– Его не сбить такой маленькой и хрупкой девушке, – сказал он, глядя прямо ей в глаза. От такого серьезного и проникновенного голоса по спине у девушки пробежал холодок, а внутри все сжалось.
Если бы она знала раньше, как приятны такие милые комплименты!
– Маша, вы так спешили, а мы вас остановили. Позвольте мы вас проводим, Джеку будет полезно прогуляться. Если вас никто не встречает, конечно, – и снова этот слишком серьезный взгляд, колкий, будоражащий. После подчеркнутой смешливости мужчины он действовал отрезвляюще, и был в сто крат более убедительным.
– Да я… ну мне. неудобно… – начала она, не придумав причину, почему может отказаться от такой компании.
А он, увидев, что Маша колеблется, тут же взял инициативу в свои руки. Причем вполне себе в буквальном смысле – подхватил ее под локоток и чуть повел вперед, так что Маше ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Сделав пару шагов, он отпустил ее руку, и девушка с сожалением подумала, что ощущать его горячие пальцы, что жгли локоть сквозь легкий плащ, было невероятно приятно.
– Откуда вы так спешили, Маша? Будто за вами кто-то гнался, – он подстроился под ее шаг и девушка обратила внимание, что собака послушно трусит за ними.
– С работы. Сегодня был очень насыщенный день и мне нужно было развеяться, – поделилась она.
– Понимаю, бывают дни, когда в тебе просыпается вулкан и усмирить его может только движение, – улыбнулся он одними губами.
Девушка согласно кивнула.
– Кем вы работаете? – заинтересованно перевел он на нее свои сапфирово-синие глаза.
Она замешкалась. Но он смотрел так ровно и открыто, что врать не хотелось, да и не получилось бы.
– Я секретарь, – протянула она еле слышно и отвернулась, не желая видеть, как его лицо примет брезгливо-сочувствующее выражение.
– Это отличная работа, однажды я тоже работал секретарем целых две недели, – улыбнулся он и Маша недоверчиво глянула на него. – Правда, правда. Это было еще в университете, и я пробовал себя во всем, что подворачивалось под руку. Но долго протянуть на той должности я не смог. Все просто: вместо того, чтобы распечатать какие-то бумаги шефу, я играл в пасьянс на компьютере. Он увидел это и не раздумывая ни секунды отправил меня обратно в большой мир.
Он засмеялся, и Маша улыбнулась.
– Так что я понимаю, насколько это важная и ответственная работа.
Девушка благодарно улыбнулась. Было приятно идти медленным шагом в такой приятной компании.
Всю дорогу Джек вел себя образцово-показательно, то выбегая вперед, то отставая, но не бросаясь на редких прохожих, которые с улыбкой поглядывали на медленно бредущую пару. И потому, когда они дошли до ее дома, Маша вздохнула.
– Вот мы и пришли. Спасибо вам за компанию.
Иван отпустил пса с поводка и Джек с удовольствием убежал, подпрыгивая на задних лапах, на пустую детскую площадку, где тут же увлеченно начал разрывать песок.
– Пусть разомнется немного. Обычно мы гуляем в лесу, но сегодня не получилось. И я очень рад этому обстоятельству, – улыбнулся он и Маша поддержала его улыбку.
Иван оглядел ее с головы до ног, словно впервые повстречал и спросил лениво, спокойно:
– Маша, оставьте мне свой телефон. Джеку будет приятно снова с вами увидеться. Даже если вы захотите его сбить на полном ходу.
Она засмущалась, но он уже достал свой телефон, приготовившись вбивать в него цифры. Маша продиктовала номер и попрощалась, чтобы не затягивать эту встречу.
И только она добежала до дверей подъезда, только развернулась, чтобы махнуть рукой глядевшему ей вслед Ивану, как у нее зазвонил телефон.
Шагнув в подъезд, она, улыбаясь, начала шарить рукой в сумочке, уверенная, что это звонит ей Иван, чтобы сказать что-то смешное и приятное. Но, поднеся аппарат к глазам, удивилась. Номер был рабочий.
– Алло, да, Александр Владимирович? – сказала она тихо, предварительно кашлянув, вспомнив о том, что притворилась больной.
– Маша, я ищу вашу сестру. Мне нужно ей кое что предложить. Жду ее завтра в кабинете в девять.
Глава, в которой две героини сливаются в одну
Маша открыла дверь ключом, прикрыла ее за собой плотно, но без стука и остановилась в темноте квартиры. Дом пах привычкой, спокойствием, но сейчас девушка этого не ощущала.
Все внутри клокотало, бурлило, искрилось.
Она сняла обувь и подошла к зеркалу. Из глубины стекла на нее смотрела незнакомка. Та, кого она создала сегодня утром по совету и при помощи своей бывшей одноклассницы. Цветные линзы сделали то, что не могла бы сделать косметика – Маша преобразилась целиком и полностью. Очки в ее случае стали защитным стеклом, как у супермена Кларка Кента.
Утром девушка потратила на макияж вместо обычных десяти минут добрых полтора часа, следуя советам бьюти-блогера, будь она неладна, но сейчас с облегчением убедилась, что грим остался в целости и сохранности.
Глубоко посаженные глаза казались загадочными, губы, подчеркнутые алой губной помадой, подходившей девушке куда больше, чем ее обычная бледно-розовая, стали полными и выразительными. Нещадно выщипанные вчера широкие, прямые брови превратились в грациозные арки, румяна подчеркнули высокие скулы.
Девушка из отдела люксовой косметики уверяла: каждая женщина неповторима и фокус заключается в том, чтобы подчеркнуть эту неповторимость, а не подражать топ-моделям из
Инстаграма. Нет, конечно, Маша по-прежнему не считала себя писаной красавицей, но зато теперь никто не назвал бы ее незаметной!
Для того, чтобы полностью сменить внешность, она хотела купить парик, но Юля настояла
– в нем необходимости нет. И они просто помыли голову оттеночным шампунем, и светлые волосы Марии превратились в очень красивый каскад блондинистого водопада. Легкая стрижка привела в порядок то, что не смогли бы сделать букли, которые Исаева обычно крутила на праздники, думая, что таким образом украшает себя.
Поход по магазинам накануне обошелся Маше в копеечку, но она видела: это вклад в будущее.
Да и там пришлось повоевать с бывшей одноклассницей, будь она неладна. По вросшей с детства привычке посещения магазинов с мамой, она сразу пошла в сторону вещей для распродажи, чтобы, если что, можно было постирать-подшить-переделать.
Юлька это сразу пресекла на корню.
– Ты девушка, или где? – вопросила она, нахмурив брови. – Должна знать себе цену. Тебе цена – не пятак в базарный день.
– А сколько? – покосилась на нее Маша из-за прилавка с разложенными брючками.
– Не знаю, – захлопала густо накрашенными ресницами девушка. – Ну не пятак точно!
И тут же включила турбо-режим выбора одежды: со скоростью света прошла по всем вешалкам, собирая на ходу тряпки. Пока Маша рассматривала серый свитер крупной вязки, раздумывая, будет ли в нем жарко в кабинете, Юлька, с горой одежды на левой руке, пробежала мимо нее два раза. В первый раз приложила какую-то бирюзовую кофточку к спине, определяя размер, а во второй поднесла красные туфли на шпильке к Машиным глазам.
– Думаешь, мне пойдет? – глянула из-под каблука на нее Мари.
– Пойдет, – уверенно махнула головой сосредоточенная Юлька. – И помаду красную потом пойдем купим.
– Куда уж без нее, – согласилась подопытный кролик. – Без красной помады нынче, похоже, никуда не пускают. Ни на работу, ни домой.
– Попричитай мне тут еще, – буркнула Юля, которая неожиданно вынырнула между стойками с пиджаками. – Пойдем, я тут тебе собрала кое-что, глянем, что Бог послал.
Бог послал столько всего, что девушки провели в магазине все время до закрытия. Продавец– консультант два раза подходила к примерочной и настоятельно просила покинуть помещение. В ответ из-за тканевой занавески слышалось то приглушенное: «Сейчас-сейчас!»; то озорное: «Тут нет никого!».
Наконец, Маша с Юлей добрались до кассы, взъерошенные, покрасневшие, прилично уставшие.
– Знаешь что, Маш, я больше с тобой по магазинам не пойду, – хмыкнула подруга. – Обычные девушки как реагируют на шоппинг? «Спасибо», «да, да, да», «вот это хорошо, вот это подойдет»! А ты? «Нет! Нет! Нет!».
Маша пожала плечами. Такое активное внимание сбивало с толку, и в какой – то момент немного напугало: захотелось бросить все и сбежать домой, к своему дивану, потертому, родному, привычному. Укрыться одеялом под подбородок, включить фильм и смотреть его, слушая, как за окном кипит жизнь.
– Маш, – Юля лукаво скосила на нее глаза. – Вот ставлю на кон свою лампу для маникюра, что не пройдет и полугода, как ты привыкнешь и к магазинам, и к своему новому облику. И даже, я думаю, станешь сама лучше. Изменишься. Будешь совершенно другой.
И сейчас из зеркала внимательно смотрела не строго одетая, скромная и исполнительная секретарша Мария Исаева, а легкомысленная особа Анна.
Глаза ее задорно блестели, а не выражали традиционную грусть-тоску и усталость человека, чей досуг ограничивается просмотров документов в будни и старых сериалов в выходные.
Красивый, по фигуре, строгий, но соблазнительный костюм подчеркнул произошедшие за ночь перемены. Оказалось, что у Маши есть и талия, и грудь, и все выпуклости здоровой, красивой, молодой девушки, которые прежде были скрыты темными и непривлекательными костюмами или кофтами оверсайз.
Одежду девушки подбирали такую, чтобы соответствовать дресс-коду компании – пиджак, юбка, телесные чулки, но даже эта незначительная, по мнению Маши, перемена, впечатлила всех.
Во-первых, ее не узнал охранник и даже попытался познакомиться, пока та предъявляла пропуск в здание. Во-вторых, Виктория, второй секретарь, даже не подумала, что под личиной новой переводчицы может прятаться вполне себе знакомая девушка! В-третьих, она сегодня познакомилась с очень приятным, невероятно привлекательным мужчиной и его замечательным псом, ну а в-четвертых…
Ее не узнал сам Александр Владимирович.
Ее не узнал сам Александр Владимирович!
Если бы кто сказал, она бы не поверила: как такое возможно? Ведь они работали бок о бок уже три месяца. А это, между прочим, невероятно много – больше, чем продержались остальные секретари на этом месте. И самое главное, она работала, отдавая всю себя, полностью и без остатка. Приходила в выходные, если он просил, переделывала полученные от других отделов документы, если видела, что они составлены из рук вон плохо и за все время работы на одиннадцатом этаже ни разу не брала больничный!
И все это время она так хорошо скрывала причину, почему безропотно выносит скверный нрав начальника.
Руководитель аппарата была рада такой рокировке – мышка-норушка не пыталась, не в пример другим девушкам обаять неприступного колосса. Работала ровно и четко и не становилась объектом для легкого, но все же флирта.
Сейчас Исаевой было двадцать три, но она отдавала себе отчет, что большинство сотрудников считают ее старше и не отличают от остальных ответственных секретарш компании, средний возраст которых составлял тридцать с лишним. Правда, девушка выгодно отличалась от других терпением и мягкостью, что делало ее хорошим наставником молодежи. Потому всегда в приемной было два секретаря – один на обучении Мари.
Маша вздохнула и сняла расстегнутый плащ. Прошла в комнату. Все здесь осталось на своих местах с того времени, когда она училась в университете, впервые пошла устраиваться на работу, простилась с мамой. И от того, что все было так, как всегда, на душе стало немного легче, отпустил какой-то стальной жгут, который стянул все внутри.
Она достала старенький халат, переоделась в него и аккуратно повесила новый костюм в шкаф, предварительно закутав его в целлофановый пакет. Дотронулась до него рукой и с сожалением закрыла створки.
В ванной комнате сняла линзы и взяла с полочки очки в огромной оправе. Эти очки они покупали с мамой уже давно, когда они даже и не знали, что придется проходить такое огромное количество болезненных процедур химиотерапии, когда думали, что все еще впереди, и что жизнь будет легкой и радостной.
На кухне Маша поставила на газ чайник, дождалась, пока он прорежет тишину квартиры свистком, и бросила пакетик в кипяток.
Пока успокаивала себя чаепитием, смотрела на телефон, будто бы хотела дождаться от него ответа на все вопросы.
Вопросов за день накопилось много. Но один стучал в голове постоянно: что она наделала? Что делать теперь?
Раздвоиться?
Расстроиться?
Признаться?
Прежняя Мария Исаева не допускала на работе ни малейшего легкомыслия и придерживалась делового стиля в остальное время суток. Серьезность и благоразумие вместе с отличным знанием тонкостей дела выгодно отличали Марию среди более старших и опытных соперниц.
Она думала, и была твердо уверенна, что они нашли с Баевым общий язык, работая на одной волне и понимая друг друга с полуслова, но теперь, когда он не узнал ее, стоило ей сменить прическу и снять очки…
Маша вздохнула и достала из вазочки сушку.
Баев никогда не думал о своих сотрудниках, а тут пригласил какую-то неизвестную переводчицу на обед. Причем как пригласил!
Маша покраснела от воспоминаний о том, какими глазами он посмотрел на нее, когда встреча с немцами закончилась.
Было что-то в его взгляде удивительное – горячее, жаркое, влекущее. И совсем не про работу. А про что-то другое, запретное, интересное, такое, от чего волоски на руках вставали дыбом и в животе что-то переворачивалось.
И хорошо, что она не стала его ждать в одиннадцать часов в холле здания, а сразу побежала домой, пытаясь удержать разволновавшееся сердце в грудной клетке.
Такого взгляда она не видела от него за время работы в компании, и если откровенно говорить, то не видела ни от одного мужчины за всю свою жизнь.
Тут она отставила чашку, вскочила и буквально побежала в коридор, туда, где оставила сумочку. Открыла ее и достала конверт, который получила в бухгалтерии на имя Марии Исаевой. Внутри лежало несколько купюр крупного достоинства. Столько она получала за две недели работы в качестве секретаря-референта, оставаясь работать сверхурочно, терпя характер Баева и многих других начальников, приходящих к нему на совещания.
Маша отнесла деньги в комнату, достала старенький потертый кошелек и положила купюры туда. Эта копилка на «черный день» всегда была пуста – заработной платы хватало только на самое необходимое. А тут хватит не только чтобы отдать долг Юльке, но кое-что еще и останется.
Она мысленно поблагодарила Баева за помощь в пополнении ее скудного бюджета и уныло вздохнула. Неплохо было бы иметь такой денежный ручеек, но не с теми порядками, что царили в фирме.
И руководитель аппарата, и кадровый отдел – все держали ушли на макушке. Даже сегодня Маше пришлось оформлять документы на свое имя, потому что было невозможно поделать документы на несуществующую Анну Исаеву.
Уже ночью, лежа в кровати, глядя в потолок, по которому ползли отсветы фар проезжающих мимо автомобилей, Машу пронзила ужасная мысль: а вдруг немцы высказали недовольство ее услугами?
И готовится час расплаты?
Перед глазами пронеслось миллион картинок, среди которых ее прилюдно ставили к стене, и Баев красочно, только как он умел, расстреливая словами, высказывал свое мнение об умственных способностях своей нерадивой сотрудницы.
А после ее по громкой связи вызывали в кабинет к руководителю аппарата, и там, разглядывая шрамы паркета, она бы узнала, что опозорила честь компании, подвела фирму.
Или…
Находясь на пороге признания самой себе, она почувствовала, как все внутри взволновалось. Будто волна прошла от копчика до ушей. Но волна приятная, неожиданная, как во время правильного ответа на сложный вопрос учителя или сделанной на отлично работы, когда тебя похвалит начальник.
Вдруг Баев захочет предложить ей место в фирме? Она не однократно слышала, как руководитель аппарата говорила о том, что фирме нужен переводчик, и Маша даже собиралась по этому поводу на прием – предложить свои услуги.
Интересно, а как бы это можно было бы провернуть без его ведома?
Все-таки интересно, о чем на самом деле хотел поговорить Баев? Для того, чтобы это узнать, она, Мария Исаева, должна отыграть эту роль – роль Анны еще раз.
Маша задумалась об очередной причине звонка начальника, но дальше утомленный мозг отказался работать, и Маша провалилась в спасительную тьму сна.
