Текст книги "Сводный брат — плохиш (ЛП)"

Автор книги: Вероника Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Сказала же, не бери в голову. Ты явно не хочешь мне помогать, а я даже и не знаю, нужна ли мне твоя помощь. Я была растеряна, когда увидела тебя, и подумала, что, возможно, ты сможешь мне помочь. Откуда мне было знать, что ты такой мудак, – бросила я.

– К чему так много слов?

– Да не знаю я. Ты ведёшь себя как дурак, и я запуталась. А когда нервничаю, всегда начинаю много болтать и не могу остановиться. Понятия не имею, что это, а потому ничего не могу с этим поделать.

Руки Шейна обхватили моё лицо и притянули к себе. Его губы прижались к моим, и вся моя нервозность мгновенно куда-то улетучилась. Когда его язык жадно двигался у меня во рту, он ухватил меня за волосы, удерживая рядом.

Резко отстранившись, он внимательно посмотрел на меня своими пронзительными зелёными глазами.

От его поцелуя у меня перехватило дыхание и закружилась голова. Его губы двигались, но я была не в силах разобрать ни слова, а желала лишь того, чтобы он снова меня поцеловал. Собрав мысли в кучу, я была вынуждена признать, что влияние Шейна на моё тело невероятно сильно. И глядя в его горящие глаза, я понимала, что он тоже это знает.

Держи себя в руках, Розали. Не веди себя как последняя неудачница, это был просто поцелуй.

– Что это было? – прохрипела я.

– Я должен был как-то тебя заткнуть, вот и подумал, что, если твои трусики станут мокрыми, ты перестанешь так нервничать.

– Какой же ты идиот. Когда я не знала тебя, ты нравился мне намного больше.

– Мне как бы плевать. Помнишь, ты зачем-то звала меня? Так чего ты хотела?

– Мой друг дал мне кое-что на хранение и велел мне это не открывать, – сказала я.

– И ты, конечно же, открыла, не так ли?

– Ну, естественно.

– Мне что, из тебя клещами всё вытягивать? О каком твоём друге идёт речь?

– Скорее всего, ты его не знаешь. Мы вместе учимся, и его шкафчик расположен рядом с моим. Он дал мне свой футляр для очков и сказал, что заберёт его позже.

– Боже, Розали, я не просил рассказывать настолько подробно. Просто скажи мне его имя.

– Сет ДеМарко.

– Сет? Этот жирный хрен в очках?

– Да, он толстый, но…

– Что у тебя с ним? Ты встречалась с этим мелким хером?

– Нет, мы просто друзья, и он дал мне…

– Где это?

– В моём шкафчике. Но я не думаю, что это что-то важное. Это просто его футляр для очков.

– Тссс, ты слишком много болтаешь.

Шейн снова схватил меня за руку и повёл к моему шкафчику. Когда мы дошли до него, парень осмотрелся, а затем дёрнул за болтающийся кодовый замок.

– Открой, – проворчал он.

Мои пальцы дрожали, когда я подбирала цифры. Мне всё ещё было трудно сосредоточиться. Я могла думать лишь о его поцелуе, тепле его губ, каким требовательным был его язык.

Я открыла шкафчик и достала футляр Сета. Шейн взял его, быстро оглянувшись по сторонам, затем жестом пригласил меня подойти ближе. Он, должно быть, знал, чего ожидать, а потому прикрыл содержимое, чтобы его не увидели те, кто мог находиться поблизости. Когда он открыл футляр, в воздухе повис сильный запах табака.

– Твою же мать! Я так и знал, что он этим занимается, – воскликнул Шейн.

– Занимается? Кому нужен табак? Не думаю, что достать сигареты несовершеннолетнему настолько тяжело. Да и к тому же, зачем кому-то рыхлый табак?

– Серьёзно? Ты настолько наивна? – Парень прищурил глаза и наморщил лоб, всматриваясь в моё лицо. Покачав головой, он вздохнул. – Неудивительно, что ты принцесса. Принцесса Розали. Что это за имя вообще такое? Розали. Оно подходит тебе ровно в той мере, в коей ты отстала от жизни, подобно старым женщинам.

Я забрала футляр из его рук и захлопнула его. Шейну не нужно было говорить мне, что это не табак. По одной только его реакции я поняла, что это марихуана.

– Ну, извини, что не распознаю наркотики с первого взгляда, – бросила я. – И да, мне нравится моё имя. Меня назвали в честь бабушки, с которой у меня связано множество воспоминаний. Благодаря имени я чувствую себя ближе к ней. Но, естественно, это не то, что будет тебя хоть немного волновать.

Держа в руках футляр, я направилась в сторону мусорного ведра у входа в столовую. За спиной раздались тяжёлые шаги Шейна, а через мгновение я почувствовала прикосновение его руки к моему плечу.

– Прости, – произнёс он.

Я повернулась, готовая высказать всё, что о нём думаю, но выражение его лица убедило меня в его искренности.

– Я знаю, каково это – очень любить свою бабушку. И скучать по ней, – быстро добавил он.

– Ладно, как скажешь. Давай просто забудем об этом.

Его голова была опущена, и он просто кивнул. Я попыталась поймать его взгляд, но он даже не смотрел на меня. Узнав о его бабушке, я поняла, как мало мы знаем друг о друге, хотя и являемся сейчас родственниками.

Взглянув на часы, я поняла, что урок почти закончился. Мне необходимо было избавиться от наркотиков. Сет дал мне их не случайно, но я ни в коем случае не собиралась на это подписываться. Это могло разрушить все мои планы на поступление в колледж.

Когда я направилась в сторону столовой, Шейн, недолго думая, схватил меня за руку.

– Куда это ты собралась с этим? – поинтересовался он с серьёзным выражением лица.

– К мусорному баку. Я собираюсь выбросить это куда подальше.

– Ты с ума сошла? Нельзя так просто выбросить наркоту.

– Отчего бы? Хочешь ею воспользоваться?

– Да нет же, очевидно же, что её здесь быстро найдут. Держу пари, Сет услышал, что сегодня проводят обыск. Поэтому он и отдал футляр тебе, поскольку не хотел, чтобы его поймали.

– Тогда что мне с ним делать? Отнести в администрацию?

– Нет, тебе никто не поверит. А ты же хочешь в колледж, верно? С подобной записью вход туда будет закрыт. Отдай наркоту мне. Я обо всём позабочусь.

Когда он забрал у меня футляр, прозвенел звонок, и помещение наполнилось людьми. Один из его друзей, Уоррен, проходил мимо и поднял руку, чтобы поприветствовать Шейна.

– В «клубе» новенькая? – кивнув в мою сторону, спросил он.

– Не-е-е, парень, она никто, – произнёс Шейн.

Она никто. Ох!

Я всегда была никем, но это никогда не мешало мне и не беспокоило меня так сильно, как сейчас, когда я услышала эти слова от Шейна. Весь оставшийся день прошёл для меня как в тумане: я вспоминала его поцелуй и то, как он помог мне. Но у него была и другая сторона – та, которая вела себя по-свински. И порой мне хотелось ненавидеть его лишь потому, что он чересчур сильно ненавидит меня.

Направляясь на занятие, я избегала привычных маршрутов в класс. Мне не хотелось пересекаться с Шейном, только не после того, как он заявил, что я никто. Рядом с лестницей на застеклённой площадке, возле которой проходили мои занятия, собралась толпа людей. Позади всех, у стеклянных дверей, стояла Ноэль и быстро набирала сообщение на своём мобильном.

– Что происходит? – поспешила узнать я.

– Вот ты где! А я повсюду тебя разыскиваю. Ты слышала?

– Слышала что?

Когда четверо полицейских вошли в помещение, собравшиеся мгновенно затихли. Между стражами порядка в наручниках с бесстрастными лицами шли Сет и Шейн. Воцарилась тишина, нарушаемая только стуком ботинок Вентаны. А может, это очень громко билось моё сердце.

Когда они вышли из здания, люди вслед за ними двинулись к стеклянным дверям. Я пробралась сквозь толпу и наблюдала, как полицейские толкнули голову Шейна вниз, когда тот забирался на заднее сиденье одного из автомобилей. Сета отправили на заднее сиденье другой полицейской машины.

Ни один из них не вернулся в школу. Четыре месяца спустя я перестала навещать папу с Джоанной. За это время никто из них ни разу не упомянул о Шейне, а я не знала, как подвести их к этому разговору. Никто ничего не сказал о нём даже в школе. С таким же успехом можно было предположить, что я его выдумала, словно его никогда и не существовало.

Оставшееся время в старшей школе я провела, высматривая его в коридорах. Это было меньшее, что я могла сделать, чтобы сохранить память о нём. Это случилось из-за меня. Шейн исчез из-за меня. Может быть, он действительно не ненавидит меня.

Когда я получила письмо о зачислении в университет штата Аризона, то молча поблагодарила Шейна за его жертву, из-за которой мне не нужно было оставаться дома. Не то чтобы он знал о моей домашней жизни – нет, никто не знал. Никто не знал, с чем я имела дело. Мне нужно было покинуть свой дом, и учёба в колледже была для меня единственно верным решением.

~ 5 ~

Припарковав свою тёмно-синюю машину на обочине, я бросила взгляд на свой дом. На меня приветливо смотрели обшитые коричневой облицовкой стены и васильковые ставни, но я могла чувствовать один только ужас. Ощущали ли мои друзья то же самое, когда возвращались домой? Сомневаюсь.

В начале этого лета мой отчим потерял работу, и всё свободное время теперь проводил дома. Чтобы помочь семье, я начала работать в банке полный день. И эта работа стала единственным, что удерживало меня в здравом уме, пока я ждала начала следующего учебного года.

Я практически не виделась с Ноэль. Моя мать и отчим сделали всё, чтобы я никуда от них не делась, да и работа меня настолько выматывала, что я прекратила любые попытки это изменить. К счастью, подруга встретила нового парня и большую часть своего свободного времени проводила с ним. Временами мы разговаривали, но даже тогда я ни разу не упоминала о том, что происходит у меня дома. Не могла. Мне хотелось забыть всё это как страшный сон.

Когда я вошла в дом, ко мне мгновенно подскочил Джим, скалой возвышаясь надо мной. Его лицо было суровым, а глаза полыхали гневом. Я не могла ничего поделать, инстинктивно почувствовав себя виноватой. Определённо, я что-то сделала не так, раз он настолько зол. Вопрос только в том, что именно.

– Где ключ? – строго потребовал отчим.

– Какой ключ? – уточнила я, действительно не понимая, о чём он.

– От замка, который ты установила на дверь, ведущую в твою спальню. Ты ведь знаешь, мне нужен к ней доступ.

– Нет, не нужен. Я плачу за еду и коммунальные услуги, даю деньги тебе и маме, когда они вам нужны. Я даже плачу по твоей кредитке. Мне восемнадцать, и я имею полное право на личное пространство.

Мои глаза наполнились слезами, и я побежала вверх по лестнице в свою комнату. Быстро захлопнув за собой дверь, я рухнула на пол. Я не могла это больше терпеть. Когда он начал приходить в мою спальню ночью, я чётко осознала, что просто обязана сделать что-то, чтобы защитить себя, поэтому и купила замок.

На полу рядом с моим столом стоял рюкзак, который я каждый день носила в школу. Я отказалась прятать его, поскольку это было то немногое, что напоминало мне о былых временах, когда меня волновало лишь то, как бы Шейн не узнал, что я слежу за ним.

Шейн. От одной мысли о нём я почувствовала себя лучше. С тех пор как я видела его в последний раз, он несравнимо вырос в моих глазах. Едва зная меня, он не побоялся взять на себя вину за хранение наркотиков. По крайней мере, я знала эту историю именно такой. В том же, что когда-нибудь мне удастся выяснить правду, я искренне сомневалась.

***

На следующий день, когда я уходила на работу, мама позвала меня из кухни.

– Розали, можно тебя на минутку?

Я не могла ей отказать, хотя и так уже опаздывала. Когда я вошла на кухню, мама сидела за столом, помешивая свой привычный кофе с мёдом.

– Привет, мам, – сказала я. – У меня мало времени. Что-то случилось?

– Джим говорит, ты поставила замок на дверь спальни. Если ты так хочешь, то пожалуйста, но тебе придётся дать ему ключ.

– Зачем ему ключ от моей спальни?

Я с трудом сглотнула, когда пыталась произнести этот вопрос, чтобы понять, к чему ведёт мать. Попытка подойти к проблемной теме постепенно с треском провалилась.

– Джиму необходим доступ к твоей комнате. Вдруг что-нибудь случится? – Я уставилась на мать, не в силах понять, как она может не замечать очевидного.

– Нет, мам, – прошептала я, качая головой. – Это неправильно.

– Вечером Джим ждёт от тебя ключ.

Покинув дом, я сморгнула навернувшиеся на глаза слёзы и села за руль машины. Последние пару недель дома выдались очень тяжёлыми. Я чувствовала себя беззащитной. Постоянно была на грани слёз, и единственное, что заставляло меня держаться, – это приближающееся начало учёбы в колледже.

Рабочее время пролетело незаметно, и, не успев это осознать, я уже ехала домой. Во время обеда я зашла в интернет и посмотрела фотографии с кампуса УША[1], представляя себя там. Ожидание было в тягость.

Приехав домой, я выгребла из почтового ящика конверты и пролистала их в поиске счетов, которые мне нужно оплатить за мать, или чего-либо ещё адресованного мне. К моему немалому удивлению, там был и тонкий конверт из аризонской приёмной комиссии. Не дожидаясь, я открыла его перед входом в дом.

Уважаемая Розали ДеЛео!

Благодарим за обращение в нашу приёмну ю комиссию с просьбой изменить В аш студенческий статус. Как я уже говорил по телефону, учебный год скоро начнё тся , и это нельзя изменить. Поэтому Ваше поступление отложе но до следующего года, как В ы и просили.

С уважением,

Скотт Овермейер

Глава приёмно й комиссии.

Какого ЧЁ РТА?!

Я вбежала в дом, слёзы катились по моим щекам. Бросила почту на обеденный стол и вытащила из сумки мобильник. Сердито вытирая слёзы, я попыталась прочитать номер телефона, прописанный на листе бумаги, чтобы позвонить им.

– Это, должно быть, какая-то ошибка, – пробормотала я.

С невозмутимым лицом из кухни вышла мать. Держа в руке неизменную кружку кофе, она вошла в столовую.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она.

Нет, истерические рыдания доставляют мне редкостное удовольствие.

Я не могла ответить ей. А даже если бы и могла, то не собиралась говорить, что обо всём этом думаю. Я вручила ей письмо. Мать быстро пробежала по нему взглядом и пожала плечами.

– Я звонила им на прошлой неделе, – произнесла она. – Теперь, когда Джим потерял работу, у тебя появилось много новых обязанностей.

– Как ты могла?

Я опустилась в кресло, не в силах сдерживать рыдания. Похоже, я конкретно завязла, пойманная в сети своего кошмара. Сердце болезненно защемило.

– Это была идея Джима. Он не хочет, чтобы ты куда-либо уезжала. Ты же знаешь, ему трудно найти что-то подходящее. К тому же, мне кажется, на последней работе над ним издевались. Это так позорно для человека, которому далеко за двадцать, – произнесла она перед тем, как сделать глоток кофе. – Его не приглашают на собеседования, а ты же не рассчитываешь, что я вернусь на работу? Если учёба в колледже так много значит для тебя, то я уверена, что твоё поступление в Ратгерский университет всё ещё в силе, а он всего лишь в десяти минутах езды. Ты сможешь жить дома.

Я бы предпочла умереть.

Я больше не желала разговаривать с матерью. Не могла даже смотреть на неё. Схватив свои вещи, я направилась к лестнице. Сидевший неподалёку в гостиной отчим неотрывно смотрел телевизор.

– Ты не оставила мне ключ от своей комнаты, – бросил он.

Я не видела смысла отвечать. Я знала, что поплачусь за это позже, но, проигнорировав его, молча поднялась по лестнице. Мне хотелось побыть в одиночестве и поплакать.

Поднявшись на второй этаж, я поняла, что что-то изменилось. Обычно тёмный коридор сейчас наполнял свет. Ускорив шаг, я тут же увидела причину перемен.

Дверь моей комнаты была снята с петель. На мгновение мне показалось, что из меня выкачали весь воздух. Как и дверь, небрежно приставленная к стене, я была морально сломлена.

Мне всего лишь хотелось побыть одной. Мне нужно было немного пространства, чтобы просто запереть дверь и не беспокоиться о том, что кто-то зайдёт. Щёлкнув выключателем в ванной, я захлопнула дверь и взялась за ручку, чтобы запереть её. Но замок исчез.

– Так не должно быть, это неправильно, – прошептала я.

Слёзы высохли. В душе не осталось ничего кроме пустоты. Я словно оцепенела. Мне необходимо было понять, как выжить здесь, пока я не смогу выбраться отсюда.

Я вошла в комнату и задвинула дверь так, чтобы она закрывала хотя бы большую часть проёма. После осмотра комнаты мой желудок жалобно сжался. Некоторые вещи лежали не там, где я их оставила. Это было ещё одной из причин, почему я установила замок. Я устала от ощущения вторжения туда, где должна чувствовать себя наиболее надёжно и защищённо.

Спокойствие, Розали.

Глубоко вдохнув, я села на кровать в углу, попытавшись успокоиться так же, как делала это всякий раз, когда отчим бывал в моей комнате. Размеренно дыша, я положила сумку на кровать рядом с собой и опустила руку на живот в надежде взять себя в руки.

Но не тут-то было. Пока сидела, я заметила, что ящик для нижнего белья слегка приоткрыт. Нижнее белье – это единственное, на что я не жалела денег, и, заметив приоткрытый ящик, я вспомнила о своих любимых трусиках.

Они пропали около месяца назад. Из тёмно-фиолетового атласа с чёрным кружевом по бёдрам, они стоили слишком дорого для того, чтобы никто, кроме меня, не мог их видеть, но я просто обязана была их купить. А поскольку я всегда сама занималась стиркой своих вещей, то знала, что они не могли потеряться в корзине для белья. Было только одно место, где они могли бы находиться всё это время.

Озабоченный ублюдок!

Поднявшись с кровати, я замерла перед комодом, раздумывая, какой же пары лишилась на этот раз. Затаив дыхание, я открыла ящик. На самом верху лежали мои любимые трусики. Волшебным образом они снова оказались в ящике поверх всех вещей. Складывалось ощущение, что положили их вот так нарочно – чтобы я сразу же заметила.

Это стало последней каплей. Схватив трусики, я услышала, как по коридору идёт мать. В руках она несла пакеты из магазина «Мэйсис».

Подняв свои трусики, я попыталась обуздать гнев.

– Это ты сделала? – спросила её. – Ты положила их обратно в мой ящик?

– О, это те, что ты потеряла?

Не глядя в мою сторону, она направилась в свою комнату. Я последовала за ней. Мне надоело молча это терпеть. За всё это время я ни слова не сказала о её муже и о том, что он делал в моей комнате.

– Ты знаешь, я не теряла их, – произнесла я. – Это ты положила их обратно? Или он? Я не могла не заметить, что они чудесным образом снова оказались в моём ящике спустя два дня после того, как рассказала тебе, что они пропали. И буквально в этот же день моя дверь оказывается снятой с петель.

– Я уверена, что они были в твоём ящике всё это время. Ты всегда была не очень внимательной.

Сжав кулаки, я сдерживала желание ударить кого-нибудь. Я не жестокий человек, нет, но чаша моего терпения переполнилась, и я решилась.

– С меня хватит, мам. Довольно. Я больше не могу так жить.

– О чём ты говоришь? – поинтересовалась она со вздохом.

– У меня нет личного пространства. Я не могу встречаться с друзьями. Не могу говорить по телефону, чтобы он не подслушивал. Ты знаешь об этом – я говорила. Мне даже нельзя поставить замок на двери в свою комнату.

– Тебе известно почему. Джиму необходим доступ ко всем спальням в любое время дня и ночи. Что если начнётся пожар?

Я понимала, что огонь для неё весомый аргумент. Когда моя мама была ребёнком, квартира, в которой они жили, сгорела. У них было не так уж и много, но в этом огне они потеряли всё. Я понимала, зачем Джиму нужен постоянный доступ в мою спальню. А когда думала об этом и о том, как моя мать по обыкновению пропускает все мои слова мимо ушей и закрывает глаза на происходящее, я чувствовала себя ущербной.

– Я переезжаю, – заявила ей.

В ответ на мои слова она рассмеялась.

– Куда это ты собралась?

На самом деле у меня было не так уж и много вариантов. Возможно, я могла бы снять комнату. Понятно, что в данной ситуации мне не удастся получить комнату в общежитии при университете. При условии, что всё же попаду туда. Я даже не знала, смогу ли позволить себе жильё, учась в колледже, но прекрасно понимала, что больше не смогу жить в одном доме с мамой и отчимом. А потому оставался только один вариант.

– Я переезжаю к отцу, – ответила я.

Она снова засмеялась и начала доставать из пакетов новую одежду. Приложив к себе маленькое чёрное платье, она повернулась ко мне. – Что думаешь? Прелестно, не правда ли? Купила на распродаже, – похвасталась она.

– Ты меня вообще слышишь?

– Что? Эту шутку про жизнь с твоим отцом? Да, слышала. Валяй. Если ты думаешь, что мы строгие, то ты просто не знаешь своего отца.

Это действительно могло быть проблемой. Я и в самом деле знала его не очень хорошо. И несмотря на то, что, когда они с Джоанной стали жить буквально за углом, я виделась с ним немного чаще, мы практически не разговаривали. Я всегда чувствовала, что мы всё ещё пытаемся узнать друг друга.

Всякий раз, когда я шла домой, папа напоминал мне, что у меня есть своя комната. На протяжении многих лет Джоанна украшала её нашими с папой фотографиями, а ещё там всегда стояли свежие цветы. И всё же она казалась мне святыней, а не моей спальней.

Мама была права. Я действительно не знала, каково это – жить с ним. В тринадцать лет я не проводила вместе с отцом больше суток. В то время как мама продолжала примерять вещи, я услышала на лестнице шаги Джима. Мне было необходимо сделать выбор – хорошо известный мне дьявол или тот, кого я не знала вовсе.

– Я переезжаю к отцу.

Часть II

Парень из соседней комнаты – в прямом смысле слова

~ 6 ~

В конечном итоге решение переехать к папе с Джоанной оказалось одним из лучших, что я принимала в своей жизни. Единственным минусом проведённого с ними месяца стало то, что моя зацикленность на произошедшем с Шейном в школе стала лишь сильнее.

В доме не было ни одной фотографии Шейна. Кроме того, Джоанна никогда не упоминала его в разговорах. Прошло полгода с тех пор, как я видела этого парня в последний раз, но всё равно, когда закрывала глаза, вспоминала тепло его губ, прижимающихся к моим.

Оставшиеся несколько недель до начала занятий в Ратгерском университете я работала в банке на полставки, но сейчас все заработанные мною деньги откладывались на учёбу, с оплатой которой мне обещал помочь отец. Хотя я и не думала, что это могло что-то кардинально изменить.

В то утро, когда я шла по подъездной дорожке, навстречу мне из дома вышли отец со своей женой. Я улыбнулась Джоанне, но та прошла мимо меня, словно не замечая, и села на пассажирское сиденье папиной «тойоты».

– Она в порядке? – поинтересовалась я.

– Всё нормально. Просто сейчас Джоанна очень переживает, – ответил папа. – Шейн возвращается. Мы хотим забрать его.

Шейн возвращается! Парень, по которому я сходила с ума в школе, приедет сюда!

– Я могу поехать с вами. Где он был всё это время? – спросила я, пытаясь контролировать свои мысли.

– Думаю, будет лучше, если ты останешься дома. Джоанна очень расстроена. – Отец понизил голос. – Никому не говори, но твой сводный брат снова сидел в тюрьме.

– Снова?

– Я говорил тебе, он запутался. У него трудная жизнь. Не могу сейчас вдаваться в подробности, думаю, ты и сама скоро всё узнаешь. Одним из условий его условно-досрочного освобождения является то, что он не будет жить со своим отцом из-за всех тех «мероприятий», в которых успел поучаствовать. Не могу сказать, как долго Шейн пробудет здесь, но он переезжает к нам.

Я помахала рукой, провожая папу с Джоанной в дорогу, но на самом деле оставалась снаружи только потому, что была слишком ошеломлена, чтобы передвигать ногами. Парень, которого я желала весь прошлый год, будет жить со мной под одной крышей и спать всего лишь через стену от меня.

***

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я услышала, как машина отца подъехала к дому. Не задумываясь о том, что делаю, я быстро сменила свою рабочую одежду на повседневную. Сейчас я могла думать только о Шейне и его пребывании в тюрьме. Снова.

Снова? Мне хотелось узнать больше. Почему он был там? Я не могла и предположить, что марихуаны Сета будет достаточно, чтобы упрятать его так надолго, но что ещё могло с ним произойти? Эти мысли удручали меня. И я приняла решение во что бы то ни стало добраться до правды.

Как только Шейн вышел из машины, я сразу же обратила внимание на то, как он изменился за долгие шесть месяцев. Его плечи стали шире, мышц на руках заметно прибавилось, а волосы стали короче. На носу у него красовались солнцезащитные очки. Плотно сжатые губы дали мне понять, что находился он здесь не по своему желанию.

Шейн шёл впереди всех, в руках у него была большая спортивная сумка. Когда они приблизились, я открыла перед ними дверь. Увидев меня, он шагнул назад. Его лицо перекосилось от отвращения.

– Какого чёрта она здесь делает? – прошипел он.

Оттолкнув меня, Шейн направился прямиком к лестнице, звук его шагов эхом разносился по дому. Идущая следом Джоанна выглядела измотанной, а отец – беспомощным. Было очевидно, что ни один из них не станет сейчас ничего объяснять.

Услышав шаги парня наверху, я почувствовала себя неловко. Не знаю, помнит ли он, какая из комнат его, но я всё ещё чувствовала его присутствие в своём пространстве. Услышав, как скрипнула дверь моей спальни, я поспешила за ним.

– Это не твоя комната, – сказала я.

Он огляделся.

– Здесь очень мило, не желаешь поменяться?

– Ты ещё даже не видел свою. Уверяю, там тоже мило.

– Мне не нужно видеть её. Я знаю, что принцессе досталась лучшая комната. – Он снял очки и пристально посмотрел на меня. – Да, сестрёнка?

Я съёжилась, услышав, как он меня назвал. Волнуясь из-за его приезда, я совершенно забыла кое-что очень важное. Теперь мы родственники.

Он оттолкнул меня и прошёл в свою комнату, находившуюся чуть дальше по коридору. Громко хлопнула дверь.

Я закрыла за собой дверь спальни и уже собиралась пойти вниз, когда неожиданно развернулась и направилась к комнате Шейна. Я понятия не имела, в чём его проблема, но раз уж он собирался жить здесь, то мне следовало с ним поговорить. Я постучала в дверь.

– Иди на хер, – мгновенно отозвался он.

Я подняла было руку, чтобы постучать снова, но вовремя остановилась. Что я делаю? Он явно не хочет говорить со мной, так зачем настаивать?

С первой минуты, как я увидела Шейна, в нём было что-то, чему я не могла сопротивляться. Я никогда не была одной из тех девушек, которые бегают за парнями или теряют голову всякий раз, когда остаются с ними поблизости. Чёрт, я никогда не была девушкой, которая могла бы сказать, что она теряет голову от чьего-то присутствия. Но эффект Шейна на меня с первого дня был именно таким, и сейчас, когда он вернулся, я с ужасом осознала, что ничего не изменилось.

Спустившись вниз, я услышала, как папа разговаривает на кухне со своей женой. И остановилась на ступенях, откуда они не могли меня заметить, чтобы узнать, о чём идёт речь.

– Как думаешь, сколько Шейн пробудет здесь? – спросил отец.

– Не знаю. Он никогда раньше не хотел оставаться со мной. Зная его, он скоро снова вляпается в неприятности. Я просто переживаю, ведь теперь он взрослый.

– Пойду проверю Розали.

Чё рт! Попалась!

– О, вот ты где, – удивился отец. – Идём прогуляемся.

Это было кодовой фразой моего отца, когда он хотел поговорить со мной наедине. Я надела кеды, и мы направились к двери. Мы были в квартале от дома, когда отец заговорил.

– Я хотел поговорить с тобой о Шейне, – начал он.

– Ты имеешь в виду своего сына? – поддразнила я.

– Не называй его так, пожалуйста. Он не мой сын. – Отец рассмеялся и закатил глаза. – Просто я хочу быть уверенным, что ты не против, если он поживёт здесь какое-то время. Я только сегодня утром узнал от Джоанны, что он переезжает к нам. Не думаю, что она и сама ждала, что он останется.

– Ты говорил, он был в тюрьме?

Папа кивнул.

– Да, из-за наркотиков, как и его отец. Я не знаю всего, у него была сложная жизнь. Я правда думаю, что он хороший парень, но ему нужен кто-то, кто в него поверит.

Услышав, что Шейн попал в тюрьму из-за наркотиков, я почувствовала себя ужасно. И не в силах сказать что-либо, замолчала. У меня в голове роились сотни вопросов, однако я знала, что отец не может дать мне на них ответов. Если мне интересно, что произошло на самом деле, Шейн сам должен об этом рассказать.

– Я просто хотел сказать тебе, что если его присутствие причиняет тебе неудобства, то только скажи, и он съедет.

– Нет, всё в порядке, – ответила я. – Уверена, всё будет нормально.

Когда мы вернулись с прогулки, Джоанна объявила, что ужин почти готов. Я направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Я немного вспотела и потому хотела заскочить перед ужином в душ.

Дверь ванной была закрыта, но иногда я случайно её захлопывала. Я открыла дверь, и меня окутала стена пара.

Как ого чёрта ? Я что, оставила воду включённ ой?

Когда я вошла в ванную, шторка откинулась, и на пушистый коврик ступил Шейн. Парень был абсолютно голым, если не считать полотенце, которым он вытирал волосы.

Следовало развернуться и выйти из ванной, но меня словно парализовало. Вода, стекающая по его телу, завораживала. А когда мой взгляд спустился к его члену, у меня вырвался вздох. Никогда не видела такого большого.

– Меня ждёт приветственный секс? – поинтересовался он.

– Что?

– Ну а иначе зачем ты здесь? Разве ты не слышала шум душа?

– Я забыла, что у нас общая ванная.

– Ты даже не можешь отвести от него взгляда, не правда ли?

– Я… Э-э… О-ох, – запнулась я.

– Привет твоему большому брату, да? – усмехнулся он. – Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Возможно, это будет не так уж и плохо. Как насчёт услуги за услугу?

Он размял мышцы, заставляя татуировки перекатываться, и я не смогла сдержать смех.

– Обещаю, что никому не расскажу, – добавил он, многозначительно поведя бровями.

Шейн вышел из ванной, а я плеснула в лицо водой, пытаясь избавиться от образа его члена перед глазами. Но следовало признать, его предложение мне понравилось.

Ужин был почти готов, поэтому мне не хватало времени, чтобы принять душ. Я немного волновалась, что Шейн может потребовать услугу за услугу где угодно. Вечер был тёплым, поэтому я надела шорты с футболкой и спустилась вниз.

Мой отец сидел во главе стола вместе с Джоанной, с другой стороны от него было свободное место. Рядом с пустым стулом сидел Шейн. Он широко улыбнулся и похлопал по нему рукой.

– Оставил место для тебя, сестрёнка.

– Я не твоя сестра, – проходя мимо, пробормотала я в ответ.

Я села рядом с ним, и, словно примагниченный, мой взгляд остановился на его коленях. Его джинсы сидели настолько плотно, что можно было видеть очертания его члена. Шейн дотронулся до выпуклости на своих джинсах, а я, подняв голову, поймала его хитрый взгляд. И поняла, что попалась.

На протяжении всего ужина я заставляла себя не смотреть на него. Чувствовала себя на взводе и отказывалась смотреть в его сторону. Что если он что-то скажет о взглядах, которые я на него бросаю?

– Надеюсь, ты смог устроиться здесь, Шейн? – спросил мой отец.